Safe and Sound

— Папочка? Детский голосок прозвучал настолько тихо, что нужно было напрячь слух, чтобы расслышать его. Брюнет нехотя открыл свои глаза, поворачиваясь к ночному гостю лицом. — Ллойд? Что такое? — спросил Гармадон сонным голосом. Мальчик переминался с ноги на ногу, крепче прижимая к себе плюшевого медвежонка. Взгляд его зеленых глаз был устремлен куда-то под ноги, а сам он выглядел напряженным. — Можно я посплю с тобой…? — спустя минуту молчания спросил малыш. Голос его чуть дрожал, а в тоне пробегали нотки страха и беспокойства. — Тебе приснился кошмар, да? Ллойд всегда приходил к нему. Если ему снился страшный сон, то уже вскоре мальчик находился в крепких объятьях отца, что своим глубоким, но бархатным и нежным голосом рассказывал всякие небылицы или сказки. Честно, Ллойд никогда не вдавался в сюжет этих историй. Блондину просто нравилось слушать Гармадона. — Угу… — ответил мальчик, потирая слипшийся ото сна и слёз левый глаз. — Расскажешь? — Гармадон отодвинулся ближе к стене, приподнимая одеяло. Ллойд тут же оказался на освободившемся месте, удобнее устроив голову на подушке. Игрушку он положил между ним и Гармадоном, дабы во сне было легче её обнимать. Как только мальчик нашёл удобную позу и перестал ворочаться, мужчина накрыл его второй половиной одеяла. Благо, оно было довольно большим, так что его хватило на их двоих. — Я… не знаю… — Ллойд смял край одеяла. — Сынок, ты можешь рассказать мне всё, — Гармадон погладил мальчика по голове, кончиками пальцев чуть массируя кожу. — Ну… Мне снился наш дом. Сначала всё было хорошо — там был ты, мама, даже дядя Ву к нам пришёл. Потом небо резко покрылось тучами, а где-то издалека послышался чей-то смех. Он был таким… пугающим… — голос Ллойда вновь начал дрожать, но он всё же продолжил: — ты сказал нам быстро скрыться в доме, а сам ушёл куда-то. А потом… — в уголках зелёных глаз появились слёзы. Гармадон, заметив это, обнял сына как можно крепче, уткнувшись носом в блондинистую макушку. — Ш-ш-ш, всё хорошо. Это был всего лишь сон. Плечи ребёнка начали немного трястись, а ночная рубаха мужчины в районе груди стала мокрой. Гармадон нежно гладил своего мальчика по затылку и спине, шепча что-то успокаивающее. Ему самому было больно. Страх и беспокойство пронизывали его душу своими острыми иглами, они со всем старанием пытались уколоть его в самые больные места. И какого-то чёрта им всегда это удавалось. Но кто бы мог подумать, что его больным местом окажется маленький комочек счастья и позитива, который каждый день вытаскивал мужчину из глубин пропасти и отчаяния? Через несколько минут дрожь прекратилась, а сам Ллойд лишь изредка всхлипывал, одной рукой обнимая медвежонка, а другой, обхватив шею отца, уткнулся тому куда-то в район ключиц. — Всё хорошо? — осторожно спросил Гармадон. Мальчик кивнул. — Ну и славно. — Я хочу спать… Но боюсь, что этот сон мне вновь приснится… — Я понимаю, — ответил мужчина. — Тебе не нужно бояться. Если что, я обязательно спасу тебя от кошмаров. — Правда? — Правда.