***
— Чего такой хмурый? — Хосок откидывается на спинку кресла, смотрит на Чонгука изучающе. — Не знаю, вроде обычный, — пожимает плечами альфа. Выглядит неестественно и сам это прекрасно осознаёт. — Нет, ты загруженный какой-то, — продолжает допытываться Хосок. — Гю, скажи, папа сегодня невесёлый… — омега оборачивается на задние сиденья, но видит там крепко спящего ребёнка. — Маленький предатель! — шепчет он. — Так что? — Ничего, — Чонгук сжимает руль сильнее нужного. — Скучаешь по своему омеге? — Возможно, — нехотя кивает альфа. — Боже мой, серьёзно? — взвизгивает Хосок и его голос сильно режет слух. — Тише, он же спит, — недовольно шипит Чонгук, кивая на Бомгю. — Хорошо-хорошо… Серьёзно! — шёпотом восклицает Хосок. — Ты не исправил меня, когда я сказал «по своему омеге». Значит… вы теперь встречаетесь? Чонгук отворачивается, прячет улыбку. Пытается выбросить из головы переживания о том вечере, когда решился всё рассказать, пытается не думать о сильно взволнованном и излишне молчаливом Тэхёне, о его странных взглядах и беспокойных снах. Тот разговор всё жаждет забыться, Тэхён просто пытается всё время поддержать, защитить, обнять. Чонгук уезжает на ночь в Пусан на день рождения отца и очень старается быть просто нормальным. Просто думать о том, как скоро он вернётся, как сильно скучает Тэхён, как приятно будет обнять его снова. — И правда встречаетесь, — Хосок толкает его в плечо. — Ну наконец-то тебя оприходовали. — Фу, прекрати! — шёпотом ругается Чонгук. — Да ладно тебе! Я рад, — он искренне улыбается, — правда. Ты счастлив? Чонгук зависает на этом вопросе, не знает, что сказать. Слишком сложно. Этот совершенно обычный вопрос вводит в ступор, стоит только задуматься. Счастлив ли он? Так непросто разобраться. Он имеет всё, о чём может только мечтать, здесь и сейчас, но в то же время не имеет ничего. Это сложно принять и ещё более сложно растолковать другим. Чонгук и не пытается. — Я счастлив с ним, — выворачивается Чонгук. Это точно правда? Кажется, да, но существует одно ещё не до конца проработанное «но». — А он, ну… не боится тебя? — осторожно спрашивает Хосок, наклоняясь ближе к чужому плечу. — Он такой застенчивым, а вам типо сексом заниматься… — Мы спали, — легко выдаёт Чонгук, и у его брата уже в который раз глаза лезут на лоб. — Он же подросток!.. — снова несдержанно вскрикивает Хосок и тут же тушуется. — Чонгук, он несовершеннолетний! — Я ни к чему его не принуждаю, — раздражённо бросает альфа. — И вообще, тебе самому сколько было, когда залетел? — Не считается! Мы оба были мелкими, а тут школьник и стрёмный взрослый парень — Хосок немного остужается, скрещивая руки на груди. — А как он вообще… — Я не буду обсуждать с тобой секс с моим омегой! — возмущается Чонгук, хотя язык так и чешется хоть с кем-нибудь поделиться, как прекрасен его Тэхён. — А что такого-то?! — искренне удивляется Хосок. — Да мне просто интересно. Какой он? Чонгук хмурится, вздыхает — неловко. С Хосоком и правда принято делиться всем личным без стеснения и каких-либо иных препятствий, но Тэхён… Тэхён это что-то совсем другое. Тэхён слишком важный, Тэхён сокровенный, если так можно говорить о человеке. Тэхёна хочется держать под сердцем и ни с кем не делиться тем теплом, что он рассеивает на душе. — Он очень нежный, — тихо роняет Чонгук, — трепетный, часто взволнованный, но очень смелый, — он улыбается, уже не видит смысла давить это в себе, — он немного зажатый и стеснительный, но… кажется, я правда ему очень нравлюсь. И он мне… не описать как сильно, — Чонгуку сложно о таком, но необходимость выговориться слишком осязаемая, слишком большая. — Чем он тебя так покорил? — тихо спрашивает Хосок, поджимая под себя ноги и оборачиваясь к Чонгуку полностью. Они уже очень давно пережили свои отношения, но это не мешает думать и анализировать всякий раз. Хосоку интересно, какой человек вызвал в Чонгуке такие чувства, чего не хватало ему самому в их пятнадцать, когда он был так отчаянно в первый раз влюблён. А Чонгук молчит, не знает, что должен сказать, просто не в силах это объяснить. К Тэхёну тянуло с самого детства, ещё тогда, когда Чонгук был слишком глупым, чтобы правильно это чувство истолковать. А потом они встретились совершенно случайно, Чонгук увидел его внезапно и понял, что нашёл то, чего так сильно не хватало, что неосознанно искал. Та ночь скрепила их так, что больше не было никакой возможности оторваться. То непередаваемое спокойствие, комфорт, тепло… Чонгук обрёл всё это, когда они пробовали жить вместе в самый первый раз. Уже после, в каждой из вселенных, что родились потом, Чонгук не может представить свою жизнь без него. — Я чувствую себя счастливым рядом с ним, — альфа легко подытоживает всё, о чём только что успел подумать. — Это хорошо, — отстранённо кивает Хосок и отворачивается, смотрит в окно, думает о чём-то своём. Чонгук смущённо молчит. Уже очень давно догадывается, что у брата может быть в голове.***
— Дедуля! — сонный Бомгю быстро оживляется, выскакивает из машины и несётся к порогу небольшого загородного домика, прыгает взрослому альфе на руки. — Гю, ты не пушинка! — на узкой дорожке сразу же появляется Хосок. — Ну-ка слезай. Привет, пап, — омега крепко обнимает улыбающегося отчима, поздравляет с прошедшим днём рождения. — Ну надо же кто приехал! — восклицает мужчина, когда к ним довольно неожиданно подходит уже его родной сын. — Как тебя к нам затащили? — Да прекрати, я ведь часто приезжаю, — отмахивается Чонгук, тоже обнимая отца. Шумная компания заходит в маленький уютный дом, где не менее радушно встречает папа Хосока, а дальше уже так привычно — накрытый стол, любимые блюда, много разговоров, поздравлений и прекрасное домашнее вино. Чонгук свою немного не обычную семью воспринимает как должное, но иногда поглядывает на других родителей и осознаёт, как сильно им с Хосоком повезло. Не сразу и совсем не просто родители приняли отношения сыновей, приняли внезапность в виде случайной беременности, приняли и решение Чонгука не жить с семьёй. Их с Хосоком родители не ангелы, но абсолютно точно прекрасные люди, что с трудом, но всё равно учатся всегда поддерживать своих детей, учатся слышать и понимать, учатся вместе с ними принимать что-то новое и не совсем привычное. Чонгук счастлив ощущать их счастье и не переживать хотя бы за них двоих, хотя бы родителей он мог оставить на попечении друг у друга. Может быть, он ошибался, когда считал так, может быть, их и правда следовало навещать чаще. «Чаще никак не выходит» — вздыхает про себя Чонгук, к концу вечера немного притихнув, с улыбкой со стороны наблюдая, как ведутся оживлённые рассказы обо всех последних новостях. Может и следует, вот только Чонгук никак не может найти время. Кажется, он осчастливит их гораздо больше, если их внук по прошествии пяти лет будет жив и здоров во всех смыслах.***
— Кажется, я обманул тебя, когда сказал, что я хороший отец, — со вздохом выдаёт Хосок, немного неловко падая рядом с Чогуком на диван — в доме родителей не так уж и много места. — С чего это ты взял? — хмурится Чонгук, закидывая ноги на маленький пуфик, расшитый не совсем подходящими заплатками. — Папа выгнал меня из моей же спальни и сам лёг с Бомгю! — возмущается Хосок, в смешной манере дуя губы. — Это теперь комната Бомгю, а не наша, — усмехается Чонгук. — Папа просто скучает по нему, и… — И я выпил, — договаривает за него Хосок, слегка имитируя папину манеру разговора. — Он думает, я вообще постоянно пью, а я ведь нет! — омега льнёт к чужому плечу, а голос такой жутко расстроенный, словно сейчас запросто сможет заплакать. — Я расслабляюсь только если знаю, что за ребёнком кто-то следит! Ты мне тоже не веришь, да… — Верю, — улыбается Чонгук, упираясь щекой в его чуть взъерошенную макушку. Волосы приятно пахнут мандарином. Чонгуку сложно точно решить, соврал он сейчас или нет. Столько раз возвращается, но до конца всё равно не знает, какой на деле из Хосока отец. Любящий — определённо точно да, ответственный — хотелось бы верить. Чонгук знает про алкоголь, знает, что омега не всегда справляется с напряжением, но насколько часто это повторяется, насколько серьёзно? Чонгук не знает, со стыдом замечает, что и не предполагает, насколько крупными могут быть проблемы у Хосока внутри. — Ты такой хороший, Чонгук, — грустно шепчет омега, а ткань домашней футболки пропитывают слёзы. Он не критично пьян, чтобы сейчас выдавать что-то более безрассудное, он только утыкается лицом в его плечо и вдыхает успокаивающий аромат. «Не всякие феромоны успокаивают течку», — в голове зачем-то звучат сейчас собственные слова. Не всякие феромоны вообще способны расслабить омегу. Некоторые пугают, некоторые только больше тревожат, некоторые вызывают влечение, некоторые успокаивают… Наверно, что-то подобное ощущает Чонгук, когда находится рядом с Тэхёном. — Ты чего? — альфа чуть дёргает плечом, заставляя Хосока поднять голову и посмотреть на себя. — Я уверен, ты прекрасный отец, — улыбается ему, согревает. — Все совершают ошибки, у всех есть проблемы, это нормально. Не ругай себя слишком, окей? Омега молча смотрит ему в глаза. Комната немного кружится, неподвижен только Чонгук. Хосока тошнит, посещает желание никогда в жизни больше не притрагиваться к алкоголю, но, в то же время… внезапная смелость накатывает волной. Хосок медленно приближается, следит за тёмным, тоже слегка затуманенным взглядом, переводит внимание на слегка приоткрытые губы. Тянет. Так сильно тянет и нет никакой возможности остановиться. Хосок словно в замедленной съёмке двигается всё ближе, а Чонгук замирает — ни шагу навстречу. Может быть, между ними так и было всегда? — Хосок, нет, — Чонгук находит в себе силы отвернуться в самый последний момент. — Прости, мы же… У меня Тэхён, у тебя… — У меня? — сконфуженно переспрашивает Хосок. — Ухажёр, — не менее смущённо роняет Чонгук. — Ухажёр, — согласно кивает Хосок. — Я думал, всё серьёзно… — Да, просто это… — это всё равно не то. — Прости, я не трезвый. — Ничего, я понимаю, — качает головой Чонгук, быстро перехватывая омегу за руку, когда тот предпринимает попытку уйти. — Эй, постой. Всё хорошо? — заглядывает в глаза и что-то хочет там увидеть. — Да, — надломленно улыбается омега, снова не двигается, а потом делает шаг навстречу, обхватывает ладонями лицо. Чонгук вздрагивает, округляет глаза, но успокаивается, когда его целуют просто в щёку. — Ты лучший братишка, в курсе? — Ты тоже, — с облегчением улыбается альфа. — В курсе? — Ага, — он подмигивает и уходит на соседний диван, где уже разложил одеяло и подушку. За выключенным светом приходит вязкая тишина.