Альтернатива

— Вытаскивать гадость когда? — Лайн терпел из последних сил эти необычные затычки в носу, из-за которых даже чихнуть нормально не получалось. А ещё они слишком резко пахли ментолом и ощущения от них были не сказать, чтобы приятными. Точнее, вообще неприятными. — Ещё пять минут, — сверилась Эми с часами. Лайн, не сдерживаясь, застонал. Вот же засада. Юноше всегда казалось, что уж изобразить невозмутимость он всегда сумеет без проблем. Изобразил, ага. Эмили меньше чем за сутки увидела столько, сколько в школе Лайн не показал за всё время с первого класса. Внезапно даже пот холодный прошиб. А вдруг кому расскажет? Угрожать не хотелось, всё-таки она его приютила, но если о такой куче слабостей узнают в классе, репутации конец. Что же делать… — Эми, — начал Лайн, когда девушка вытащила пинцетом марлевые затычки и сунула парню в руки пачку салфеток. Избавиться от остатков мази действительно хотелось, но не сморкаться же при ней, пусть и после всего, что было. — М? — она посмотрела выжидающе, а Лайн помедлил, подбирая слова. Хамить было как-то проще. — Всё вот это вот, — он неопределённо повертел рукой в воздухе, — останется секретом? И затаил дыхание, искренне надеясь, что не придётся запугивать и угрожать. Не хотелось платить таким за помощь. — Не знаю, — серьёзно произнесла Эмили, заставив похолодеть, и сразу пояснила в ответ на ошарашенный взгляд. — Родители всё равно однажды узнают, как минимум, большую часть. В школе, понятное дело, трепаться не буду. Надеюсь, ты тоже. Можно подумать, он стал бы рассказывать такое добровольно. Лайн хмыкнул. — Да мне-то начерта? — Ты ночевал у меня дома, пока никого из взрослых не было рядом. Если об этом поползут сплетни, мне будет неприятно, — ответила Эми, открыто глядя прямо в глаза. Вот значит как. Лайн и не догадался сразу, а она напрямую указывает на собственную слабость. А слабость ли? Но, если и правда не будет болтать, то и переживать не о чем. Лайн сплетников недолюбливал, и сам таким заниматься бы не стал. — Делать больше нечего мне, что ли, — улыбнулся парень и прижал салфетку к носу: потекло-таки. — Сейчас вернусь. Он ушёл к раковине и довольно долго избавлялся от мази. Дышать теперь получалось куда свободнее чем утром, но, блин, всё равно процедуры — просто кошмар. Хоть и правда домой отсюда уходить. Лайн тяжело вздохнул. Чем дальше, тем сложнее было представить, что его ждёт по возвращении. Но больше, чем наказания, Лайн боялся разочарования в глазах родителей, боялся услышать, как их подвёл. Это было бы справедливо, и всё же не хотелось до дрожи, до холодного пота на висках. Лайн ещё раз умылся и невидящим взглядом уставился на слив в раковине. Надо уже собраться и позвонить домой. Но не прямо сейчас. Может, вечером? Спустя некоторое время, Лайн наконец покинул санузел и медленно поплёлся в зал. Всё-таки слабость до конца ещё не отпустила, и потому юноша уставал слишком быстро. На столике по-прежнему лежали банки-склянки, но весь мусор, разорванные упаковки, использованные вата и марля — исчезли. Поднос с принадлежностями для уколов перекочевал на шкаф, что немало порадовало, а постель была расправлена. И даже подушка взбита. Рядом не наблюдалось только Эмили, да и вообще, было подозрительно тихо. — Эми, ты где? — окликнул девушку Лайн, но никто не отозвался. Странно. Может, вышла куда? Лайн решил пройтись по комнатам и заодно осмотреться. Прилечь хотелось, но всё время лежать было скучно, поэтому юноша рассудил, что от прогулки по дому хуже не сделается. В первой комнате, куда заглянул Лайн, никого не было. Входить он не стал, просто осмотрелся. За полупрозрачной занавеской скрывалось широкое окно, у левой стены стояла аккуратно заправленная кровать, рядом — тумбочка с разными женскими штуками сверху. Что-то из косметики, наверное. У половины из этого барахла Лайн не знал даже названий, как и того, для чего оно предназначено. Платяной шкаф и вовсе внимания не привлёк. Пожав плечами, юноша отправился исследовать другие помещения. Во второй комнате было куда интереснее. Хотя бы тем, что в центре кровати обнаружился спящий поверх покрывала комочек. Примерно так выглядела Эми, лёжа на боку и подтянув к груди коленки, но при этом умудряясь нежно обнимать мохнатого кота. Кот лениво поднял голову, смерил посетителя взглядом и улёгся обратно, показав, что Лайн для него равнозначен пустому месту. Оглядевшись, юноша заметил на стуле свёрнутый плед, взял его и потихоньку укрыл Эмили. Сразу не ушёл, разглядывая полки со школьными учебниками вперемешку с книгами в жанре фэнтези. Причём, Лайн усмехнулся, фэнтези боевого. Вытащив одну, чтобы скоротать время, парень хотел было уходить: включать без разрешения компьютер он не стал. И тут взгляд зацепился за торчащий из-за спинки кровати гриф гитары. Лайн не утерпел и подошёл ближе. На подставке располагалась старая, местами поцарапанная гитара, с таким же явно затасканным ремнём. Сама подставка и струны при этом выглядели новёхонькими. Руки мгновенно зачесались немного поиграть, но Лайн поглядел на сладко сопящую девушку, вздохнул и вышел из комнаты, прикрыв дверь. Можно попросить инструмент чуть позже, когда Эми отдохнёт. Книга оказалась интересной, Лайн её ещё не читал. Обычно он предпочитал электронные версии, но и пошуршать бумагой, листая приятные на ощупь страницы, тоже был вполне не против. Зачитавшись, юноша даже не замечал течения времени, и потому не сразу обратил внимание на шаги в другой части дома. А когда обратил, было поздно: в комнату зашла незнакомая женщина. — Здравствуй. Не знала, что у нас гости, — произнесла она строгим голосом, от которого у Лайна перехватило дыхание. Взгляд метнулся к окну. Светло ещё. Эми же говорила, что её мама вернётся только вечером!.. — З-драсьте, — напряжённо выдохнул парень, сдвинув под одеялом голые колени. Он всё ещё лежал в одних трусах, рассудив, что Эмили видела слишком много, чтобы теперь натягивать штаны из грубой джинсовой ткани. А теперь отсутствие верхней одежды здорово напрягало. — Мы ничего такого не делали. Давно Лайн не оказывался в такой неловкой ситуации. Хотя, нет. За последние сутки краснеть приходилось неоднократно. Чувствуя, как горят щёки, юноша отвечал на вопросы и объяснял, кто он такой и как оказался на их диване в таком виде. О побеге из дома умолчать тоже не удалось, отчего мама Эмили стала выглядеть ещё суровее. От ожидаемого разноса спасла проснувшаяся Эми. — Мам? — удивлённо и чуточку напугано уточнила она, будто не веря своим глазам. — Ты рано. — Да, — кивнула женщина. — Твой друг уже всё рассказал, поэтому перейдём от объяснений к действиям. Лайн, немедленно звони родителям, они, наверное, уже поседели. — Не хочу, — тихо буркнул Лайн, морально не готовый объясняться с семьёй. Он подумал, что сам загнал себя в тупик. Даже если бы получилось уйти до возвращения матери Эми с работы, то куда бы он, блин, пошёл? Опять бродить по улицам без зимней одежды или мыкаться по подъездам? Парень это понимал, но какое-то иррациональное упрямство не позволяло сдать назад и признать ошибку. — Хорошо, — согласилась та. — Значит, я позвоню в полицию и расскажу о сбежавшем из дома подростке, который прячется в нашем доме. Заберут и быстро разберутся чей ты ребёнок. Скривившись: Лайн терпеть не мог, когда его называли ребёнком и игнорировали его мнение, юноша выпалил: — Тогда я пошёл. Пока, — он приподнялся, вспомнил про отсутствующие штаны и плюхнулся обратно, сердито поглядывая на женщину. — Вы меня не удержите. — Иди, если хочешь, — пожала плечами та. — Если по следу отправят собаку, то тебя быстро найдут. Лайн занервничал: только собак ему не хватало. Да и проблемы с полицией были не к месту. Но всё же… До чего не хотелось сдаваться. — Сам ведь понимаешь, что скрываться до бесконечности не получится, — смягчилась женщина. — Сейчас у тебя хотя бы есть уважительная причина, почему не вернулся сразу — с температурой лежал. Но тянуть и дальше будет жестоко по отношению к твоим родным, не считаешь? Они ведь тебя любят. Совесть взвыла дурным голосом, Лайн отвёл взгляд и буркнул: — У меня телефон разрядился. Одолжите?

* * *

Это был тупик, очевидный и бесповоротный. Если подумать, то бегство без подготовки и плана, в том возрасте, когда приходится подчиняться взрослым, было с самого начала обречено на провал. Ещё бы Лайн хоть немного думал, перед тем как удирать. Когда выпрыгивал в окно, казалось, что проблемы решатся сами, а воспитатели резко передумают забирать в интернат, стоит лишь переждать немного где-нибудь вдали. Увы, не сработало, и теперь Лайн, опустив голову, сидел за кухонным столом и ждал приезда отца. Мама Эми подозрительно долго разговаривала с его родителями по телефону, в то время как изрядно побледневшая девушка нервничала, похоже, не меньше самого Лайна. Парень это заметил, но ему было не до неё: в голове стучали набатом тяжёлые мысли, а сожаление о побеге и о том, как безобразничал и доигрался до отправки в интернат, заставляло стискивать кулаки, чтобы не начать всхлипывать. Совсем уж расклеиваться Лайн не хотел и держался, пусть и накрутил себя так, что сердце сжималось в тревожном ожидании. Когда, наконец, раздался автомобильный сигнал, Лайн едва не подпрыгнул и резко повернулся к окну. Из машины выбирались оба родителя и незнакомая женщина в форме дисциплинатора. Юноша сжался, отчаянно мечтая сделаться невидимым, неслышимым или хотя бы спрятаться под стол. — Лайн! — влетел в комнату отец, стремительно приближаясь и замахиваясь для подзатыльника. — Ты что, совсем ошалел так делать? Юноша побледнел ещё пуще, но оплеуха досталась лёгкая, будто по голове погладили. А потом отец схватил парня за ухо, крутанул, и за это самое ухо притянул к себе, прижав к груди так крепко, что Лайну показалось — раздавит. — Па? — только и успел выдохнуть парень, но тут до него добрался слезливо-поцелуйчатый ураган — мама. Отец всё также крепко обнимал, но ей, казалось, это вообще не мешало зацеловывать лицо изрядно смущённого Лайна. — Ну, блин. — По «ну блинкай» мне тут, — привычно проворчал папа, и Лайн наконец почувствовал, что сковавшее мышцы напряжение плавно исчезает. Юноша расслабился и прикрыл глаза, отчасти от облегчения, что его не спешат стыдить и ругать, и отчасти — чтобы скрыть выступившие-таки на глазах солёные капли. Лайн чувствовал себя полнейшим идиотом. Как будто его бы убили в этом чёртовом интернате. Когда шквал эмоций поутих, и Лайна, наконец, перестали тормошить и тискать, к нему обратилась стоявшая до этого в стороне незнакомая женщина. — Здравствуй, Лайн. Я из отдела по работе с трудными подростками, можешь обращаться ко мне мэсс Фирия. Сейчас сразу хорошая новость, пока твой страх не перерос в панику: в интернат ты не едешь. Под остолбеневшим взглядом парня она положила на стол наручные электронные часы с прямоугольным чёрным экраном без цифр. По крайней мере эта штука выглядела очень на них похожей. — У нас не карательный отряд и насильно тебя никто никуда не потащит, — продолжила она объяснения. Лайн слушал и пока не мог поверить. — От беседы с нашими воспитателями ты убежал: вероятно, подумал, что они выкрутят руки и уведут в машину, как делает полиция с преступниками? — парень помедлил и кивнул. Да, примерно такого он и ждал. — Тогда расскажу, как прошёл бы вчерашний день, останься ты в комнате. Воспитатели должны были поговорить с тобой о твоём поведении и разобрать те поступки, за которые принято решение поместить тебя под присмотр профессионалов. Если ты всё понимаешь и сожалеешь, даётся выбор: ехать в интернат на установленный срок или остаться дома под контролем при помощи специального браслета. Вот такого. Она показала на стол, где лежали «часы». Лайн почувствовал себя ещё большим идиотом и вздохнул. «Побегал, блин, путешественник хренов». — А если не понимаю? — уточнил Лайн, тут же пожалев о неуместном любопытстве. Сейчас следовало бы молчать и быть паинькой, чтобы с ним не обошлись суровее, чем могли бы. Но мэсс не сердилась. — Тогда беседа продолжится до тех пор, пока не поймёшь, — мягко улыбнулась она. — В случае, если не пожелаешь слушать, будешь дерзить или, того хуже, кидаться с кулаками — у воспитателей есть право привести тебя в чувство на месте, отшлёпав по попе. Лайн представил, покраснел и передумал узнавать подробности. Вот уж… Дисциплинаторы на его голову. — То есть, мне теперь домой? И в браслете ходить? — с надеждой поинтересовался парень, не слишком разобравшись, причём здесь контроль. К его огорчению, Фирия отрицательно покачала головой. — В твоём случае несколько сложнее, но не паникуй, пожалуйста, заранее. Сначала расскажи, что ты думаешь о своём бегстве из дома. Недовольно поморщившись, Лайн проворчал: — Хватит меня успокаивать, я не настолько истеричка, — и, сглотнув, хмуро продолжил. — Просто идиота кусок. Раз сбежал. Блин. Мэсс молчала, и Лайн решил, что ей этих слов мало. Пришлось продолжать. — Я сожалею, очень, — слова приходилось буквально выпихивать через силу. — Перепугался как последний щенок и дал дёру, прятался, боялся, замёрз и чуть не помер — Эми скорую вызывала. Родителей вон расстроил… Лайн смотрел на собственные пальцы, он переплёл их и с силой сдавливал, чтобы хоть немного успокоиться. А пауза, между тем, затянулась. — Скорую? — наконец прозвучал закономерный вопрос. Лайн вспомнил, что матери Эми об этом не говорил, да и родителям тоже… Не до того было. Пришлось им с девушкой, дополняя друг друга, подробно рассказывать, что случилось вечером, ночью и утром. Про то, как Лайн отчаянно трусил, Эми тактично умолчала, но рассказала, что парень даже не застонал, получая укол в бедро, хоть туда и больнее. А ещё всплыла подробность, о которой не знал и сам Лайн. Оказалось, что в бреду он просил прощения, обещал исправиться и заверял, что не хотел. Чего именно не хотел, не уточнялось, но Эмили заверила, что выглядел юноша весьма пришибленным и чуть не плакал. Нечто смутное всплывало в памяти, но Лайн не мог вспомнить сон в подробностях. Вроде бы, извинялся он в тот момент перед Эми. За кошелёк. А получить прощение казалось очень важным, словно без этого он не сможет выбраться из жутко неприятного жаркого пространства. Но в контексте рассказа Эмили выходило так, будто парень извинялся за побег из дома — она ведь не знала о том досадном случае. И Лайн решил не уточнять. — Что ж, это многое меняет, — задумчиво потерев переносицу, проговорила мэсс Фирия. — Вину ты осознал и раскаялся, значит, далее можно этот вопрос не обсуждать. Теперь перейдём к последствиям. Лайн опять занервничал и вцепился в ткань штанов как в спасательный круг. — У тебя, как я уже говорила, есть выбор. Нет, в интернат ехать не нужно, не пугайся так. Выбор состоит в том, поехать ли тебе домой и ежедневно приходить для отчёта к воспитателю или остаться в этом доме и отчитываться перед старостой твоего класса. — А? — одновременно выдохнули Эмили и Лайн. — В каком смысле? — не понял юноша. — А мама что? — испугалась Эми. — Твоя мама дала согласие. Этот вариант мы обсудили по телефону, пока добирались сюда, — пояснила мэсс Фирия. Эми встретилась взглядом с матерью, и та кивнула, подтверждая слова женщины. — Теперь, Лайн, пока ты думаешь, я расскажу подробнее. Браслет оснащён не слишком мощным искусственным интеллектом, способностей которого хватает на контроль за речью носителя, за режимом дня и откровенно агрессивными выходками, вроде драк. Глубоко анализировать поведение он не может, для этого пришлось бы увеличить размер раз в сто, а это не рационально. Поэтому к тебе должен быть прикреплён ответственный человек, который или будет всё время рядом и сумеет присмотреть — как в случае с Эмили, или будет достаточно умел и строг, чтобы вытянуть из тебя подробности поведения за последние сутки — в случае с воспитателем. Наказание выносит искин, а также назначенный человек, если есть такая необходимость. Приводит в исполнение тот же человек. Сразу скажу — можно не получать наказаний вообще, для этого достаточно примерно себя вести и следовать несложным правилам, список которых ИИ отправит на твой смартфон. Лайн задумался. Серьёзно так задумался и спросил: — А почему не родители? И сколько мне носить ваш браслет? — Мама и папа — заинтересованная сторона, потому и им, и тебе будет морально тяжело из-за строгих правил. За нарушения полагается получить по попе, ты ведь догадался? — уточнила она. Лайн угрюмо поморщился и кивнул. — Срок наблюдения — месяц. Не перебивай. Месяц — начиная от активации браслета. Сейчас ты болен и поэтому прибор не заработает при надевании, он будет мониторить твоё состояние и начнёт действовать только после того, как организм будет готов. Теперь спрашивай. — А чего не две недели? — огорчился Лайн не слишком радужным перспективам. Режим какой-то, правила, за языком следи, в драки не лезь… Кошмар. Ещё и по заднице в случае чего. А выбрать между одноклассницей и воспитателем непросто. — Срок увеличен из-за облегчённого способа контроля. Ты ведь не хочешь пожить в интернате под присмотром воспитателей? Не хочешь, — прокомментировала она яростное мотание головой. — А значит, держи браслет и решай, кого назначать ответственным за твоё исправление. Браслет Лайн принял. На руку, правда, надевать не спешил и вертел так и сяк, обдумывая судьбоносное решение. Перед одноклассницей неимоверно стыдно. А если вспомнить, как он себя вёл с ней раньше, то становится стыдно вдвойне. Потому что теперь придётся жить в её доме, следить за собой во всех отношениях и подставлять задницу, если вдруг накосячит. Кошмар? Похоже на то. С другой стороны, Эми вряд ли будет слишком строгой — вон какая смущённая сидит, и если ничего не натворить, то ей и не надо будет его… шлёпать. Лайн представил себя в таком уязвимом положении и покраснел до корней волос. Хорошо, а если выбрать не её? Можно вернуться домой и ездить в интернат для отчётов. Ездить придётся ежедневно, причём воспитателя посулили умелого и сурового, который вряд ли пожалеет, как Эми, а, скорее, добавит горячих за трусость или прочие взбрыки. Медленно натягивая браслет на левую руку, Лайн уже знал, что ответит. — Я здесь останусь, если Эми не против. Мэсс Фирия одобрительно улыбнулась и повернулась к девушке. — Всё серьёзно и это большая ответственность, поэтому ты можешь отказаться, если очень боишься не справиться. Однако, как видишь, Лайн сам выбрал тебя, поэтому на этот счёт можешь не переживать. Итак, тебе нужно время подумать? Эмили вопросительно посмотрела юноше в глаза. Он чуть помедлил и кивнул, раз уж ей потребовалось ещё одно подтверждение его согласия. — Не нужно, — тихо, но твёрдо произнесла девушка, повернувшись к Фирии. — Я справлюсь. — Тогда сегодня или завтра приезжай для инструктажа. Тебе расскажут, покажут и выдадут всё необходимое, а также помогут настроить браслет и привязать к вашим смартфонам — просто возьми его с собой, присутствие Лайна не обязательно, пусть выздоравливает. Итак, у кого-нибудь остались вопросы? — посмотрела она поочерёдно на Эмили и Лайна. — Нет? Тогда на этом попрощаемся. Женщина вручила Эми визитку, пожала руку Лайну и направилась к выходу. Родители задержались ещё на некоторое время. Они пообещали вскоре привезти его вещи, а Лайн тихонечко ещё раз попросил прощения. — Мам, пап, — заговорил он, с трудом подбирая слова. — Пожалуйста, простите за то, что всё это устроил. Я не хотел, правда. Парня вновь обняли, на этот раз с двух сторон. — Больше не убегай вот так, — попросила мама, уверив, что они с папой уже совсем не сердятся. — Лучше спокойно поговорим и вместе придумаем решение, ладно? Едва сдержав слёзы, Лайн кивнул. Его родители всегда были понимающими и добрыми, а он это совсем не ценил. Лайн мысленно пообещал себе, что больше их не подведёт. И уж точно не станет убегать из дома.