Метанойя

После долгого разговора с Мори Огаем, в котором босс Мафии детально и точно расписал в красках правильные действия во время разных внеплановых ситуаций, происходящих достаточно часто во время операций, Чуя остаток дня провёл в окрестностях офиса, так как разгуливать в одиночку вдали от главного здания ему пока не разрешали – одно из условий, с которыми парня взяли на работу. Он, в общем-то, и не возражал – особой любви к Йокогаме Чуя не испытывал, чтобы при любом удобном случае рваться на её улицы и впитывать здешний влажный воздух, доносившийся со стороны залива. Чуе хватало ровно того, что его не держали круглосуточно в кабинете Дазая, который с каждым днём, казалось, ненавидел Накахару только больше. Однако, как парень успел заметить, исполнитель решил ограничить их общение, едва ли за весь рабочий день говоря ему десять слов. Чуя был не против, хотя напряжение, возникающее между ними, раздражало его больше, чем постоянные пререкания. В вечер после проверки Чуе вручили мобильный телефон. Первый день парень ощущал непривычную и позабытую тяжесть в кармане джинс из-за устройства, привыкнув к этому далеко не сразу, потому что его старенький телефон погиб смертью храбрых в одной из уличных драк пару лет назад, а особой нужды в приобретении нового аппарата не было, тем более что лишних средств на такую вещь не имелось. Мори также аккуратно, насколько было возможно, намекнул на гардероб Чуи – его неплохо было бы обновить, потому что все его составляющие оканчивались двумя парами джинс, одни из которых были с дырками на коленях, несколькими футболками, одной серой толстовкой и чёрной рубашкой. Накахара резко отреагировал на предложение улучшить его внешний вид за счёт средств Мафии, которыми она располагала даже выше того потолка, на который была способна, и сказал, что подождёт своей собственной заработной платы. Огай уже успел прознать его характер и упёртую натуру, а потому спорить не стал. В темноте палаты Чуя быстро одевается, довольствуясь свечением от горящего телефона, на экране которого высвечивалось сообщение от Дазая. Тот сказал парню выйти через десять минут на первый этаж, грозя, если тот задержится хотя бы на минуту, из своего лазарета выйдет только через месяц после заживления перелома руки, которую ему исполнитель и сломает. Накахара не изменял себе и с первого дня их знакомства не воспринимал всерьёз ни одну угрозу, высказанную в свой адрес. Но всё же он торопился, потому что это был первый раз, когда Дазай позвал его поздним вечером, а значит, это было что-то важное. Когда футболка была заправлена в джинсы, сверху надета незастёгнутая рубашка, Чуя тихо покинул свою комнатушку, стараясь особо не шуметь по привычке, хотя в Мафии никого этим было не потревожить. Он выходит в светлый холл, который к ночи становился будто ещё больше – за стеклянными дверьми уже зияла темнота, отчего вход казался мрачным, а внутри освещённое пространство непривычно пустовало – сотрудников в это время в здании становилось в разы меньше. Однако высокая стройная фигура, частично скрытая за чёрным плащом, что покоился на плечах, была повёрнута к Чуе боком в явном ожидании. Парень прибавил ходу, отчего его шаги эхом лениво разносились вокруг, и тогда Дазай обернулся к нему. Некоторое время он молча созерцал подошедшего парня, без эмоций осмотрев с ног до головы, затем кивнул в приветствии и опустил скрещенные до этого руки. – Привет, – Чуя неловко отвёл взгляд, потому что ему, с одной стороны, было жутко интересно, что сейчас им предстоит делать, а с другой – с мафиози было слишком некомфортно. – Я подумал над тем, что тебе пора делать что-то чуть более полезное, чем переводить кофе в попытках сделать нормальный напиток, – Дазай как всегда очень чуток. – Пошли, – он разворачивается и идёт к лифту, и Чуе остаётся лишь следовать за ним. Когда двери лифта закрылись, от голубых глаз не укрылось то, что Дазай нажал на кнопку минус пятого этажа, введя перед этим специальный код. Чуе оставалось лишь догадаться о том, что такая система была придумана, чтобы чужаки не могли спуститься туда, куда лезть им не следовало. Накахара повёл плечами в предвкушении – неужели ему наконец доверят что-то стоящее, а он сам перестанет быть просто мебелью в кабинете Дазая? Парень перевёл взгляд на мафиози, а когда понял, что тот уже давно смотрит на него сверху вниз, дёрганно сглотнул. – Ты решился-таки от меня избавиться? – Чуя усмехнулся, хотя от такого развития событий не стоило отказываться и быть наготове. – Бросай курить, – Дазай отвернулся от него, смотря перед собой на чёрную полоску меж дверей, через которую иногда проникал свет с этажей. – Чего? – Чуя выразительно выгнул бровь, потому что вот этого он точно не ожидал. И что ещё за тупая просьба? Он ему в родители заделался, или это такое проявление заботы? Рыжий поморщился от своих мыслей, потому что ни одна из них явно не была правдой. – Меня раздражает этот запах. – И? Я вроде как не рядом с тобой курю, – Накахара фыркнул, повернувшись к Дазаю и облокотившись плечом о стену кабины. – У меня очень хорошее обоняние, а от тебя несёт только табаком, причём не самого лучшего качества. От всей твоей одежды, волос – про руки я вообще молчу. Все ручки, которые ты держал, я выкидываю после тебя, – Дазай показательно потряс в воздухе расслабленной рукой. – Не мои проблемы. Могу предложить тебе дышать через рот в моём присутствии – всё равно ты нихера со мной не разговариваешь. – А что, какие-то проблемы? – Осаму повернулся к нему, щурясь. – Да. Раз уж ты тут высказываешься по поводу меня, мне тоже есть, что сказать, – Чуя встал ровно, желая казаться хотя бы немного выше. – Мне куда легче было, когда ты говорил вслух все свои повёрнутые и нарциссические мысли, а не так, как сейчас – молча при каждом взгляде показываешь своё отношение ко мне. Это бесит. – Удивлён, что ты знаешь слово «нарциссический», – Дазай позволил себе усмехнуться и тряхнул головой, смахивая с глаза чёлку. – Мне как-то плевать, как тебе легче или тяжелее. Ты не находишься в положении человека, ради которого я хочу что-то делать. – А такие вообще есть? – Чуя сделал один шаг к нему, сложив руки на груди. – Ты же конченный эгоист, не так ли? Ради кого, кроме Мори, ты готов что-то делать, Дазай? – Я ничего не делаю ради Мори, – от Чуи не укрылось, как едва заметно дёрнулись ноздри Дазая, словно ему было омерзительно от таких слов. – Я всего лишь выполняю работу. – Но ты ведь ему подчиняешься? Как собачка, я ведь прав? – Накахара ухмыляется, думая, что попал прямо в точку – карие глаза напротив лишь на миг съехали в сторону, но рыжий это заметил. – Я не хочу с тобой разговаривать. Будь добр, заткнись и не приёбывайся ко мне, – он развернулся так быстро, что Чуя уклонился в сторону от рукава чёрного плаща. – Ты вообще по своему желанию тут работаешь? Или тебя в рабстве держат, а, лучший сотрудник? – Чуя продолжал улыбаться, но ответа так и не получил. Не понимая, то ли он оказался близок к правде, то ли Дазаю просто наскучила эта болтовня, он закатил глаза за спиной мафиози, а затем услышал звук, оповещающий об остановке на нужном этаже. За раскрывшимися дверями перед Чуей простирался коридор – не слишком широкий, с низким потолком и тускло выкрашенными стенами. Опустись сюда Накахара один, он бы подумал, что это путь, ведущий к какой-нибудь суперсекретной подсобке на минус пятом этаже. Но его сюда привели явно не просто так полюбоваться скрытым от лишних глаз таким местом. Он ступает сразу за Дазаем, шаги которого больше его собственных, а от того парню приходится идти быстрее. В конце их ожидал тупик в виде скрытой краской такого же цвета, как и стены, двери. Чуя встаёт по правую руку от сопровождающего, внимательно следя за каждым действием: вот он нажимает на круглую кнопку на стене рядом с дверью, отчего над ней открывается замаскированная крышка над дисплеем, куда мафиози вводит уже другой код. После этого дверь издаёт короткий звук щелчка, и Дазай переводит взгляд на Чую, кивая в сторону, мол, заходи первым. Как бы Накахара его не опасался, любопытство было превыше, поэтому он без лишних слов толкает дверь вперёд. Непроизвольно он сразу жмурится, потому что по другую сторону двери куда ярче – ему словно брызнули в лицо вспышкой света. Пару секунд он ещё стоит, затем в спину между лопатками настойчиво упирается чужая ладонь, проталкивая его вперёд. Чуя делает несколько шагов, раскрыв наконец глаза, и снова замирает – помещение, куда они прибыли, было в разы больше коридорчика, ведущему к нему. Высокий потолок утопал где-то наверху в куче прожекторов, стены по-прежнему были невзрачными. В дальней стене, что была перед вошедшими, имелось пару приоткрытых дверей – Чуе удалось разглядеть в тех комнатах нескольких мафиози. Справа от них ничего примечательного не обнаружилось, а потом откуда-то слева до Чуи начали доноситься приглушённые выстрелы, сопровождающиеся протяжным эхом. Он повернулся на звук, но разглядеть, что именно там происходило, не удавалось – видны были лишь силуэты за матовой стеклянной широкой дверью. – Что это за место? – Чуя обращается в спину Дазая, который уже устремился вперёд к тем самым двум дверям. – Стрельбище, что же ещё, – рыжий не видел, но был уверен в том, что говорящий закатил глаза. Накахара быстро догнал его, идя рядом и прислушиваясь к долетающим звукам – стреляющих, по-видимому, было не меньше пяти. Парень никак не мог распознать свои смешавшиеся эмоции, ему было и приятно волнительно от такого неожиданного события, и слегка тревожно, потому что учиться стрелять из огнестрела не хотелось совсем. Смирившись всё же со своей участью, он чуть не влетел в косяк двери, вовремя сдвинувшись и от этого налетев боком на Дазая, который тут же его отпихнул от себя – да так сильно, что парень не успел тормознуть перед стойкой с катанами. Дазай только лицо прикрыл ладонью, когда по небольшой комнатке разнёсся громкий звук повалившихся на пол мечей, рядом с которыми приземлился и его непутёвый подопечный. Но, надо признать, Осаму сейчас испытывал больше удовлетворение, нежели стыд – вид нашкодившего Чуи, оказавшегося в дурном положении, ему явно нравился. – Ну ты хуесос, Дазай! Какого чёрта ты толкнул меня?! – Накахара сразу же вскочил, рыча и сжимая уже кулаки до белых костяшек, как сзади его прервал хриплый голос. – Это и есть тот самый Накахара-кун? – Чуя обернулся, и перед ним предстал незнакомый прежде мафиози. Седые зачёсанные назад волосы вкупе с морщинками говорили о его возрасте – на вид ему было около пятидесяти. Ростом он был пониже Дазая, но с Чуей разница была весомая – собственно, как и почти со всеми окружающими его мужчинами. Поза, осанка и тембр голоса указывали на высокий статус. В глаза сразу бросался монокль на правом глазу – Чуя зацепился за него взглядом, поймав себя на мысли, что ему теперь стыдно. Видимо, это какой-то важный в Мафии человек, а рыжий в первую встречу сразу же снёс катаны, ещё и Дазая матом покрыл. Хорошо себя зарекомендовал, ничего не скажешь. – Добрый день… Вечер, эм… – Чуя убрал руки за спину, пытаясь прийти в себя после вспышки агрессии. – Извините, Хироцу-сан, – Дазай сделал поклон головой в качестве уважения, – это моя личная головная боль, не думал, что он и вам проблем доставит, – усмешку ему скрыть не удалось, когда он кинул короткий взгляд на Чую. Чуя буркнул что-то себе под нос и сразу же наклонился, поднимая стойку на место и собирая разбросанное им оружие, как его требовательно остановили за плечо. – Накахара-кун, оставь это обслуживающему персоналу, – Хироцу внимательно рассматривал его черты, видимо, уже про себя оценивая парня. Чуя сразу же поднялся и выпрямился, желая от души врезать смеющемуся позади него Дазаю. Когда исполнитель вдоволь насмеялся, игнорируя брошенный на него строгий взгляд Хироцу и недовольный Чуи, он встал между ними, проведя рукой по волосам и успокаиваясь таким образом. – Чуя, это Хироцу Рюро – один из четырёх действующих членов Исполнительного Комитета, – Дазай почти лениво указал ладонью на мужчину, а тот позволил себе улыбнуться уголком губ и кивнуть Чуе. – Хироцу-сан, это Чуя Накахара – маленькое и бесполезное недоразумение, оказавшееся в стенах Мафии по причине временного помутнения рассудка Мори-сана. – Эй! – Чуя позволил себе рыкнуть на мафиози, который не удосужился бросить на него и взгляда. – Дазай, если бы я тебя не знал на том уровне, на котором знаю – подумал бы, что ты сошёл с ума, позволяя себе так разглагольствовать об Огае, – Хироцу покачал головой и пошёл на выход, поманив за собой Чую. – Чмо долговязое, – Накахара прошипел Дазаю у подбородка и вышел следом за мужчиной. Следующие полчаса они провели, обходя две оружейные – эти комнаты, что были приоткрыты, как только они пришли. В той, из которой они вышли, количество оружия было небольшим – та самая стойка с катанами и несколько видов огнестрельного оружия, что Чую не впечатлили. Зато за второй дверью скрывался склад, больший раз в пять первого – вытянутая форма помещения обеспечивала беспроблемное хранение около нескольких тысяч оружий, и Чуя подозревал, что тут далеко не всё, чем владеет организация. Хироцу неспешно рассказывал о предназначении почти каждого вида имеющегося вооружения, уточняя, чем из этого может уже пользоваться сам Накахара пока что в учебных целях. Дазай тенью следовал за ними, и Чуя бы почти забыл о его присутствии, не спроси Хироцу его о продвижении задания. Осаму лишь пожал плечами, говоря, что при лишних ушах распространяться не намерен. Чуя закатил глаза, желая уже врезать ему даже при Хироцу, как вдруг его внимание привлёк фрагмент стены, где висело в несколько рядов, растянувшихся на метров пять, холодное клинковое оружие. Дазай, заметив, как парень замер и устремил взгляд в то место, коротко посмотрел на Хироцу, а затем обошёл рыжего и снял со стены один из ножей с удлинённым лезвием угловатой формы. Провёл пальцами по его острию и подошёл к Чуе, подняв нож прямо перед его глазами. – Докажи, что ты не так безнадёжен, как я думал, – Осаму склонил голову к плечу, замечая в голубых глазах неподдельный интерес и нетерпение. – Знаешь его? – Мафиози немного помахал клинком. – Танто, – Чуя ответил так, словно ему задали неимоверно глупый вопрос. – Клинок японского происхождения. – Замечательно, – Дазай позволил себе улыбку и протянул Чуе нож, который тот без раздумий взял, цепко ухватив кожаную рукоять. – Бери то, с чем можешь управиться, и пошли. Хироцу не решился вмешаться в самостоятельный выбор новичка, внимательно следя за тем, как тот обводил пальцами каждый клинок поочерёдно, приближаясь иногда лицом к лезвиям и изучая их. Дазай выражал всем видом скуку, но пальцы его совсем немного подрагивали от непонятного ему всплеска эмоций. Он не ожидал от Накахары совершенно ничего, уверенный в полном отсутствии его способностей, но сейчас начинает думать, что ошибся. И это не то чтобы ему не нравилось – чувство собственной ошибки и заблуждения скорее ощутимо щекотали его самолюбие. – Всё, – Чуя обернулся с едва скрываемым удовольствием на лице, держа больше десятка разношёрстых клинков в обеих руках. Хироцу одобрительно кивнул и пошёл на выход из оружейной, Дазай же продолжал пялить на Чую с непроницаемым выражением лица, сжимая пальцы рук в карманах брюк. Накахара не нашёл, что сказать на эту уже привычную ему странность исполнителя, и молча последовал за Хироцу, который повёл его к той стеклянной двери. – Тебе разрешено приходить сюда в нерабочее время сколько угодно, – мужчина открывает ему дверь, пропуская вперёд. – Коды для лифта и входной двери меняются каждую неделю, Дазай будет тебе сообщать. Теперь звуки выстрелов доносились куда отчётливее, с непривычки немного оглушая. На вошедших обернулся ближайший к ним сотрудник, стоящий в противошумных наушниках и защитных очках, оглядев Чую и вернувшись к своему делу – стрельбе по движущимся мишеням с большого расстояния. Накахара прошёл мимо него, отмечая, что каждого стреляющего отделяли от следующего стены из прозрачного поликарбоната толщиной более сантиметра – видимо, для защиты при неудачных выстрелах. Из пяти находящихся здесь мафиози на Чую обернулся каждый, смиряя одинаково холодными взглядами из-под стекла. Стрельбище оказалось обширным – по левую руку от идущих находилась стена с углублениями и встроенными в неё мониторами для просмотра сделанных выстрелов, с правой стороны располагались многочисленные деления для тренировок, длина которых варьировалась от восьми до ста метров. Хироцу остановился у столешницы перед пустой дорожкой, где на самом минимальном расстоянии находились деревянные мишени. Чуя разложил принесённое из оружейной добро на поверхности стола, смотря вперёд и уже прикидывая траекторию метания. – Чего ждёшь? – Дазай возник словно из ниоткуда, либо же Чуя действительно завис минут на пять. Рыжий подхватил первый нож формы «спир пойнт», подкидывая его в руке и оценивая тяжесть. Предварительно он снял рубашку, оставаясь в футболке с коротким рукавом, чтобы ничего не стесняло движений. От сжатия рукояти ножа на предплечьях знакомо выступали вены и сухожилия, и Чуя занял позицию, подбросив нож последний раз перед броском. Карие глаза резко сузились, когда до ушей их обладателя донёсся четкий звук лезвия, резко вонзившегося в деревянное покрытие мишени, до этого с коротким свистом преодолевшего восемь метров за долю секунды. Дазай не сводил глаз с красной точки, от которой сантиметрах в двадцати сейчас находился влетевший клинок. Исполнитель, казалось, даже не дышал, стоя в напряжённой статичной позе и прожигая взглядом этот несчастный нож. Меньше минуты – и рядом с ним появился ещё один, чуть дальше от центра доски. Всё яснее Дазай ощущал, как в его ладони входят ногти собственных пальцев почти до крови – единственное, что помогало ему сейчас держаться. Хотелось сбежать отсюда и не видеть происходящего, потому что признавать свою ошибку в отношении Чуи ему даже не казалось возможным. Смотря на перекатывающиеся под тонкой тканью футболки мышцы узкой спины, на выпирающие при явно отточенных уже давно движениях лопатки, на локоть правой руки, что за секунду до броска замирал в боевой позиции, Дазаю не верилось собственным глазам. Как это вообще возможно? С какой стати этот брошенный и оставленный всем миром пацан обладает таким навыком? Язык чесался начать его расспрашивать, но его останавливали гордость и нежелание разговаривать с Накахарой. Однако не признаться самому себе в том, что парень действительно хорош в этом деле, Дазай не смог. Последний нож Чуя взял после того, как метнул быстрый взгляд на Дазая, что молча смотрел над его головой на поражённую мишень. Не придав этому никакого значения, Накахара помедлил чуть больше обычного, щурясь и запуская с замаха нож безоборотной техникой – лезвие не совершило в полёте не единого поворота, поразив мишень под прямым углом. Чуя недовольно цокнул и поджал губы, понимая, что ему так и не удалось попасть с этого расстояние чётко в центр – не хватило буквально пяти сантиметров. – Накахара-кун, это очень даже неплохо, – Хироцу встал рядом с парнем, смотря вместе с ним на торчащие из доски рукоятки. – Херня, – Чуя явно был расстроен, не скрывая этого. – До центра даже не долетели. – Самокритичность хороша только в умеренных дозах, – мужчина покачал головой, а затем положил ладонь на плечо Накахары, сжимая его. – Уж не знаю, что именно углядел в тебе Мори, но он явно не ошибся. – Нет, ничего он не разглядел, – Чуя ухмыльнулся, смотря вперёд. – Взял меня, лишь бы Дазая позлить. Это ясно как день. Мне просто повезло. Хироцу на это ничего не ответил, и Чуе оставалось лишь гадать, согласен ли он с ним либо же знает что-то побольше него самого. Парень устремился вперёд, чтобы вытащить запущенные в доску клинки и потренироваться ещё. Но когда он обернулся, стоя у мишени уже с ножами в руках, Хироцу на месте не было – остался только Дазай, что всё же отмер и облокотился локтем о столешницу. Чуе сложно в этом признаться, но ему хотелось услышать от него хотя бы одно слово одобрения, о похвале же можно было и не мечтать. Достигнув стола и положив ножи, Чуя уже хотел взять клинок снова, как его опередила чужая рука – Накахара ощутил на своём затылке чужое дыхание, не смея двигаться, когда длинные пальцы на его глазах обхватили рукоять ножа. – Молодец. Я удивлён, – Чуя чуть мурашками не покрылся от этого голоса, что щекотал его ухо. – Не был бы таким придурком, мы могли бы сработаться. Голубые глаза устремляются вперёд, когда Дазай отходит на пару шагов назад и кидает нож. Губы Чуи раскрываются сами по себе, он даже не пытается это контролировать – лезвие вошло прямо в яблочко, ни миллиметром дальше. Вот так просто и с первого раза. Накахара так и остаётся смотреть, когда слышит уже удаляющиеся шаги позади себя. – Завтра ночью отправишься с Акутагавой на сделку. Смысл фразы, казалось, дошёл до Чуи через целую минуту – когда он обернулся, исполнителя в помещении уже не было.

***

Следующий день Чуя провёл в ожидании совместной поездки с Акутагавой, параллельно разгребая оставшиеся документы и слушая редкие советы Дазая. Тот на удивление по большому счёту говорил серьёзные вещи и не выводил Чую из себя, как обычно. Почти. Возможно, они оба уже просто привыкли перекидываться колкостями в адрес друг друга, для них это было сравнимо с дыханием – как же, провести пол дня бок о бок и не сказать пару ласковых? Это точно не про них. Но прежнего дискомфорта Чуя не испытывал – на счёт Дазая он уверен не был, но надеялся, что и тому стало сносно его терпеть. К большому удивлению Чуи, Акутагава Рюноске оказался совсем не таким угрюмым и злым, как парень себе представлял до этого. Да, отпускать шуточки или замечания в его присутствии Накахара не осмеливался, особенно учитывая то, что на его скуле до сих пор красовался след от кулака Чуи, ни разу не видел его улыбку или хотя бы намёк на неё, но в целом с ним было легко. Никаких лишних вопросов он не задавал, на внешний вид Накахары ему было абсолютно плевать, что не могло не радовать. При сборах Рюноске, правда, поинтересовался, почему Чуя решил взять с собой хорошо заточенный стальной клинок, а не заряженный ствол, на что рыжий лишь пожал плечами и сказал, что ему так удобнее, опустив деталь о его неумении пользоваться пистолетом. В будущем он хотел решить эту проблему, но точно не в самом ближайшем. Мафия являлась ключевым элементом в системе наркоторговли, поддерживая действующий трафик, регулируя его составные части и в то же время гарантируя его конфиденциальность. Самые влиятельные поставщики в Японии и сотрудничающих с ней странах строго следовали всем указаниям якудза, всецело подчиняясь уже сложенной установке. В случае закрытия старых путей доставки наркотиков мафиози должны были предоставлять новый путь, имея с этого выгоду и для своей организации. Те, кто осмеливался идти против Мори и его сотрудников, очень скоро об этом жалели – трупы предателей и нарушителей порядка всегда оставляли на видном месте в таком виде, что любой человек, хоть краем уха слышавший о методах мафиози, мог определить, чьих рук это дело. Таким образом, со временем становилось всё меньше смельчаков, решивших испытать мощь якудза на себе. По словам Акутагавы, сегодняшняя сделка была не особо важной, и он даже слегка удивился, когда Дазай поручил лично ему с этим разобраться. У Рюноске также была догадка о том, что устроено всё именно так было ради опыта Чуи – лучше один раз увидеть и запомнить, чем несколько раз послушать. Чуя по этому поводу ничего не сказал в ответ, молча слушая исполнителя. От парня ничего сложного не требовалось: стоять рядом молча для количества и быть готовым в непредвиденный момент, если так случится, действовать по инструкции. По плану они должны лично проконтролировать сделку между постоянным поставщиком и новым закупщиком; такое негласное правило для всех, кто вступал на преступную дорожку – Мафия каждого должна знать в лицо. Лица сотрудники организации не скрывали – бояться им было нечего, учитывая то, что даже полиция знает многих лично. Статус позволял якудза не скрываться и действовать так, как выгодно было им. Рядом с Йокогамским портом вечером разгуливал влажный прохладный ветер, то и дело взлохмачивая медные локоны Чуи, отчего удерживать на лице маску серьёзности и непроницаемости становилось сложнее. Их офис находился не так далеко отсюда, но они всё равно воспользовались служебной машиной Рюноске. Тот ожидал, стоя сейчас чуть поодаль, Чуя же облокотился задницей о капот в нетерпении. Видно побережье отсюда не было, зато до слуха изредка долетали звуки врезавшейся в причал волны, а нос улавливал солёный морской воздух. – Накахара, – Чуя повернул голову на голос исполнителя и выпрямился, подходя к нему. Он смотрел туда же, куда и Акутагава – неподалёку от них остановился грузовик, из которого вышли двое мужчин. Чуя уследил, как один из них, тот, что был на месте водителя, коротко кивнул им в знак приветствия – Рюноске ответил таким же коротким кивком. По ним сразу было понятно, что работают в этой сфере они давно – без лишних разговоров они открыли грузовой отсек, извлекая из него увесистый железный ящик – такие контейнеры часто встречаются в порту, поэтому, даже если мимо будут проходить люди, никто ничего не заподозрит. Чуя обернулся, засматриваясь на близкие огни Мирато-Мирая, где небоскрёбы привычно разрезали скопившуюся мглу неба над ними, а когда повернулся обратно, Акутагава уже подошёл к новоприбывшим. В беседе Накахара не участвовал – его будто и не замечали эти двое, обсуждая товар с исполнителем. Рюноске вёл себя довольно расслабленно, и Чуе передалось его спокойствие – он пытался запомнить детали и черты людей, что сейчас находились перед ним. Ещё спустя пятнадцать минут подъехал обычный легковой автомобиль, останавливаясь на этой же точке. Трое парней, может быть даже не старше Акутагавы, который был младше Чуи на год, оказались достаточно шумными – они подошли навеселе, громко переговариваясь, что обоим мафиози не понравилось – Рюноске потому, что он не терпел иметь дело с развязными и несобранными подростками, Чуе же просто не понравилось их отношение, будто они и не воспринимали якудза всерьёз. Когда троица остановилась напротив, все, как один, осмотрели Чую с едва скрываемыми усмешками – в обычной толстовке он действительно не создавал вид члена Мафии. – Это ещё кто? – Сплюнув на асфальт, поинтересовался один из закупщиков. – Кто тебе сказал, что ты можешь так разговаривать в нашем присутствии? – Акутагава вполне ясно донёс своим тоном мысль о том, что не стоит разыгрывать сцену. Чуя не сводил глаз с троицы, и один из них отвечал ему тем же. Среднего роста парень с отросшей до подбородка тёмной чёлкой, выглядывающей из-под капюшона, смотрел с искривлённой улыбкой, что заставило Накахару напрячься и нащупать под тканью верхней одежды рукоять ножа. Размахивать без причины клинком он не собирался, но с оружием в ладони чувствовал он себя получше в такой компании. – Десять и пять килограммов, как было уговорено, – водитель грузовика с напарником придвинули к парням закрытый ящик. – Акутагава-сан? – Открывай, – Рюноске махнул рукой, затем посмотрел на покупателей. – Советую запомнить мою фамилию, потому что при нарушении любого пункта договорённости именно я лично буду с вами расправляться. Парни переглянулись между собой, послышался лёгкий шёпот, но никто из них не произнёс ни слова. Поставщики в четыре руки откинули крышку ящика, являя наружу товар. Чуя еле сдержал своё удивление при виде выглядывающих пакетов с белым и сероватым порошком – он в жизни не видел столько наркотиков за раз. Подавив свой интерес к белой смерти, он вернул внимание к лицам второй стороны сделки. Встретившись с чужими почти чёрными глазами, Чуя нахмурился. – Где-то я тебя видел, – парень с чёлкой недобро хмыкнул, подходя с сообщниками ближе к товару и рассматривая, но при этом продолжая поглядывать на Накахару. – Ну и где же ты мог видеть меня? – Чуя хрипло рыкнул, не скрывая своего презрения. – В местном борделе Йокогамы. Знакомое у тебя личико, – пацан глухо посмеялся со своей шутки, и напарники его поддержали. Лицо Чуи исказила гримаса злости, он уже было дёрнулся вперёд, чтобы набить нахалу лицо, но Акутагава молча его остановил рукой, покачав головой из стороны в сторону. При всём желании наплевать на это, рыжий всё-таки не тронулся с места, сделав пару глубоких вздохов. – Ёбаный торч, – Чуя прошипел едва слышно сквозь зубы, но его услышали. – Повтори? – Парень махнул головой, убирая с глаз волосы. – Говорю, по договорённости вы не можете трогать товар до совершения оплаты, – Чуе многого стоило сказать именно это. В ответ на слова Чуи лишь фыркнули, но прожигать взглядом перестали. Они ещё о чём-то некоторое время совещались, как вдруг Накахара уловил взглядом движение рук – сначала ранее говорящий с ним опёрся левой ладонью о край контейнера, наклоняясь вперёд, а правой потянулся внутрь. – Ты чего делаешь… – Акутагава сделал шаг одновременно с водителем грузовика, но Чуя опередил обоих. За какую-то долю секунды он выхватил нож правой рукой и почти без замаха с силой кинул его в нужную сторону – лезвие прошло насквозь ладонь прямо между костей, выйдя совсем кончиком с тыльной стороны. По улице Йокогамского порта разнёсся короткий крик, после чего нож звякнул об асфальт – его отбросили прям к ногам Чуи. – Я же сказал не трогать, придурки, – Чуя улыбнулся, поднимая окровавленный нож. – Ещё раз попробуете – и я запущу вам его в глаз. Акутагава проследил взглядом за тем, как двое парней удалились в машину – видимо, перебинтовать руку. Чуя заметил боковым зрением, как исполнитель одобряюще ему кивнул, безмолвно благодаря. Оставшийся парень отошёл аж на шаг от товара, давая согласие на покупку и передал при мафиози нужную сумму поставщикам, бросая на Чую один беглый взгляд, в котором больше насмешки видно не было. – Накахара, – Чуя ухмыльнулся и подошёл к нему, вытерев лезвие от крови его товарища о рукав его же кофты. – Можешь тоже запомнить, нежели мне представится возможность и тебе засадить куда-либо лезвие. После завершения сделки мафиози подождали, пока все удалятся, и отправились к машине Акутагавы. – Как я справился? – Чуя, надо признать, чувствовал себя очень даже хорошо после прошедшей небольшой стычки. – Неплохо. Только не зазнавайся лишний раз, – Акутагава остановился в метре от машины, смотря на Чую. – Я и не собирался, – Чуя фыркнул, подходя к пассажирскому месту, но Рюноске двери так и не разблокировал. – Мы едем или как? – Я заметил тебя ещё как только мы сюда приехали, – Аку встал к Чуе боком, говоря куда-то в сторону ближайших громоздких контейнеров для перевозки на кораблях. – Чего? – Чуя посмотрел в ту же сторону, не понимая. – С кем ты?.. – Гин, выходи. Чуя смолкает, не моргая и следя за тенью, из которой вдруг показывается такой же чёрный силуэт. По походке и фигуре такого же роста, как у самого рыжего, он пришёл к выводу, что это девушка. Когда она приблизилась к ним и её лицо озарил свет огней города, Чуя разглядел подведённые стрелками светлые глаза и маску, скрывающую часть от переносицы до подбородка. Она встала напротив Акутагавы, не посмотрев на Чую и соединив пальцы рук. Рюноске смирял её долгим изучающим взглядом, глянул искоса на Чую и выдохнул. – И чего ты тут делаешь? Девушка пожала плечами и посмотрела в сторону, приподняв подбородок. – Не надо мне показывать свой характер. Не зли меня, – Акутагава сложил руки на груди. – Я на задании, – её голос был спокойный и ровный. – На каком же? Что-то не припомню, что у тебя на сегодня работа запланирована. – Прости, не могу распространяться. – Издеваешься? Я твой брат и член Исполкома. Говори давай. – Он, – Гин вытянула руку, указывая на Чую, – моё задание. – Что? – Чуя вытаращил глаза, смотря на них по очереди. – Ты кто вообще такая? – Это моя сестра, Акутагава Гин. Она тоже работает в Мафии с недавних пор, – Рюноске сощурился. – Ты следишь за Чуей? Зачем? – Это уже я сказать не могу даже тебе. Не положено, – она посмотрела на Чую и опустила голову. В Чуе, казалось, кипит адовый котёл собственного производства. Он сжал кулаки до такой степени, что пальцы онемели, а от ногтей точно останутся кровавые следы-полумесяцы. Челюсти давят друг на друга с угрозой для целостности зубов, а сам парень напрягается всем телом. Конечно, он не мог быть уверен на все сто в своей догадке, однако на ум сразу пришло имя человека, который мог бы придумать такую ахинею. Накахара громко сглатывает, обходя машину и вставая рядом с Гин, привлекая к себе внимание обоих. – Передай Дазай-сану, что он конченный ублюдок, – Чуя развернулся на сто восемьдесят градусов и пошёл прочь от них и от центра в противоположную сторону. – Накахара! – Рюноске кричит ему вслед. – Я сам дойду! Никуда не денусь, не переживай! – Чуя сделал оборот, показывая поднятый палец вверх, однако его лицо ясно отражало все эмоции: злость, недоумение и самую ярую ненависть.

***

Музыка приятно отдавалась внутри черепа, вымещая собой скверные и не самые радостные мысли. В пальцах рук чувствовался лёгкий жар от выпитого алкоголя, влажный язык в который раз прошёлся по горячим губам. В баре было душно и людно, но по сравнению с улицей, где начинал гулять уже куда более холодный ветер ночью, здесь было вполне уютно. Чуя забился в самый угол у барной стойки, накинув на голову капюшон толстовки, чтобы избежать лишних взглядов со стороны. Он лишь изредка бросал взгляды в центр зала, где собралась шумная компания молодых людей, то и дело привлекающих к себе внимание громкими возгласами. Чуя нисколько не был в них сейчас заинтересован, только проверял, не смотрят ли они в его сторону – проходя мимо них полтора часа назад, он умудрился вытащить пару купюр из куртки, висящей на спинке свободного стула. За его работу в Мафии ему ещё никто не заплатил, отложенных денег не имелось, а вот напиться Чуе хотелось ну очень сильно, поэтому он решил, что с них не убудет на пару-тройку шотов. Возвращаться в офис не хотелось. Привыкнув к тому месту и уже обжив свою палату, Чуя впервые за время проживания там чувствовал отвращение. Он только-только начал свыкаться с мыслью, что его скоро примут, как своего, что ему уже доверили один из секретов Мафии, заключающихся в месте хранения оружия, и что он уже смог побывать на какой-никакой сделке, как в его начавшийся строиться воздушный замок запустили камнем, возвращая всё на круги своя. От вскипевшей ярости он тогда чуть на месте не набросился на сестру Акутагавы, но вовремя себя остановил, понимая, что она всего лишь выполняла поручение. Чьё именно поручение – догадаться было несложно. И Чуя даже и думать не хотел, что был шанс ошибиться, и вообще Дазай тут ни при чём, нет – обвинить во всём именно Дазая казалось наилучшим вариантом. Пусть по-детски, пусть сгоряча он убежал вглубь города, и ему точно это припомнят позже, но по-другому он не может. Слишком долго Чуя терпел подначивания, издёвки и ненавидящие взгляды с его стороны – в жизни Накахара никому не давал права как-то не так дыхнуть в свою сторону. Кулаки чесались от желания сломать красивый утончённый нос минимум в трёх местах, оставив зияющие кровоподтёки вокруг. Опрокинув в себя уже шестую по счёту рюмку водки, Чуя кинул на барную стойку украденные купюры и пошёл на выход. До рассвета оставалось около часа, но уже начинало светать. Парень подставил лицо под прохладные потоки ветра, пытаясь расслабиться и охладить кровь в собственных венах. Он знал, что имеет проблемы с агрессией, а вспыльчивость от природы не давала ему порой ясно мыслить и тормозила в достижении самых простых вещей. Ему пора уже возвращаться – всё же он не хотел показаться в глазах Мори Огая обычным уличным раздолбаем, даже если он таким и являлся на самом деле. Даже если Мори Огай дал ему шанс просто от скуки либо для забавы, Чуя не хочет его упускать. Он уже собирается уходить от ночного заведения прочь, как его окликают сзади. – Эй, пацан, – Чуя не сразу поворачивается, не упуская возможности, что обращаются и не к нему вовсе. Он замирает на месте и смотрит вперёд. – Да, ты, – теперь он оборачивается и выглядывает из-под капюшона на парня или, скорее, мужчину – тот точно был старше него лет на пять или шесть. Хотя по морщинистой коже и опустившимся щекам можно было сказать, что и на все десять. – Сигаретки не будет? Чуя быстро окинул его и ещё двоих людей, что вышли следом – все они были из той компании, сидящей за столиком, у которого Накахара обжился купюрами пару часов назад. Он не исключал тот факт, что они всё же могли это заметить, но в таком случае они сразу бы подошли к нему. Смысла выжидать такое долгое время не было. По крайней мере, на это рассчитывал сейчас Чуя, доставая почти пустую пачку из кармана. – Угу, – он кивнул и протянул мужчине открытую пачку, удерживая её в руке. Тот потянулся в ответ, но вместо того, чтобы достать сигарету, сжал руку Чуи и улыбнулся одной стороной губ. – Не хочешь вернуть то, что тебе не принадлежит? – Чуя был готов к такому, поэтому лишь пожал плечами, замечая, как двое других обходят его сзади. – Я бы сказал, глядя на ваши пропитые рожи, что вы и без этих шести несчастных шотов загнётесь в скором времени, – Накахара ухмыляется, не чувствуя и капли страха. – Ну пиздец тебе, малой, – Чую резко дёргают за запястье на себя, но он оказывается чуть быстрее и ловчее, ударяя противнику по колену и ныряя под его руку, освобождаясь из захвата и уходя от ударов тех двух, что были позади. Уже по привычке Накахара встряхивает кистью правой руки, а в следующую секунду бросается на одного из оппонентов, что был ближе, поставленным ударом врезаясь кулаком в его живот, отскакивая сразу же в сторону. Благодаря маленькому росту Чуя настолько же неуловим и быстр, насколько его крупные противники медлительны и неповоротливы, а алкоголь в его организме полностью срывал его с тормозов. Когда рука уже устала, кожа на костяшках стёрлась в кровь, Чуя перешёл на ноги, даже и не вспомнив про нож, что был за поясом. Он был слишком уверен в себе и в драках, чтобы задействовать нечестные методы – а применение клинка он считал именно таким. На скуле он ощущал острое жжение, не помня, в какой момент ему так прилетело по лицу – думать времени не было. Чуя понимал, что даже имея такой опыт в схватках, один против троих кабанов он не выстоит до конца, но убегать для него было последнее дело. Сплюнув слюну, смешанную с кровью, на землю, он снова уклонился от удара, собираясь нанести ответный, как вдруг ему помешали. Перед голубыми глазами пронёсся настоящий ураган, повалив одного из нападающих на землю и впечатав его голову в асфальт так сильно, что послышался хруст ломающегося носа. Чуя даже скривился от этого звука, но долго удивляться не пришлось – его дёрнули с силой за копну волос, потянув назад. Среагировал он в этой ситуации легко, потому что это далеко не первый раз, когда длину его волос используют против него – обеими руками ухватил руку, держащую его волосы, и резко с силой развел чужие пальцы в стороны так, что услышал вскрик. Как только его отпустили, Чуя развернулся и с замаха правой пяткой оглушил оппонента по уху – тот пошатнулся и осел на землю, а после следующего удара ногой и полностью свалился. – Я смотрю, ты так и не расстался с привычкой размахивать ногами, – этот насмешливый голос Чуя слышал столько раз за несколько лет, что не узнать его было бы самым настоящим преступлением. – А ты всё также используешь кастет, – Чуя хмыкнул, не поворачиваясь к нему лицом. – Готов поспорить, это тот самый, который мы отбили у тех придурков в Кавасаки. – Верно, – Чуя услышал сзади пару шагов, и голос стал звучать ближе. – Признайся, скучал по мне, Накахара? Чуя кусает губу, чтобы не расплыться в улыбке. Потому что он прежде всего обижен. Сжав кулаки обеих рук, он оборачивается, смиряя спокойным взглядом парня перед ним. Сдерживать эмоции Чуе даётся с трудом, но он справляется. Голубые глаза проходятся по силуэту, цепляясь краем за два лежащих без движений тела позади. Всё те же ржаво-красные волосы, только теперь они немного отросли и торчат в разные стороны очень уж беспорядочно, но Чуя знал, что так и должно быть. С некоей грустью Накахара отметил, что парень стал ещё выше него – теперь уже на целую голову. Но что не изменилось, так это кривая полуулыбка-полуусмешка, что в свете неоновой вывески над баром кажется почти зловещей. Но Чуя знает, что это не так. В битве с самим собой он всё-таки проигрывает, и его губы трогает ответная улыбка. – Мичи, – Накахара дёргает подбородком вверх от распирающих его эмоций. – Мичизу. Ты же знаешь, что я не люблю это сокращение, – парень наклонил голову и сморщился. – Ненавижу тебя, придурок Тачихара. Чтоб ты сдох, – вопреки своим словам Чуя усмехается. – Только после тебя, рыжий мудак. – Кто бы говорил. Ещё с минуту они разглядывают друг друга, ожидая, кто сделает первый шаг. Потом Чуя хмурится от одолевающего его желания уйти отсюда прочь и не оглядываться, как Тачихара подлетает к нему и сгребает в охапку, прижимая к себе как родного брата. Чуя в долгу не остаётся и сжимает его до хруста рёбер, если те всё ещё остались целы у Мичизу. Он жмурится до белых кругов, словно не верит, что это по-настоящему. – Скучал, да. Я скучал, – Чуя сжимает ткань чужой рубашки до треска. – Я знаю, – Мичизу улыбается ему в плечо, а затем резко кривится от удара в печень, хватаясь за живот. – Какого… – Это за то, что свалили без меня, – Накахара довольно ухмыльнулся, затем дёрнул Тачихару за волосы вверх и посмотрел ему в глаза. – А это лично для тебя, кусок ты говна, – и ещё один удар в бок, но он уже был намного слабее предыдущего. Однако Тачихара всё равно заскулил, больше подыгрывая, нежели действительно мучаясь. – Всё-всё, я понял… – Мичизу поправляет волосы, хотя толку от этого никакого, а затем берёт Чую за локоть и тащит в сторону от входа в бар. – Пошли, пока их дружки не вышли. Кстати, мог бы и поблагодарить, что я впрягся за тебя. – Могу поблагодарить тебя ударом левой, – Чуя дёрнул плечом, освобождаясь из чужой хватки и разворачиваясь лицом к парню. Мичизу Тачихара был одним из старых друзей Чуи, что жили в детском доме. Между ними была та самая связь, которой у парня никогда прежде не было и, он уверен, больше не будет. Мичи когда-то познакомил Чую со своей компанией, и после на протяжении нескольких лет все они были не разлей вода. Были ночи, в которые Накахара, будучи ещё совсем неокрепшим подростком, мог залезть через открытое лично для него окно в спальню Тачихары в приюте, чтобы не находиться дома во время очередного запоя матери. И ему всегда были рады. Его всегда могли согреть и даже накормить, и было неважно, что у Чуи-то есть какая-никакая семья по крови и то место, которое он мог назвать домом – его никогда не упрекали в этом. Они росли вместе на протяжении нескольких лет – а потом ребята просто испарились. Многие из друзей Тачихары стали уже совершеннолетними, однако ему восемнадцати тогда ещё не было – с Чуей у них разница два года. По этой причине Накахара был уверен, что он не уйдёт так рано. Что позовёт с собой, когда настанет время. И вот спустя три года Мичизу стоит перед ним, а у Чуи мысли носятся так быстро в голове, что он не может выцепить правильные слова. – Перестань так смотреть, эй, – Тачихара тянется к щеке парня, но его руку отталкивают. – Ты оставил меня, – Чуя рычит, обнажая зубы и предупреждая, что его лучше не трогать. – Ты прекрасно знал, что рано или поздно мы уйдём, – Мичи поджал губы и сложил руки на груди. – И это зависело не от меня. – Ты мог хотя бы сказать мне! – Чуя всплеснул руками и отвёл взгляд, теряясь. – У меня никого кроме вас не было. И ты знал, что так будет. Но всё равно держал меня при себе, а потом бросил, – голубые глаза сужаются и смотрят с нескрываемым упрёком. – Но я тут, как видишь, – парень пожимает плечами, легко выдерживая тяжёлый взгляд на себе. – И если бы я мог, я бы нашёл тебя раньше. – Хочешь сказать, ты меня искал? – Чуя фыркает, подходя вплотную и хватая левой рукой чужую шею, ощутимо её сжимая. – Я не переношу ложь на физическом уровне. – Не искал, но мы вернулись в Йокогаму, – Мичи улыбается, нисколько не сопротивляясь, а наоборот подаётся вперёд, почти врезаясь своим носом в накахаровский. – Если хочешь, мы можем… – Пошёл нахуй, – Чуя шипит и откидывает его от себя, встряхнув рукой. – Я-то надеялся, твои гейские замашки пройдут когда-нибудь. – Чуя, я серьёзно. – Ой, отвали, – Накахара закатывает глаза, смотря в сторону. – Мне это никогда не было интересно. – Я не об этом, – Мичи фыркает и смотрит в ту же сторону. – Если хочешь снова присоединиться к семье, мы будем рады. – Вы мне больше не семья, – Чуя с грустью посмотрел на раскрытую ладонь, шевеля пальцами. – Семья не бросает своих детей. – У тебя есть кто-то ещё? – Тачихара возвращает ему своё внимание. – Нет. Но я нашёл работу. И времени лишнего у меня не имеется, уж прости. – Где работаешь? – В одной из фирм района ММ, – Чуя хотел бы сейчас сказать, что он мафиози и вообще порвать на куски при желании Тачихару может, но по договору с Мори делать он так не мог. – Да ты гонишь, – Мичизу вытаращил глаза так, что они вот-вот грозили выпасть из орбит. – Ну как-то так, – парень пожал плечами. – И мне завтра на работу, поэтому мне пора, – он поджал губы в неловкой ухмылке. Алкоголь из него уже выветрился, и теперь становилось холодно, а ещё хотелось спать. – Случайно не финансовая компания? – Мичи сощурился, пробегаясь взглядом по лицу напротив. В его глазах на секунду отразился свет близстоящего фонаря, и они от этого показались Чуе лисьими. – Что? Как ты узнал?.. – Я просто сказал наугад. А ты повёлся. Нисколько не изменился, – Тачихара тихо посмеялся, уворачиваясь от удара. – Я тебя всё равно ещё найду, коротышка. – Ты останешься без яиц, если ещё раз так меня назовёшь. В здание Мафии Чуя вернулся совсем под утро, когда солнце уже показалось жителям Японии. Во всём теле была невероятная усталость, в голове гудело от мыслей и боли в висках после алкоголя, но спать он бы точно сегодня уже не смог. Поэтому, добыв себе бесплатный кофе из автомата, Чуя просто свалился на свою кровать, потягивая горячий горький напиток и думая. О злости на Дазая он совершенно позабыл этим утром, вспоминая теперь время, проведённое со своей старой семьёй – людьми, которые когда-то помогли ему выжить.