Мой любимый враг

Он включает звук телевизора, делает глоток из своей чашки и смотрит повтор старого сериала «Скорая помощь», как будто мы занимаемся этим каждый вечер. Я сижу и пытаюсь сконцентрироваться, сердце стучит. Эй, тут нет ничего особенного. Я просто сижу на диване Йоши Муры. Склоняю голову набок и смотрю на него в продолжение целого эпизода, наблюдая за сценами хирургических операций и конфликтами в палатах, которые отражаются в его глазах. – Я тебя не беспокою? – Нет, – безразлично отвечает он. – Я привык к этому. Мы ненормальные. Минута проходит за минутой. Йоши пьет кофе, а я продолжаю глядеть на него. На его подбородке проступила тень от щетины, в рабочее время такого за ним не замечалось. Грудь моя напряжена от волнения. Когда я нахожусь в непосредственной близости от Йоши, тело и мозг приходят в состояние боевой готовности. Только он поворачивает голову, я дергаюсь назад. Он кладет на диван между нами свою руку ладонью вверх и снова устремляет взгляд на экран. Это выглядит так, будто он выставил вперед блюдце с семечками и теперь сидит очень тихо, поджидая, когда трусливый маленький цыпленок решится сделать шаг. Меня хватает ненадолго. Я неуверенно беру его руку и переплетаю свои пальцы с его пальцами. Одно пугающее мгновение он не реагирует, но вот тепло его ладони начинает проникать в мою руку, и он пожимает ее, сильно и с чувством. Потом опускает наши соединенные кисти на диван, а другой рукой поднимает кружку и кивает на экран: – Я смотрю медицинские драмы, чтобы позлить отца. Его они просто сводят с ума. В отцовском доме их вообще не включают. – Почему? Там много ошибок? – Я рада, что могу сконцентрироваться на чем-то другом, кроме этого странного развития отношений между нашими руками. – О да. Это полная ерунда. – Я предпочитаю «Закон и порядок». Мне нравится, когда ресторанный работник находит труп в мусорном контейнере. – Или человек, который гуляет с собакой в Центральном парке. – Йоши делает жест рукой в сторону экрана кружкой с кофе. – Этот так называемый доктор даже не надевает перчаток. – И хмурится, будто оскорблен до глубины души. Искусство держаться за руки недооценено, я смущена тем, в какое почти бездыханное волнение меня приводит это простое действие. Подушечка его большого пальца через тыльную сторону моей ладони добирается до запястья. Крупные мужчины всегда пугали меня. Если вспомнить моих прежних бойфрендов – все они были ростом с жокеев. С такими легче иметь дело. Более равные партнеры. Никогда вблизи меня не оказывалось такой ошеломляющей мужской архитектуры, как сейчас. Округлости плечевых мышц гармонируют с мягко изогнутыми бицепсами на руках. Суставы на локтях и запястьях похожи на какие-то штуки из магазина скобяных изделий. Каково это будет – лежать под таким огромным мужиком? Наверное, потом ноги будут подкашиваться. Йоши смотрит «Скорую помощь» и зевает, не подозревая, что я пытаюсь оценить размер его грудной клетки, как жадный до мяса хищник. Возможно, несовместимость размеров добавила остроты нашим отношениям на работе. Я всегда пыталась усилить свои позиции единственным доступным мне способом – умом и языком. Похоже, он обратил меня в свою веру. Теперь я не против мускулатуры. Начинаю дышать немного тяжелее, и он смотрит на меня: – Что за странный взгляд? Расслабься. – Я думала, какой ты большой. Смотрю на наши соединенные руки. Йоши тихонько гладит большим пальцем мою ладонь. Когда мы снова встречаемся взглядами, глаза его слегка потемнели. – Я тебе подхожу как надо. По коже ползут мурашки. Я сдвигаю бедра и невзначай фыркаю, как пони. Я адски разгорячилась. Не могу удержаться, заглядываю через плечо в его спальню. Она так близко. Хватит, наверное, пяти больших шагов, чтобы оказаться на постели. И язык Йоши будет прикасаться к моей коже меньше чем через полминуты. – Если ты так уж хорошо мне подходишь, покажи это. – Покажу. Ладони у нас скользкие. Шея сзади под волосами взмокла. Мне нужен поцелуй. На этот раз я намерена гладить языком язык Йоши, пока парень не застонет. Пока не упрется в меня чем-то твердым. Пока не отнесет в свою спальню и не снимет с себя одежду. Бегут титры самой длинной в истории серии «Скорой помощи». Сердце мое грозит лопнуть, как воздушный шарик. Он зловеще приглушает звук телевизора и поворачивает голову – начинается игра в гляделки. Вижу, его глаза стали черными, и не дышу в предвкушении того, что должно случиться. Ощущаю биение пульса во всех чувствительных частях тела. Между ног – теплая тяжесть. Смотрю на губы Йоши. Он глядит на мои. Потом переводит взгляд на наши соединенные руки. – Что теперь? Он косится на меня. Следующие слова, слетающие с его губ, как удар кнутом. – Раздевайся! – Я вздрагиваю, он усмехается и выключает телевизор. – Шучу. Пошли, я провожу тебя до машины.(АХАХАХАХАХАХХААХХАХАХАХАХВХАХАХАХАХЕ😈😈😈) Его улыбки опасно кружат мне голову. Это уже третья за последнее время? Я сую их в карманы. Набиваю ими рот. – Но… – голос у меня жалобный, – я думала… Брови Йоши сходятся к переносице, он наигранно изображает непонимание. – Ты знаешь… – Довольно обидно, когда хотят только моего тела. У меня еще даже не было предварительного свидания. – Он снова смотрит на наши руки. – Насколько я могу судить, ты замечательно сложен. Чего еще должна я от тебя хотеть? Я начинаю трогать и сжимать его руки в разных местах. Это самый худший шаблон соблазнения из всех, какие можно придумать, но ему, кажется, и дела нет. Локоть у него слишком большой, мне его не обхватить ладонью. Платье приходит на помощь и немного сползает вниз на груди, когда я тянусь к Йоши. Его глаза перемещаются к открывшейся ложбинке. Когда мы снова встречаемся взглядами, я понимаю, что сказала глупость. Он быстро закрывает тему, принимая хмурый вид: – Сегодня мы этого делать не будем. Я едва не парирую какой-нибудь резкостью, но, замечая, как Йоши прикрывает глаза и делает глубокий вдох, понимаю, как мне не хочется завершать этот вечер. – Если я задам вопрос о тебе, ты ответишь? – А ты? – Он вновь обретает самообладание, как и я. – Конечно. – Все, что мы делаем, взаимно – зуб за зуб. – Ладно. Он открывает глаза, и сперва я не могу придумать никакого вопроса, который не раскрыл бы слишком многое обо мне самой. Что ты на самом деле думаешь обо мне? Не есть ли все это тщательно разработанный план, чтобы разделаться со мной? Сильно ли я буду страдать? – Давай превратим это в игру, как все, что мы делаем. Так легче. Правда или желание? – Я пытаюсь говорить легко, без напряга. – Правда. Тебе ведь до смерти хочется, чтобы я сказал «желание». – Что за коды ты пишешь карандашом в своем ежедневнике? Это для кадровиков? Йоши хмурится: – А какое желание? Его запах окутывает меня пряным туманом. Теплый плюшевый диван будто подбивает подкрасться ближе к коленям Йоши. – Ты еще спрашиваешь? Он встает сам и поднимает меня на ноги. Я засовываю пальцы за пояс его джинсов и ощущаю крепкое мужское тело. Едва не пускаю слюни. – Мы не можем начать это сегодня. – Он вынимает мои пальцы из своих джинсов. – Почему нет? – Кажется, я умоляю. – Мне нужно больше времени. – Еще только половина девятого. – Я иду за ним к входной двери. – Ты сказала, что мы займемся этим всего раз. Мне нужно много времени. Я ощущаю трепет между ног. – Сколько? – Много. Дни. Может быть, больше. Мои коленки стукаются друг об дружку. Глаза Йоши прищуриваются. – Давай завтра скажемся больными. – Я неутомима в стремлении найти средство снять с него одежду. Он смотрит в потолок и тяжело сглатывает: – Думаешь, я собираюсь растратить впустую свой единственный шанс, превратив его в стандартную ночь с понедельника на вторник? – Это не будет пустая трата. – Как бы тебе объяснить? Когда мы были детьми, Алекс всегда сразу съедал пасхальное яйцо. А я мог оставить свое до дня рождения. – Когда у тебя день рождения? – Двадцатого третьего июня.(привет моей подружке) – Что это за знак? Близнецы? – Рак. – И почему бы тебе не съесть все прямо сейчас? – Вау, я умею сказать так, чтобы прозвучало грязно. Он убирает волосы с моего плеча: – Алекс ужасно мне завидовал. Он приходил в мою комнату и нависал над яйцом. Каждый день спрашивал, съел ли я его. Это ужасно бесило моего братца. И родителей доводило до исступления. Даже они начинали умолять меня съесть яйцо. Когда я наконец делал это, было гораздо вкуснее от сознания того, что кто-то еще так страстно хотел сделать то же самое. Йоши на пару сантиметров сдвигает с плеча мое красное платье и смотрит на кожу, а потом нагибается и втягивает в себя воздух. Я ощущаю щекотное движение воздушных струек и чувствую всем нутром, какой неземной пыткой были для всех его пасхальные яйца. – Это извращение – возбуждаться от детской истории про двух братьев, правда? Он прижимается губами к моему плечу и смеется. От поцелуя все тело вибрирует. Я окидываю взглядом его прекрасную спальню, она залита светом, который так и не выключили. Сине-белая, как роскошная коробка от Тиффани. Подарок с ленточкой. Комната, в которой я хотела бы провести не один день. Комната, из которой мне, вероятно, вообще не захочется выходить. – Ты съедал его, откусывая по кусочку, или выбирал день и заглатывал целиком? – Полагаю, ты это узнаешь. Со временем. Йоши берет ключи и стоит, позвякивая ими, пока я надеваю пальто. В лифте мы не прикасаемся друг к другу. Он безмолвно провожает меня на улицу до моей машины. – Пока. Спасибо за чай. – Меня охватывает стыд. Вела себя как чокнутая. Почему я могу быть нормальной с такими парнями, как Джейком, но с Йоши вечно начинаю придуриваться? Что-то твердое впивается в руку. О черт, я все еще держу в ней модельку. – Я чудачка. – Закрываю лицо руками, маленькие колесики крутятся у щеки. – Да. – Йоши тихо веселится. – Прости. – Оставь себе. Это подарок. Вот она – первая вещь, которую Йоши мне подарил, кроме роз. Я загордилась, аж слов нет, и заново изучаю модельку. На днище нацарапаны инициалы «ЙМ». – Это детское сокровище? С виду она старая. – Не думаю, что отдам ее, даже если Йоши вдруг переменит решение. – Может быть, она положит начало твоей новой коллекции. Думаю, я совершил нечто значительное для нас обоих. Мы соблюдали перемирие. На протяжении целой серии фильма. – Ты хорошо умеешь держать за руку. – Вероятно, я не слишком хорош во многих других вещах, но постараюсь исправиться, – говорит он. Очень странно слышать такое, и я чувствую, что в разделяющей нас стене появляется новая трещина. – Ну что ж, спасибо. Увидимся завтра. – Нет, не увидимся. Я взял отгул. Никогда еще Йоши не брал отгулов. – Займешься чем-нибудь особенным? – Я смотрю на окна его квартиры, и меня накрывает волной одиночества. – У меня назначена встреча. Только я подумала, что остановила верчение этого калейдоскопа странных чувств, как волшебная трубочка опять поворачивается и преподносит мне новый сюрприз. Такое ощущение, будто мне сообщили, что Рождество отменяется. Не будет Йоши, сидящего, как обычно, напротив меня? Приходится закусить губу, чтобы немного успокоиться. «Пожалуйста! – умоляющим тоном обращаюсь к самой себе. – Прошу тебя, возненавидь Йоши снова! Это слишком тяжело». – Ты ведь не будешь скучать по мне, а? Проведешь вторник наедине с собой. – Он дотрагивается до маленькой игрушечной машинки у меня в руке и тихонько крутит колесики. Я стараюсь принять равнодушный вид, но Йоши, вероятно, видит меня насквозь. – Скучать по тебе? Мне будет скучно не видеть твоего милого лица, не больше. Надеюсь, эти слова приземлились где-то в области слабого сарказма. Я запихиваю свое трепещущее тело в машину. Он барабанит по стеклу, чтобы я не забыла заблокировать дверцу. Ключ вставляется в замок зажигания не с первой попытки. В зеркале заднего вида отражается неподвижно стоящий Йоши, постепенно он превращается в мелкое пятнышко, в одного из миллионов людей, но я не могу оторвать от него взгляд, пока он не исчезает вовсе. Придя домой, продолжаю сжимать в руке его машинку.