Никогда не влюбляйся, лишь позволяй себя любить (с)
- Локи, мой дорогой, ты вступаешь во взрослую жизнь, и я безумно рад за тебя! Однако, мне стоит тебя предостеречь: никогда не влюбляйся, а лишь позволяй себя любить, - папа-омега вдруг отошел, достал кухонный нож и поднес его к груди сына, отчего Локи немного напрягся, будто выжидая удара. - Любовь - это кинжал, оружие, которое надо прятать подальше или держать при себе. Ты видишь в ней себя... она прекрасна, пока не ранит тебя. И эта рана не затянется никогда. Но в итоге, когда ты тянешься к своей любви, она оборачивается иллюзией, твоим самым горьким разочарованием. - Тебе всего семнадцать, у тебя вся жизнь впереди. Не впускай в свое сердце любовь, иначе она испепелит твое будущее, а ты не сможешь противостоять столь губительной силе. - Я понимаю, пап, - тихо шепчет Локи и вздыхает, желая поскорее убраться из родного дома, который пропитан тоской, унынием и безысходностью. Здесь одна лишь боль, лишь тень былой яркой жизни. Нет здесь смеха и веселья, одна гробовая тишина, немой крик отчаяния и едва различимый шепот родителя. Он говорит так тихо, будто ему больно произносить слова. Дориан умер много лет назад, но ради сына все еще продолжает существовать. На самом деле Локи знает, Дориан ненавидит все. Утро, день, вечер, а особенно ночь, где он задыхается от боли и сходит с ума. Именно ночью обнажается окровавленная душа. В глубине души папа ненавидит и его: за черты, унаследованные от отца, за черные как тьма волосы и за зеленые пронзительные глаза, которые в народе прозвали «колдовскими». Юный Лафейсон забирает у папы-омеги нож и опускает обратно в кухонный ящик. Острые предметы не стоит держать слишком долго в дрожащих и таких усталых руках. Локи было бы спокойнее, если б в доме вообще не было острых предметов, потому что никогда не знаешь, чем обернется очередное безумие разбитого мертвого сердца. - Я назвал тебя Локи в честь Бога обмана и хитрости, который так почитается в скандинавской мифологии. Будь как он, закрой свое сердце и тогда никто не сможет ранить тебя. Будь скрытен и коварен, используй, обманывай и предавай. Но никогда не влюбляйся, а если такое случится, и твое сердце пронзит смертоносный огонь любви, скажи мне и мы уедем, далеко-далеко, прочь от глупых чувств. Иди же, иди, а то опоздаешь на учебу. Юристы никогда не опаздывают. Локи закидывает рюкзак за спину и молча выходит из квартиры. Спускается на лифте вниз, выходит из дома. И уже вздохнув побольше свежего воздуха, устало прижимается к стене спиной. Всю жизнь папа отравлял его сознание своей слепой безысходностью и негативным отношением к альфам. Он считает, что они зло, что лишь на первый взгляд хорошие, но в каждом из них сидит насильник, тиран и изменник. Локи так не считает, да, большинство из них слишком глупы, грубы и самонадеянны. Но попадаются и достойные экземпляры, милые люди и хорошие собеседники. Еще в школе Лафейсон чувствовал на себе их очарованные страстные взгляды, и это приятно, в этом есть что-то чарующе запретное. Но омега очень устал от внимания родителя, его удушающего общества, от его токсичного влияния. В глубине души он, как и всякий омега, мечтает о великой любви, такой, как в книгах описывают. Локи мечтает, что будет охотиться в лесах ночи, пировать у подножия гор, и найдет любовь, которая будет длиться вечно где-то к югу от Оз и северу от Шангри-Ла. А еще сильнее Лафейсону хочется убраться отсюда, как можно дальше. Сесть на большой корабль и совершить кругосветное путешествие, увидеть целый мир. И он не хочет знать, что будет с его папой. Он любит его, но одновременно с этим ненавидит... за слабость и за неумение жить без того, по кому так громко стучало его сердце.***
Тор, молодой харизматичный альфа с белокурыми чуть вьющимися волосами стоял в проеме двери, ведущим на кухню и с нежностью смотрел на своих родителей. Они еще не заметили, что старший сын проснулся, они увлечены друг другом: щебечут, воркуют. Вот папа-омега подносит кофе отцу, а тот одаривает его любящей улыбкой и со страстью целует в губы. Омега для него весь мир и целая Вселенная, вся жизнь и каждый день, приносящий с собой что-то новое. И порой молодому Тору Одинсону кажется, что его семья самая идеальная на свете. Да, бывают и ссоры, как и во всех семьях, но родители никогда не опускались до брани, яростных эмоций, криков и шума, все решалось мирно или почти мирно, но со всей присущей им страстью. У Тора большая семья: средний брат Баки только поступил на первый курс, как и он, юридического факультета, а еще у них есть младший братик-омежка, но тому всего годик. Большая любовь порождает много детей, и потому родители не отчаиваются и хотят еще ребенка. Тор улыбается, вспоминая слова папы, когда он поступал на первый курс:«наш милый Тор, наш славный боец, ты обязательно найдешь свою любовь. Она откроется тебе, хотя и придется за нее побороться. У любви нет легкого пути. Ты встретишь красивого и нежного омегу, и он подарит тебе много детей. Он сделает тебя счастливым, а мы примем его в свою семью как родного сына, потому что твой выбор — это наш выбор. Тебе нужно лишь отыскать его». Тор надеется, что папа знал, что говорил, и что его слова рано или поздно окажутся пророческими. А пока Тор так и не нашел свою любовь, не откликнулось его сердце трепетной дрожью не на одного омегу. Но альфа не теряет надежды, придет новый первый курс и может быть там окажется его истинный омега, его судьба. А вот Баки повезло намного больше и времени даром он не терял. Он уже нашел свою любовь. И это никто иной, как Стивен Роджерс — его близкий друг по университету. Он сам их познакомил, и стоило ему оставить их на десять минут наедине, как все срослось. И через несколько месяцев он узнает, что они пара. Тор рад за брата, Стив — хороший человек. Жаль только, что ему не улыбнулась удача так скоро. Но хватит предаваться размышлениям, пора собираться на учебу, а то он и так опаздывает.***
Локи вбежал в университет, завернул по коридору за угол и на всей скорости врезался в чью-то массивную грудь. По ощущениям это был альфа, удар вышел не слабый, и омега слабо охнув, шлепнулся на пол. А вскинув глаза, увидел дружелюбное лицо с ясными голубыми глазами. Альфа. - Ой, прости, я не ожидал, что ты так резко выскочишь из-за угла. Сильно ушибся? - спросил Одинсон, глаза которого отчего-то так радостно засияли. - Нет, я в полном порядке. Просто не ожидал, - зеленоглазый омега поднялся, стряхнул со своей одежды невидимые пылинки и улыбнулся альфе. Хотя мысленно тут же себя поругал: не этому учил его папа, альфы — они только друзья и не стоит им так улыбаться, будто... будто он заинтересован. - Как тебя зовут? - Локи Лафейсон. - А я Тор. Тор Одинсон. Ты первый курс, я не видел тебя раньше? - омега кивнул. - Давай я провожу тебя к нужному кабинету, я здесь давно освоился. - Было бы здорово, - и снова эта улыбка. Локи бранит себя, но продолжает добродушно улыбаться новому знакомому. Когда они подошли к аудитории, им пришлось расстаться. - У меня сейчас окно, я подожду тебя здесь. - Все полтора часа? - удивился Локи. - Да. Лафейсон ничего не ответил, только ухмыльнулся и скрылся за дверью. А Тор, прислонившись к стене, сполз вниз с блаженной улыбкой на губах. «Какие красивые большие глаза. Какой нежный утонченный, какая мягкая улыбка. Не о нем ли ты пророчил, папа? - думал альфа, сходя с ума от своих же мыслей. - Этот год будет особенным, невероятным, волшебным, потому что я ЕГО нашел. В мою жизнь вошли невероятные зеленые глаза колдовской красоты». Но Тор не знал, что любовь бывает не только сладкой, но и горькой, отравляющей как змеиный яд.