Настал вечер, а Ди все нет. Зеленоглазый сначала переживал, а потом забил — Ди парень самостоятельный, ему уже 18. Сам справится. С такими мыслями парень лежал на кровати, как вдруг ему позвонили. Надежда быстро испарилась, когда рыжик схватил телефон. На дисплее высвечивалось «Папа», вместо «Придурка С Веснушками».
— Да-а, пап, привет, — пробубнил Хэви, ставя режим «на громкую связь» и откидываясь на подушку. — Сразу говорю, дом жив-здоров, с землей мы его пока не сровняли.
— Это же прекрасно, Хэви, — даже не видя лица отца, младший представил, как тот натянуто улыбался.
— А зачем ты звонил? Обычно мама спрашивает обо всем.
— Она занята починкой мотоцикла. Из-за непредвиденных обстоятельств, мы вернёмся домой раньше, чем планировали, примерно на 4 дня 2 часа 30 минут.
— Это… примерно?
— Да. Планы могут поменяться в любую секунду.
— Глэм! Тащи свою задницу сюда! — послышался громкий голос Виктории, а после удары по чему-то металлическому.
В трубке тишина. Хэви уже захотел отключиться, как вдруг услышал отца:
— Да, планы поменялись. На один день.
— Ну понятно. Вы там приезжайте поскорее, а то мы скучаем, — слабо ухмыльнулся рыжик.
— Хэви. Все ли хорошо? Ты кажешься очень обеспокоенным.
— Не то, чтобы я беспокоился о чем-то… — замялся Хэви, теребя пальцами футболку. — Я просто хотел поговорить о том, что для меня важно…
— Тебя волнуют соулмейты, верно?
Рыжик тихо вздохнул. Папа знает его слишком хорошо и от него ничего не скроешь.
— Что именно ты хочешь спросить? — голос Глэма стал серьёзным, но он все равно улыбался.
— Почему я вижу мир в цвете, если я так и не встретил своего соулмейта?
— А уверен ли ты, что не встретил его?
— Пап, ну это же очевидно! — воскликнул Хэви. — Если бы я его встретил, я бы сразу понял, что это он, потому что…
— Потому что при прикосновении к нему твой мир станет ярок, как никогда, да? Забудь об этом. Все не так, как описывают люди.
— В каком смысле — не так?
— Чтобы увидеть вспышку из цветов, нужно получить признание. Мало прикоснуться, мало поцеловаться, даже если соулмейты займутся любовью, они не увидят этого и не поймут, Истинные они или нет. Только искреннее признание в своих чувствах способно показать, созданы вы друг для друга, или же нет. И знают это немногие.
— Но почему нам не говорят этого? Все же проходят через такое!
— Они не понимают, что все зависит от признания. В основном, когда люди говорят о своих чувствах, они держат половинку за руку. И такая комбинация стала «ложной правдой» для всех. У нас с Вики было не так, поэтому я знаю.
— А для всех людей мир с самого рождения полон красок? Я так и не понял этого, — пробормотал рыжик.
— Ты ошибся.
— Значит, если ты не встретил своего соулмейта или ты не прикоснулся к нему, твой мир будет в черно-белых тонах?
— Да. Но еще может такое случиться, если он погиб.
Хэви замер.
— То есть… человек может просто идти по улице… видеть мир в красках… а потом просто, в один момент, все изменится?
— Да.
— И человек, у которого умерла половинка не сможет больше увидеть мир в цветах?!
— Если у тебя погибла вторая половинка — можно отречься от нее. Только если вы не сильная пара, которую связывает нечто большее, чем просто любовь. После отречения, у тебя, скорее всего, появится такая же половинка, и после встречи с ней, твой мир снова будет полон красок.
Глэм, как всегда, спокоен, а вот Хэви стало не по себе. А как же преданность, в которую он верил с детства? Как же это все?
— Иногда люди ошибочно думают, что их любовь — это соулмейт, — внезапно после долгого молчания, произнёс Глэм. — Иногда они могут просто любить друг друга, но не быть Истинными, а при этом их мир будет красочным. И все потому, что тот человек просто оказался в нужное время, в нужном месте. Обычно, обманутые не в силах смириться с тем, что произошло, и они отрекаются от соулмейтов. И просто живут в свое удовольствие. Правда их мир никогда больше цветным не будет.
— Я даже не знаю, что сказать…
— Тогда ответь мне, Хэви, у тебя там случайно нет сквозняка? — спросил Глэм.
— Что? Сквозняка? Нет конечно, — пробормотал Хэви, думая о словах отца. — Слушай, пап… а соулмейтами могут быть… братья?
— Вполне возможно.
— Не, ты не думай, я просто спросил.
— А я думал, ты уже стал догадываться.
— О чем?
— Ты сам должен ответить себе на этот вопрос. Но для начала я хочу рассказать тебе одну историю… Ты знаешь что-нибудь о том, как познакомились Ди и Лиф?
— Нет.
— Тебе тогда было три года. Мы гуляли в парке, а Ди все хотел подержать тебя на руках, но Вики все время отказывала, и даже трогать тебя запрещала. Но в один момент она не выдержала. Как только ты очутился на руках у брата, с самоката на него упала Лиф. И вот с тех пор они соулмейты, а ты не видел мира в черно-белых тонах.
— Ты хочешь сказать… — в голове Хэви стали складываться кусочки пазла, над которым он пыхтел уже несколько лет.
Ну конечно! Среди людей, с которыми общается рыжик, нет ни одного, кто с начала сознательных лет и по сей день общается с парнем. А вот Ди… Он ведь практически ежедневно прикасается к Хэви! А Лиф просто оказалась тем самым обманутым человеком! Как же он сразу не догадался!
— Но я же люблю его, как брата! — выпалил Хэви. — Да и как я могу быть соулмейтом с… этим…
— Во-первых, ты не обязан начать любить его сию же минуту. Во-вторых. Помнишь, я всегда тебе говорил, что противоположности притягиваются? Ты умираешь от жары в +15, а Ди, тем временем, сидит, закутавшись в несколько одеял с горячем чаем. Ты эмоционален, он — хладнокровен и равнодушен. Так бывает, — успокаивающе сказал Глэм. — Да что там у тебя шуршит… Ты дома один?
— Да, Ди ушел из дома уже очень давно. Он так и не вернулся, — Хэви закрыл глаза руками, пытаясь прийти в себя от осознания. Меньше всего ему хотелось, чтобы этот придурок был его Истинным! Или… он лжет сам себе?
— Хорошо. Ох, что-то я разговорился. Мне уже пора к Виктории. До скорого, Хэви, — снова серьезность в голосе отца пропала, оставив после себя лишь воспоминания.
— Пока, пап.
Хэви отключился и громко выдохнул. А вдруг, они ошибаются? Вдруг опять все не так?
— Что за бред…
Вдруг в нос ударил резкий запах, да такой, что у парня закружилась голова. Он чувствовал его и во время разговора с отцом, но не придавал этому особого значения, а сейчас терпеть его просто невозможно. Чем-то похоже на… алкоголь?
Зеленоглазый приподнялся на локтях и тут же удивленно ахнул. В дверном проеме стоял Ди. Глаза, как всегда, равнодушные, а вот на лице глупая ухмылка.
— Ты что, пьян? — пробормотал Хэви.
— Я выпил пару бокалов, так что мой разум чист, как стеклышко, — вздохнул Ди.
— По запаху так не скажешь… — неуверенно протянул рыжик, принюхиваясь.
— А ты думал, я пил один? У Лиф была вечеринка, там было не меньше двадцати ребят, — пожал плечами блондин. — Видимо, надышали на меня.
— Ну иди сюда тогда, стеклышко.
— Нет.
— Почему это?
— Мне тут удобно. Теперь это мой уголок. И ты меня отсюда не вытащишь.
— Да? — в глазах Хэви вспыхнул озорной огонек, когда он спрыгнул с кровати и подскочил к брату. — Я у тебя его отберу!
Хэви вцепился в руку Ди, пытаясь оттащить его от двери, но тот был словно скала — никак не поддавался! Да и запах стал совсем нестерпимым. Казалось, что даже Хэви сейчас опьянеет.
Вдруг Ди усмехнулся и, схватив рыжика за талию, прижал того животом к стене, заставив Хэви тихо пискнуть.
— А я слышал, о чем вы с папой говорили, — томно прошептал веснушчатый в ухо брату, вызвав у него волну мурашек по спине. — Значит, я твой соулмейт?
— Н-нет, я еще не до конца все понял! — принялся оправдываться Хэви, ерзая и пытаясь выбраться. Да Ди определенно пьян! В хлам!
Чувствуя, как к его спине прижимается тело брата, у рыжика началась паника. Что происходит?!
— Знаешь, а ведь одно время ты мне безумно нравился, — вкрадчиво сказал блондин, блуждая руками по телу младшего металлиста. — Но я все время думал, что это временно. Ведь у меня была Лиф. А теперь все встало на свои места, — прошептал Ди, поворачивая к себе лицо перепуганного и смущенного Хэви.
Зеленоглазый и сказать ничего не успел, как Ди прильнул к его губам, втягивая в неумелый, но такой желанный поцелуй.
Мама говорит, что психам и пьяным нужно всегда идти на уступки и делать то, что они хотят. Иначе потом они будут злиться. Поэтому рыжик поддался брату.
В следующее мгновение они уже были на кровати. Хэви разорвал поцелуй и посмотрел на Ди.
— Давай на этом закончим? Я уверен, Лиф это не понравится.
— Хэв, да какая разница, понравится ей или нет, — блондин запустил руки под футболку Хэви, вызывая у последнего тихий стон. — Тут только ты и я. И больше никто.
— Но Ди, так нельзя… Сейчас я не могу ответить тебе взаимностью, — прошептал младший, подавляя томные вздохи. — Может, потом… когда ты будешь трезв…
— Потом у меня не хватит духу, — ответил блондин, впиваясь зубами в шею Хэви, заставляя того вскрикнуть.
Братья и не заметили, как они оказались без одежды. Вскоре, по комнате разносились тихие вздохи и стоны, разгоняющие тишину.
***
— Хэв… прости меня… — тихо сказал Ди, утыкаясь носом в волосы брата и вдыхая их аромат.
— Ты придурок…
— Но я…
— Просто заткнись. Ты пьян. Ты и не вспомнишь ничего завтра.
— Вспомню. Потому что я…
— Даже не продолжай. Оденься и уходи.
Рыжик с головой накрылся одеялом и тихо всхлипнул. Не так он хотел. Может, действительно он любит Ди. Но сейчас Хэви хочет его убить!
Ди вздохнул и встал с кровати. По шороху было понятно, что он одевается. Спустя некоторое время, Хэви вновь почувствовал объятия.
— Если я забуду, пожалуйста, напомни мне о всем, что было между нами, — прошептал блондин. — Я обещаю, это изменит все. Я тебе клянусь.
— Ничего это не изменит.
— Через несколько дней ты все поймешь. Просто скажи.
— Отстань.
Ди вышел, оставив Хэви наедине со своими мыслями. В каком смысле «все изменится»? Ни черта не изменится!
Парень и не заметил, как уснул.
***
Проснулся Хэви поздно. Без одежды, под открытым окном, с больной поясницей. Лишь конец одеяла прикрывал его наготу и спасал от сквозняка.
— Точно… сквозняк… — пробормотал рыжик, приподнимаясь на локтях и мутными глазами смотря на окно. — Папа же спрашивал… видимо, это был Ди… А я и не заметил…
Как же хочется выкинуть из своей головы этого придурка. Пришел пьяный в хламину, отымел, затирал что-то про изменение всего… и про любовь.
— Ненавижу! — проворчал Хэви, стукнув кулаком по кровати.
Спустя некоторое время, младший спустился на кухню. Увидев Ди, охающего и пьющего таблетку от головы, рыжик на секунду забыл свои обиды и фыркнул.
— Фу, пьяница! Я все папе расскажу! — крикнул Хэви, перевесившись через перила.
— Только попробуй, рыжая бестия! — проворчал Ди.
Они сели за стол. Один пил чай, другой боялся оторвать взгляд от стола.
— Ну подумаешь, напился. Ничего же страшного не произошло, — не выдержал Ди, пытаясь поймать взгляд зелёных глаз. — Отцу — ни слова.
— Ди. Скажи мне честно. Я тебе нравлюсь?
— Ч-что? — Ди аж подавился от прямоты вопроса. — Нет конечно! Мы же… парни! И братья! Что за бред?
— Ну а ты хотя бы помнишь, что было вчера? — с надеждой спросил рыжик.
— Нет, но я был бы благодарен, если бы ты поделился.
— Ты напился, ввалился в дом, пришёл ко мне, надышал своим алкоголем, а потом… — Хэви замялся, а после обречённо вздохнул. — А потом я прогнал тебя в комнату. Вот и все.
— Ну вот, видишь. Все хорошо.
Зеленоглазый встал и на ватных ногах пошел в сторону лестницы.
Слишком больно.
— Ты что, даже завтракать не будешь?
— Нет.
Как только младший оказался в комнате, он бросился на кровать и залился горючими слезами. Сердце разрывается…
