Мой любимый враг

Я чувствую себя ребенком, глядя на закатанные белые манжеты Йоши, на одной из которых теперь есть моя ДНК. Много часов он пылающим взглядом буравит экран компьютера и не говорит мне ни слова. Меня это достало. – Я отнесу твою рубашку в химчистку, – даю я обещание, но он не реагирует. – Я куплю тебе новую. Прости, Йоши… Он обрывает меня: – Ты думала, сегодня все будет по-другому? К горлу подступает ком. – Я надеялась на это. Не злись. – Я не злюсь. – Шея у него покраснела и ярко горит на фоне белого воротничка. – Я пытаюсь принести извинения. И хотела поблагодарить тебя за все, что ты для меня сделал. – Значит, эти милые ромашки для меня? Тут я вспоминаю. Это может все исправить. – Погоди, у меня есть для тебя подарок. Вынимаю из сумочки небольшой пластиковый кубик, увенчанный красным бантом. И преподношу Джошу с таким видом, будто это коробка с «Ролексом». В его глазах вспыхивает какое-то неясное чувство, но он тут же снова принимает хмурый вид: – Клубника. – Ты сказал, что очень любишь ее. Слово «любовь», вероятно, еще ни разу не произносилось в нашем кабинете, и от этого голос у меня как-то странно подрагивает. Он смотрит на меня в упор: – Удивляюсь, что ты хоть что-то помнишь. – Он ставит коробочку с клубникой на поднос для исходящих бумаг и снова вводит пароль на компьютере. Несколько минут тишины, и я предпринимаю новую попытку: – Чем я могу отплатить тебе за… за все? – Баланс сил драматическим образом сместился. Я у него в долгу. Я должна ему. – Скажи, что я могу сделать. Я все сделаю. На самом деле мне хочется сказать: «Поговори со мной. Пообщайся. У меня ничего не клеится, если ты меня игнорируешь». Йоши продолжает печатать, лицо бесстрастное, как у манекена, которого используют на аварийных испытаниях. Справа от него сводки с цифрами продаж, он черкает по ним зеленым текстовыделителем. Мне же вообще нечем заняться из-за отсутствия Лилит. – Я сделаю уборку в твоей квартире. Я буду твоей рабой на целый день. Я… испеку для тебя торт. Между нами как будто поставлена звуконепроницаемая панель. Или, может быть, меня стерли ластиком. Лучше дать ему возможность заниматься в тишине своим делом, но я не могу замолкнуть. Он все равно меня не слышит, так что не имеет значения, если я произнесу вслух следующие слова: – Я пойду с тобой на свадьбу. – Замолчи, Лана! Значит, он меня слышит. – Я буду твоим личным водителем. Ты сможешь напиться. До чертиков. И прекрасно проведешь время. Я буду твоим шофером. Йоши берет калькулятор и начинает считать. Я не унимаюсь: – Я отвезу тебя домой и уложу в постель, как ты меня. Ты можешь блевать в тазик, и я его вымою. Тогда мы будем квиты. Йоши опускает кончики пальцев на клавиатуру и закрывает глаза. Кажется, он перебирает в голове череду ругательств. – Ты даже не знаешь, где будет свадьба. – Если не в Северной Корее, я поеду. Когда она будет? – В эту субботу. – Я свободна. Решено. Дай мне свой адрес, я заберу тебя и так далее. Назначь время. – Довольно самонадеянно с твоей стороны предполагать, что мне не с кем пойти. Я едва не открываю рот, чтобы возразить: мне доподлинно известно, что я его «плюс один». Тут весьма кстати звонит мой телефон. Джейк. Разворачиваю кресло на сто восемьдесят градусов. Он что, не слышал о существовании эсэмэсок? – Привет, Ланочка. Тебе лучше? Мы все еще собираемся идти ужинать? Я понижаю голос до шепота: – Не уверена. Мне нужно забрать машину из ремонта, да и чувствую я себя дерьмово. – Я так много слышал об этой твоей машине. Я забронировал столик на семь часов сегодня. «Братья Чёртики»(ВХАХАХАХ, вот это у меня фантазия). Ты говорила, что любишь это место? Выбора не остается. Там трудно зарезервировать место. Пытаюсь не издать вздоха. – «Братья Чёртики» – это здорово. Спасибо. Особого аппетита у меня не будет, но я постараюсь. Встретимся там. – До вечера. Я вешаю трубку и некоторое время сижу, глядя в стену. –Джейк припас для тебя шаблонный вечер. Итальянский ресторан, скатерти в клетку. Возможно, свечи. Последнюю фрикадельку он толкнет носом в твою сторону. Второе свидание, да? – Давай сменим тему. – Я притворяюсь, что печатаю. Экран наполняется сообщениями об ошибках. – Большинство парней пытаются поцеловать девушку на втором свидании. Я вдруг замираю, и вид у меня, наверное, безумный. Представляю, как Йоши предпринимает такую попытку на втором свидании. Нет, это невероятно. Он на свидании, пауза. Рисую в воображении Йоши, он сидит напротив красивой женщины, смеется и улыбается. Такой улыбкой он одарил меня только однажды. Глаза у него сияют в предвкушении прощального поцелуя. Грудь мою сдавливает, начинает жечь изнутри, я пытаюсь откашляться - не помогает. Не одна я выгляжу слегка ополоумевшей. – Просто скажи это. А то у тебя такой вид, будто ты сейчас взорвешься. – Сделай одолжение самой себе и посиди сегодня дома. Ты выглядишь уж-ж-жасно. – Благодарю вас, доктор Йоши. Почему тебя так называет Леонард, а? – Потому что мои родители и мой брат – доктора. Таким образом он напоминает мне, что я не раскрыл свой потенциал. – Тоном он показывает, что я дурочка, потом встает на ноги. Я тащусь за ним следом по коридору в комнату, где стоят копиры. Йоши не замедляет хода, поэтому я хватаю его за руку: – Подожди минутку. Я пытаюсь уладить ситуацию. Знаешь, ты прав. Я пришла сюда сегодня в надежде, что последние дни нашей совместной работы могут быть другими. Йоши открывает рот, но я решительно наступаю на него. Он позволяет мне прижать себя к стене, хотя оба мы знаем: он способен поднять меня, как шахматную фигуру, и убрать с дороги, если захочет. По направлению к нам степенно, как подковы тяжеловоза, цокают чьи-то высокие каблуки, и раздражение во мне нарастает. Мне надо разобраться со всем этим сейчас, или у меня случится разрыв аневризмы. Кладовка уборщицы подойдет. К счастью, она не заперта, я вхожу в нее и стою среди банок с порошками и пылесосов. – Давай сюда. Йоши неохотно подчиняется, я запираю дверь и приваливаюсь к ней спиной. Мы молчим, каблуки заворачивают за угол и двигаются дальше. – Тут уютно. – он пинает носком ботинка штабель рулонов туалетной бумаги. – Ну? Так что? – Я все испортила. Сама знаю. – Тут нечего портить. Ты меня разозлила. Статус врагов восстановлен. Йоши опирается локтем на полку и устало проводит рукой по волосам, рубашка ползет вверх, и обнажается узкая полоска пояса его брюк. Мы так близки, я слышу, как ткань растягивается и трется о его кожу. – Я подумала, может, война закончится. И мы станем друзьями. – В глазах Йоши вспыхивает отвращение, надо его загасить. – Йоши, я хочу, чтобы мы были друзьями. Или еще что-нибудь. Не знаю почему, просто ты ужасен. Он поднимает вверх палец: – Среди всего, что ты сейчас сказала, есть пара интересных слов. – Я сказала массу интересных слов. И ты ни одного из них не услышал. – Я сжимаю пальцы в кулаки до хруста суставов, и тут меня осеняет. Причина моего растущего недовольства вот в чем: мне никогда больше не увидеть его потаенной нежности. Я думаю о руках Йоши, которые подкладывают под меня подушку, о том, как он разговорами отвлекает меня и помогает передать лихорадку. Его ладонном легко скользят по моей коже. Сейчас у него такой вид, будто он готов сжечь меня у столба. Один раз он был мне другом, одной безумной ночью, и все, больше мне ничего не светит. – Или еще что-нибудь. – Йоши пальцами закавычивает фразу. – Говоришь, хочешь, чтобы мы были друзьями или еще что-нибудь. Что на самом деле скрывается за этим «еще что-нибудь»? Я хочу знать, какой у меня выбор. – За этим скрывается, например, отсутствие неприкрытой ненависти друг к другу. Я не знаю, – отвечаю я и пытаюсь присесть на составленные стопкой коробки, но они разъезжаются подо мной, и я снова встаю. – А что там с этим твоим бойфрендом? – он упирает руки в бедра, и комната из маленькой превращается в микроскопическую. Теперь он очень близко ко мне. Каким бы божественным мылом ни пользовался Йоши, мне нужно раздобыть кусочек. Я буду держать его в ящике с бельем для отдушки. Щеки у меня начинают гореть. – Тебя не может волновать мое свидание с Джейком. Ты ведь поверить не можешь, что какому-нибудь парню захочется быть со мной. Вместо ответа он вытягивает вперед руку открытой ладонью вверх. Рукава рубашки так и остались закатанными, и мне видны крепкие сухожилия на его запястье. Впервые я замечаю, что на внутренней стороне рук жилы у него вздутые, как у качка. – Трогать друг друга на работе – противоречит кадровой политике. – В горле у меня сухо, как в пустыне. А не прикоснуться ко мне будет беззаконием. Йоши выжидательно глядит на меня, пока я не вкладываю свою ладонь в его. Трудно устоять, когда кто-нибудь вот так протягивает тебе руку, и абсолютно невозможно, если этот кто-то – Йоши Мура. Отмечаю теплоту и размер его пальцев, прежде чем он переворачивает мою кисть, чтобы осмотреть царапину на ладони. Руку мою он держит, как раненого голубя. – Серьезно, ты ее промыла? На шипах роз может быть грибок. И в царапину может попасть инфекция. Он нажимает пальцами на кожу вдоль пореза и хмурится. Как могут уживаться в нем два таких разных человека? И снова меня осеняет. Может быть, я определяющий фактор? Мысль пугает. Единственное, что способно заставить его ослабить бдительность, – это равноценное ослабление моего собственного контроля. А вдруг я смогу все изменить. – Йо… Услышав, что я назвала его кратким именем, он отпускает мою руку. Пора попробовать. Молю, только бы не ошибиться. – Я хотела тебя тогда, в пятницу. Тебя, и только тебя. И если ты не хочешь быть мне другом, я попытаюсь сыграть с тобой в игру «Или еще что-нибудь». Долгая пауза. Он не реагирует. Если я неправильно разобралась в ситуации, мне этого не пережить. Сердце стучит часто-часто, отчего делается тревожно. – Правда? – скептически переспрашивает Йоши. Я придавливаю его к двери и, слыша глухой удар его тела, испытываю трепет. – Поцелуй меня, – шепчу я, и воздух теплеет. – Значит, игра «Или еще что-нибудь» предполагает поцелуи. Как интересно, Лана. – Он проводит пальцами по моим волосам, нежно убирая их с моего лица. – Я пока не знаю правил. Это совсем новая игра. – Ты в этом уверена? – Он опускает взгляд на мою руку, которая распласталась у него на животе. Я давлю на него. Он ничуть не поддается. – Ты что, носишь бронежилет? – В этой конторе приходится. – Мне и правда очень жаль, что я задела твои чувства и выставила тебя из своей квартиры, Йо. – Когда я использую его краткое имя, это предложение мира. Извинение. И, честно говоря, удовольствие. Это позволяет мне представлять, будто он мне друг. Друг, который разрешает гладить его торс в кладовке уборщицы. Хотелось бы мне, чтобы он провел своими пальцами по моему. – Извинения принимаются. Но ты не можешь ожидать от меня, что я буду милым парнем, когда другой мужчина провожает тебя до кабинета, целует и дарит тебе цветы. Так мы с тобой в эту игру играть не будем. – До сих пор я не получала ни малейшего намека на то, как мы это будем делать. – Я натужно сглатываю. Он прикасается пальцем к моему подбородку и приподнимает его: – Я думал, ты такая умная, Лана. Наверное, я ошибся. Я встаю на цыпочки, кладу руки ему на плечи, впиваюсь в него ногтями, и его кадык приходит в движение, а мне удается запечатлеть на его губах мимолетный влажный поцелуй. Эффект ощутим: руки Йоши напрягаются, бедра тянутся ко мне. Что-то твердое упирается мне в живот. Это самая лучшая игра, в какую я когда-либо играла. Он опускает руку на мою поясницу, а я выгибаюсь и обнимаю его за шею. – Есть какая-то причина, по которой мы до сих пор не целуемся? – Разница в росте в основном. – Йоши пытается скрыть тот факт, что у него эрекция и член его затвердел так, что им можно вскрыть жестяную банку. Задача невыполнимая. Я улыбаюсь и пробую притянуть его к своим губам. – Ну не заставляй меня карабкаться наверх. Его губы принадлежат мне, но дальше Йоши не нагибается. Лицо его напряжено и выражает нерешительность и сдерживаемое вожделение. Я воображаю, что он размышляет о каких-то рабочих моментах. – Едва ли мы проработаем вместе еще две недели. Так какая разница? – Мысленно я поздравляю себя с тем, что мне удается произнести это небрежным тоном. – Какое романтичное предложение. – Йоши высовывает язык и лижет уголок моего рта. Он хочет. Это очевидно. Но все же продолжает сопротивляться. – Положи на меня руки. Вместо того чтобы обхватить меня, он выставляет руки вперед, предлагая их мне, как я только что отдавала руку ему. И просто стоит. Его грудь вздымается и опадает. – Положи их на себя сама. Все происходит не так, как я ожидаю. Беру одну из его рук и кладу себе на бок. Вторую я решаю обвести вокруг себя и пристроить на ягодицу. Обе сжимают меня, но не двигаются. Вообще-то, я чувствую, что приподнялась, но как будто совершенно без его помощи. – Это делается в обход правил кадровиков? Больше никаких угроз отделом кадров. Сейчас говорить об этом – пускать слова на ветер. – Говоря это, я запыхалась. Мне не хватает кислорода. Жар рук Йоши сквозь одежду обжигает кожу. Я опускаю его руку ниже, туда, где ягодицы переходят в бедра. Ему приходится согнуться, и его губы становятся ближе. Вторую руку перетягиваю с ребер на грудь. У него такой вид, будто он сейчас упадет в обморок. Меня распирает самодовольство, моё эго с трудом умещается в этой комнатушке. – Значит, вот как будет выглядеть секс с тобой. – Не могу удержаться, чтобы не подразнить Йоши. – Я надеялась, ты примешь более активное участие.(Ну да, ночью меня прёт, и что же Вы мне сделаете?) Наконец он произносит хоть что-то: – Я приму. Так, что ты на следующий день не сможешь ходить прямо. За дверью слышны шаги, мимо идут люди. Я нахожусь в комнате размером меньше тюремной камеры, и руки Йоши на мне. Рискуя своим спокойствием, я поднимаю одну из них и прикладываю кончики пальцев к ложбинке между грудей, просто чтобы посмотреть, что случится. – Это не страшно, необходимость в хождении переоценивают. Самоконтроль Йоши заметно снизился, и его рука обретает автономию. Он заводит ее мне под колено и поднимает мою ногу. Пальцы забираются под подол платья и прокладывают дорожку по бедру к трусикам, прикасаются к резинке, и меня пробирает дрожь. Пальцы другой руки, находящиеся между грудей, углубляются в ложбинку и ласкают кожу. Потом Йоши ставит мою ногу на пол и убирает руки в карманы. (Обломитесь ВХАХАХАХАХ) – Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала. Сходи на свидание с Джейком и поцелуй его. – При этих словах его рот кривится. На днях мы много такого наговорили друг другу, во что трудно поверить, но последние слова Йоши – это нечто выходящее за все грани дозволенного. – Что? Зачем? – Я убираю руки с его плеч. Настроение резко ухудшается. Значит, он просто забавлялся все это время. Йоши видит тревогу в моих глазах и придерживает меня за локоть, чтобы я не сбежала. – Если он окажется лучше, чем наш поцелуй в лифте, дело закрыто. Встречайся с ним. Планируй свадьбу весной в бельведере на «Скай даймонд строуберис». – Я начинаю протестовать, но он обрывает меня. – Если он не будет так хорош, ты должна признаться в этом мне. В глаза. Словесно. Честно. Без сарказма. Все лазейки законопачены. – Странно, что ты этого хочешь. – Я делаю шаг назад и опрокидываю швабру. – Игра «Или еще что-нибудь» не возобновится, пока ты не скажешь мне, что никто не целовал тебя так, как я. – Могу я сказать тебе это сейчас? – Я снова приподнимаюсь на цыпочки, но он не собирается реагировать. – Я не намерен быть твоим подопытным кроликом, чтобы потом ты выбрала мистера Милого Парня. Поэтому да, я хочу, чтобы сегодня вечером ты поцеловала Джейка и отчиталась передо мной о результатах. Если все пройдет отлично, тогда я пожелаю тебе удачи. – У тебя явно какие-то предубеждения против милых парней. Он добавляет еще одно условие: – И последнее. Если поцелуй с этим милым парнем окажется не таким хорошим, как со мной, ты больше не будешь с ним целоваться. Йоши открывает дверь и выталкивает меня наружу. По коридору, глядя исподлобья, топает Лео, поэтому я быстро прикрываю за собой дверь. Он смотрит на меня мельком, потом возвращает ко мне взгляд, соображая, что я выхожу из каморки уборщицы. – Я искала какое-нибудь средство для чистки стекла. А то по всему офису отпечатки пальцев. – Вы не видели Йоши? Его нигде нет. Все разваливается, а он куда-то пропал. – Он пошел принести вам кофе и пончики. Вы были очень заняты. Обещайте, что изобразите удивление. Мистер Лео оживляется, фыркает, что-то ворчит, и все это сливается в одном гортанном звуке. Потом он смотрит на мое платье и то, что в нем заключено, с таким неспешным вниманием, что я в раздражении ставлю руку на бедро. Он этого не замечает. – Вы немного возбуждены, мисс Баретт. Я не против, когда у юной леди слегка раскраснеются щечки. Хотя вам надо чаще улыбаться. – Упс, мой телефон звонит, – говорю я, хотя это не так. – Не забудьте изобразить удивление, когда Йоши вернется. – Я удивлюсь, – обещает мне он и направляется в мужскую уборную. В одной руке у него газета. Йоши теперь может не торопиться возвращаться. Я храню самообладание, пока не оказываюсь у своего стола, но тут даю себе волю и делаю то, в чем отчаянно нуждаюсь: дышу тяжело и часто. Я ловлю ртом воздух так, будто пробежала половину марафонской дистанции. Пот выступил на загривке и на лице. Пальцы горят от прикосновения к хлопку, скрывавшему кожу Йоши. От моего дыхания покрывается паром половина поверхностей на десятом этаже, только после этого я наконец успокаиваюсь настолько, что могу хотя бы просто сидеть на своем месте. Я так возбуждена, что мне хочется отключиться, пока это не пройдет. Йоши появляется через двадцать минут, приносит кофе и пончики. Мистер Леонард так и не вернулся из туалета. – Здорово выкрутилась, – говорит он и ставит рядом с моим ковриком для мыши горячий шоколад и малиновый пончик. – Впечатляющий экспромт. Я смотрю на красивый розовый пончик и как будто проваливаюсь в черную дыру, а Йоши тем временем исчезает в кабинете своего босса. Прошло двадцать минут, и сомнение в собственных силах начинает подтачивать мою самоуверенность. Справлюсь ли я с игрой в «Или что-нибудь еще»? Он слишком большой, слишком умный, и мое тело неуемно тянется к нему. Мне необходимо установить какие-то основные правила. Когда Йоши садится за свой стол и отпивает глоток кофе, все вылетает из меня наружу самым пошлым образом. – Если игра в «Или что-нибудь еще» предполагает секс, это будет одноразовая сделка. Один раз. Один ничего не значащий раз. – Я зажимаю рот ладонью. Йоши цинично прищуривается и начинает поедать мою клубнику. Это завораживает. Я никогда не видела его за едой. – Один. – Я поднимаю вверх палец. – Всего один? Ты уверена? Может, ты сперва купишь мне ужин, по крайней мере? – Он откидывается в кресле, наслаждаясь этим обменом любезностями. Откусывает, жует, глотает, и мне приходится отвести взгляд, потому что это адски сексуально, тут ничего не попишешь. – Мы можем заехать и купить «Хеппи мил» по дороге. – Вот спасибо. Бургер и игрушка, прежде чем мы займемся этим. Один раз. – Он отпивает глоток кофе и смотрит в потолок. – Ты разве не можешь потратиться на симпатичный итальянский ресторанчик? Или ты хочешь, чтобы я почувствовал себя дешевкой? – Один раз. – Я засовываю в рот костяшки пальцев и прикусываю их до боли. Закрой свой рот, Лана. – Ты можешь уточнить, что будет включать в себя этот один раз? – Йоши кладет подбородок на руки и, зевая, прикрывает глаза. Можно подумать, что мы обсуждаем презентацию, которую надо подготовить по работе, а не игры голышом в моей постели. – Твои родители никогда не говорили с тобой о пчелках и птичках? – Я отхлебываю шоколад. – Я пытаюсь честно разобраться в правилах. По ходу дела ты выдумываешь все новые и новые. Не могла бы ты прислать мне их по мейлу? Мимо нас проходит Леонард, разрушая момент. Заметив на своем столе кофе и пончики, он издает какой-то неубедительный звук, изображая удивление. – Я сейчас зайду, одну минуточку, – обращается к нему Йоши, а мне говорит: – Один раз, да? И потом ты будешь сдерживаться? Я вижу, как уголок его рта приподнимается в легкой улыбке, и он начинает кликать мышью, водя курсором по экрану компьютера. – Что-то у тебя слишком самодовольный вид, – шепотом произношу я. – Еще не факт, что это вообще случится. – Не изображай, будто этого хочется только мне. Ты не мне одолжение сделаешь. Довольно большое одолжение ты сделаешь самой себе. Непохоже, что он грязно намекает на то, что лежит у него под молнией брюк, но я все равно смотрю туда. И кажется, не могу перестать болтать. – Если цель – разрядить странное сексуальное напряжение между нами, тогда это будет только один раз. Как я и сказала, что с того? Йоши тяжело опускает веки, открывает рот, хочет что-то возразить, но, похоже, раздумывает. Для парня, которому женщина только что сказала, что обдумывает возможность секса с ним, он выглядит несколько разочарованным. – Тогда, полагаю, я постараюсь извлечь из него максимум, Печенька. Обещание и предостережение. Я откусываю почти половину пончика, чтобы не отвечать. Я контролирую ситуацию, выставляя условия. Йоши встает и берет свой кофе. Это сигнал к отступлению. Но потом он перебрасывает теннисный мяч на мою сторону, причем так открыто заставляет меня принять решение, что, вынуждена сознаться, я нахожусь под впечатлением. Он пишет что-то на голубой бумажке для заметок. Острые черные буквы ложатся на листок под сильным наклоном, чернила слегка растекаются по целлюлозным венам. Он пишет нечто такое… Я даже не мечтала когда-нибудь это узнать. Теряюсь в догадках: говорится ли в записке, что я должна забрать его перед свадьбой или еще что-нибудь. Спросить не могу – рот набит. Йоши прилепляет листок на экран моего компьютера. Это его домашний адрес.