Bungo Stray Dogs: STORM BRINGER (Новелла)

У мёртвых не бывает чувств. Меня зовут Адам Франкенштейн. Я — собственность Европола, а так же поющий и танцующий робот. Это правда. Нет ничего что я не мог бы сделать. Погода в тот день была необыкновенно хороша. Солнечный свет пронзал голубое небо, его лучи падали на землю. Стёкла окон домов, выстроившихся вдоль улицы, отражали видимый свет, заставляя его сверкать, как витрину ювелирного магазина. Отражение было неопределённым и систематичным, как если бы оно было запрограммированным массивом. Это было больше похоже на сконфигурированную красоту для компьютера, как метан предназначался для человека. Я шел по главной улице, прижимая к груди бумажный пакет. Внутри были шоколадные конфеты, леденцы и мармеладные мишки на любой вкус. Все это предназначалось для моего будущего партнера — Чуи-сана. Точно так же, как зарядка необходима для работы машины, сахар необходим для человеческой деятельности. Самое главное — потребление сахара повышает ваше чувство благополучия. Даже беспокойство об уровне счастья моего партнера делает меня необычайно великим исследователем. Намного лучше любого другого человека. Я продолжал идти к месту назначения, ловя на себе удивлённые взгляды жителей этой чужой страны. Внезапно, когда я проходил мимо уличного ларька, меня осенило. Чтобы сахар или, скорее, глюкоза эффективнее поступала в ваш мозг, надо просто засыпать сахарную пудру прямо в рот. Это однозначно был самый быстрый способ, поэтому я немедленно отправился в ларек за пакетиком пудры. В этот момент, я заметил стоявшего рядом со мной покупателя, который покупал какой-то незнакомый мне предмет. — Что это? — спросил я у продавца. — Вы... не знаете? Это жвачка. Мой учебный модуль состоял из информации, необходимой для проведения расследований, но мне не хватало многих знаний, например, из области быта. Чтобы компенсировать этот существенный недостаток, я решил тоже купить этот продукт. Моя дорога пролегала по вымощенной камнем аллее в жилом квартале, застроенном кирпичными домами в европейском стиле. Внешний слой моей кожи ловил дуновения свежего ветерка. Он уже был восстановлен после вчерашних ожогов и функционировал нормально. Остальные поврежденные части тоже заменяли новые. Другими словами, мое тело было словно с конвейера и чувствовал я себя заново родившимся. Обычный человек на моем месте непременно спел бы радостную песню! Не сбавляя шагу, я бросил в рот кусочек той самой таинственной жвачки. Как только я это сделал, я понял, что мой показатель опыта значительно вырос. Этот неизвестный мне ранее вкус, был потрясающим. Я несколько секунд жевал жвачку, прежде чем резко проглотить ее. Еще один кусочек отправился в мой рот вслед за первым. В коробке восемь кусочков жвачки, выстроенных в ряд. Такими темпами они долго не протянут. Одним из недостатков этой вещи, называемой "жвачкой", является то, что в одной пачке их было слишком мало. Я проглотил еще один кусок, и к тому времени, как я вытащил третий, я прибыл к месту назначения: месту, где был Чуя-сан. Открыв дверь здания, я громко окликнул его. — Добрый день! Это была церковь. Более сотни мрачных посетителей в трауре сидели, молча склонив головы. Хор мальчиков, одетых в красные наряды, высокими нежными голосами оплакивал мёртвых. Их голоса переплетались где-то под колоссальным церковным сводом и разносились по всему зданию. Возможно, именно из-за этого в церкви царила атмосфера потусторонности, как будто это место не принадлежало ни к миру живых, ни к загробному миру. В центре храма стояли пять гробов. Ничем не украшенные, но роскошные гробы. Все пять покрывало чёрное полотно. По обе стороны от гробов всхлипывали люди, похожие на членов семьи, так же облачённые в траур, как и все здесь. Я позволил своему взгляду блуждать вокруг и нашёл Чую-сана, среди группы людей, сидящих на скамейке. — Чуя-сан, я пришел сюда, чтобы забрать вас. — мне пришлось повысить голос, чтобы его не заглушил хор. — Заткнись на хрен. Мы в самом разгаре похорон, — тихо прошипел Чуя, не поворачивая головы в мою сторону. Его взгляд был прикован к гробам. — Я знаю, — кивнул я и добавил после минутного раздумья. — У меня есть новая информация о Верлене. — Позже. Говоря это, он продолжал смотреть вперёд. Его мимические мышцы выглядели напряжёнными, а кожа лба, между бровями была слегка сморщена. Я обладал обширными знаниями об эмоциональных реакциях людей и мог с уверенностью сказать, что таким выражением лица обладают те, кто пережил некий стресс. Необходимо было принять меры. — Хотите шоколадку? — Я же сказал, позже! — повысил голос Чуя-сан. Пол задрожал. Несколько участников похорон одновременно повернули к нам головы. Чуя-сан молча уставился на меня. Некоторое время я анализировал его слова, прежде чем ответить: — Понятно. Через сколько минут настанет это "позже"? Чуя-сан резко вздохнул, намереваясь бросить мне что-то резкое, но остановился. Затем он заговорил напряженным голосом: — Как же я жалею, что взялся за работу с тобой. Неужели ты не понимаешь? Это похороны, ясно? Похороны моих друзей. Все они погибли. Гробовщику потребовалось восемь часов, чтобы привести их тела в порядок, потому что всех их разорвало в клочья... из-за меня. Поэтому я должен проводить их достойно, чтобы хоть как-то искупить свою вину перед ними. Это утверждение нелогично. — Пожалуйста, будьте уверены, Чуя-сан, люди, чья жизнедеятельность прекратилась, не могут держать зла и винить вас в чём-то, — поспешил заверить я напарника. — Что ты сказал?! — Чуя-сан вскочил и схватил меня за воротник. — Пожалуйста прекрати это, Чуя-кун, — вдруг заговорил один из посетителей, сидевший рядом с Чуей-саном. Это был худой, высокий мужчина за тридцать с прямой осанкой. Он откинул назад свои черные волосы, спокойно скрестив ноги. Одежда, которую он носил, казалась более дорогой, чем у кого-либо еще в этом зале. — Следователь прав: мертвые люди не испытывают чувств. Похороны, месть — всё это для живых, — сказал мужчина, устремив взгляд вперед. В его тихом голосе звучала угнетающая властность лидера. — Так что не отказывайся от работы, Чуя-кун, во избежание будущих смертей. Вы сказали, что у вас есть информация о Верлене, следователь? Последний вопрос был адресован мне. — Да, я получил информацию о местонахождении Верлена. Возможно, я смогу определить его следующую цель, основываясь на этой информации. Тем не менее, я не могу продолжить расследование без сотрудничества Чуи-сана. Поэтому, Чуя-сан, пожалуйста, дайте мне знать, сколько времени я должен ждать. Вам хватит пяти минут? Чуя-сан хмуро посмотрел на меня. — Пяти минут не потребуется. Я прав, Чуя-кун? — сказал человек рядом с нами, мягким тоном. Чуя-сан схватил меня за руку. — Мы не можем здесь разговаривать. Пойдем! — уходя, бросил он. Я последовал его приказу. *** Чуя-сан быстро шёл по переулку. Я без труда догонял его. Когда мы были в десяти минутах от церкви, Чуя-сан обернулся. — Я скажу тебе одну вещь, дерьмовый игрушечный мудак. Ты мне не нравишься. Как бы то ни было, я закрою глаза на то, что ты преследуешь меня, поскольку твои функции весьма полезны. В свою очередь, ты должен выполнять мои приказы. Отдавай приоритет тому что я скажу, а не приказам следственного штаба и всему остальному. Иначе я не буду с тобой работать. — Я должен отменить полномочия командования? — Правильно. Я логически обдумал эту ситуацию. Высшим командным указанием для меня является следственный орган, вторым высшим командным званием — доктор Уолстонкрафт. Если я отменю приказ власти, поместив Чую-сана на самый высокий ранг, я могу в конечном итоге потерять причину моего существования, то есть миссию, которая в настоящее время находится на самом высоком ранге. С другой стороны, если я не буду следовать инструкциям Чуи-сана, я не смогу продолжить свою миссию. Это был противоречивый набор инструкций, как будто он говорил мне подчиняться его приказам и не подчиняться одновременно. В том случае, если нормальному искусственному интеллекту будет дано такое противоречивое предложение, его система сломается, поскольку он быстро перегорел бы от чрезмерной мыслительной активности. Доктор предвидел такую ситуацию и включил подпрограмму для решения этих противоречивых предложений для меня. Решение чрезвычайно простое. "Следуй за своим сердцем". — Приказ утвержден. Переопределение протокола командной структуры, — я опустился на одно колено и склонил голову в почтительном поклоне. — Я переназначил Чую-сана на высший командный пост. Пожалуйста, отдавайте мне любые приказы, какие пожелаете. С удивленным выражением на лице, Чуя-сан уставился на меня. — Всё в порядке? — Да. Я рассудил, что если это так Чуя-сан, он никогда бы не отдал мне приказ, который бы действительно беспокоил меня. Чуя-сама закатил глаза, закрыл лицо руками и испустил очень долгий вздох. — Ха-а, правда... Это какое-то проклятье, честное слово. Хоть ты и машина, я не имею ни малейшего понятия, чего от тебя ожидать. К примеру, какого чёрта ты вдруг решил звать меня "Чуя-сан"? — Это имя по умолчанию дается моим руководителям. — А ты не можешь его изменить? — Перемены возможны. Однако, если я изменю его, вы больше не будете моим высшим начальником. Вы согласны? — Нет, — поморщился Чуя-сан. — А-а, черт возьми, ну давай же. Мы тратим слишком много времени на подобные вещи. Лучше объясни мне, что ты узнал. У вас есть новая информация о Верлене, верно? — Да, сейчас расскажу. Но сначала, не хотите ли кусочек жвачки? Я считал, что легкая еда перед долгим объяснением может снизить стрессовую нагрузку. Чуя-сан посмотрел на жвачку, потом на меня, потом на жвачку, а потом с озадаченным выражением на лице сказал: — Да нет, не хочу. Какое разочарование. — Ну что ж, — я снял оберточную бумагу, прежде чем бросить жвачку в рот, и несколько раз прожевал, прежде чем проглотить. Одним глотком. Феноменально. Выражение лица Чуи-сана озарили смешанные чувства. — Что ж, время приступить к объяснению, — начал я. — Во-первых, Верлен — наемный убийца, поэтому, въезжая в страну, он попытается сделать свое прибытие как можно более незаметным, в следствии чего передвигаться ему будет трудно. Он, должно быть, приехал в эту страну, переодетый и с фальшивым паспортом, как любой обычный преступник, но в то же время Верлен — одинокий волк, который ни на кого не полагается: у него нет доверенных товарищей, которые могли бы предоставить ему поддельные документы или помочь пробраться через границу. Это означает, что за нелегальную иммиграцию ему придется немало заплатить нужным людям. Понимаете, к чему я клоню? Пока я говорил, я жевал еще одну жвачку, прежде чем проглотить ее. Чуя-сан, наблюдая за этим, простонал тихое "Фу". Неужели у людей от такого появляется отвращение? — Но в данном случае у Верлена было строго ограниченное число нелегальных торговцев-иммигрантов, на которых он мог положиться. Причина в том, что систематизированные преступники, такие как торговцы нелегальными иммигрантами и так далее, часто являются трусами, которые ценят отношения, в которых все субъекты работают на равных. Другими словами, эти контрабандисты или имеют свое убежище на случай непредвиденных ситуаций, или сотрудничают с незаконными организациями, такими как Портовая мафия. — Да, в этом есть смысл. Он не может использовать кого-то, кто предаст его и встанет на сторону Портовой мафии, — Чуя-сан кивнул. — Ты хорошо осведомлён об этом, не так ли? — Всё потому что следователи машинной полиции превосходят людей, — сказал я, проглатывая очередной кусок жвачки. — Поэтому я решил перепроверить список нелегальных торговцев-иммигрантов японских полицейских властей со списком, управляемым Портовой мафией, чтобы выявить тех торговцев, которых нет в базе данных мафии. — Списки полиции и мафии? Откуда они у тебя? — Я взломал базу данных, — сказал я. Я могу взломать интеллектуальную систему привода автомобиля во время движения. Просматривать базу данных легче, чем дышать. Я никогда раньше не дышал, поэтому это сравнение основано исключительно на моем воображении. Было четыре соответствующих контрабандиста. С сегодняшнего утра я исследовал их один за другим и опознал торговца, который привез Верлена в эту страну. — Ха-ха, какое облегчение знать, что у тебя есть и другие сильные стороны, кроме бильярда. — Чуя-сан поднял брови. — Так что же случилось? Вы надели на него наручники и повесили этого торговца вниз головой? — Нет, хотя у меня есть и такая функция, но если мы будем действовать жестоко против торговца, Верлен это заметит, — я покачал головой. — Вместо этого я выследил товары, которые он просил, и детали их оплаты. Я думаю, Чуя-сан знает, что большинство этих нелегальных торговцев-иммигрантов одновременно работают поставщиками в своих странах. — сказал я, съев еще два кусочка жвачки. — Поставщики — это те ребята, которые за определённую плату предоставляют тайники, машины, оружие, подпольных врачей и так далее. Верлен потребовал у торговца три товара. — Одним из них было убежище? — К сожалению нет, — я отрицательно покачал головой. — Однако у меня есть намёк на его следующий шаг. Но прежде всего взгляните на это. Я показал фотографию, на которой была изображена ветка берёзы. Она была толщиной и длиной с мое запястье. — Что это? — Ветка берёзы. Верлен оставляет на месте своих убийств распятие, вырезанное из берез, растущих неподалеку. Это его подпись, и до сих пор не было никаких исключений. На этот раз он получил от контрабандистов четыре ветки. И... Я протянул ему еще одну фотографию. — Одну нашли в бильярдном баре. На полу было грубо вырезанное распятие. Поскольку деревянный пол был разрушен, его было трудно различить, но оно явно было сделано из другого материала, чем окружающие его осколки. Между бровями Чуи-сана появились глубокие складки. — Другими словами, остались трое. — Да. Я думаю, что это число целей, к которым он стремится. «Я убью любого, кто окажется рядом с тобой». Вот что сказал Верлен. Я не знаю, как он выбирает людей, которые близки для Чуи-сама. Возможно, в мафии есть крот. Впрочем, Верлен намерен проделать здесь свою работу еще как минимум три раза. — Это хорошая возможность для нас, — сказал я. — Верлен неуловим и имеет абсолютное превосходство над полем боя. Даже если мы встретимся с ним лицом к лицу, у нас нет шансов победить. Тем не менее, он убийца. Убийца, который делает акцент на процедурах и ритуалах. Несомненно, что он будет следовать своей процедуре, следуя за следующей целью. Поэтому, если мы сможем заранее определить его следующую цель, мы сможем быть настороже и устроить ловушку. — Это верно, — Чуя-сан кивнул. — Итак, ты выяснил, кто будет следующей мишенью? — Я ничего не могу сказать об этом. — я показал следующую фотографию. — Верлен запросил у поставщика еще две вещи. Вот они. Одной из них была лицензия производителя на завод по сборке автозапчастей. Другой — два довольно старых синих телефона, подключённых к терминалу. — Я считаю, что это необходимые приготовления к его следующему убийству, — продолжал я. — Но мне нужна ваша помощь, Чуя-сан. Верлен нацелен на людей, которые близки к вам. Вы случайно не догадываетесь, кто бы это мог быть? Чуя-сама не ответил, а пристально посмотрел на фотографию прищуренными глазами. Как будто он мог видеть лицо кого-то важного для него на фотографии. — Фабрика, говоришь? — выплюнул Чуя-сан. — Черт возьми, я знаю, кто будет его следующей целью. Чуя-сан раздраженно скомкал фотографию, которую я ему дал и быстро зашагал прочь. — Пошли. — Куда? Не отвечая, Чуя-сама выхватил у меня последний кусочек жвачки и бросил его в рот. На ходу он жевал жвачку и дул в неё. Перед его ртом жвачка превратилась в сферический шар. Ни одно слово не может описать моего потрясения в этот момент. Так вот как это работает? * * * Мальчик был на фабрике. Это был завод по производству автомобильных компонентов. Высокие потолки, запах машинного масла. Откуда-то доносился звук сварочного аппарата и рассыпающиеся в разные стороны искры. Но из-за того, что территория завода была очень большой, трудно было сказать, откуда доносятся звуки. Металлические детали с обгоревшими сварочными швами, неслись по конвейерной ленте. Мальчик застегивал заклепки на металлических деталях. Тряпкой он вытермашинное масло и золотым рашпилем соскреб заусенцы. Это его работа. Через десять секунд те же части снова уплывали вниз. Мальчик застёгивал заклепки, вытер и сбрил заусенцы. Еще больше деталей поплыло вниз. Застегивают, вытирают, скребут. Застегивают, вытирают, скребут. Таким образом, частота протекания металлических частей всегда была одинаковой, точно так же, как и мысли мальчика: «Меня тошнит от этого! Когда я закончу следующую деталь, я расколю их всех и пойду домой». Пока он каждый раз думал об одном и том же, наконец, зазвонил сигнальный колокольчик. Сигнал о том, что до конца работы осталось пять минут. В течение следующих пяти минут, пока не прозвенел главный звонок, возвещающий об окончании работы, мальчик начал чувствовать себя человеком. Не думая, он просто шевелил руками. После окончания работы пришли старшие сотрудники и спросили: «Эй! Хочешь перекусить?». Он дал им соответствующий ответ и вышел. Не глядя никому в глаза, он переоделся и покинул фабрику. Он хотел как можно скорее покинуть это место. Это не то место, где он должен быть. Однако в этот день все пошло не так. Кто-то крикнул, чтобы остановить его, в тот момент, когда он собирался покинуть участок. Мальчик хотел было проигнорировать его, но когда понял, кто это, он, конечно, остановился. — Управляющий, — сказал мальчик. — Могу я вам чем-нибудь помочь? — Да, ты...ты. Прости, но не мог бы ты пойти со мной? Директор фабрики, в очках и с седыми волосами, был главным исполнительным директором этой фабрики. Он почти не разговаривает с такими людьми, как мальчик. Мальчик тоже знает лицо директора фабрики только по фотографии на стене его рабочего места. — Нет, я... вообще-то сейчас шел домой, — прямо сказал мальчик. — Я понимаю, но просто пойдем со мной, пожалуйста. У тебя посетители. Они ждали тебя. Давай, быстрее! Директор фабрики схватил мальчика за руку. Пытаясь вырваться, мальчик заметил, что у директора фабрики дрожат руки. Его лицо тоже выглядело бледным. Он постоянно поглядывал на часы. Директор фабрики чего-то боялся. У него не было другого выбора, и он решил пойти с ним. Место, куда они направлялись, было приемной. Это было единственное место на фабрике, где тратились деньги на её внешний вид. Аромат кофе доносился из-за украшенной золотом дубовой двери. Он должно быть подан людям, ожидающим здесь. Мальчик понятия не имел, что происходит. Сейчас у него не было друзей, которые могли бы его посетить. Еще год назад многие его друзья приходили проверить, как у него дела. Однако сейчас к нему никто не приходит. Никто. Так кто же мог прийти сюда? Директор фабрики постучал в дверь, прежде чем войти. Мальчик последовал за ним. Там он увидел лицо человека, которого никак не ожидал увидеть. Чуя. В приемной было два человека. Один — высокий европеец в синем костюме, вероятно, детектив. А вторым был Накахара Чуя. Его старый друг. Чуя бесстрастно наблюдал за мальчиком. Потом он встал. — Ширасэ, — Чуя говорил низким, напряженным голосом. — Давненько не виделись. Мальчик по имени Ширасэ схватил вазу с цветами, которая была в пределах досягаемости. И бросил ее в Чую. * * * Я не ожидал такого развития событий. Я думал, что это будет эмоциональное воссоединение, объятие, полное радости или что-то в этом роде. Потому что именно это происходило в фильмах, которые я смотрел, чтобы узнать о людях. Но мальчик, которого зовут Ширасэ, швырнул в нас вазу с цветами. Я попытался остановить вазу, но не успел. Ваза ударила Чую-сана по лбу, громко разлетевшись на куски. То, как он разбился, было неожиданно, учитывая скорость. Я сразу же понял, что это результат гравитационных манипуляций. Он разбил вазу в тот момент, когда она коснулась его, своей способностью предотвращая удар. Следовательно, удар не причинил никакой боли. Но, к сожалению, в вазе были живые цветы. Другими словами, она была наполнена водой. Когда капли падали с его головы, Чуя-сан сказал: — Какого черта ты делаешь, Ширасэ? — его голос был спокойным, как будто он ни капельки не удивился. — Она знаешь ли холодная. — Ну же, Чуя, ты ведь умный парень. — Губы Ширасэ-куна изогнулись в улыбке. — Прошел всего год, а ты уже забыл, что сделал со мной... что сделал с Овцами. Чуя-сан обратил на него спокойный взгляд. И ничего не сказал. Ширасэ-кун молча смотрел на него, будто желая убить. Когда ваза разбилась, директор фабрики вскрикнул: «Ик!» — и убежал. Я не совсем понимаю, для чего нужно это молчание, но в таком темпе мы неможем начать разговор. Это было время для меня, чтобы взять ситуацию под контроль. — Эм... Ширасэ-кун. Приятно познакомиться. Погода сегодня хорошая, правда? — Я слышал, что при первой встрече лучше всего говорить о погоде. — На самом деле нам нужно поговорить с вами о чем-то очень важном. Что-то чрезвычайно важное. Пожалуйста, сядьте, чтобы мы могли поговорить об этом. — Мне не о чем с вами разговаривать. — после того как он это сказал, Ширасэ покинул приемную. — Подожди, Ширасэ. Куда это ты собрался? — Работа закончена, я иду домой! Я поднялся, чтобы догнать его. Мы не можем позволить себе потерять его из виду. Однако Чуя-сан остался стоять неподвижно. Напротив, даже выражение его лица, не изменилось. Интересно, с ним что-то не так? Кстати говоря, учитывая скорость реакции Чуя-сана, он должен был легко отразить эту вазу. Но он не сделал этого. Интересно, почему? Поскольку я компьютер, такие неприятные вещи, как эмоции, отсутствуют в системе. Но у меня есть инструмент для принятия решений, который может имитировать эмоции, чтобы это выглядело естественно, когда я работаю с людьми над совместными исследованиями. (Я часто думаю, что если бы у меня не было этого, мне было бы легче проводить свои исследования.) Поэтому в определенной степени можно воспроизвести такие эмоции, как удивление и возбуждение. Можно также провести аналогию с эмоциями других людей. Но даже так, я не мог до конца понять, почему Чуя-сан не уклонился от этой вазы. — Давайте догоним его. — Я неизбежно повысил голос. — Чуя-сан, с вами всё в порядке? Чуя-сама ухмыльнулся, приподнимая только уголки губ, когда вода стекала с него на пол. — Я так и знал, что это произойдет. Мы догнали Ширасэ-куна, когда он уже бежал по коридору. — Ширасэ-кун, пожалуйста, подождите! Ваше сотрудничество просто необходимо! — Хе... как ужасно. Это меня удивило! Но мне действительно наплевать. Даже если вы предложите мне 100 миллиардов иен, я не буду работать с Чуей. — Скорость ходьбы Ширасэ-куна не замедлилась. — Но если рассуждать логически, то вы должны сотрудничать. — Кто ты такой, черт возьми? Меня бесит, когда ты так говоришь! Я имею в виду, ты просишь меня сотрудничать с тобой, но ты хоть знаешь, что сделал Чуя? Ширасэ-кун обернулся и угрожающе уставился на меня. Я ничего не чувствую, когда мне угрожают, поэтому так смотреть на меня бессмысленно. Однако с этим взглядом я понял чувства Ширасэ-куна. Это была ненависть. — Этот парень позволил уничтожить нашу организацию год назад. Портовая мафия напала на нас. Лишила нас домов и разбросала по всей стране, чтобы помешать воссоединиться. Всех нас, кроме Чуи. Как ты думаешь, что он сделал вместо этого? Он бессовестно вступил в Портовую мафию! Он продал нас мафии, совершенно забыв о своём долге! Я сверил сказанную информацию с записями. Нет совпадений. Это не истина. Эта ситуация, которая должна быть исправлена. Но Чуя-сан молчал. Кажется, он не хотел ничего говорить. — И вот я здесь. Я единственный, кто остался в Йокогаме, вынуждённый находится под пристальным наблюдением. Ты знаешь, что это такое, Чуя? Ширасэ-кун поднял руку, чтобы показать часы. Чуя-сан взглянул на него и ответил: — Кто знает... — Это швейцарские федеральные роскошные часы. — сказал я, просматривая своё хранилище информации. — Совершенно верно. Это единственная роскошь, которая у меня осталась. Будучи, в "Овцах", я мог покупать такие вещи каждый месяц. Но теперь, я даже не знаю, когда мне придется продать эти часы. Работа, которую я сейчас выполняю, проста, её мог бы выполнить любой. Зарплата низкая. Я даже не могу договориться о выделении средств на восстановление организации. — Восстановление организации, говоришь? — выражение лица Чуи-сана изменилось. — Именно. Я не могу вечно оставаться тлеющим угольком. Я так же готовлюсь постепенно наращивать свой собственный арсенал оружия и надежные контакты. Я могу это сделать. Я могу восстановить "Овец" и стать более лучшим королем, чем ты! Чуя-сан немного нахмурился, прежде чем заговорил: — Ты никогда не сможешь превзойти меня. — Что ты сказал?! — Ладно, пожалуйста, успокойтесь. Мы всё дальше и дальше уходили от главной темы, так что мне ничего не оставалось, как вмешаться. Люди, конечно, любят спорить о таких несущественных вещах, когда очевидно, что дело должно иметь приоритет. — Ширасэ-кун, кажется, произошло недоразумение. Согласно моим записям, ради всех, Чуя-сан был... — Заткнись. Больше ничего не говори. — внезапно Чуя-сан удержал меня рукой. — Слушай сюда, Ширасэ. Есть только одна вещь, которую ты должен знать. Такими темпами ты умрешь. Сегодня или, может быть, завтра. — А?! — глаза и рот Ширасэ-куна расширились. — Чудовищный наемный убийца по имени Верлен был послан, чтобы убить тебя. Моя цель — уничтожить его, поэтому мне нужна твоя помощь. — Ха?! — Что ты сказал? Убийца? — по выражению лица Ширасэ-куна можно было понять, что он не понимает всей ситуации. — Но почему я? — Если ты умрешь, он думает, что у меня больше не будет причин находится в мафии. — Что это за чертовщина? Что заставило его так думать? — Черт меня побери, я знаю, что думает какой-то сумасшедший убийца. — Чуя-сан говорил решительно, отказываясь обсуждать это. — В любом случае, Верлен силен. Если мы пойдем на него в лоб, даже со всей мафией, то всё равно будет значительный ущерб. Итак, мы устроим ловушку, и я убью его. Когда он появится, чтобы убить тебя, я устрою ему засаду сзади. Один неожиданный удар может выбить из строя даже самого сильного пользователя способностей... Совсем как год назад, когда ты ударил меня ножом в спину. Глаза Чуи-сана смотрели остро, как будто в них таились какие-то подавленные эмоции. Но мой модуль эмуляции эмоций не мог определить их истинную природу. — Подожди. Просто подожди. Так вот что ты пытаешься сказать? — сказал Ширасэ-кун раздражённым тоном, махнув рукой. — Есть убийца по имени Верлен. Вы, ребята, не можете победить его. Вот почему, чтобы заманить Верлена, вы будете использовать меня в качестве приманки. Я должен сидеть тихо посреди ловушки и не убегать, хотя я знаю, что меня убьют.... Так вот в чем дело? Чуя-сан, нахмурился, и не ответил. Тогда ничего не поделаешь. Я ответил на вопрос: — Да. Вот в чем все дело. — Ха?! Ты шутишь! Кто по доброй воле станет вашей приманкой? Чуя-сан ответил резким тоном: — По доброй воле? Но выбора у тебя всё равно нет. — Что? — Ты приманка, это правда. Но что с того? Нам на самом деле всё равно, если это будешь ты, потому что у этого парня осталось еще две цели. Мы можем устроить ловушку с кем-нибудь другим из его мишеней. Но для тебя всё по-другому. Если ты откажешься от этого предложения, то определённо умрёшь. Так что сотрудничай, Ширасэ. Если нет, просто умри! — закричал Чуя-сан, словно отвергая его. Они сердито посмотрели друг на друга. Ни один из них ничего не говорил. Как будто они пытались что-то выяснить. В конце концов, молчание нарушил Ширасэ-кун. — А-а... Ладно, ладно, я понял, — сказал он, поворачиваясь к нам спиной, чтобы уйти. — Я знал, что ты всегда будешь вести себя как король. Как я и ожидал, не так ли? В это время мы шли по заводской стоянке. Припаркованные машины преданно ожидали своих хозяев. Про себя я отметил, что от людей они очень отличаются тем, что не игнорируют свои миссии из-за эмоций. Мысль об этом ободряла. Ширасэ-кун направился к припаркованному легкому мотоциклу, который, вероятно, использовался для городской езды. Вынимая из корзины шлем, он глянул в нашу сторону. — Ничего не поделаешь. Я сделаю, как ты говоришь. А теперь мне нужно, чтобы ты проводил меня туда, где будет расставлена ловушка. Я поеду за тобой на этом байке... После его слов я облегчённо улыбнулся, однако не тут-то было. В тот же миг нечто врезалось изо всей силы в мою голову. Ширасэ-кун ударил меня шлемом. От шока мое зрение на мгновение исчезло. Затем Ширасэ-кун бросил шлем в Чую. Как раз перед тем, как он ударил его по лицу, Чуя-сан поймал шлем. Тем временем Ширасэ-кун вскочил на мотоцикл и завел мотор. — Ха-ха-ха! Черта с два я буду вмешиваться, основываясь на словах предателя! — крикнул он нам, резко нажав на газ и скрываясь из виду. — Ой... Я провел процесс самодиагностики. Удар в голову. Никаких повреждений внутренних частей. Никакой задержки сигнала. Я только удивился. Чуя-сан скучающе смотрел вперед, держа шлем обеими руками. — Интересно... Почему он думает, что может вот так уйти? Громко вздохнув, Чуя отбросил шлем. Затем он сделал прыжок. Управляя гравитацией, он приземлился на крышу припаркованной неподалеку машины. — Не отставай, игрушечный ублюдок. Я оставлю тебя, если опоздаешь. С этими словами он побежал за ним. Я не мог позволить себе быть «опоздавшим». Движения Чуи-сана больше похожи на скольжение, чем на бег. Смещая силу тяжести, которая давила на него, чтобы создать силу, которая двигала его вперёд, он способен был прыгать, словно фрисби. Всего одним шагом он перепрыгнул через квартал, легко обогнав движущуюся машину. Я использовал все телескопические приводы на коленях, чтобы успевать за Чуей-саном. Он выбежал с территории завода и приземлился боком на вывеску. Прыгнул ещё дальше и пролетел над головами пешеходов. В то же время я пытался определить местонахождение сбежавшего Ширасэ-куна с помощью электрических сигналов. Но не получил ответа. Я попытался взломать сеть управления движением, но не нашел никакой информации, касающейся его средства передвижения. Похоже, Ширасэ-кун пользовалась мотоциклом, который не имел системы связи с внешним миром и имел только функцию мобильности. Говоря проще — это была дешевая модель. Дешевизна поставила нас в невыгодное положение. В отличие от машины Верлена, мотоцикл Ширасэ-куна нельзя было контролировать дистанционно. Не было другого выбора, кроме как догнать и остановить физически. Это стоило немного больше усилий, но я решил повозиться. Во время бега я получил доступ к ORBIS. С помощью этого ранее созданного инструмента можно принудительно получить доступ администратора и отобразить его в виде экрана над моим полем зрения. Он крадет данные, доступные только дорожной полиции, и может распознавать окружающие машины, все сразу. И искать их. Нашел. Два квартала к западу и один к северу. Он ехал к главной дороге на жилой улице, двигатель громко ревел. Система легко смогла пометить его из-за очевидного превышения скорости. — Чуя-сан! На северо-запад! Крича, я перепрыгнул через грузовик и пересек улицу. Чуя-сан и я пробежали через скопление машин, направляясь на запад. Группа зевак уставилась на нас в изумлении. Я подключился к дорожным камерам и увидел, как мотоцикл Ширасэ-куна проехал на красный свет, словно направляясь к другой жилой улице. Это действие было безрассудным. Но, к счастью для него, и к несчастью для нас, эта дорога была узкой и без дорожных камер. Это означало, что мы не могли преследовать его с помощью камер. Чуя-сан и я перепрыгивали через изгороди, отталкивались от крыш и перелетали через телефонные столбы, преследуя его. Асфальт, от которого я оттолкнулся, чтобы ускориться, разлетелся на кучу обломков позади. Мы с Чуей-саном бежали чуть быстрее мотоцикла Ширасэ-куна. В этой стране не существовало законов, ограничивающих скорость передвижения пешеходов. Это был недосмотр человеческих политиков. На их месте я бы не забыл издать закон, привлекающий к ответственности андроидов, превышающих скорость. — Я слышу, как кто-то убегает. Прорываюсь вперед! Чуя-сан полностью стер свою собственную гравитацию, чтобы парить в воздухе. Он оттолкнулся от стены здания и исчез в городском пейзаже. Надо было спешить и догонять. Хотя Чуя-сан и обладал гравитационными способностями, честно говоря, я явно превосходил его по длине ног. И ни за что не собирался проигрывать. Мы находились в жилом районе с множеством узких переулков. По моим расчетам, мы должны были догнать Ширасэ-куна примерно через 27 секунд. Если Чуя-сан преградит ему путь спереди, а я прикрою тыл, у Ширасэ-куна не будет иного выбора, кроме как сдаться. Идеально. Однако позже я вспомнил, что всегда говорил доктор Уолстонкрафт. «В ту минуту, когда ты думаешь, что твоя работа идет хорошо, приходит оно. Чудовище, известное как неудача, чтобы поймать и съесть жалкую добычу, которая несёт в себе запах успеха». Всё вышло именно так, как он и сказал. Когда я повернулся, чтобы последовать за Чуей-саном за угол, я услышал громкий голос. — Не ходи туда, игрушечный ублюдок! Прячься! Но было уже слишком поздно. Завернув за угол, я стал свидетелем происходящего. Или, скорее, эта ситуация была чем-то, что можно было предсказать. Признаков было предостаточно. История Ширасэ-куна. Он сказал, что готовится к восстановлению своей организации. В приемной, когда директор фабрики проходил мимо него, он странно нервничал. А потом сбежал. Ширасэ-кун стоял посреди перекрестка. Он был полностью окружен... Полицейскими машинами. — Ширасэ Буичиро! Вы арестованы по подозрению в незаконном хранении оружия! Ширасэ-кун был арестован крупным полицейским, его голова была прижата к полицейской машине. — Отпусти! Черт возьми, отпусти меня! Я следующий король! Ширасэ-кун извивался под ним, но, по моим расчетам, ему понадобилось бы еще тридцать девять человек, чтобы освободиться от этих оков. Другой голос прозвучал из полицейской машины: — Ты здесь, Чуя? У твоего приятеля неприятности? — спокойный тон почему-то звучал неуместно в данной ситуации. — Выходи и помоги ему. А потом появился мужчина. Унылый детектив лет сорока с лишним. На нем были кожаные ботинки, давно потерявшие свой блеск, и темно-зеленое пальто, которое, казалось, стало частью его кожи после многих лет ношения. Детектив был худощав, на голове виднелись пушистые волосы. Он мягко улыбался. — Я не его приятель! Я король! — Ширасэ-кун всё ещё брыкался и сопротивлялся. — Да-да. Продолжайте бороться, ваше величество. Я не интересуюсь такой мелкой рыбёшкой, как вы, — сказал детектив, дав Ширасэ-куну лёгкий подзатыльник. Чуя-сан щелкнул языком. — Значит, вы с самого начала позволяли ему свободно разгуливать, детектив, — сказал Чуя-сан, появляясь перед полицией. — О-о-о, как ты, Чуя? Ты хорошо питаешься? Детектив в зелёном пальто широко развел руками, словно разговаривал со старым другом. Но у меня было такое чувство, что на самом деле они не друзья. — Если не будешь правильно питаться, то никогда не вырастешь, поэтому обязательно ешь. И ходи в школу. Отложи немного денег, подумай о будущем. Не играй после темноты. Хотя я думаю, что это нормально — погулять немного, пока ты молод. И еще... — Детектив рассмеялся и ударил кулаком по телу Ширасэ-куна. — Выбирай друзей с умом. — Накахара Чуя-кун. Мы хотели бы, чтобы вы прошли с нами в участок по подозрению в сговоре с Ширасэ. Молодой полицейский подошел и встал рядом с Чуей-саном. Выражение его лица было жёстким и холодным с дотошностью машины. Конечно, он ещё не достиг моего уровня. — Понимаю. Вы ведь не случайно его арестовали именно сейчас? — Чуя-сан пристально посмотрел на полицейского. — Директор фабрики — твоя пешка. Ты заставил его присматривать за Ширасэ, чтобы заманить меня. — Хе-хе. В отличие от тебя, молодой директор уважителен к старшим, — сказав это, Детектив нанёс ещё один легкий удар Ширасэ-куну. — Я легко добыл доказательства того, что у него есть незаконное оружие. — Ты лжёшь! Ты ни за что бы не узнал о моем идеальном плане! Чуя, ты опять меня сдал, да?! Детектив искоса взглянул на Ширасэ-куна и пожал плечами: — Разве я тебе не говорил, Чуя? Выбирай друзей с умом. Чуя-сан вздохнул и заговорил с горьким выражением на лице: — Я прекрасно знаю о его преступлениях, но не могли бы вы подождать ещё один день? Мы находимся в разгаре организационного спора, и я должен защитить его. Детектив глупо уставился на Чую-сана, прежде чем издать слабый смешок. — В таком случае не беспокойтесь. Мы защитим его, — он достал пару наручников и потряс ими перед лицом. — В тюрьме. Почему бы тебе не пойти с нами? Детектив кивнул, и офицер втолкнул Ширасэ-куна в полицейскую машину. Мы ничего не могли поделать. Выражение лица Чуи говорило само за себя. — Черт возьми... – Чуя-сан стиснул зубы, прикусив язык. * * * Однажды профессор спросил меня: «Каково это — быть машиной?» Я не мог ответить на этот вопрос. Быть машиной значит просто быть машиной. Естественно, это было чрезвычайно просто, без каких-либо случайных условий. Поэтому я ответил на это и добавил: «Профессор, каково это — быть человеком?» Он скрестил руки на груди, ничего не сказал, а потом тревожно рассмеялся. Быть человеком и чувствовать, что это приносит. Можно сказать, таково происхождение этого дела и самая важная его часть. Верлен сказал, что он не человек. Это было настолько важное дело, что ради этого он перевернул бы весь мир. Для Верлена, является ли он человеком или нет, было таким важным вопросом, который влиял на то, что он делал сейчас и что он сделает в будущем. Как странно. Какая разница, человек ты или нет? С этой мыслью я повернулся к Чуе-сану. — Чуя-сан. — ... — Чуя-сан. — ...Что? — Теперь ваша очередь. Игра в «Исследование человеческих странностей». — ... — Чуя-сан не ответил. — Тогда моя, — я стукнул обеими ладонями по столу. — Э-э-э, я думаю что когда люди смущаются от звуков, которые не являются их голосом, к примеру урчание в желудке — это странная штука.... Ладно, теперь вы. Я постучал по столу, указывая на очередь Чуи-сана. Он посмотрел на меня и глубоко вздохнул. — Хах... Какой странный ответ. — «Хах», действительно. Спасибо за ваш ответ. Теперь снова я. Когда женщина называют другую женщину «милой», это обычно означает, что она не милая. Причина неизвестна. Описывая ее как супер милую девушку, они на самом деле говорят: «У нее ужасный характер», — тук-тук. — Теперь Чуя-сан. — А-а-а... — вяло проговорил Чуя-сан. — Спасибо за ответ. Еще раз моя очередь. При пользовании уборной существует таинственный протокол, согласно которому мужчины должны поднимать сиденья унитаза. Женщины — нет. Почему? Если сесть, вещества не будут разбрызгиваться повсюду. Особенно маленькие- — Прекрати! Это отвратительно! — крикнул Чуя-сан. Я склонил голову набок: — Отвратительно? Они закончили уборку этой комнаты 92 минуты назад. — Не в том смысле... — Чуя-сан агрессивно почесал голову. — Ой, хватит! Избавь меня от этого! Мы были в комнате для допросов городской полиции. Зеленые от мха стены были полны табачных клякс. У всех четырехногих стульев были расшатанные болты, и при попытке пошевелиться они сотрясались с грохотом. На столе виднелись пятна воды и царапины, оставленные чьей-то рукой. Разводы, вероятнее всего, являлись слезами подозреваемых. После того, как нас попросили добровольно проследовать в полицейский участок, нас привели в эту комнату и велели немного подождать. Можно было бы легко вырваться, но это довольно хлопотно, если бы мы не прошли через юридические процедуры. Нам лучше было дождаться прибытия юрисконсульта Портовой мафии. Хотя, надо сказать, быть задержанным полицией в качестве следователя было довольно ценным, захватывающим опытом. Хорошо, что я скрыл своё положение. Слава богу, есть протокол расследования. — Тебе запрещено продолжать эту игру. Понял? — Это приказ? — Это приказ. Я ничего не мог с этим поделать, так как это был приказ. — Понятно. Я больше никогда не буду играть в игру «Исследование человеческих странностей» . Чуя-сан устало посмотрел на меня: — У тебя сейчас довольно разочарованное лицо.... В этой комнате не было зеркала, поэтому я не мог проверить, какое выражение у меня было. — Ха-а... Не бери в голову. Так что же, они отпустят Ширасэ? — Вполне возможно. Но это может занять некоторое время, — честно ответил я. — Я взломал их базу данных, но они уже провели обыск в доме Ширасэ-куна и конфисковали двенадцать единиц стрелкового оружия. Регистрационные номера были сколоты. Даже с отличным адвокатом потребуется некоторое время, чтобы освободить его. С другой стороны, если он и стремился только к освобождению под залог, у него есть криминальное прошлое с тех пор, как он находился в «Овцах». Это будет трудно, но поскольку истинной целью полиции были вы, а не Ширасэ-кун, они, вероятно, задержат его только на время, необходимое для отправки прокурора, а это примерно 48 часов. — У нас нет столько времени. — Чуя-сан сжал кулаки. — Верлен может прийти и убить его в любой момент. Все именно так, как говорит Чуя-сама. Чтобы уничтожить Верлена, мы должны были подготовить соответствующую ловушку и использовать Ширасе-сан, чтобы заманить его. Другими словами, мы должны были начать внезапную атаку на человека, который преуспел во внезапных нападениях и убийствах. Но существовали условия, которые необходимо было выполнить. Как время и место, чтобы построить ловушку... И приманка, Ширасе-сан. — Кстати, ты не можешь связаться со своим боссом? — Чуя-сама наклонился вперед. — Это полиция, они же ваши союзники, верно? Просто попроси своих приятелей в штабе связаться с местной полицией и чтобы они сказали им освободить нас. — Было бы здорово, если бы я мог, — я покачал головой. — Но это невозможно из-за договора. — Договора? Я все ему объяснил. Первоначально Европол был международным следственным агентством, созданным на условиях Мирного договора Великой войны. Его цель состояла в том, чтобы искоренить преступников, которые работали за кулисами за международными границами. Однако под влиянием послевоенной кросс-национальной игры власти были введены некоторые ограничения. Одно из них заключалось в том, что права и суверенитет европейских союзников не должны быть ущемлены. Учитывая, что некоторые бывшие вражеские государства сотрудничают в создании своих собственных следственных органов, мы должны быть очень осторожны с тем, чьи права мы нарушаем в других странах. В этом случае Верлен, бывший французский шпион, будет арестован с кучей государственных секретов, вбитых ему в голову. Одна ошибка в обращении с ним — и может разразиться международный скандал. И если этого не произойдет, вполне вероятно, что следователь, который его арестовал, продаст эту информацию другой стране. По крайней мере, так думала Франция, поэтому они не хотели посылать следователя из другой страны. С другой стороны, Европол должен был сделать все, что в его силах, чтобы остановить Верлена, так как он будет убивать важных людей по всему миру. Британия, в частности, понесла наибольший ущерб, когда он убил их рыцарей во время коронации, успешно размазав грязь по лицу всей страны. Несмотря ни на что, они не могли сдержаться. План компромисса состоял в том, чтобы послать меня в качестве единственного следователя. С помощью этой машины они, безусловно, сохранят государственную тайну и не будут втянуты в помощь другой стране, основываясь на эгоистичных желаниях. Вот как я был запрограммирован. Кроме того, информация, собранная в ходе этого расследования, была заморожена, зашифрована и сохранена таким образом, что не могла быть использована другими странами. Например, когда Пианист-сан однажды спросил меня: "Почему ты не можешь рассказать европейским властям информацию, которую узнал?", я ответил: "Не могу". Вот в чем была эта причина. — Понимаю. — Чуя-сан скрестил руки на груди и кивнул. — Независимо от того, сколько компрометирующих улик ты видишь и слышишь от мафии или меня, ты не можешь сообщить об этом, вот что ты имеешь ввиду. — Да. И по этой же причине штаб-квартира не может связаться с японской полицией. Формально я не должен ничего расследовать в Японии. Если другие страны узнают о Верлене и нашем расследовании дела короля убийц, они могут начать думать о том, чтобы использовать его в качестве разменной монеты с Францией. Как вы знаете, он почти наверняка нарушил международное право в годы войны под предлогом тайной операции. — И поэтому японская полиция нам не союзник. — сказав это, Чуя-сан вздохнул. — Как неудобно. И благодаря этому я могу полагаться только на кусок хлама. Что ж, даже если сюда ворвутся европейские следователи, это не вызовет никаких проблем у мафии. — Я думаю, что иметь такую организацию, как эта мафия, которой не доверяют правоохранительные органы, сотрудничающие с нами, — хороший компромисс. — я улыбнулся. — Однако, Чуя-сан, я слышал, что есть одаренный, который идеально подходит для мафии. Это правда? Как только я это сказал, выражение лица Чуи-сана изменилось. Оно стало кислым, словно он только что проглотил сотню лимонов. — Это правда. — Голос Чуи-сана звучал горько, как будто он скорее умрет, чем продолжит говорить. — Но я не могу с ним связаться. Было бы лучше, если бы этот ублюдок просто пошел и умер где-нибудь. — О... — Я думал, у нас будут неприятности, если погибнет союзник. — Можем ли мы доверять этому человеку? — Доверять? Нет, чёрт возьми! — раздраженно ответил Чуя. — Он самый подлый из подонков, вывернутый наизнанку и обратно. Доверять ему — все равно что пытаться продать воду утопающему, но он достаточно умен, чтобы не покупать ее. Хотя без его способности мы не сможем победить Верлена. — Откуда вы знаете? — Напарник Верлена, талантливый шпион Рембо... Мы с Дазаем победили его. Сказав это, Чуя-сан сжал кулаки. — Этот чёртов Дазай... Почему, чёрт возьми, этот ублюдок может быть полезным только в такие моменты?.. * * * Свалка. Это была совершенно забытая всеми земля. Под облачным небом, которое выглядело так, словно вот-вот хлынет дождь, грязные, выброшенные транспортные контейнеры громоздились друг на друга, словно трупы. На голую землю полигона были незаконно сброшены ядовитые вещества, успешно справлявшиеся с отпугиванием всех диких мышей. Это было самое пустынное место во всей Йокогаме, даже не отмеченное на карте, и почти в центре всего этого, жил Дазай. Дазай проживал не в доме, а в одном из заброшенных грузовых контейнеров. В большом контейнере, который изначально предназначался для перевозки автомобилей за границу, были установлены холодильник, вентилятор, стол и стул, кровать и маленькая голая лампочка. Те, кто знал Дазая, даже не пытались приблизиться к его жилищу, включая подчиненных в Портовой мафии. И не только потому, что в этой земле было что-то жуткое. Они не могли знать, как Дазай отреагирует на то, что кто-то приблизится к его частному жилищу. Если подчиненный приходил к нему в гости, он мог либо оторвать ему конечности одну за другой, либо поприветствовать, подавая сладости. Никто не знал истинных намерений Дазая. Темный призрак Портовой мафии. Так звали Дазая. Прошел год с тех пор, как он вступил в мафию. Дазай командовал секретным подразделением под непосредственным контролем босса и добился выдающихся результатов. Многие организации были разгромлены, и открылся ряд новых торговых путей. Отнюдь не похожий на мафиози, он добился больших результатов быстрее любого исполнителя. Он был в другой лиге. Даже достижения самого успешного члена Флагов, Пианиста, выглядели детской игрой по сравнению с Дазаем. Но даже так, ни один человек не доверял Дазаю. Потому что в глубине его глаз лежала угольно-черная тьма, глубже, чем любая из ночей на месте захоронения. Чем больше он продолжал свою деятельность в мафии, тем темнее и непонятнее становился Дазай. Он никому не рассказывал о своих рассуждениях. Он просто убивал своих врагов, расчищая кровавый путь для Портовой мафии. Как будто он загнал себя в угол, прижавшись к стене где-то в темноте. Огромные достижения. Но был один человек, который не был доволен такой честью. Сам Дазай. Дазай сидел один на своем круглом стуле в контейнере, уставившись в темноту. На соседнем столе зазвонил сотовый. Это был звонок от Чуи, но Дазай не ответил. Он даже не взглянул на него. Он просто сидел неподвижно, уставившись в темноту в направлении двери, сложив руки. Его глаза были слишком спокойны. Черные зрачки поглощали все — от света до звуков, не оставляя после себя ничего. Даже его собственные чувства. Телефон перестал звонить, как будто сдался, оставив тишину снова успокаиваться. Это молчание казалось еще более глубоким и тяжелым, чем до того, как зазвонил телефон. В это время глаза Дазая, смотревшие в темную бездну, дернулись. Металлическая дверь начала открываться. Она медленно распахнулась, и по другую ее сторону появилась чья-то фигура, очерченная тусклым светом. — Ты живешь в ужасном месте, Дазай-кун. — сказал этот человек. — Скажи честно, чего ты так боишься, что живешь в таком ужасном месте? Налогов на имущество? Выражение лица Дазая ничуть не изменилось, и он заговорил хриплым голосом, лишенным каких-либо эмоций. — Я боюсь вас, Верлен-сан. Фигура вошла в комнату. Он был высок и одет в костюм, напоминающий ночное море. Глаза были беззаботны, словно его забавляло происходящее, а на голове ютилась черная шляпа. Это был король убийц, Поль Верлен. — Каков лжец! — сказав это, он прошел дальше, в глубь контейнера. — Ты ничего не боишься. Если бы я мог видеть твои глаза, я бы понял. Даже когда я пытался убить тебя пару дней назад, ты, казалось, почти ничего не чувствовал. — У меня довольно специфическое мнение насчёт собственной смерти. — только краешки его глаз, казалось, слабо улыбались. Глубины зрачков упрямо молчали. — Это дело обречено. — пожал плечами Верлен. Кожаные башмаки Верлена стучали по полу, когда он шел. Он схватил со стола какие-то документы. — Это внутренние данные Портовой мафии? На столе лежало несколько стопок бумаг. Если продать их другой организации, можно было заработать достаточно денег, чтобы прожить три роскошных жизни. Это был чрезвычайно ценный документ, в котором были записаны все секреты Портовой мафии. Верлен потряс пачкой бумаг у самого лица: — Два дня назад я сказал, что не убью тебя, чтобы ты мог добыть для меня это. Эти бумаги необходимы для моей работы. Но в чем причина? Какую выгоду ты получишь из этого? Не сиди здесь и не говори мне, что твои слова "Пожалуйста, не убивайте меня" были шуткой. — Все очень просто. — Дазай слабо улыбнулся. Его голос был низким, словно рычание прямиком из кошмарного сна. — Я хочу увидеть, как сгорит Портовая мафия. Лицо Верлена стало серьезным. Он уставился на Дазая так, будто только что заметил его присутствие. — Разве Портовая мафия не подобрала тебя и не вырастила? — после небольшой паузы Верлен осторожно задал вопрос. — Верно. — Тогда почему? Дазай наверняка услышал вопрос, но ответа не прозвучало. Его взгляд блуждал в попытках найти что-то несуществующее. Затем Дазай улыбнулся. Печальная улыбка, казалось, кричала. — Потому что мне всё это надоело. Верлен прищурился. Он пристально посмотрел на Дазая, пытаясь понять истинные намерения собеседника. Дазай взглянул на него, казалось, наслаждаясь его вниманием, и заговорил так, словно произносил монолог: — В конце концов, я так ничего и не нашел. — А-а, понятно. — Верлен закрыл глаза. — Что ж, я понимаю твои чувства. Я отправился в путешествие с надеждой, что что-то изменит меня. Но место, куда я пришел, было полно бесполезного хлама, поэтому я сразу же вернулся домой. Я тоже испытывал нечто подобное. Дышать, есть, выделять — это не жизнь. Вот почему мы путешествуем. Говоря это, Верлен поднял упавшую на пол монету. Это была обыкновенная серебряная йена. — Я благодарен тебе за помощь, Дазай-кун. Затем он подбросил монету. Раздался оглушительный рев. Монета пронзила стену позади Дазая, пролетая мимо него. Она раздавила отходы за пределами контейнера, оставив после себя громоподобный звук и атмосферное искажение. Монета никуда не падала, лишь летела по прямой, исчезая за западным горизонтом. Все, что осталось, — это пар от расплавленного металла и гулкий звук, когда металл яростно рвали на куски. — Я отдам дань уважения твоему отчаянию и убью тебя последним. Он улыбнулся, его поза была такой же, как и тогда, когда он подбрасывал монету. Дазай не двигался. Даже когда монета пролетела мимо него со страшной скоростью, его лицо не изменилось.— Я с нетерпением буду ждать вашего возвращения. Сказав это, Дазай улыбнулся. Как будто с этой улыбкой можно было услышать звук его разбитой души. Верлен повернулся спиной и направился к выходу. Когда он дотронулся до двери, Дазай задал вопрос: — Итак, куда вы теперь идете? Верлен обернулся и одарил Дазая улыбкой, словно фокусник, только что продемонстрировавший свой лучший фокус: — Ты уже знаешь. Я направляюсь в полицейский участок. *** Дверь комнаты для допросов открылась ровно через 1448 секунд после того, как мы с Чуей-саном вошли в комнату. — Извините, что прерываю! — это оказался детектив, который был на месте ареста Ширасэ-куна. Следователь держал в руках керамический сосуд с жидкостью. Затем мужчина сел за стол, вынул палочками для еды твердые частицы из жидкости крахмала, глиадина и глютенина и... началих есть. Заметив мое удивление, он поднял на меня глаза. — В чем дело, господин иностранец? Вы не знаете что такое удон? Детектив посмеялся и продолжил есть. От еды исходил густой пар. — А где наша порция? — поинтересовался Чуя-сан, глупо хлопая глазами. — Что? Вы тоже хотели? Я думал, что еда простолюдина не придется по вкусу парню, который зарабатывает деньги на нелегальных драгоценностях. Чуя-сан скрестил руки на груди и свирепо зыркнул на своего противника: — Нелегальных драгоценностях? Эй, эй... это чушь собачья. Я простой лицензированный продавец ювелирных изделий. Тебе мое служебное удостоверение показать? — Зачем мне твоя подделка? — детектив насмешливо склонил голову набок. — Лучше познакомь меня со своим иностранным приятелем. Откуда он тут взялся? На меня указал кончик его палочки. Чуя-сан не ответил и только пожал плечами. Взгляд следователя с Чуи вновь перескользнул на меня. — И да, Чуя. Ради твоего же блага лучше не посвящать посторонних в то, о чем мы сейчас говорим. — Приятно познакомиться. Я компьютер из Европ... — запоздало начал я. — Помолчи лучше, мистер детектив, — прервал меня Чуя-сан и обратился к следователю. — Этот парень новичок, только сегодня присоединился. Фрик какой-то. Он убежден, что является супермашиной после того, как врачи едва собрали его раскрошенную в передряге голову, но это не мешает ему яро интересоваться делом и ходить за мной по пятам. Вопросы? — Нет, именно поэтому я действительно мощный компьютер... — А-а, ваш подчиненный? Понял. В таком случае, это очаровательное место пока что для него не предназначено. Позвольте мне показать вам выход, — кивнул мне следователь, постучал в дверь и приказал кому-то — Вышвырните его вон. Из-за двери бесшумно появился крупный полицейский и схватил меня за руку. Я хотел было возразить, но краем глаза вовремя уловил знак от Чуи-сана. Он согнул под столом указательный палец и показал им наружу. Его взгляд был устремлен на меня, а подбородок слегка указывал в направлении выхода. Это не могло быть ничто иное, как невербальный сигнал. Он пытался дать мне какое-то задание, не привлекая внимание окружающих. Для этого и нужна была та история, которую он только что для меня придумал. Мне остается лишь одно. — Что ж, тогда прошу меня извинить, — молвил я с покорным поклоном. Полицейский вывел меня прочь. — Извините, господин офицер, — сказал я, сделав шагов десять. — Как вы думаете, что означает сигнал, когда дважды сгибают палец и указывают наружу? — ......А? — полицейский недоуменно склонил голову набок. Впрочем, и так было ясно, что раз Чуя-сама косвенно проинструктировал меня выйти наружу, то мне полагалась какая-то сольная работа. С другой стороны, этот жест мог так же означать безвыходную ситуацию, в которой оказался Чуя-сан — сам он комнату для допросов не покинул бы. В таком случае прямо сейчас я должен забрать отсюда Ширасэ-куна. Если мы не увезём его из тюрьмы в безопасное место как можно скорее, его отправят на тот свет прежде, чем будет устроена ловушка. Проблема состояла в том, что городская полиция была в курсе о наших планах. Именно поэтому они и запихнули Чую-сана на допрос. Неплохой способ вставить нам палки в колеса. — Я понял! — вдруг сказал я, и полицейский подозрительно на меня покосился — Что понял? — Этот жест был инструкцией для меня. Скорее всего, я должен тайком пробраться в тюремную камеру и спасти Ширасэ-куна. — Ясно, в камеру... — полицейский в форме машинально кивнул. — Погоди, чего? В тюремную камеру? Ой. Казалось, он был в полушаге от того, чтоб раскрыть меня. Надо было срочно это исправлять. — Господин офицер, а что это за штука вон там? — я указал за спину полицейского, и тот невольно оглянулся — таковы человеческие рефлексы. Я недрогнувшей рукой поднес палец к его щеке. Он непременно натолкнется на него. — Здесь же ничего нет!.. Он хотел добавить еще пару слов, но, обернувшись, коснулся моего пальца. Его кончик был снабжен крошечной иглой с покрытием из мощного успокоительного вещества. Оно быстро растворится в крови полицейского, попав туда через точку прокола. Это сработало — артериальное давление мужчины резко ослабло, что вызвало у него гиповолемический шок. Ещё минута, и страж порядка потерял сознание. Обеими руками я удержал обмякшее тело от падения на пол. Вокруг все было тихо, никто не обратил внимание на происходящее. — Пожалуйста, ведите себя тихо в полицейском участке, — улыбнулся я бесчувственной туше. *** Чуя сидел с необычайно сердитым выражением лица. Упершись локтями в стол, и прикрыв глаза, он рассеянно разглядывал пятна на стене, потому что других развлечений у него не было, чтобы отвлечься от долгого разговора с детективом, сидящим напротив. — А потом, знаете, я подумал: "Как же так?", верно? — сказал детектив, наклоняясь вперед. — Всё, что тебе нужно в жизни, находится в чаше удона. Иметь слишком много денег в молодости — это, наверное, не очень прилично. Я прошел через трудности, работая не покладая рук, и моя зарплата практически не увеличилась, по сравнению с предыдущим месяцем, вот как это было, вы знаете, и потому, что в этом мире она появляется в виде тикувы темпура поверх того, что раньше было простым удоном в бульоне, я думаю, это то, что я имею в виду, когда говорю, что тяжелая работа окупается, и я скажу вам, что это такое.... Чуя уже перестал смотреть на стрелки часов, задаваясь вопросом: «как долго он слушает это?». История детектива была длинной, поучительной, и, что еще хуже, он не мог понять ее сути. В какой-то момент история его жизни стала просто пустой жалобой, а после, эта пустая жалоба стала просто старой историей, переросшей в проповедь. Его аргументы дрейфовали по кругу, старые истории повторялись снова и снова, описание деталей было необычайно точным, и с восторгом, он продолжал рассказывать о том, о чем говорил бесчисленное количество раз. Как будто он открывал новые факты об этом мире. — Так вот, знаешь, что я думал, когда меня назначили в этот полицейский участок. Один мой старший коллега сказал мне... ну, тот, который всегда использует слишком много парикмахерских средств, и это делает его волосы такими жирными... Чуя не слушал. Он уставился в пространство в одной точке, просто смирившись с этим. В конце концов, это был добровольный полицейский допрос. Поскольку его арестовали без ордера, полиция не имела законного права задерживать Накахару. С точки зрения Чуи, это не имеет никакого значения, ведь он может просто проигнорировать его, встать со стула и уйти. Тем не менее он не мог этого допустить. Его целью было выиграть время, пока Адам не спасет Ширасэ. А пока ему нужно было не спускать глаз с детектива. Поэтому все, что мог сделать Чуя, — это терпеть. — Я — камешек на земле, который просто случайно упал сюда, — отчаянно убеждал себя детектив. — Да... ты ведь понимаешь? Наверное, это было несчастное время, когда я был молод, — сказал детектив, кивая с самодовольным выражением лица. — У меня никогда не было достойной жизни, мой желудок всегда был пуст. Так как мой старший брат был влиятельным человеком, мне каким-то образом удалось получить работу в отделе безопасности, что было хорошо, но это была ... это была тяжелая работа, верно? Я думаю, ты даже представить себе не можешь! Мои коллеги либо сразу бы уволились, либо сбежали, но у меня хватило мужества вцепиться в эту работу. Да, именно такая сила воли была и нужна... — Скажи... — Чуя наконец открыл рот, не в силах больше терпеть. — Сколько времени ты ещё будешь рассказывать мне эту скучную историю? — детектив поднял брови, прежде чем рассмеялся, как будто он ждал этого. — Всё, что тебе нужно сделать, это расписаться для меня кое-где, и я немедленно отпущу тебя. Ты, и твой скромный друг Ширасэ-кун, хорошо? — затем он вытащил из ящика какие-то документы и протянул их через стол. Чуя ничего не сказал. Это было письменное соглашение о сотрудничестве по обвинительному заключению, сбору доказательств и т. д. Другими словами, в обмен на информацию, о которой знает Чуя, он и Ширасэ будут освобождены от своих преступлений; это был документ, подтверждающий сделку и признании вины перед полицией. Информация, которую знает Чуя, — это внутренняя информация о Портовой мафии. — Ты хочешь, чтобы я предал Портовую мафию? — тихо спросил Чуя. — Полагаю, ты не хочешь оставлять здесь своего дорогого друга, верно? — детектив улыбнулся, но его взгляд оставался всё таким же острым. — Похоже, твоё положение значительно осложнилось, не так ли? Не волнуйся! Меня интересует только одно. И это лишь для того, чтобы перекрыть каналы операций Портовой мафии на чёрном рынке. Чуя наблюдал за детективом с пустым выражением лица, прежде чем повернуться к документам. Затем, задумчиво посмотрев на них, он снова поднял взгляд на детектива. — Одолжи мне ручку. — Конечно. Чуя взял авторучку, которую ему предложил детектив. Затем он плавно написал буквы на линии подписи документа. Детектив взглянул на подпись. Там было написано: «Иди к чёрту» Чуя бросил ручку на стол, прежде чем сложил руки за головой, откинувшись на спинку. Потом он закинул ноги на стол и сказал: — Извините, что перебил вас. — голос Чуи был спокоен. — Пожалуйста, продолжайте этот нудный разговор! Детектив молчал. Затем, он уставился на Чую, с таким же твёрдым и тяжёлым взглядом, будто камни в пустыне. *** Я направлялся к тюремным камерам. Теперь, как мне вытащить Ширасэ-куна из тюрьмы? Поскольку мы принимаем незаконные меры для побега из тюрьмы, мы не можем полагаться на власти моей родной страны в Европе. Однако это не проблема, потому что я знаю протоколы всех национальных следственных органов. В коридоре, ведущем к тюремным камерам, было тихо. В отличие от переполненного зала отдела уголовного розыска, здесь почти не было ни людей, ни предметов. Единственными вещами здесь были тщательно вымытые кремовые стены, ровный, непрерывный флуоресцентный свет, идущий с потолка, и коридор, который отражал свет в нужном направлении. Время от времени на стене мелькала темно-синяя доска объявлений, на которой вывешивалось ежемесячное количество дорожно-транспортных происшествий и уведомление о периодических медицинских осмотрах. Это был однообразный, скучный и довольно обычный коридор, который можно найти в любой точке мира. Следуя по коридору, я найду тюремную камеру, которая мне нужна. Ширасэ-кун должен быть там. — Прошу прощения, — я легонько постучал в оконное стекло рядом с дверью, ведущей в главный офис службы безопасности. Господин старший офицер службы безопасности сидел за столом дежурного в главном офисе службы безопасности. Поскольку людям не нужно ничего, кроме мышц, чтобы пройти все тесты, для работы полицейского, по крайней мере, так я думал, у него должно быть крепкое телосложение. Судя по тому, что я видел через окно, главный офис службы безопасности не был просторным. В комнате стоял письменный стол, восемь панелей наблюдения, показывающих внутреннюю часть тюремных камер, и рабочий компьютер. Ключи от этих камер висели на стене, выстроенные в ряд. Эта комната никак не выделялась на фоне других; все они казались изношенными, так как они превысили свой срок службы из-за недостатка бюджета. И стены, и пол, и панели, и даже начальник службы безопасности. С веселой улыбкой на лице я сказал: — Я пришел сюда, потому что получил приказ перевести Буичиро Ширасэ в камеру номер восемнадцать. — начальник службы безопасности, опершись локтями о стол, молча смотрел на меня сквозь оконную раму. — А вы кто вообще? — Я частный детектив Европола, Адам Франкенштейн, — сказал я, доставая из внутреннего, нагрудного кармана свой настоящий пропуск. — Я получил инструкции о переводе от детектива Мурасе. Начальник службы безопасности апатично наблюдал за мной и, совсем не так, как я ожидал, сказал гораздо более машинальным тоном, чем мой: — Какой номер инструкции по переводу? — этот тон был довольно пренебрежительным. У меня голова шла кругом. — А, так вы имеете в виду номер инструкции по переводу? Да... номер инструкции по передаче. Ну, конечно, вы спрашиваете номер инструкции по переводу, верно? — Тебе не обязательно повторять это три раза. — Номер инструкции по переводу — 21988126, — сказал я, широко улыбнувшись. Чтобы убедиться в этом, старший офицер службы безопасности оперировал компьютером рядом с ним. Пока я наблюдал за этим издалека, я взломал сеть полицейского участка и взял под контроль почтовый сервер через черный ход, который я установил, когда был в комнате для допросов, и скопировал почтовый экран с предыдущими инструкциями по передаче. Я просто переписал номер на экране. В тот момент, когда компьютер главного офицера безопасности отправил запрос, он появился на мониторе. — 21988126... да, действительно. Не задавая лишних вопросов, он открыл дверь тюремной камеры ближайшим пультом управления. — Я ценю вашу помощь. Хорошего вам дня! Когда я поклонился ему, начальник службы безопасности просто равнодушно ответил, махнув рукой. Вот почему не стоит доверять людям. Они несовершенны. Машина всегда будет делать свою работу непосредственно сама. Честно говоря, я не понимаю, почему в фильмах, где роботы пытаются уничтожить человеческую расу, сторона андроидов всегда терпит поражение. Но на этот раз, из-за этого несовершенства я могу продолжить свою работу. Я прошел через железную дверь и вошел в тюремную камеру. Коридор тюремного блока напоминал мне печатную плату машины. Там не было ничего, кроме дверей и освещения, которые были расположены в определённом порядке, как электронный узор. Внутренние шторы были только двух цветов, светло-зеленого и белого, с линиями, нарисованными здесь и там на стенах, обозначающими высоту. Наверное, это было самое одинокое место в полицейском участке. Я быстро нашёл камеру, которую искал. — Номер восемнадцать. Тебя переводят. Выходи. — сказал перед дверью, тюремный охранник, которому был поручено открыть её. В камере, на матрасе сидел Ширасэ-кун. На его лице появилось смущение, когда он увидел меня. — Ты, ты.... как ты сюда попал? — Ширасэ-кун. Пойдёмте отсюда, — сказал я, но Ширасэ отвернулся надув щёки. — Хм. Я не хочу, — сказал Ширасэ-кун, опустив взгляд на пол камеры. — Держу пари, это Чуя подговорил тебя. Но к сожалению, я здесь по своей воле. — Это ложь, — сказал я. — Я заметил как ты морщишь нос и приподнимаешь верхнюю губу. Это типичное рефлексивное выражение, когда кто-то подвергается неприятным ситуациям. Кроме того, движение от руки к шее называется «успокаивающим поведением», то есть тем, что люди делают, когда чувствуют себя некомфортно или неуверенно, и это значит лишь то, что они испытывают противоположные чувства тем, о которых говорят. Кроме того, ваше выражение лица, которое вы только что сделали, и то, как вы опустили взгляд, — это выражение изоляции, неполноценности и сожаления. Короче говоря, вы боитесь нынешних обстоятельств. — Я... я не боюсь! — громко крикнул Ширасэ-кун. Краем глаза я заметил тюремного охранника, который ждал нас у входа, поглядывая в нашу сторону. Нам нужно уходить отсюда, пока они ничего не заподозрили. — У нас мало времени, — терпеливо сказал я. — Я готов выслушивать ваши жалобы на меня или Чую-сана столько, сколько вы захотите, после того, как мы выберемся отсюда и найдём безопасное место. Всё, что вам сейчас нужно сделать, это встать и следовать за мной. Я думаю, что это не такое уж и трудное действием для человека. — Если я говорю, что не хочу — это значит что я не буду этого делать! — сказал Ширасэ, скрестив руки. Скрещивание рук - ещё одно типичное отклоняющее поведение. — Мне тоже не нравится эта ситуация. Я тебя терпеть не могу. И чего я больше всего не могу вынести, так это того, что они конфисковали оружие, которое я собрал! Это ведь твоя вина, что ты появился из ниоткуда, верно? Как ты собираешься загладить свою вину передо мной?! Мы не виноваты, что оружие было конфисковано. Однако сейчас было не время говорить об этом. — Слушай, а зачем мне вообще ввязываться в твои неприятности? Я ведь не сделал ничего такого, чтобы меня убили, верно?! Прежде всего, извинись! А потом сделай что-нибудь с моим конфискованным оружием! В будущем я стану королем, и ты должен уважать короля, иначе я не сдвинусь ни на дюйм! Я спокойно выслушал эти претензии. Доводы Ширасэ-куна не выражали никакой логики. Я мог бы смиренно указать ему на эти логические ошибки. Однако то, что искусственный интеллект из старшего поколения не знал бы сейчас, я знаю, так как я из последнего поколения автономных компьютеров. Я не буду придираться к тщательно разработанным контраргументам. Да, я оставался совершенно спокоен. — Очень хорошо, Ширасэ-кун, — кивнул я с улыбкой. — Вы можете свободно решать что вам делать. Вы вольны действовать жестко, требовать извинений и верить, что вы король. Но у меня такая же свобода, как и у вас. Поэтому я беру на себя смелость вернуться, оставив вас здесь, и спланировать следующую стратегию, читая в газете статью о вашем убийстве в собственной камере. Я уверен, что следующая цель Верлена, будет гораздо лучше понимать в каком положении находится, в отличии от вас. Я проверил свой внутренний канал. Мой иррационально-эмоционально-имитационный модуль активно работал. Похоже, это повлияло на мою речь. — Позвольте мне сказать это прямо. Для меня вы просто тривиальный человек, — заверил я его. — Напротив, вы даже вредный человек. Согласно моему модулю оценки риска, вероятность успеха моей миссии выше, если мы воздержимся от защиты вас и вместо этого будем искать следующую цель. Но знаете, почему я продолжаю просить вас о сотрудничестве? Я позволил программе самодиагностики запустить мой модуль имитации движений. Кажется, она тяготеет к эмоциям, которые можно просто выразить как «характер». Поскольку я отличаюсь от несовершенного человека, я способен игнорировать и отделяться от своего эмоционально-имитационного модуля. Однако на этот раз мне не хотелось его игнорировать. — Есть только одна причина, по которой я не оставляю вас. Вы можете быть просто тривиальным человеком для меня, но вы не просто тривиальный человек для Чуи-сана. — Для Ч-Чуи? — Именно. Из-за того, что я изменил свое отношение к нему, на лице Ширасэ-куна появился испуг. — Почему Чуя хочет защитить меня? Я получил инструкции молчать об этом, но разговор с ним стал казаться мне привлекательным. И снова я решил следовать своим чувствам. Доктор был тем, кто сказал мне: «Следуй за своим сердцем». — Ответ прост. Потому, что Чуя-сама вступил в мафию, чтобы защитить всех «Овец»! Выражение лица Ширасэ-куна заставило меня задуматься. Наверное, он не успевал за обработкой информации. Я решил ему немного обьяснить: Год назад «Овцы» предали и попытались убили своего лидера, Чую, при этом объединив для защиты свои силы с наемной организацией под названием СБГ (Служба Безопасности Герхарда). Однако союз между «Овцами» и СБГ привел к раздуванию конфликта с их соперничающей организацией, Портовой мафией. И прежде чем этот союз мог стать ещё сильнее, Портовая мафия отправила отряд зачистки. Этим отрядом командовал юноша по имени Дазай. Первоначально предполагалось, что «Овцы» будут полностью уничтожены этим отрядом зачистки. Но Чуя-сан умолял Дазая пощадить всех членов «Овец». Дазай поставил условие, что Чуя-сан должен присоединиться к портовой мафии. Чуя-сан согласился на эту сделку. В результате «Овцы» были только распущены, но никто не был убит. И чтобы не позволить им перегруппироваться, им выделили новые места для проживания по всей стране. Ширасэ-кун тоже чудом избежал смерти благодаря сделке Чуи. Эта сделка все ещё действует. Чуя-сан не может покинуть мафию. Если он всё-таки уйдет из организации, то всех «Овец» убьют. В первую очередь, Ширасэ-куна, который был оставлен в пригороде Йокогамы, чтобы послужить рычагом давления, на случай предательства Чуи-сана. — Короче говоря, вы заложник, — сказал я спокойным тоном. — Или другими словами, если Ширасэ-кун умрет по какой-либо причине, у Чуи-сана будет на одну причину меньше оставаться в мафии. Следовательно, Верлен нацелился на вас. Таковы наши выводы. Ширасэ-кун не дышал, его глаза были пристально устремлены на меня, когда он слушал. Должно быть, он слышал это впервые. — Я этого не знал.... он... Чуя вступил в мафию, потому что продал «Овец», разве нет? — Всё как раз наоборот. Чуя-сан был вынужден присоединиться к мафии. — я позволил своему взгляду блуждать в пустоте. — Чуя-сан заключил эту сделку сразу же после того, как его ударили ножом в спину. Тот, кто ударил его ножом... вы помните кто это был? — как будто время остановилось, выражение лица Ширасэ-куна застыло. — Я не понимаю, что называется потоком человеческих эмоций, — прямо сказал я. — Всё, что я могу сказать — это только общая теория. Даже если тебя предадут, ты никогда не бросишь людей, которые когда-то заботились о тебе. Вот на кого похож Чуя-сан. Я думаю, именно поэтому Чуя был достоин зваться «Королём Овец». Но вы не такой. Вы не способны быть королём. Стиснув зубы, Ширасэ-кун зарычал. — Что это было? Я... Чёрт возьми, ты можешь сказать всё что угодно! Но как ты смеешь говорить, что я не король?... Чёрт, да что такой парень, как ты, вообще обо мне знаешь?... Его речь не была обращена ко мне, и вскоре, голос потерял свою силу, бессильно оборвавшись, когда он упал на пол. Эмоции Ширасэ-куна кружились и блуждали вокруг, не в силах прийти к финальному выводу. С другой стороны, если говорить обо мне, то для меня это как гора с плеч. Это было приятное освежающее чувство. Это замечательный поступок — откровенно выплеснуть на кого-то столько, сколько тебе хочется, когда этот кто-то не может возразить. Когда чувство облегчения улеглось, я отключил свой модуль имитации эмоций. Моя голова уже остыла, и я снова обратился к Ширасэ-куну. — Полагаю, теперь я понимаю, на что направлена ваша жизнь. Это не шутка и не преувеличение — вы просто человек, которому суждено погибнуть. А наш противник — самый опасный убийца в мире. В таком замкнутом пространстве, как эта камера, вас убьют меньше чем через час. Пока я говорил, я изучал сердцебиение и дыхание Ширасэ-куна. Его эмоциональные ценности, казалось, теперь отличались от предыдущих. Это хорошая тенденция. — Ну что ж, теперь я ухожу. Вы вольны делать всё, что вам заблагорассудится. Но перед этим, позвольте мне рассказать вам одну вещь. Я не знаю, какие качества нужны, чтобы стать «королем», но я знаю точно, что им не сможет стать мёртвый человек, которого убили здесь, в результате его отказа от сотрудничества. — сказал я и направился к выходу. Я не оглядывался. Я продолжал идти в своем привычном темпе. Но с помощью своего эхолокатора я смог уловить, что происходит у меня за спиной. Прошло несколько секунд, прежде чем я услышал звук шагов, выходящих из камеры и приближающихся ко мне. Я улыбнулся. Миссия выполнена. *** В комнате для допросов раздавался звук перелистывания бумаги. Документ был сложен пополам, и пальцы пробежали по складке, разглаживая её. Это движение было повторено ещё раз, держа бумагу между кончиками пальцев, чтобы сузить складку, прежде чем она снова развернётся. Еще раз документ был сложен так, чтобы один угол был сглажен по только что сделанной складке. Тот, кто складывал, был детективом с пушистыми волосами, а то, что было свёрнуто, являлось бланком соглашения о признании вины. Чуя молча смотрел. Детектив дрожащими руками сложил бумагу и наконец закончил бумажный самолетик. Он полетел в сторону металлического мусорного бака в углу комнаты. Бумажный самолетик плавно поплыл по воздуху, пока не стал почти вертикальным и не упал на пол прямо перед ним. — Ты отстой, — сказал Чуя, словно насмехаясь над ним. — Обычно я попадаю, — сказал детектив, почесывая затылок. Затем он встал. — Чуя, давай немного прогуляемся. Следуй за мной. Затем он пошёл, не оглядываясь. Чуя молча смотрел ему вслед на протяжении нескольких секунд, но в конце концов он принял решение последовать за ним. Комната для допросов примыкала к офису отдела уголовного розыска, который был переполнен, как утренний рынок. И все, кто проходил мимо них, приветствовали детектива, который шёл перед Чуей. — Привет, Мура-сан. Благодаря вашему совету, мне удалось арестовать того человека, который напал на ту замужнюю даму, — с улыбкой сказал проходивший мимо полицейский средних лет. — Этот парень, ох, рад это слышать. Что я говорил? Что человек, который так заботится о своей репутации, сдастся, если вы задержите его на рабочем месте. Другой молодой детектив, одетый в современный костюм, преградил дорогу и сказал: — Мурасе-семпай, дело о нападении и убийстве успешно раскрыто. — Это хорошо. Теперь жертвы могут покоиться с миром. После короткой прогулки к нему подошёл пожилой детектив с редеющими волосами: — Мура-сан, давай выпьем ещё раз! — Эй, эй, не пей больше так много. В следующий раз, когда ты опоздаешь, я отправлю тебя на офисную работу. Таким образом, каждый человек в участке приветствовал детектива по имени Мурасе с видом знакомого. Из-за этого Чуя почти каждый раз натыкался на спину детектива Мурасе, когда шел за ним. Стремясь прервать поток приветствий, Чуя каким-то образом сумел встать рядом с детективом. И затем он сказал в дразнящей манере: — Не знал что ты так популярен. Детектив пожал плечами. — В отличие от тебя, мне платят не так уж много. Эта работа не стоит того, если я не получу хоть какого-то уважения. Не так ли? — Может быть, — сказал Чуя, прищурив глаза в лёгкой улыбке. Некоторое время Чуя шёл рядом с детективом, прогоняя слова, которые должен был произнести. Но в конце концов он принял решение, повернулся к следователю и заговорил серьезным тоном: — Ну же, мистер детектив, я не хочу отвлекать вас от работы. Так что вот что я вас скажу: не беспокойтесь больше обо мне. — В голосе Чуи не было и намека на угрозу. Во всяком случае, это было больше похоже на разговор среди старых друзей. — Портовая мафия не похожа на «Овец». Даже если вы предъявите мне обвинение, нанятые адвокаты в мгновение ока оправдают меня. Улики исчезнут из камеры предварительного заключения прежде, чем вы это узнаете, а свидетели умолкнут раньше, чем вы успеете это понять. Вот такая у них организация. То, что вы делаете, — это, честно говоря, пустая трата времени и усилий. — Возможно. — детектива это нисколько не обеспокоило. — Но у меня есть свои причины. — И какие же? Детектив тяжело вздохнул и театрально сунул руку за воротник рубашки. Пальцами он вытащил тонкую серебряную цепочку, на конце которой висела пустая медного цвета гильза. В центре ее было просверлено отверстие, чтобы цепочка могла проходить сквозь щель. — Это то, что я использовал на своей старой работе, — детектив с ностальгией посмотрел на пустую гильзу. — Когда я был молод, деньги беспокоили меня больше, поэтому я получил работу в отделе безопасности по рекомендации моего старшего брата. Я подал заявку, потому что думал, что будет легко просто стоять рядом, но сильно ошибался. Мы охраняли военный объект неподалеку от поселения, а приказ моего босса был «Не подпускать никого близко». Но время пришлось на конец войны, поэтому припасы были скудны повсеместно. Дети из поселения появились из ниоткуда и попытались проникнуть на чужую территорию, чтобы украсть еду. При этих словах детектив слегка поморщился. В этот момент, лицо его стало походить на скалу, обвеваемую песками не первую тысячу лет. — Был дан приказ стрелять на поражение. — детектив выдавил из себя хриплый голос. — Большинство детей запугали, и они убежали. Но, видишь ли, дети, что пришли туда по приказу своей организации, не могли уйти, ведь их убили бы, если бы они вернулись с пустыми руками. А затем... В этот момент детектив прервался. Остальные слова повисли в воздухе, словно распадаясь. В его руке холодно поблескивала пустая гильза. Чуя некоторое время молчал, выражение его лица было неуверенным, что сказать, но через некоторое время он спросил: — Ты сделал то, что тебе было приказано, верно? — Точно, но выбросить это из головы я не смог даже после стольких лет. Я был примерно твоего возраста. — детектив взял пальцами пустую гильзу и сильно сжал. Независимо от того, какое давление он оказывал на неё, оболочка всё ещё была твердой и не деформировалась вообще. — Чуя. Я преследую тебя не ради справедливости. Вовсе нет, — сказал детектив холодным страдальческим голосом. — Преступные организации думают о детях только как об одноразовых пулях. Когда-нибудь ты наверняка пройдешь через то же самое. А до этого лучше вернись в мир света. Закон, как и я, поможет тебе в этом. Эти серьёзные глаза. Чуя встретился с ними лицом к лицу. — По этой причине ты преследовал меня всё это время, мистер детектив? — тихо спросил Чуя. Детектив молча оглянулся на него, и промолчал. Через несколько секунд Чуя произнёс: — Я понимаю. — он усмехнулся про себя. — Такое сочувствие, знаешь ли, мистер детектив... — глаза Чуя стали тусклыми и тёмными. — Не трать его впустую. Таких, как ты, мало, верно? В этот момент по полицейскому участку разнесся сигнал тревоги. — Это служба безопасности, это служба безопасности. Докладываю: на станции посторонний. Количество раненых неизвестно. Количество погибших неизвестно. Невооруженный персонал должен немедленно эвакуироваться. Охранные подрядчики оборудуются, данное место находится... Чуя сжал кулак и тихо зарычал: — ...Он здесь. *** Мне удалось спасти Ширасэ-куна. Следующий шаг — сбежать незамеченными. Пока я размышлял об этом, уже собираясь прикоснуться к выходу, я услышал за спиной голос Ширасэ-куна. — Эй, ты! — я решил, что это призыв к действию и обернулся. — Да, в чем дело? На лице Ширасэ появилось смущённое выражение. — Твоя... левая нога. Где она? Я посмотрел вниз. Левая нога, от колена и ниже, полностью исчезла. Громкий сигнал тревоги звенел у меня в голове. Я ухитрился опереться рукой о стену и держался за нее до тех пор, пока не потерял равновесие и чуть не опрокинулся. — Быть машиной-следователем — большой стресс, не так ли? Голос эхом отдавался в глубине коридора. Я быстро повернулся к нему. — Ни отпуска, ни больничного, даже с оторванной ногой. Мне жаль тебя, — сказал направляющийся в нашу сторону человек ясным, легким голосом, крутя моей левой ногой в воздухе, словно дубинкой. — Верлен... Время было самым неподходящим. Он явился слишком рано. Мы не были готовы к засаде. Я использовал первый тип своего боевого протокола. Скорость передачи проводящих нервов увеличивалась, приоритет производительности моей программы анализа битвы был поднят до максимума. Если мы не будем сражаться, нас просто уничтожат. Верлен бросил в меня ногу без всякого предупреждения, пока я быстро пересчитывал баланс, чтобы компенсировать усугубляющуюся проблему, вызванную потерей одной из конечностей. Он летел с дозвуковой скоростью, но мне удалось избежать удара, отклонившись верхней частью туловища. Кончиками пальцев Верлен пронзил стену позади нас. — Чуи здесь нет? О боже, он из тех, кто опаздывает, когда это важно. — тон Верлена был легким, даже беззаботным. — С такой скоростью он, вероятно, опоздает на нашу первую встречу? Как его старший брат, я немного беспокоюсь, знаете ли. Времени на ответ не было. Если я потерплю поражение, Ширасэ-кун будет убит в мгновение ока. Времени на раздумья тоже не было, но мне требовалось как можно скорее рассчитать соответствующий протокол, который бы максимально увеличил вероятность нашей выживаемости. Я запрыгал на одной ноге в сторону выхода, чтобы уйти от Ширасэ-куна как можно дальше, но Верлен тут же догнал меня, схватив за плечи. И тут же он врезал моё туловище в стену. — Гх...! Стена за моей спиной пошла трещинами, мой внутренний каркас треснул. Атака Верлена на этом не закончилась. В центре моего тела произошло пространственное искажение. Возникшая гравитация заставила его погрузиться в стену. Все равно что погружать палец в мягкий бисквит. Разница лишь в том, что погружался я, а вместо бисквита у нас была твердая бетонная стена. — Не волнуйся. Я не собираюсь тебя ломать. Просто оставайся там и будь хорошим мальчиком. Мое тело почти полностью ушло в стену. Звук дробящегося бетона эхом прокатился по помещению, словно гром. Со всего моего тела на ядре главного процессора доносились предупреждения о перегрузке. Но я ничего не мог с этим поделать. Я попытался убежать, но, управляемые гравитацией расширяющиеся обломки тащили меня назад, блокируя путь к отступлению. В конце концов, большая часть моего тела была погребена внутри стены, словно домик под оползнем. Только часть моего лица и руки каким-то чудом остались снаружи. Я согнулся всем телом, будто пружина, в попытке создать силу, необходимую для побега. Но это не сработало. Всё моё тело было покрыто обломками, и я не мог сохранить необходимую инерцию, чтобы вырваться. — Теперь все в порядке, Ширасэ-кун. — Верлен, похоронивший меня заживо, обернулся, словно потерял ко мне всякий интерес, и обратился к Ширасэ. — Ч-что? — в голосе Ширасэ звучал ужас, исходящий из глубины его сердца. — Я пришел сюда, чтобы увидеть тебя. Хотя, поскольку я добраться сюда было слишком легко, у меня осталось немного времени. Давай поболтаем, прежде чем я закончу работу. — Ч-что? Чего ты хочешь?! — голос Ширасэ-куна больше не дрожал. Все его силы уходили на то, чтобы стоять на обеих ногах. — Я... я не Ширасэ! Вы обознались! — Но не ты ли только что откликнулся, когда я позвал тебя по имени? — Верлен с любопытством вытянул шею. Грациозно ступая своими длинными ногами, он приближался к Ширасэ. — Пожалуйста, держитесь от него подальше! — предупреждающе крикнул я. Верлен обернулся, явно забавляясь: — Если хочешь, можешь остановить меня. Вернее, если сможешь. Он был прав. Если бы я мог, я бы остановил его. Я произвел прогнозный расчет по этому методу. Отступление. Взрывы. Дистанционная связь. Я пытался найти каждую процедуру, каждую контрмеру, которую мне разрешалось выполнять. Результат оказался нулевым. Никаких эффективных контрмер. Прорваться было невозможно. Я даже подумывал позвонить Чуе-сану . Но это был самый глупый вариант. С самого начала мы придумали операцию засады, потому что считали, что не сможем победить, если будем сражаться в лоб. Самое худшее, что могло случиться с Чуей-саном и со мной, — это потеря наших сил для сражения здесь и сейчас, будучи не в состоянии перейти к операции засады. У Верлена оставалось ещё две цели. Ещё оставалась надежда. — Хорошо, присаживайся, — обратился Верлен к Ширасэ-куну. Тот лишь испугался и никак не отреагировал на слова собеседника. Его трясло, когда он посмотрел на своего противника. — Сядь, — резко произнес Верлен, коснувшись плеча Ширасэ-куна. Ширасэ-кун рывком подался вперед, его тело резко упало, словно колени подкосились. Одновременно гравитация, исходящая от подошв Верлена, сотрясла пол, что мгновенно вздыбился, а обломки разлетелись, словно комья. С глухим стуком ягодицы Ширасэ-куна опустились на развалины. Ширасэ был так поражён и напуган, что лишился дара речи. — Ширасэ-кун, я кое-что о тебе выяснил. Этикет убийцы, видишь ли, — вежливо проворковал Верлен. — Говорят, что ты, Ширасэ-кун, знаешь Чую дольше всех в этом городе. Я хотел бы спросить тебя, каким ребёнком был Чуя? Говоря это, Верлен легко сорвал одну из дверей камеры с такой легкостью, словно сдирал кожуру с фрукта. Затем он согнул её пополам, поставил на пол, как стул, и сел на верхнюю часть получившейся конструкции, грациозно скрестив ноги. Его лицо озарила улыбка. Способность Верлена была поистине необычной. Даже когда он захватил с её помощью "Орден Часовой башни", я так и не смог вспомнить ни одного одарённого в этом городе, который стал бы Верлену достойным противником. Я написал короткое текстовое сообщение в своем мозгу, где обьяснил сложившуюся ситуацию и решительно напомнил о единственной контрмере, и отправил его на мобильный телефон Чуи-сана. Эта мера — не приходить сюда. Отступить, определить следующую цель и заручиться помощью мафии для создания ловушки. Даже если мы с Ширасэ погибнем. Ширасэ-кун весь дрожал — должно быть, он пришел к тому же выводу, что и я, однако каким-то образом ему удалось совладать с неистово стучащими от волнения зубами и заговорить. — Я... я... Он дышал неглубого и отрывисто, а его голос звенел, словно хрусталь, что вот-вот разобьется. Я бы не удивился, если бы его стошнило здесь же. Но, храня молчание, он рисковал показаться бесполезным и отправиться на тот свет. Ему ничего не оставалось, кроме как немедленно ответить на вопрос Верлена, чтобы хоть на секунду продлить свою жизнь. Это зрелище было достойно лишь сожаления. — Место, где я впервые его встретил.... это было под мостом, где мы все обычно прятались и пили.... Мне кажется. Пока Ширасэ-кун говорил, его глаза словно умоляли меня о помощи. Просящий взгляд вопрошал, предприму ли я что-то для спасения, если Ширасэ-кун выиграет своими ответами время. Но это было бесполезно. Помощь не придет. Я был единственным, кто знал, что тянуть время не имеет смысла. — Он... Чуя был... был одет в военную форму, скорее всего, краденную. Он был таким оборванцем.... Грязное лицо, волосы... На нём не было обуви, — продолжал Ширасэ-кун дрожащим голосом. — Мы... первые члены «Овец», мы все думали, что он просто ещё один беспризорный мальчуган. В тот раз он первым заговорил с нами. Он спросил: «А что это за квадратный блок?» Ширасэ-кун опустил глаза. Он изо всех сил пытался воскресить в памяти те дни. — Я... я не понимал, о чем он говорит, я думал, что он просто какой-то чудак. А потом Чуя снова спросил: «Эта штука в твоей руке, этот квадратный блок, скажи мне, что это», — Ширасе слегка приподнял голову и уставился в пространство. — То, что я держал в руке, было ломтем хлеба. В коридоре воцарилась гробовая тишина. Она вызывала странные ощущения после всего, что произошло. Верлен внимательно слушал Ширасэ-куна. — Когда я ответил: «Это хлеб», Чуя спросил: «Это едят?». Тогда я предложил ему кусочек, а потом этот парень внезапно дернулся. Он рухнул. Он как будто потерял сознание, понимаешь? Только подойдя к нему поближе, я понял, что он — на грани смерти, просто кожа да кости. Мои друзья думали, что ему не стоит помогать, но я всё-таки дал ему хлеба и воды. Мне даже удалось убедить приятелей отвести его обратно к канализационному каналу, где раньше было логово «Овец». Я открыл базу данных внешней памяти. Раннее «Овцы» были организацией взаимопомощи для сирот. Их тогдашняя экономическая инфраструктура была куда слабее по сравнению со временем золотого века, и было задокументировано, что «Овцы» являлись своего рода убежищем, созданным детьми, чтобы защитить себя от угрозы насилия, похищения и эксплуатации в различных целях. — «Овец» тогда было не так уж и много, понимаешь. В конце концов мы приняли Чую как друга. Я не мог оставить голодающего ребёнка, — он снова поднял лицо, однако на этот раз в нём что-то изменилось. Как и раньше, он всё ещё был напуган. Как и раньше, он всё ещё дрожал. Однако в глазах Ширасэ пылал холодный огонь, которого минуту назад не было. Пламя леденящего гнева. Это было пламя, что вспыхивает в нутре травоядных животных прямо перед тем, как их сожрут заживо, и заставляет нападать на своих врагов. — Ты брат Чуи? — Ширасэ-кун почти срывался на крик. — Если так, то зачем тебе убивать меня? В те дни никто, кроме нас, не помогал голодающим детям, а теперь ты вот так меня отблагодаришь?! Взор Верлена оставался неподвижным. Он предпочел оставить вопросы без ответа. — А-а, я понял. Именно так устроен этот абсурдный мир. Я умру, потому что спас чью-то жизнь, — Ширасэ-кун продолжал бессвязно бормотать. — Тогда сделай это быстро. Прекрати дразнить меня и не оставляй запаха того, кто был так готов бороться за мой труп. Верлен опустил взгляд, прежде чем распахнуть веки. Затем он поднялся. Он шагал навстречу Ширасэ. Моя программа оценки ситуации рассчитала 168 будущих сценариев развития событий, которые могли произойти в ближайшем будущем с наибольшей вероятностью, и в каждом из них Ширасэ-куну было суждено умереть в течение 10 секунд. Это была неотвратимость во плоти. Руки Верлена опустились на шею Ширасэ. Тот затаил дыхание. В этот момент моя резидентная функция сканирования уловила изменение расстояния. 169-я возможность. Произошло невообразимое. — Как такое могло произойти? — невольно пробормотал я. Удар Чуи-сана оказался таким сильным, что Верлен отлетел. Высокое тело европейца при ударе о стену коридора раздавило её и отскочило к противоположной, уничтожив их. Словно бильярдный шар, его тело подпрыгнуло и остановилось. Верлен медленно наклонился вперед, будто отлепляясь от стены, и уперся обеими руками в пол. На него полным свирепства взглядом смотрел Чуя в оборонной позе, защищая Ширасэ-куна. — Чуя!.. — только и выдохнул тот, не веря своим глазам. — Господи... Ширасэ, в который уже раз? — раздраженно прикрикнул Чуя-сан. — От тебя одни неприятности, которые отвлекают меня от дел. А я ведь тебе не нянька. — Чуя, почему ты пришёл спасти меня?.. — Спасти тебя? Как бы не так! Я пришел навалять этому ублюдку в шляпе. Пока запускалась моя программа диагностики ситуации, я крикнул: — Чуя-сан, прийти сюда было ошибкой. Пожалуйста, убегайте, он не тот противник, с которым можно справиться в лоб! — У тебя проблемы, игрушечный ублюдок? Быть в стене тебе очень идет. Все отлично, так что заткнись и смотри. — с улыбкой на лице Чуя-сан снова повернулся к Верлену. Тот уже успел встать и собирался поднять упавшую на пол шляпу. — Ты опоздал, братишка, — окликнул Чую Верлен, отряхивая пыль со шляпы. — Ха-ха. Я, конечно, мягкий парень, которого не рассердят никакие твои слова, но я терпеть не могу, когда ты называешь меня младшим братом. Мысленно я вопросительно склонил голову. Мягкий...? — Можешь злиться сколько угодно. Имеешь на это право, — Верлен осторожно приблизился к Чуе. — Но меня не впечатляет глупец, чьи слова просто брошены на ветер. Ты уже забыл, как я посмеялся над тобой всего несколько дней назад? — Да, подзабыл, — Чуя-сан тоже шел к своему противнику легким прогулочным шагом. — Буду рад если напомнишь. В конце концов они оказались лицом к лицу на расстоянии вытянутой руки. Чуя-сан уставился вверх на Верлена, а Верлен глядел вниз на Чую. Тишина длилась ровно секунду. Верлен бросился в атаку первым. Воздух рассек правый хук, направленный в голову Чуи. Чуя-сан уклонился от нападения и в тот же миг зарядил Верлену в челюсть. — Гх... Верлена опять отшвырнуло, да с такой прытью, что даже моя скоростная камера едва успевала за происходящим. Короткий видеоанализ всё прояснил: в тот момент, когда Чуя-сан увернулся, он размахнулся ногой, которой и молниеносно ударил Верлена, своим коронным приемом. Это однозначно была безупречная атака. Будь Верлен нормальным человеком, его шейные позвонки разорвались бы. Пока я это осознавал, штормоподобные удары не прекращали сыпаться с обеих сторон. Согнувшись в три погибели, Чуя-сан уперся руками в пол и атаковал снизу. Верлен издал душераздирающий стон, когда носок ботинка Чуи врезался в его глотку. Откатываясь по инерции назад, Верлен протянул заряженную гравитацией руку в отчаянной попытке схватить Чую-сана, однако тот не медлил и небольшое промедление стоило европейцу ещё одного пропущенного нападения снизу. Верлен едва успел обернуться, как противник повалил его обратно на землю. Выпад... быстрая последовательность ударов ногами, против противника, который выше его самого. Сверхчеловеческий подвиг, который можно даже назвать художественным. Верлен только застонал. — В чем дело? Разве ты сильнее меня? Верлен удержал своё тело от падения, контролируя его гравитацией, и, не глядя на него, он позволил своим пальцам схватить Чую. Несмотря на то, что гравитационная сила, которую они несли, могла мгновенно убить его, Чуя-сан увернулся от неё со спокойным выражением на лице. Несколько волосков на его голове разлетелись, когда гравитация затронула их. Ногой он ударил Верлена по коленям, заставив его согнуться. Чуя-сан пошёл окольным путем и ударил Верлена локтем по макушке — слабому месту человеческого тела, подобно молнии. Раздался оглушительный рев. Верлен застонал, пытаясь схватить Чую над головой, но тот уже ушел. Чуя-сан оттолкнулся от земли, чтобы сохранить дистанцию. Его скорость была ошеломляющей, Верлен не мог преследовать его. — Тьфу... Это было непостижимое зрелище. С королем убийц Верленом играли. Я думаю, никто из европейских властей и во сне не видел подобную картину. Однако я проанализировал обстоятельства боя и нашел причину этого. В прошлом Чуя-сан мог использовать свою способность к управлению гравитацией в качестве основной меры для наступательных атак. Вот почему он был отброшен назад гравитационной силой Верлена, когда тот напал на него лоб в лоб. Но к этому времени Чуя-сан изменил свою тактику: он переключился на использование в основном классических приемов боевых искусств, с помощью которых он мог воспользоваться своей скоростью. Битва превратилась в состязание подлинных навыков рукопашного боя. Пока он атаковал, Чуя-сан поднял с пола обломки, нацелив их на противника. Верлен среагировал быстро, сбивая их тыльной стороной кулака, обломки были разбросаны повсюду. Воспользовавшись плохой видимостью, Чуя-сан подошёл ближе. И ударил. Это был мощный удар по затылку, подобный тарану. Верлен, который рефлекторно поднял руки, в попытке защититься, был отброшен прочь. Верлен врезался в стену позади и, наконец, остановился. Маленькие обломки с небольшой задержкой дрейфовали в воздухе. Верлен медленно опустил поднятые руки. Совсем неспеша. Затем вытер кровь с уголка губ. Должно быть, она появилась от непрерывной серии ударов, которые он получил ранее. Затем Верлен пристально посмотрел на кровь на своих пальцах. С глазами, которые, казалось, были полны любопытства. — Немало времени прошло... — голос Верлена звучал тихо и хрипло. — С тех пор, как я в последний раз видел собственную кровь. — Поздравляю. В таком случае, я заставлю тебя истекать ею, пока не захлебнёшься. — Твой наглый рот — единственное, что соответствует мировым стандартам, — рассмеялся Верлен. — Однако... Он осторожно коснулся стены позади себя. Затем принялся вгрызаться пальцами в холодный бетон, словно вычерпывал желе ложкой. Выражение лица Чуи-сана изменилось. — Ты можешь удивить меня своей скоростью, но не победить. Из ладони Верлена пушечными ядрами посыпались обломки. Чуя-сан моментально собрал их своей гравитационной силой. Битва продолжалась. Град из гравия летел во все стороны, словно из пулемета. Верлен положил руку на стену и принялся отстреливать её по кусочкам, направляя гравитацию в сторону. Чуя-сан старался пробиться сквозь метеоритный дождь, не щадя кулаков, однако Верлен был чересчур настойчивым. Обломки рассекали воздух с сумасшедшей скоростью. Казалось, обстрелу не было конца. Чуя уже только оборонялся — атаковать он попросту не мог. — Чёрт возьми! Отчаявшись в попытках отбиться, Чуя-сан отпрыгнул в сторону, но это не помогло. Верлен немедленно сорвал со своей шеи лариат и швырнул его вслед противнику с титанической силой. Мужчине хватило одного удара в грудь, чтоб отправить Чую-сана в нокдаун. На него будто рухнул метеорит. Тело Чуи-сана вошло в стену, словно нож в масло, и вылетело с обратной стороны. Снаружи находился подземный гараж для полицейских машин, и Чуя-сан врезался спиной прямо в один из атомобилей. Колоссальная сила удара разнесла машину вдребезги, а её обломки взорвали несколько соседних авто. Чуя упал лицом вниз. Вокруг него воцарилась тишина. Слышался лишь грохот осыпающихся обломков. Издалека донесся сигнал сирены, оповещавший ближайший полицейский участок о катастрофе. Поврежденные машины протяжно засигналили, словно издавали предсмертные стоны. Они заглушили тихий вскрик боли Чуи, который тот был не в силах сдержать. — Гх...а-а... Один удар предплечья Верлена развернул ситуацию в битве на сто восемьдесят градусов. Силы мужчины были ужасающими. Лучшие техники и высочайшие скорости жалко меркли на фоне его способности манипулировать силой притяжения и усилять свое тело гравитацией. Он был непобедим. Верлен шагнул сквозь дыру в стене и приблизился к Чуе, словно победитель к поверженному гладиатору. — Вставай, Чуя. Ты же ещё не мертв, — сказал Верлен, подходя к Чуе-сану. — Я ведь сдерживался, — отчеканил Верлен, прежде чем схватить Чую за шею и поднять его. — Отпусти... — Заставь меня. Пространство вокруг напряженной руки Верлена задрожало. Я обнаружил изменения показателя преломления атмосферы, вызванные тепловым излучением. Плохо дело. — Чуя-сан! Пожалуйста, убирайтесь оттуда! — крикнул я ему. Я увеличил мощность приводов суставов в разных частях тела. Генерируя колебания в суставах, я мог определить резонансную частоту обломков. Любой предмет имеет резонансную частоту, усиливающую колебания. Если мне удастся применить частоту от двигателя внутри моего тела к обломкам вокруг, их можно будет понемногу разбить. Однако времени оставалось в обрез, и я должен был поспешить. От шеи Чуи-сана, затиснутой между пальцев Верлена, расходились гравитационные волны, разнося повсюду адский жар. — Держи себя в руках. Контролируй свою способность, — холодно твердил Верлен. Эхо вторило его словам. Из горла Чуи-сана вырвался крик. Вместе с криком наружу вырвались языки черного пламени. Этого еще не хватало! Если "Арахабаки" вызовет здесь чёрную дыру, как несколько дней назад, полицейский участок сожмется до размеров макового зернышка, а после и вовсе исчезнет. А вместе с участком дыра поглотит и меня, и Ширасэ-куна. — Чего ты разбушевался, Чуя? Ты сейчас всех здесь перебьёшь. С твоей-то незрелостью. Ничего не останется. Хочешь попробовать разок? Внезапно раздались два сухих выстрела, и на предплечье Верлена появилось пулевое ранение. — Чуя! Ты в порядке?! — окликнул Чую-сана голос, доносящийся откуда-то сзади. Как только хватка Верлена ослабла, Чуя-сан воспользовался случаем и ударил противника ногой в грудь. Он перевернулся, вырываясь и тяжело дыша. Тот, кто спешил к Чуе, был тем детективом, который не так давно ел рядом с нами удон в комнате для допросов. Откашливался и понемногу приходя в себя, Чуя-сан сурово глянул на следователя: — Детектив... Почему вы здесь?! Убирайтесь! Верлен с любопытством уставился на пулевые отверстия в собственной руке, а после перевел взгляд на Детектива и молвил: — Наконец-то ты пришёл. Мне это замечание показалось странным. Верлен повернулся к своему противнику. Высокоэнергетическое излучение и волны его способности разом исчезли. Чуя-сан насторожился. — Чуя... Уверен, что ты и сам это знаешь, но слабые всегда остаются ни с чем. Если ты будешь продолжать так сражаться, то потерпишь поражение, а пламя Арахабаки охватит это заведение, и снова погибнут сотни людей, понимаешь? В его спокойном голосе и бесстрастном лице не было угрозы. Лишь сухие факты. — Я этого не допущу! — прорычал Чуя. — О! Это случится, поверь мне, — расслабленный голос Верлена звучал несколько неуместно в этой битве не на жизнь, а на смерть. — Ты знаешь, почему? Не дожидаясь от Чуи ответа, Верлен оторвался от земли. Он снизил собственную гравитацию до нуля и взлетел спиной к потолку подземного гаража. Один прыжок — и мужчина оказался позади Чуи-сана. — Потому что именно на этой ноте я собираюсь закончить сегодняшнюю работу. Верлен вцепился пальцами в шею детектива. — Стой! — неистово закричал Чуя-сан, устремившись к ним. Рот следователя открылся, а губы зашевелились в тщетных попытках произнести хоть слово. Он так и не смог ничего сказать. Его челюсть, неестественно изогнувшись, с глухим скрежетом повернулась к спине. Верлен бросил тело детектива на землю. — Нет! — Чуя-сан бросился к телу. Полное боли и гнева лицо Чуи-сана, державшего детектива на руках, прояснило всё. Я начал дистанционное сканирование сердцебиения, с целью понять, действительно ли следователь погиб. — Ты ублюдок!... С этим криком Чуя-сан прыгнул вперед. Размахнувшись правым кулаком, он обрушил на Верлена всю свою ярость. Как только удар достиг своей цели, из ладоней мужчины вырвался черный луч. Высвобожденные гравитоны стали распространяться сплошной волной в окружающем пространстве и искажать ландшафт, придавая ему сферическую форму. Волна гравитации отбросила окружающие автомобили, словно бумажные самолетики. Эта сила приносила вред всему, что находилось вокруг, кроме самого Верлена: тот с легкостью обуздал её и приземлился у выхода из подземного гаража. — Вот это поистине идеальный удар! — он усмехнулся, сказав это, и отскочил назад, не отрывая глаз от происходящего, а после скрылся за чудом уцелевшей дверью. — Стой, ублюдок! — Чуя-сан оставил тело детектива и бросился за беглецом. Это было рискованным действием — он не должен сражаться с этим парнем в одиночку. Я приспособился к естественной вибрации и начал понемногу расшевеливать обломки. К моему счастью, мне удалось высвободить всю руку из стены. Теперь я смог орудовать рукой и разбивать камень куда быстрее. Через 144 секунды я полностью освободился. С трудом прыгая на одной ноге, я поспешил к бедолаге детективу. Мужчина лежал на полу лицом в сторону. Из его ротовой полости медленно вытекала кровь. Согласно результатам сканирования, шейные позвонки от С2 до С6 были повреждены. Сердце остановилось. Отсутствовал зрачковый световой рефлекс. Мне пришло в голову вызвать скорую, но, по всей видимости, медики бы его уже не спасли. Один из миллиона человеческих недостатков — это то, что людская жизнь поддерживается буквально на волоске, в отличие от машин вроде меня. Человеческие мозг и сердце зависимы друг от друга и являются двумя неотъемлемыми компонентами одной системы, и как только один из них перестает работать, активация другого почти невозможна, а резерва для выполнения функций поврежденного органа больше нет. В общем, убить человека очень легко. Я перевернул детектива, чтобы осмотреть и его спину, как вдруг заметил кое-что знакомое на полу. Распятие, вырезанное из березы. Вероятно, его оставил тут Верлен. Пока я осматривал распятие, вернулся Чуя-сае. — Куда делся Верлен? — спросил я. — Он исчез. В небе, — недовольно сообщил Чуя-сан указывая вверх. Скорее всего, он имел ввиду, что Верлен изменил свою гравитацию настолько, что вырвался в небо. — У нас здесь то же самое, — сказал я, держа тело детектива на руках. — Он исчез в небесах, если здесь можно употребить это поэтическое выражение. Я закрыл господину детективу глаза. Теперь это было лицо мертвеца. — Чёрт! — закричал Чуя-сан, ударив кулаками в грудь господина детектива. — Разве ты не хотел меня арестовать?! Эй! Разве не хотел привести меня в мир света? В тот момент, когда Чуя-сан хлопнул господина детектива по груди, его вещи выскользнули из кармана плаща и упали на пол. Синий, несколько старомодный телефон-раскладушка. Модель выглядела знакомой. Это был точно такой же синий сотовый телефон, как и тот, что Верлен заказал у поставщика. Я поднял его и показал Чуе-сану. В момент осознания он издал вопль из-за своих стиснутых зубов, который нельзя было описать никакими словами. Король убийц Верлен. С самого начала его главной целью был не Ширасэ-кун. Но... если это так, то почему? Зачем ему понадобилось убивать мистера детектива?