Heart and soul

      Драко Малфой со стоном рухнул на кровать. Он не мог вспомнить, когда он хоть раз в своей жизни испытывал такую боль. Он лежал так несколько минут, пытаясь заставить свои уставшие мышцы пошевелиться. Когда же у него ничего не вышло, Драко продолжил лежать, думая о днях, прошедших с тех пор, как он поселился в логове Тёмного Лорда.       Тёмный Лорд был суровым надсмотрщиком. Хотя на самом деле Драко предполагал, что Тёмный Лорд обычно не участвовал в адских тренировках, в которых был вынужден участвовать Драко, тем не менее их проводили по приказу Тёмного Лорда и под его руководством. В конце концов это имело мало значения — Беллатрикс была капризной и жестокой, не колеблясь назначала наказание, если чувствовала, что Драко не прилагает требуемых усилий, и другие Пожиратели Смерти, с которыми он часто работал, хотя и не такие непостоянные, как его тётя, обращались с ним не лучше. Драко устал от всего этого.       Но одно удерживало его — обещание отомстить. Грязнокровка заплатит, и Драко будет тем, кто потребует эту плату. В конце концов, Тёмный Лорд обещал ему, а Тёмный Лорд никогда не лгал.       Тем не менее, Драко предположил, что в этих выматывающих тренировках была польза. Его прогресс значительно скакнул вперёд со дня его пребывания в поместье, до такой степени, что теперь Драко был уверен, что сможет легко победить выскочку Поттера. Грязнокровка или тварь теперь будут детской забавой — в этом он был убеждён.       Если не считать постоянных адских тренировок, пусть и немного утомительных, жизнь во владениях Тёмного Лорда была не так уж и плохой. Правда, других его сверстников было немного — на самом деле здесь были только Крэбб и Гойл, которых он видел несколько раз, и они были слишком скучными, чтобы он мог контактировать с ними вне школы. Драко почти хотелось, чтобы здесь был Нотт и его бойкий язык развеял скуку. Но ощущение того, что он является частью планов Тёмного Лорда, что ему доверяют выполнение важного задания, было пьянящим чувством. Драко был полон решимости заставить его гордиться.       Единственной, с кем он мало общался, была его мать. Нарцисса Малфой была явно не в милости у Тёмного Лорда, но было ли это из-за того, что случилось с его отцом, или из-за того, что она сказала Драко перед тем, как он покинул Хогвартс, Драко не знал. В конце концов, это не имело большого значения, поскольку он почти не желал её видеть. Она была его матерью, и за это её следовало уважать, но он помнил слова Беллатрикс, когда приехал. Его мать просто не была достаточно сильна, чтобы сделать необходимое, и не могла быть полезной в миссии Тёмного Лорда по установлению контроля над волшебным миром. Несмотря на то, что она происходила из древней и знатной семьи, Драко был выше других благодаря отцу. Возможно, когда всё это закончится, произойдёт своего рода примирение.       Дело в том, что Нарциссе действительно некуда было идти, хотя иногда, когда Драко сталкивался с ней, казалось, что она хочет быть где угодно, только не в логове Тёмного Лорда. С тех пор, как Драко прибыл сюда, Министерство захватило Малфой-Мэнор и тщательно обыскало его, обнаружив тайники с тёмными артефактами, а это означало, что поместье было закрыто для неё и для всех остальных. По тем же причинам состояние Малфоев также было конфисковано и заперто этими проклятыми гоблинами в сговоре с Министерством. А поскольку Малфой-Мэнор был недоступен, Нарциссе некуда было идти.       Для Драко бедственное положение его матери было неважно. Что действительно имело значение, так это то, что Министерство сочло нужным отказать ему в его наследстве — наследство передавалось от отца к сыну через длинную череду выдающихся и влиятельных поколений Малфоев. Этого нельзя было допустить.       Именно в разгар этих размышлений усталое тело и истощённый разум Драко начали поддаваться благословенному забвению сна. Но это продолжалось недолго.       Дверь в его комнату открылась, и на пороге появилась Беллатрикс; к большому отвращению Драко, женщину, казалось, не заботила его личная жизнь. По крайней мере, она ещё не застала его голым.       Очень быстро усвоив, что неспособность встать и подойти к ней будет воспринята как отсутствие должного уважения, — что, конечно, будет сопровождаться довольно болезненным наглядным уроком, — Драко проигнорировал свои протестующие мышцы и поднялся на ноги.       — Да, тётя? — спросил он, уважительно кивнув.       — Тёмный Лорд желает видеть тебя, Драко, — произнесла Беллатрикс.       Драко подумал, что иногда тётя Беллатрикс больше напоминала инфернала. Резкие перепады в её настроении и поведении временами были неуместны и немного настораживали. Она могла быть угрюмой и отстранённой, а в другой момент почти легкомысленной, весело хихикающей и скачущей, как сумасшедшая. Тем не менее наблюдала она внимательно, так как независимо от настроения могла наказать даже за намёк на неповиновение, реальное или мнимое.       В данном случае Драко решил не отвечать на указание тёти — он просто кивнул в знак согласия и последовал за ней из комнаты в коридоры поместья. Иногда стоило промолчать, хотя было трудно определить, когда Беллатрикс ожидала ответа, а когда она ожидала беспрекословного послушания.       Само поместье было почти таким же, как всегда. Извилистые коридоры вели в большие комнаты, заполненные изношенной мебелью и выцветшими и изношенными коврами. Это, конечно, было ничто по сравнению с Малфой-Мэнором, которое его родители всегда содержали в безукоризненной чистоте и украшали по последней и самой дорогой моде.       Всё это мелькало в сознании Драко, но он проигнорировал свои мысли и сосредоточился на предстоящей аудиенции у Тёмного Лорда. Хотя он всё ещё скучал по тем дням роскоши, в присутствии мастера нельзя было войти никак, кроме как с самым серьёзным и сосредоточенным видом. Тёмный Лорд не терпел дураков.       Через несколько мгновений они вошли в тронный зал, и их глазам предстал Тёмный Лорд, разговаривающий с полдюжиной Пожирателей Смерти. Беллатриса жестом попросила Драко подождать и встала рядом с ним, окинув комнату пронзительным, подозрительным взглядом. Всего за мгновение до встречи они разошлись, и Пожиратели Смерти вышли из зала.       — Ах, Драко, — позвал Тёмный Лорд. — Пожалуйста, подойди.       Последовав приказу, Драко опустился на одно колено перед троном Тёмного Лорда, с некоторой досадой отметив, что Беллатриса этого не сделала — на самом деле он никогда не видел, чтобы она кланялась Тёмному Лорду, а Тёмный Лорд никогда не заставлял её это делать. Хотя, насколько Драко мог судить, она была единственной, кому была предоставлена такая привилегия. Если честно, это раздражало, хотя Драко старался никогда не позволять таким мыслям выходить из-под его контроля. Однажды, когда он займёт место своего отца, ему также будут позволены те же самые привилегии.       — Встань, Драко, — приказал Тёмный Лорд. — Ты нужен мне.       — Конечно, милорд, — ответил Драко, вставая на ноги. — Чем я могу быть полезен?       Волан-Де-Морт ухмыльнулся и взглянул на Беллатрису.       — Красивые слова. Похоже, ты хорошо воспитала нашего юного друга, Беллатрикс.       — Как и приказал милорд, — ответила женщина с лёгким поклоном, к большому неудовольствию Драко. В конце концов, Малфой никому не кланялся, хотя Тёмный Лорд был исключением из правил. Тем не менее, он не мог допустить, чтобы они обращались к нему не более как к слуге.       Тем не менее, он тщательно скрывал свою реакцию и терпеливо ждал, стараясь избегать взгляда Тёмного Лорда. Как и большинство чистокровных детей, его с юных лет обучали основам окклюменции, но он прекрасно осознавал, что талантливый легилимент вроде Тёмного Лорда, скорее всего, может вытягивать мысли из его разума, и он даже не будет подозревать об этом. Это была одна из задач, которые он пытался улучшить в себе — необходимость держать свои мысли в своей голове стояло на первом месте.       — Да, мистер Малфой, я хотел бы задать вам вопрос, — продолжил Тёмный Лорд. — Вы знаете о нынешнем местонахождении вашей матери?       Вздрогнув, Драко снова посмотрел на Тёмного Лорда, прежде чем повернуться к Беллатрикс, когда ничего не смог прочитать на лице Волан-Де-Морта. К сожалению, ответов от неё он тоже не получил.       — Я предполагал, что она где-то в поместье, — наконец ответил Драко, на этот раз глядя Тёмному Лорду прямо в глаза, понимая, что тот читает правду в его словах.       — Разумный ответ, — был ответ. — Но, кажется, вчера она ушла, и поскольку её тут знают, то охранники и не подумали её допросить. Она до сих пор не вернулась. Как понимаете, ваша тётя, — он кивнул на Беллатрикс, — больше всего беспокоится о благополучии своей сестры, как и я.       Про себя Драко подумал, что крайне маловероятно, что кто-то из них хоть немного заботится о судьбе его матери, но Драко не сказал это вслух.       — Простите, милорд, но я не знаю, где она.       — В последнее время она не говорила ничего, что могло бы вызвать у вас подозрения? — спросил Тёмный Лорд. — Какие-нибудь кажущиеся безобидными комментарии, которые заставили вас поверить, что она хочет попытаться сбежать?       — Ничего, милорд, — ответил Драко. — На самом деле, я относительно мало видел свою мать с тех пор, как приехал сюда. Я скорее думал, что она всё ещё скорбит из-за смерти отца и в результате замкнулась в себе.       — Возможно, так и есть, — задумчиво произнёс Тёмный Лорд. — Возможно, это исчезновение ничего не значит, но мне не нравятся незавершённые дела. Она не могла вернуться в свой дом, так как он всё ещё находится под контролем Министерства. Куда ещё она могла уйти?       — Позволите, милорд? — заговорила Беллатриса.       Тёмный Лорд жестом приказал ей продолжать.       — Если помните, у меня есть ещё сестра, вышедшая замуж за грязнокровку.       — Ах да, — с ухмылкой ответил Тёмный Лорд. « Ещё один грязный маленький секрет семьи Блэк. Хотя я полагаю, что неудачный выбор Сириуса уже не является секретом. — Выражение его лица изменилось на клыкастую ухмылку. — На самом деле, мне нравилось слушать о тех годах, которые твой кузен провёл в Азкабане за то, что, по-видимому, предал своего ближайшего друга. Ты была заточена там из-за своей безграничной преданности, но Сириус был там из-за его раздражающей склонности к умничеству. Поэтическая справедливость, не правда ли?       — Действительно, милорд, — произнесла Беллатрикс в ответ, прежде чем вернуться к обсуждаемой теме: — Нарцисса не виделась с Андромедой много лет, но в детстве они были близки. Возможно, Нарцисса ушла к своей сестре за убежищем.       На её предложение ответил медленный кивок.       — Возможно. Собери команду и нанеси визит своей сестре. Если миссис Малфой там, верните её мне, чтобы я мог узнать её намерения. Что же касается миссис Тонкс… несмотря на её неудачный выбор, она всё ещё чистокровная. Если её муж там, то ты знаешь, что делать.       — Конечно, милорд, — ответила Беллатриса. И хотя всего несколько мгновений назад она была похоже на оживший труп, теперь Драко мог видеть огонь в её глазах и намёк на хихиканье в голосе. Женщина точно была не в себе, хотя она всё ещё была его тётей.       — А что касается вас, мистер Малфой, как продвигается ваши тренировки?       — Очень хорошо, милорд. Я многому научился у своей тёти и других тренеров. Я считаю, что теперь я могу лучше служить вам.       В глазах Тёмного Лорда можно было увидеть довольный блеск, хотя Драко знал, что он, должно быть, уже знает о его прогрессе. Он наслаждался ощущением того, что угодил Тёмному Лорду — конечно, его повышение до доверенного советника уже не за горами.       — Можешь идти, Беллатрикс, — сказал Тёмный Лорд, махнув рукой. — Я полагаю, у тебя назначена встреча с одной — или, возможно, с обеими — твоими сёстрами. Пришло время рассказать юному Драко о его роли в грядущих событиях.       Поклонившись, Беллатриса вышла из комнаты, оставив Драко наедине с Тёмным Лордом, взволнованным тем, что тот вот-вот узнает, что тот задумал. Дни его тяжёлой работы, наконец, подошли к концу, и его месть вот-вот свершится. Он почти слышал крики грязнокровки, пока он заставлял её заплатить за всё, что она сделала за эти годы, почти чувствовал сладкий металлический запах крови, пока она искусала собственный язык, видел, как корчилось её тело, пока он пытал её Круцио. Да, это определённо будет хороший день.       — А теперь подойди ближе, Драко, — приказал Тёмный Лорд. — Вот что ты должен сделать…

***

      — Гарри, можно тебя на минутку?       Вздрогнув и оторвавшись от якобы увлекательного чтения учебника — на прошлой неделе он провёл много времени, просматривая свои книги, и очень мало читая их — Гарри поднял глаза и увидел Джинни, стоящую перед диваном и смотрящую на него с оттенком её привычной застенчивости. Джинни немного отдалилась от него с тех пор, как они вернулись с боя с Нагайной, хотя Гарри знал, что это не потому, что он её разозлил. Напротив, Гарри подозревал, что она, как и он сам, была поглощена мыслями о возможном решении их общей проблемы и была захвачена размышлениями о выборе, который она сделала. Гарри знал, что это так — он понял, каким эгоистичным он был, и решил исправиться и загладить свою вину перед своими друзьями, особенно перед Гермионой и Флёр.       Покачав головой, чтобы прояснить мысли, Гарри посмотрел на Джинни и кивнул ей.       — Конечно, Джин. Что ты хотела?       Немного нервно Джинни посмотрела на подруг Гарри, сидевших по обе стороны от него.       — Вообще-то, если можно, я хотела бы поговорить с тобой наедине. — Она повернулась к Гермионе и Флёр и слегка улыбнулась. — Я обещаю вернуть его вам немедленно, и в том же виде, в каком я его забрала.       Флёр и Гермиона коротко улыбнулись и вернулись к своему домашнему заданию, после того как Гермиона махнула в их сторону рукой.       Пожав плечами, Гарри встал и собрался покинуть комнату. Но прежде чем он успел сделать хоть нескольких шагов, раздался голос:       — Что случилось, Поттер? — голос Симуса Финнигана прервал его. — Идёшь на горячее свидание с ещё одной гриффиндоркой? Мерлин, тебе двух мало?       Гарри волновал скрытый яд, который в последнее время обычно звучал в голосе Симуса. По сути Симус казался хорошим болельщиком и хорошим членом клуба, но были моменты, когда Гарри почти слышал, как в его голосе сочится ревность. Оказалось, что он затаил обиду на Гарри не только за то, что он был помолвлен с Флёр, но и за то, что у него были признанные отношения с Гермионой, и начал язвить ему при каждом удобном случае. По большей части это не беспокоило Гарри — в конце концов, Симус мог думать, что хотел, и учитывая какие оскорбления он получал в свой адрес все эти годы, завистливые разглагольствования Симуса были пустяком. Но это бросило тень на Джинни и, как следствие, пробудило в Гарри желание защитить её.       — Почему бы тебе просто не заткнуться, Финниган? — парировал Гарри в ответ. — Помни, я противостоял Лорду Придурку полдюжины раз и выжил, чтобы рассказать об этом. Такой панк, как ты, вряд ли доставил мне много хлопот. И тебе лучше не строить пустых мечтаний насчёт Джинни, — продолжил он, когда уши Симуса начали краснеть от гнева. — Она леди, и она слишком хороша для таких, как ты.       — Кроме того, — заговорила уже Джинни, — мы натравим на тебя Гермиону. И помни — она знает больше заклинаний, чем любые три семикурсника вместе взятые.       — Ой, идите уже вы двое, — раздражённо сказала Гермиона. — Мы с Флёр позаботимся о мистере Финнигане.       Злобный взгляд, который она бросила на Симуса, заставил его в ужасе отвернуться, а Гарри, гордясь своими девочками, подмигнул Гермионе, прежде чем вывести Джинни из комнаты.       — Насколько приватное место тебе нужно для нашего разговора? — спросил Гарри, когда они отошли от гриффиндорской башни.       — Мы не будем обсуждать государственные секреты, — ответила Джинни с лёгкой улыбкой. — Подойдёт любая классная комната с дверью.       Соответственно, вскоре они устроились в классе рядом с башней Гриффиндора, но ушли чуть в сторону от их обычного пути, чтобы их разговор никто случайно не прервал. Гарри было любопытно — Джинни вела себя немного так, как раньше, когда стеснялась его, но в то же время вела она себя немного по-другому. Её поведение было больше похоже на то, что она нервничала не из-за его присутствия, а из-за чего-то другого. Гарри не мог решить, хорошее ли это предзнаменование для их разговора — любой намёк на её интерес к нему как к потенциальному брачному партнёру, скорее всего, только всё испортит. На данный момент Гарри решил, что не собирается брать во внимание кого-то ещё кроме Гермионы и Флёр.       — Я просто хотела поговорить с тобой, Гарри, — сказала Джинни после того, как поколебалась несколько мгновений.       — Конечно, Джинни, — ответил Гарри. — Что у тебя на уме?       — Я просто хочу, чтобы ты знал… — Джинни на мгновение замолчала, явно смутившись. — Я хочу сказать, что я думаю, что мы стали намного ближе в последнее время, с этой охотой на Нагайну и прочим.       Опасаясь, что цель Джинни была именно такой, на какую он рассчитывал, Гарри попытался её опередить:       — Джинни, прости, но я чувствую себя комфортно с Гермионой и Флёр.       Вопреки тому, что он ожидал, Джинни торжествующе ему усмехнулась.       — Я знала, что ты скажешь что-то подобное, — сказала она немного самодовольно. — Не волнуйся, Гарри, я здесь не для того, чтобы сделать тебе предложение.       Теперь, когда ему действительно стало любопытно, Гарри улыбнулся ей и кивком дал продолжить.       — Ты прекрасно знаешь, что я была влюблена в тебя много лет, — несколько застенчиво заявила Джинни.       — Это было трудно не заметить, Джинни, — мягко ответил Гарри. — Хотя я не думаю, что много знаю о девушках.       Она склонила голову от его слов, но затем ответила с ухмылкой:       — Я предполагаю, что лекарство от этой болезни не заставит себя долго ждать, ведь Флёр и Гермиона обучат тебя всему.       Смеясь, Гарри вынужден был признать, что она права.       — Я просто хотел, чтобы ты знал, что я выросла из этого. — Затем она сделала паузу и сама слегка рассмеялась. — О, кого я обманываю? Если бы ты хоть немного заинтересовался мной, я была бы счастлива позволить тебе сбить меня с ног своим очарованием!       Гарри позволил себе рассмеяться в ответ на её слова. Он почувствовал, что эти слова помогли Джинни отпустить себя, и что она наконец-то позволила себе оставить свои детские фантазии и позволить себе рассмотреть другие варианты. Гарри был более чем готов позволить ей говорить так, как она хочет, особенно если она обретёт покой благодаря этому. Это было меньшее, что он мог сделать.       — Но что-то изменилось за последний год и из-за произошедшего. Или, может быть, более конкретно из-за нашего совместно пережитого опыта. Когда-то я сделала бы что угодно, чтобы привлечь твоё внимание. Сейчас всё по-другому. Я хочу, чтобы ты знал, что теперь я готова рассматривать тебя как ещё одного брата, а не просто как мужа.       Глубоко вздохнув, Гарри задумался над её словами. Он был счастлив, что она открыла для себя другие варианты, в первую очередь потому, что он был почти уверен, что её будущее не связано с ним. Джинни была прекрасной девушкой и заслуживала самого лучшего, но Гарри уже был уверен, что он никогда не будет влюблён ни в кого так, как в Гермиону и Флёр. В этом смысле он никогда не будет лучшим для Джинни, поскольку она всегда будет третьей в его сердце.       С другой стороны, он был почти уверен, что хотя Джинни и пытается двигаться дальше, она всё ещё питает остатки надежды на то, что он ответит на её чувства. Отчасти этот разговор между ними было попыткой с её стороны отпустить ситуацию и двигаться дальше. Однако с другой стороны он знал, что она дала ему последний шанс дать ей некоторую надежду.       Здесь нужно быть осторожным. Он ни за что не причинил бы ей вреда, но настал момент позволить Джинни оставить свои чувства в прошлом, где им и место, и дать ей повод сделать то, что она явно не могла сделать сама. Гарри нужно было подвести её, но мягко, осторожно, чтобы она упала на гору подушек, а не вниз со скалы. Таким образом, он сделал паузу, тщательно обдумывая свои слова, прежде чем ответил:       — Я рад, что ты так считаешь, Джинни. И я рад, что мы так сблизились за последний год. Я думаю, что ты отличная девушка, Джинни, и уверен, что ты сделаешь какого-нибудь счастливчика действительно счастливым. Однако я предупрежу тебя, — продолжил он с дразнящей ухмылкой, — когда ты найдёшь кого-то, ему лучше быть осторожным, потому что его будут допрашивать семеро братьев. И да поможет ему Мерлин, если он будет плохо обращаться с тобой!       Джинни рассмеялась, но вскоре на её лице появилось неодобрительное выражение.       — Я почти уверена, что смогу позаботиться о себе, большое спасибо, — ответила она несколько чопорно. — Знаешь, меня учили лучшие.       Пожав плечами, Гарри ответил:       — Возможно. Но я уверен, что он обязательно получит, когда разозлит твоих братьев.       — О да, как раз то, что мне нужно, — ответила Джинни с драматическим вздохом. — Ещё один чрезмерно опекающий брат!       Вскоре они вышли из комнаты и вернулись в гостиную. Гарри был чрезмерно доволен собой, считая, что он действительно хорошо справился с ситуацией, а Джинни, хотя сначала она и показала лишь вспышку разочарования, похоже, вполне смогла оставить чувства позади. Они просидели вместе большую часть оставшегося вечера, и, хотя они мало сделали от заданного им, времени у них оставалось не то чтобы много.       Именно после того, как Джинни поднялась в свою спальню и большинство их друзей разошлись на ночь — даже Гермиона пожелала им обоим спокойной ночи и удалилась вверх по лестнице — Флёр повернулась к Гарри с поднятой бровью.       — Итак, что Джинни хотела обсудить?       — Ничего особенного, — ответил Гарри, пожав плечами.       — Ничего особенного, — повторила Флёр.       — Она просто хотела разрядить атмосферу, — ответил Гарри, обняв свою невесту и притянув её к себе. Он поцеловал её в макушку, когда она со вздохом прижалась к нему, положив голову на плечо.       — Всё в порядке, Флёр. Но я думаю, что пока мне следует держать при себе содержание моего разговора с сестрой.       Хотя Флёр никак не отреагировала открыто, она, очевидно, уловила его намёк, когда прижалась к нему ещё ближе, и Гарри скорее почувствовал, чем увидел улыбку, озарившую её лицо. Гарри знал, что Флёр ничего не имела против Джинни, но неуверенность в её точном статусе могла принести им неприятности. Но теперь это в прошлом. Это был действительно хороший день.

***

      Андромеда Тонкс столкнулась с необычной проблемой в виде своей младшей сестры, плачущей в её гостиной. Они с Нарциссой были близки в детстве, и, в отличие от Беллатрикс, в которой даже в детстве всегда был намёк на безумие, у них друг с другом были нежные отношения. Конечно, всё изменилось, когда Андромеда вышла замуж за Теда, хотя она не была уверена, изменились ли их отношения потому, что сама Нарцисса была также против её выбора, как и остальная часть семьи, или потому, что от неё, как от Блэк, ожидалось, что она будет презирать маглорождённых.       Как бы то ни было, сейчас эта тема была ни к месту; Нарцисса появилась на пороге в весьма плачевном состоянии, а Андромеда сохранила достаточно чувств — или, по крайней мере, воспоминаний о более счастливых временах — по отношению к своей сестре, так что не собиралась прогонять её.       — Цисси, — мягко сказала Андромеда. — Мне нужно, чтобы ты рассказала мне, как ты сюда попала.       Всё ещё всхлипывая, Нарцисса подняла полные слёз глаза и посмотрела на сестру.       — Я покинула поместье Тёмного Лорда вчера, когда у меня предоставился шанс. Я не была уверена, примешь ли ты меня, поэтому я осталась на ночь в Дырявом Котле, прежде чем набрался смелости, чтобы прийти сюда.       — У нас были разногласия, но я надеялась, что ты придёшь ко мне, если попадёшь в беду, — заверила Андромеда свою сестру. — Что тебя беспокоит?       Нарцисса вздохнула и вытерла слёзы со щёк тыльной стороной ладони. Выражение её лица было таким отчаянным, что сердце Андромеды сжалось. Это была не та самоуверенная женщина, которой стала её сестра. Кажется, настоящая сущность мужчины, которым был её муж, наконец проникла в её сознание, и теперь она расплачивалась за это.       — Я не знала, — наконец прошептала Нарцисса.       — Не знала что? — подсказала Андромеда.       — Я не знала, что сделал Люциус.       На откровенно скептический взгляд Андромеды Нарцисса раздражённо фыркнула.       — Я знала, что Люциус не был святым. Я знала, что некоторые вещи, которые он совершил на службе у Тёмного Лорда, я бы сочла… как минимум неприятными. Я не знала, насколько… отвратительным он был, как… как он упивался, делая такие вещи с другими людьми. Я думала, что это было просто средством для достижения цели.       — Цель оправдывала средства? — подсказала Андромеда. Хотя они с Нарциссой были близки в детстве, Нарцисса всегда была более разборчивой в некоторых вещах. Она купилась на ту ерунду, которой большинство членов семьи Блэков поклонялось веками, и, откровенно говоря, если Нарцисса всё ещё верила в неё, то она не нашла бы убежища у Андромеды — в конце концов, Тед был магглорождённым.       — Полагаю, что да. Хотя, если честно, я никогда не задумывалась, из чего состоят эти средства. — Нарцисса вздохнула и опустила глаза. — Я слепо игнорировала это по собственной прихоти.       По крайней мере, её сестра смогла в этом признаться, подумала Андромеда.       — А сейчас?       — Не знаю, — призналась Нарцисса. — Если бы я знала, что Люциус сделал до этого, я не сомневаюсь, что ушла бы от него сразу, хотя Люциус был не из тех, с кем просто расстаться — он мстителен, думаю, ты знаешь. Но мысль о… о… о том, чтобы быть с ним, зная, что он сделал… — Нарцисса вздрогнула, и Андромеда почувствовала, что эта реакция не была притворной. — Это просто отвратительно.       — И у тебя всё ещё есть своё мнение и предубеждения насчёт магглорождённых?       — Я не собираюсь срываться и оскорблять твоего мужа, Андромеда.       — Я прекрасно знаю, что ты не сделаешь ничего подобного, Цисси, — ответила Андромеда. — Однако ты всегда была готова охотно поверить в ту чепуху, за которую ратует хозяин твоего покойного мужа, и если ты всё ещё веришь в неё, то я не уверена, что могу позволить тебе остаться. В конце концов, ты ведь знаешь моего мужа.       Нарцисса несколько мгновений молчала, глядя куда-то перед собой, и Андромеда могла сказать, что она серьёзно обдумывала свой ответ. Вопрос в том, будет ли она честна или попытается солгать, чтобы завоевать благосклонность сестры. Андромеда рассматривала возможность того, что она может оказаться частью какого-то тщательно продуманного заговора с целью поймать Теда, хотя это казалось немного более изощрённым, что не вписывалось в стиль Волан-Де-Морта.       — Пару раз я виделась с твоим мужем, — наконец призналась Нарцисса.       Андромеда кивнула — она знала, что они встречались раз или два, хотя это был первый раз, когда Андромеда видела свою сестру за много лет.       — Он оказался… милым, интеллигентным человеком, хотя я не могу сказать, что разговаривала с ним или делала что-то ещё, кроме как слушала, как он говорит.       — И? — подсказала Андромеда. — Ты всё ещё придерживаешься того же мнения?       Покачав головой, Нарцисса посмотрела Андромеде в глаза.       — Я не буду лгать тебе, Анди. Я больше не знаю, во что я верю, но… трудно изменить убеждения, в которые ты верила всю жизнь. Но мне пришлось переосмыслить всё, что я думала и делала за последние недели, и признаю, что мне не нравится то, что я обнаружила.       Нарцисса замолчала, и Андромеда посмотрела на свою младшую сестру с некоторым сочувствием. Это было нелегко признать, хотя она прекрасно понимала, что Нарцисса намеренно игнорировала окружающее её. Но, по крайней мере, она не была сумасшедшей преступницей, как их старшая сестра — на этот раз пришла очередь Андромеды содрогнуться. Для Беллатрикс нет пути к искуплению — в этом Андромеда была уверена.       Когда Нарцисса продолжила, в её голосе слышалось раскаяние:       — Что поражает меня до сих пор, так это то, что Чистокровные на службе у Тёмного Лорда, как и мой муж, утверждают, что они лучше всех остальных. Они претендуют на превосходство только тем фактом, что все их предки были волшебниками. И всё же, они готовы делать эти отвратительные вещи на службе у Тёмного Лорда. И они оправдывают себя, заявляя, что делают это, чтобы очистить наше общество. — Нарцисса фыркнула. — Я даже не могу описать, какой шок испытала, когда раскрылись преступления Люциуса.       Сестра повернулась к ней, выражение лица Нарциссы стало одновременно серьёзным и умоляющим, а когда она заговорила опять, её тон был настойчивым и умоляющим:       — Анди, я хочу, чтобы ты знала: хотя я считала, что мы превосходим магглорождённых и полукровок, я никогда не думала, что с ними следует обращаться так, как обращался с ними мой муж. Я хотела, чтобы магглорожденных либо запрещали заходить в наш мир и оставляли в маггловском, или чтобы их забирали у родителей в детстве и растили в нашем. Я никогда не придерживалась мысли, что мы должны убивать и мучить их.       — И всё же ты поддерживала Люциуса.       — Я поддерживала своего мужа, — сказала Нарцисса несколько оскорблённо. — Если бы я знала, какой на самом деле Люциус, я бы не поддерживала его, уверяю тебя.       Глядя на сестру, Андромеда пыталась понять, верит ли она ей. Нарцисса всегда была чопорной и порядочной, и даже когда они были младше, она редко видела такую глубину эмоций и страсти в сестре. И в её словах о Люциусе была доля правды.       — А что с Драко? — спросила Андромеда.       Нарцисса склонила голову.       — Он сын своего отца. Я пыталась заставить его понять, но он настроен снискать расположение Тёмного Лорда. — Нарцисса остановилась и рассмеялась, хотя в её смехе был горький оттенок. — Как мать я вижу, что Драко никогда не будет тем человеком, каким был Люциус. Несмотря на все свои недостатки, Люциус был очень компетентным человеком. Я знаю, что Лорд тоже понимает это. Даже если Тёмный Лорд в конечном счете победит, я сомневаюсь, что Драко проживёт долго. Моя единственная надежда состоит в том, что Тёмного Лорда свергнут и что Драко не зайдёт так далеко, что он не сможет повернуть назад.       Про себя Андромеда скептически отнеслась к этой идее, принимая во внимание то, что она слышала о сыне своей сестры, но она не хотела ещё больше огорчать её.       Андромеда уже собиралась ответить, когда услышала пронзительный вопль и почувствовала, как защита вздрогнула и рассеялась. Нарцисса дико огляделась, и её лицо побледнело.       — Они пришли за мной, — прошептала она. Резко повернувшись, она с ужасом посмотрела на Андромеду.       — Так и есть, — ответила та с лёгкой сардонической ноткой в голосе.       — Прости, Анди! — воскликнула Нарцисса, вставая с дивана, на котором сидела. — Я подвергла тебя опасности.       — Я в опасности с тех пор, как вышла замуж за Теда, — нетерпеливо оборвала Андромеда сестру. В одной руке она сжала ожерелье, превращённое в портключ для побега, прежде чем сознательно отпустить его, в то время как другой рукой она взмахнула палочкой, выкрикнув: — Экспекто Патронум!       Призрачная форма бульдога выпрыгнула из её палочки и остановилась, глядя на неё и ожидая указаний.       — Иди к Теду. Пожиратели Смерти здесь, и я ухожу в убежище. Не возвращайся домой!       Выполнив её инструкции, бульдог вылетел из комнаты в вспышке света. Андромеда повернулась к своей сестре, которая смотрела в пол, видимо, принимая свою судьбу. Что ж, это не была бы её судьба, если бы Андромеде было что сказать по этому поводу.       — Иди сюда, Нарцисса. Нам пора идти.       — Но твой дом… — попыталась сказать Нарцисса, когда Андромеда перебила её:       — Мы были готовы уйти ещё до того, как Тёмного Лорда разоблачили в Министерстве, — нетерпеливо ответила она. Андромеда пересекла комнату, подошла к Нарциссе и схватила её за руки. — Поскольку я чистокровная, я сомневаюсь, что мне грозит какая-либо опасность, пока я не спровоцирую её, но я не могу позволить, чтобы ты вернулась к Тёмному Лорду. Нам нужно уйти, прежде чем они придут сюда. Будь уверена, что за тобой сюда идёт Беллатрисса вместе с прислужниками Тёмного Лорда.       В этот момент, словно подтверждая её догадки, за пределами комнаты раздался певучий голос — голос, которого Андромеда не слышала уже много лет.       — Сестрички! Выходите игвать!       Судя по звуку голоса, остатки разума Беллатрикс совсем потухли за годы, проведённые в тюрьме.       — Ну же, сёстры. Разве вы не хотите поприветствовать свою старшую сестру? Меня ещё никто так не оскорблял за эти годы.       Дверь в комнату распахнулась, и в проёме появилась ухмыляющаяся фигура их старшей сестры. Женщина, которую знала Андромеда, всё ещё была узнаваема в её чертах, но Азкабан ожесточил её лицо, и морщины стали более отчётливыми, и не только из-за возраста, как подумала Андромеда.       — Беллатриса, — сказала она. — Почему ты не предупредила меня, что зайдёшь в гости? Я бы приготовила тебе чай.       Сёстры отреагировали по-разному: Нарцисса вздрогнула и посмотрела недоверчиво, а Беллатрикс радостно захихикала.       — Как мило с твоей стороны приветствовать меня в своём доме, — заликовала Беллатрикс. — Твой муж здесь, чтобы я могла поздороваться с ним тоже?       — Нет, Тед на работе. И я полагаю, что он хотел бы отложить это удовольствие на неопределённый срок.       — Жаль, — фыркнула Беллатриса.       Затем её лицо ожесточилось, и все намёки на прежнее ребячество исчезли. На его месте встал хладнокровный убийца.       — Теперь, Нарцисса, ты пойдёшь со мной. Наш хозяин хочет поговорить с тобой.       Нарцисса вздрогнула, но Андромеда высоко подняла голову.       — Боюсь, я не могу этого допустить, Белла. Я не доверяю твоему хозяину, когда дело касается моей сестры.       — Боюсь, у тебя нет выбора. — Беллатриса потрогала палочку, и снова заговорила детским голоском: — Видишь ли, хозяин считает, что наша фефтлёнка прощается с мужем, и хочет плинефти свои соболезнования. Я надеюсь, что она не решилась на предательство ради своего же блага.       Последнее Беллатрикс снова произнесла жёстким тоном, и Андромеда вздрогнула от безумия в её глазах. Её уже было невозможно спасти, и хотя Андромеда знала об этом много лет, она питала маленькую надежду на то, что её старшую сестру можно будет спасти. Теперь все надежды были решительно уничтожены.       — Теперь пошли. Не заставляй меня принуждать тебя.       Андромеда протянула руку и схватила своё ожерелье, а свободной ладонью взяла Нарциссу за руку.       — Не сегодня, Беллатриса.       И с этими словами она и Нарцисса исчезли из комнаты, в их ушах эхом отдавались крики ярости Беллатрикс. Они материализовались в убежище, созданном Министерством для семей их сотрудников, и их сразу же встретил человек, управлявший этим местом. Нарцисса в замешательстве огляделась, пока Андромеда разговаривала с мужчиной и организовала передачу Теду известия о том, что они прибыли благополучно. Как только информация была предоставлена и ситуация с их пребыванием была решена, Андромеда повела Нарциссу в комнаты, которые были отведены ей и Теду, и её сестре.       — Как мы сбежали? — выпалила Нарцисса, пока они шли по коридору.       — Я сказала слово активации, — самодовольно ответила Андромеда. — Но эта фраза не работает, пока я не держу портключ в руке.       Нарцисса посмотрела на сестру и спросила:       — Что это было за слово?       — Беллатриса, — со смехом ответила Андромеда. — Пойдём, сестра. Человек, с которым я только что разговаривала, знает, что ты здесь и откуда пришла. Думаю, министр захочет поговорить с тобой уже совсем скоро. Твоя информация почти наверняка поможет в борьбе с Волан-Де-Мортом.       Они вошли в комнату, и Андромеда провела Нарциссу внутрь, не обращая внимания на дрожь младшей сестры при имени Тёмного Лорда. Андромеде пришлось покинуть свой дом, но она всегда знала, что ей возможно придётся сделать это. У неё было нечто более ценное — её младшая сестра вернулась к ней и, очевидно, была готова к искуплению. Это было больше, чем она могла надеяться.

***

      — Вы хотели меня видеть, директор?       Альбус поднял взгляд, когда его мастер зелий вошёл в кабинет, отметив отстранённое выражение лица мужчины. Северус вёл себя холодно и равнодушно с момента их разговора после его стычки с Сириусом. В этом нет ничего удивительного, подумал Альбус, хотя он мог напомнить Северусу, что в значительной степени он виноват в случившемся. Однако указывать ему на такое совершенно бесполезно, поскольку он не стал бы слушать, в этом Альбус был уверен. Кроме того, к этому моменту игры Альбус был больше заинтересован в том, чтобы обеспечить поражение Тёмного Лорда, чем в том, чтобы успокоить уязвлённую гордость Северуса или работать над его искуплением. Сначала Северус должен был захотеть искупления, и Альбус не видел никаких признаков его желания.       — Да, Северус, ты мне нужен, — ответил Альбус, не обращая внимания на дурное настроение мужчины.       Северус занял место, указанное Альбусом, и сел на край кресла, ничего не говоря, просто ожидая, когда директор перейдёт к делу.       — Я хотел поговорить с тобой о важном деле, — начал Альбус, думая, что, несмотря на всё желание Северуса увидеть поражение Тёмного Лорда, он, вероятно, не оценит его слов. — Появились кое-какие дела, и я думаю, что очень скоро нам понадобится твоя помощь.       — Продолжайте, — ответил Северус.       — Буду откровенен. Ты знаешь о местонахождении Тёмного Лорда, поскольку посещал его несколько раз. — Альбус предпочёл воздержаться от упоминания о том, что он также отправил туда Гарри, поскольку упоминание одного только имени юноши заставило бы желание человека напротив сотрудничать совсем исчезнуть. — Учитывая то, что происходит вокруг нас, быстро приближается время, когда тебе нужно будет сообщить местонахождение Тёмного Лорда, чтобы мы могли покончить с ним раз и навсегда.       Сказать, что Северус был недоволен, значит не сказать ничего, поскольку Альбус знал, что так оно и будет. Неудивительно, что он выбрал знакомую цель, на которую выплеснул свой гнев.       — Я понял, что Поттер должен умереть, прежде чем Тёмный Лорд будет побеждён. Поскольку он всё ещё дышит, кажется, что нападение на логово Тёмного Лорда — бесполезное занятие.       — Принимаются меры для решения этой проблемы, — ответил Альбус. — У нас есть большая надежда, что она скоро исчезнет.       — Какая жалость, — ответил Северус, насмешливо фыркнув.       — Облегчение, — поправил Альбус. — Но как бы то ни было, силы Волан-Де-Морта и их общая активность в последнее время означают, что вскоре у нас не будет иного выбора, кроме как нанести удар по его убежищу, чтобы сдержать ущерб, который он наносит нашему обществу. На самом деле, недавно меня посетила министр Боунс, и она указала мне, что скоро ей придётся вмешаться. В какой-то момент ты можешь быть вынужден отказаться от сдачи своей информации.       — И если я откажусь?       — Тогда ты не только отказываешься помочь в свержении Тёмного Лорда, к чему Министерство отнесётся крайне негативно, но также ты нарушишь свои собственные клятвы. Ты хорошо осведомлён о последствиях.       Ответом Северуса была его типичная ухмылка.       — Я вполне могу интерпретировать сам состояние своих клятв, спасибо. И если я считаю, что возможность провала нашей цели по свержению Тёмного Лорда более вероятна, если я раскрою информацию, тогда я могу беспечно проигнорировать ваши слова.       Сняв с носа очки, Альбус протёр глаза, напоминая себе, что скоро настанет момент, когда ему больше не придётся иметь дело с этим человеком. Неизменно «удовольствие» от разговора с Северусом вызывало у него головную боль и желание что-нибудь ударить. Северус мог бы испытать терпение самого Мерлина!       — Ты хочешь, чтобы Волан-Де-Морт был побеждён? — многозначительно спросил он.       Ноздри Северуса раздулись, и он ответил на его вопрос взгляд взглядом, от которого могло свернуться молоко.       — Конечно.       — Тогда вечное ожидание в тени не годится. В какой-то момент ты должен рискнуть и довериться нашим силам, чтобы позаботиться о поражении Тёмного Лорда.       — А что же Поттер? Разве не он должен победить Тёмного Лорда?       — В одиночку? — мягко спросил Альбус. — Конечно, Гарри не сможет противостоять и победить Волан-Де-Морта без какой-либо помощи.       — Вы понимаете, о чём я.       — И ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, — отрезал Альбус.       — А что, если этот ваш маленький план провалится? — требовательно спросил Северус. — Тёмный Лорд наверняка узнает, что я выдал местоположение его базы. В этот момент я стану бесполезным для вас — я никогда не смогу вернуться. Моя жизнь закончится, как только я переступлю стены этот замок.       — Я думаю, ты преувеличиваешь, Северус, — упрекнул его Альбус. — Если Волан-Де-Морт не обратил на тебя подозрение после убийства Нагайны, то зачем ему это после нападения, если он должен бежать?       Северус проигнорировал это.       — А что, если он переехал в другое место?       — Я не могу тебе этого сказать, — ответил Альбус. — Тем не менее, я могу сказать тебе, что верю, что Волан-Де-Мора можно победить, и у нас есть ресурсы, чтобы добиться его победы. Как только проблема Гарри будет решена, мы должны нанести немедленный удар, чтобы остановить его бесчинства.       Сделав паузу, Альбус посмотрел на собеседника с некоторым состраданием, хотя и старался не показывать этого. У Северуса действительно была трудная жизнь, начиная его родственными узами с жестоким отцом и заканчивая соперничеством с Джеймсом Поттером в школе. Тот факт, что Лили в конце концов выбрала Джеймса, что-то надломило в Северусе.       Но вместе с тем Альбус также прекрасно осознавал тот факт, что многие проблемы Северус навлёк на себя сам. Он отказывался видеть многие вещи, и это преднамеренное игнорирование принесла ему много горя в жизни. Теперь, в возрасте более тридцати пяти лет, Северус был упрям, и его взгляды были настолько непоколебимы, что уговорить его изменить их было сродни попытке сдвинуть гору. Он был грустным, одиноким и злым человеком и останется таким, если никогда не поменяет свой образ жизни. И поскольку Альбус не мог себе представить, что такое когда-либо произойдёт, он также знал, что Северус останется таким, вероятно, до самой смерти.       Но чего Северус действительно хотел — чего он жаждал, хотя это сильное желание, по правде говоря, почти не проявлялось — так это отомстить Волан-Де-Морту, человеку, убившему его друга. И хотя у него никогда не хватало смелости попытаться сделать это самому, Альбус знал, что тот хочет этого больше всего на свете. Альбусу не хотелось использовать это против своего мастера зелий, но он был достаточно хорошо знаком с этим человеком, чтобы знать, что заставит его согласиться. Тот факт, что Северус знал, что им манипулируют, не имел значения — он достаточно хотел смерти Волан-Де-Морта, чтобы согласиться с этим, независимо от этого факта.       — В какой-то момент, Северус, тебе придётся рискнуть, — сказал ему Альбус тихим голосом. — Мне хорошо известно, что ты хочешь отомстить за Лили. Если это действительно твоё желание, то тебе придётся сотрудничать. В противном случае есть риск, что страна окончательно попадёт под власть Тёмного Лорда, и твои шансы на успех уменьшаются с каждым днём.       — Ах, наконец-то вышел великий манипулятор, — усмехнулся Северус. — Мне было интересно, когда вы будете использовать этот аргумент.       — Я сказал что-то не так?       Последовала небольшая пауза, во время которой Северус просто смотрел на него.       — Хоть я и хочу сказать, что это так, я не могу, — наконец произнёс он, хотя его взгляд был убийственным.       — Ты можешь говорить обо мне всё, что хочешь, Северус, — ответил Альбус. — На самом деле, что бы ты ни говорил, возможно, ты прав. Мне пришлось сделать много… неприятных вещей, чтобы повлиять на ход событий и победить Волан-Де-Морта.       — И вы, конечно же, не откажетесь от лести, которая обрушится на вас, когда вы увидите, что ещё один Тёмный Лорд побеждён.       Альбус покачал головой.       — У меня достаточно заслуг перед одним Тёмным Лордом, Северус. Я считаю, что в данном случае я более чем готов передать Гарри любые поздравления.       — Что сделает его и без того невыносимо большое эго ещё больше.       — Ты можешь думать о Гарри что угодно. Ты никогда не признаешь правду, так что твоё мнение в любом случае не имеет большого значения.       Двое мужчин несколько мгновений молча смотрели друг на друга, и, возможно, впервые Альбус увидел личную неприязнь другого человека к нему. Он знал, что его идеалы и методы были неприятны Северусу — это вряд ли можно было не заметить. Но большую часть времени, пока они работали сообща, Альбус думал, что ему удалось установить тёплые профессиональные отношения с Северусом. Теперь было ясно, что какие бы ни были между ними прежде дружеские чувства, теперь они почти испарились. Когда Тёмный Лорд умрёт, и Северус уйдёт, для них двоих это станет облегчением.       — Очень хорошо, — наконец ответил мастер зелий. Он поднялся на ноги. — У меня есть ещё немного времени или я должен раскрыть секрет сейчас?       — Время приближается, но пока оно не наступило. В любом случае, это произойдёт не раньше конца недели.       — Очень хорошо, — ответил Северус. — Если меня позовут на сторону Тёмного Лорда, это подтвердит, что он остался на своём старом месте, несмотря на то, что случилось с Нагайной. Если нет, я придумаю какую-нибудь причину, чтобы пойти к нему. Предполагая, что он всё ещё скрывается в своём первоначальном местоположении, я открою его вам.       — Спасибо, — тихо ответил Альбус. — И, Северус…       Мастер зелий остановился у двери, хотя и не повернулся.       — Я верю, что ты сделал правильный выбор. Хотя я не обязательно разделяю твои причины, по которым ты действуешь, я, безусловно, могу их понять. Сообщи нам местоположение; я сделаю всё, что в моих силах, чтобы на этот раз Тёмный Лорд был побеждён раз и навсегда.       — Я надеюсь — ради всех нас — что вы правы.       Затем Северус вышел из кабинета, оставив Альбуса в своих мыслях. Он устал до костей. Было бы хорошо, если Волан-Де-Морт будет наконец повержен и Альбус мог бы отдохнуть.

***

      Ожидаемый вызов в кабинет директора — хотя прошло всего несколько дней, а казалось, что прошло гораздо больше, — пришёл в пятницу после ужина в Большом зале. За прошедшие дни Гарри относительно мало видел профессора Дамблдора, Римуса и совсем не видел Сэмюэля Гранта. Гермиона время от времени присоединялась к ним в комнате, хотя она сообщила, что они обсуждали методы, выходящие далеко за рамки её нынешних знаний, и она смогла сообщить ему, что прогресс действительно был достигнут, и что они всё больше надеются, что решение найдено.       Поэтому неудивительно, что всё, что Гарри почувствовал, — это какое-то сюрреалистическое облегчение, когда он вошёл в кабинет директора — на короткое время ошеломлённый тем фактом, что их число, казалось, выросло настолько, что они не смогли все поместиться в кабинете, несмотря на то, что это была деликатная и секретная тема — и отметил, что те, кто работал над решением, не были разочарованы, а выглядели очень оптимистично.       — Гарри! — директор приветствовал его с таким весёлым настроем, который он когда-либо замечал за этим древним человеком. — Присаживайся, пожалуйста.       Гарри сел в компании своих друзей — Гермиона и Флёр, как всегда, сопровождали его, а братья и сестры Уизли следовали позади. Но хотя директор, казалось, был в очень хорошем настроении, что могло предвещать только хорошее, Гарри всё ещё чувствовал себя как на иголках, ожидая, что кто-нибудь расскажет ему о том, что они обнаружили. К счастью, приподнятое настроение Дамблдора свело на нет его привычку к долгому предисловию.       — Как вы все, вероятно, можете судить по нашему поведению, мы верим, что у нас есть решение, — начал директор после того, как все заняли свои места.       — Вы «верите», что нашли решение? — с нажимом спросила министр Боунс.       — Мы не можем быть абсолютно уверены, пока не проверим на практике, — вставил Сэмюэль. — Однако все признаки указывают на то, что это эффективное противодействие ритуалу крестража.       — Тогда давайте начинать! — выпалил Гарри.       — Всё не так просто, — усмехнулся Дамблдор. — Ритуал крестража — это всего лишь ритуал. Я не буду вдаваться в подробности, но достаточно сказать, что это именно то, что предложил Римус — очень мерзкая и отвратительная часть магии. Поскольку создание крестража — это, по сути, очень древняя магия, осуществляемая посредством ритуала, таким же должен быть и противодействие. Мы разработали кое-что, что, как мы верим, будет работать, но нужна некоторая подготовка, и всё должно происходить в хорошо контролируемой среде.       — Но мы должны предупредить заранее, — подхватил объяснение Сэмюэль, — что ни в чём нельзя быть уверенным на сто процентов и есть определённый риск.       Гарри большего и не ожидал — в конце концов, крестраж был очень сложной частью магии, и он знал, что противоядие тоже должно быть сложным, несмотря на его предыдущую вспышку гнева. Но это было второстепенным — крестраж должен исчезнуть, и если есть хотя бы малейший шанс на успех, Гарри воспользуется им в мгновение ока. Прежде всего, однако, он хотел понять риски, о которых они говорили.       — Что вы имеете в виду? — спросил он вслух.       На его вопрос покачали головой.       — Сказать точно невозможно, — ответил Сэмюэль. — Как говорил директор, крестраж — это очень сложная часть магии, а магические ритуалы отдельно больше не изучаются. Появление палочек, заклинаний и продвинутой нумерологии сделало ритуалы почти устаревшей ветвью магии, хотя сегодня в мире есть несколько обществ, которые всё ещё практикуют их. Кроме того, всегда существует возможность, какой бы маленькой она ни была, что мы допустили просчёт в наших уравнениях. Я говорю, что это маловероятная возможность, поскольку все мы много раз проверяли уравнения в поисках ошибок. Мы не чувствуем, что что-то упустили, но вероятность всё ещё существует.       — А что произойдёт, если вы всё-таки допустили ошибку? — спросила Джинни, озвучивая вопрос за них обоих.       — К сожалению, сказать точно невозможно, — ответила пожилая пухлая женщина, которую Гарри знал как профессора Вектор. — Всё будет зависеть от характера ошибки, которую мы совершили.       — Может ли это сделать ситуацию ещё хуже? — спросила Джинни.       — Как она может стать хуже? — вмешался Гарри. — Крестраж уже является смертным приговором, и у нас два варианта: либо Волан-Де-Морт завладеет нашими телами, либо нам придётся умереть, чтобы победить его раз и навсегда. И, хотя бы так, у нас с Джинни есть шанс на бой. Если мы не попробуем, то будем просто ждать, когда Волан-Де-Морт сделает свой финальный ход, а это значит, что мы потеряем наши тела. Я бы предпочёл воспользоваться выданным нам шансом.       Воцарилась тишина, и Гарри понял, что все наконец прислушались к его словам.       — Полагаю, тогда возникает вопрос, когда, — тихо заявил Сириус.       — Зачем ждать? — небрежно ответил Гарри. — Волан-Де-Морт делает, что хочет, пока мы пытаемся выяснить, как уничтожить его крестражи. Чем дольше мы ждём, тем больше зверств он совершает. Давайте продолжим и попробуем как можно скорее. По крайней мере, мы узнаем, сработает ли оно.       Предложение Гарри встретило несколько полных страха или печали взглядов, но он знал, что был прав. У них нет времени на ожидание. А зачем им ждать? Было ясно, что они сделали всё возможное, чтобы разработать что-то безопасное и эффективное, и Гарри был убеждён, что эта группа людей найдёт ответ, если таковой вообще существует. Если их шанс не был ответом, то, возможно, его не существовало.       Как бы то ни было, Гарри устал от страха и неуверенности. Он хотел знать, сработает ли найденное ими решение. Если нет, то больше они ничего не могли бы сделать. По крайней мере, он будет знать.       — Я считаю, что мистер Поттер совершенно прав, — сказал Дамблдор. — Нет смысла ждать дальше.       — Тогда сколько времени вам понадобится, чтобы подготовиться? — спросил министр.       — Мы можем всё подготовить к завтрашнему дню, — заявил Сэмюэль.       — Очень хорошо.       — Но кто пойдёт первым? — спросила Джинни, взглянув на Гарри.       — Я, разумеется, — ответил Гарри, твёрдо пытаясь опровергнуть любое предположение, что Джинни пойдёт первой.       — Разве не я должна идти первой? — ответила Джинни с оттенком стали в глазах. — Ты важнее в борьбе с Волан-Де-Мортом. Если что-то пойдёт не так в первый раз, будет ещё один шанс всё исправить.       — Я не думаю, что это действительно так, Джинни, — ответил Гарри, не отступая. — Кроме того, у меня есть это глупое пророчество обо мне, в котором говорится, что я должен победить Волан-Де-Морта. Тот факт, что оно ещё не исполнилось, означает, что у меня может быть небольшое преимущество.       — Я не уверен, что это правильный вывод, — ответил Дамблдор. — В пророчестве только говорится, что у тебя есть сила победить Тёмного Лорда, а не то, что ты победишь его.       — Это лучше гарантии выживаемости Джинни, — ответил Гарри. — В любом случае, я не позволю Джинни взять это на себя. Мне кажется гораздо логичнее, если я буду первым.       Дамблдор несколько мгновений молча смотрел на него, прежде чем кивнул.       — Я согласен. Сначала мы попробуем на мистере Поттере, а потом перейдём к мисс Уизли. И да соблаговолит нам удача.