Глава одиннадцатая. Семья Мизунохара
28 июня 2022 г. в 20:25
— ...Я, конечно, многое успела повидать за жизнь, но всё-таки это утро высосало из меня все соки.
С этими словами Юкари устало выдохнула и, болезненно зажмурившись, потёрла пальцами виски, точно страдала от мигрени.
Клара одарила её сочувственным взглядом. Почему-то ей подумалось, что именно в такие моменты и в таком эмоциональном состоянии самое время закурить. Впрочем, учитывая нелюбовь Мияко к сигаретам, в их доме курение не очень-то приветствовали, а из элитной школы за такое и вовсе бы исключили, так что Клара не могла быть до конца уверена в подобных вещах. Одно она знала точно: после столь нервного завтрака было бы гораздо более странно чувствовать себя нормально.
Сейчас они с Юкари находились в гостиной и, стоя у стены между окном и креслом (там, где прошлым утром двадцать восьмого апреля расположилась Памела), пытались прийти в себя, вдыхая сыроватый воздух из приоткрытой форточки. Дождь, так же как и в первый раз, к этому времени постепенно утихал, и Клара была готова к тому, что вот-вот из-за облаков покажется солнце — но совершенно не порадует душу. И теперь — ещё меньше, чем тогда...
Ведь тогда Мияко освободила их всех от бремени своего присутствия.
Впрочем, конечно, и тогда, и сейчас у Клары были и другие неприятные моменты помимо матери и трупов. Например — взаимодействие с оставшейся в живых близняшкой и её гувернанткой. В этот раз, к счастью, Кларе не нужно было ничего объяснять, когда Элизабет вышла из столовой и мягко увела Джессику от правой лестницы. Однако даже так, Элизабет наградила её настолько внимательным взглядом, что у Клары по спине пробежали мурашки. Точно эта загадочная женщина знала или как минимум догадывалась о том, что для Клары это двадцать восьмое апреля в Лунной гавани вовсе не первое... "Хотя с мамой вчера я то же самое думала, — напомнила себе после этого Клара и с кривой улыбкой констатировала: — Если я буду так пугаться каждого странного взгляда каждой из странных женщин в этом доме, так и до паранойи недалеко!"
Пожалуй, именно поэтому она испытала такое облегчение, встретив в гостиной Юкари, — после подобных взаимодействий со странными личностями нормальный человек был для неё необходимым лекарством, лучшим путём вернуться из мира мистики в твёрдую реальность. И Клара с радостью ухватилась за эту возможность, когда Юкари, вежливо осведомившись о состоянии Джессики, вдруг предложила ей составить ей компанию.
Так они и оказались здесь — вот только разговор при всём благодушном расположении Юкари к Кларе не слишком-то клеился.
Некоторое время после слов Юкари они стояли молча. Наконец, писательница одарила Клару взглядом искоса и вдруг слабо улыбнулась.
— Ну, зато теперь я ещё лучше понимаю, почему вы вчера обратились ко мне, а не к матери, — произнесла она и с горькой усмешкой добавила: — Не завидую вам, Клара-сан. Выживать в подобной атмосфере каждый день...
Клара также покосилась на неё в ответ и, вернув усмешку, покачала головой.
— Ну, к счастью, я всё-таки большую часть года живу в школе-пансионе, — ответила она — и, прикрыв глаза, продолжала: — Тем более, на самом деле у нас обычно всё проходит хоть и прохладно, но не настолько напряжённо. Особенно последние десять лет. Хотя при жизни Отца, насколько мне известно, подобные настроения происходили чаще...
Юкари повернула к ней голову и вскинула бровь.
— "Насколько известно"? — в недоумении переспросила она.
Клара взглянула на неё в ответ и кивнула.
— Когда Отец умер, мне было четыре, так что, к счастью, я мало его помню, — объяснила она. — А вот братец Лев и братец Лаэрт рассказывали, как иногда боялись лишний раз столовым прибором звякнуть, чтобы не привлечь к себе внимание мамы и Отца. Да и из того, что я уже немного помню, — Клара опустила глаза, — было и правда тяжеловато.
Тут Клара даже немного преуменьшила: уже даже от трёхлетней неё Отец требовал безупречных манер, и далеко не всегда братья могли оградить её от его и матери бдительного ока. Да и даже когда дело не касалось требований лично к ним, детям, семейные застолья мало походили на тёплые родственные посиделки, особенно когда в гостях были сёстры Главы с супругами. Горо и Такечи чаще всего (безуспешно) объединялись против Мияко, нередко попутно совместными с ней усилиями совершенно уничтожая беззащитную Цудзуру. Когда же за столом присутствовала младшая сестра с мужем, ядовитые стрелы мужчин были направлены на Кенджи — единственного человека не из их круга в этом доме; однако тот парировал их с такими элегантностью и юмором, что чаще всего Горо и Такечи оставалось лишь скрипеть зубами в бессильной злобе. Мияко их поведение крайне не одобряла, но сама в эти моменты была слишком занята обменом колкостями под соусом любезности с не менее острой на язык младшей сестрой. И, хоть раннее детство и живого Отца Клара помнила весьма смутно, более поздние "посиделки" с тётей Юи и дядей Кенджи оставили ей стойкое впечатление, что, если кто и мог в этом доме сражаться с Мияко на равных, то это, несомненно, была младшая из сестёр Мизунохара.
...Впрочем, какими бы ни были эти сражения, больше всего от них страдали всегда дети.
Клара тяжело вздохнула. Все эти воспоминания за мгновение пронеслись в её голове, как кадры старой киноплёнки, и усугубили и без того не слишком-то оживлённый настрой. Юкари не могла этого не заметить. Несколько секунд она всматривалась в лицо Кларе — и вдруг ободряюще улыбнулась.
— Знаете, Клара-сан, возможно, это и прозвучит не очень убедительно, но на самом деле я прекрасно понимаю ваши чувства, — вдруг заявила она. На удивлённый взгляд Клары она со смущённой улыбкой объяснила: — Дело в том, что я сама росла в похожей семье. Мой дедушка, — она прикрыла глаза, — настолько тиранил всех, что не то что мы, внуки, боялись лишний раз вздохнуть в его присутствии — нашим родителям страшно было за одним столом с ним сидеть! А они, между прочим, все люди уважаемые и серьёзные, владельцы своего бизнеса...
Глаза Клары широко распахнулись от подобного заявления: она не ожидала, что семейные обстоятельства Котобуки Юкари окажутся хоть сколько-нибудь похожими на её собственные. Однако ностальгическая улыбка и смесь теплоты и грусти в глазах Юкари слишком ясно говорили: она не лжёт, а искренне делится с ней воспоминаниями. "Даже удивительно: ведь для неё мы с ней знакомы меньше суток и вовсе не переживали вместе столько смертей других людей, — подумала Клара, окидывая собеседницу любопытным взглядом. — Неужели того, что я вчера обратилась к ней за помощью, было достаточно, чтобы она прониклась ко мне какой-то симпатией?.."
Однако ничего из этого Клара не высказала вслух. Вместо этого она, отвернувшись, усмехнулась и произнесла:
— Значит, мы с вами "коллеги" по убитой семьёй юности, Котобуки-сан? Вы поэтому решили стать писательницей и поддерживать детей — из-за давления собственной семьи?
На этих словах она вновь обернулась к Юкари и одарила её полным искреннего любопытства взглядом. Юкари даже опешила от подобной прямоты и некоторое время растерянно хлопала ресницами. Клара же продолжала смотреть на неё. В какой-то момент Юкари вдруг хихикнула в кулак и покачала головой.
— Нет, я стала писательницей не из-за этого, а из-за... других обстоятельств, — ответила она и, поведя плечом, с грустной улыбкой добавила: — Впрочем, они, пожалуй, были даже более трагичными. Что до моей семьи... На самом деле, всё, пожалуй, было не так плохо, — вдруг заявила она с неожиданно потеплевшим выражением. — Конечно, дедушка был ужасающим Главой семьи, но всё-таки он был не единственным её членом. Тёти и дяди никогда не были жестоки к нам, своим племянникам, да и мои родители были очень, очень хорошие...
Она вновь помрачнела, на этот раз как-то по-особенному, точно за этими словами скрывалось какое-то второе дно. Однако уже мгновение спустя Юкари покачала головой и, повернувшись к Кларе, с заговорческой улыбкой заключила:
— А ещё у меня был старший брат.
Клара моргнула: очередное сходство с её обстоятельствами было неожиданно.
— Старший брат? — растерянно переспросила она.
Юкари кивнула.
— Старший брат, — повторила она. Уголки её губ приподнялись в тёплой ностальгической улыбке, когда она прикрыла глаза, скрестила руки на груди и, поудобнее упёршись спиной в стену, продолжала: — Старше меня на двенадцать лет. Добрый, забавный, популярный среди девчонок — тот ещё сердцеед, я бы сказала!.. И, — она открыла глаза и усмехнулась, — тот ещё раздолбай, если честно. Вроде и умный, а вроде и дурак-дураком. И немного, — её улыбка стала кривее, — извращенец.
На этом описании Клара не сдержалась и хихикнула. Перед её мысленным взором слишком отчётливо вырисовалась знакомая личность, о чём она тут же не преминула сообщить собеседнице.
— Немного напоминает братца Лаэрта по описанию, если честно, — призналась она и, чуть подумав, добавила: — Ну, по крайней мере, когда он не старается быть серьёзным.
Юкари прищурилась и с многозначительным видом кивнула.
— И заботился обо мне братик не меньше, чем ваши братья заботятся о вас, Клара-сан. Как сегодня за завтраком, например, когда они пытались оградить вас от основного удара Мияко-сан и переводили разговор, когда он мог как-либо затронуть вас.
Юкари прикрыла глаза. Клара на такую наблюдательность могла лишь криво улыбнуться, при этом одарив собеседницу полным уважения взглядом.
— О, так вы заметили, Котобуки-сан... — смущённо пробормотала она.
Юкари с невинным смешком кивнула.
— Даже в моём состоянии трудно не заметить! — заявила она. Убирая прядь волос за ухо, она продолжала: — Знаете, Клара-сан, став писательницей, я задалась целью: научить детей, в чьей жизни нет счастья, белой магии — магии, которая позволяет находить счастье даже в самом мрачном мире. — Она вздохнула и неожиданно посерьёзнела. — Это может показаться глупым, но на самом деле подобной магией очень, очень трудно овладеть самому, без чьей-либо поддержки. Когда вокруг сплошная тьма, гораздо легче ей поддаться и отчаяться. Именно поэтому я и считаю это умение не чем иным, как самой настоящей магией. Чудом в высшем смысле этого слова.
Услышав слово "чудо", Клара невольно вздрогнула: на ум тут же пришли пустые глаза и безжалостная улыбка той, кто представилась ей Ведьмой Чудес. На секунду в голове Клары даже промелькнула мысль, не может ли быть женщина рядом с ней такой же "фигурой", какой ради спасения семьи решилась стать она сама. Однако одного взгляда на Котобуки Юкари хватало, чтобы понять: в ней нет ничего общего с Бернкастель. "Да, это просто фигура речи... — попыталась успокоить себя Клара, с трудом сдержавшись, чтобы не прижать руки к груди. — Не может же эта добрая женщина, которая посвятила жизнь поддержке несчастных детей, иметь что-то общее с кем-то вроде неё?.. Кем-то, с кем надо строить отношения исключительно на выгоде?.."
Клара слегка качнула головой. А Юкари, не заметив её состояния, продолжала:
— У вас же, Клара-сан, несмотря на, несомненно, тяжёлые жизненные обстоятельства, всё-таки есть преимущество — поддержка ваших братьев. Мне хватило меньше дня наблюдений, чтобы понять: они вас действительно любят. Или, — она хитро, озорно прищурилась, — моё впечатление неверно?
Клара не могла не усмехнуться: у Юкари было выражение человека, который ни на секунду не усомнился в правильности своих выводов, а теперь лишь ждёт их подтверждения от собеседника вслух. Впрочем, всё это выглядело как невинная игра, а не обычная в доме Мизунохара манипуляция или издёвка, так что Клара решила последовать правилам. Протяжно хмыкнув, она с улыбкой покачала головой из стороны в сторону и ответила:
— Нет, вы абсолютно правы: с самого детства что братец Лев, что братец Лаэрт всегда возились со мной и поддерживали меня. Впрочем, не могу не отметить, что делали они это совершенно по-разному. — Клара с потеплевшим выражением прикрыла глаза. — Если братец Лаэрт был именно такой, как ваш брат, и скорее заставлял меня смеяться, то братец Лев всегда был... ну... как большой добрый кот!
От такого заявления глаза распахнула не только сама Клара, при этом ещё и вскинувшая палец вверх, но и Юкари — причём вторая явно от удивления. В следующий миг писательница моргнула и осторожно поинтересовалась:
— Это как?..
Клара одарила её быстрым взглядом и не сдержала довольной усмешки.
— Просто что бы я ни делала, как бы ни шалила и ни мучила его, он всегда улыбался, никогда не сердился и принимал это, — оживлённо объяснила она. — Например, знаете, у него очень мягкие пушистые волосы — и он каждый раз вздыхает, но соглашается, когда я прошу дать погладить их. Или вот мы с девочками как-то в детстве нашли книгу про русские имена — имя "Лев" всё-таки русское, знаете, — и вычитали там какое-то милое русское сокращение, уже не помню, как конкретно оно звучало. Так вот, нам оно настолько понравилось, что мы из него сделали своё и потом некоторое время звали братца Льва "Рё-тян"! — Клара невинно посмеялась. — Братец Лев, конечно, ничего не понимал, но просто улыбался и отзывался, когда мы его так называли. Кора-тян, которая это придумала, тогда так собой гордилась...
На этих словах Клара резко замолкла: на неё неожиданно навалилось осознание, что Корделии больше нет, возвращая в жестокую реальность. Видя, как она помрачнела, Юкари мигом поняла, что именно её беспокоит, и, откашлявшись, заговорила:
— Да, ваши братья действительно помогли вам выжить в вашей семье. Однако сейчас, полагаю, нам нужно сосредоточиться на другом. В конце концов, думаю, при всех трудностях в отношениях, даже в вашей семье ненормально, когда за один вечер жестоко убивают трёх человек, а утром вам рассказывают, что всё дело в призраках и поисках философского камня, верно?
Клара моргнула и медленно кивнула.
— Да, как-то раньше с подобным сталкиваться не приходилось... — с кривой улыбкой подтвердила она, вспоминая аналогичный разговор с той же Юкари из прошлого мира.
Юкари смерила её долгим взглядом, но каких-то комментариев её виду не дала. Вместо этого она прижала палец ко лбу и со вздохом продолжала:
— Итак, это внештатная ситуация. Значит, если вы всё ещё хотите узнать, как остановить смерти, стоит понять, почему именно они происходят.
Клара возвела глаза к потолку и протяжно хмыкнула.
— "Почему"? А разве в детективе главный метод не дедукция — по уликам выяснить, как это было сделано и кто мог это сделать?
Ответом ей была беззлобная, но всё-таки несколько снисходительная усмешка. Когда Клара на это слегка обиженно поджала губы, Юкари объяснила:
— Вы действительно перечислили два ключевых компонента детективного жанра: who dunnit и how dunnit. Без них загадку решить невозможно — однако! — Юкари подняла палец вверх. — Многие допускают аналогичную ошибку, игнорируя финальный компонент этой триады.
Клара моргнула.
— И о каком компоненте речь? — поинтересовалась она, с заинтригованным видом склонив голову набок.
— Why dunnit — мотив, — без промедления ответила Юкари. На скептически приподнятые брови Клары она уверенно продолжала: — Да-да, не смейтесь, Клара-сан: мотив — сердце загадки, и часто лишь раскрыв его можно понять её истинную суть. Конечно, факты важны, и именно они приводят к личности убийцы — но я твёрдо убеждена, что по-настоящему остановить его можно только тогда, когда поймёшь его сердце.
Угол наклона головы Клары стал больше. Слова Юкари звучали красиво, но для того, кто считал единственным внушающим доверие объяснением логическое, они не казались слишком убедительными. И, будучи именно таким человеком, слушая её, Клара при всём уважении к писательнице не могла не чувствовать определённый скепсис.
— Но чем поможет сердце, если убийца, скажем, социопат, не знающий эмпатии и не испытывающий человечных эмоций? — с сомнением поинтересовалась она. — Или, например, если за всем стоит мама?..
Губы Юкари тронула усмешка, впрочем, несколько кривоватая.
— Несмотря на то, что я видела за эти сутки, я всё ещё смею верить, что сердце у Мияко-сан есть, — заявила она и, прикрыв глаза, добавила: — Впрочем, не слишком-то нежное и горящее какой-то не понятной психически здоровому человеку страстью. Да и, говоря о социопатах в общем, — продолжала она после короткой паузы с самым серьёзным видом, — я думаю, не стоит отказывать им в сердце в принципе. Да, они не руководствуются человечными чувствами — но! — Юкари покрутила пальцем, рисуя в воздухе круг. — Чувства у них всё-таки есть. Например, скука. Или амбиции. Или задетая гордость. Жадность. Ненависть. Все эти эмоции и мотивы, пусть и не принадлежат к светлым, всё-таки ложатся в рамки того, что можно назвать сердцем.
Клара скрестила руки на груди и на некоторое время задумалась. Почему-то от описания Юкари в её голове в очередной раз всплыл образ Бернкастель — однако Клара старательно отогнала его, постаравшись сосредоточиться на главном. Важно ли понять сердце убийцы, чтобы его остановить? Возможно ли проникнуть в глубины его мышления? Может, удастся его переубедить и заставить отказаться от убийств, если предложить ему хорошую, стоящую внимания альтернативу?..
Наконец, Клара пожала плечами и, подняв взгляд на Юкари, заявила:
— Не обижайтесь, Котобуки-сан, но я не уверена, что подобное "сердце" стоит понимания.
Юкари на это неожиданно для Клары хихикнула в кулак.
— Ну, я рассмотрела лишь самый патологический случай, если мы имеем дело с психопатом, — хитро щурясь, заявила она в ответ на очередной недоумённый взгляд Клары. Затем она выдохнула и, неожиданно снова посерьёзнев, продолжала: — Но вообще не менее высока вероятность, что сердце нашего преступника вовсе не каменное, а очень даже человечное. И в связи с этим у меня к вам один неприятный вопрос, Клара-сан.
Клара невольно напряглась: что-то во взгляде Юкари изменилось, он резко стал как-то острее и проницательнее, точно Юкари её... испытывала? Проверяла? Хотела узнать, правда ли она способна бороться против убийцы, раз уж ввязалась в эту игру?
А Юкари, точно желая, чтобы Клара непременно считала этот посыл, слегка наклонилась ближе к ней и даже протянула было ладонь к её лицу — но, впрочем, тут же опустила. Вместо этого она скрестила руки на груди и, чуть наклонив голову вбок, с максимально серьёзным, даже в какой-то степени торжественным видом заговорила:
— Я прекрасно понимаю, что Мияко-сан за завтраком сказала это, только чтобы поиздеваться, но что вы будете делать, если убийцей действительно окажется один из ваших братьев?
И выжидающе уставилась на Клару.
Клара неуютно поёжилась. Разумеется, она не могла не задуматься о подобном исходе, причём гораздо, гораздо раньше, чем на него намекнула ей мать. На самом деле, первые (отчетливые) семена сомнения были посеяны в душе Клары ещё там, в прошлом мире. Момент, когда Лаэрт угрожал Льву, показал ей, что с отношениями её братьев, да и с ними самими, явно не всё в порядке... Нет, тоже не то.
Клара всегда чувствовала, что с её братьями не всё в порядке. Что-то определённо знала из фактов и наблюдений, о чём-то могла лишь догадываться, но в целом картина была ясна как день: жизнь в доме Мизунохара оставила в сердцах обоих незаживающие раны. И кто знает, когда очередная из нарывающих ран доведёт их до грани...
Всю свою жизнь Клара старательно закрывала на это глаза, делая вид (убеждая в первую очередь себя), что ни о чём не догадывается.
Но теперь, когда существовал реальный шанс, что кто-то из братьев уже перешёл черту, убегать было больше некуда.
Клара опустила глаза в пол. Некоторое время она молчала под выжидающим взглядом Юкари. Наконец, она заговорила.
— Я... не могу исключить такую возможность... Нет, даже не так. — Она мотнула головой. — На самом деле я считаю, что ни у кого в этом доме нет настолько сильного личного мотива вырезать всю нашу семью, как у моих братьев. Я верю в их моральный компас, я верю, что они бы не стали опускаться до чего-то подобного, даже если окажутся непоправимо сломлены... но... — Клара положила ладонь на грудь — и тут же непроизвольно сжала ткань платья. — Но я не могу отрицать, что у них объективно много причин ненавидеть этот дом, эту семью, эту жизнь... и сломаться...
Едва произнеся это слово, Клара закусила нижнюю губу. Да, она была сторонницей логического подхода, но даже с ним не могла отрицать происходящего в жизни её братьев. Давление на будущего главу семьи, который должен был всегда придерживаться высоких, подчас неподъёмных для нормального человека стандартов, разрываясь между бесконечными требованиями отца и желаниями матери... Всеобщее презрение к внебрачному ребёнку, во всём проигрывающему младшему брату, да ещё и вынужденному видеть собственного отца как часть другой, счастливой семьи... Если этого недостаточно, чтобы сломать человека, что ещё может хоть немного походить на мотив?
Пальцы Юкари сжались на плечах, в то время как она наблюдала за помрачневшей Кларой. Пару секунд она колебалась, прежде чем отвести глаза и, стараясь даже боковым зрением не смотреть на Клару, негромко задать финальный, роковой вопрос:
— А если один из них действительно уже... сломан?
Клара не ответила. Впрочем, в глубине души ответ у неё всё-таки был готов. И это...
Внезапно двери гостиной скрипнули — и вот уже с порога раздалось дразнящее:
— О, что я вижу? Неужели детская писательница запугивает ребёнка? Вот уже неожиданное зрелище!
Услышав этот голос, Юкари и Клара практически синхронно вздрогнули и быстро обернулись на его источник, первая — мрачно нахмурившись, вторая — с интересом. А Мери, высказав своё заключение, прикрыла за собой дверь и с улыбкой неторопливо приблизилась к ним двоим. Не успела она остановиться, Юкари хмыкнула.
— О, вы что-то видите в солнцезащитных очках в не так уж хорошо освещённом помещении, Акамива-сан? — съязвила она, слегка удивив Клару подобным контрастом с той обычной вежливой и мягкой манерой, которую она запомнила по, собственно, всем взаимодействиям Юкари с людьми, кроме разве что общения с Мияко сегодня за столом. И то последнее было скорее открытым искренним негодованием, а не тихим раздражением.
А вот Мери её тон вовсе не смутил. Посмеявшись, она поправила очки за дужку и невинно заявила:
— Тронута вашей заботой о моём зрении, Котобуки-сан, но, боюсь, у меня всё-таки есть причины их носить!
Юкари скрестила руки на груди и усмехнулась.
— О, и какие же? Случайно не глаза восприятия смерти? — насмешливо поинтересовалась она.
Клара, открывшая было рот, тут же его закрыла. "Да, эта отсылка определённо лучше..." — подумала она, с кривой улыбкой отводя глаза и думая, как же хорошо, что она не успела пошутить про очаровывающий взгляд Олимпии.
Впрочем, не было похоже, что Мери эту отсылку распознала. Неловко улыбнувшись, она с недоумевающим видом склонила голову набок — но тут же черты её лица разгладились, и она, покачав головой, заметила:
— А вообще, проходя мимо, я услышала обрывки крайне любопытного разговора. Не возражаете, если я присоединюсь?
С этими словами она повернулась к ним боком и, подарив озорной взгляд искоса (фиолетовые глаза блеснули над дужкой очков), уверенно двинулась в сторону дивана у камина. И пока Клара растерянно наблюдала, как Мери опускается на сиденье и ставит свою сумочку себе на колени, Юкари скрестила руки на груди и скептически поинтересовалась:
— Что, собираетесь рассказывать нам, как мы неправы и как настоящие виновники убийств — вовсе не члены семьи Мизунохара, прислуга или гости, а привидения?
Мери, наконец-то устроившаяся с максимальным комфортом, хихикнула.
— Вовсе нет! Наоборот, я хотела спросить: вы ведь тоже считаете, что убийца Ямазаки-сана, Такечи-сана и Корделии-тян — кто-то из находящихся в этом доме, а вовсе не какой-нибудь заблудший маньяк?
Глаза Юкари расширились, а рот приоткрылся от такого невинного заявления. И пока Мери смотрела на неё с хитрой ухмылкой, она только и смогла, что выдавить:
— Не ожидала подобных взглядов от вас, Акамива-сан... Вы же...
— ...из друзей-оккультистов Мияко-сан? — с готовностью закончила за неё Мери. На нерешительный кивок Юкари она также кивнула и ответила: — Верно. Но всё-таки, хоть я и не отрицаю возможность вмешательства мистических сил, у нас сейчас буквально нет ни одного доказательства, что совершить убийства человек не мог. И, учитывая наше расположение, логичнее в первую очередь думать на одного из присутствующих в доме.
Объяснив своё поведение так, Мери слегка наклонила голову, так что Клара смогла заметить, что она прикрыла глаза. Юкари на это ничего не ответила, но продолжила мерить Мери недоверчивым взглядом. А вот Клара, протяжно хмыкнув, наконец-то отделилась от стены и неспешно приблизилась к дивану. Обходя его сзади, она провела пальцами по спинке и, под заинтересованным наблюдением Мери (Клара скорее чувствовала её взгляд, чем видела), небрежно произнесла:
— А вы удивительно твёрдо стоите на позиции вины человека — что сейчас, что вечером, когда мы с вами обсуждали проклятие тринадцатой ступени... Детективы входят в сферу ваших интересов наравне с мистикой?
Задав этот вопрос, Клара обогнула диван и, упёршись ладонью в подлокотник, чуть наклонилась к Мери. Та без тени смущения усмехнулась.
— Ну, я всё-таки исследователь, а не просто пассивный оккультист, так что расследования и поиски истины — часть моей рутины! — ответила она — и, склонив голову набок, добавила: — Впрочем, и классический детектив не типа края иллюзий мне расследовать приходилось.
Клара пару секунд задумчиво смотрела ей в лицо, тщетно пытаясь что-то прочитать в глазах за тёмными очками. Наконец, она выдохнула, сдаваясь... и, уверенно сев с противоположной стороны дивана, объявила:
— Что ж, раз так, я не прочь обсудить с вами происходящее тут в детективном ключе, Мери-сан.
Уголки губ Мери приподнялись чуть выше в удовлетворённой улыбке. Затем она обернулась к Юкари и дразнящим тоном поинтересовалась:
— А вы что скажете, Котобуки-сан? Не против моего присутствия?
С этими словами она усмехнулась настолько ехидно, что Юкари болезненно свела брови на переносице и положила ладонь на лоб. В следующий миг писательница тяжело вздохнула и бессильно, точно сдаваясь, покачала головой.
— Как пожелаете, Акамива-сан, — ответила она, садясь в кресло в углу комнаты.
Именно таким образом и началось их импровизированное собрание-обсуждение.
— ...Для начала предлагаю определить время, когда мы в последний раз видели всех жертв живыми, — заговорила Мери, сложив ладони домиком. — После этого мы сможем попытаться обозначить чьи-либо алиби — хотя бы нас троих.
— Насколько я могу судить, в последний раз все собирались вместе за ужином, верно? — произнесла Юкари, не сводя внимательного взгляда с собеседниц.
Клара кивнула.
— Как говорится, safe to assume, — подтвердила она — и, прикрывая глаза, продолжала: — Ужин начался в шесть и длился около часа. Затем все разбрелись кто куда, и судить о чьём-либо местоположении сложно. За себя могу сказать, — она подняла веки и скосила взгляд на Мери, — что за всё это время встретила только вас, Мери-сан, тогда, у лестницы — а после этого сидела в комнате, вышла уже в половину десятого, и произошла та сцена в коридоре. А наша встреча была?..
— Где-то уже после восьми вечера, но точно до девяти, — ответила Мери и пожала плечами. — Я помню, что заметно позже вернулась в комнату и смотрела время, было что-то в районе четверти десятого.
— А когда вы вернулись, я уже некоторое время была там, — вступила в разговор Юкари — и, скрестив руки на груди, нахмурилась от неприятных воспоминаний и объяснила: — Перед этим я встречалась с Мияко-сан по поводу издания книги, а затем... у нас случился другой, более "оккультный" разговор.
Уголок её рта дёрнулся. Клара одарила её сочувственным взглядом.
— Да уж, мамины беседы на эту тему — это нечто... Лучше уж попасть на её настроение обсудить европейскую литературную классику на языке этой самой классики! — прокомментировала она.
Мери со вздохом покачала головой.
— В любом случае, мы поняли, что алиби у нас троих вроде и есть, но не слишком надёжное, — постаралась вернуть разговор в нужное русло она — и, не сдержав зловещей улыбки, заключила: — Это значит, что, возможно, сейчас две невинные женщины обсуждают убийства с преступницей.
От такого заявления Юкари поёжилась и подарила Мери осуждающий взгляд. Клара же, сидящая с ней на одном диване, посмотрела скорее задумчиво, но не стала комментировать её пассаж. Вместо этого она убрала прядь волос за ухо и невозмутимо продолжала:
— Итак, раз уж мы разобрались с теми, кого видели, стоит подумать о том, в каком состоянии были жертвы. Мы знаем, что с какого-то неизвестного нам момента Элизабет-сан и девочки были без сознания, и, учитывая, что их не могли разбудить, вряд ли это был просто глубокий сон от переутомления — слишком уж синхронно!
— То есть, вы думаете, что на них уже изначально нацелились? — уточнила Юкари.
Клара кивнула.
— Такой вывод напрашивается сам собой, особенно принимая во внимание слова из дневника про "двух идентичных", — с этими словами она покосилась на Юкари, точно чтобы уточнить, правильно ли она всё вспомнила, и та кивнула. Клара продолжала: — И, раз уж мы их своими глазами не видели, мы можем исходить из того, что все трое вообще могли быть без сознания чуть ли не с семи вечера и с ними могли всё это время делать что угодно.
Собственные слова вызвали у Клары кривую улыбку: уж больно двусмысленно они прозвучали. Мери и Юкари же, напротив, посерьёзнели. Последняя даже задумчиво потёрла подбородок и пробормотала:
— "Своими глазами не видели" — это вы очень, очень хорошо сказали, Клара-сан...
И резко замолкла. Мери же, протяжно хмыкнув, откинулась на спинку дивана и уточнила:
— Я правильно понимаю, что вы считаете, что смерть Корделии-тян могла произойти раньше, чем смерти мужчин?
Клара кивнула в очередной раз. На задворках её сознания вновь беспричинно зародилось ощущение, что её испытывают. Но, учитывая, что теперь соперник — не Мияко, бояться ей было нечего.
— Верно. Да и мама, в принципе, не отметала эту мысль, — "Пусть и чисто ради того, чтобы намекнуть на вину Льва или Лаэрта", — так что смысл в ней определённо есть.
Юкари покивала, принимая её точку зрения. А в следующий миг она, точно каким-то образом синхронизировавшись с Мери на "испытание" Клары, заметила:
— Получается, что у убийцы было полно времени, чтобы убить Корделию-тян прямо в комнате и до вечерней суеты оставаться там чуть ли не сколько душе угодно — если, конечно, забыть про то, что в какой-то момент ему надо было убить Ямазаки-сана. Но тогда возникает вопрос: как именно Корделия-тян оказалась перед домом? Да ещё и явно не сразу — иначе бы мужчины, выйдя на поиски, тут же вернулись в дом и рассказали о ней, а не бросили бы лежать там, даже чтобы найти Ямазаки-сана и Такечи-сана!
Мери на это как-то очень музыкально хмыкнула.
— Да-а уж, сложно спорить! — с довольной улыбкой согласилась она.
А вот улыбка Клары от их выражений стала кривее: она слишком ясно почувствовала, что обе женщины по какой-то причине подталкивают к поиску ответа именно её. "Сговорились, что ли? — подумала она — и тут же мысленно отрезала: — Да нет, какое там: кажется, Котобуки-сан очень не нравится Мери-сан!.. С такими вряд ли построишь совместный злодейский заговор против девочки-подростка..."
Решив пока не забивать этим голову, Клара вновь переключилась на свою роль детектива и вернулась к главному.
— Чтобы труп оказался на улице, я вижу только один вариант: собственно, вынести его на улицу... — произнесла она, отводя взгляд.
Мычание Мери показалось ей каким-то разочарованным.
— Но разве вам не кажется, что просто так взять мёртвую девочку и вынести, скажем, на руках через парадный вход — слишком рискованно? — поинтересовалась она.
Юкари мрачно усмехнулась.
— Да даже с живой девочкой на руках достаточно легко привлечь к себе внимание... — вставила она и добавила: — Наверняка бы кто-нибудь это вспомнил, если заметил.
Клара с лёгким раздражением фыркнула: уж больно упорно они старались развеять её теории!.. Скрестив руки на груди, она откинулась на спинку дивана и, подняв глаза к потолку, задумалась.
Несколько секунд в гостиной висела тишина, пока женщины с каким-то любопытством наблюдали за Кларой. Наконец, та резко выпрямилась и, подняв пальцы обеих рук вверх, воскликнула:
— Поняла!.. Есть более короткий путь, чем через весь дом! И это, — она обернулась к своей аудитории, заинтригованно наблюдающей за ней, и с торжествующей улыбкой объявила: — Окно!
Аудитория не очень впечатлилась. Мери с Юкари с сомнением переглянулись, явно не разделяя восторга Клары по поводу креативной догадки, а затем вновь перевели взгляд на неё. И, откровенно смущённая сияющим видом Клары, Юкари осторожно переспросила:
— Окно? Вы уверены, Клара-сан? — Получив в ответ утвердительный кивок, она с усталым видом потёрла переносицу и медленно начала: — То есть вы думаете, что убийца просто взял и выбросил труп в окно? А затем оббежал дом и перенёс его к парадному входу? Или сначала где-то спрятал, так что при осмотре ночью его не нашли, а затем, когда мужчины ушли дальше в лес, уже спокойно перенёс на нужное место? Или... что?
Клара не сдержала торжествующего смешка.
— А кто сказал, что пришлось оббегать? — поинтересовалась она, с самодовольным видом косясь на Юкари. В ответ на вскинутую бровь собеседницы она подняла палец вверх и объяснила: — Возможно, труп Коры-тян вытащили из окна коридора — но сбросили не сразу на землю, а сначала на крышу крыльца!.. Я, конечно, не видела, где именно он расположен, — продолжала она, усаживаясь поудобнее и делая мысленную пометку посмотреть, — но, по рассказу братца Льва, это было совсем близко к крыльцу. Значит, возможно, труп лежал некоторое время на крыше и только потом упал на землю. И, может быть, был даже привязан, чтобы это случилось не слишком быстро, — в конце концов, у Коры-тян для чего-то были связаны руки!
Сказав это, Клара с чувством выполненного долга вновь откинулась на спинку дивана. В своём объяснении она видела смысл и какую-то изощрённую изобретательность, так что была вполне удовлетворена. Да и в том, как склонила голову Мери, ей почудился намёк на уважение. Юкари же... Юкари отвела глаза и с горькой улыбкой отметила:
— И всё-таки вы очень спокойно рассуждаете об убийстве вашей кузины, Клара-сан...
Клара моргнула. Комментарий подействовал на неё отрезвляюще, напоминая, что именно она сейчас обсуждает, и ей резко стало неуютно. Однако едва она захотела поёжиться, Мери вдруг повела плечом и пробормотала:
— А всё-таки в этом есть смысл... Да и верёвки... Возможно, можно было как-то их подрезать и рассчитать, чтобы они окончательно не выдержали именно к какому-то конкретному моменту?..
Губы Клары тронула благодарная улыбка. Подобная поддержка вновь ободрила её, побуждая двигаться дальше. Аналогичным образом подействовал и следующий комментарий Юкари: та перехватила скрещенные на груди руки поудобнее и, прикрыв глаза, со вздохом произнесла:
— Что ж, в любом случае, объяснение ситуации с Корделией-тян у нас есть. Что дальше? Исчезновение Ямазаки-сана?
Клара сложила ладони домиком и в задумчивости возвела глаза к потолку. Пара секунд на размышления — и, вновь переведя взгляд на собеседниц, она коротко кивнула.
— Да, думаю, логичнее начать с него. И убийце также было логичнее начать именно с него — в конце концов, убийство Коры-тян, как мы уже поняли, можно было совершить чуть ли не в семь вечера и после этого, грубо говоря, быть свободным; а вот с дядей Такечи сложнее, тут пришлось подгадать момент, когда вышла тётя Цудзура. — Пару секунд Клара помолчала, сама же взвешивая свои рассуждения, — а затем вдруг хлопнула в ладоши, озарённая внезапной догадкой, и торжествующе воскликнула: — Да, с ним точно было выгоднее разбираться вторым! Его комната находится по соседству с комнатой дяди и тёти, так что преступник мог убить Ямазаки-сана, а затем прислушиваться к тому, что происходит у них, и ждать ухода тёти Цудзуры...
На это Мери подняла руку, демонстрируя, что ей есть что сказать.
— Кстати о близости комнат: разве мы с Котобуки-сан, находящиеся в соседней комнате, не услышали бы, если б Ямазаки-сана атаковали? Да и, если подумать, вас или ваших братьев не привлекла бы возня в комнате ваших кузин?
— Да уж, если с девочками ещё можно объяснить всё их странным сном, то что с Ямазаки-саном? — вторила ей Юкари, слегка наклоняя голову вбок и пытливо вглядываясь Кларе в лицо. — Его тоже усыпили? Но как тогда убийца попал в его комнату?
На это Клара вовсе не смутилась. Уверенно усмехнувшись, она прикрыла глаза и покачала головой.
— Вот как раз зная Ямазаки-сана, думаю, усыплять его было необязательно, — заявила она. — Достаточно заставить его открыть дверь, затем застигнуть врасплох — и вот он уже не представляет угрозы. Убить, или, может, усыпить — неважно. Поверьте, за почти три года наблюдений за Ямазаки-саном я достаточно хорошо поняла уровень его физической подготовки и готовности к неожиданным действиям и могу с уверенностью сказать: даже я, если поймаю момент, смогу его обезвредить! — заверила она, положив руку на сердце.
Её уверенность вызвала на лицах обеих женщин немного снисходительную улыбку, но они ей ничего на это не сказали. Вместо этого Мери небрежным жестом откинула волосы назад и расслабленно произнесла:
— Допустим, всё и правда настолько легко. Тогда переходим к "финальному боссу" — Такечи-сану?
Юкари отвела взгляд в сторону.
— Кажется, за столом мы предположили, что преступник быстро атаковал Такечи-сана, отрезал ему руку, сделал кровавую надпись на стене и быстро спрятался где-то в комнате, вероятно, вместе с трупом? — уточнила она.
Быстрый кивок Клары был ей ответом.
— Как-то так, да, — подтвердила она. Затем она чуть подумала и, пожав плечами, добавила: — А потом, чтобы не бегать по дому с трупом взрослого мужчины, опять же, можно было воспользоваться окном.
Мери выслушала её с расслабленно-задумчивым видом. Несколько секунд она смотрела на Клару, точно оценивая, насколько логичны её рассуждения, — а затем кивнула и, подавшись вперёд и подперев щёку ладонью, подытожила:
— Что ж, мы поняли, что все эти убийства действительно под силу совершить человеку. Вот только вопрос остаётся: кому именно?
Сказав это, она слегка наклонила голову и приподняла уголки губ чуть выше. Даже за солнцезащитными очками её глаза будто играли яркими озорными искрами, а выражение в целом бросало Кларе вызов. Та поджала губы и протяжно хмыкнула.
— Ну-у, — наконец, медленно начала она после небольшой паузы, — об этом чуть-чуть сложновато судить, учитывая, что мы не так уж много знаем о том, где кто когда находился... Тут, — она со вздохом прижала палец ко лбу, — нужны люди... допросы... Но в первую очередь — люди, да...
В этот момент в дальней части гостиной послышался робкий стук в дверь. Отвлечённые от дискуссии, присутствующие как одна повернули головы на источник звука — лишь чтобы в следующий миг увидеть, как дверь осторожно открывается, а в проёме показывается Лев.
Окинув всех беглым взглядом, Лев улыбнулся своей обычной мягкой улыбкой и, проходя в комнату и кивая в сторону младшей сестры, объяснил:
— Я услышал ваши голоса из коридора и подумал проверить, как там Клара-тян. Надеюсь, я не помешал?
Клара поприветствовала его тёплой улыбкой, при виде которой он заметно расслабился, и уверенно мотнула головой. На лице Юкари также отразилось радушие ("Значит, она не только к детям добра..." — подумала Клара, вспоминая, как в прошлом мире писательнице довольно легко удалось найти общий язык с её старшим братом), да и Мери выглядела вполне благонастроенной. Впрочем, последняя не сдержалась от очередного озорного комментария: когда Лев приблизился к их углу, она склонила голову набок и заявила:
— О, вы пришли в самый разгар увлекательной дискуссии нашего скромного женского кружка, Лев-сан! Впрочем, — продолжала она, в ответ на его смущение с невинным видом отводя взгляд и прикладывая палец к щеке, — как показывает мой опыт, даже самые сексистские женские общества частенько ничего не имеют против мужчин — другое дело, что сами мужчины в подобных случаях обычно не особенно рады!
Сказав это, она мило, но как-то немного зловеще посмеялась. Растерянный Лев только и мог, что неловко улыбнуться и одарить остальных вопросительным взглядом. Клара, сбитая её комментарием с толку не меньше его, всё-таки нашла в себе силы махнуть рукой и заверить:
— Не волнуйся, братец Лев, мы не собираемся делать с тобой ничего страшного. Да и вообще у нас тут обсуждение открытое, — продолжала она, когда Лев, всё ещё не до конца убеждённый, по молчаливому приглашению Юкари всё-таки сел в углу дивана у журнального столика, — каждый имеет возможность высказаться.
Не меняя своей обычной улыбки, Лев одарил её вопросительным взглядом. Вместо Клары ему ответила Юкари.
— Мы пытаемся понять, кто может стоять за вчерашними убийствами, — объяснила она.
Услышав это, Лев отреагировал крайне странно: его улыбка дрогнула, взгляд резко потемнел, а пальцы крепче сжались на подлокотнике. Клара недоумённо вскинула бровь. Однако уже в следующий миг его выражение стало более привычным, и он, натянуто улыбаясь, осторожно поинтересовался:
— Обсуждаете... убийства? Вы уверены, что это... безопасно?
Градус недоумения на лице Клары повысился. А вот Мери, казалось, вовсе не смутилась: вновь откинув волосы назад, она с довольным видом хмыкнула и заявила:
— Ну, мы вполне отдаём себе отчёт, что, возможно, всё это время две невинные дамы подкидывали новые идеи убийце и очень скоро она их воплотит... Да расслабьтесь вы, я шучу! — хихикнула она, видя, как побледнел Лев, и помахала рукой. — Даже если вдруг нам не посчастливилось побеседовать с виновником происходящего, наши попытки объяснить его действия максимум вызовут у него улыбку, но никак не подадут новых идей!
Лев отвёл взгляд и, промычав что-то нечленораздельное, неловко пригладил волосы. Видя, как ему неуютно, Клара решила перевести тему.
— Кстати, ты же ушёл за братцем Лаэртом и братцем Сидом, верно? Где ты их потерял?
В её вопросе звучали дразнящие нотки, а глаза сузились в озорном прищуре — но при этом Лев, повернувшись к ней, явно считал в её взгляде и улыбке ободрение, которые она в них вложила. Мрачная морщина между его бровей наконец-то разгладилась, а на губы вернулась обычная мягкая улыбка, когда он, сцепив руки в замок и сложив их на коленях, подался вперёд и ответил:
— Они сейчас вместе. Я их видел недавно, судя по всему, Лаэрт поговорил с Сидом, и теперь всё в порядке.
Клара прикрыла глаза и, кивнув, также улыбнулась расслабленнее: если уж Лев говорил, что всё нормально, скорее всего, Лаэрту и правда удалось как-то успокоить Сида; Лев бы не стал врать о подобном — точнее, вряд ли бы смог соврать достаточно убедительно.
А уже в следующий миг она отвела взгляд в сторону и, не сдержавшись, прокомментировала:
— И всё-таки мы сейчас все довольно неосмотрительны — безопаснее было бы держаться в группах хотя бы по трое, я уж не говорю о том, чтобы не расходиться в принципе... Мало ли где в данную минуту находится маньяк?
Мери смерила её долгим задумчивым взглядом, который хорошо чувствовался даже сквозь затемнённые стёкла её очков, но ничего не сказала. Лев же издал неловкий смешок и, неуклюже подёрнув плечами, заметил:
— Сложно с тобой не согласиться, Клара-тян...
Тем временем Юкари, также немного успокоенная его "отчётом" (похоже, она переживала о судьбе убежавших из столовой парней ненамного меньше Клары), склонила голову набок и, пару секунд задумчиво порассматривав Льва, вдруг спросила:
— Кстати, Лев-сан, раз уж вы заглянули на наше импровизированное собрание... Что вы думаете о произошедшем? Я имею в виду, — продолжала она в ответ на его напрягшийся вид, — верите ли вы, что кто-то действительно мог совершить все эти убийства ради мифического философского камня? Или вы думаете, что тут было что-то более... личное?
Вопрос заставил Льва помрачнеть. Клара быстро скосила на брата внимательный взгляд. С одной стороны, ему могла просто быть неприятна вся эта тема с убийствами и оккультизмом, особенно учитывая, с каким трудом он с утра рассказывал ей, Кларе, о смерти Корделии... Однако нельзя было исключать, что, задавая свой вопрос, Юкари затрагивала какую-то более личную струну в его душе. В душе... убийцы, с которым его потенциальные жертвы решили обсудить его деяния? "Может, она специально спрашивает это, чтобы проверить его реакцию, учитывая, о чём мы говорили до прихода Мери-сан?" — подумала Клара, бросая быстрый взгляд на Юкари и убеждаясь, что выражение той вполне себе можно описать как испытующее. Да и Мери точно ждала реакции Льва не меньше их двоих...
Наконец, после довольно продолжительного молчания, Лев устало выдохнул и, потерев переносицу, медленно начал:
— Не знаю, зачем вам моё мнение, но, если вас и правда интересует... Я, честно, не представляю, какие личные мотивы могут побудить кого-то убить невинного ребёнка, — твёрдо заявил он, поднимая глаза на собеседниц. А уже в следующий миг он опустил взгляд и, весь стушевавшись, неуверенно продолжал: — Но и, откровенно говоря, я не очень понимаю, каким образом можно верить в что-то столь сомнительное, как философский камень...
В этот момент его перебил сдавленный саркастический смешок: это Клара не сдержалась и всё-таки фыркнула, вспоминая его собственную конфессию. Лев быстро поднял голову и, убедившись, что ему не показалось, мгновенно покраснел и вновь опустил глаза.
— И н-нечего тут гыгыкать же, Клара-тян... — пробормотал он, поджимая губы и хватаясь за галстук.
Под недоумёнными взглядами собеседниц Клара не сдержала злорадного смешка в кулак.
— Да ладно? Признайся, братец Лев, тебе с твоей религией вчера на том кладбище было гораздо комфортнее, чем в Киото у семейных захоронений на Обон...
От подобного комментария Лев сжался ещё сильнее и пролепетал нечто нечленораздельное. Мери одарила его неожиданно заинтересованным взглядом. Пару секунд она всматривалась в его лицо, которое он так старался скрыть, — и вдруг оживлённо поинтересовалась:
— Вам нравятся христианские кладбища, Лев-сан? — Когда он поднял на неё растерянный, даже настороженный взгляд, Мери подалась вперёд и объяснила: — За всю свою "карьеру" я побывала на многих кладбищах, но они были преимущественно синтоистские или буддистские, так что подобный тип для меня до сих пор очень даже нов... и привлекателен, чего уж греха таить. — Она с улыбкой подёрнула плечами. — Да и в этом конкретном лесном кладбище было какое-то... очарование.
Под конец монолога в тоне Мери слишком отчётливо слышалась мечтательность. Юкари за такое признание смерила её взглядом, так и говорящим: "С вами всё нормально?" Клару подобное оживление также слегка огорошило. Лев же...
Лев несколько секунд всматривался ей в лицо, тщетно надеясь прочитать её истинные чувства за тёмными очками. Однако в какой-то момент, очевидно, по одному лишь ему понятным соображениям он сделал вывод, что она его не дразнит, и, выпрямляясь, с мягкой улыбкой ответил:
— Да, несмотря на, откровенно говоря, неуютные легенды, само по себе кладбище мне даже понравилось. И, пожалуй, дело не только в том, что я христианин. — Он смущённо отвёл взгляд. — Просто, как бы сказать, эта атмосфера... уютная? Спокойная. Мирная. Кругом лес, птицы поют, тёплое солнце светит... берёзы... Берёзы милые...
От этого брови Юкари совсем уже поползли вверх, но Мери с улыбкой кивнула.
— Ну-у, я думаю, что эти чёрные полосы на белом чем-то похожи на глаза, наблюдающие за тобой со стволов... — Её улыбка стала чуть кривее. — Но даже так, берёзы мне определённо нравятся больше, чем ликорисы... Ликорисы жуткие...
С этими словами она поёжилась и, опустив голову, неловко усмехнулась. Лев понимающе посмеялся. Юкари хотела что-то сказать, но её опередила Клара, рассеянно пробормотав:
— А мне нравятся ликорисы... — Помолчав пару секунд, она неожиданно встрепенулась и, пронзённая внезапным осознанием, быстро обернулась к Мери и поинтересовалась: — Погодите, Мери-сан, вы были на местном кладбище? — Получив в ответ спокойный кивок, она моргнула и осторожно уточнила: — Когда?
Мери склонила голову набок с выражением лёгкой растерянности на лице. Поскольку Клара продолжала пытливо смотреть на неё в ответ, она возвела глаза к потолку и, чуть подумав, протяжно хмыкнула и произнесла:
— Вчера после обеда. Думаю, где-то часа в четыре, — заключила она, пожав плечами, и, вновь повернувшись к Кларе, спросила: — А что?
"Вчера часа в четыре..." — мысленно повторила Клара, рассеянно скользя взглядом от её лба до подбородка и обратно, из-за скрывающих глаза очков не в состоянии на чём-либо сфокусироваться. Пару секунд в её голове медленно ползли мысли, точно обманчиво спокойный верхний слой скрывая бурный, бьющий ключом поток эмоций в глубинах её души... Наконец, это своеобразное оцепенение спало, и она покачала головой и просто ответила:
— Да нет, ничего...
В этот момент над их головами раздался звон: серебряные часы над камином пробили десять утра. Выражение Мери вдруг стало озадаченным. Пару секунд она глядела на циферблат, в какой-то момент даже приподняла свои очки, точно желая убедиться, что не ошиблась, — и вдруг встала с места и, оглядев присутствующих, со слегка виноватой улыбкой заявила:
— Боюсь, я вынуждена покинуть наш милый детективный кружок — мы с Мияко-сан договорились встретиться после десяти утра. Прошу меня извинить. Кстати, Котобуки-сан, — вдруг обратилась она к Юкари после того, как остальные покачали головами, мол, ничего страшного, — вы случайно не собирались в комнату? А то, — она перевела взгляд с соседки на Клару, — Клара-сан правильно отметила, что безопаснее сейчас держаться группами. А мне как раз хотелось перед встречей с Мияко-сан зайти в комнату поправить макияж!
С этими словами она невинно хихикнула. Юкари одарила её скептическим взглядом. Затем она перевела его на Клару, и он скорее стал вопросительным. Клара поняла, что та сейчас одними глазами спрашивает, не нужна ли она больше для дополнительных обсуждений или какой-нибудь информации. Ответом ей была благодарная улыбка и прикрытые глаза Клары.
Лишь после этого немого диалога Юкари, ещё пару мгновений потратив на оценивание, нормально ли сейчас оставлять Клару наедине со Львом, вновь перевела взгляд на Мери и, кивнув, поднялась с кресла.
— Что ж, пожалуй, не откажусь от компании, — произнесла она.
После этого женщины, поблагодарив Клару за беседу, двинулись в путь. Однако, сделав всего пару шагов, Юкари остановилась и, вновь взглянув на Клару через плечо, вдруг посоветовала:
— И всё-таки, Клара-сан, постарайтесь не пренебрегать тем, что мы обсуждали. Это может действительно вам помочь.
Мигом поняв, что речь о "why dunnit", Клара не сдержала улыбки — впрочем, слегка кривоватой — и, кивнув, ответила:
— Постараюсь. Правда, — продолжала она, с невесёлой усмешкой отводя глаза, — если в деле всё-таки замешан оккультизм, боюсь, мне таки придётся просмотреть дневник Коппелиуса самой — одними пересказами я далеко не продвинусь!
Юкари на это ничего не сказала, лишь как-то сочувственно вздохнула. Пару секунд она ещё колебалась — а затем продолжила путь и менее чем минуту спустя была уже вне гостиной.
Однако внимание Клары больше привлёк тот факт, что, едва она упомянула дневник, уверенно шедшая на выход Мери вдруг замедлила шаг. Это длилось всего секунду и Клара заметила это лишь боковым зрением — но Мери определённо замедлилась. Данный факт в сочетании с её прежними словами не мог не погрузить Клару в задумчивость. "И всё-таки что вы, Мери-сан..." — подумала она — и сама же себя оборвала на полумысли.
Клара даже не сразу вспомнила, что после ухода женщин в гостиной всё ещё оставался её брат.
Именно поэтому, едва осознав его присутствие, она оказалась в какой-то степени застигнута врасплох. Воззрившись на Льва, словно видела его впервые, Клара несколько секунд не могла найтись, что и сказать. Лев, как назло, делу не помогал: подперев подбородок сцепленными в замок руками, он смотрел на неё выжидающе, точно хотел спросить о чём-то... или надеялся, что она сознается в чём-то первой.
Но на подобную молчаливую тактику у Клары был готов ответ.
Закинув ногу на ногу, Клара обхватила колено руками и, кивнув в сторону дверей, за которыми не так давно скрылись их собеседницы, неожиданно спросила:
— А Мери-сан всё-таки очень красивая женщина, как думаешь?
Вопрос явно застиг Льва врасплох: тот вздрогнул и, моргнув, некоторое время тупо смотрел на Клару в ответ. Наконец, он нахмурился и медленно, рассеянно ответил:
— Да, очень красивая... Только вот, — продолжал он, задумчиво наклонив голову, — есть в её красоте что-то неправильное... Ненатуральное.
От подобной характеристики Клара приподняла бровь. Однако не было похоже, что Лев собирается как-либо комментировать свои слова, так что спустя пару затянувшихся секунд тишины Клара с хитрой ухмылкой уточнила:
— Что, думаешь, её грудь ненастоящая?
Лев, даже не взглянув на Клару, ещё более рассеянно, точно не осознавая, что именно у него спросили, повёл плечами и отозвался:
— Да нет, не думаю... Стоп, это к чему вообще? — после паузы встрепенулся он и одарил Клару полным недоумения взглядом. Видя, как она смеётся в кулак, забавляясь его реакции, он тяжело вздохнул и с усталой, но в принципе не обиженной улыбкой заметил: — Опять дразнишься, вижу... Вот только, — посерьёзнев, продолжал он, вставая с места, — мне кажется, что сейчас не время для подобных шуток, Клара-тян. Объясни-ка мне лучше, — он приблизился к дивану, на котором сидела Клара, и, положив ладонь на его спинку прямо возле её головы, нахмурился, — что это сейчас было?
Настало время включать дурочку, решила Клара.
— Что было что? — поинтересовалась она, поднимая на него взгляд и невинно хлопая ресницами.
Лев выдохнул и со страдальческим видом положил ладонь свободной руки на лоб.
— Клара-тян, пожалуйста, давай ты не будешь делать вид, что не понимаешь меня, — этим ты сэкономишь время нам обоим... — устало попросил он, глядя на неё настолько измученным взглядом, что у Клары при всём желании совесть не позволила продолжать ломать комедию. Вместо этого она села ровно и, сложив руки на коленях, отвела взгляд и небрежно произнесла:
— Ты и сам всё видел: мы с Котобуки-сан и Мери-сан обсуждали, каким образом могли произойти вчерашние убийства. Между прочим, добились определённых успехов. — Клара помолчала. — Например, поняли, что Кору-тян скорее всего убили первой, может, ещё в семь-восемь вечера, затем её труп повесили за некую верёвку на крыше, откуда он к твоему возвращению в дом благополучно упал на землю у крыльца. Или что убийца после той сцены в коридоре вышел из шкафа.
После этих её слов Лев неожиданно пошатнулся, и Клара, привлечённая его движением, быстро повернулась к нему с заинтересованным видом. А Лев, как-то побледневший, сдавленно переспросил:
— ..."вышел из шкафа"?
Клара моргнула. В следующий миг её губы изломились в кривой улыбке.
— Я что-то не уверена, из чьих уст эта фраза звучит с большим оттенком ЛГБТ, братец Лев: моих или твоих... — пробормотала она. Когда Лев в ответ шумно выдохнул, она сделала вдох и спокойно пояснила: — А вообще я имела в виду, что он во время той сцены прятался где-нибудь в шкафу комнаты дяди и тёти, а когда мы все ушли, незаметно выскользнул и скрылся.
Несколько секунд Лев смотрел на неё с непроницаемым лицом. В какой-то момент он начал барабанить пальцами по спинке дивана (только тут Клара осознала, что до этого он её уже некоторое время крепко сжимал, практически вцепившись), а закончил эту "музыкальную паузу" протяжным хмыканьем. В ответ на заинтересованный взгляд Клары, он, поколебавшись, сглотнул и, отвернувшись, глухо объяснил:
— Это всё, конечно, замечательно, но в твоих теориях есть слабые места. Например, когда именно убийца, — Лев вновь сглотнул, точно это слово застряло у него поперёк горла, — вышел бы из комнаты, если после "сцены" в коридоре было очень активное движение? Или, — продолжал он ещё более мрачным тоном, не успела Клара даже попытаться найти контраргументов, — каким образом, если Кора-тян была на крыше всё это время, никто из нас: ни я, ни ты, ни Лаэрт, ни Сид, ни мама — никто из нас не обратил на неё внимание во время той стычки в восточном крыле? Кора-тян, на минуточку, была в белой ночнушке.
С этими словами он повернулся к Кларе и смерил её долгим внимательным взглядом своих усталых глаз. Клара же могла лишь беспомощно открывать и закрывать рот в ответ: об этих вещах она, ослеплённая торжеством, даже не подумала. И теперь, когда Лев так смотрел на неё, она вновь почувствовала себя глупой, неразумной девочкой, каковой всегда ощущала себя в столкновении с кем-то более умным и рассудительным — например, с матерью. Впрочем, конечно, в случае Льва это казалось не настолько унизительным, потому что он умел в конце концов всё смягчить своей ласковой улыбкой, но...
Вот и сейчас Лев, видя, как она смешалась, мягко улыбнулся и, покачав головой, с видом победителя заключил:
— Вот видишь, Клара-тян: нет смысла рассуждать обо всём этом. Слишком мало информации, слишком много дыр в логике...
В обычной ситуации Клара, не желая обидеть брата, сдалась бы без дальнейшего боя. Однако сейчас, когда на кону стояли жизни членов её семьи, в том числе этого самого брата (Клара всё ещё помнила вид его трупа с наполовину утопленным в луже лицом), в Кларе взыграло упрямство. Вскинув голову, она с вызовом ответила:
— А дыры никуда не денутся, если не продолжать рассуждать! И вообще, — продолжала она, опасно сощурившись, когда Лев в шоке уставился на неё, — ты что-то имеешь против того, чтобы я пыталась раскрыть правду и найти убийцу?
Лев в удивлении раскрыл рот: очевидно, он ничего подобного от Клары не ждал и теперь не знал, как именно ему лучше поступить. Клара же ликовала: почему-то его растерянность воспринималась ей как маленькая победа. Пару секунд Клара и Лев молча глядели друг другу в глаза — но, в конце концов, Лев прервал зрительный контакт первым. Опустив веки, он болезненно свёл брови на переносице и, вновь сжав пальцы на спинке дивана, произнёс:
— Да, я против, Клара-тян. Ты вообще подумала, — он открыл глаза и одарил её осуждающим взглядом, — что может случиться, если о твоих рассуждениях узнает мама? Что-то мне подсказывает, что ей это вовсе не понравится, — а ты и сама прекрасно знаешь, какой крах могут потерпеть те, кому она только недавно улыбалась, имев неосторожность немного разозлить её...
Клара нахмурилась: мягкий, но в то же время поучительный тон Льва начинал её раздражать. Охваченная внезапной злобой, она вдруг язвительно заявила:
— Поздновато ты со своими нравоучениями, братец Лев: я за столом, когда вы ушли, уже обсудила некоторые моменты лично с ней!
Эта новость, казалось, выбила у Льва почву из-под ног. Краска мигом отлила от его лица, а ноги подкосились, так что ему пришлось вцепиться в спинку дивана ещё крепче, чтобы на них удержаться. Пару мгновений он в неверии смотрел на Клару, точно надеясь, что она сейчас скажет, что просто неудачно пошутила, — но, наткнувшись лишь на её серьёзный мрачный взгляд, пролепетал:
— Ты с ума сошла... Ты же понимаешь, чем это может тебе аукнуться, Клара-тян...
Клара хмыкнула. Его испуг распалил её лишь сильнее. И так до предела раздражённая тем, что он сюсюкается с ней, как с маленькой девочкой, она резко поднялась с дивана и, развернувшись лицом ко Льву (подол её развевающейся от движения юбки хлестнул его по голени), колко ответила:
— Я понимаю это ничуть не хуже, чем ты, братец Лев, понимал, чем может аукнуться твоя прямая дерзость маме всем присутствовавшим за завтраком. И, однако же, почему-то всё равно дерзил ей, точно у тебя есть привилегии!..
Глаза Льва широко распахнулись в неверии. Испуг, отразившийся на его лице, словно говорил: "Неужели ты хочешь задействовать это оружие?.." Пару секунд Лев с высоты своего роста (он точно как-то сгорбился) смотрел на Клару в упор, прежде чем дрожащими губами кое-как выдавить:
— Клара-тян, ты же не...
Но Клара очень даже собиралась сказать то, чего он так опасался. Язвительная улыбка искривила её губы, когда она насмешливо, ядовито произнесла:
— Хотя о чём это я? Ведь у тебя одного в этом доме привилегии есть!
— Клара-тян... — просипел он, точно её слова ранили его самыми настоящими клинками.
— ...Да-да, даже у наследника Лаэрта ничего подобного отродясь не было, что уж говорить обо мне!.. — продолжала она, кладя ладонь на грудь.
Лев же, схватившись за галстук и лихорадочным движением ища под ним свой крест, взмолился:
— Клара-тян, пожалуйста...
— ...В конце концов, братец Лаэрт похож на своего отца — а вовсе не на твоего! — в сердцах заключила Клара, нанося финальный удар.
Лев зажмурился. Его рука сжала галстук — а затем вдруг мгновенно расслабилась, и он скороговоркой пробормотал:
— Господи, прости мне то, что я собираюсь сделать...
А в следующее мгновение ощущения Клары каким-то невероятным образом резко все пропали — лишь чтобы спустя пару секунд начать возвращаться к ней медленно, по одному, упрямо не позволяя воспринять картинку целиком и вместо этого давая лишь хаотичные рассредоточенные фрагменты.
Сначала Клара поняла, что больше не смотрит на Льва, — фокус её зрения резко сместился куда-то направо, на камин у стены. Затем до её ушей запоздало донёсся странный, непривычный свист — точнее, не сам он, а его эхо, не успевшее окончательно раствориться в стенах гостиной. Потом она ощутила тепло в левой половине лица — тепло, быстро перетекающее в жар, рассредоточивающееся из одной точки на её щеке. Лишь после этого Клара, как-то автоматически затаившая дыхание, сделала вдох — и широко распахнула глаза от шока, осознав, что случилось.
У неё ушло где-то пять секунд на осознание того, что Лев только что влепил ей пощёчину.
Это осознание было странным уже на уровне словесного воплощения мысли. Семантика отдельных слов была ясна, как и общий смысл высказывания — но суть произошедшего, связь с внеязыковой реальностью, казалась такой же нелепой, как у выражения "Солнце восходит на западе в полночь". Абсолютно неестественно. Даже невозможно.
Однако же это была правда: Лев, самый мягкий и терпеливый человек из всех, кого она знала, её любимый и любящий старший брат Лев действительно только что ударил её. Свидетельства никуда не исчезли: она до сих пор стояла с повёрнутой от удара головой, а Лев — с занесённой рукой, закрывающей его, словно щит, и с бледным лицом.
Ещё несколько секунд после осознания случившегося Клара молчала — а затем моргнула, возвращаясь в реальность, и, вспомнив слова, сказанные Львом перед ударом, растерянно, сама не до конца понимая, что говорит, поинтересовалась:
— ...А передо мной за это извиняться не надо?
Звук её голоса также вернул Льва в реальность. Наконец-то опустив руку, он смущённо улыбнулся и, стыдливо отведя глаза, произнёс:
— Ты имеешь полное право злиться на меня за то, что я сделал, и я не хочу этого права тебя лишать... — Он помолчал, а затем скосил на неё виноватый взгляд и сочувственно поинтересовался: — Больно?
Клара, ещё не до конца пришедшая в себя, положила ладонь на щёку и прислушалась к своим ощущениям. Затем она мотнула головой — Лев явно с самого начала не намеревался её травмировать — и растерянно ответила:
— Да нет, не больно... Скорее странно: никогда не думала, что первым человеком, ударившим меня, станешь именно ты... — Переведя взгляд на Льва, она увидела, как он виновато потупил глаза, и, несмотря на начавшую ощущаться боль, нахмурилась. — Блин, ну ты хоть не сразу начинай сожалеть о сделанном, а...
Лев запустил руку в волосы и покраснел.
— Прости... — пробормотал он. Пару секунд он молчал — а затем выдохнул и устало, словно сдаваясь, заключил: — Думаю, нам стоит разойтись и немного остудить головы. Ещё раз прости за случившееся.
С этими словами он низко поклонился ей и, не говоря больше ни слова, поспешил вон из гостиной.
А Клара, потирая ударенную щёку, только и могла, что проводить его растерянным взглядом. Убийства и без того были достаточно безумным событием, чтобы выбить её из колеи, но действия Льва их абсолютно переплюнули. Они настолько глубоко вогнали Клару в ступор, что она уже действительно не понимала, что ей делать. Разве что стоять тут и пытаться прийти в себя... "Ну, не то чтобы следовало ожидать чего-то другого, — наконец, решила она. — В конце концов, его отец — его самая больная тема..."
Ещё несколько секунд в её голове была лишь звенящая пустота, а в черепной коробке эхом отдавался свист удара и шлепок. Ясные мысли из этого собираться упорно не желали, и даже прояснившееся небо, наконец-то выпустившее из-за облаков солнце, не слишком-то помогало процессу.
"И всё-таки, — в какой-то момент подумала Клара, — кто-то определённо был за дверью и слышал наш разговор".