Через три месяца Тора снова отпустили домой. Он переступает порог дома и тут же оказывается в окружении своей семьи. Но первым он видит Локи с сыном на руках, который быстрым шагом устремляется к нему. И альфа обнимает его, и опустив руку ему на затылок, глубоко и чувственно целует.
- Локи, - с придыханием прошептал Тор и глаза его заблестели от счастья. С этим именем на губах он просыпался и начинал свой новый день. Зная, что там за пределами колонии его ждет семья.
Тор осторожно забирает из рук омеги сына и обнимает его. И альфе требуется вся его железная выдержка, чтобы не заплакать от щемящей в груди тоски и боли. Это слишком тяжело вот так жить, вдали от семьи, в своей несвободе. Когда он видит их лишь урывками и может обнять сына, в лучшем случае, раз в три месяца. Но тюрьма учит его терпению и смирению, могло быть и хуже. Его и вовсе могли закрыть на пять лет без единой возможности увидеть родных людей. Молодой Одинсон подозревает, что это Старк проявил милосердие. И ему нужно его увидеть. С тех пор, как его взяли под арест, у них не было возможности поговорить с глазу на глаз. А у Тора лишь сутки, чтобы завершить необходимые дела, после он отправится обратно в колонию, чтобы и дальше отбывать свой срок.
- А Мэттью подрос... так на меня похож, - улыбается Тор и отдает ребенка Локи. И к нему на шею тут же кидается Адам, и крепко обнимает сына.
- Сыночек, мой родной. Как ты похудел, осунулся...
Тор улыбается и после обнимает отца. И тут к нему навстречу выбегает маленький Томми.
- Братик! - Тор заливисто смеется и подхватывает маленького брата на руки. - Как же ты вырос, бегаешь уже во всю.
- Давайте сядем за стол. Тор, дорогой, я тут наготовил массу блюд. Тебе надо покушать, - со знанием дела говорит Адам.
- Папа, пожалуйста, чуть позже. Мне нужно переодеться. И я бы хотел побыть немного с Локи наедине.
- Отпусти их, Адам, - с улыбкой говорит Чарльз. - Смотри, как они пожирают друг друга глазами. Еда подождет.
- Спасибо, отец! - Тор улыбается главе семьи. Локи отдает сына папе-омеге, и взявшись с Тором за руки, они убегают на верхний этаж.
*
Тор и Локи целуются как безумные, как изголодавшиеся звери, и попутно срывают друг с друга одежду, желая быть как можно ближе. Ощутить жар другого тела и слиться яростным потоком чувств воедино.
Тор чувствует опьяняющий запах омеги и сходит с ума от желания, в нем пробуждается давно подзабытая природа зверя. И этот зверь довольно рычит, желая немедленно овладеть любимым, подчинить, подмять под себя и никогда более не отпускать.
Альфа и омега загнанно дышат. Локи опускается спиной на кровать, и Тор накрывает его собой. И вновь накидывается на мягкие и такие желанные губы и едва сдерживает себя, чтобы не прикусить их до крови. На какой-то момент Тору становится даже страшно, что он может сделать Локи больно. Он пытается успокоиться и взять себя в руки, хотя это и не просто.
- Локи, мой Локи, как же я скучал по тебе! Как давно не целовал тебя, не ласкал... Какой же ты красивый и такой желанный, - Тор обхватывает ладонями лицо омеги и покрывает хаотичными поцелуями все его лицо. А Лафейсона захватила в плен та же страсть. Его тело бьет легкая дрожь, он тяжело глубоко дышит. Тонкими руками скользит по широкой спине альфы и широко раздвигает перед ним ноги. Несильно выгибается и сладко стонет, желая всем своим существом, чтобы любимый немедленно овладел им.
- Ох, сладенький, ты весь дрожишь. Все хорошо? - замечает Тор, скользя губами по хрупким плечам и ключицам, перемещаясь губами на грудь. Альфа заскользил ниже, целуя впалый живот и проводил горячими ладонями вдоль любимого гибкого тела, не веря, что все это происходит с ним. Не веря, что Локи здесь, в его руках и это не наваждение.
Лафейсон не сдерживает громкого жалобного всхлипа, возбуждение становится слишком болезненным.
- Пожалуйста, Тор... я... хочу тебя, - Локи сильно выгибается и в предвкушении закусывает нижнюю губу. И это стало последней каплей терпения для Тора. Больше сдерживаться он не мог, если в скором времени не окажется внутри омеги, то кажется просто умрет.
Тор поворачивает Локи боком, спиной к себе. И омега чувствует жар его тела. Одна рука альфы легла на член любимого, и ловкие пальцы стали ласкать, проходясь вдоль напряженного ствола. Другая рука коснулась влажного входа, и улыбнувшись, альфа мягко проник двумя пальцами в податливое горячее тело.
- Ох, Локи, я уже начал забывать, какой же ты узенький и такой горячий, - с жаром шептал Тор, лаская любимого снаружи и внутри, вместе с тем чувственно целуя омегу в шею. И Локи сходил с ума, уже громко стонал в голос. Оставлял ягодицы все сильнее, и думал, что просто задохнется, если сейчас же не почувствует любимого внутри себя.
Больше Тор медлить был не в состоянии. Он немного выгнул Локи в своих руках, подхватив одну ногу под колено, и приставив крупный член к влажной приоткрытой дырочке, мягко толкнулся внутрь и сладко застонал, чувствуя как там узко, как головокружительно горячо.
Локи громко вскрикнул, но тут же расслабился, когда умелые пальцы оказались в его волосах, притянули голову ближе для нового сладострастного поцелуя. Альфа толкнулся чуть глубже, проникая на всю длину и задвигался, плавно, но с глубокими размеренными толчками.
И Локи сорвался на громкие сладкие стоны, закатывая в наслаждении глаза. Об этом он мечтал и этого хотел всем своим существом, чувствуя непомерное блаженство принадлежать Тору. Чувствовать каждый толчок, который приносит сладкую боль. Ощущать эти сильные пальцы в своих волосах, эти горячие губы, что скользят по его шее, оставляя влажную дорожку из трепетных поцелуев. И омега не понимает, как Одинсону удается быть таким страстным, напористым и нежным одновременно. Это сводит с ума, лишает рассудка. И в голове не остается ни одной здравой мысли. Тор все забрал. Более никто из них не принадлежит себе, а только лишь друг другу.
Тор медленно выскальзывает из омеги. И Локи принимает откровенную коленно-локтевую позу, сильнее оставляет ягодицы и шире разводит ноги в стороны, предлагая себя любимому.
- Тор, пожалуйста, пожестче, - просит омега.
- Как скажешь, сладкий, - шепчет альфа, понимая, что Локи это нужно. Как нужно это и ему. Он так же осторожно входит в омегу, не желая его поранить. После хватает Локи за волосы и чуть дергает на себя, и омега выгибается, чувствуя себя в полной власти эти горячих родных рук. Тор звонко шлепает по отставленным ягодицам и начинает двигаться быстро и жестко, с грубыми глубокими толчками, выбивая тем самым из Локи все новые громкие пронзительные вскрики, откровенные стоны и тихие всхлипы. А вместе тем он выбивает из любимого все плохие мысли, всю грусть и тоску, оставляет ему лишь сладкое болезненное удовольствие, пьянящее безумие, что охватило их обоих. И жаркую пылкую любовь, которая подводит Локи к краю бездны яркого ослепляющего оргазма.
Лафейсон забился в руках Тора сладкой судорогой удовольствия, чувствуя как и альфа глубоко изливается в него. А после он падает сверху на омегу и они замирают. В комнате слышится только их шумное глубокое дыхание.
Немного придя в себя, Тор осторожно выскальзывает из любимого тела и ложится рядом, крепко обнимая своего омегу. А Локи пребывает где-то за гранью реальности и на его губах расцветает блаженная счастливая улыбка.
- Как ты, милый, я был не слишком груб? - спрашивает альфа с легким беспокойством в голосе. Но омега не отвечает, он легонько покусывает Тора в шею, а после утыкается в нее носом. И прижимается к альфе крепче, закинув на него ногу. И только так Лафейсон чувствует себя в полной безопасности, сокрытым от горя, тоски и забот.
Тор улыбается. Иногда слова не нужны. Все можно почувствовать сердцем. И он понимает Локи даже больше, чем кажется на первый взгляд. Альфа берет маленькую ладошку в свою руку и скрещивает пальцы любимого со своими.
- Ты всегда в моем сердце. И даже если я далеко, я все равно рядом с тобой, помни об этом, Локи, - тихо шепчет альфа, но омега его уже не слышит, он забылся спокойным сном. И впервые так хорошо спал, без сновидений, убаюканный теплом родного человека.
***
Пока Локи сладко спит, Тор спускается вниз на кухню и только сейчас понимает, как же сильно он проголодался. А его уже ждали. Стол накрыт, за которым сидела не только его семья, но и Стив с Баки. Они примчались сразу, как только узнали, что молодого Одинсона снова отпустили на сутки.
- Ну наконец-то, я все думал, когда же ты уже слезешь с Локи, мы тебя заждались, - смеясь, говорит Баки и крепко обнимает Тора.
- Надеюсь, он хоть живой, - смеется Стив, в свою очередь обнимая друга.
- Как же я рад вас всех видеть! - Тор просто сиял от радости. - Простите, что не смог вырваться на вашу свадьбу, я от души вас поздравляю. И я вам кое-что привез, - с этими словами Тор вешает на шею Баки кулон с изображением инь-янь и такой же вешает на шею Стиву.
- Если когда-нибудь вы потеряете друг друга, одному из вас следует потрясти кулоном и звук приведет вас к вашей любви, - альфы весело смеются. Это лишь поверье, вряд ли простое украшение поможет отыскать человека, но и в современном мире иногда случаются чудеса.
- Мы постараемся друг друга не терять, - улыбается Стив и нежно обнимает Баки, сладко целуя его в шею.
- Так! Никто не выйдет из-за стола, пока не попробует все приготовленные мной блюда, - папа-омега кинул на них строгий взгляд, не терпящий возражений. И никто из альф спорить не собирался, они всегда рады оценить кулинарные шедевры Адама.
***
Вечером Локи с сыном и Тором перемещаются в беседку. Молодые родители наслаждаются теплом друг друга, пьют вино. Омега укутал Мэттью в теплое одеяло, волнуясь, что сын может замерзнуть.
Тор улыбается, целуя сына в лоб.
- Даже не верится, что столько времени прошло с тех наших прошлых посиделок. Мы были тогда такими беззаботными. Кажется, что все это было в другой жизни, - тихо говорит Одинсон и накрывает омегу теплым пледом. - Если станет холодно, скажи, я тебя согрею, - улыбается Тор, прижимая Локи к себе крепче.
- Тор, скажи, как тебе живется там, у тебя все нормально? - Локи замечает едва видимый синяк у альфы на скуле и хмурится. А после нежно проводит по этому месту пальцем.
- Нормально, - улыбается Тор, перехватывает руку омеги и прикрыв глаза, целует ладонь так нежно и трепетно, что Локи едва сдерживает слезы. - Ты придаешь мне сил. Мысли о тебе не дают мне сломаться. Я понимаю, что должен это пережить, ведь у меня есть семья: ты, сын, брат, родители. Стив. Тюрьма — такое место, где нужно приложить все усилия, чтобы остаться собой, не потерять себя. Поначалу было очень тяжело, но я начинаю привыкать и переосмысливать свою жизнь. Зря я никогда не слушал Стива, думать надо головой и хорошо учиться. Тогда и не было бы всех этих проблем, трагедий. Только хлебанув, начинаешь понимать. Драки иногда случаются, этого не избежать. Я стараюсь не ввязываться в конфликты, понимаю, что они обернуться против меня. Но там много альф: убийцы, насильники, воры со стажем. Есть нормальные, а есть совсем отбитые, и тогда приходится защищаться. Каждый там хочет поставить себя лидером, а заодно размять кулаки о более слабых. Но я слабину не даю, но и сам стараюсь держаться в стороне.
Локи тяжело вздыхает, кидая на Тора взволнованные взгляды.
- Не переживай, сладенький. Я справлюсь. Знаешь, что еще мне помогает все это пережить? Я иногда представляю, какой будет наша жизнь, когда я выйду. Я мечтаю, что у нас будет большой дом, где-то рядом с лесом или озером, еще не решил. У меня в мужьях невероятно красивый и до боли соблазнительный омега с яркими и такими глубокими зелеными глазами, как бездонный океан. У нас сын, но я бы хотел, чтобы ты подарил мне много детей.
- Как интересно, и сколько хочет мой будущий муж? - улыбается Локи, кидая на альфу игривые взгляды.
- Пять. И в моих мечтах я запрещаю тебе танцевать в клубе. Отныне ты танцуешь только для меня.
- Эй! Это что еще за запреты?! - недовольно восклицает Лафейсон.
- Не спорь с будущем мужем, - смеется Тор и сладко целует Локи в губы. - А еще у нас есть собака. Я встаю в семь утра и гуляю с ней по лесу. А когда возвращаюсь, то чувствую невероятный и ароматный запах блинчиков, который исходит из кухни. Мы садимся завтракать. А после занимаемся нежным утренним сексом.
- Восхитительно, мне нравится. - улыбается Локи, но ему тут же становится грустно и он опускает голову.
- А еще ты выращиваешь свой собственный сад, там много цветов самых разных видов. Там цветет и летом и зимой наша с тобой любовь. Мы сидим в беседке, пьем вино, детвора бегает вокруг нас с дикими возгласами. Хотел бы я троих альф и двух омег. Цветет сирень. Там мы встречаем закат, любуясь прекрасными видами цветущего зеленого лета, прям как твои глаза.
Как вдруг Локи не сдерживает тихого всхлипа и прикрывает рот рукой.
- Что такое, любимый, я расстроил тебя? - Тор пытается заглянуть в любимые глаза, но омега вдруг бросается ему на шею, прячась. А Тор кожей чувствует его слезы.
- Мне просто иногда кажется, что этого никогда не случится. Кажется, будто без тебя мне больно дышать.
- Мне тоже, дорогой. Прости за это. Такой могла быть наша жизнь совсем скоро, не будь я таким дураком, - Тор поворачивает голову омеги к себе и нежно и чувственно целует в губы. - Главное, что мы есть друг у друга, а с остальным мы справимся.
***
За час до отправки в колонию, Тор решает навестить Тони в Башне Старка. И увидев Одинсона в своем кабинете, Старк, мягко говоря, обомлел. Этого он никак не ожидал.
- Тор, ты здесь...?
- Да, меня отпустили, но уже скоро я должен вернуться. Тони..., - Тор подходит ближе к альфе и вскидывает на него виноватые глаза. - У нас не было возможности спокойно поговорить. Я пришел... хотел сказать... прости меня! Я не хотел, чтобы так вышло. И очень сожалею.
Старк кивает и молчит, не зная, что ответить. А спустя некоторое время, говорит:
- Поздравляю с рождением первенца. Я слышал родился здоровый и крепкий альфа.
- Да, спасибо. Локи — мое сокровище. Мне пора, - Одинсон уходит, тихо прикрыв за собой дверь.
«Мое сокровище» - бьется его фраза в мозгу у Тони. Он наливает в стакан виски и подходит к окну. И задумчиво смотрит в след удаляющемуся Тору. Старка раздирают противоречивые чувства.
Тор изменился, не думал он, что Одинсон станет тратить драгоценное время на него. Но ему было важно прийти и попросить прощения. И мало осталось от того обезбашенного пацана, каким он был на втором курсе, когда показал ему средний палец в тот момент, когда Локи выбрал его. Тор повзрослел.
И с одной стороны, ему жалко Одинсона, жалко Локи. И в его силах сократить срок Тора, с помощью своих связей он мог бы снять хотя бы пару лет. Или же напротив, не поддаться чувствам, и лишить Тора всякой возможности покидать колонию на протяжении еще четырех лет. И постараться добиться Локи. Это сделать проще, когда Одинсон не мелькает перед глазами.
Но Лафейсон не любит его. А насильно мил не будешь. Возможно, Стив прав и ему следует отпустить омегу. Но он так глубоко вошел в его сердце, что без яростного болезненного крика его не вырвешь. Стоит Локи лишь позвать его, поманить пальцем и он прибежит, как преданная собачонка. Старку горько признавать это, но он стал зависим от омеги, попался в жестокий плен любви. Он зависит от дерзкой улыбки, от взмаха длинных ресниц. От тихого голоса и такой привычной мягкой ухмылки. К черту все! Локи выбрал Тора, ему и хлебать с этого выбора. Может случится так, что Одинсон выйдет. А потом опять же случайно проломит кому-то голову, не рассчитав силы. И снова сядет. И только тогда Лафейсон поймет, как ошибался и сам к нему прибежит. А может этого никогда и не случится вовсе.
Старк решает ничего не предпринимать. Жизнь все сама расставит по своим местам. Дождется ли Локи Тора? Настоящая у них любовь или же просто наваждение, иллюзия? Сейчас он должен его отпустить. Но как забыть прекрасного омегу? Когда по ночам сердце так громко и болезненно отстукивает любимое имя, причиняя почти физическую боль.
Старк залпом выпивает стакан виски, и прислонившись лбом к холодной стене, с болезненным придыханием шепчет:
- Локи...
