Вечность вместе

Бледная рука мягко коснулась темных волос выводя из задумчивости. — Ты как? В порядке? Кивок. Кэйл потянулся к нему. Нежно, медленно поцеловал его в губы. Затем начал расцеловывать все лицо легкими словно крылья бабочки поцелуями и опять вернулся к губам. Руки гладили его спину, плечи, как бы успокаивая. Затем бледное лицо немного отодвинулось, и он виновато посмотрел на него красновато-карими глазами. — Прости, если я тебя обидел чем-то или что-то не, то сказал. Ты точно в порядке? Принести тебе воду? Или лечебное зелье? Помочь перевернуться? — Кэйл, прекрати. У меня только что был крышесносный оргазм, а ты возишься со мной будто я ранен на поле боя. — С тобой точно все хорошо или ты меня успокаиваешь? Альберу взял изящную ладонь возлюбленного с утонченными длинными тонкими пальцами, поднес ее ко рту и поцеловал внутреннюю сторону ладони. — Твои нежные руки чуть не свели меня с ума. Даже если ты захочешь все-таки заняться фехтованием – я не позволю. Не хочу, чтобы хоть одна мозоль испортила эту невероятную гладкость. А твой член… Кэйл сильнее покраснел и закрыл руками его рот. — Так хватит. Вижу с тобой действительно все в порядке. Не нужно продолжать. Альберу увернулся — Почему ты краснеешь? Ты и бровью не повел, когда, назвал меня стонущей и кричащей похотливой сучкой, но покраснел и заткнул мне рот, когда я сделал комплимент твоим рукам? — Вообще-то, я заткнул тебе рот, когда ты мой член упомянул. Альберу засмеялся. «Так значит он может меня смущать и подкалывать, а я не должен?» Кэйл выглядел сейчас смущенным, раздраженным и таким безумно милым. Что его хотелось еще поддразнивать или обнять. Он выбрал второй вариант и притянул к себе в объятия. Они лежали на боку в объятиях друг друга пока у Кэйла не заурчал желудок, отчего он опять покраснел. — Совсем из головы вылетело! У нас накрыт ужин на двоих, но он уже безнадежно остыл. — Что угодно сойдет. Я сейчас и сырого мамонта бы съел. — Что такое мамонт? — Эээ… забей Темный эльф потянулся, проверяя насколько тело пришло в норму, а мышцы слушаются. Была небольшая усталость в теле. Кожа на заднице полыхала огнем. Стенки заднего прохода стягивались после грубого секса из-за чего периодически ощущалось покалывание. Но в целом Альберу чувствовал себя очень хорошо. Темный эльф поднялся, застегнул штаны, слегка морщась от боли которую вызывало трение ткани о кожу. Он потянул Кэйла за собой. — Пошли быстро примем душ и поужинаем, а то тебе скоро уходить. Не хочу, чтобы ты отправлялся на край света голодным. Они пошли в сторону ванной держась за руки. Но рыжеволосый внезапно отпустил руку и пошел в направлении своего, брошенного несколько часов назад, пиджака. — Ты куда это пошел? Что-то ищешь? — Исцеляющее зелье. Кэйл быстро нашел то, что искал и вернулся к возлюбленному. — Я же сказал, что в порядке. Рыжеволосый цокнул и ухмыльнулся. — Повторишь это, когда увидишь себя в зеркале. Пошли я весь сегодняшний вечер мечтал тебя раздеть. Так что этот твой мундир уже начинает меня бесить. Тут уже Альберу очень ярко улыбнулся. Раон сказал бы, что он улыбается так как будто хочет кого-то ограбить. Они продолжили путь. Кэйл с подозрением посмотрел на любимого. — Что это ты задумал? — Ничего. Ответил Император и попытался скрыть улыбку. Хенитьюз смотрел на него с подозрением. Они зашли в ванную, рыжеволосый наконец исполнил свое желание. Они вместе шагнули в душевую кабинку. Это была просторная душевая размером со спальню Ким Рок Су в Корее. Одна стена душевой была полностью зеркальной с наложенным заклинанием, не дающим ему запотеть. Кэйл любил это зеркало, в нем он часто видел их с Альберу отражение в разных смущающих позах. Он как-то раз рассказал любимому, что несмотря на то, что из-за своей способности не может ничего забыть, он планирует запомнить так много хороших воспоминаний, чтобы они «вытиснули» плохие. В общем это зеркало один из его основных дилеров приятных «записей». Пока Кэйл наносил шампунь на свою голову. Альберу сейчас в нем старался рассмотреть, что же такого любовник сотворил с его задницей. — Вроде ничего такого особенного, чтобы ты так переживал. — На это из-за смуглой кожи на светлой гораздо сильнее видно. Темный эльф тронул амулет и превратился в идеального Императора. — Хмм, да так сильнее видно. — Поэтому я и предлагаю использовать зелье. Ты с такой задницей ни одно треклятое скучное совещание не досидишь до конца. Не говоря уже о рабочем столе, заваленном документами… — А ты замазываешь мои засосы, укусы или синяки на бедрах? — А причем тут это? Рыжеволосый уже смыл шампунь и как раз аккуратно намыливал те участки тела, где были эти самые засосы. Он замер от этого вопроса. У него действительно было слабое тело и очень чувствительная кожа. Стоило чуть сильно нажать, как появлялся синяк. Так как синяки появляются не сразу, а чуть позже, возлюбленный наверняка и не подозревает, насколько много их иногда бывает. Он сам часто просил темного эльфа прижать его к себе поближе или трахать сильнее и жестче. Альберу, естественно, крепко сжимал и держал его в своих объятиях. Отсюда и синяки. Однажды утром Кэйл телепортировался в свою комнату на вилле после страстной ночи любви с его темным эльфом. Приняв душ, он стоял голый в гардеробной решая, что одеть. Неожиданно в гардеробную вошел Рон Молан. Он пришел с внезапным визитом и, видимо, в порыве ностальгии, решил, как в старые добрые времена, помочь Юному господину одеться. Император даже не подозревает, что в тот день он был на пороге смерти. Кэйлу пришлось очень долго объяснять, что это за засосы и синяки. Успокаивать, утешать и убеждать Рона, что это не следы изнасилования, его никто не принуждает и не избивает. Еще пришлось взять с него обещание ни при ком, никогда не упоминать эти следы. Ему и так было неловко объяснять все это Рону, а ведь он растил Кэйла с малых лет! Рассказывать это всем остальным было выше его сил и нервов. Альберу подошел ближе и сам коснулся рукой самого заметного засоса-укуса на ключице, резкой болью выдернув из потока воспоминаний. На бледной молочной коже след от зубов очень сильно выделялся и уже приобретал красновато-фиолетовый оттенок. Поняв, что не отвертеться, Кэйл сказал. — Ай, не трогай так. Нет, если они не на видном месте, я никогда их не замазываю. Жизненная Сила Сердца сама их выводит за день или два. — Почему ты их не замазываешь? — Потому что тебе нравится их оставлять и на них смотреть. Рыжеволосый покраснел, причем не только лицо, румянец появился, на шее и даже немного ниже. Честно говоря, он и сам любил периодически нажимать на болезненный укус или синяк, скрытый под слоями одежды. Эта боль связывала его с Альберу, напоминала момент получения этой метки и приносила какое-то непонятное томное наслаждение. Взгляд голубых глаз внимательно следил за эмоциями в красновато-карих глазах. И принял решение. Мужчина потянулся к кулону и снова стал темным эльфом. — Я не стану замазывать следы этой ночи. Произнес он и поцеловал Кэйла. Возлюбленный и так очень редко оставлял на его теле какие-либо следы, переживая что если кто-то, увидит что то подобное на Императоре, то могут поползти неприятные слухи. Он не разделял эти опасения. И ему было плевать на слухи. В конце концов у его отца было множество фавориток, наложниц, любовниц и несколько браков. Видимо юный принц с детства насмотревшись на все это решил идти другим путём. Темный эльф был полной противоположностью - однолюб. Он никогда, ни с кем не завязывал романтических отношений…до Кэйла. Его сердце было настолько занято этим человеком, что там больше никому никогда не хватит места. За него и душу отдать не жалко. Его драгоценность, его единственное настоящее сокровище. Сейчас он ещё острее чувствовал, что они с Кэйлом — две половинки одного целого, по какой-то нелепой случайности обречённые на существование в разных телах, но всегда стремящиеся друг к другу. Рыжеволосый первым отстранился. — Мы здесь уже так долго, а ты так и не помылся. Дай-ка я тебе помогу. И начал его намыливать и мыть волосы шампунем. Альберу просто легко обнимал его не помогал, но и не мешал.