***
Майор Коробов наблюдал за учениями гарнизона в бинокль. Новобранцы быстро заняли стратегические позиции врага, коими являлись на время очищенные от персонала и рабочей документации противоракетные бункеры, теперь двигались к «вражескому поезду», чью роль выполняла вагонная тележка на куске рельс. Хорошо идут, не смотри, что «духи»… Это были показательные учения, и он, как майор КГБ, смотрел на это не с ревностным ожиданием отличий командира части, а с чисто спортивным интересом — как учат молодняк, как он будет делать то, что старшие десять лет назад… Ну вот. Опять курить охота. А нельзя — дым сразу выдаст их позицию… Внезапно полигон огласил жуткий скрежет. Прямо посреди площадки, аккурат между их позицией и «вражеским поездом» из ниоткуда появилась синяя прямоугольная коробка с надписью на иностранном языке. Коробов, учивший в школе немецкий и изучавший по работе английский, разобрал написанное сверху английское «police» — полиция. А остальные слова он разобрать не смог даже в бинокль. В немецком он был сильнее. Вдруг одна из сторон ящика, та, что была повёрнута к рельсам и тележке, раскрылась — это оказалась не стена, а двери — и из ящика вышел… Нет, не вышел, скорее, выпал, седой мужчина в странном наряде. Он упал на траву, раскинув руки, подняв лицо к небу. Двери сами собой закрылись с негромким щелчком. Тут было не до сохранения секретности позиции. Коробов и ещё парочка высокопоставленных военных, достав табельное, двинулись из кустов к ящику. Рядовые, растерявшиеся поначалу, взяли ящик и незнакомца на мушку. Как майор КГБ, а значит, самый компетентный в деле ящиков с английскими буквами на стенках человек, Коробов подошёл к ящику первым. Быстро потрогал синюю стенку, убеждаясь, что объект материален, присел рядом с мужчиной. Вражеский агент… Похоже, он в глубоком обмороке. — Рядовой, любой, добегите до ближайшего телефона и вызовите бригаду из военного госпиталя, — распорядился он, прижимая пальцы к шее мужчины. Пульс есть, неестественно быстрый, но чёткий. Живой. Значит, и на допросе не помрёт. — Учения откладываются. … Очнулся Доктор в больнице. Занавески на окнах были плотно задёрнуты, но даже так было ясно — на улице вечер, даже, скорее, уже ночь. В дальнем углу комнаты горел ночник — керосинка на минимальной подаче топлива. Пижама. Его обрядили в пижаму. Кто? И почему? Неужели нельзя было оставить ему его одежду? Сюртук был совершенно новый. Доктор сел, ощупал себя. Волосы. Кудрявые. Светлые, кажется, в полумраке не ясно. Руки. Две штуки. Ноги. Тоже две. Так, пальцы, ага… Доктор с неудовольствием осмотрел татуировку на правом предплечье — змея свернулась в виде знака вопроса. «Ты понял свою ошибку?» — спрашивала она. — «Ты перестанешь вмешиваться?» Доктор нахмурился и опустил закатанный рукав пижамной кофты. Надо осмотреться тут… Он мягко откинул одеяло, босыми ногами ступил на кафельный пол, беззвучно подошёл к двери из палаты. Никого, вроде бы, нет, все спят… Доктор положил ладонь на ручку и потянул дверь на себя. За дверью на стуле обнаружился человек с автоматом. Доктор закрыл дверь и метнулся к окну. На окне были решётки. Через окно сбежать было нельзя. Так, Доктор, перестань паниковать. Если бы тебя хотели убить — тебя давно убили бы. Это больше похоже на охрану, чем на карательный комитет. Надо узнать, кто приказал его охранять. Скорее всего, он попал в руки каких-то военных. Он не успел заметить количество звезд на погонах охранника, но форма у него явно была военная. Охранник вошёл в палату, перевесив автомат так, чтобы сразу выстрелить, в случае чего. Доктор, встав к окну спиной, поднял руки вверх. На всякий случай. — Могу я узнать, где я нахожусь? — спросил таймлорд. — Военный госпиталь, — ответил часовой. — Этого хватит. Доктор приподнял брови. «Тёплый» приём, ничего не скажешь. — А могу ли я поговорить с вашим начальством? — продолжал Доктор. — Можете. Когда начальство придёт, — мужчина дёрнул автоматом, указывая дулом на кровать: — Ложитесь спать. — Спасибо, но я прекрасно выспался, — когда дуло снова повернулось к нему, Доктор медленно опустил руки и пошёл к кровати. Часовой смотрел на Доктора очень внимательно. Иноагент* — а как шпарит по-русски… Это была его ошибка. Он изучал лицо Доктора — и полностью игнорировал его руки. Рывок, удар. Таймлорд с одного удара парализовал солдата, применив полученные несколько сот лет назад на Венере умения. Он извлёк из рук мужчины автомат, сунул под матрас на кровати и выскочил в коридор. Направо или налево? Направо. Доктор бросился по коридору прочь, внимательно глядя на таблички. Так… Ага, это палаты, палаты… Кажется, это русские буквы. Огнестрельное оружие, керосинки… Двадцатый век, скорее всего… Россия, двадцатый век, какие-то военные… Конечно, они были очень добры к нему, в больницу положили, заботясь о здоровье, но после «военных игр» у Доктора осталось некоторое недоверие к людям в форме. Шаги сзади. Вряд ли тот солдат — скорее, медсестра — но всё равно лучше скрыться. Лучше незаметно добраться до гардероба, найти вещи — они же должны были отнести в больничный гардероб его вещи, раз он сам сейчас в пижаме? — и убраться отсюда. Вряд ли таймлорды так ревностно будут следить за ним в ссылке, скорее всего, ему можно перемещаться по планете… Всё это пронеслось в голове Доктора в тот миг, когда он раскрывал дверь с табличкой «ординаторская». Он быстро нырнул за неё, не глядя в комнату, закрыл, прижался лбом к крашеному дереву. Похоже, девушка шла спиной к нему и не обратила внимания на шаги сзади неё — а может, подумала, что просто пациент встал посреди ночи по известному делу… Доктор улыбнулся, обернулся, подпирая дверь спиной… И поднял руки вверх. Майор Коробов, изучавший то, что смогли узнать об этом человеке — три листка, исписанных машинкой с одной стороны — среагировал достаточно быстро и взял незнакомца на мушку. — Вам так не терпится начать допрос? — спросил он. — Отлично.***
Допрашивали тут же, не выходя с территории госпиталя — но в морге, чтобы не тревожить пациентов воплями. Шпиона прикрепили к стулу наручниками, одолженными в ближайшем опорном пункте милиции, посадили перед столом для вскрытия трупов. Напротив стоял стул для Коробова — не будет же он стоя допрашивать вражеского агента? Не будет… Сейчас майор смотрел на «пациента», как в шутку окрестили его часовые — теперь действующие офицеры местной военной части, а не разгильдяй-ефрейтор, позволивший себя обезоружить. Лет пятьдесят на вид, неплохая физическая форма, определённо знает боевые приёмы какого-то неизвестного вида. Впечатление производит самое положительное — а значит, опасен вдвойне… Мужчина чуть прищурился. Как у него получилось нигде не засветиться и, в то же время, так наследить? С одной стороны его ящик, столь внезапно появившийся на полигоне, явно указывал на конкретную страну — Великобритания, в которой будки вроде этой — полицейские телефонные будки с бесплатным телефоном для вызова полиции — были в большом ходу. С другой стороны, это была не просто телефонная будка — несмотря на явно деревянные стенки, её не брали лом, лобзик и даже бензопила. Пули малого калибра отскакивали от неё, как от доброй закалённой стали, калибр покрупнее просто падал у её порога на песок. Открыть двери возможным не представлялось, окна выбить — тоже. Стекло не треснуло даже после прямого попадания из револьвера с метрового расстояния. Одежду мужчины изучили очень тщательно — на предмет тайных карманов и вшитых за подкладку документов. Ни того, ни другого не нашли. Более того, этот горе-шпион даже не срезал с сюртука бирку — и было достоверно известно, что это итальянский сюртук размера 44, сделанный в Вероне из натурального хлопка. Бирка на рубашке была срезана под корешок, но так, чтобы только не мешала при ношении. На брюках бирки вообще не было. Карманы были набиты отборным барахлом: катушкой от ниток, парой камешков, бумагой с рецептом кексов — неполным, потому то часть листка была залита чернилами — огрызком карандаша, маленькой женской шпилькой с розой из ленты и странной железной палочкой. Ничего понятного не было. Что же касается личности, ни изученные скрупулёзными документоведами архивы спецслужбы, ни запросы в другие страны, не так давно включённые в коммунистический лагерь, ничего не дали. А агенты в странах капиталистического мира получат задание никак не раньше следующей недели, а потом отработка, пересылка данных… Месяц возиться будут, как, впрочем, с рутиной и происходит. А этот мужчина, как бы эффектно он ни появился, всё же не был новостью о подготовке к войне. А значит, он было рутиной. Коробов сел на стул, посмотрел на допрашиваемого без враждебности — этот взгляд он выучил быстро. Расположить к себе в процессе разговора — половина дела, знаете ли… — Мы не нашли при вас документов, — начал Коробов. — Как же вас звать, неизвестный товарищ? Доктор думал всего секунду. Как-то раз, когда ему было очень скучно, он изучал историю Земли — в том числе и России. Если сделать поправку на временную зону, скорее всего, уже — или ещё, как посмотреть — СССР. Так, какие имена были в ходу в СССР? — Иван, — отозвался Доктор. Обычное имя, Иванов — десятки и сотни. Наверное. По крайней мере в царях Иванов было — ой-ёй как много. Иванов и Петров. Были там и всякие Рюрики, но вряд ли здоровый человек назовёт сына Рюриком. Ответ Коробова удовлетворил. Ага, среднестатистическое имя. Ожидаемо. — А фамилия? — продолжал Коробов. Тут Доктор немного притормозил. Всего на миг — аналогов фамилии «Смит» он в учебнике истории не вычитал. Но, если в Англии вполне комфортно жила Барбара Райт при таком-то дословном переводе фамилии… — Неизвестный, — таймлорд очень старался не улыбаться. Его часто спрашивали — «Доктор Чего?» и «Доктор Какой?». Доктор Неизвестный — а что, не так уж и плохо. — Неизвестный? — Коробов приподнял брови. — Неизвестный Иван Петрович, — проговорил Доктор. — Вас не устраивает фамилия? Но я с такой родился, и никуда от этого не денусь. СССР… Пожалуй, середина столетия. Сталинские расстрелы либо полёт в космос. К чему же ты ближе, Доктор? Интересно было бы узнать. Хотя регенерировать сразу после регенерации не очень приятно. Так что лучше бы ближе к космосу, а не к Сталину. — Отлично, Иван Петрович… — повторил майор. — Скажите мне, зачем вы сорвали наши учения? Новобранцы очень испугались вашего ящика. — Честное слово, я не хотел их пугать, — Доктор позволил себе улыбку. — Но раз они боятся моего, как вы выразились, «ящика», это их проблемы, вам не кажется? Этот Неизвестный ужасно бесил майора. — Возможно, — спокойно ответил дознаватель. — Ещё мне интересно, как именно вы эти учения сорвали. Вас сбросили с самолёта? Но вы бы разбились… — Боюсь, подробный рассказ о темпорально-пространственной дематериализации вас утомит, поэтому скажу коротко, — Доктор хотел сесть прямо, но наручники удержали его. — Я прибыл с другой планеты на пространственно-временной капсуле и я не очень хочу срывать вам учения снова. Поэтому давайте закончим это всё и разойдёмся, как в море корабли. — Иван Петрович, вам, кажется, не совсем ясно, — Коробов, конечно, пропустил мимо ушей бред про пространство и время. — Я — офицер КГБ, и я вас допрашиваю как иностранного шпиона. Поэтому вы говорите правду, только правду и ничего, кроме правды. Он уселся поудобнее, придвинул к себе тетрадь с учётом трупов, раскрыл её на новой странице, взял в руки карандаш, послюнил кончик немного: — Итак, имя, — начал дознаватель. Доктор, решивший не отступать от зачатков легенды, ответил: — Иван. — Фамилия? — Неизвестный. — Отчество? — Петрович. — Место рождения? — Галлифрей. Коробов прилежно записал странное слово: — Это в Греции? — Созвездие Кастерборус, налево от центра галактики, — подсказал таймлорд. Сам хотел правду. — Очень смешно, — процедил Коробов. — Место рождения? — Галлифрей, — повторил Доктор. Коробов встал со стула — противно скрипнули по кафелю деревянные ножки — и подошёл к Доктору. — Третий раз спрашиваю, последний раз — по-хорошему, — проговорил майор ласковым тоном, легко переходя на «ты». — Где ты родился, сволочь? — Стационарный лум дома Лангбэрроу на Галлифрее, в созвездии Кастерборус, — проговорил Доктор упрямо. И Коробов ударил. Он бил по губам — так, чтобы было очень-очень больно, но зубы не пострадали. Зубы потом выбивать будем. — Ладно, может, теперь правдивее станешь, — мужчина придвинул тетрадь и карандаш. — Возраст? — Семьсот тридцать два… — Доктор даже договорить не успел. Ему снова прилетело по губам — уже не в правый угол рта, как в прошлый раз, а в левый. — Ответ неверный, — Коробов отошёл, чтобы расстегнуть ремень на брюках и использовать его для***
Метеориты начали падать часа в четыре утра. Радиолокационная станция зафиксировала движение пяти объектов, идущих по вектору по стороны Сибири, когда метеориты уже приблизились к поверхности земли на расстояние выстрела из установки ПВО. Но так как диаметр болидов был сантиметров тридцать в поперечнике, и летели они из космоса, а не из какой-нибудь пока-что-враждебной Индии, камни решили просто отследить, найти и изучить. Коробов, как майор КГБ, командированный проверить ракетную часть на предмет различных гадостей, был обязан и в поиске метеоритов принять участие. — Метеориты падают где-то в лесу — и выкапывать их должен я, — жаловался Коробов вслух лейтенанту-ракетчику, с которым более-менее сдружился здесь, проходя по коридору госпиталя. Он так и не ушёл на служебную квартиру, без конца анализируя сказанное на допросе, и уснул в ординаторской на тахте. — Не выкапывать, а проследить за поиском и транспортировкой, — поправил мужчину лейтенант. Доктор открыл глаза. Его препроводили в ту же одноместную палату с мягкими стенами и решётками на окнах, снабдили часовым на стуле у двери и оставили в покое. Но Доктор всю ночь, без сна, лежал и думал, как ему выбраться из этого приключения. Определённо, побег возможен только когда его повезут в Москву, но бросить ТАРДИС он не мог… Известие о метеоритах, услышанное краем уха, Доктора чрезвычайно заинтересовало. Метеориты падают в военный городок почти в тот же день, что и он сам. Не совпадение, это точно. Изучить бы эти метеориты, но ему, похоже, это не удастся… Хотя… Вроде бы, Коробов задумался над его словами. Может, он и не поверил в инопланетян окончательно, но хотя бы допустил их существование. Если это кто-то опасный… Нет, рассуждать, не имея конкретных фактов, не стоит. Поэтому Доктор прикрыл глаза, делая вид, что спит. И погрузился в раздумья о своей нелёгкой ссылке. Рядовые отложили лопаты и извлекли из земли небольшой камешек приятного зелёно-жёлтого цвета. Коробов проследил, как этот камешек кладут в отдельный ящик и накрывают крышкой. Три таких же камня неуловимо-похожей формы уже вытащили из воронок и так же уложили в ящики. — Остался один, — сам себе сказал майор. Пришлось прочёсывать немаленький район бора, чтобы отыскать все объекты. Пятая группа ушла чуть восточнее, надо бы проверить, что у них… Коробов, придерживая полы шинели, пошагал по сугробам подтаявшего снега. Вскоре он обнаружил одного рядового у наполовину закопанной ямы. Камень уже лежал в ящике, и сейчас солдат пристраивал почти уничтоженные ударом жухлые папоротники на место. — А где остальные? — в каждой группе было трое. А Коробов имел сомнительное счастье лицезреть только одного. — В кустики отошли, — ответил солдат, продолжая закапывать яму и закидывать в неё куски папоротника. Майор неодобрительно хмыкнул. Потерпеть не могли… Он демонстративно засёк время по наручным часам, подождал пять минут и, когда «кустики», не вернулись, пошёл вытаскивать солдат с удобных позиций. Но в зарослях крушины, плотной серой стеной встающей на горизонте, обнаружились только форменные куртки, армейские ремни и пара пилоток. Рядовые, как только начальство отвернулось, дезертировали. Чёрт. Коробов вернулся к месту падения метеорита, отвесил смачного подзатыльника рядовому и буркнул: — Тащи ящик. В часть он возвращался мрачный, как грозовая туча. Ещё мрачнее он стал, когда узнал, что его ждёт сообщение от пленника. «Нам нужно поговорить. Срочно». Четыре коротких слова, а в душу они так нагадили… Меньше всего Коробову хотелось сейчас тащиться в госпиталь и допрашивать подозреваемого. Но, может, он решил добровольно сдаться и перевербоваться? Это было бы прекрасно… Сто метров по бетонным плитам — и мужчина входит на территорию госпиталя. Пациенты, что могли ходить, старались уйти с дороги майора. Лишь войдя в здание и сдав шинель гардеробщице, Коробов понял, почему — зеркало взглянуло на него зло и неприязненно, как смотрят на врага народа. Майор пригладил чёрные волосы, стёр с усов капельки влаги и пошёл к нужной палате. — Спасибо, что пришли так быстро, — Доктор лежал на кровати и не встал, когда Коробов вошёл в комнату. Это было невежливо, но крайне удобно — он не успеет броситься и навредить. — Мы могли бы поговорить наедине? Совсем наедине, чтобы все стояли в коридоре? От кровати до угла — три шага. Коробов подвинул стул в угол, забрал из рук охранника оружие, сел демонстративно положив карабин на колени. И кивнул, отсылая конвой за дверь. Едва за сержантом закрылась дверь, Доктор сел на кровати, положил руки на одеяло и проговорил: — Мне нужно осмотреть то, что упало сегодня утром. Метеориты или то, что ими кажется. Если вы хотите — под вашим присмотром и с автоматом у спины. — Странное желание. И формулировка тоже, — проговорил Коробов. — Почему вы этого хотите? — Потому что может оказаться так, что ни я, ни вы, ни эта планета не дотянет до момента моего перевода в Москву. Вы ведь хотите получить звёздочку на погоны? Позвольте мне осмотреть болиды — и вы до этого дня доживёте, — отчеканил Доктор. Мужчина приподнял брови. Да уж. Хотя… «Есть правда, а есть то, что вы хотите узнать». Так сказал Доктор. Странные слова для того, кто врёт. — Хорошо. Я лично отконвоирую вас в часть и вы осмотрите болиды, — ответил Коробов, и быстро добавил: — Но! Но вы, «Доктор», начнёте давать признательные показания и переведёте вашу пламенную речь с языка метафор на язык протоколов. — Я рад, что мы друг друга поняли, — улыбнулся Доктор. — Позволите одеться? Только, боюсь, прежние мои вещи будут мне маловаты, а в пижаме — холодно… Коробов недовольно цыкнул: — Так дойдёте, тут недалеко. Сапоги получите — и хватит. — Большое спасибо, — Доктор улыбнулся. Шагая по мартовской слякоти, Доктор с интересом наблюдал за окружающим миром. Вокруг военной части, окружённой бетонным забором с колючей проволокой потихоньку возводился город — уже ожили башенные краны, возводящие очередной микрорайон, потянулись по бетонным дорогам грузовики с цементом и самосвалы с щебнем, офицеры шли на работу, кто-то в одиночку, кто-то — группой. Солдаты-срочники, отправленные служить в этот городок волею военкомата, шагали по плацу и, чеканя шаг, пели:«У солдата выходной — пуговицы в ряд, Ярче солнечного дня золотом горят. Часовые на посту, в городе весна. Проводи нас до ворот, товарищ старшина, товарищ старшина».
— Душевно поют, — хмыкнул Доктор, поворачиваясь к идущему рядом Коробову. Майор был так щедр, что одолжил ему свою шинель и не стал затягивать наручники до боли в запястьях. — Очень, — проговорил мужчина, подталкивая Доктора к проходной. Бдительный часовой досмотрел Доктора, быстро проверил документы Коробова и наконец пропустил парочку в часть. Майор КГБ провёл Доктора в ангар, где складировали лопаты, косы, грабли и ящики с метеоритами. Там уже ожидали два «слона» — бдительные, но всё ещё недостаточно аккуратные ребята. Коробов с удовольствием приспособил бы к охране метеоритов кого поспособнее, но тут распоряжался не он. — Вскрывайте вот этот ящик, — Коробов указал на один из ящиков, а сам занялся освобождением Доктора от наручников. Тот сносил грубое обращение достаточно терпеливо. Убежать вроде тоже не пытался… Солдаты открыли ящик, отошли в сторону. Доктор же, наоборот, едва его руки стали свободны, подошёл к ящику и присел рядом. — Ага… — он осторожно коснулся болида пальцами, огладил оплавленные бока. — Так… Коробов наблюдал за странными манипуляциями пленного с интересом. Он готов рассказать всё о себе за возможность потрогать эти камни? Тем временем Доктор взял камешек в руки, встал в полный рост, поглядел на просвет, поднёс к уху, словно слушая. — Да, так я и думал, — заключил Доктор убирая камень от уха и… Бросая его на пол. Коробов хотел остановить таймлорда, но не успел. Камень упал на пол и… Разлетелся на кусочки. А из кусочков потянулись вдруг буро-зелёные нити-щупальца. «Слоны» не сплоховали — их успели выучить. Выданные им для увеличения ответственности за метеориты пулемёты застрочили часто-часто, выплёвывая пули в странную массу на полу. Масса, завывая, царапнула пол своими щупальцами и замерла. — Впервые я рад, что люди сначала стреляют, а потом думают, — проговорил Доктор. — Что это, чёрт побери, такое? — спросил Коробов, пока руки сами извлекали из кармана пачку сигарет и спички. — Я пока не уверен до конца, но это явно какого-то рода мутант, — Доктор присел у трупика твари, потянулся за близко стоящим ломом, осторожно потрогал существо. — Есть у меня нехорошие подозрения, но это не в их стиле. — В чьём стиле? — Коробов наконец нашёл сигареты, закурил, затягиваясь так глубоко, как только позволяли лёгкие. — Далеков, — ответил Доктор, переворачивая тельце. — Ах, нет, прошу прощения, это не они… Да, это Джагароты… Странно, я думал, они вымерли давно… Похоже, были в анабиозе, а повышение температуры их пробудило… — Что вы городите? — рявкнул Коробов, обрывая бормотание Доктора. — Какой анабиоз?! — Помните, я говорил вам о созвездии Кастерборус? — Доктор встал. — Я действительно прибыл с другой планеты, а эта штука — одно из самых опасных существ во вселенной. Мы должны уничтожить все капсулы, пока какой-нибудь неосторожный грузчик не разобьёт оболочку и не выпустит джагарота на свободу. — Послушай, ты… — Коробов начал злиться. Инопланетяне, вселенная — неужели это он всерьёз? — Нет, это ты послушай, майор, — проговорил Доктор, быстро переходя на язык, понятный майору: — Я не верю, что люди настолько узколобы, чтобы не понять, что вселенная не крутится вокруг вас и полна жизни разнообразной и намного более развитой, чем вы можете себе представить, особенно если кусочек этой вселенной падает прямо им на голову и пытается их убить. И мне плевать, что вы меня считаете врагом. Я всё равно помогу вам, потому что кроме меня вам никто не сможет помочь и потому, что мне вряд ли удастся убраться с этой планеты далеко, так далеко, чтобы джагароты меня не достали. А они меня захотят достать, потому что у меня есть ТАРДИС. Теперь выбор за вами — либо вы помогаете затянуть на собственной шее петлю или не отталкиваете мою руку с ножницами, которыми я хочу перерезать верёвку. Коробов поглядел на тельце на полу и кивнул: — Допустим, товарищ Неизвестный. Я поверю вам ненадолго. Что вы собираетесь делать? — Нам надо убрать джагаротов с планеты, — ответил Доктор, поворачиваясь к ящикам. — Куда вы дели синюю будку? С её помощью я смогу отправить джагаротов в космос… Я надеюсь. — Не надейтесь, что вы сможете сбежать, — ответил Коробов, передавая солдатам лом. — Так как это в интересах государства — я тоже буду присутствовать при… Отправке, что бы это ни значило. — Конечно, товарищ, — ответил Доктор, пробуя на вкус это новое слово-обращение. Они вскрывали ящики, проверяли целостность сфер. Сферы были целы. — Я думаю, всё замечательно… — Доктор любовно огладил гладкий бок третьей сферы. Сейчас камни сложили в один ящик, перестелили газеткой, и остался только один камень для полной комплектности груза джагаротов. Доктор помог вскрыть пятый ящик… И обнаружил там только скорлупу. — Так… — это выбило Доктора из колеи. — Один сбежал… Ящик открывали? Роняли? — Насколько я знаю, он был заколочен ещё на месте извлечения болидов, — проговорил Коробов. Он поглядел на солдат, пытаясь угадать, не трогали ли они ящики. Солдаты, судя по виду, ящики не трогали. — Там не произошло чего-нибудь необычного? — уточнил Доктор быстро. — Два бойца дезертировали, — проговорил один из солдат быстрее, чем Коробов ответил «нет». Майор поморщился. Идиот. Это надо было не разглашать инопланетным агентам, или кто там этот Доктор, а замять. — Дезертировали, — повторил Доктор, чуть щурясь. — Майор, хотите, я найду вам ваших дезертиров? — Попробуйте, — проговорил мужчина. Он начинал… Верить этому пришельцу. Он и сам не знал, почему, он понемногу начинал расценивать его не как врага, а как товарища, как соратника. Это было плохо. Коробов быстро одёрнул себя и потянулся за наручниками. Они возьмут УАЗик и быстренько посетят место падения болидов. Пусть, как собака-ищейка, Доктор начинает вынюхивать дезертиров…***
Таймлорд выпрыгнул из машины достаточно ловко, подождал, пока с него снимут наручники, и быстро пошагал к той самой яме, которую копали дезертиры. Словно знал, где она находится. Коробов и прихваченный им рядовой из охраны ящиков, тот самый, что проболтался о побеге товарищей, тащились следом. — Шмотки обнаружены там, — майор махнул рукой на далёкую стену крушины, плотно сплёвшую серые ветви. Доктор отмахнулся, присел у ямы, присыпанной снегом и прикрытой папоротниками. — У вас случайно не найдётся лопаты, товарищ? — спросил он. Коробов кивнул, и солдат вернулся к УАЗу, чтобы вытащить из кузова сапёрную лопатку. Доктор сноровисто разложил инструмент, раскидал снег и начал раскапывать яму. Десяток взмахов лопатой — и почва раскидана, и ничто теперь не прикрывает скрытых в яме кровавых костей. — Как я и думал, — заключил таймлорд, втыкая лопату в снег. — Детёныши джагаротов до ужаса прожорливы, особенно после выхода из спячки. — Мне с вами никаких сигарет не хватит, — проговорил майор, машинально обшаривая карманы на предмет пачки «Беломора» и коробка спичек. В концлагерях, какие приходилось брать, конечно, тоже было достаточно мерзостей, но уже вроде подзабылось это немного за десять-то лет… — Курить вообще вредно, товарищ майор, — ответил Доктор. — Поэтому привыкайте стойко переносить невзгоды без них. Теперь вы понимаете масштаб проблемы чётко, я прав? — Правы, — признал мужчина. — Я думаю, что джагарот сбежал, используя тело одного дезертира, — проговорил таймлорд, осторожно ворочая кости в яме остриём лопаты. — Череп тут только один, комплектность скелета можно будет проверить позже. Проблема в том, товарищ Коробов, что джагароты — раса воинов. Они посвятили себя войне и так преуспели в деле своей жизни, что истребили половину галактики, а затем и друг друга за пару тысячелетий. У вас это, к примеру, уже веков пятьдесят не выходит, несмотря на все старания… Так вот, Коробов, воин с другой планеты попал в военный городок в военную часть, в которой явно дислоцируются какие-нибудь очень военные танки. — Ракеты, — машинально поправил майор. — Баллистические ракеты действия «Земля-Воздух». — Тем более, — Доктор потёр подбородок. — Да, это всё меняет. Мы не должны допустить, чтобы джагарот получил доступ к ракетам. Он развяжет вам Третью Мировую вне очереди, при неумелом обращении, возможно, уничтожит половину планеты… И где мне тогда ссылку отбывать? Он встал, отёр лопату о снег и протянул солдату: — Закапывай, товарищ, и пошустрее. Нам надо действовать быстро. — Уточните, пожалуйста, что вы имеете ввиду, — майор наконец затянулся сигаретой, протянул ещё одну Доктору. Нервы, конечно, у старика крепкие, но не железные же… Доктор дёрнул плечами, взял сигарету в зубы, прикурил. Земные обычаи надо уважать… — Надо… Кха-кха… — таймлорд из вежливости не стал выбрасывать сигарету прочь, но и пытаться курить не стал. — Надо выставить постоянную охрану в местах дислокации ракет, а всех, кто участвовал в извлечении болидов — изолировать. Джагарот рано или поздно попытается или вступить в контакт и шантажировать, угрожая убить людей, или захватить ракеты, чтобы диктовать свою волю с позиции силы. — Пули его берут? — быстро осведомился майор. — Вечно вы, люди, хотите всех застрелить, — фыркнул Доктор. — Джагарот находится внутри живого человека, которого, возможно, получится спасти. В любом случае, дипломатия всегда лучше выстрелов, и я предлагаю вам свои скромные услуги посредника. Выгляжу как человек, но пришёл со звёзд — думаю, у меня достаточно шансов стать идеальным посредником. — Поймаем преступника — там будем думать, — ответил уклончиво майор. — До тех пор придётся вам посидеть в больничке, товарищ… Хотя бы до тех пор, пока не подберём вам одежду по размеру. — Спасибо, товарищ, — ответил Доктор с улыбкой.***
Одежду подобрали через час. Доктор с неудовольствием обрядился в военную форму, натянул шинель без погон, отказался по зрелом размышлении от фуражки. Приемлемо, конечно, на первое время, но как-то не очень… Коробов наблюдал за переодеванием мужчины, поигрывая револьвером. Чисто по привычке. — Вам даже идёт, — хмыкнул он, оглядывая Доктора. — Может, перевербуетесь и будете честно служить Советскому Союзу? — Моя судьба, товарищ Коробов, в звёздах, — ответил Доктор. — Пойдёмте сторожить ракетную часть. Они устроились в кузове почти с комфортом — Коробов сел на ящик с тушёнкой, Доктор пристроился на флягу с водой. Покрашенный в зелёное «бычок», тяжело рыкнув мотором, покатился по бетонным плитам в лес. — Как их можно убить? — спросил Коробов вдруг. Доктор поглядел на него вопросительно и недовольно: — Их — джагаротов? — Да, — кивнул майор. — Вы, конечно, говорите про спасение, про дипломатию, но я не очень в это верю. Сами знаете — Молотов и Риббентроп, красивые слова… — Не знаю, — ответил Доктор коротко. Он действительно не знал — так, читал. Двадцать семь миллионов погибших — это были только цифры. А для Коробова это были люди. Которых уже никто никогда не будет знать. — Джагарот находится внутри тела человека, — проговорил медленно Доктор. — Поэтому он уязвим, как человек. Коробов кивнул. Ответ его удовлетворил. Настолько, что не проронил больше ни слова до самого прибытия в ракетную часть. … Ночь началась спокойно. Коробов заварил чая, и теперь стоял у входа в землянку, попивая горячий напиток и глядя на блеклые звёзды на небосводе. — Дежурите? — Доктор подошёл сзади, но не подкрался, за что майор в некоторой мере был ему благодарен. — Нет, — ответил Коробов. — Просто… Знаете, Доктор, сколько пакости я не перевидал — а всё равно перед глазами эта тварь в ангаре… Мутант он или пришелец вправду — не знаю. Но как представлю, что таких не один, не два и не десять, а больше — в дрожь бросает и руки к автомату тянутся. — Люди, — хмыкнул Доктор с непонятной интонацией. — Боитесь всего нового, готовы убивать за привычный уклад жизни, не хотите меняться. Но вы уже меняетесь, не замечая этого, вы уже никогда не будете таким, каким были до нашей встречи. Всегда будете помнить зелёную тварюшку на полу и возможные свои ошибки… — Пропагандист вы, Доктор, — хмыкнул Коробов, допивая чай. — Я тоже немного пропагандист, знаете ли. Могу вам сочинить подобную речь. Хотите? — не дожидаясь согласия Доктора, он начал: — У меня есть идеалы и мечты, и я готов бороться за них. Многие живые существа, не только с других планет, пытались поругать и растоптать мои мечты и идеалы. И они сделали бы это, если бы я сложил ручки на коленочки и позволил бы им это сделать. Если тебе что-то дорого, нужно защищать это при малейшей угрозе. Словами, кулаками или свинцом в лоб. — Вы не просто пропагандист, вы — идеолог, — хмыкнул Доктор. — Такие Союзу нужны… — Вы на что намекаете? — спросил бдительно Коробов. — Да ни на что, в общем-то, — ответил Доктор. Он огляделся вокруг и нахмурился: — У вас с собой есть оружие? — Есть, — майор отнял кружку от губ. — А что? — Либо сегодня на ужин у нас будет медвежатина, либо там, за деревом, не медведь, а человек, — Доктор указал на толстенный, в два обхвата, тополь. — Я пойду, проверю. Коробов всунул в руки мужчины кружку с остатками чая, достал из кобуры пистолет и, на ходу взводя курок, пошагал к дереву. Шаг, ещё… Прыжок! За деревом был лишь тот рядовой, что участвовал в транспортировке камней. Он поднял руки и проговорил: — Я… Я хочу доложить… Разрешите обратиться, товарищ майор… — Разрешаю, — ответил Коробов, не опуская оружия. Солдат пришёл в часть вечером… Что он мог узнать вечером помимо того, что они знают сейчас? — Выяснились новые обстоятельства относительно пропажи дезертиров, один из них замечен в городе, — парень спокойно опустил руки. — И где он? — спросил Доктор. — Здесь, — ответил солдат. А в следующий миг он бросился на Доктора, как волк на добычу. В сумеречном свете блеснули жёлтые зубы-иглы. Коробов выстрелил неприцельно, надеясь напугать. Должного эффекта это не возымело. Как солдат гнался за Доктором, так и продолжил гнаться. — Стоять! — рявкнул майор, бросаясь следом. Они бежали по сугробам, не видя ничего, кроме цели перед собой. Доктор имел цель убежать, сохраняя свою жизнь. Он петлял по кустам, спотыкался о валежник, перепрыгивал низинки. Солдат, выпустив из себя зелёные щупальца с костяными когтями на концах, бежал следом, желая настигнуть Доктора. А последним, проваливаясь в сугробы по колено, бежал Коробов. — Стойте, суки, пристрелю! — рявкнул он, паля вперёд, пытаясь попасть хотя бы по кому-то. И тут джагарот резко развернулся, бросился навстречу Коробову. Майор замер, как вкопанный, и выпустил в чудище всю обойму. Джагарот не затормозил, лишь завизжал грозно, и совсем немного замедлился. Майор принялся отодвигаться назад, только молясь о том, чтобы не оступиться. И вдруг солдат дёрнулся, прыгнул, пролетел пару метров вперёд и упал к ногам Коробова. На полы шинели брызнули кровь, мозг и костные структуры солдата. Снег позеленел от вытекающей из раны жижи. — С пращой я был бы быстрее, — проговорил Доктор, отряхивая руки о капель ледяной воды. — Вы в порядке, майор? Коробов выдохнул и кивнул: — Я в порядке, Доктор. Спасибо. — Ну, я не мог не спасти жизнь тому, кто отобрал у меня ключи от ТАРДИС, — ответил Доктор, подходя к трупу захваченного джагаротом человека. — И я не могу оставить его здесь. Людям рановато знать о биохимии инопланетян, дров наломаете с такими знаниями. — И что же вы будете делать? — спросил майор. Доктор только загадочно улыбнулся.***
— Только в моём присутствии. Доктор уныло кивнул. Он «раскололся». Полчаса назад он попросил Коробова дать ему ключ от ТАРДИС, чтобы можно было выбросить труп и яйца в космос, на вечное там поселение. Коробов отказал. Доктор настаивал, Коробов начал шантаж. И вот наконец майор победил. Он добился того, чтобы Доктор не находился в будке один. Но и Доктор не проиграл — он получил разрешение вернуться в ТАРДИС. — Хорошо, товарищ, — кивнул Доктор уже не так уныло. — Но нам, ввиду секретности дела, придётся самим работать грузчиками. Идёмте? Майор кивнул и встал со стула, на котором с большим комфортом восседал всё время спора. Доктор поднялся с табуретки и поправил шинель. Вместе они вышли из офицерского корпуса, пересекли плац, который вычищали от снежной каши срочники, прошли в гараж. Там, среди грузовиков и пассажирских авто стояла она — синяя будка с надписью «Полиция» на английском языке. Майор махнул рукой, разрешая караулу отойти. Он сам извлёк из кармана длинную цепочку с ключом и сунул её в замочную скважину. Замок не поддался. — Это метаболитический замок, — проговорил Доктор с лёгкой улыбкой: — Вы его не откроете при всём старании. Коробов отошёл на шаг в сторону, позволяя Доктору отпереть будку самому. — Детектор может не распознать меня как пилота, — проговорил Доктор. — Отойдите в сторону, товарищ. Можете достать пистолет. Майор, улыбаясь краем рта, так и сделал — отошёл на шаг, доставая пистолет. При попытке к бегству Доктор будет продырявлен. Таймлорд кивнул, повернул ключ в замке и… И Коробов узрел только закрывающуюся дверь. — Огонь! — рявкнул он, взводя курок. Автоматы караульных разразились очередью. Но, как и ожидалось, пули не возымели эффекта — ковёр из них лежал у абсолютно целых синих дверей. Секунда — патроны кончаются, и в оглушительной тишине раздался скрип, скрежет, натужный гул. Будка на миг стала полупрозрачной, нематериальной, а потом снова стала реальной. Дверь открылась, и из неё повалил дым. Запахло горелой проводкой. — Что вы говорили о «перевербоваться», товарищ? — спросил Доктор, предусмотрительно не выходя из ТАРДИС.