Найденыш

Весь день я старательно занималась. По учебнику тренировалась в анатомии, попросила и мам мне немного попозировать, мы как раз проходили устройство копыт и голеней демонов. Они уже привыкли к такому, так что без проблем побыли моделями, вышивая и переговариваясь. Вечером, когда рисовать стало слишком темно, я взялась за вышивание. Нужно было отработать два стежка и узор. Я так увлеклась, что и о времени забыла, только папа посоветовал мне не перенапрягать глаза и ложиться спать, когда время уже перевалило за полночь. Даже жаль, что я не очень хорошо вижу в темноте, действительно, глаза очень устают и слезятся. За два дня сосредоточенной работы я выполнила почти все домашнее задание по обоим направлениям, и теперь у меня было несколько свободных дней до занятий. Я повышивала для себя, почитала, поделала наброски. Ходила вокруг незаконченного акварельного натюрморта и не могла себя заставить взяться за него. Просто воротило от работы с красками, я и сама не знала, почему, ведь здесь точно никто не испортит мои картины. Только я решилась, подготовила воду и кисти, посыльный принес безнадежно уничтоженные полотна из школы. Я не выдержала и снова расплакалась над ними, потому что и жалко, и обидно, и... Просто даже злит. Не понимаю, зачем нужно было это делать, ну зачем? — Ну малышка, — вздохнула Берея, опускаясь рядом на колени и обнимая меня, — хочешь, отдадим в магическую чистку? Вдруг там смогут отмыть? Я покачала головой, утирая щеки. Наверное, эта липкая гадость уже так въелась, что и не вычистить. Так что я взяла лезвие, аккуратно срезала холсты с подрамников, свернула в трубки и убрала в самый дальний угол шкафа. Выбрасывать жалко, пусть... Пусть будут. Мамы во время обеда пошушукались о чем-то, и, в итоге, Берея пригласила меня прогуляться на рынок, заодно зайти к портному и в художественную лавку, чтобы немного меня развеселить. Что поделать, пришлось соглашаться. Нельзя же все время киснуть, надо оставить позади это происшествие и двигаться дальше. Закончить натюрморт, чтобы размять руки, и приступать к цветным флористическим наброскам для урока живописи. Пришлось переодеваться, делать более сложную прическу. Мама тоже принарядилась, и, конечно же, на нее обращали внимание. Стройная, красивая и не стесняющаяся это демонстрировать с помощью короткой юбки и слегка прозрачной блузки. Тем не менее, никто не позволял себе больше молчаливых взглядов, потому что на ее левой руке был великолепный обручальный браслет — по широкой полосе белого золота у запястья и локтя, а между ними сложная сеть тонких цепочек. В каждом пересечении по небольшому сапфиру. Отец уж постарался, чтобы все видели — замужем за Асмодеем. Серьги обе мамы тоже носили сапфировые, но на балы и приемы обычно надевали с камнями своего девичьего рода. Примерив уже скроенное платье, я вытерпела уколы иголками в бока, пока его подгоняли под фигуру и по длине. Портной ворчал, что не привык шить на мой рост, но Берея быстро его одернула. Когда я оделась, занялись и ее примеркой. Но нужно было ещё решить, где разместить кружева, так что это дело грозило затянуться. Сидеть в душном салоне мне не хотелось, так что я решила посмотреть, какая в этом месяце приехала ярмарка. — Я прогуляюсь пока, хорошо? — окликнула я, не заглядывая в примерочную. — Только не уходи далеко, встретимся здесь, — отозвалась мама. И тут же начала шипеть на нерадивую швею, которая кольнула ее булавкой. Впрочем, я быстро пожалела о желании взглянуть на ярмарку. Потому что в этом месяце привезли иномирных рабов. Куплю себе что-нибудь из фруктов на перекус и вернусь к портному, не люблю вообще рабство, а уж тем более все эти клетки и цепи, кошмар. Обходя площадь по краю, я старалась не смотреть на ярмарку. Но кое-что все же привлекло мое внимание, я даже остановилась. Человек. Даже несколько. Человек продавал себе подобных. Нам подобных. Никогда ещё не видела другого человека, довольно интересно. Он крупнее меня, со странной густой порослью в нижней части лица, а ещё у него большой шрам через глаз, кошмар. Человек повернул голову, заметил меня, и я даже вздрогнула, отвела взгляд. Подхватив край юбки, я поторопилась прочь. Не хочу даже видеть их. Да, я тоже их расы, но не знаю ни языка, ни этикета, мне страшно даже подумать, что придется с ним взаимодействовать. Нет и нет, не хочу. Даже не знаю, почему. Не уверена, что нас вообще уже можно причислять к одной расе, я ведь с младенчества воспитана демонами. Задумавшись, я даже пикнуть не успела, когда меня схватили за руку и втянули в проулок. Это был тот человек. Он крепко меня держал, даже до боли, и что-то говорил, но я ни слова не могла понять. — Пустите! — потребовала я, пытаясь вырваться. — Пустите меня! Но он и не думал слушаться, потянул меня куда-то за дома. Я решила попробовать сделать так, как учил папа — немного пройти послушно, дождаться, пока он ослабит хватку, и тогда резко дёрнуть, чтобы он точно не ожидал. Я так и сделала. И, пока послушно шла, вспомнила, что у меня с собой есть папин маячок. Собственно говоря, он всегда со мной — одна из заколок. Если я сломаю ее, папа получит сигнал, что мне нужна помощь, это какая-то телепатическая магия, которая мне, понятное дело, недоступна. Осталось только найти ее. Она должна быть справа, над ухом, в удобном месте, но правая рука занята этим хамлом. Я попыталась вывернуться, но он и не думал даже немного расслабить пальцы, упорно тащил меня куда-то. Как он вообще ориентируется в этих закоулках? Я уже давно утратила понимание, где я и где осталась площадь. Попытавшись выудить заколку из прически левой рукой, я только привлекла внимание своего похитителя, он ухватил меня за второе запястье и быстро связал их какой-то грязной веревкой. Так... Это уже проблема. Кричать, что ли? Да кто же здесь услышит? Тем более, за гомоном с площади. — Отпустите меня! — ещё раз попробовала я. Может, он хотя бы по интонации поймет? — Пожалуйста? Мне больно. Что-то проворчал непонятное, но шаг не замедлил. Папа меня убьет... Если это не сделает человек раньше. Но вряд ли ему нужно именно это, здесь нет свидетелей, уже бы попробовал. Ну почему я, что ж такое... Человек приволок меня к таким же, как он. Вернее, как мы. Меня сразу же стали осматривать, и мне так не понравился их тон, что я снова затрепыхалась. — Не трогайте! — вскрикнув, я отшатнулась, когда ко мне протянулись довольно грязные и мерзкие руки. Они засмеялись, придерживая меня за локоть, ухватили за щеки, поворачивая лицо, чтобы лучше рассмотреть. — Уберите руки, немедленно! За спиной захлопали крылья, в нашу не слишком дружную человеческую компанию полетел мелкий мусор. — Леди просила вас отпустить ее, — спокойно сообщил знакомый по вчерашнему вечеру голос. Хвала Князю! Поверить не могу, меня спасут! Человеки что-то попытались огрызнуться, их немного придушили магией, и меня сразу же отпустили. — Спасибо, — пробормотала я, стряхивая с запястий верёвку. И снова не слышно цокота копыт... Похоже, сейчас придется кланяться, — правда, большое спасибо. — Вам стоило кричать громче, Тамия, обязательно бы кто-нибудь помог раньше, — с некоторым укором посоветовал демон. Я повернулась к нему и, едва глянув, сразу же склонилась в реверансе, — о, не стоит, право, мы ведь почти наедине. Молодой демон, Люцифер. Не поднимая на него глаз, я все же пыталась избегать смотреть на его лапы. Никогда не видела представителей правящего рода, но их кошачьи лапы вместо копыт смотрятся очень опрятно и красиво. Предложив мне руку, спаситель повел меня обратно, в людное место. Надеюсь, хотя бы его мне не надо бояться... Держась за его теплое крепкое запястье, я почему-то чувствовала себя защищенно и довольно уверенно. По крайней мере, он не выражал категорично свое отношение ко мне, не морщился, сам протянул руку. — Что им было от вас нужно? — спокойно поинтересовался Люцифер. — Не имею понятия, — пробормотала я, понимая, что сейчас расслаблюсь и заплачу, как всегда после испуга, — он вдруг схватил меня и куда-то потащил. — Судя по тому, что я услышал, они решили, что вы чья-то рабыня или наложница, — безмятежно сообщил он, — они хотели вас похитить и ещё раз продать. Разве я вещь? Наложница, рабыня! Как они вообще могли такое обо мне подумать! Неужели не видели серьги, обозначающие мою принадлежность к знатному роду? — Продать? — возмутилась я, притопнув на ходу. — Кошмар какой, что же они за существа такие, раз продают друг друга! — Я думал, вы будете напуганы, — тихо усмехнулся демон. Не успела я сказать, что была напугана, а теперь злюсь, он всплеснул свободной рукой: — Где же мои манеры, прошу прощения! Демиил Люцифер, для вас просто Дёма. Что за странное имя? И сокращение даже... Несколько милое, я бы сказала. Сказала бы даже вслух, если бы не знала точно, что это имя младшего сына Князя. Какой ужас, в такой порочащей ситуации знакомиться с Княжичем! Позор, какой же позор! — Очень приятно познакомиться, — пробормотала я. — И все же, Тамия, можем ли мы поужинать вместе? — снова предложил демон. Я изумлённо подняла на него взгляд. Он смотрел прямо на меня. То есть, он... Видит, да? Видит меня, мое уродливое лицо, то, что я другой расы. Видит, и все равно приглашает? — Я... Я не знаю... Понимаете... — силясь придумать оправдание для отказа, я невольно сглотнула. Так глупо отказывать Люциферу, но ведь я не могу! Кто я такая, чтобы ужинать с ним? Невозможно! — У вас ещё не было дебюта, — понимающе кивнул Демиил. Пришлось торопливо закивать, — но мы могли бы поужинать вдали от чужих глаз. Нет, ну правда, что ему от меня нужно? Это даже подозрительно. Но и любопытно. И льстит, что уж там. Даже если ему хочется просто побеседовать со мной, как с художником, чей стиль ему нравится, все равно. И ведь это такое перспективное знакомство, ну же, Мия, ну же, надо согласиться! — Было бы замечательно, — почти прошептала я, не поднимая глаз. Если он решил меня обидеть, изнасиловать или убить, я буду сама виновата. Но и отказать Княжичу — верх бестактности. — Очень рад это слышать, госпожа Тамия, — практически промурлыкал демон, остановился вдруг, — не будем порочить ваше доброе имя, расстанемся здесь. Но, будьте уверены, я прослежу, чтобы вы добрались до дома в целости и сохранности, — не успела я поблагодарить, он низко наклонился и поцеловал мне руку, — ждите меня завтра вечером. Ни слова не стал в ответ слушать — раскрыл крылья и взлетел. Придерживая подол, я просто проводила его взглядом. Видимо, мне не хватает опыта в общении с чужими демонами, я не успеваю за ним. С другой стороны, он и не показался рядом со мной, я будто бы одна вышла из этого переулка. Другой вопрос — что я могла делать там одна. Хватит с меня на сегодня. Домой. Берея только вышла от портного, когда я вернулась. И сразу же встревожилась, заметив наливающиеся синяки у меня на запястьях. — Что стряслось? — взяв меня за руку, она по привычке попыталась применить целительную магию, к которой немного способна, но, как всегда, не получилось. — Кто это сделал? — Пожалуйста, пойдем домой, — прошептала я. От осознания ужасных вещей, которые со мной чуть не случились, я снова готова была разреветься. Слишком много всего произошло за последние несколько дней, а ведь я просто хочу немного покоя. По пути пришлось все же тихонько рассказать все. Мама пришла в ужас, и я даже не представляю, как рассказать отцу. Он ведь меня отругает за то, что я так и не смогла ни сбежать, ни воспользоваться маячком. Я почувствовала, что у меня дрожат колени, когда мы вошли в дом. Папа уже вернулся. И сразу же нахмурился, заметив по нам, что что-то не так. — Что случилось? — требовательно спросил он. Берея рассказала сама. Коротко, без подробностей, не поднимая головы. Глубоко вздохнув, папа взял меня за руку, осмотрел синяки. — О чем вы только думали! — рыкнул он, топнув копытом. — Почему ты пошла одна, с ума сошла?! И почему ты куда-то ее отпустила, Берея, ты что, тоже маленькая?! Обе дуры! И куда-то умчался, оглушительно хлопнув тяжёлой входной дверью. Мама расплакалась, закрыв лицо руками, Римия со вздохом подошла и обняла ее, поглаживая по волосам. Мне стало так неловко, ведь виновата я, а получила она из-за меня. — Прости, пожалуйста, мам, — пробормотала я, сглатывая ком в горле и вытирая слезы. — Нет, он прав, — всхлипнула Берея, — но я так не люблю его расстраивать, я... Стыдясь своей собственной глупости, я неловко потопталась и отправилась переодеваться. А вместо этого уткнулась в подушку и выплакала и вину перед родителями, и страхи, и все остальное разом. Позже меня пригласили к ужину, но и думать не хотелось об еде, так что я отказалась. Лучше лягу спать, чтобы можно было утром проснуться с ясной головой. Я не слышала стука в дверь, но сквозь дрёму почувствовала, как рядом кто-то прилёг. Папа, конечно же. — Прости меня за резкость, — пробормотал он, поглаживая меня по волосам. Я без лишних слов придвинулась ближе и дала себя обнять, — я слишком уж нарычал на вас обеих. — Ты помирился с Береей? — мне не хотелось открывать глаза, и я не открывала. Так жаль, что он поругал ее, она ведь ничего такого не сделала. Откуда ей было знать, что там будут эти негодяи? — Да, сразу же, как вернулся домой, — вздохнув, отец поцеловал меня в лоб, — я просто очень за тебя испугался, малышка. Правда, теперь чувствую себя ужасно виноватым. Проклятая асмодейская порода, ничего не могу держать в себе. Тихо хихикнув, я зажмурилась крепче. Раз он уже не беспокоится — помирился со второй женой. Она хорошо его знает, думаю, поняла, что это была просто вспышка. Но, все же, получить без вины вряд ли очень приятно. Мы немного полежали в тишине. С папой было тепло и спокойно. С ним рядом всегда очень приятно, я почти физически чувствую его любовь и заботу. — Ладно, тех человеков я научил распознавать знаки благородных демонов, но что за демон тебя выручил? — вдруг негромко спросил папа. — Я бы хотел его поблагодарить лично. Ой, кошмар... Может, не надо? И даже не знаю, почему. И теперь понятно, куда он улетел сразу же. Опять кто-то из-за меня пострадал, наверное, уж с ними отец не стал себя сдерживать. — Ну, мы пару раз пересекались в школе, вот он меня и узнал, мы мало знакомы, — пробормотала я. Но сказать, что меня пригласили, надо, потому что... Ну, отпрашиваться ведь придется, в любом случае, — и он пригласил меня поужинать. — Так, ну все, теперь вместо благодарности я хочу набить ему морду, — вздохнул демон. Я усмехнулась, потому что явно не слишком серьезно это было сказано, — а ты сама-то хочешь? Смутившись, я неловко пожала плечами. Нужно будет завтра рассказать мамам, сегодня им и так хватит потрясений. И уж они точно из меня все подробности вытрясут, но им о таких вещах и сказать проще. — Вроде бы, он хороший, — максимально округлила я. — Тут, понимаешь ли, дилемма, — вздохнув, папа откинулся на спину и подложил руку под голову, чтобы не упираться рогами в изголовье, — с одной стороны, я понимаю, что ты уже не маленькая, с другой, мне хочется всегда быть рядом, защищать тебя, поэтому я сегодня и сорвался немного, — виновато кашлянув, он все же продолжил: — есть и ещё одна дилемма, отцовская. Я очень хочу для тебя семейного счастья, но, когда задумываюсь об этом... В общем, вспоминаю, сколько раз был резким с женами, и чувствую себя виноватым, а ведь они считают, что я очень хороший муж, — не совсем понимая, к чему это, я приподнялась на локте и подперла голову кулаком, — поэтому я понимаю, что даже с распрекрасным мужем не будет все безоблачно, и от мысли, что он может поднять на тебя голос, этот твой гипотетический муж, мне уже хочется его... Изобразив в воздухе нечто, напоминающее процесс удушения с пристрастием, он снова вздохнул. — Ты уже разозлился на того, кого не существует, — со смехом подсказала я. — Так и есть, потому что я твой отец, — проворчал папа, пытаясь сохранить хмурое выражение лица и не начать улыбаться, — скажу прямо, я не планирую для тебя договорной брак, и если предложат, откажу, потому что я хочу, чтобы ты была счастлива. И мне не важно, одна ты будешь при этом или замужем. Да, я это уже слышала. Но все равно снова захотелось плакать от его понимания и заботы. В самом деле, наверное, никто и никогда не будет любить меня сильнее просто так, за то, что я есть. Даже такая, какая есть. — Я уже счастлива, — шепнула я, крепко его обнимая. — Что ж, тогда и я счастлив, — тихо усмехнулся он, обнимая меня в ответ. Впрочем, от моего замужества или его отсутствия зависит не только моя жизнь. Я не могу думать только о себе, ведь являюсь частью семьи и рода. — Но разве незамужняя не будет позором для семьи? — приподняв голову, я заглянула папе в лицо, чтобы он точно не успел скрыть ложь. — Глупости, — искренне и сразу фыркнул он, — ну будут дурацкие сплетни, вроде бесплодия или сварливого характера, но все это ерунда. Старшая сестра моего отца, чтобы ты знала, так ни разу замуж и не вышла, ну шептались о ней, правда, скорее, от зависти, потому что ей досталось отличное наследство, она меценатствовала, много путешествовала и меняла молодых красивых демонов, как пояса, — смущённо хмыкнув, я все же улыбнулась, — уверен, она была счастлива, так что и ты не думай об условностях. Ладно, — в очередной раз вздохнув, он все же сел, плотно накрыл меня одеялом, — как в старые добрые времена, историю на сон грядущий я тебе рассказал, — рассмеявшись, я прикрыла глаза, подставляя лоб под поцелуй, — сладких снов, малышка, спи крепко и ничего не бойся. — Сладких снов, — прошептала я, послушно закрывая глаза. Когда я была маленькой, он часто читал мне по вечерам, мы рассматривали сложные иллюстрации в красочных книгах с мифами и сказками, и именно тогда я решила, что хочу научиться рисовать. У меня такой чудесный отец, иначе и не скажешь.