со смертью им станет легче.

сегодня совершенно обычный, ни чем не примечательный день. серое небо заволокло тучами, кажется, собирается дождь. ну и пусть, ведь с моими друзьями мне будет в тысячу раз веселее. встретил я их примерно три года назад, когда мне было шестнадцать. моя семья тогда была не самыми лучшими людьми, хотя позволяли мне многое. я не знаю, что с ними сейчас, да и не важно. отец – заядлый игрок на деньги, Джей Нормэй. проиграв свою мать, он закрыл это дело, не оставаясь без внимания долгов, которые мозолили глаза, что их хотелось вырвать с корнем. честно, я ему даже благодарен за то, что он позволил мне уходить из его поля зрения. он довольно импульсивный, когда дело касается денежных средств, но в общем спокойный мужик. к стати, когда он лишился старухи, я понял, что шутки про мать не так уж и плохи. на счёт моей матери... она скорее бомба замедленного действия, обычно направленная на отца и его проблемы. она любила спиртное, из-за чего часто случались непонимания между родителями. но и она так же игнорировала моё существование, что приносило мне безграничное удовольствие. на счёт моих друзей.. я нашёл способ сделать этот серый мир более интересным для себя, но ни как ни для кого другого. конечно, не обошлось и без поиска нужных ресурсов из интернета, с помощью которых я и нашёл тот чёрный рынок. там я их и встретил. белые таблетки в небольшой баночке. нажав на кнопку мышки, я отправился спать, ожидая быстрого прибытия вещества. к моему сожалению, они пришли только к следующему месяцу, но это не отменяло моей радости при виде моего спасения от печали и однородности дней. я схватил баночку и пронёс её в комнату, небрежно кинув на кровать, устраиваясь рядом с ней, будто со мной лежит не банка наркотиков, а самая дорогая шлюха. хотя, они у меня вызывают смешанные эмоции. в одно время они приносят невероятное удовольствие, а в другое грубо отталкивают от себя. тц.. как же они бесят.. в один момент я отпрянул от заветных веществ, сев рядом. я быстро избавился от пластиковой преграды, что разделяла меня и мою воображаемую пассию. я вобрал в рот несколько таблеток, вроде их было пять или шесть. после этого я почувствовал удовлетворение, а в глазах нежно мелькали огни, раскрашивая реальный мир в краски. но прерывая сей прекрасный момент, от которого хотелось кончить от перевозбуждения, заходит родная мать, которая соизволила удостоить меня своим вниманием. мда, представляю картину маслом: на кровати сидит пацан шестнадцати лет, низкого роста, тёмными волосами до плеч, мешками под глазами и огнями в зрачках, откинув голову назад. видимо, она заметила наркотики в моих руках и схватила их, после чего влепила мне пощёчину. до сих пор помню, как быстро испарилось то прекрасное чувство, а щека начала гореть от удара. гнев, что моментально сменил вожделение, захватил мой разум. я встал с кровати и ударил по сонной артерии Лилии, что упала замертво. я начал паниковать – как я мог убить самого близкого и родного мне человека? это было эгоистично и отвратительно для меня. даже такой человек как я.. ладно, чтобы отец не заметил трупа своей жены, надо побыстрее от него избавиться. я взял несколько таблеток в рот и проглотив, начал думать, как избавиться от всего, что могло привести к выводу того, что произошло убийство. в моих мозгах созрела нездоровая идея – чтобы остаться без любых возможностей к уличению, надо съесть её, не оставив ни следа крови, ни единой кости, ни зуба. я начал неспешно раздевать мёртвую женщину. фу, это было ужасно неприятно. её дойки такие стрёмные, хочется их вырвать и выкинуть, что собственно я и сделал. следующими были такие мелочи как глаза, уши, пальцы и так далее. я наконец-то закончил с этими нюансами и принялся за самый аппетитный момент: поедание собственной матери. хотя, учитывая, что в ляжках было достаточно много жира – отвратно. ноги я почти не поел, кроме голени. с позвоночником было всё гораздо труднее, ведь достать его было той ещё проблемой, но достав его вместе с головой я не пожалел о содеянном. если честно, я смог наесться ею, хоть и поедание себе подобных было для меня всегда чем-то порочным, и я испытывал к каннибализму брезгливость. от неё остались лишь кости. я встал с пола и собрал остатки родительницы в чёрный мусорный мешок, который позже выкинул на уличную мусорку. наверно, кости объедят крысы, вороны и черви.