***
Билл сидит на низком заборчике, ждёт её. Девчонки часто опаздывают, непонятно почему. Мэйбл говорит, что просто никогда нет гарантий на то, что стрелки на глазах получатся ровными. Сайфер склонен ей верить в данном вопросе, и потому сидит и ждёт он очень смиренно. Когда Эш выходит, они выдвигаются на какую-то очередную домашнюю тусовку. Билл не знает, откуда у подростков столько бабла на еду для других, но это и не его дело. У Эш длинные прямые волосы, тонкая талия и острые ногти. Сайфер понимает, почему Пайнсу она нравится. — Так о чём ты хотел поговорить? — у неё приятный голос. Она симпатичная, нежная и живая. Чем-то похожа на Мэйбл и миссис Пайнс. Сайфер не имеет права осуждать кого-либо за любовь к таким женщинам. — Тебе нравится Диппер? — Вряд ли я бы общалась с ним в ином случае, — она смотрит на дорогу и прячет ладони в лёгкой курточке. Даже если Билл пока что не знает, как к ней нормально относиться, он джентльмен. Джентльмены всегда помогают дамам. — Нет, — протягивает снятый свитер и поправляя водолазку под ним. — В другом плане. Она долго думает над предложением, даже глаза на Билла поднимает, а после соглашается. Сайфер, несмотря на благородство, брезгливо думает про прачечную после. — Я ему нравлюсь, да? — Билл не знает, насколько это секрет. Наверное, если это Пайнс, то всё очень очевидно. — Да, — снова идут в направлении нужного дома. — Так что? — Я не знаю. — В смысле?.. Он в каком-то своём ёбаном мире. Как будто сейчас разговор с Эш — что-то нереальное совсем. — Я не знаю. — Не знаешь, влюблена ли в него? — Тогда нет. Как Билл и думал. Он был уверен в том, что Сосне ничего не светит. Даже если это мерзко, Сайфер знал, что у них всё не взаимно. — Тогда скажи ему об этом. Не мучай парня. И чувствуется, как атмосфера тяжелеет. Даже если нагнетает её только Билл. — У тебя есть Мэтью, а ты заботишься о Диппере, — смеётся в попытке напасть в ответ. — Он мой лучший друг, это не странно, — такой простой ответ почему-то её удивляет. — Когда ты влюблен, тебе всё равно. — Ты не понимаешь. — Ты тоже. Возможно. Но Пайнс — его самый-самый близкий друг. И что бы ни было в бошке у этой девушки, Сосна тут не при чём. — Просто не играй с ним, окей? — Не переживай так за него... — смотрит с подозрением, и до Билла доходит, в чем его хотят обвинить. Он не... — Блять! — шоркает подошвой по асфальту и не знает, как ещё сказать. — Я вроде ясно выразился. И сердце стучит так тревожно, что вырвать, сука, хочется. — Он в состоянии пройти через отношения самостоятельно. Незачем его опекать. У Сайфера кровь кипит неизвестно почему. В голове желание оскорбить, унизить, узнать обо всех секретах, использовать. Билл знает это состояние, но почему-то теперь обычная защита кажется для него резковатой. Он тратит кучу сил на успокоение. — Хорошо. Тогда честно ответь на три вопроса, и я отстану от вас обоих. — Я уже ответила на один. — Почему ты ему не откажешь? Он хочет, очень хочет узнать. — Люблю чужое внимание. Сволочь... Билл бы встал на сторону любой девушки, если бы это был кто угодно, но не Пайнс. Святая простота, а как, блять, бесит. Сайфер тоже любит внимание. И играть с людьми, как с куклами. Но почему-то это совершенно не укладывается в голове, для чего втягивать в это Сосну.***
Сайфер разглядывает доллар и очень долго думает над своим решением. С одной стороны он хочет до конца убедиться в правде, а с другой... Да что с этой правдой делать?.. — Глинтвейн, пожалуйста, — очаровательно улыбается. У Билла пропадает улыбка с лица, когда ему подают напиток без вопросов. Такая мелочь... Из-за своих глупых мыслей он ушёл из дома Пайнсов. Заставил Сосну нервничать. Обвинил другого человека. Это так... Блять. Он идиот. В прочем, и Эш не такая уж простая. Билл нюхает и делает глоток. Отвратительно. Горько, с кучей специй, вкусом вина. Хочется откашляться. Дерьмо. Какое же это дерьмо. Как же всё странно теперь в их отношениях. Или это Сайфер так думает?.. Он всё портит. Как обычно. Он разувается, наступая пальцами на снег, чтобы освободить мысли. Это отрезвляет. Заставляет вспомнить, что он всё ещё существует. Ставит вторую ступню на землю, и тут же дёргается. Действительно невероятно холодно, и он смотрит на землю с коротким восхищением от всех охвативших его ощущений. — Ебанутый, — представляет себе в этой фразе лицо и интонацию Сосны с улыбкой. И тут же её теряет. И жжётся холодом не под ногами, а в груди. Сосна. Сосна, Сосна, Сосна. Что не так?.. Почему всё сложно?.. Из-за Эшли?.. Она стрёмная. Не заслуживает Пайнса ничуть. Возможно, он бы не думал об этом так много, если бы у них всё было взаимно. Или думал бы и ненавидел обоих?.. Билл не знает. Отряхивает снег со стопы и надевает летние кроссовки назад. "Ты мне уже какую неделю обещаешь носить обувь теплее" — сказал Сосна недавно. Сайфер обещал, но разве можно не поддаваться искушению и не провоцировать Пайнса?.. Билл хотел бы глубоко заболеть прямо сейчас. Необязательно даже маленьким гриппом, достаточно СПИД-а или рака. Сайфера обречённо прорывает на смех от своей же шутки. Зачем всё это? Чтобы Пайнс посмотрел. Как же, блять, низко желать столько внимания от него. Это настолько мерзко и глупо, что словами не передать. Билла тошнит от самого себя. Но он же не совсем тупой. Он просто хочет переключить чужой взгляд с Эш на себя, и это тоже мерзко. Он ведь видит, с каким восхищением Сосна смотрит на неё. Он не должен лезть. Не имеет права. Это жизнь человека, которому он желает только всего самого лучшего. А он сам явно не самое лучшее в этом мире. "Ты достоин лучшего" Нет, никогда не был. Пайнс не врет, скорее просто не понимает. Какой же Сайфер отвратительный... Билл ест снег горстями. Горло дерёт холодом и вкусом грязи. Пожалуйста. Пусть он заболеет, пожалуйста. Пусть Сосна спросит, что с ним. Пусть Сосна... Щёки мёрзнут, и ресницы немного даже слипаются, но Билл продолжает. Падает на колени и думает о том, насколько же это жалко. Что с ним случилось?.. Почему это так неприятно?.. Почему они оба делают ему больно?.. Сосна обещал, что не бросит. Сосна так нагло врал тогда. Зачем она забирает единственного человека, который о нём заботится?.. Билл больше не сможет один. Простая истина: с Пайнсом тепло, без него — плохо. Детские мысли, детские чувства, детская ревность. Только вот Сайферу скоро восемнадцать. Но это не меняет факта того, что Диппер Пайнс — самый близкий ему человек. Ему так плохо теперь от ощущения ненужности. И тому, что Сосна не нужен Эш. Колени колет морозом, а по спине бежит куча мурашек, когда Билл останавливается перевести дыхание. Мыслей слишком много.***
Сайфер лежит на кровати с открытыми глазами и уже не может ни о чём думать. Это сложно. Это так, блять, сложно. Домашка не успокоила, дополнительные задания — тоже. Сайферу кажется, что он делает что-то не то. Он знает, что переживает из-за фигни. Что Пайнс даже не предаст этому значения и опять посмотрит, как тогда. Хотя... "Не знаю, с чего ты это взял, но Диппер у меня уже об этом спрашивал" ... Возможно, всё же не настолько осуждающе. Раздаётся звук мелких ударов телефона о стол, Билл поворачивает голову удивлённо и вскакивает. Звонит Пайнс. Сайфер сразу же берёт трубку. — Да? — Посмотри в окно, — и, конечно, он подрывается с замеревшим сердцем. Забывает про все мысли. Пайнс стоит за входом на задний двор Глифулов, прижав телефон к уху. У Билла на лице, видимо, столько эмоций, что Сосна смеётся, и он это видит через стекло и чувствует собственную дрожь от его смеха из динамика. У Сайфера нет слов. И только сердце бьётся мягко и настойчиво. Пайнс пришёл к нему ночью. В будни. Это даже звучит нереально. — Ты давно не был у нас, — нарушает тишину Сосна. — Так меня не приглашали — улыбается как дурак. Пайнс припёрся к нему ночью. Решил вместо сна сходить к нему. Пайнс. — Ты всегда приглашён. Билл не помнит, о чём думал и как ревновал и посылал, но разве важно, если Сосна делает такую херню ради него?.. — Спасибо. — У тебя всё в порядке? — Да. Да, у него всё в порядке, когда Пайнс рядом. — Тогда мне уйти, наверное?.. — на полном серьёзе спрашивает и ведёт плечом, что Билл пугается и очухивается. — Нет, подожди. Он открывает окно и вылазит. Тихо отодвигает дверь. От вида ночного гостя вблизи улыбка становится ещё шире. — Ты предлагаешь мне нарушить закон о неприкосновенности чужого имущества, — стоит на расстоянии вытянутой руки и продолжает говорить в трубку. — Да, — так же отвечает в телефон и проходит назад, всё ещё придерживая дверь и приглашая. — Пойдёшь? — А можно? — и оба не отводят глаз друг от друга. — Не думаю. Так что, пойдёшь?.. — спрашивает с надеждой, как будто от этого зависит весь мир. Панйс молчит, и в этой тишине Билл вместо ответа слышит только стук сердца. Тук. Тук. Тук... Сосна быстро проходит и встаёт к подоконнику. — Поможешь?.. У Билла загораются глаза и совсем немного звенит в ушах от счастья. — Я буду трогать тебя в неприличных местах, приготовься, — шутит Сайфер и на чужое "Господи" отвечает смехом и интимным прикосновением к спине. — Невозможно с тобой, — Пайнс шарахается в сторону. Билл не спорит. Он садится на корточки сзади и толкает Сосну за подошву. Тот валится куда-то в комнату. — Живой?.. — залазит сам привычными движениями. — Типа того, — шепчет Пайнс. Вроде реально живой. И оглядывается в темноте. Билл вспоминает, что тот в его комнате впервые. — Как минималистично. — Из-за этого трудно делать тайники. — Тайники? Хотел бы и Сайфер так же искренне удивляться. Он отковыривает ножом обои и показывает небольшое углубление в стене с частью заработанного. — Мне нужны деньги, чтобы оплатить жилье и еду, когда меня выкинут через пару месяцев. — А государственные льготы? — голос у Сосны тихий и сожалеющий. — Распространяются только на бюджетные места в университетах. Там ещё деньги высылаются, но, ты думаешь, я ими владею?.. — заклеивает назад. — Ясно, — выдыхает, садясь на кровать и прогибая её руками. — Какая жёсткая. — Мне так больше нравится, — на мягких матрацах спится слишком крепко, что не услышишь чужое присутствие. — Это чисто моя прихоть, не переживай, — делает чужой взгляд чётче. — Ладно. И молчат. Пайнс вообще непонятно зачем пришёл и непонятно почему молчит. Но если просто проверить его... Это мило. — Мне есть, что тебе сказать, — вспоминает о кое-чём важном. — Говори, — Сосна удивлён, но в такой спокойной ночи волноваться не хочется. — Я виделся с Эш недавно... — Билл набирает в грудь побольше воздуха. — Ты ей не нравишься, — поднимает взгляд, чтобы видеть Пайнса, когда он начнёт ругаться Раз. Два. Три. — Так, — произносит тот в попытке думать. Раз. Два. Три. И резко от этого накатывает паникой от осознания произнесённого. Пайнс же сейчас, как минимум, расстроится, как максимум, полезет на Сайфера с кулаками. Блять. Он дурак полнейший. Он испортил ночь своим тупым "не нравишься". Всё же было отлично. И могло быть отлично и дальше. Эш была права: лучше, если бы Пайнс сам разбирался со всем этим. Но тоже вопрос: как бы он смог бросить Сосну и просто быть в стороне?.. — Ты, блять, настолько на меня обиделся, что пошёл нести какую-то хуйню Эш? Девушке, которая мне нравится! Ты совсем больной, блять?! — шепчет тот агрессивно. У Билла скребет под ребрами от подобных выпадов. — Я не обиделся, — смотрит дико и, он надеется, опасно. Потому что Сосна несёт хуйню, причём довольно жестокую. — Какого хуя ты с ней встречался? Поддельный паспорт проверял? Лучше бы Пайнсу закрыть свой рот. — Перестань, — просит какую-то мелочь. Может, он, конечно, заслужил, но нет желания выслушивать это сейчас. Не от Сосны. — О чем вы говорили? — требует, злится, а в Билле кровь кипит не меньше. — О тебе, — выплёвывает слова. — Меня интересовало только то, насколько ты ей нравишься! — повышает голос, совсем забывшись. — Да не может быть у меня взаимности! Пайнс тут же прикрывает рот ладонью, и Билл видит ужас в его распахнутых глазах. Что, блять?.. — Эй, — пытается он нарушить дистанцию. — Иди нахуй, Сайфер, — назад эту дистанцию создаёт. — Ты всерьёз думал, что я рассчитываю на взаимность со стороны идеальной девушки? — Да почему нет? — Отойди от меня, сука! — шепчет резко. — Я иду домой. — Нет, — хватает его за рукав. — Почему? — и когда Пайнс гнёт брови как мученик, Билл бесится. — Ты думаешь, я не понимаю? Не ты ли говорил одному мальчику с низкой самооценкой, что он достоин любого? Пиздобол. — Заткнись, — движения Сосны резкие, ломанные. Он машет руками, смотрит ненавистно. Сайферу всё равно. Он цепляется за его предплечья и держит крепко. Не пустит без объяснений. Пайнс сначала бесится для вида, а после затихает на глазах и выдыхает со смешком: — Ну а на что мне рассчитывать? Я скучный, самый обычный в плане внешности, мои шутки несмешные, центром компании до сих пор не стал... — отводит взгляд. — Это для неё, — сглатывает Билл и смотрит неотрывно. — Для неё ты можешь быть недостаточно каким-то там, — в горле так сухо. — Но это же не значит, что никакой девушке ты больше не понравишься. — Но я хочу именно ей. Ты был прав насчёт того, что я и мысли плохой о ней не допускаю. — Это нормально. Пайнс, ты влюблен, и это нормально. Я... Сайферу жутко обидно за друга. — Мне не следует смотреть на таких красоток. Как же Билл хочет задушить эту дуру. Даже если он обещал девушек никогда в своей жизни больше не трогать. Он её задушит нахер. — Сосна. — У меня же и так не было шансов с Венди, верно?.. Он бы убил всех, кто навредил Пайнсам — единственным искренне добрым к нему людям. Но они слишком милосердны, чтобы не прощать всяких мразей. Билла тоже. — Это я, я во всём виноват! — хватает его лицо ладонями отчаянно. Пусть Сосна видит, знает, чувствует. — Я младше её. Сейчас и то не факт, что она бы согласилась. Пайнсы заслуживают всего мира у их ног. Билл страдает от этого несоответствия. — Пайнс, пойми... — Это всё не важно, расслабься. Идиот. Да как он может... — Ты для меня важен, — произносит, и эта мысль идёт от сердца напрямую. — Что? Что, блять, слышал. Билл молчит, смотрит упрямо, ведь это простые и понятные слова, но пока Пайнс так выжидающе пялится... — Сколько бы девушек тебе не отказало, я хочу быть рядом, чтобы посмотреть с тобой документалки или обсудить книги... У Сосны на секунду глаза распахиваются. А после появляется грустная улыбка. — Подхалим, — неловко отводит глаза. — Спасибо. Билл чувствует, что теперь всё немного лучше. Как будто им обоим проще сейчас. Может ли он побыть ещё немного наглым?.. — Оно того не стоит, — и вместо "оно" должно быть "она". — Пожалуйста. — Сердцу не прикажешь, Сайфер, — касается сгиба его локтя мизинцем. — Но спасибо. Пайнс же адекватный. И намного рациональнее сестры. Что за херня про сердце? — Нужно слушать разум. Сердце — враг человека. Его наказание, — усмехается Билл. — Это не принесёт тебе счастья, — отодвигает чёлку от созвездия и тычет прямо в него. — Послушай свою умную голову, Пайнс. И жесты эти спокойные и нежные. По крайней мере, Сайфер очень старается. — Сколько примеров в греческой мифологии следования за сердцем. — И все грустные. — Ты правда считаешь?.. — и мысли его снова об Эш. — Я не знаю, — впервые признается себе. Он и не может знать. Он просто не хочет, чтобы эгоистки разбивали Пайнсу это самое сердце. — Будь осторожен с этим, — встаёт к окну с улыбкой. — Я пока не знаю, куда в Калифорнии прятать трупы. — Будешь убивать всех мне неугодных?.. От тебя это звучит как признание в любви, — смеётся . — Конечно. А трахаться через сколько после признания можно?.. Сайфер слушает чужой приглушенный смех с таким наслаждением. Это... Кто бы знал, как Биллу приятно, что после всего Сосна всё ещё улыбается ему и смеётся. Билл прячет мягкое выражение лица в темноте ночи, когда распахивает окно. Пайнс подходит тоже. — Пойдём, проводишь меня до дома. И когда бы Билл мог ему отказать.