Альтернатива

Подтянув пижамные штаны, Лайн выскочил из процедурной в коридор и только там позволил себе потереть болящую после укола ягодицу. За неделю в диспансере можно было ко всему привыкнуть, но перед процедурами Лайн по-прежнему испытывал настолько глубокий трепет, что холодели руки, а заставить себя лечь на кушетку оказывалось сродни подвигу. Однако уколы и витаминные клизмы уже воспринимались не кошмаром во плоти, а неизбежным злом — неприятным, но кратковременным. К тому же, у Лайна появился значимый повод для радости, поэтому мелкие неурядицы не казались достойными внимания, а стоило о нём подумать, как на лицо выползала довольная улыбка. Лайну обещали выходной. Сегодня. Перед выходом в город нужно было получить всё назначенное на утро лечение, позавтракать и пройти тренировку внимания, которую назначил Нейтан. Такие упражнения на концентрацию и память начались не с первого дня, а, как и привилегии, со дня получения пижамы. Тренировки-то были полезные, наверное, но вначале от них хотелось сбежать подальше. А впрочем, хотелось и теперь. Размышляя о том, что Эми уже выписалась и надо будет съездить к ней в гости, Лайн неторопливо дошёл в столовую, взял поднос с раздачи и устроился на одном из свободных мест. Мимо прошёл смущённый пациент в рубахе и свернул в помещение чуть дальше от общих столов. Проводив его задумчивым взглядом, Лайн мимолётно порадовался, что его самого, к счастью, больше не кормят с ложки. Это было звездец как стыдно, даже если пытаться не думать и не накручиваться, так что да, Лайн радовался возможности есть самостоятельно. Кто бы раньше сказал — не поверил. Ни с кем из местных пациентов Лайн так и не сблизился. Все здесь были слишком замкнутыми, хоть и делали усиленно вид, что в порядке, но разговоры не клеились, а общение выходило тугим и натянутым. Единственное, чего хотелось по-настоящему — выбраться из диспансера и больше сюда не возвращаться. Возможно, Лайну просто не встретились такие заводилы, которые способны даже в обстоятельствах тотального контроля и ограничений создать вокруг себя область непринуждённого веселья. Таким, пожалуй, был Шенир. Хоть он порой бесил Лайна до искорок из глаз и частенько совершал незаконное, но лидером он был врождённым. Перед тренировочным кабинетом опять скрутило необычным волнением, чувством сродни беспокойству перед важным экзаменом. Но Лайн уже знал, с чем предстоит столкнуться, поэтому позволил себе только глубоко вдохнуть и постучал. Обе кабинки были заняты, потому Лайн пристроился на кушетку, дожидаясь своей очереди. Время от времени звучали громкие шлепки и ойканье — тренировка шла полным ходом. В кабинках были установлены компьютеры на тумбах, со специальной подножкой вместо стула. Требовалось встать коленями на подножку, оголить зад и выполнять разные задания, не особенно сложные — к примеру, соединить точки линией или собрать паззл, — а за провал или невнимательность встроенный механизм выдавал по мягкому месту не отходя от кассы. Короче, всё как всегда в этом дурдоме делалось через зад. Лайн фыркнул. Ну ещё бы. — Так-с, — задумчиво посмотрела на Лайна женщина в белом халате, мэссис Кая. — А тебе, дружочек, пора начинать осваиваться в классе. То есть не в кабинку? Лайн насторожился: здешние задания на логику он действительно щёлкал влёт на любом уровне сложности, и в прошлый раз не получил ни единого шлепка. Так что, надо было специально притворяться тупым или что? — По лицу вижу, что ты недоволен переменами, — заметила мэссис. — Что не так? — Я выкладывался на полную, а меня за это куда-то переводят, — буркнул Лайн. — Там сложнее, да? — Нет, не совсем так. Обе процедуры обязательны, хоть и начинаются не одновременно, а по мере привыкания, но с упражнениями в кабинке ты справляешься настолько хорошо, что в них больше нет необходимости. Хм. Ну раз так, то, конечно, Лайн не возражал сократить упражнения до одного вида. В конце концов, снимать штаны и решать загадки в постоянном ожидании шлепка ему уже порядком надоело. Створки внутренней двери неслышно отворилась, и Лайн с подозрением уставился на слишком массивные парты. Столы объединялись с сиденьями в одной сплошной конструкции, к тому же, ограждённой с обеих боков перегородками. Класс помещение напоминало лишь отдалённо, но здесь имелась и доска, и мел, и даже ведёрко с водой и тряпкой, чтобы эту самую доску вытирать. — Поскольку у тебя есть проблемы с поведением в школе, то уроки дисциплины входят в обязательный список программ, — пояснила женщина, подходя к первой по счёту от доски парты и открывая дверцу-перегородку. — Проходи и садись, только сначала сними штаны и убери в шкаф. Предложение снова раздеться Лайну не понравилось, особенно перед медсестрой. Поэтому он повернулся к ней боком, не желая в открытую демонстрировать стратегические места тела, и лишь затем подчинился. В пижаме тоже был вшитый карман для паддла, а рисковать и нарываться не хотелось, так что пришлось, да. Скамейка оказалась с упругим покрытием, как на кушетке, так что разместился Лайн вполне комфортно, если не учитывать, что одежда оставалась только сверху. Мэссис Кая закрыла дверцу и нажала кнопку на боковой панели парты. На расположенной чуть под наклоном столешнице отъехала крышка, скрывающая графический планшет и особую ручку. — Инструкции получишь через гарнитуру, они стандартные, — мэссис помогла Лайну надеть лёгкие наушники и поправила микрофон. — Отвечать голосом или, если потребуется, письменно. Когда спросят, в каком ты классе, назовёшь не будущий, а тот, что уже завершил. Так-с, что ещё… Сиди сразу правильно, держи осанку, не пытайся дерзить или говорить без разрешения. Вводный урок на тему поведения всё равно придётся пройти, но лучше один раз, чем несколько, согласен? Лайн кивнул, ощущая себя всё более неуютно. — А доска зачем? Планшет ведь есть. — Чтобы потренировать правильный выход, поработать над дикцией и поведением у доски. И тут поведение? Опять? Да сколько можно?.. Лайн поморщился, но вслух спорить не стал. — Это надолго? — Ты здесь первый раз, поэтому сорок минут. В дальнейшем время увеличится до двух часов утром и часа после дневного сна. Всё, дальше сам. Она нажала ещё одну кнопку и ушла, а Лайн внимательно прислушался к мужскому голосу в наушниках, рекомендующему сесть как подобает ученику. На планшете появилось схематичное изображение мальчика за партой, голос пояснил нюансы, и Лайн попытался повторить. Однако «голос» остался недоволен. Из скрытых под скамейкой пазов выдвинулись механические манипуляторы, от вида которых Лайн чуть не выпрыгнул из-за парты. Но они оказались быстрее и ухватили за шиворот и локти, усаживая правильно. Брыкаться парень не стал, позволив посадить себя так, как показывала инструкция. Или, точнее, как в первом классе. Лайн только хмыкнул, но руки «полочкой» сложил и спину тоже выпрямил — главным образом, потому что в область лопаток тыкался манипулятор. Н-да. Весело… Но всё только начиналось. На планшете появилась анкета, где нужно было заполнить имя-возраст-класс, выбрать два любых школьных предмета из списка — для занятий, и один дополнительный факультатив. И если из школьного Лайн по методу наименьшего из зол взял географию и черчение, то над третьим завис, так как не знал, что из этого наименее проблемно. Впрочем, достаточно безобидно выглядела ненавистная прежде каллиграфия, так что Лайн выбрал её, решив, что лучше поскучает, выводя буковки как в начальной школе, чем будет изучать законы или экологию. Темы прошлого учебного года давно стёрлись из памяти, поэтому Лайну приходилось непросто. Но если он просто чего-то не знал — на планшете выскакивала нужная информация. Однако стоило начать путаться в уже прочитанном, как манипуляторы поднимали за шкирку, а по заду прилетало несколько шлепков. С учётом постоянных напоминаний об осанке, парень взвыл уже через четверть часа таких занятий, но вслух заматерился всё-таки зря. За ругань пятую точку нашлёпали так крепко, что сиделось потом не столь хорошо, как вначале. Отвлекаться или вскакивать тоже не рекомендовалось, поскольку и за это прилетали штрафы. Хотя бы пока не заставляли выходить к доске, а то Лайн уже представил каково там скакать без штанов и заранее ужаснулся. — Система занятий позаимствована из дисциплинарного интерната, — пожала плечами мэссис Кая на бурчание уже одетого Лайна по поводу местных странностей. — Там воспитанники учатся за такими партами постоянно. Хорошо, что учебный год далеко. Едва выдержав сорок минут интенсивных занятий, Лайн теперь считал, что отсидеть шесть-семь таких уроков подряд — невозможно. — Сочувствую, — криво улыбнулся Лайн и поспешил убраться в коридор. Н-да, повезло, что зимой его таки не запихнули в интернат насильно, а ограничились контроль-браслетом. Узнав новые подробности, Лайн теперь не хотел туда ещё сильнее. Зад саднил — влетело крепче, чем могло бы, и юноша осторожно погладил пострадавшую пятую точку. Уф. Теперь оставалось найти Келла и можно требовать свой пропуск «на волю» и нормальную одежду. И проваливать отсюда аж до вечерних процедур. Вернуться придётся всё равно, но Лайну хватило обещания куратора о скорой досрочной выписке, чтобы не планировать глупости вроде побега или притаскивания в диспансер какой-нибудь взрывающейся или дурно пахнущей дряни. Келл нашёлся сам — он шёл по коридору в направлении подопечного и выглядел весьма озабоченным. Лайн насторожился. Привык уже, что хмурый Келл — к неприятностям. — У нас проблема, — с ходу огорошил молодой врач. — Нет, с пропуском всё без изменений, об этом не волнуйся. Дело в том, что Нейтан назначил тебе глубокое промывание. — Клизму? — с учётом ежедневного вливания витаминов, они уже не впечатляли, и Лайн лишь склонил вопросительно голову, ожидая подробностей. — Минимум три штуки подряд, пока хорошо не промоется. И повторение через два дня. — И? — Тьфу, Лайн! — взъерошил себе волосы Келл. — Ты же кружку Эсмарха видел. Глубокое клизмирование означает большой объём воды. Литра два, а то и два с половиной. — Блин, — вот теперь уже Лайн напрягся, поскольку представлял о чём речь, и даже сталкивался с подобным… ближе, чем хотелось бы. — А когда, сейчас? — Вообще-то да, но тогда тебе будет не до прогулки, — Келл вздохнул. — Можно вечером. Если вернёшься чуть раньше, хотя бы в половину седьмого, я ещё буду здесь. Нет — придётся идти к Виоле. Ринар сегодня уйдёт в шесть. Ой, не-е. Лайн закивал, уверив, что обязательно придёт пораньше. Не хватало ещё попасться этой, которая норовила ущипнуть за «попку» или отправить лишний раз подмываться, а то и подмыть сама — как тогда, в перчатках. Да ну нах. — Лучше вы, — добавил Лайн в конце, чтобы Келл уж точно его дождался. — Так что там с пропуском и моей одеждой? Получение затребованного заняло совсем немного времени. Вскоре Лайн открыл тяжёлую входную дверь и выскочил наружу, вдыхая полной грудью аромат свободы. И плевать, что ненадолго. Вечер наступит не скоро, а пока… Лайн в два шага разбежался и сиганул с крыльца, перелетев все пять больших ступенек разом. А пока — время веселья. Энергия так и кипела, ограничения, наконец, были посланы в задницу Нейтану, и Лайн помчался к забору, так как выходить через ворота казалось слишком скучным и лень. Чёрный кованый забор с вычурными узорами, но без шипов сверху — был осёдлан в мгновение ока, а окрик охранника вызвал лишь хохот. Впрочем, с забора Лайн быстро спрыгнул, пробежался по выбеленному бордюру, повисел-покачался на удобной, гладкой и низкосвисающей ветке клёна, а потом, услышав за спиной новую ругань, помчался к автобусной остановке. Всё-таки ученический проездной давал кучу преимуществ. Можно было бесплатно доехать куда угодно по всему городу, и Лайн частенько этим пользовался просто чтобы покататься. Но сегодня — не. Сегодня он ехал к Эми. Девушка только выписалась, так что особенных приключений Лайн не ждал, но просто встретиться и поболтать безо всяких ограничений и присмотра — уже было бесценно. От нужной остановки до дома Эмили Лайн опять нёсся бегом. И чуть не протаранил носом землю, когда увидел возле большой угольной кучи вооружённую небольшой стальной кувалдой Эми. Девушка долбила куски угля размером… блин, большие куски! Лайн подбежал и вцепился в напряжённые, вымазанные чёрной пылью руки. — Ты чё блин творишь, совсем обуглярилась нахрен?! — выдал юноша прямо в изумлённые глаза, невинно хлопающие за прозрачными защитными очками. — Эми, ты же обещала не работать! — Привет, Лайн, — улыбнулась она и послушно отдала свою кувалду. — Да она не тяжёлая. Взвесив «не тяжёлую» в руках, Лайн счёл, что в ней не меньше пяти кило, а значит, у Эми надо отобрать и её, и очки, и вообще — пусть идёт отдыхает. — Ты только выписалась, а уже решила закосить под шахтёра? Эми хихикнула и покачала головой. — Не, я хотела устроить горячую баньку и подлечиться. Этот уголь классный — у него высокая температура горения и почти нет золы. Но вот, зараза, привозят большие глыбы вперемешку с совсем уж мелким крошевом. Ты не переживай, мне вполне под силу раздолбать несколько штук на комочки поменьше, уголь довольно хрупкий на самом деле. — Нет уж давай я, — Лайн бросил кувалду на землю, отодвинул улыбающуюся Эми в сторонку и только потом стянул у неё с носа пластиковые очки. — Сколько? — Ну, ведра три нам хватит с запасом. Выкупаться хочешь? С одной стороны — жаркую баню Лайн не любил. Но с другой… Там ведь будет Эми. В купальнике. — Хочу, — серьёзно согласился Лайн, после чего быстро отвернулся, чувствуя, как по лицу расползается румянец. Ну блин! Юноша со всего размаху шарахнул по куску угля, да так, что глыба треснула на три части, а мелкие осколки отлетели на несколько метров. — Ща всё будет.

* * *

Больше всего Эми радовалась тому, что с Лайном, судя по его энергичному хеканью, всё в порядке. Увидеться в игре так и не вышло, та короткая встреча, когда Эми лежала под капельницей в больнице — запомнилась смутной радостью встречи и лёгкой непроходящей болью на фоне, а короткие разговоры по телефону не передавали всей картины происходящего. Одно Эми помнила точно — Лайн до уползания к стенке боится врачей, а значит, хоть ему и полезно полежать в диспансере, но всё-таки сочувствие, как всегда, перевешивало. Теперь же, глядя на то, как бодро Лайн выхватил инструмент и упрыгал наполнять вёдра, Эми наконец перестала переживать. А ещё отчего-то потеплели щёки, но чувство было определённо приятным. Лайн ведь о ней заботился, волновался. Её Лайн. Её милый хулигаш. Даже просто вот так постоять и посмотреть как он управляется с явно непривычным и потому трудным делом, только чтобы Эми не напрягалась — настолько трогало, что в груди разливалось тепло, а Лайна хотелось порадовадовать в ответ. Конкретных мыслей не появлялось, кроме воспоминаний о том, с каким аппетитом парень обычно лопал разную сладкую выпечку. Хм, а это идея. И яблоки как раз начали созревать. — Я отойду пока, — предупредила Эми. — Шарлотку нам быстренько сделаю. — Отдыхай, — насупился парень в ответ и вытер лицо грязным кулаком, оставив на носу чёрные разводы. — Мы же договорились. — Я честно-честно не перенапрягусь, там даже тесто месить не нужно, просто нарезать яблоки и всё перемешать, — и вообще, она не умирающий криворукий лебедь, чтобы настолько ничем не заниматься. — А ещё квас в холодильник запихну, а то он у нас в банках на подоконнике. Лайн выглядел соблазнённым вкусностями. Он скептически склонил голову, словно не верил, что Эми не упашется в край, стоит её отпустить к плите, но потом всё-таки кивнул. — Если тебе станет плохо, в баню не пойдём, — подытожил Лайн. — Будешь лежать и поправляться. — В ширину? — Эми хихикнула и удрала за забор раньше, чем Лайн швырнул в неё сорванный тут же цветок одуванчика. — Спасибо. Так мне ещё цветов не дарили. Эми подняла желтеющий в траве одуванчик и, понюхав с видимым наслаждением, закрепила цветок на голове. А потом пришлось опять удирать, так как Лайн теперь напоминал круглоглазого покрасневшего совёнка, и Эми не имела ни малейшего представления как на это реагировать, когда у самой то щёки розовели невпопад, то тянуло выкинуть какую-нибудь глупую шалость.       Яблок Эми начистила даже больше, чем нужно, но и времени потратила больше ожидаемого. Лайн явился с улицы, вымыл руки и принялся утаскивать кусочки яблок прямо из будущего теста, не смущаясь тем, что они были измазаны в муке и сахаре. Рядом лежали чистые, но они отчего-то парня не интересовали. — Я в баню вёдра оттащил, — похрустывая честно выхваченной чуть ли не из-под ножа долькой яблока, сообщил Лайн. — А там уже жара такая, что дышать невозможно. И зачем ещё уголь? — Там другой, от него не очень жарко, — не согласилась Эми. — Тебе с улицы показалось. — Да-а, показалось… И куча крапивы в тазике показалась тоже. Ты, это, знахарка или мазохистка? Если что, я пас. Не участвую. Эми только улыбнулась. Вымоченная в кипятке крапива не жглась, а вот сил прибавляла. В том числе и и магических. — Я собираюсь впитать её энергию, чтобы быстрее восстановиться, — пояснила Эми, вымешивая тесто ложкой и одновременно пытаясь не задеть кое-чьи пальцы, в пятый раз лезущие «попробовать». — Это не больно. — Ха, а я уже навоображал, — прохмыкал Лайн, отчего-то зардевшись. И чего он там, интересно, представить успел? — Но всё равно — не участвую. Тесто отправилось на горячую сковородку и в духовку, а Эми помчалась в баню, доводить температуру до нормального жара. Иначе какой смысл вообще? Помыться она могла и в ванне. Лайн таких изысков не оценил — ему хватило приоткрыть дверь, чтобы наотрез отказаться заходить дальше предбанника. — Спасибо, я пока не хочу свариться вкрутую, — Лайн уселся за стол, где уже стояло блюдо с горячей шарлоткой и банка охлаждённого кваса. — Лучше пока перекушу, а то в диспансере работают кулинарные извращенцы. Дают одни супы и каши, достали уже. Видимо, купаться он тоже не горел желанием, поэтому Эми не стала настаивать, а отправилась в парную одна. Так было даже удобнее — можно спокойно заниматься волшбой и не отвлекаться на пояснения, для чего вдруг понадобилось выложить крапиву на верхней полке, облить её кипятком и, поддав парку, чтоб аж заклубился туманной взвесью, улечься на неё сверху.