Найденыш

Утром все казалось уже не таким печальным, я даже проснулась весьма голодной, быстро собралась. Прическу решила сделать сама, без помощи мам — заплела тугую косу и скрутила ее в спираль на затылке. И прилично, и не особенно заметно, и достаточно просто. Спускаясь к завтраку, я ещё из коридора расслышала весьма повышенные тона, и решила притормозить, чтобы не вмешиваться в ссору родителей. Они всегда смущаются, если я застаю их не слишком мирно настроенными. — Нет и нет, ни в коем случае! — безапелляционно прошипел папа. Странно, я думала, он мирит поссорившихся жен, сам он редко с ними так разговаривает. — Демоница должна быть замужней, Триил! — явно не в первый раз повторила Берея. — Демоница должна быть счастливой! — рявкнул в ответ отец. — Я даже представить это не могу! Ладно если она сама решит за кого-то выйти, — о, так это обо мне? О моем замужестве? — но кому я ее насильно отдам? Кто может согласиться, совсем ее не зная? Извращенец и любитель коллекционировать иномирянок в гареме? — поджав губы, я пожалела, что не провозилась с волосами дольше. — Пусть она выйдет замуж за того, кто будет любить ее, несмотря на расу, а мне все равно, кто это будет! — А если не найдется такой жених? — возразила Римия. Дочь старая дева — в некотором роде, позор для семьи. Особенно для знатной — если даже титул не помог, то эта демоница либо невыносимый характер имеет, либо больна и не может иметь детей. Очень сильно сомневаюсь, что я пригодна для рождения демонов, так что Римия права, добровольно на мне вряд ли кто-то женится. — Значит, она будет незамужней, — отрезал папа, — да, я понимаю необходимость брака для демоницы, но разве вас кто-то заставлял выйти за меня? — Вообще-то, отец сказал мне, что я могу не возвращаться домой, если откажу тебе, — вдруг весело фыркнула первая жена, — но ты мне очень нравился, так что это не важно. Наверное, он прав, Берея. Тем более, Мия другой расы, вряд ли можно применять к ней наши нормы с такой строгостью. — Я просто хочу, чтобы она была устроена в жизни и счастлива, — обиженно протянула вторая. Да, я понимаю. Но все равно как-то горько. Даже не знаю, почему, ведь меня не винят в том, что я не демон. И уродливой не назвали даже за глаза. Но все равно, как-то... Не знаю. Устала я отличаться. — Ну, не дуйся, милая, иди ко мне, — тихо засмеялся папа. Сглотнув, я вернулась в свою комнату. Пусть мирятся. Взглянув в зеркало, я в который раз ощутила порыв разбить его. Ударить по нему кулаком, чтобы треснуло и не показывало больше неприглядную правду. Не стоило подслушивать. Зато, по крайней мере, можно не бояться, что в один прекрасный день меня познакомят с каким-нибудь демоном и скажут, что свадьба через месяц. Наверное, не нужно было ему принимать меня в семью. То, что он меня тогда пожалел, выходит боком для всей семьи. Постучала горничная, позвала меня спускаться к завтраку. Отвернувшись от проклятого зеркала, я ненадолго прикрыла глаза. Я не виновата, что родилась такой. Нужно меньше себя стыдиться, я это знаю, но как это сделать? Тема моего замужества за завтраком не поднималась, видимо, как папа сказал, так и будет. Ну и хорошо, это радует. Явившись в школу, я просто обомлела. Потеряла дар речи и остолбенела, не в силах сдвинуться с места. Мои картины. Три мои лучшие работы, стоящие рядком, кто-то немыслимо подлый одним движением облил чем-то черным, видимо, краской. Это же акварель, я ее ни за что не отмою и не перекрою! И багеты дорогие испорчены! Как можно было! За что? Эти невыносимые демоны! — Итак, юная леди, — почти вкрадчиво произнесли над ухом, я чуть не подпрыгнула, обернулась и увидела пожилого демона, который выдавал нам расписание и документы, — потрудитесь объяснить, что это я такое вижу? — Кто-то испортил мои полотна, — пробормотала я, чувствуя себя очень глупо. Почему я должна объяснять нечто настолько очевидное? Он не видит пятна? — Меня не интересует, что произошло с вашими полотнами, — особо выделив последнее слово, демон немного наклонил голову к плечу, — я вижу лишь, что испачканы пол и стены школы. Останетесь после занятий и приведете холл в надлежащий вид. — Я? — получилось только изумлённо пискнуть. Но ведь это не я сделала! И почему его не интересует, что мои картины безнадежно испорчены? Почему он не хочет найти виновного? Да и я не служанка, чтобы полы натирать! — Этот участок холла выделен вам для экспозиции, порядок на нем — ваша забота, — услужливо пояснил он, — в противном случае, ожидайте исключения. И ушел. Развернулся и ушел! Я и слова не могла выдавить от такой несправедливости. Страдать, впрочем, было некогда, пришлось бежать на урок, но меня не отпускало чувство обиды. Ну ведь это не я! Будь на моем месте демоница, он бы так не разговаривал с ней. И она бы сразу скандал закатила. Да и не произошло бы такое с ней. Весь долгий учебный день я была сама не своя. И не пообедала толком, потому что просто кусок в горло не лез. Хотела забыться в делах, но вышивание — процесс слишком механический, чтобы получалось не думать о той гадости, что произошла. А вечером меня, в самом деле, отловили и ещё раз напомнили об отчислении. Все ушли по домам, а меня оставили, как будто это действительно моя вина! Спрятавшись за пострадавшими картинами, я решила, что ничего не буду убирать. Ни за что. Я этого не делала! Я здесь жертва! И я из знатной семьи, я даже не умею мыть пол! Это и не краска, то ли смола, то ли деготь — постарались на славу, без магии и не оттереть. Вот и не буду! Сама того не заметив, я расплакалась. От собственной беспомощности, от несправедливости, от всего сразу. И картины жалко, хорошие были. — Простите, я помешал? — сказали совсем рядом. Вздрогнув, я торопливо попыталась утереть слезы. Но я не слышала, как он подошёл! Хорошо хоть, что меня не видно за полотном, ещё не хватало заплаканной кому-нибудь на глаза попасться. — Нет, я... — всхлипнув, я закрыла лицо руками. — Извините. — Очень жаль ваши работы, — продолжил невидимый демон, — я хотел купить этот пейзаж. Вот как. А не он ли тогда и испортил то, что ему отказались продавать? Да нет, вряд ли. Это было бы совсем глупо. — Ну, теперь-то что, — выудив из кармана платок, я промокнула щеки. — Вы прячетесь от меня? — усмехнулся он. Кажется, голос стал ближе. Но я не слышу цокота копыт. Неужели это... Нет. Не думать об этом. И без разницы. — В некотором роде, — пробормотала я, и снова потекли слезы. Пожалуй, я прячусь от всего мира и его несправедливости, а не от единственного, кто честно похвалил мои картины. Хотя, может быть, он меня просто не видел, вот и хвалит. Я вот его голос не знаю. — Может быть, я могу пригласить вас на ужин, чтобы немного развеселить после этой трагедии? Какой ужин, о чем он? Сейчас я встану, он посмотрит на меня и сразу же скривится. Не хочу. Хватит с меня на сегодня, и так слишком много гадостей произошло. — Нет, не нужно, прошу прощения, — потерев кончик носа, я закрыла глаза, — боюсь, мне сейчас не до этого. — Конечно, виноват, сглупил, — сразу пошел на попятную демон, — не буду больше надоедать, но очень надеюсь, что мы ещё встретимся. Доброй ночи, госпожа Тамия. — Доброй ночи, — пробормотала я, поджала губы. Может, стоило согласиться? Да нет, нет, это бы только все испортило. К тому же, я ещё не дебютировала, куда мне на ужины с незнакомцами, я и выходить-то из дома без сопровождения не должна. А так хоть какие-то положительные эмоции остались. Хотя бы их подобие. Впрочем, как он уходил, я тоже не слышала. Неужели это правда был один из Люциферов? Ни за что не поверю. Но и сидеть тут, наверное, глупо. Я не собираюсь отчищать следы чужой подлости, как не собираюсь и всю ночь здесь оставаться. Даже если меня захотят исключить — так тому и быть, я тоже не хочу учиться в таком гнилом месте. Если им не нужна значительная оплата за обучение, то это их дело. Осторожно выглянув из-за края багета, я убедилась, что мой собеседник ушел. По крайней мере, его не было видно. С трудом поднявшись на ноги, я вздохнула, ещё раз оглядывая чёрное безобразие. Лучше бы меня облили, ведь это я им не нравлюсь, а не мои картины. — Мать честная... — просипел за спиной... Нет. Нет, только не папа! — Мия, что случилось? — А, ну... — поворачиваться к нему мне не хотелось. Сразу же расплачусь, сразу, и он все поймет. — А что ты тут делаешь? Что за глупости я несу... — Занятия кончились, а ты очень задержалась, мамы попросили меня заглянуть, проверить, все ли в порядке, — встав рядом, он обнял меня за плечи, — и я вижу, что вообще все не в порядке. Как так вышло? Не выдержав, я снова расплакалась. Ну и нажаловалась в подробностях — и на того, кто это сделал, и на того, кто пытался заставить меня драить полы и домой не пускал. Конечно, отец очень разозлился, практически разъярился, пообещал, что обсудит это если не с Князем, то с директором точно. И, конечно же, забрал меня домой. Идти недалеко, но он все равно полетел, крепко прижимая меня к груди. И только с ним мне не страшно летать. От одного взгляда на проносящихся в небе демонов ноги подкашиваются, но когда отец берет меня на руки, чтобы быстро куда-то добраться, мне не страшно. Я же знаю, что он ни за что меня не уронит. Дома меня пожалели, покормили вкусным и безапелляционно уложили спать, не разрешив браться за домашнее задание. И я об этом даже не пожалела. После сегодняшнего дня мне просто необходимо забыться. И, возможно, немного пофантазировать о том обходительном демоне, с которым я, надеюсь, больше никогда не встречусь.