***
Вдох — четыре секунды, задержать дыхание на столько же, потом — четыре секунды выдох. Изуку раз за разом повторял квадратное дыхание, пока наконец не почувствовал, как мироощущение начало возвращаться. Тревога, подобно спирали, начала медленно раскручиваться в груди, отпуская его измученное сознание. Невидящий, бездумный взгляд уперся в стену. Сколько времени уже прошло? Минута? Пять? Десять? Наверно много, раз он успел пережить паническую атаку и справиться с ней. Как и всегда, после сильной истерики, он испытывал дикую усталость и апатию. Изуку страшно хотелось попасть наконец в свою комнату, забиться под одеяло и пролежать так ближайшие сутки. Парень пошевелил онемевшими от неудобного положения ногами. Если не размяться, то он рискует уснуть прямо на полу. Хватит с него на сегодня унижения. Он сделал глубокий вдох и, слегка покачнувшись, поднялся. Весьма вовремя, так как, почти сразу же после этого, дверь раскрылась. Стараясь дышать, как и прежде ровно, он устремил взгляд на вышедших женщин. Разозлёнными или сильно разочарованными они не выглядели, но Мидория сразу подавил в себе мысли о хорошем исходе. Он в него не верил, да и материнские глаза были подозрительно красными. Интересно, как сейчас выглядел он? Наверное, не очень, если судить по ее встревоженному взгляду. Мама сразу же подошла к нему и заключила в короткие объятия, после чего встала справа от сына, лицом ко второй женщине. Сенсей цепким взглядом впилась в потерянного парня, а такое пугающе отстранённое выражение никак не хотело сходить с её красивого лица. Мидория сам не заметил, как перестал дышать. Он смертельно боялся и ждал одновременно то, что она ему скажет. Вопреки всем его страхам женщина лишь молча коснулась его плеча и тихо, как-то непривычно мягко выдохнула: — Расслабься, брокколи, ничего страшного не случилось. — Всё в порядке? — раздражающее прозвище из уст сенсея вселило в него надежду. — Ну, не считая твоего внешнего вида, то да, всё в порядке, — Курихара небрежно махнула рукой на всё ещё тлеющую проплешину на рукаве. — И вы меня не… ну… — Изуку замялся. Произносить слово «выгоните» не хотелось, хотя совсем недавно он сделал это несколько десятков раз. К счастью, женщина поняла причину его блеяний. Тихо фыркнув, она лишь закатила глаза. — И я всё ещё жду тебя завтра на тренировке. Не надейся, что дам тебе выходной из-за этого недоразумения, — она улыбнулась ему, наконец, искренне. И Мидория вмиг почувствовал, как к нему вернулась способность свободно дышать. Он может остаться… — Спасибо вам огромное, что помогли уладить эту ситуацию, — подала голос Инко, низко поклонившись, — не знаю, как мне вас благодарить. — Ну что вы, не стоит. Кроме того, ситуация ещё не улажена. Это только начало, — женщины обменялись странными взглядами, которые Мидория не смог прочесть. Они специально что ли не говорят никакой конкретики?! — Верно, но всё же я хотела бы вас как-то отблагодарить… О, а заходите к нам на ужин! — дружелюбно улыбнулась женщина, удивив и сына, и Кими. — Эм, вам не стоит переживать о подобном, — слегка смущенно протянула тренер. Изуку удивленно моргнул. Смущенно? Эту женщину можно чем-то смутить?! — Ну что вы! Прошу, не отказывайте! — видя сомнение на лице тренера её сына, старшая Мидория решила воспользоваться своим козырем: — Я сегодня с утра спекла прекраснейшие кексы! Вы обязаны их попробовать! В глазах Кими вспыхнуло минутное сомнение, которое напрочь разрушил умоляющий взгляд. — Раз вы настаиваете… Хорошо. Обрадованная положительным ответом Инко отошла, чтобы вызывать такси, после чего Изуку услышал тихий вздох: «Класс. Сегодняшний день увековечен продажей собственной души за кексик». Парень хихикнул под нос, однако почти сразу же вернул своему лицу настороженно-серьёзное выражение: — Курихара-сенсей? — Да? — повела бровью женщина. — Простите. Бакуго… он часто провоцировал меня, но сегодня я не смог сдержаться, из-за чего подставил вас. Ещё раз простите, я обещаю, что такого больше не повторится, — под пристальным взглядом женщины уверенность вновь куда-то испарилась. Подобные эмоциональные качели выматывали, но поделать с собой Изуку ничего не мог — слишком уж ему дорого мнение этого человека. — Слушай, как ты думаешь, почему тебя сегодня вызвали к директору? Думаешь, это из-за того, что ты его ударил? — вкрадчиво поинтересовалась Кими после короткого молчания. Сбитый с толку подобным вопросом, Изуку неуверенно кивнул. За что же ещё? Все всегда искали повод, чтобы сделать его жизнь хуже. И сегодня он им этот повод дал. Другой причины быть не может. Так ведь? —Тц, ла-а-адно, — возвела к потолку глаза женщина, а затем положила руки ему на плечи, заглядывая в глаза, — слушай внимательно, юноша. Я уже много раз говорила — жизнь несправедлива, поэтому она будет продолжать подкидывать тебе на пути подобных ублюдков, — скривила губы Кими, — и пока ты не научишься с ними должным образом бороться, всякие «Бакуго» будут продолжать до тебя докапываться. Увидев, что нужная мысль всё никак не доходит до её ученика, женщина решила не дожидаться, пока тот сообразит сам — что-то подсказывало ей, что это займет не один час: — У тебя проблемы не потому, что ты врезал тому мелкому засранцу по роже. Вовсе нет, — мотнула она головой, продолжая смотреть в яркие, изумрудные глаза, что были так по-детски широко распахнуты, — у тебя неприятности, Мидория, потому что ты не сумел сдержать себя и вмазал ему на глазах у всех, — отстранившись, усмехнулась тренер. И, слегка отступив, добавила своим привычным наставническим тоном: — Запомни одно простое правило: важно не то, что ты делаешь, важно где и когда ты это делаешь. Я не говорю, что ты можешь использовать новоприобретенные умения для избиения одноклассников. Но защита — другое. Ты обязан защищаться! И делать это с умом, а не ждать, пока кто-то перейдет черту. Ясно? — осведомилась Кими. У Изуку даже слов не было, только безмолвное изумление. Каждую ночь он защищает людей от нападений, ограблений, покушений — это нормально. Так почему же мысль о собственной защите кажется такой неправильной? На самом деле, справиться с тупоголовыми одноклассниками не проблема. Он много чего мог сделать так, чтобы они не смогли ничего доказать. Просто... ему не хотелось с ними бороться? «Ты обязан защищаться…» В разуме вспыхнула борьба: отработанная за много лет привычка терпеть, требовала пропустить эти слова мимо ушей и уговорить маму забыть про все, но какая-то часть его души, всколыхнувшаяся после слов сенсея, буквально вопила: «Трус! Разве может спасать людей тот, кто не способен спасти самого себя?» И... и... и Изуку с ним согласился. — Я думаю, что все понял, Курихара-сенсей, — юноша осмысленно кивнул ей, продолжая обрабатываться полученную информацию. — Ну, слава Богу. Рада, что мы пришли к какому-то пониманию, — женщина усмехнулась и пятерней взъерошила его зелёные волосы, — а теперь пойдем, пока твоя мать вновь не начала волноваться. С неё на сегодня достаточно. Изуку обернулся и заметил, что мама уже закончила звонок и просто стояла чуть поодаль, давая ему возможность поговорить с тренером, изредка кидая на них настороженные взгляды. Почувствовав, как облегчение обволакивает тело, он, наконец, смог искренне улыбнуться, и, глубоко поклонившись сенсею, бросил скомканное: «Спасибозавсевылучшийучитель!» После чего, покраснев, направился к матери. — «Как же ты на неё похож», — с грустной улыбкой покачала головой Кими, отправившись следом.***
Изуку бездумно растянулся на ковре в своей комнате, удобно закинув ноги на кровать. На вытянутых руках, он с интересом перечитывал купленную накануне книгу по психологии. Уже вторую. Неудивительно, что ему так понравилась эта наука: тема человеческого мышления крайне интересна и, что главное, полезна. Умение распознавать ложь, читать эмоции оппонента, скрывать свои собственные, да и банально утешить жертву нападения — бесценно, учитывая род его деятельности. Вот только ограниченный бюджет не позволял покупать новые книги с той скоростью, с которой он их читал. Вообще темой-то этой он заинтересовался благодаря тренеру. Однажды он поинтересовался, как ей удается так легко считывать его движения, и оказалось, что он сам выдает свои намерения языком тела. Он до сих пор задавался вопросом, сколько же всего она на самом деле знает. Воистину, страшная женщина. — «Да, страшная женщина, которая выпрашивала у его мамы рецепт кексиков», — проскользнула ехидная мыслишка. Ужин растянулся надолго, ведь, как оказалось, у женщин было много общих интересов, что было весьма удивительно, учитывая, как сильно отличается их образ жизни. Они битый час мило щебетали сидя в гостиной и попивая чай со сладкой сдобой, а Изуку лишь молча сидел рядом и пытался впитать эти прекрасные мгновения спокойствия, которые, как он боится, неповторимы — растают, будто прекрасный сон поутру, явив жестокую реальность, где всё закончилось гораздо хуже. Перелистнув последнюю страницу, Изуку откинул книгу в сторону, прикрывая уставшие глаза и облегченно вздыхая. Этот день его вымотал, но сон всё никак не шёл. Собственно, именно поэтому он сейчас коротал время перед патрулём. В школу ему завтра не надо, поэтому можно будет выспаться днём. Вспомнив о школе, Мидория легонько хмыкнул. «Ты туда не вернёшься ни завтра, ни послезавтра, ни даже через неделю», — дословная цитата его матери. Одна его часть ненавидела тот факт, что мама узнала об издевательствах, ведь теперь впереди его ждет судебный процесс, перевод в новую школу и куча сопутствующих проблем. Но с другой стороны, теперь не будет вечных издевательств, заниженных оценок и испорченных вещей. Да и мама дала ему право выбора новой школы, и Изуку уже знал, в какое заведение переведется на оставшиеся месяцы учебы. Он взглянул на часы. — «Половина второго. Немного рановато, но думаю, уже можно выдвигаться», — с этой мыслью он встал и пошел доставать разбросанное по шкафчикам и укромным местам снаряжение. Было что-то особенное в Мусутафу, на который смотришь с высоты многоэтажного здания. Что-то, что Изуку до сих пор не мог понять, не важно, сколько раз он часами сидел на крыше. Днём, бродя среди однотипных зданий, он вечно задыхался: от смога, тесноты, ограниченности. Будто он заперт в бетонном лабиринте и вынужден ходить лишь по прочерченному пути. Но ночью, сидя на крыше, он будто мог ненадолго из этого выбраться. Нарушить правила игры, сломать систему и взглянуть на всё под другим углом. Сегодня выдалась тихая ночь. Ну, насколько такое возможно в подобном районе. Он уже предотвратил пьяную драку у какого-то клуба, поймал неосторожного форточника и связал воришку в круглосуточном магазинчике неподалёку. Это было даже круто. Продавец дал ему в знак благодарности банку энергетика и вкусный пончик. Линчеватель подобрался к краю очередной многоэтажки, сканируя взглядом видимую часть района, на которой так и не смог обнаружить ничего интересного. Время приближалось к трём часам ночи, поэтому на улицах было совсем пустынно. Из бара на углу вывалилась пара человек, а вдалеке, в небольшом парке в квартале отсюда был слышен характерный звук дрифтующих машин. — Уф, — фыркнул Изуку, покачав головой из стороны в сторону, чтобы немного размять напряженные мышцы, — ещё полчасика и домой. С этими словами он потянулся в последней попытке растянуть мышцы спины, и прыгнул на соседнюю крышу, где был встречен потоком холодного воздуха и всепоглощающим ощущением свободы. Перебегая с крыши на крышу, парень пересек несколько кварталов, время от времени окидывая взглядом улицу. Всё было тихо. Он продолжал приближаться к границе своего привычного маршрута, которой служило старое кладбище на пересечении двух микрорайонов. — Думаю, обратно я пойду понизу, — юноша досадно выдохнул, делая паузу на крыше одного из зданий, возвышающихся над кладбищем, — прыгать с крыши на крышу — довольно энергозатратно. Пока у меня не будет школы нужно заняться улучшением моей физической фор… — Изуку прервался. Прямо под ним к воротам кладбища подъехал черный минивэн, что само по себе было не так уж подозрительно, но Мидория прекратил бормотать, наблюдая за мужчиной, который выбрался с водительского сиденья и вышел на тротуар. Было темно, а вокруг шеи мужчины был замотан шарф, скрывающий половину его лица, но Изуку смог разглядеть его получше, когда тот проходил под фонарём у ржавых ворот: обычные джинсы и синяя куртка, темные волосы, собранные на затылке в пучок. Оглядевшись, мужчина поправил шарф, блеснув в свете фонаря наручными часами. Мидория спустился по пожарной лестнице и тенью проскользнул на территорию кладбища через небольшую дырку в заборе, сразу спрятавшись за первым же надгробием и наблюдая, как мужчина шагает вдоль дорожки всё дальше в чащу леса из могильных камней. Юноша последовал следом, скрываясь за деревьями и надгробиями всякий раз, когда этот подозрительный человек оборачивался, что случалось довольно часто и делало его еще более подозрительным. Таким образом они петляли довольно долго, заходя на более отдаленную и темную территорию. Изуку почувствовал, как начинает мелко дрожать. Является ли тому причиной прохладный, сырой кладбищенский воздух, или гнетущая атмосфера? Скорее, всё вместе. Вскоре мужчина наконец остановился. Возле него стояло крупное надгробие, изображавшее маленькую девочку, которая будто пытается спрыгнуть с постамента на землю, чтобы убежать подальше от этого страшного места. Но нет, она навечно заточена здесь и стоит изолированно от других могил. По спине прошел неприятный холодок: сложно представить, насколько трагична история этой могилы. Однако нельзя не признать, что это надгробие сильно выделяется на фоне остальных: ровных и вычурных. Хороший ориентир для места встречи. Вдруг мужчина заозирался, будто что-то учуяв, и стал цепко осматривать окружение. — «Неужели заметил?» — неожиданное движение справа от Изуку заставило его укрыться глубже за очередным памятником. — «Блин, а вот это уже тревожно». Раздался треск листвы, и спустя пару секунд на тропинку вывалился заросший бородой мужик, выглядящий крайне непрезентабельно, прижимающий к груди небольшой серебристый чемодан, похожий на кейс для медикаментов. Первый мужчина мигом выхватил из-за пояса увесистый пистолет, направляя его на прибывшего. Полураздетый неизвестный слегка присел и испуганно охнул: — Погоди, не пали, Андо! — сказал он, защитным жестом выставляя перед собой ладонь, а потом медленно выпрямился. — Это я. — Слабый аргумент, Кубо, — обходя бездомного, судя по виду, мужчину по дуге и не спуская с прицела, вкрадчиво отозвался Андо, — у тебя есть ровно пять минут, чтобы убедить меня не пустить пулю в твою предательскую рожу. — Эм, ну-у… мы друзья? — он неопределенно покрутил рукой в воздухе. — Четыре минуты. — Ладно, ладно! Я всё проясню, ты же меня знаешь. Но, эм, не могли бы мы отправиться в более теплое местечко? В машину, например, — простучал тот зубами. Его заметно трясло, что, впрочем, не удивительно: в одной тонкой ободранной футболке легко замерзнуть даже не в самую холодную ночь. — Ещё чего! — красноречиво смерив взглядом его грязную одежду, огрызнулся первый. — Ты как всегда чертовски брезглив, приятель. — Во-первых, я тебе не приятель, — прошипел Андо, демонстративно покрутив пистолетом у чужого виска, — а во-вторых, ты уже потратил три минуты на болтовню, продолжишь в том же духе, и это кладбище станет твоим последним пристанищем. — Уф, хватит уже своей пушкой крутить! Я тебе помочь хочу! — Да, и чем же? Подставив меня перед Плеядой? Ты хоть представляешь, какой шум поднялся после твоего предательства? Представляешь, чем я рискую, не сдав тебя им сразу? — Я не предатель! Я просто решил отойти от дел. И тебе советую! — Просто отойти от дел? Тогда, чего за такой шестеркой, как ты, объявили охоту? — подозрение из голоса не пропало, но пистолет мужчина опустил. — Ну, я захватил с собой небольшой бонус, — беглец подозрительно оглянулся по сторонам и, не заметив угрозы, положил чемодан на ближайшую плиту. Его собеседник подошел чуть ближе, с интересом глядя на кейс. Изуку, воспользовавшись тем, что от него отвернулись, рискнул выглянуть чуть дальше, но обзор от этого лучше не стал. Досадливо выдохнув, он вновь спрятался. Раздался щелчок замка, за которым почти сразу же последовало шокированное: «Ч… что это, чёрт возьми, такое?» — Стащил в отделе разработок. Если оно действительно такое ценное, то мы сможем толкнуть кому-нибудь на чёрном рынке. Мы озолотимся! — Ты… придурок! Хах, на чёрном рынке? Да нас мигом засекут. Ты не хуже меня знаешь их связи! — мужчина схватился руками за голову и стал судорожно наворачивать круги. — О чём я только думал? Ты идёшь на верную смерть и пытаешься потянуть меня за собой! Нет! Я… я должен сдать тебя! Тогда… — Что тогда? Думаешь тебя по головке погладят? Открой глаза! — чемодан с громким хлопком закрылся. — Там одни психи сидят! Мы — простые шестёрки! Как думаешь, на кого они переключатся, когда им надоест препарировать этих малолетних бесполезных крысят? Изуку настороженно замер, сильнее сжав рукой холодный камень. Он был без понятия, о чём эти двое толкуют, но звучало это, откровенно говоря, плохо. Очень плохо. — «И во что я опять ввязываюсь?» — подумал линчеватель почти устало. — С меня хватит! Это уже смахивает на параноидальный бред! Плеяда платит нам и крышует, им нет резона убивать своих сотрудников! — Бред? Ты помнишь Куросаву? — спросил мужчина, всё ещё подрагивая от холода. — Это тот, который погиб на задании? Вы с ним, кажется, неплохо спелись ещё, — кивнул второй, сдвинув брови к переносице. — Да, он. Только вот погиб Куро не на задании. Он погиб после него. Точнее — его убили. Знаешь за что? — измождённый мужчина издал истеричный смешок, в котором заключалось столько затаенной злобы и отчаяния, что по Изуку пробежал табун мурашек. — У одного из верхушек было плохое настроение. Я как раз шёл с отчетом, когда его… того. Чудо, что сам не попался, — сухо заключил бородач. — Теперь ты понимаешь, почему мы должны сбежать, пока есть возможность?! Сам я не скроюсь, но вместе… У нас получится! Я уже всё продум… — Тихо! — резко вскинул руку собеседник. — Да послушай, же! — Заткнись, кому сказал! Я что-то слышал, — оба мужчины замолчали. Изуку старательно пытался слиться с гранитной плитой. Опустившаяся на кладбище зловещая тишина заставила все внутри него похолодеть от ужаса. Чем он себя выдал? Теперь драки точно не избежать! Сзади раздались торопливые шаги, но, почему-то они направились в противоположную от парня сторону. На свой страх и риск Мидория решил выглянуть из-за своего укрытия и то, что он увидел ему очень не понравилось. Первый мужчина, который, вроде, Андо, вновь поднял пистолет и уверенно приближался к широкому надгробию с противоположной от Изуку стороны тропинки. Не успел он сделать и пяти шагов, как из-за плиты выскочила чья-то щуплая тень, однако она замерла в тот же миг, как показалась всем на глаза. — Так-так-так… — медленно подошёл к неизвестному человеку мужчина. — Кто же тут у нас такой любопытный? Человек не сдвинулся ни, когда к нему подошли, ни, когда скрутили руки за спиной и сорвали с головы серый капюшон. — Су-у-ука, — выдохнул сквозь зубы подошедший к напарнику ободранный мужчина. И Изуку не мог с ним не согласиться, потому что под капюшоном скрывался, мать вашу, ребёнок! Подросток, если быть точнее. Если ещё точнее, то с темными волосами с фиолетовым отливом, хмурый и явно испуганный малолетний искатель приключений, выглядящий так, будто каждую ночь вместо сна он предпочитал кладбищенские прогулки. — Что делать с ним будем? — мрачно спросил Андо, не отрывая глаз от замершего подростка, что лишь буравил их злым и загнанным взглядом. — Он слышал слишком много. Мы не можем его отпустить, — тяжесть его слов неприятным грузом уселась на плечи. Не сложно догадаться, к чему идёт дело. — Я в этом не участвую. Я, блять, не буду стрелять в долбанного ребёнка! — зашипел Андо, протягивая собеседнику оружие. — Ты меня в это втянул — тебе и разбираться! — Ну да, вся чернуха, как всегда, на мне? — несмотря на возмущённый тон, пистолет мужчина всё-таки принял. — Ничего личного, малыш, не стоило тебе сбегать ночью из кроватки, — вновь заговорил он, становясь сбоку от подростка и направляя пистолет ему в висок, — больно не будет. — Он даже не дрожит… Это какая-то паралитическая причуда? Вряд ли она активируется голосовой командой, ни один из них не говорил ему замереть. Зрительный контакт? Скорее всего… — шептал Изуку себе под нос, параллельно вытаскивая из набедренного ремня тонкий метательный клинок. Времени на обдумывание плана у него нет. Быстрое движение запястьем, короткий взмах руки и точное попадание в чужое предплечье. — Блять! — громкое ругательство потонуло в звуке выстрела, который ушел в никуда. Все три взгляда устремились на Мидорию, и он сразу почувствовал, как его мышцы сковало. Долго оцепенение не продлилось. Неизвестный парнишка, воспользовался вернувшейся к нему свободой и от души пнул в голень обладателя паралитической причуды. Силы, видимо, не пожалел, судя по сыплющимся, как из рога изобилия, проклятиям. Изуку не стал больше ждать — как только парализующий взгляд перестал сковывать его тело, он выкинул вперед следующий нож, пустив его противнику в ноги. Прошло по касательной. Бородач, внезапно выросший сбоку от него, вскинул целую руку с пистолетом наготове. Хриплое: «Ложись!» — от второго подростка помогло ему вовремя среагировать, и следующую секунду Изуку уже скрутил мускулистую руку, выламывая злоумышленнику запястье. Оружие полетело в кусты. Вокруг разверзлась какофония звуков, ругательств и ударов. Мидория пытался изловчиться и вырубить ублюдка, где-то сзади неизвестный подросток отвлекал внимание второго противника. Раздавшийся совсем рядом вой полицейских сирен, был подобен грому среди ясного неба. Неудивительно, что звуки выстрелов привлекли внимание стражей правопорядка. — Бля, класть на них, валим! — прокричал отрывистый голос из-за спины, сопровождающийся болезненным криком и звуком упавшего тела. Мышцы Мидории уже знакомо застыли под действием чужой причуды. Скрученный и почти поверженный мужчина в один рывок выскользнул из-под его захвата и, подобрав выпавший в драке чемодан, помчался прочь, вместе с напарником. Как только оцепенение спало, а враги скрылись в темноте, Изуку мигом развернулся в поисках его неожиданного собрата по несчастью. Тот обнаружился лежащим на земле, с кровоточащим носом и всё еще связанными за спиной руками. Мидория подобрал кинутый ранее кинжал и присел возле подростка. Стоило ему протянуть руку, чтобы срезать верёвку, как парень дёрнулся в сторону, загнанно дыша. — Эм, я лишь хотел снять вер… — Знаю, просто рефлекс. Сними, ты уже, наконец, эти удавки! — раздраженно выплюнул подросток, поворачиваясь боком, чтобы линчевателю было удобнее. Несмотря на колючий тон, было в его голосе что-то… болезненное? Загнанное? В любом случае, Изуку это не понравилось. Что-то тут не так. Линчеватель протянул освобождённому парню руку, но тот лишь фыркнул и, заметно покачиваясь, поднялся сам, сразу же натягивая на голову капюшон. На нижней челюсти подростка красовался грязный, полу-снятый пластырь, из-под которого тянулась красная полоса. Судя по виду, травме пару дней — не больше. — Хм… Не ожидал встретить ребёнка ночью в подобном месте, — попытался завязать диалог Мидория. — А я не ожидал, что знаменитый Аноним окажется таким коротышкой, — съязвил подросток, безуспешно пытаясь сделать вид, будто совсем не испугался произошедшему. — Эй! Я тебе жизнь вообще-то спас! — возмутился линчеватель, стараясь не думать о том, что его только что признали знаменитостью. Смущаться он будет чуть позже. — Пф, разве это не твоя работа? — дерзко вскинул подбородок юноша, выглядя, как злой щенок. — Моя работа — ловить преступников, а не нянчится с непослушными малышами, — передразнил его Изуку. Вот оно — одно из главных преимуществ анонимности. Можно выдавать себя хоть за взрослого мужчину, хоть за престарелого дедушку — никто не узнает правду. Совсем рядом послышался звук шагов — в их сторону, с оружием и фонарями наперевес быстро направлялись два офицера, видимо, отвлечённые от патруля выстрелами. Изуку встрепенулся. Его работа на сегодня ещё не окончена. Те люди опасны, и их необходимо поймать, с помощью полиции у него больше шансов их выследить. Он сделал шаг по направлению к офицерам, предвкушая намечавшееся дело. — Вы, парни, как раз вовремя! Двое злодеев пытались убить этого школьника, — Изуку махнул рукой в сторону прожигающего его хмурым взглядом подростка, — думаю, они направились в сторону западного выхода. Дайте соседним патрулям указание прочесать эту местность, мы еще сможем их найти. Со стороны такое поведение может показаться беспечным, но за последние недели у юного линчевателя с полицией сложились, если не теплые, то, по крайней мере, нейтральные отношения. Он сдавал повязанных и не сильно избитых преступников, а за это хранители правопорядка закрывали глаза на его «незаконную деятельность». Репутация — вещь полезная. — А я думаю, что настоящего злодея мы уже поймали, — отозвался один из полицейских, направляя на него пистолет, — не зря Цукаучи под тебя копает, интуиция никогда его не подводит, — мужчина окинул взглядом поляну и Изуку проследил куда тот смотрит. Да уж, кровавые следы на земле, подросток с разбитым носом, выглядящий от чего-то очень задумчивым, и посреди всего этого — линчеватель с ножом в руке. Выглядит не очень. — Слушайте, всё не так, как каж… — Выбрось оружие и подними руки вверх, — перебил второй полицейский, доставая наручники. Изуку захотелось схватиться за голову и завыть. Какого черта происходит? Вот просто.... какого?! Они серьёзно собираются его задержать? Очевидно ведь, что он не трогал подростка! Проклятье! Да что не так с этим днём? У него наступила та самая черная полоса? Его ещё ни разу не пытались задержать. Если полиция не хотела принимать его помощь, то просто позволяла сбежать. И сейчас он не знал, что ему делать. Сдаться Изуку им не может, а драка с полицией — это то, что может напрочь разрушить его хрупкую репутацию. Нужно срочно искать выход из ситуации. — Так, парни. Я действительно только что спас этого ребенка, и пока мы тут с вами теряем время, опасные преступники сбегают! — он сделал небольшой шаг вперёд, но в тот же миг услышал звук взведенных курков. Юноша впился взглядом в настороженные лица. В груди заныло с новой силой. — Вы же не станете стрелять... — начал линчеватель, но по обозленным и подозрительным глазам понял, что ещё как станут. Второй юноша переводил взгляд с линчевателя на полицейских, то-ли планируя что-либо предпринять, то-ли ища ходы отступления. Впрочем, даже если он решит заступиться за Изуку, это ничего не даст. Дело не в данной ситуации — полицейские не глупы, они явно поняли, что к чему. Это значит только одно — у них есть приказ его задержать. Теперь Мидория не может более полагаться на помощь полиции. Изуку крепко сжал в руке нож, на скулах заходили желваки, прикрытые тяжёлой маской. Если без драки не обойтись... что ж, пусть так оно и будет. Изуку покинет это кладбище либо сам, либо в черном мешке.