Walk That Mile

ЗА ДВЕНАДЦАТЬ ДНЕЙ ДО Чикаго, Иллинойс Луи Томлинсон находится на крыше «LondonHouse» Чикаго, когда получает электронное письмо. Он уже наполовину пьяный, а привлекательный парень улыбается ему с другого конца бара, на заднем плане танцуют городские огни. Он хочет провести пальцем по тексту от своей сестры, но вместо этого его палец скользит к уведомлению по электронной почте от «FrontGate Airlines» и открывает сообщение. Он читает его дважды, усиленно моргая, чтобы убедиться, что понял правильно. Большинство слов сливаются воедино, но некоторые остаются ясными: банкротство, задержка с возвратом средств. — Какого хрена? — это то, что он на самом деле произносит вслух, привлекая внимание Найла Хорана, который почему-то всегда оказывается рядом, когда у Луи возникают проблемы. — Что? — спрашивает Найл, просовывая чёрную соломинку в стакане с виски и колой между губ. — Моя авиакомпания обанкротилась, — отвечает Луи, мигая экраном в направлении Найла. Найл выпускает соломинку изо рта. — Я же говорил тебе не покупать билеты у авиакомпании, о которой никто никогда не слышал. Луи стонет и нажимает кнопку блокировки на своём телефоне, совершенно забыв проверить сообщение от Лотти. — Билеты были дешёвыми, — бормочет он. — Так что ты собираешься делать? — бесполезно выясняет Найл. — Я не знаю, — стонет Луи, допивая остатки своего напитка и ставя стакан на стол позади себя. — Бросить учёбу? Смех Найла похож на лай, и Луи закатывает глаза. — Да, верно, Томмо. Ты проучился четыре года в университете для избалованных детей, а теперь поступаешь в грёбаную юридическую школу. Не отступай сейчас. — Южная Калифорния, — без нужды поправляет Луи. — Университет Южной Калифорнии. — Найл определённо знает, где он учится; просто предпочитает быть невыносимым. — Купи билет в действующей авиакомпании, — вмешивается их друг Сэм с другого конца полукруга, который они образовали. — Да, думаю да, — соглашается Луи, пожимая плечами и стараясь не закатывать глаза. Весь смысл был в том, чтобы не тратить деньги на обратный рейс в Лос-Анджелес, и теперь это именно то, что придётся сделать. Не похоже на то, что его летняя стажировка не оплачивает все затраты, но есть более предпочтительные способы потратить деньги, нежели чем на билет на самолёт. — Я собираюсь ещё выпить, — сообщает он Найлу. — А потом по-настоящему напиться, чтобы вообще забыть, что это произошло, и ты сможешь напомнить мне об этом утром. — Он подмигивает протестующему воплю Найла, пробираясь сквозь толпу к бару. Возвратившись к своим друзьям, он предчувствует беду. Глаза Найла расширяются, когда он притягивает Луи ближе к себе, волнение трепещет на его губах. — О боже, — произносит Луи. Он чует неуместный энтузиазм, исходящий от Найла, — зная его почти десять лет. — Ты ещё даже не слышал мою идею, — трескочет Найл. — Просто послушай. — Ты открываешь авиакомпанию, которая бесплатно доставит твоего лучшего друга обратно в кампус? — Луи усмехается, а затем позволяет улыбке соскользнуть с его губ. — Всё остальное меня не интересует. — Заткнись и выслушай меня, — требует Найл со вздохом. — У меня есть один друг… Луи прерывает Найла, прежде чем тот успевает продолжить. — Я его знаю? — Нет. Я познакомился с ним на стажировке. Луи издаёт жужжащий звук ртом, качая головой. — Я собираюсь заткнуть тебя на этом, Ни. Люблю тебя, но все, кого ты встретил на стажировке в музее, не для меня. Найл щёлкает Луи по лбу. — Этот парень из моей музейной стажировки тоже учится в университете Калифорнии, — продолжает тот несколько настойчиво. — Он просто рассказывал мне о том, как именно будет возвращаться в этом году, и что хочет, чтобы его машина была в кампусе. Он совершит целое дорожное путешествие по старому шоссе 66 и всё такое. Две недели, три часовых пояса, восемь штатов, что-то в этом роде. На самом деле это звучит действительно круто. Луи моргает. — Поздравляю твоего друга. — Он вздрагивает, когда Найл снова щёлкает его, на этот раз по запястью. — Я хочу сказать, что ты должен поехать с ним, — не унимается Найл, как будто это лучшая идея, которая когда-либо приходила ему в голову. — Поездка, — медленно произносит Луи, — С незнакомцем, которого ты знаешь по стажировке в музее. — Ты не мог бы перестать критиковать мою стажировку? — надувает губы Найл, ещё раз щёлкнув Луи по запястью. — История важна для меня. Луи пытается не рассмеяться, когда кивает. — Да, я знаю. Найл был президентом их школьного исторического клуба, где Луи был единственным членом. Найл хочет когда-нибудь работать в Смитсоновском институте и может болтать об исторических фактах так же легко, как Луи может перечислять виды правонарушений и соответствующие тематические исследования. — В любом случае, Гарри не чужой, — раздражается Найл, возвращаясь к исходной точке. — Мы провели вместе почти три месяца. Я думаю, что у меня довольно хорошее представление об этом парне. — Он делает ещё один глоток из своего почти пустого стакана, и Луи следует его примеру, стараясь не морщиться от большого количества водки в коктейле. — Можешь купить билет по непомерной цене, чтобы вместо роуд-тревел просидеть пять часов в металлическом цилиндре. Всё зависит от тебя. Луи выплёвывает соломинку на середине глотка. — Ты думаешь, что дорожная поездка бесплатна, Найл? Это всё равно будет стоить мне тонны денег плюс, не говоря уже о том, что, возможно, моей жизни, если твой друг по музею на самом деле окажется тайным серийным убийцей. — Ты невероятен, — объявляет Найл, и Луи видит, что он пытается не рассмеяться. — Это твой выбор, и, честно говоря, оба варианта, вероятно, стоят одинаково. Ты готовишься поступить в юридическую школу. Больше нет времени на то, чтобы валять дурака. Твоя настоящая жизнь начинается буквально сейчас. Луи колеблется, выслушав спонтанный спич Найла. Как только он ступил на новый этап своей жизни и улетел домой в Чикаго на лето, он знал, что всё изменится с началом учёбы в юридической школе. Это всегда было периферийным началом в будущем, а теперь до него остался месяц. Реальность проносится быстро, и на самом деле её невозможно замедлить. Может быть, ему действительно нужно ещё одно приключение до конца лета. — Ты обдумываешь это, — замечает Найл с лукавой улыбкой. — Я вижу. Луи показывает ему средний палец. — Ты даже не знаешь, хочет ли тот парень, чтобы кто-то ехал с ним, — произносит он. — Ты не можешь просто предлагать людям садится в чужие машины, не спрашивая. Не отрывая взгляда, Найл достаёт из кармана телефон и машет им. — Я пойду позвоню ему прямо сейчас. Луи снова задумывается. Не похоже, что он спешит вернуться в школу, и есть шанс, что это может быть интересно — попутешествовать по Америке. Он улыбается при этой мысли. — Я вижу эту улыбку, — указывает Найл, как ребёнок, ловящий Санта-Клауса в прихожей. — Я звоню Гарри. Луи разделывается со своим напитком и помогает своему другу Люку познакомиться с девушкой с волнистыми светлыми волосами к тому времени, как Найл возвращается к группе. У него натянутая улыбка, и тон голоса не совсем соответствует озвученным словам. — Он действительно заинтересован. Луи вздыхает и качает головой. Ему в самом деле нужна поездка, но он не совсем уверен, во что ввязался. — Какой он? — спрашивает Луи. — По крайней мере, весёлый? Найл убирает телефон обратно в джинсы и снова берёт свой напиток. — У него доброе сердце. — Ты, должно быть, шутишь, — содрогается Луи, широко раскрыв глаза. — Именно так и говорят об ужасных людях. — Он стал одним из моих самых близких друзей, Томмо. Тебе лучше следить за языком. Луи прищуривается. — Я думал, что я один из твоих самых близких друзей? Найл закатывает глаза. — У меня много друзей, Луи. У Гарри доброе сердце в лучшем из возможных проявлений. Он невероятно умный и добрый, но в то же время тихий. — О Боже, — вновь драматично произносит Луи, привлекая внимание пары незнакомцев рядом с ними. Он взмахивает рукой, чтобы они отвернулись, как бы говоря: не обращайте внимания. — Я не могу поверить, что ты втянул меня в дорожную поездку с дерзким ботаником, у которого доброе сердце. Найла, похоже, не впечатлила театральность Луи. — Тебе лучше быть с ним поласковее, или я оторву тебе яйца. Луи притворно обижается. — Я всегда мил, Найлер. — На этот раз Найл действительно фыркает. Луи вздыхает. — Как он выглядит? Он похож на дерзкого ботаника? — Прекрати это дерьмовую театральщину, — раздражается Найл, вытаскивая телефон из своих слишком тесных джинсов. — Я покажу тебе его Instagram, если это заставит тебя заткнуться. Луи потирает руки, наклоняясь. — Никаких обещаний. Найл открывает профиль Гарри. — На самом деле я не думаю, что он действительно публикует там много своих фотографий, — предупреждает Найл, когда изображения загружаются в отведённые для них квадраты. — Он с творческой жилкой. Луи тупо смотрит на голову Найла сбоку, прежде чем взглянуть на телефон. — С творческой жилкой — это ещё мягко сказано, — ворчит Луи, выхватывая телефон из рук Найла и прокручивая ленту. Лента Гарри — это фотографии зданий и пейзажей, кофеен и носков его ботинок на мозаичных полах. Там нет ни одной фотографии его лица. — Он изучает историю искусств, — объясняет Найл, когда Луи возвращает телефон. — Вероятно, он не признаёт селфи или мемы, — констатирует Луи, что резко контрастирует с его собственным Instagram, в котором есть здоровая доза и того, и другого. Найл прокручивает ещё немного постов и останавливается. — Кроме этого, — торжествует он, поднимая телефон. Глаза Луи немного расширяются, когда он фокусируется на экране. — Это он? — Теперь у него волосы короче, — отмечает Найл, убирая телефон обратно. Луи хватает его за запястье, чтобы остановить — он ещё не закончил смотреть. Фотография чёрно-белая и обрезана чуть ниже гигантской бабочки на животе парня. На груди набиты птицы и всевозможные татуировки вдоль руки, но Луи в основном привлекает линия шеи и челюсти, чёртов кожаный ошейник, разделяющий их. У него длинные волосы, ниспадающие на плечи, глаза закрыты, лицо поднято вверх. — Он любит фотографировать, — рассказывает Найл, когда Луи отпускает его запястье, забирая телефон обратно. Он говорит это так небрежно, как будто Луи действительно просто посмотрел на фотографию дерзкого ботаника, а не увидел на фото парня, выглядящего как претенциозный принц тьмы БДСМ. — Это хорошо, — выдавливает Луи, прочищая горло. Эта фотография будет выжжена на его веках. — Он всё ещё дерзкий ботаник. Найл улыбается ему, слишком понимающе. — Принято к сведению, — говорит он с ухмылкой.