***
От еще одного удара куда-то в область груди желание скорейшей смерти заполнило последний, не затуманенный болью уголок сознания. Джерарду искренне хотелось умереть. - Ну сколько можно артачиться? Это конец, понимаешь? Финиш. Слова остановились на уровне посторонних звуков. Вся реальность для художника превратилось в одно сплошное мучение. Он лежал на холодном полу еле живой и уже давно отключился от внешнего мира. Избитое тело чуть подрагивало от нервных конвульсий, еще не тронутое лицо было белее снега, а стеклянные глаза застыли, не выражая абсолютно ничего. Единственное понятное слово продолжало вертеться на задворках угасающего сознания. - Умереть? – удивленно повторила Анна, тут же усмехаясь. Она услышала неосознанный шепот художника. – Ну уж нет, мой милый. Я слишком долго за тобой гонялась, чтобы теперь просто взять и пристрелить тебя. Да и потом, я думаю, что ты способен на большее. Девушка обошла парня и снова встала перед ним, немного отводя ногу назад. Но через секунду она передумала, и ее каблучок звонко цокнул, встав обратно рядом со вторым. Она чуть отодвинула рукав, посмотрела на часы и покачала головой, поправляя рукой выбившиеся рыжие пряди. - Придется прервать наше свидание. Признаться, я расстроена, Джерард. Ну, может, с Фрэнком у нас выйдет более интересная беседа? Ах да, совсем забыла тебе рассказать, он ведь сейчас, наверное, мчится на всех парах спасать тебя. Глупый мальчишка. Представляю себе его разочарование, когда он не найдет тебя. Может, ты хочешь ему что-нибудь передать? – Анна издевательски усмехнулась. - Нет? Очень жаль. Девушка повернулась и махнула двум парням, стоявшим возле двери. Те молча подошли к ней. - Оттащите его и дайте воды, а потом заприте. Джерарда небрежно подхватили и поволокли в угол. Его бросили на какой-то грязный матрас, пропитанный кровью не одного человека, побывавшего здесь до него. От этих резких движений и рывков боль усилилась, и художник тихо застонал, прикрывая глаза. Он почувствовал, как ему в лицо плеснули водой, и холодные капельки теперь сбегали по щеке. Джерард постарался сосредоточиться на этом, чтобы не ощущать ноющее тело. Звуки, которые на время стали чуть четче, снова зазвучали более отдаленно и скомкано. Художник потерял сознание. Тем временем Анна, отдав последние распоряжения оставшимся подчиненным, быстрыми шагами шла к машине. Она все еще не знала, куда решил отправиться Фрэнк, никакой информации до сих пор не поступило, и это начинало волновать ее. Она и так дала ему достаточно много времени. Подойдя к двум единственным машинам, припаркованным здесь, девушка не обнаружила своего сопровождающего, которому приказала ждать ее. Это было странно, потому что Ганс никогда не грешил самовольством, в отличие от многих других, и именно это Анне очень симпатизировало в нем. Зародившаяся внутри тревога начинала расти, но, прежде чем она успела пересечь черту невозврата, фары одной из машин пару раз мигнули, подавая ей знак. Беспокойство девушки немного улеглось, к тому же, она только сейчас заметила, что погода окончательно испортилась. Тучи заволокли небо, и поднялся сильный ветер, вот-вот должен был начаться дождь, и Ганс, видимо, решил укрыться от ненастья в автомобиле. Анна махнула ему рукой и пошла к своей машине. Ей всегда нравилось водить самой. Она не терпела посторонних и поэтому довольно часто ездила вот так – отдельно, в своей собственной машине. На лобовое стекло упали первые капли, пока она поворачивала ключ зажигания. Странное чувство продолжало ее беспокоить. Анна, как и Фрэнк, часто прислушивалась к своей интуиции. Впрочем, она была хорошо развита у всех, кто находился в «Организации», другие же просто не выживали. Но понять, откуда взялось это внутреннее чувство опасности, Анна никак не могла. Стараясь не думать об этом, она тронулась с места, выезжая на дорогу и тут же набирая приличную скорость. Взглянув в зеркало заднего вида, девушка увидела, что Ганс, как и всегда, не отстает от нее. На этой трассе редко можно было встретить хоть одну машину, а вечером в такую погоду - тем более. До города было совсем не далеко, но почему-то именно этой дорогой почти никто не пользовался. В этом и состояло все ее преимущество. Моросящий дождь начинал чернить асфальт и расползаться по лобовому стеклу, снижая видимость, но это не мешало Анне уверенно давить на педаль и нестись вперед. В машине чувство опасности покидало ее. Она была полностью уверена в себе. Но если бы кто-нибудь мог предупредить ее о том, что случится дальше, она была бы более внимательна. Увлекшись ездой, девушка и не заметила, как машина Ганса поравнялась с ее. Такая непозволительная дерзость совсем не была похожа на Ганса. Но только об этом Анна и успела подумать. В следующий момент водитель идущей рядом машины резко вывернул руль, ударяя Анну. Все произошло слишком быстро, и та не успела среагировать. На влажном асфальте машину легко повело в сторону, и через секунду она уже оказалась сброшена на обочину. Только каким-то чудом Анна смогла остановить завертевшийся на такой скорости автомобиль, который влетел в густые заросли кустов. Удар пришелся сильный. По виску стекало теплое и вязкое – кровь. Но, несмотря на все это, девушка быстро взяла себя в руки, стремительно оценивая ситуацию, в которой оказалась. Натренированное сознание тут же, словно запрограммированное, выдало ей все, что можно было понять в данный момент. Убивать ее явно не хотели, иначе удар был бы другой силы. Кому-то она понадобилась живой. Хруст веток выдал чьи-то быстрые шаги, которые становились все ближе и ближе. Благодаря разбившемуся сзади стеклу их было отчетливо слышно. Пока Анна подрагивающими руками снимала пистолет с предохранителя, ее убийца уже оказался возле автомобиля. Она не успела рассмотреть человека и выстрелила в него прямо через стекло. Осколки со звоном посыпались вниз, а девушка открыла дверь, выбираясь наружу. Как только она выпрямилась, еще не успев сориентироваться из-за кружащейся головы, ее схватили за запястье руки, в которой она держала пистолет, пытаясь выкрутить его. Но Анна развернулась и ударила обидчика локтем другой руки в корпус. Тот было на секунду ослабил хватку, и девушка уже хотела вырваться и, улучив момент, спустить всю обойму в голову обидчика, но он не дал ей этого сделать. Приложив все усилия, он выбил пистолет, но тут же получил еще один удар и был оттолкнут. Анна схватилась за пораненную о стекло руку и подняла глаза, наконец встретившись с ним лицом к лицу. - Ты! – с ненавистью прошипела она. Но Фрэнк не собирался давать ей ни секунды передышки. Он снова бросился к Анне, которая попыталась вернуть потерянное оружие. Он отбросил ее подальше от машины и валявшегося рядом пистолета. Девушка попыталась быстро встать, но у нее ничего не вышло. Тело болело, а голова все еще плохо соображала, так что все ее движения были заторможенными. Фрэнк подскочил к ней, но его самоуверенность на этот раз подвела его. Даже в таком состоянии Анна все еще оставалась слишком опасным противником. Она со всей силы заехала ему каблуком по голени и повалила с ног. Они вцепились друг в друга, извиваясь на земле, как змеи. Фрэнк был сильнее, но Анна оказалась изворотливее, и ни одному, ни другому никак не удавалось взять верх. Поняв, что так может продолжаться вечно, девушка схитрила. Она поддалась, позволив Фрэнку думать, что тот почти победил, но, когда его внимание притупилось, она вцепилась зубами в его плечо, с которого так удачно сползла куртка, и укусила так, что парень взвыл, рефлекторно отталкивая ее от себя. Высвободившись, Анна бросилась обратно к машине с одной единственной целью – пистолет. Она подхватила его, но воспользоваться снова не успела. Фрэнк ударил ее по лицу, снова выбил оружие и, ухватив за куртку, толкнул спиной на стоящее рядом дерево. Девушка ахнула и обмякла, сползая вниз. Не теряя ни секунды, убийца завел ее руки за ствол и закрепил наручниками. - Сколько людей охраняют склад? – ровным голосом спросил Фрэнк. Анна подняла голову, смотря на него и улыбаясь окровавленным ртом. - Да пошел ты. Не говоря больше ни слова, парень выхватил пистолет и, не задумываясь, выстрелил в ногу чуть выше колена. Девушка вскрикнула, на секунду зажмуриваясь. По ее лицу пробежалась гримаса боли, но ей все же удалось вернуть прежнюю улыбку. - Сколько там людей? – отрывисто повторил Фрэнк. – Следующий будет в голову, мне некогда с тобой развлекаться. - Стреляй, - ответила Анна. – Твой ненаглядный художник не сказал мне ни слова после того, что я с ним сделала. А все твои угрозы не идут ни в какое сравнение с моими. Так неужели ты думаешь, что после такого я позволю себе опуститься ниже какого-то мальчишки и испугаться всего-навсего смерти? Я ничего тебе не скажу. Можешь хоть по очереди простреливать все мои конечности. Фрэнк с самого начала знал, что ничего не сможет добиться от нее. Терять время дальше не было смысла. Он нагнулся и еще раз ударил девушку по лицу, на сей раз так, что она потеряла сознание. Направив на нее пистолет, он секунду поколебался, а потом убрал его и пошел обратно на дорогу, где оставил машину. Он сам не знал, почему не убил ее. Его и так воротило от трупа Ганса, который валялся в багажнике. Простреленная нога и в итоге значительная потеря крови, в конце концов, сделали бы свое дело. Так Фрэнк надеялся списать с себя хотя бы одну смерть, пусть даже и Анны. Дождь продолжал моросить, но Фрэнк не обращал на него внимания. Теперь он точно знал, что не ошибся. Там, на дороге, когда его чуть не протаранил грузовик, он понял, что искать Джерарда там, где сказал Рэй, столь же бесполезно, как и там, куда его гнала «Организация». Рэя отпустили нарочно. Он сыграл такую же роль пешки, как до этого играл сам Фрэнк, совершенно не понимая, что на самом деле «Организация» продолжала дергать за ниточки. И Фрэнк почти дал себя провести. Почти. Факт того, что Рэя отпустили специально (в то, что он смог сбежать сам, Фрэнк не верил), окончательно заставил его усомниться во всем и начать думать с чистого листа. Он знал, что у «Организации» нет никаких постоянных точек, кроме тех, где он в старые времена брал задания, да и те, в целях безопасности, рано или поздно менялись. Он вспомнил, как его самого держали в подвале какого-то заброшенного завода. Но таких заброшенных мест, во-первых, было много по окраинам города. А во-вторых, их так или иначе проверяли перед тем, как воспользоваться. Потревожить селение бездомных бродяг или еще чего похуже никому не хотелось. Но на это не было времени. Поэтому такие точки Фрэнку пришлось отмести. На ум приходил один единственный вариант. Он никогда не был там, а только один раз слышал от Криса. Недалеко от приюта, в котором они выросли, находился небольшой склад. Там хранились кое-какие вещи для детей. Так как место было недалеко от города, но, в то же время, было очень тихим, оно представляло из себя идеальный вариант, который только можно было найти за столь короткий срок. И Фрэнк не ошибся, когда отправился сюда. Подъехав настолько близко, насколько это было возможно, чтобы его не заметили, парень оставил машину в стороне от дороги, а сам, чуть углубившись в лес, пошел пешком к складу. Он предполагал, что людей, стороживших здание, в котором был заключен Джерард, было не так много. Основные силы наверняка ждали его сейчас не здесь. Но даже при таком раскладе его задача не становилась легче. Как бы там ни было, Фрэнк остался один, а после слов Анны он вообще не был уверен, способен ли художник передвигаться самостоятельно. Но, по крайней мере, он точно был жив, и это вселяло в него некоторую надежду. Со стороны склад действительно казался заброшенным, вокруг не было ни души, но убийца понимал, что это лишь на первый взгляд. Присмотревшись повнимательнее, он заметил периодически маячившую на первом этаже тень. Сказать, был ли там один человек или нет, Фрэнк не мог. Из-за дождя и плохой погоды стемнеть должно было раньше, но ждать сумерек парень не решился. Он не был уверен, что они помогут ему в этот раз. Пройдя еще немного вперед, Фрэнк смог рассмотреть из своего убежища восточную сторону здания. Здесь совсем не было окон на первом этаже, на втором они были крепко заколочены, так что открытым для него остался только третий этаж, на котором, к слову, никто так и не появился за все то время, что Фрэнк наблюдал за ним. Вдоль окон когда-то располагалась водосточная труба, но теперь там остались только ржавые железки, торчащие из стены. По ним он вполне смог бы вскарабкаться наверх. Куртку Фрэнк сбросил и оставил в лесу, решив, что в ней будет неудобно. Окончательно убедившись в том, что добежать отсюда до стены здания не представляет никакой опасности, он в одно мгновение преодолел расстояние, замирая на месте и прислушиваясь. Никаких признаков тревоги не поднялось, и убийца, еще раз взглянув наверх и тщательно обдумав свои дальнейшие действия, стал карабкаться по железкам. Со стороны казалось, что это будет сделать гораздо легче, но на самом деле все было иначе, однако у Фрэнка не было других идей, поэтому он снова и снова подтягивался, обдирая руки и залезал все выше. Возле первого окна он остановился, слегка переводя дух. Укушенное плечо ныло и мешало, и Фрэнк чертыхался и проклинал про себя Анну. Половина пути была пройдена, но на вторую его часть ушло чуть ли не в два раза больше времени. Под конец Фрэнк уже не чувствовал рук, и ему казалось, что он вот-вот сорвется вниз. Окно на третьем этаже оказалось очень пыльным, и сквозь него мало что было видно. Фрэнк аккуратно поддел его рукой, и то, на его счастье, поддалось. Вцепившись в подоконник, парень залез внутрь, падая на пол и переводя дух. Уставшие руки, испачканные в ржавчине, ходили ходуном. Но самое сложное было только впереди. Фрэнк понятия не имел, где держали Джерарда. Три этажа на складе – довольно большая территория. Возможно тут имелся подвал, куда было бы логичнее всего направиться в первую очередь, но убийца не был в этом уверен. Он даже примерно не представлял себе, какой план может иметь это здание. Достав пистолет и надев на него глушитель, убийца осторожно приоткрыл дверь помещения, в котором оказался, и выглянул в коридор. Он был пуст, и Фрэнк вышел, направляясь в другой его конец. Но не успел он сделать и пару шагов, как услышал какой-то звук. В конце коридора виднелась лестница, по которой кто-то поднимался в данный момент. Убийца моментально юркнул обратно, прикрыв за собой дверь, и притаился, вслушиваясь в тихие шаги, которые приближались к его убежищу. Нервы натянулись привычной стрункой, но сердце Фрэнка выбивало спокойный ледяной стук. Даже его дыхание оставалось ровным. Он был как никогда сосредоточен и готов. Человек прошел мимо двери, даже не задержавшись возле нее, чем и воспользовался убийца. Он действовал так молниеносно, что мужчина даже не успел пискнуть, оказавшись зажатым в тисках. Фрэнк втащил его обратно, не забывая про дверь, и заговорил тихим, но властным голосом: - Хоть один звук, и я вышибу тебе мозги. Понятно? Мужчина кивнул, и тогда Фрэнк убрал ладонь от его рта, держа у виска пистолет. - Сколько людей на складе? - Я не знаю… - зазвучал было дрожащий голос, но Фрэнк тут же прервал его, резко обхватывая свободной рукой шею. - Еще раз. Сколько. Людей. На складе?! - Ладно-ладно! Я скажу! – затрепетал мужчина. – Трое внизу, двое стоят у выходов – главного и погрузочного, еще один ходит по складу. На третьем никого, здесь все заколочено, только я проверяю коридор. - А что на втором? - Там тоже что-то вроде склада, как на первом, но меньше помещение, и стоят стеллажи. Двое возле подсобки, и я на лестнице. - Что в подсобке? - Какой-то парень. - Какой? - Да не знаю я! Какой-то с красными волосами. Эта стерва сказала стеречь его. - Там еще кто-нибудь есть? - Нет, он один. «Итого шесть человек, - подумал Фрэнк. – Минус этот – пять. Так мало?..» - Здесь есть пожарная лестница? - Да, но она с западной стороны и только со второго этажа. - И никто ее не охраняет? - Нет. Нам приказано только смотреть за парнем, но он не в том состоянии, чтобы бегать. Фрэнк сделал вдох и резко вывернул голову мужчины до хруста в позвонках. Он осторожно положил тело на пол, стараясь не смотреть на лицо с закатившимися глазами. Из услышанного у Фрэнка сложился только один вывод: как можно скорее убрать тех двоих, которые стерегли подсобку, и, вытащив Джерарда через пожарную лестницу, быстро скрыться в лесу, пока еще трое на первом этаже не хватились пропажи. Фрэнк осторожно спустился на второй этаж, прячась под лестницей. В помещении было уже довольно темно. Освещение совсем отсутствовало, а скудного света с улицы, который вот-вот должен был исчезнуть совсем, не хватало. Стеллажи выстраивались не совсем удобным образом и были слишком длинными. Окажись Фрэнк где-нибудь в середине, он бы уже не смог спрятаться, если бы его заметили. Плюс ко всему, он допустил грубую ошибку. Подсобка была на втором этаже, но, где именно, он не уточнил. Однако он понял, что ему повезло и на этот раз, когда услышал тихие голоса. Те двое, что стерегли Джерарда, тихо переговаривались между собой, и Фрэнк осторожно двигался на их разговор, стараясь не издавать ни малейшего шороха.***
С трудом разлепив отекшие глаза, Джерард стал присматриваться к расплывающимся предметам. Тусклый свет от лампочки под потолком слабо освещал подсобку и едва доползал до угла, в котором он лежал. Его тело все так же ныло от боли, но уже чуть притупленнее. Однако попытка сесть оказалась совершенно провальной. Он только кое-как смог перевернуться на спину. Руки были связаны толстой веревкой, и затекшие кисти Джерард почти не чувствовал. Художник не знал, сколько прошло времени и сколько он уже валялся здесь. Он даже не мог припомнить последние слова Анны, о чем она говорила, а также в какой момент сознание покинуло его. Память была будто в тумане. Джерард вспомнил Фрэнка. Где-то внутри стало так больно, что он зажмурился. Ему бы хотелось еще раз увидеть его глаза. Он бы отдал все, лишь бы тот еще хоть раз посмотрел на него тем теплым и нежным взглядом, который он так хорошо знал, но не смел и надеяться на него в их последнюю встречу. Именно она пугала Джерарда больше всего. Он ни за что не хотел расставаться так, он должен был хоть раз в жизни набраться храбрости и сказать все. Но он испугался того гнева, который пылал в глазах убийцы. Испугался и как всегда промолчал. И теперь ему оставалось только гнить в этой тюрьме и умирать в одиночестве со своими сожалениями. «Я – ничтожество», - подумал про себя художник. За дверью послышалась какая-то возня, продолжавшаяся довольно долго, затем замок пару раз скрипнул, и тяжелая дверь стала медленно открываться. Художник затаил дыхание, не открывая глаз. Сердце опустилось вниз живота, а зубы чуть ли не ходуном заходили от страха. Внутри все сжалось. Ему показалось, что еще никогда и ничего в жизни он так не боялся, как этих легких, приближающихся к нему шагов. Истерзанное тело рефлекторно вспомнило всю ту боль, что ему причинили, и заныло пуще прежнего. Джерард молил про себя о скорой смерти. Теперь уже осознанно. Теплая ладонь осторожно опустилась на его лицо. Не выдержав такого напряжения, Джерард громко всхлипнул и, дернувшись, распахнул перепуганные глаза. - Фрэнк, - судорожным дыханием сорвалось с его белых дрожащих губ. Он хотел сказать что-то еще, но убийца не дал ему. - Тихо, молчи, - приказным тоном ответил он, вынимая нож и разрезая веревку на запястьях художника. Справившись с путами, он помог ему сесть, пытаясь оценить его состояние. Когда взгляд Фрэнка встретился с блестящими зелеными глазами, он замер. Джерард все еще источал испуг, он действительно испугался, оказавшись здесь, но теперь, когда рядом с ним вновь был Фрэнк, аккуратно поддерживающий его сейчас, он быстро успокаивался и смотрел на него невероятно благодарно и нежно. - Прости, - едва шевеля губами, выдохнул художник, не отрывая своего вымученного, но в то же время слишком теплого взгляда от убийцы. Он все еще не мог до конца осознать, что сейчас происходило. Ему, скорее, было легче поверить в то, что это сон. - Ты не должен извиняться за то, что тебя избили, - невпопад приглушенно ответил Фрэнк, чувствуя, что вставший в горле ком не дает нормально говорить. Глаза Джерарда как будто гипнотизировали, и Фрэнк ощущал, как снова начинает тонуть в них, не имея сил сопротивляться. Художник на секунду прикрыл веки, покачав головой. - Я не за это прошу прощения. Ты знаешь. Фрэнк молчал, ведя внутреннюю борьбу против самого себя, а Джерард терпеливо ждал исхода этой битвы. Ждал, не понимая, что на деле Фрэнк уже давно окончательно и безвозвратно сдался в плен всем тем чувствам, что вызывал в нем художник. Жить без боли и любви к нему убийца просто не мог. Теплые губы парня нежно прикоснулись к чуть окровавленным губам художника, осторожно целуя их, так, чтобы не сделать больно. Оба почти не дышали, боясь спугнуть этот хрупкий волшебный момент. Фрэнк чувствовал, как внутри все взрывается, умирает и воскресает вновь, и даже не подозревал, что с Джерардом происходит то же самое. Его грудь стискивала такая же боль, но боль приятная и трепетная. Словно желая навсегда привязать к себе, забыв про все опасности, убийца уже чуть смелее обнял художника второй рукой, не прекращая целовать его, и крепко прижал к своей груди, наконец-то чувствуя то самое тепло, которого ему так долго не хватало. Джерард и сам тянулся к Фрэнку, обхватив в ответ его шею ослабшими руками и спутывая пальцами его темные волосы. Ему так же невероятно не хватало Фрэнка, и, снова чувствуя вкус его губ, Джерард терял голову, пытаясь передать прикосновениями все, что испытывал. Тепло художника согревало все внутри убийцы, оживляло его истерзанную душу, собирая ее по кусочкам, затягивало все рваные раны на кровоточащем сердце, вдыхало обратно потерянную жизнь. Фрэнк как будто очнулся, вышел из комы, наконец-то воскрес. Он почувствовал себя живым спустя бессчетное количество дней и часов, проведенных в бесконечном холодном одиночестве и невыносимой убивающей боли. Джерард сумел разбить его одним единственным взглядом, а затем собрать всего лишь поцелуем. Фрэнк все еще безумно любил его. Даже после всех своих слов он сам попросту сломал свои обещания, не в силах сдержать в себе эту безудержную любовь. - Надо идти, - прошептал Фрэнк, чуть отстранившись от Джерарда и тяжело дыша. – Сможешь встать? - Попробую, - простонал художник, опираясь на Фрэнка и пытаясь подняться на ноги. Боль оказалась адской, но Джерард собрал всю свою волю и, держась за Фрэнка, вышел с ним из подсобки. Возле двери он наступил в какую-то липкую лужу, но убийца быстро потащил его в сторону, так что Джерард не успел ничего рассмотреть. Они миновали несколько стеллажей, когда позади них раздались голоса. Недолго думая, Фрэнк потянул Джерарда в сторону с прохода. И сделал это как раз вовремя. Освещение, которым до этого не хотели пользоваться, теперь так некстати ослепило глаза. - Черт, здесь два трупа! - Подсобка пустая! Убийца вытащил пистолет, осторожно выглядывая в проход. Отражающийся от пустого помещения звук мешал и не давал понять, с какой стороны неприятели. Если бы Фрэнк был один, было бы гораздо проще, но теперь с ним находился Джерард, который практически не мог перемещаться без чьей-либо помощи. Небрежно подхватив художника, парень быстро поволок его вперед. Он прекрасно видел, как больно было тому, но сейчас никак не мог ему помочь. Однако Джерарду стоило отдать должное, он молча терпел и пытался не быть обузой. Такими короткими перебежками им наконец удалось незамеченными добраться до заветной двери. - Сиди здесь, - еле слышно прошептал Фрэнк, оставляя Джерарда за укрытием. – Как только я открою дверь, мы должны будем очень быстро спуститься и укрыться в лесу. Нужно будет бежать, Джерард. Иначе у нас нет шансов. - Хорошо, - кивнул художник. – Я понял. Висевший на двери замок оказался старым и проржавевшим. Фрэнк несколько минут корпел над ним, то и дело оборачиваясь и боясь получить заветную пулю в спину, но у него ничего не выходило. По голосам было слышно, что склад тщательно обыскивают, и до конца, где они прятались, оставалось не так уж и много. Уйти тихо и незамеченными, как изначально хотел Фрэнк, больше не было возможности. Сердце внутри сжималось в комок от дурных мыслей. Он не был готов вот так потерять Джерарда, держа его в своих руках. Они прошли вместе так много, но Фрэнк никак не мог поверить, что, какой бы путь они ни выбрали, впереди их все равно ждал тупик. Его душа упрямо бунтовала против такого конца. Безысходность толкала на опрометчивые поступки. Фрэнк вернулся, схватил Джерарда в охапку и двинулся вместе с ним обратно к выходу на пожарную лестницу. Остался один единственный способ ее открыть, и убийце не хотелось прибегать к нему, но у него не было выбора. Он направил пистолет на замок и выстрелил два раза. Звук выстрелов эхом пронесся по складу, а затем послышался чей-то выкрик «лестница». Фрэнк тем временем вытолкнул Джерарда на площадку, прикрывая за собой дверь, но оставляя маленькую щель. - Вниз, Джерард, живо!!! – крикнул он художнику. - Фрэнк… В проходе замелькала чья-то фигура, и убийца, не раздумывая, выпустил несколько пуль в оставленную щель. - Я сказал быстро! Джерард, едва не воя от боли и страха, вцепился в шаткие пруты лестницы и стал спускаться по скрипучим ступенькам настолько быстро, насколько мог. Добравшись до второй площадки между вторым и первым этажами, он остановился и снова умоляюще позвал убийцу, который продолжал отстреливаться и выигрывать для него время. Но тот только еще раз злобно приказал ему спускаться вниз. Одного Фрэнку удалось ранить в плечо, второй оказался более осмотрительным. Третьего он так и не увидел. Дождавшись, когда художник окажется внизу, убийца выстрелил последний раз, захлопнул дверь и в несколько прыжков спустился на землю. Джерард попытался встать с колен, но у него не хватило на это сил. Фрэнк перекинул его руку через плечо и помог подняться. - Нужно добраться до леса, - сказал он. - Давай, нужно идти. Джерард кивнул, с трудом переставляя ноги. Он чувствовал, что больше не может. Боль огнем пылала в груди, не давая двигаться. Ему хотелось упасть прямо здесь и больше не шевелиться. Радость встречи с Фрэнком, затуманившая разум, начинала рассеиваться, уступая место рассудку. К Джерарду вернулась первоначальная трезвость ума. Спастись было невозможно. Он был обречен. Но тянуть за собой Фрэнка в эту пропасть он не хотел. Они завернули за угол здания именно в тот момент, когда с лестницы за спиной послышались выстрелы. - Твою мать, - выругался Фрэнк, меняя обойму, - патроны кончаются. - Фрэнк, - заговорил Джерард, пока убийца осторожно выглядывал за угол. Снова раздались выстрелы. - Фрэнк, оставь меня. Серьезно. Это самоубийство! Спасайся сам! Сумерки сыграли на руку убийце. Его враг практически не видел его силуэта, то и дело выглядывающего из-за здания. Зато свет, выбивавшийся из открытой двери на пожарной лестнице, отлично выделял мишень Фрэнка. Он попал стрелявшему прямо в грудь. - Я не уйду без тебя. Несмотря на то, что голос Фрэнка был уверенным твердым, он пребывал в таком же состоянии. У него самого уже практически не осталось сил, и он с трудом волочил за собой Джерарда в сторону леса. Один он так быстро преодолел это расстояние. Теперь же с раненым художником на руках этот путь казался бесконечным. Кроме того, не было видно ни зги, все сливалось в кромешной тьме и походило на одну большую дыру. Вокруг все замерло. Даже холодный осенний ветер стих, и стало так безмолвно, что у Фрэнка затряслись поджилки. Он слишком отчетливо слышал свое отяжелевшее дыхание и рваные вдохи Джерарда. Эта зловещая тишина предвещала что-то очень нехорошее, и убийца прекрасно чувствовал это. Холодный пот стекал по его спине, а страх говорил убираться прочь. Однако этой беды, которую он так явно прочувствовал, не пришлось ждать долго. Звенящую тишину разбил рев по крайней мере трех машин, и очень скоро свет их фар залил дорогу и всю территорию, прилегающую к складу, обнаруживая беглецов. Каким чудом он успел затащить Джерарда обратно за стену здания, и откуда у него взялись все эти силы, Фрэнк не мог понять и потом. Но только нескончаемый град пуль обрушился на них как осенний ливень. Пальба оглушала покоившуюся под ночным покровом округу. - Умрем как Бонни и Клайд? - усмехнулся Фрэнк, поворачиваясь к художнику. Было темно, но он видел его мертвенную бледность. - Боюсь, в нас будет побольше пуль, - Джерард попытался ответить в том же насмешливом тоне, но у него получилось гораздо хуже. Из-за непрекращающегося обстрела убийца не мог даже на мгновение выглянуть, чтобы выпустить в ответ хотя бы парочку пуль. Да и на самом деле ему не хотелось. Бунт души был усмерен безысходностью. Он только поглядывал на Джерарда, стараясь в последние минуты налюбоваться родными чертами, и крепче сжимал его трясущуюся ладонь. Время будто остановилось. Казалось, что прошла бесконечность, прежде чем звук выстрелов разбавил рев вновь подъезжающих машин. "Ну вот и все, - подумал Фрэнк. - Нам не убежать, теперь их там десятки. Неужели все действительно должно закончиться вот так?" - Фрэнк! - художник дернул убийцу, выводя его из размышлений. - Что-то не так... Фрэнк не сразу понял, о чем толковал ему Джерард. Понадобилось какое-то время, чтобы он осознал, что пальба хоть и не прекратилась, но, судя по звукам, приняла какой-то другой характер. За зданием были слышны крики и оживившееся движение, словно к этому безумству присоединилась еще одна противоборствующая сторона. - Подожди здесь. На свой страх и риск Фрэнк прижался плечом к стене, пригибаясь, и очень осторожно выглянул из-за стены. Его взгляд тут же наткнулся на одну из подъехавших машин, остановившихся немного дальше на дороге. То, что он увидел, не укладывалось в его сознании. Из груди вырвался удивленный вздох, а в голове завертелось только одно: нужно бежать. - Что происходит? - вырвалось у Джерарда, когда Фрэнк, ничего не говоря, как обезумивший потащил его к лесу, напрочь забыв об опасности. - Федералы. - Что?! Но... как они?.. - Не знаю и знать не хочу! Это наш шанс. Перестрелка становилась все ожесточеннее, а вдалеке послышался характерный звук вертолета. Фрэнк не понимал, что происходит, мысли в голове попросту спутались, и он не мог связать все происходящее с самой сутью "Организации". Ведь она была неуязвима. Невидимая и самая всесильная мощь преступного мира сейчас боролась на его глазах с людьми, которые никогда не могли и представить себе о ее существовании. - Если это то, о чем я думаю, значит твой брат... Фрэнк не успел договорить. Выстрел, неожиданно раздавшийся совсем рядом, испугал даже его. Но осознать все до конца убийца не успел, потому что слегка задетое пулей плечо в тот же момент резко запылало болью, и по руке побежал ручеек теплой крови. Перепуганный Джерард, даже не успев понять, что произошло, почувствовал сильный толчок в спину и повалился на землю. А следующее мгновение потеряло привычные рамки времени и длилось для него бесконечно долго. Он видел, как Фрэнк, держась за кровоточащее плечо, вскинул раненную дрожащую руку, в которой кое-как удерживал пистолет, и развернулся лицом к выстрелившей в него девушке. Она стояла в нескольких метрах от них. Подкралась, словно змея, неслышно, незаметно, застала их врасплох. На выдохе спуская курок, Фрэнк услышал последнюю фразу, которая прозвучала в его голове. Он никогда не забывал ее. "Однажды ты обязательно промахнешься". Еще одна выпущенная Анной пуля на сей раз сбила его с ног, а боль снова пронзила тело, будто миллиард острых игл. Он упал навзничь, а Джерард, переживая, казалось, самый ужасный момент в своей жизни, видел ликование Анны. На ее лице продолжала торжествовать улыбка даже после того, как ее изрешетил поток пуль. Но художнику было все равно. Ему в одно мгновение осточертел весь мир вокруг. Он не видел ни света, взявшегося непонятно откуда и заливавшего все кругом, ни бегущих к нему людей с автоматами. Он видел только захлебывающегося в собственной крови Фрэнка и быстро расплывающееся на его груди темное пятно. Его беспокойные теплые глаза, словно извиняясь, смотрели на художника, стремительно теряя свой блеск и осознанный взгляд. Все, что происходило дальше, Джерард не осознавал. Он не слышал даже собственного крика, который леденил все внутри у тех, кто оттаскивал его от Фрэнка. Физическая боль, которая до этого не позволяла ему даже подняться, теперь куда-то исчезла. Джерард больше не ощущал ее. Но внутри тоже было пусто. Ничто не раздирало его душу от потрясения. У него просто был шок. Фрэнка обступили какие-то люди, и теперь он вовсе не мог его видеть. Он кричал все отчаяннее и пытался вырваться, но расстояние между ними с каждым мгновением только увеличивалось. В памяти навсегда отпечаталось бледное лицо, с окровавленным ртом, и угасающий взгляд таких родных глаз.