Рассказы с любимыми персонажами

      Утро. Какое чудное мгновение дня, ведь многое от него зависит. Будет ли сегодня «хорошим» или «плохим». Эх, у Т/и оно, как ни странно, началось великолепно, однако дальнейшие события разрушили магию «приятного утра». Начнем же по порядку.       Пробуждение было долгим, даже через чур. Глаза никак не хотели открываться, веки были по-странному тяжелыми, тело тоже ощущалось малоподвижным и никак не хотело слушаться. Все звуки были словно через слой ваты. Тихо захныкав от неприятных ощущений Т/и попыталась зарыться головой в одеяло, прижаться к Пушку обнимая руками и ногами хвост своего крокодильчика. Только вот маленькая несостыковочка, воздушная мягкость кровати ещё ладно, но то, что спустя минуты две тщательного ощупывания пространства вокруг себя, Т/ф не могла найти ни игрушек, ни маленького пледа, ни одеяла — это её насторожило.       Это были ещё цветочки, ягодки начались тогда, когда она глаза открыла. До этого Т/и было страшно, однако теперь она была в полнейшем ужасе, чуть не трясясь от испуга. Она ничего не видела, будто глаз больше у него не было. Темнота. Все было черно перед глазами.       — Ч-что? Как это?!       Вцепившись в собственные волосы чуть не выдирая их, Т/и перепуганная до жути рванулась в сторону. Звон чего-то железного, на шее что-то сжалось, заставляя вернуться на прежнее место, жадно хватая ртом воздух и чуть кашляя от натуги. На глазах навернулась влага, растеряно оглядываясь вокруг с надеждой что-либо увидеть она зажмурилась утыкаясь в колени лицом, вздрагивая. В голове было лишь отрицание происходящего.       — Ох, хэ-эй, Т/и! Ид-ди сюда, все хорош-шо!       Теплые руки аккуратно прижали её к не менее горячему телу. Пожалуй, не будь Т/ф в панике, она бы уже задалась вопросами: «Кто это? Откуда знает её, ибо его голос она точно не слышала, однако вроде казался смутно знакомым»? Сжавшись в комок, Т/и заскулила, утыкаясь куда-то глубже в плечо, вдыхая странно прекрасный запах сладостей, газировок и дыма.       — Тихо, все хорошо!       — Ч-что прои-исходит?       Стоило бы сказать что-то более разумное, наверное. Однако вот она сидела и обнимала хрен знает кого, тот лишь прижимал её к себе, ласково перебирая волосы, после замерев и резко отстранившись, куда-то исчез.       Ужас полоснул сознание. Рванувшись следом Т/и вскрикнула прося вернуться или хотя бы помочь ей. Т/ф никогда не было так страшно, но никто так и не пришел назад. Только звуки отдаляющихся шагов, чье-то неразборчивое бормотание, странные шум закрытия чего-то механического или чего-то отдаленно на него похожего.       Спустя какое-то время она наконец смогла себя пересилить и успокоилась. Каким-то чудом, да и, не до конца. Потом просто улеглась на пол, немного всхлипывая, Т/и поджала под себя ноги и скрутилась в позу эмбриона. Слёзы ещё катились по лицу, эта мягкость «кровати» мешала ей, отчего Т/и замутило, но перед тем, как что-то произошло, она провалилась в по-странному глубокое забытье.       Вновь утро, в надежде на то, что все было плохим сном, она распахнула глаза. Т/и оказалась в полной темноте. Опять. Теперь внутри все сжалось, похолодев, в груди зародилось какое-то равнодушие к происходящему. Так плохо, страшно было ничего не видеть перед собой. В голову начали закрадываться ужасные мысли: «Что же теперь делать? Я совершенно беспомощна в таком положение, ничего не могу сделать?» Не придумав ничего лучше она зажмурилась, стараясь уйти в себя, представив что-то хорошее, просто чтобы не думать о черноте, хотя недавно могла разглядывать прекрасный пейзаж.       Только тут раздались отдаленные звуки: чей-то неразборчивы хриплый голос, тихие шаги, шебуршание одежды. Кто-то опустился рядом с ней, присев по-близости. Ничего какое-то время не происходило, лишь тихое дыхание рядом с ней. От незнакомца веяло теплотой, заботой, а ещё чем-то таким-таким… Таким приятным.?       Страх не много притупился. Этот незнакомец мог позаботиться о ней, в добавок, компания живого невраждебно настроенного существа поднимает дух, на каком бы днищенском уровне тот не находился. Тем более, что этот человек не желал ей плохого, он мог бы помочь Т/и, которая теперь не могла буквально ничего. Неуверенность в неизвестном боролась со страхом за свою безопасность.       Незнакомец ласково провел по волосам, убирая с лица мешающие локоны, немного задев щеку и мягко погладив её, пустив стайку мурашек по её телу. Рука слегка дернулась, прошлась легкая дрожь по всей коже. Громкий вздох на несколько сантиметров выше и правее от её уха. Неловкие колебания в воздухе, и неизвестный вновь захотел уйти.       Шебуршание ткани, отдаление тепла назад. Сердце замерло в груди, чуть не остановившись и прямо там чуть не отдав её душу высшим силам. Осознание, что она вот-вот останется одна в неизвестности, заставил все внутри сжаться от страха. Рванувшись следом Т/и умоляюще вскрикнула:       — Пос-стой!        Опять попытавшись дотянуться до него Т/ф сильнее сжала воздух, где недавно была одежда этого человека. В ужасе она потянулась к нему, не желая оставаться одна. Пространство вокруг пугало своей неизведанностью, отчего Т/и прижимала ноги ближе к себе, но руки все-таки тянула к незнакомцу. Чуть заикаясь, Т/и попыталаь ещё раз позвать того:       — Прошу, не оставляй меня!       Ей определенно не хотелось, чтобы он оставляй её наедине с той темнотой. Тихо всхлипывая, пытаясь найти его наощупь, шаря по воздуху. Тот никак не желал быть найденным. Паника всё нарастала, хотя казалось, что уже больше некуда. «Господибожепожалуйста!» — билась одна единственная мысль в голове.       — Ты действительно хочешь, чтобы я остался? — голос был неуверенным, однако в нем будто чувствовалась насмешка. Странное сочетание.       — Да-да-да!       Как на одном дыхании выпалила Т/и, отчаянно кивая и цепляясь за единственную возможность, казалось ей, не сойти с ума. С ним было легче, чем без. Вновь тихая и неразборчивая речь рядом с ней, шебуршания рядом с правой рукой. Незнакомец с сомнением дотронулся до её правой ладони, пока та так же нерешительно переплела их пальцы.       — Поговори со мной.       — … Я, я не з-знаю о ч-чем.       — Не важно, просто.? Ну, к примеру, может представимся?       — Э-э, давай ты первая.       — Ох, а я-я. — голос парня перебил её добавив то, что и так она собиралась сказать.       — Т/и.       Удивленно вскинув брови Т/ф, ошарашенно замерла на месте. В голове только одна леденящая душу мысль — «откуда»? Только жалкое страшное до трясущихся ног испуганное «откуда», ничего более. Все внутри заледенело от жути происходящего вокруг. «Это нереально, пожалуйста, путь это будет нереально. Просто сон, глупый пугающий сон»! — Она зажмурилась, силясь проснуться.       Только вот, если даже это был сон то, он никак не хотел уходить. Возможно, испуг слишком явно проступил на её лице, отчего незнакомец занервничал, он подался вперед. Его руки осторожно, словно перед ним дикое напуганное животное, коснулись её лица, однако хватка была достаточно крепкой, приподнимая за подбородок чуть вверх. Возможно, чтоб было удобнее смотреть. Т/и долго благодарила бога, что паника не дала ей сдвинуться, но это было уже потом, а пока.       — Тебе не нужно меня бояться. Я лишь хочу заботиться о тебе!       Голос изменился до неузнаваемости. Грубый, жесткий, с каркающими нотками, но самое главное отличие — это то, что он был уверенным, даже через чур! Будто это не тот парень, что только что смущенно мялся рядом с ней, нет, этот был куда ужасней.       — Не дергаешься? Это хороший знак! — он явно был доволен этим фактом.       — А теперь давай продолжим знакомиться, меня ты можешь звать Птицей.       «Стоило что-то сказать. Да определенно, нужно, он, скорее всего хочет, чтобы она ответила. А что? Что ей отвечать?! Господи, она неизвестно где, с каким-то психом! Но нужно взять себя в руки, она точно не случайно здесь, значит ему что-то от неё нужно. Значит, надо вести себя так, чтобы». — без того сбивчивый мыслительный процесс Т/ф прервал рычащий раздраженный голос.       — Почему ты молчишь?!       «Давай, Т/и, просто скажи хоть что-то. Ну, пусть очередную глупость, просто, чтобы он тебя здесь не убил»! — опять немного истерично вопил проснувшийся голос разума.       — У теб-бя очень чарующий голос, ты знал? Даже привлекательный.       »… Ну, что ж, в этот раз с тупостью, конечно, мы переборщили… Зато, вроде бы живы остались». — нервно усмехнулся мозг, а после вновь пропал как-будто в тумане чего-то непонятного.       — Рад, что тебе нравиться! — он явственно звучал, как сытый кот объевшийся сметаны.       — А ты, ну-у, э-э, один з-здесь?       Молчание. Т/и стало совсем уж не по-себе, слишком все странно. Неожиданно сознание поплыло, головы стало слишком тяжелым, а тело налилось свинцом. Т/ф откинула голову тихо захныкав, неприятные ощущения, как будто в виски изнутри били чем-то увесистым.       — Птенчик, что с тобой? — обеспокоенность была по-безумному приятной новостью для неё.       — Моя голова, так больно!       — Тише, птенчик, это просто последствия лекарств. Скоро все пройдет, потерпи пока.       Сильные руки потянули её куда-то ближе к себе, приобнимая. Как бы этот парень не пугал её своей персоной, лучше пусть кто-нибудь будет рядом с ней, когда ей плохо. Если что он окажет ей первую помощь, по крайней мере Т/и на это надеялась. Означало ли это то, что она замолкнет? Увы и ах. Теперь мозг начал работать с переменным успехом и озвучивал странности вслух.       — Какие лекарства? Я же ничего не принимаю.       — Конечно нет, но это было необходимо для того, чтобы переместить тебя. Так было нужно.       «Что? Нет, стоп, что?! Этот ненормальным меня украл?! Накачал черте чем и украл? Что ему, черт возьми, нужно от меня?!» — мозг под покровом боли опять решил поработать.       — Что, зачем я тебе?       — Потому что ты — моя.       Т/и не знала, что ей отвечать на такое. То ли от наглости, то ли от боли, но она начала проваливаться в темноту, которая теперь была везде. В ушах все ещё стояли его слова, и перед тем, как окончательно отключиться Т/ф вновь услышала яростно самодовольное: «Моя»!       Третье пробуждение было тяжелым. По всей видимости, начало дня становилось в прогрессии все хуже и хуже. Не только неприятным, но и было больно от самого факта окончания сна. Голову резало, глаза жгло от того, что она чуть приоткрыла их, а каждую клеточку резало. Стон сорвался с её губ, а после того, как прорезался голос, Т/и не могла заставиться себя замолчать. Ей хотелось только орать во все горло от режущего ощущения боли.       — А-а-а!       — Т/и, что случилось?! Тебе больно?       — Свет! Пожалуйста, потуши! Аш-ш!       — Да-а, сейч-час, Марго, погаси свет! Ну вот, теперь полегче? Н-не молчи, все хорошо Т/и?       — Угу-м.       Рядом с ней опустился Птица, это можно было определить по усилившемуся запаху. Т/ф показалось немного странным то, что тот так прекрасно ориентировался в темноте. «Хотя, это же его дом, почему бы ему не знать все здесь так досконально»? Он обеспокоенно коснулся её лба проверяя на наличие температуры, тихо зарычав, когда понял что Т/и казалась горячей.       — Птиц, мне кажется нехорошо, воды, пожалуйста.       Только, когда родная темнота сменила непонятно белое режущие марево, она почувствовала, как сжалось её горло в жутком спазме. От болезненного ощущения сухости у неё выступила влага на глазах. Захотелось сжаться в маленький клубок.       — Тц, погоди, нужно чуть-чуть потерпеть, птенчик.       — «Стойте-ка, что за бред? Какая темнота, это же только у меня перед глазами, или нет»?       Птиц куда-то исчез, а жар лишь начал накатывать. Т/и откинула голову назад, начав дышать с тихим хрипом в голосе. Череп грозился расколоться на несколько частей, по всей видимости, подскочило давление или же у неё просто…        «Отходняк от тех таблеток? Ох, точно он же мне дал какие-то лекарства, чтобы выкрасть меня. Безумие». — усмешка слегка коснулась её губ, заставляя их чуть растянуться. «Это же совершенно ненормально, это все, что происходит — это неправильно. Он же похитил меня! Так почему мне хочется, чтобы он был рядом? Может это просто опасение за свою жизнь»? — внутри все рвалось от противоречия. Вздохнув Т/и не стала противиться мыслям, решив просто следить за потоком: «Но разве этот безумец не опасен для меня ещё сильнее? Только вот, очень хочется, что б Птица пришел, что б позаботился о ней. Безумие, она кажется заразилась им от него».       Пара минут ожидания, и освежающая ткань опустилась на лоб Т/ф. Дрожь от такой резковатой, но не менее приятной, смены температуры заставила мурашки пробежать очередной марафон по её коже. Затем ловкие мужские пальцы, что осторожно, заставили её принять более удобное положение для того, чтобы пить какую-нибудь жидкость. Да и, в целом для принятия пищи.       — Давай, птенчик, выпей.       Послушно открыв рот, Т/и ощутила прохладу стекла чашки, которая находилась у самых губ. Левой рукой она ухватилась за его ладонь, наклоняя кружку ближе, а после с наслаждением Т/ф принялась жадно впитывать воду. Рука Птицы ощущалась очень гибкой, с мягкой кожей, но жесткой хваткой. Это все было каким-то странным.       В голову Т/ф неожиданно пришла страшная мысль, которая напугала её саму: «А если он отравил воду? Тем более мы не можем знать вода ли это в действительности! Возможно, это просто жидкость, которая по консистенции похожа на неё»! Внутренний голос быстро пришел в себя, как только почувствовал, что боль притупилась и решил отыграться вовсю.       Отстранившись от чашки Т/и вытерла мокрые губы тыльной стороной ладони. Пить расхотелось, а выпитое перекрыло жажду. Внутри свернулся неприятный комок, который норовил уколоть её своими иголками, вселяя ещё больше неуверенности. Все таки найдя какую-то смелость Т/и подняла голову, как она надеялась к лицу Птицы, и тихо со смешком в голосе отважилась спросить то, что её так волновало. Будто то шутка и ничего более.       — Ты ведь не отравишь меня?       — Какой смелый птенчик, но какой глупый. Ты правда думаешь, что мне есть смысл убивать тебя, после всех моих усилий, чтобы спасти тебя?       Насмешка в голосе Птицы заставила внутренний голос не то, что смутиться, нет нахохлиться и позорно сбежать. Пока сама Т/ф смогла улыбнуться своим страхам, которые тоже куда-то ушли. Каким бы жестоким и властным не казался Птиц, однако даже слова которые должны были высмеять её были приятными.       «Всегда знала, психотерапевт мне нужен, а сейчас его уже не достать… Эх, а шиза уже едет». — с долей печали она вновь потянулась к кружке с водой. Голова к этому времени совершенно прояснилась. Утро действительно начало походить на себя в поговорке.        — А теперь уже не боишься?       — Нет, твоя логика сокрушила мои загоны. Уже жалею, что ты появился в моей жизни только сейчас, где ж ты раньше был?       — Это я расскажу тебе позже.       — Чего? Птица, мне кажется это нечестно, ты знаешь обо мне почти все.       — Все, абсолютно все.        Прервал её Птиц, самодовольство так и лилось из него рекой. Т/и даже рассмеялась, она определенно сошла с ума, потому что ей было хорошо. Хорошо рядом с психом, который выкрал её, держит в заперти, что-то сделал со зрением, а Т/ф, как последняя идиотка, рада этому.       — Э-э, ладно, все. Но дело не в этом! Я же ничего о тебе не знаю, в следующий раз я могу послушать сомнения.       — Я не дам этому произойти. — он замолчал, а Т/и иронично подняла бровь, чуть скривив лицо в смешной гримасе.       — Орх, ладно, что же ты хочешь узнать?       Теперь ехидная улыбка расползлась по её губам, пока Птица лишь фыркнул что-то пробормотав. Т/ф потянулась к нему, сама не совсем понимая для чего, его дыхание выдавало местоположение. После того, как она оказалась прямо рядом с лицом Птицы, Т/и наощупь принялась медленно подниматься пальцами по его телу. Приблизившись так, что могла ощущать дыхание около правой щеки, она усмехнулась.       — Ты же не ответишь, если я просто буду спрашивать что-то банальное?       — Верно, и что ты предлагаешь?       — Не знаю, я просто буду думать вслух, а ты поправишь если что. Пойдет?       — Да, звучит весело.       — Тогда начнем. Вряд ли, я смогу угадать где нахожусь, а ты точно не скажешь. — Птиц лишь одобрительно хмыкнул, а Т/и продолжила.       — Как ты сам сказал, ты не навредил бы мне. Соответственно, с моими глазами все в порядке, так почему я не могу видеть?       — Это твой вопрос?       Чуть призадумавшись Т/ф взвесила остальные возникшие у неё вопросы. «Так, местоположение отпадает, кто он — ещё глупее. Если уж в первый раз не сказал, в этот и подавно не скажет. Для чего — тоже было, хотя пояснение его «моя» мне бы не помешало, однако зрение и мое здоровье в целом меня волнует куда больше. Возможно, спросить его об той смене его настроения и голоса… Нет, это может его задеть. Я же очень мало о нем знаю, кроме того что он одержим мной… Боги, звучит будто бы у меня огромное самомнение. Тогда остается только про здоровье». — кивнув Птице, что это окончательное решение, она получила смешок.       — Что ж, ты права с твоими глазами все в порядке. М-м, скажем так, для того, чтоб избежать попыток побега, я решил, мне нужно сделать так, чтобы ты не могла этого сделать. Как это было бы возможно? Только если бы ты не могла видеть, были и другие варианты, но они быстро отпали, поэтому мне пришлось найти то, что не навредит тебя, а зрения лишит.       — Не скажешь что это?       — Нет.       — Ладно, только я бы хотела поесть, у тебя есть идеи, как мне это сделать?       — Скажи что, а я принесу.       Задумавшись, чего бы ей хотелось Т/и улыбнулась прикидывая. «Почему бы не попросить чего-то из фаст фуда, только вряд ли мне позволят что-то по типу «Макдональдса», м-м, может «Теремок» что- ли. У них блины и вкусно. Пожалуй, остановимся на этом». Сообщив свои предпочтения Птице, тот фыркнул, а после зашелестев одеждой куда-то исчез. ***       — Как вышло, что в линзах произошла смена цвета? Это могло навредить её зрению! Как мы сможем удостовериться, что этого не произошло?       — Надо уточнить у Марго.       — Да, Сергей, чем могу помочь? — искусственный интеллект с радостью откликнулся, выплывая на экран в офисе Разумовского.       Птица зло фыркнул, он все ещё не мог простить, что все его усилия могли пойти прахом из-за маленькой случайности. Сам Сережа устало вздохнул, комната с Т/и была спрятана куда надежнее чем костюм Чумного Доктора, хотя как ему казалось в начале, это не возможно.       Что ж, он и не думал, что Т/и будет здесь. Нет, конечно, Птица всегда добивался всего чего они хотели, но в этот раз все зашло слишком далеко. Они похитили её! Пусть Т/ф вела себя достаточно спокойно, даже шутила, но они держат её здесь, без учитывания её мнения. Птица на корню пресек предложение вернуть Т/и, а потом Сергей к своему ужасу понял, что и сам то не особо то и хотел возвращать её.       «Только мы можем уберечь её! Помнишь, как сильно плохо ей было в этом гнилом мире»? — давил на больное Птица.       «Но мы могли бы просто вернуть её, познакомиться по-нормальному. Продолжить оберегать, только уже хорошо».? — это звучало так неуверенно, будто вопрос. Раньше Сергею казалось, что он старался убедить Птицу, а теперь кажется, что себя. Неужели он уже не может отпустить её? Птица самодовольно улыбался, слыша все эти мысли.       — Марго, да, почему у Т/и были линзы выставлены на другой цвет?       — Простите, Сергей, но цвет был тем же. По моим данным, они вошли в «спящий» режим, потому лишь затемняя, а не поглощая свет вовсе.       — Исправь, и впредь следи, чтобы такого не повторилось!       — Хорошо! Что-нибудь ещё?       Разумовский подвис. А что ещё нужно? О, конечно, еда! Т/и же хотела есть. Птица вновь зло зашипел, ему не нравилось, что приходиться оставлять её одну. Если подумать то, сейчас Т/ф совершенно беспомощна. Им нужно будем кормить её почти что с ложки. Она же ничего не видит.       — Да, закажи все, что просила Т/и. Больше ничего не нужно. — все внутри слегка трепетало.       — А ты видел, как близко она была от нас! Значит любит! — начал вспоминать Птиц, радостно каркая.       — Может она просто хочет сбежать, поэтому и играет так, как бы нам по её мнению понравилось бы.       Оба призадумались. Немного негодуя Птица гроздно распушил перья, ему было неприятно от мысли, что их могут предать. Самому Сергею стало плохо от своих раздумий. Внутри все сжалось в один пульсирующий, болезненный, комок. Она ведь, никогда бы так не поступила?       — Нет, мы сделаем все, чтобы такого никогда не произошло.       На душе от птичьих слов стало хорошо. Все же, как бы раньше Сергей не думал, сейчас он ни за что не отпустит Т/и. Получив что-то однажды, это становиться их навсегда! ***       — Поможешь мне?       Ласковая рука мягко коснулась головы Т/и, проводя по ним. Теплый немного нервный смех, он приятно грел душу. Чуть склонившись и следуя за уютной рукой, отчего она тоже немного усмехнулась, Т/ф осторожно потянулась к нему, после, с силой жав ткань в руках, потянула на себя. Тихий вскрик её Птицы, и они вместе лежат на мягком «нечто».       — Т/и-и! Т-ты чего?       — Мне так было скучно и плохо без тебя! Побудь со мной, пожалуйста!       — Хоро-ошо…       Т/и ловко забралась на него сверху, смущенно улыбаясь своей выходке. Расположившись по-удобнее она аккуратно принялась изучать тело под ней. Пальцы левой руки расположились на уровне ребер, пробегая по коже и невесомо поглаживая. Правая ладонь скользнула выше, изучая ключицы, что находились рядом с его шеей. Что-что, а шею трогать точно не нужно.       Как бы не хотелось, однако хоть так Т/ф могла насладиться успокаивающим запахом, пока голова, покоившаяся на груди парня, могла слышать его слегка учащенное сердцебиение. Запах сладостей и гари был перемешан между собой, создавая приятную смесь, вопреки ожиданию.       — У тебя нет дел? В смысле, я же не отвлекаю?       — Нет, все в порядке. Мн-не бы хотелось побыть с тобой.       Прошептав тихо «Отлично.» она продолжила всячески ощупывать, ведь иначе теперь рассмотреть не могла, его. Что ж, насколько Т/и могла судить он был определенно самый офигенный парень в её жизни, по крайней мере по внешним параметрам. Кожа под пальцами, как настоящий бархат, волосы, что тоже слегка попали под шаловливые пальчики, были шелковыми. Его тело в целом отдавало каким-то спокойствием, или чем-то похожим.       — Т/и, что ты делаешь?       — «Смотрю» на тебя, как только теперь «умею».       — …       Грудная клетка взмыла вверх, однако поле где-то тремя большими рваными выдохами опустилась. Хотел что-то сказать, но промолчал, это не очень хорошо. Т/и обидчиво надула губы, сдвинувшись к его лицу, переместив ладони на его щеки, не давая возможности отвернуться. Т/ф приблизилась, что могла почувствовать дыхание на своих губах.       Глупая усмешка сама расползлась по её лицу. Рукам стало чуть тепле, неужто покраснел — скользнула шальная мысль.       — Почему ты молчишь? Мне казалось ты хотел завести диалог, не так ли?       — Нарываешься, птенчик.       Легкий ступор. Нет, Т/и не пошла на попятную, однако резкая смена тона смущала. Сначала сам робеет, как невинная девица, то прямо трепетать охота от его тона. Сплошное безумие какое-то!       — Н-немного. Просто не хочу быть одна.       — Соскучилась по мне, да?       — Конечно, у меня же никого больше нет. Ну, сейчас.       — И не рассчитывай, что появиться. — ядом в его голосе можно было отравить всю столицу и Питер вместе взятых.       Парень притянул к себе жадно целуя. Внутри все будто зажглось, медленным горячим маслом чувство странного удовольствия расплылось по венам. Все сжалось, чуть пульсируя в приятном танце. Властная ладонь Птицы давила на затылок не позволяя отстраниться, в целом Т/и не особо и хотела.       Горячий язык прошелся по губам, вызывая табун мурашек, что побежали по коже на перегонки. Внизу живота приятно потянуло. Вторая рука проворно скользнула ниже, прижимая Т/ф сильнее к его телу. Тихо выдохнув, когда ей позволили чуть отстраниться, Т/и почувствовала, что её вновь жестко целуют. На этот раз Птица разгоряченно кусался, не сильно, однако кровь все же выступила.       Привкус крови на губах яснее ощущался, когда Птиц сместил руку и требовательно надавил на подбородок, целуя так глубоко, как только мог. От его напора у Т/и закружилась голова. Все слегка поплыло, по крайней мере, она чувствовала это так.       — Тебе нужно поесть. — отстранившись от неё, его хриплый голос приятно взбудоражил Т/и.       — Умеешь найти момент.       Она была так похожа на обиженного ребенка, у которого отобрали вкусную конфетку. Разумовский улыбнулся, проведя по её горящей легким румянцем щеке. Такая красивая, смущенная Т/ф тянулась к нему.       — Я забочусь о твоем здоровье, Т/и.       Она замерла на секунду, а после немного растеряно опустила голову, уткнувшись в его плечо. Сжав ткань одежды Т/ф что-то неразборчиво пробормотала, не отнимая головы, отчего расслышать было почти невозможно. Серёжа удивленно смотрел на неё, а после обеспокоенно схватил её прижимая ближе, обнимая за плечи.       — Что случилось? Т/и, сразу говори, если что-то не так!       — Ты. Нет, я не понимаю тебя. Ты так резко меняешься, у меня голова кругом идет! Это все так неправильно, сплошное безумие!       Птица сжал зубы, с бессильной злобой, но продолжал лишь молча смотреть на неё, чутко приобнимая. Т/и всхлипнула, все ещё прижимаясь к ним, а Серёжа осторожно принялся поглаживать её, обнимая за плечи. Теперь он был убежден, что они поступили не правильно выкрав Т/ф.       — Это все ужасно, но мне… мне так хорошо. Я такая больная!       — Тише, я понимаю, мы просто хотим позаботиться о тебе, птенчик. Ты так нужна нам, а мы тебе, ты ведь тоже чувствуешь это прада?       Скомкав ткань ещё сильнее Т/и отчаянно закивала головой, прижимаясь изо всех сил. Каким бы безумием не было происходящее, ей было приятно от внимания и ухаживания за ней. Сам факт того, что Т/ф чувствовала какую-то странную связь со своим похитителем, уже подсказывал о ненормальности происходящего. Только вот, Т/и было все равно, как бы не кричал голос разума.       — Ну-ну, птенчик, не плачь. Давай, тебе нужно покушать.       Вновь тепло погладив её по голове Птиц чуть отстранился, шелестя чем-то. Затем Т/ф смогла почувствовать приятный запах чего-то очень вкусного. Та уже и забыла про голод, который теперь сжал желудок, распространяя по телу легкую дрожь. Мягко пальцами схватив Т/и за подбородок, он заставил её открыть рот, положив кусочек еды, потом самостоятельно вернул челюсть на место.       Пребывая в прострации, скулы Т/и приняли розовый оттенок. Только после того, как Птица чуть усмехнулся и бросил заигрывающе: «Мне помочь тебе ещё пережевыванием»? Смущенно пробормотав что-то неразборчивое она принялась тщательно жевать, её щеки покрылись румянцем ещё сильнее, распространяясь даже на кончики ушей.       — Д-думаю, я могу с-самос-стоятельно открывать рот.       Послышался легкий смех рядом с её лицом, а после Птица все же повторил своё действие. Властно схватив Т/и за скулы, он опять самостоятельно оторвал нижнюю челюсть. Теперь кажется чувство смущения затопило её с головой, пока длилось все это действие с «кормежкой». Тихо захныкав Т/ф отвернулась, когда в следующий раз Птица приблизился к ней с очередным кусочком.       — О? Вот как? Что за комедию устраиваем, птенчик?! Открой рот!       Закусив губу Т/и не представляла, что ей делать. С одной стороны не хотелось терпеть такое «унижение», она может и слепая, но не калека все-таки! А с другой, эта забота такая приятная.? Однако, разве это «нормальная» забота? Разве все происходящее — в порядке вещей? Это все — норма? Точно нет.       Может у неё уже успел развиться Стокгольмский синдром? Это было возможно, но ведь Птица — явно псих, да? Он похитил её, держит неизвестно где, «ослепил». Как это все вообще может считаться «в порядке»?! Только вот, Т/и нравиться этот псих, что её украл. Ей с ним комфортно, несмотря ни на что.       — Птенчик.! — хриплое рычание рядом с ухом, заставило пальцы на ногах Т/ф поджаться.       — Птиц-ца.       Она потянулась к нему, ища в нем поддержки от своих мыслей. Удивленно поглядев на Т/и Разумовский помедлил, однако осторожно взяв эту изящно ладонь в свою, опустился рядом, мягко приобнимая её и откладывая вилку с едой подальше, чтобы не задеть.       — Мне так хорош-шо с тобой. Это ведь ужасно, да?       — С чего бы? Какая разница, что там должно быть, если нам замечательно друг с другом?       — Об-бними меня, пож-жалуйста!       Собственнически прижав её к себе Птица жадно прильнул к губам Т/и. Сминая их в неистовом напоре, пытаясь передать все, что они к ней чувствовали. Т/ф доверчиво жалась к ним, мягко позволив вновь проникнуть внутрь чужому языку. Ласково проходясь по изученным местам, не забыв мягко гладить щёку Т/и, Птица не хотя отстранившись с улыбкой смотрел на неё, которая так же тяжело дышала, однако тоже продолжала улыбаться.       — Ты прав, какая разница? И плевать на здравый смысл.?       — Абсолютно точно, птенчик.       Они сломались. Все в троем, разделив это безумие и радостно утонув в нем с головой.