Никогда не влюбляйся...

Адам больше не мог сидеть сложа руки, и поддавшись эмоциям, он устремился в полицейский участок, чтобы вымолить хотя бы свидание с Тором. Ему лишь на пару минуток увидеть своего мальчика. Накормить, убедиться, что он здоров. Однако, по приходу в полицию, взволнованного омегу ждала неприятность. - Мистер Одинсон, нам жаль, но к подсудимому велено никого не пускать, приказ свыше. Через три недели состоится суд, там и увидите своего сына, - изрек сотрудник правопорядка. - Я прошу вас, он же совсем еще мальчик, ребенок, я ему нужен, - взмолился Адам и в его глазах заблестели слезы. - Попрошу вас покинуть полицейский участок, иначе мы будем вынуждены применить силу. Адам выходит из здания и прислонившись к стене, сползает вниз, прижимая пакет с продуктами к груди. И слезы нескончаемым потоком медленно катятся по его щекам, боль, несравненная боль разрывает его родительское сердце. За что ему это, чем он так прогневал Бога? Когда он говорил Тору, что за его любовь придется побороться, он не это имел в виду, совсем не это предвидел. Как такое случилось с ними? Тор, его мальчик... его первенец. - Адам, ну ты чего уселся, поднимайся, - слышит он голос, поднимает глаза и видит уверенный взгляд раскосых карих глаз. - Дэниел! - восклицает расстроенный папа-омега, узнав хорошего друга. Этот омега всегда был для него примером для подражания. Сильный, смелый, дерзкий, полная его противоположность. И иногда кажется, что перед ним и вовсе не омега, а альфа с неиссякаемой силой воли и сильной энергетикой. Адам хотел бы быть похожим на него, но... - Меня не пускают к сыну, а я должен... должен его увидеть. - Сейчас все сделаем, - Дэниел вдруг хватается за резинку, что держала его волосы, спускает ее, и на плечи ниспадают шикарные сильно вьющиеся белокурые волосы, делая омегу по истине неотразимым. Адам лишь в удивлении распахивает рот и в его глазах на миг мелькает осуждение. Но папа Стива тут же хватает его за руку и ведет за собой в участок гордой и расслабленной походкой. - Господа, я иду к Тору Одинсону, - обращается белокурый омега к полисменам с лукавой улыбкой на губах. - Это займет не больше десяти минут, и нас тут как и не было, - наглость — второе счастье и Дэниел умело этим пользуется, и устремляется вперед, но тут же мягкий глубокий голос останавливает его: - Ты увидишь подсудимого, красавчик, но только, когда оставишь мне свой телефон, - Дэниел оборачивается и видит перед собой прокурора. Он с интересом смотрит на красивого омегу и мягко приветливо улыбается. - Конечно, но на обратном пути, - отвечает улыбкой на улыбку Дэниел, ведя Адама за собой, все ближе к камере Тора. Они заходят и дверь за ними захлопывается. * - Здравствуй, Тор! - Дэниел! - Тор на радостях резко привстал на ноги. - Как вы поживаете, как Стив? - Спасибо, неплохо. Стив передает тебе привет. Я думаю, на днях он заскочит к тебе. - Тор, мой мальчик, - взволнованный папа-омега кинулся к сыну на шею и крепко его обнял. - Как ты, дорогой? Ты похудел, осунулся, совсем тебя здесь не кормят. Я тебе принес продукты: там хлеб, супчик твой любимый, салатики, пирожки с мясом, - при каждом слове папа-омега всхлипывал, чем расстраивал Тора и вызывал негодование у Дэниела. - Адам, я прошу тебя, давай без нытья, у нас всего десять минут, - белокурый омега кинул недовольный взгляд на друга. Адам вытер слезы и улыбнулся сыну: - Не волнуйся, мой мальчик. Твой отец нашел хорошего адвоката. Мы тебя вытащим, не место тебе здесь. И ты кушай, кушай сейчас, а то вдруг еще отберут. - Папа, лучше скажи, как ты? Как Локи, как он себя чувствует, все ли в порядке? - по правде говоря, в первую очередь молодого Одинсона волновал его омега с этими чудесными зелеными глазами. - Я держусь, но как видишь, у меня не очень получается. Локи хорошо, его сессию перенесли. Был у врача, первый месяц беременности, тошнит его немного, но в целом он чувствует себя прекрасно. Не беспокойся, я о нем позабочусь. В дверь постучали, извещая о том, что их время истекло. - Все будет хорошо, Тор, вот увидишь, - улыбается Дэниел, и хватая Адама за руку, выходит за дверь. Там, все так же улыбаясь, ожидает их альфа-прокурор. Дэниел достает блокнот, вырывает листок, и приложив его к стене, пишет номер телефона. - Благодарю, - лукаво улыбается омега и протягивает листок мужчине. А после они с Адамом выходят из здания. - Пойдем перекусим, я страшно проголодался, - заявляет белокурый омега, и они быстро устремляются в ближайшее кафе, которое находится через дорогу от полицейского участка. Адам заказал себе только кофе, потому что в последнее время ему и кусок в горло не лез, он слишком переживал за сына. Зато Дэниел решил устроить себе маленький пир: бокал Мартини, салат Цезарь и запеченный на гриле лосось с овощами. - Вижу осуждение в твоих глазах, - улыбнулся белокурый омега, принимаясь за трапезу. - Нет-нет, что ты, просто это было так неожиданно. Я понимаю, ты делал это ради меня, но у тебя есть муж, а ты флиртуешь с другим, да еще и дал ему номер телефона, это... Дэниел вдруг заливисто смеется. Если бы это был кто-то другой, он может быть и оскорбился, но злиться на Адама он попросту не умел. Тот его всегда безмерно умилял, святая простата. - Видел бы ты свое лицо, сама невинность. На войне все средства хороши, сам знаешь. Ты тоже так можешь, просто не стоит забывать, что ты не только папа и муж, но еще и привлекательный омега. А слезы не нравятся альфам, куда более действенна улыбка и немного флирта. Мой брак трещит по швам, мы с мужем разводимся. И не думаешь же ты, что я дал этому альфе свой настоящий номер? Глаза Адама расширяются, а Дэниел снова смеется. - Так ты... ты его обманул? - Ну да, сыграл не по правилам. Сначала хотел дать свой телефон, а потом передумал. Я сейчас не готов к новым отношениям, для начала нужно разобраться со своим неудачным браком. - Неужели все так плохо? Вы, и правда, разводитесь? Это... это так страшно... вот так взять и изменить свою жизнь, вы двадцать лет вместе, а теперь... Дэниел вздыхает и опрокидывает в себя бокал с Мартини, а после подзывает официанта и просит еще один коктейль. - Да, это не просто. Запомни, Адам, если ты будешь постоянно плакать, поддаваться панике, то сломаешься. Мир улыбается сильным, а слабых он просто раздавит. Это тебе повезло с Чарли, он замечательный человек, нежный заботливый альфа. Он тебя понимает, чувствует, но и он не всегда может быть рядом. C ним ты можешь быть нежным, трепетным и нуждающимся в его защите, но когда ты один — ты должен быть сильным. - Понимаю, но я всегда такой эмоциональный, что мне тяжело держать себя в руках. - Я тоже эмоциональный, правда, выражается это иначе. Я с Джозефом пытался поговорить, договориться. Хотел хоть что-то исправить, но снова потерпел неудачу. Он стал кричать, оскорблять, пошли упреки. И конечно, он решил ударить по больному месту. Только он не думал, что ранив меня, и я в долгу не останусь. Он сказал мне, что я никудышный омега, раз подарил ему только одного сына, в то время как в других семьях рожают одного за другим, - Дэниел ухмыльнулся, но горечь мелькнула в красивых раскосых глазах. - Тогда я снова не сдержался, хотя умнее было бы промолчать. Но я сказал ему: так может в этом есть и твоя вина, нет в нашей семье счастья — нет и детей. Тогда он как с цепи сорвался, полетели на меня удары, пощечины, пошли в ход кулаки. Сейчас стараюсь не показываться Стиву на глаза, сын очень переживает, что не может защитить меня от этого, - Дэниел дотрагивается пальцами до своей рассеченной губы, рану на которой Адам заметил не сразу. - Мне так жаль, я не понимаю, как он может так себя вести, поднимать на тебя руку... - Знаешь, в чем наша общая ошибка? Она произошла в далекой юности, в самом начале наших с ним отношений. Но я был юн и влюблен, и ничего не заметил. Мы смотрели с ним на брак разными глазами. Я думал, что брак — это союз двух сильных людей, которые могут сделать жизнь друг друга чуть лучше, счастливее и комфортнее, принести много света и уберечь от тьмы. Что мы будем идти вместе рядом, под руку. Когда мне будет больно, он понесет меня. А когда станет тяжело ему, я возьму его на руки. А Джозеф думал иначе, для него брак: это где он господин и никто не смеет его ослушаться, а я его раб, собственность, которая не имеет права голоса. Но я понял это слишком поздно, и от того мне постоянно прилетает его тяжелая рука. Мне не достает мудрости моего отца. А он всегда говорил: «уходи, если несчастлив, делай, что нравится и увольняйся, если твоя работа тебе не по душе. Главное в жизни — это не быть сильным и успешным, главное — это быть счастливым. Потому, когда ты счастлив, ты заведомо силен и успешен». - Твой отец очень мудр, интересное изречение, - улыбается с грустью Адам. - Он стал таким не сразу, мы становимся мудрее через боль, когда оголяется душа. Отец до безумия любил моего папу, попросту боготворил. Честно, я такое видел только в кино или читал в книгах. Люди редко так любят. Но папа «ушел» рано, у него обнаружился рак, но он поздно обратился в больницу. И практически «сгорел» у отца на руках. И до его последнего вздоха они держались за руки, а когда папа навсегда закрыл глаза, отец с несравненной болью прошептал: «ну куда же ты уходишь, если в тебе весь мой мир». И знаешь, он не кричал как в фильмах, когда орут на всю округу, чтобы каждый узнал о его боли. Он плакал безмолвно, укачивал уже мертвого папу на руках, и только тихо выл как раненый зверь. Зверь, который потерял любовь. Я все думал, почему такая яркая и сильная любовь вдруг оказалась такой короткой? Я боялся, что отец так и оправится от этой утраты. Но со временем он взял себя в руки. Не зря говорят, что дети — это продолжение нас. Во мне он видел своего любимого. Зато Стив очень похож на моего отца. Я горжусь своим сыном. Адам всхлипывает и зажимает себе рот рукой, чтобы совсем уж позорно не разрыдаться. Но на этот раз Дэниел его не ругает, он улыбается. У него самого блестят глаза, с которых вот-вот могут сорваться слезы. - Вот за такую любовь не страшно умереть. За такую любовь можно воровать и убивать. Я мечтал о ТАКОЙ любви, но моя жизнь сложилась иначе. - Как думаешь, у Тора и Локи такая же любовь? - смахивая слезы и пытаясь успокоиться, говорит Адам. - Я не видел в живую этого Лафейсона, но наслышан. Красивый, дерзкий. Если он по-настоящему любит Тора, то он его дождется. И потом вы будете все это вспоминать с улыбкой. Локи подарит тебе много внуков. Главное, чтобы Тор с годами не растерял свою любовь, не превратился в такого, как мой муж. - Ой, мне пора домой, - Адам посмотрел на часы и ахнул. - Я оставил Баки с маленьким Томми, но уж слишком задержался. - Конечно, мне тоже пора. И помни, друг, ты сильнее, чем думаешь. Держи свои эмоции в узде, ведь когда Чарли станет слишком тяжело, тебе придется самому нести его на руках. К тому же у тебя трое сыновей, каждый из которых нуждается в тебе. - Спасибо, Дэниел!

***

- Бак, давай начнем готовиться. У Тони и Локи сессию перенесли, а вот у нас завтра экзамен, а ты и учебник не открывал, - строго сказал Стив, вскинув на любимого пытливый взгляд. - А почему нас от этого не избавили? - У нас никто не умер... - То есть то, что моему брату грозит тюрьма, это не считается... - Бак..., - Стив нежно проводит ладонью по щеке жениха. — Ты последнее время как с цепи сорвался. Нападаешь на Тони, хотя он ни в чем не виноват. Хотя что ты, что Локи ведете себя совершенно неправильно. Но ладно, Лафейсон, он остался сиротой и к тому же в положении, эмоции у него зашкаливают. А ты что, тоже беременный? - не сдерживает улыбку Роджерс. - А как ты думаешь, альфа вообще может забеременеть? - Нет, глупый. Наша физиология этого не предусматривает. Мы можем только оплодотворить. Так же как и омега от омеги не сможет забеременеть. А ты что, хочешь тоже ребенка? - Нет, просто интересуюсь, - Стив расположился на кровати, опершись спиной о стену, в руках он держал учебник «Основы юрисдикции. Сводки и законы». А Баки, прислонившись спиной к его груди, удобно расположился между ног альфы. - Умом то я понимаю, что Старк ни в чем не виноват. Но как только вижу его, так и хочется дать ему в морду. И сразу вспоминаю фразу: «что имеет не храним, а потерявши, плачем». Мы с Тором росли вместе, веселились, тусили. Часто задирали друг друга, но я и подумать не мог, что так сильно люблю брата. И вся эта ситуация сводит меня с ума. Я все могу понять: Локи красив, харизматичен и обаятелен. Но решиться ради него на воровство, которое повлекло убийство... - Ты думаешь, я не переживаю. Мы познакомились с Тором в детском садике, с тех пор мы всегда были вместе. Дополняли друг друга, мне всегда недоставало его непокорности, обезбашенности. А я придавал ему степенности, ума и дисциплины, ну на сколько мог. Наш Тор влюбился, и только наверное любовь может оправдать убийство. Понятное дело, что твой брат хотел покорить Локи, быть в его глазах героем, рыцарем, который может решить любую проблему. Да только он выбрал неправильный путь. Омега и так в него влюблен. В первую течку понес от него, а это редкость. Это говорит о том, что Локи был очень счастлив. И зародился плод их любви. И ты можешь закидать меня гнилыми помидорами, но Тору придется ответить за свою ошибку. Каждый должен нести наказание за свое преступление. - Роджерс, я тебе сейчас вмажу, так и знай! - Ой-ой, уже боюсь. Чем я так прогневал своего любимого? Я серьезно, при мысли об этом у меня сердце кровью обливается, но это пойдет Тору на пользу. Он повзрослеет и вернется другим человеком. Готовым меняться, готовым для брака с Локи. А ты, мой милый, ведешь себя плохо. Не нужно злить Старка. От него зависит, на сколько именно сядет твой брат. А уж поверь, денег у Тони хватит, что посадить Тора на пожизненное... - Совсем сдурел?! Он этого никогда не сделает из-за Локи, он к нему и так клеится, только успевай отгонять. Роджерс заливисто смеется. - Локи себя в обиду не даст, он не из робкого десятка. Но да, именно чувства Старка к нему и спасают Тора. Если б Тони Локи не любил, он бы давно пустил вход все свои деньги, поднял бы связи, и не спас бы нас никакой адвокат. А так, он не вредит, и остается в белом, скорее всего Тони надеется, что пока конкурент будет сидеть в неволе, он влюбит Локи в себя. Да только он не знает, что шансов у него нет. Если он не смог этого сделать за пару лет, а Локи влюбился в Тора за месяц, то это о чем то говорит. Тони не плохой человек, просто Локи не для него. - Может теперь примемся за учебу? - спросил Роджерс, беря в руки учебник. - О, нет, у меня есть идея получше, - Баки жадными движениями проходится ладонями по красивым накаченным рукам Стива и будто случайно закусывает нижнюю губу. - Ты вечно занят то учебой, то Тором, а про меня совсем забыл, а я, между прочим, очень голоден. - Понял, виноват, - с этими словами Стив опрокидывает Баки спиной на постель, попутно раздевая его и торопливо сдергивая с себя одежду, которая стремительно летит в дальний угол комнаты. Молодой Роджерс набрасывается на сладкий рот, целуя жадно и горячо. Нежно прихватывает зубами нижнюю губу и чуть оттягивает, а после тихо зарычав, вновь глубоко целует с животной страстью. И с губ Баки слетает громкий сладострастный стон. Его дыхание учащается, а на губах появляется блаженная улыбка, когда Стив с жадностью целует его в шею, оставляя на ней свои яркие отметины. И пускай весь мир подождет, ведь это именно то, что ему сейчас нужно. Все проблемы отошли на задний план, ведь у него все еще есть Стив. Его Стив. Эти горячие руки, жадные мягкие губы, это красивое в меру накаченное тело и тихий томный шепот: - Люблю тебя, мой Баки, - это все, что им сейчас нужно, тонуть в глазах друг друга, пропадать и никогда не отпускать этих сильных рук. Только так, слившись воедино, они становятся сильнее. Баки резко откидывает голову назад и до боли закусывает нижнюю губу, когда два пальца Стива стремительно проникают в его тело. И молодой альфа вновь не сдерживает громкого похотливого стона. - Оставь это, я хочу как можно скорее почувствовать тебя в себе. Давай, Роджерс! - Баки просит, практически умоляет одним только взглядом, но из его уст это прозвучало как приказ. А Стив сразу же исполняет то, что от него требуют. Он торопливо и немного властно закидывает ноги любимого на свои крепкие плечи, и удобно устроившись, мягко, но стремительно толкается членом в горячую пленительную глубину любимого тела. Баки громко вскрикивает и тянется за новым поцелуем. Ему нравится эта легкая боль, и это сводящее с ума чувство заполненности, полного единения со своим альфой. И серо-голубые глаза смотрят в серо-зеленые. Баки всегда видится Стиву пасмурным небом, которое на время затянули черные тучи, но лишь для того, чтобы дождаться прихода солнца. А Стив же кажется Баки плавно уходящим летом, которое медленно перевоплощается в раннюю осень. И в этот миг происходит их полное слияние тел и душ. Так пасмурное небо приходит в раннюю осень, но дождь так и не прольется, потому что на небосклоне обязательно покажется солнце. Вот чем они стали друг для друга — согревающим светом. Стив начинает двигаться, неотрывно смотря в любимые глаза. Он касается рук Баки и скрещивает пальцы любимого со своими. Это правильно, так и должно быть. И он чувствует, как пальцы любимого чуть подрагивают под его руками. Молодой альфа ускоряется, и с каждым глубоким и резким толчком из Баки вырываются все новые громкие стоны с глубоким придыханием, будто ему не хватает воздуха. И тогда Роджерс начинает двигаться особенно неистово и глубоко, срывая с покусанных губ откровенные стоны и задушевные вскрики. Вскоре он не выдерживает, утробно рычит, совершает последние глубокие толчки, и не сдержавшись, кусает Баки в плечо, чтобы не закричать слишком громко и изливается в любимое тело, чувствуя как и самого Баки выгибает и трясет от яркого сумасшедшего оргазма. Обессилев, Стив падает на Баки и они замирают, наслаждаясь приятной усталостью и жаром, что исходит приятной волной от их тел. Спустя время, когда дыхание восстановилось, Стив нарушает приятную тишину: - Бак, давай поженимся в июле, как сдадим летнюю сессию? - Как скажет, мой Гений, - улыбается юноша, неспешно перебирая пальцами светлые волосы любимого. - Стив, знаешь, что я подумал? Хочу сделать себе тату, ну знаешь, как рукав. Что думаешь? Молодой Роджерс чуть приподнимается, а после берет руку Баки и с интересом ее разглядывает, водя по ней пальцами, будто лаская. - Я думаю, тебе пойдет. Надо только придумать подходящий узор.