***
Интерлюдия
На лесной поляне сидело двое: один полностью закопавшийся в одеяло человек, по совместительству являвшийся автором данного произведения, и другой — пытавшийся разрыть не только снег, но и выкопать землянку, пострадавший от гиперактивности и желания вырыть бункер, а также временно замещающий автора, который в свою очередь умер под грудой конспектов по биологии. — Сио, может, тоже под одеяло залезешь? Чего тебя как муха ужалила, что всё стоишь и… херачишь землю лопатой? — устало спросила Ди, поглубже кутаясь в одеяло. — На вон, мандаринку захавай, в плед тоже залезь, а то от твоего полураздетого вида и мне уже холодно стало. — Мне. Надо. Копать. — повторила бета, откладывая кусок земли и жуя параллельно зубочистку. — И вообще, это комедийное шоу, значит кто-то должен выполнять роль долбоёба. Ну а так, как тебя трогать мне не хочется, ты и так заебалась, то роль долбоёба исполняю я. Из-под одеяла донеслось неразборчивое бурчание, а уже через секунду прямо в бету летела завёрнутая в снег большая мандаринина. Не долетев из-за скованности движений пододеяльного жителя, мандаринка шмякнулась в паре метров от человека с лопатой. — Оп. Мандаринка, — радостно заявила бета и, чуть не воткнув лопату себе в ногу, подобрала проблёскивающий оранжевым снежок. Очистив тот, она принялась за еду, подозрительно поглядывая на Ди. — Слушай, а ты же не планируешь отсюда вылазить? — быстро вопросила она, отбрасывая кожурки в кучу земли, уже успевшей присылаться снегом. — Ты чего удумала-то уже? Нагло улыбнувшись, Сио тотчас же вытащила гирлянду из явно не принадлежащего ей рюкзака и начала обвязывать не пожелавшую и носа показывать из-под одеяла девушку. — Э-э-э. Ты чего думала? Ёлку из меня сделать хочешь? — всё же высунулась недовольная моська. — Ну да, — пожал плечами излишне наглый человек. — Но у нас уже есть ёлка!!! — Так она и не наша, — пожала плечами Сио. — Зато ты будешь нашей. Нууу, вот и всё, — завязав бантик, договорила она. — Кстати, ты не думаешь, что читатели будут не довольны, если спиздят ещё и ёлку? Гирлянду-то никто героям уже не вернёт, а так хоть ёлку пожалеем. Ну, хоть кто-то же это должен сделать? Недовольное «угу» послышалось из груды, представлявшей собой подобие ёлки. И всего пару мгновений спустя послышались шаги. — Упс. Пора сматываться, — ухватив подругу, нынешний уже пещерный житель нырнул в бункер и, пользуясь силами, дарованными ему как писателю данной главы, убрал высыпанную землю, прикрыл вход в свою новую лачугу и припорошил сверху снегом чтоб уж точно никто и ничего не догадался.***
Смотря вдаль, я всегда задумывался «А что же там есть такого прекрасного, что отец предпочел выбрать именно это, а не меня, не свою семью». Я всегда хотел узнать что меня ждёт там, за пределами Китового острова, но тётушка Мито говорит, что папа выбрал плохой путь и погиб на нём. Но знаете что? Я верю что он жив и верю, что где-то там он ждёт меня, а потому я никогда не откажусь от мечты выбраться отсюда, стать охотником. Таким, как отец! Чтоб даже если он, как Мито-сан говорит, погиб, чтоб он всё равно гордился мной! Но знаете, порой мне его так не хватает. Да, у меня есть Мито-сан, у меня есть бабушка, но ведь… Я ведь совсем один. Здесь, на Китовом острове, нет детей моего возраста. Нет, не подумайте, что я жалуюсь, мне нравится помогать взрослым, бродить по лесу, слушать увлекательные истории, но... Всё же чего-то не хватает. Мне б хотелось быть тем самым мальчиком, героем, о котором иногда рассказывает мне истории бабуля, или отважным рыцарем из сказок, которые в детстве, а я уже взрослый, семь лет скоро исполнится, рассказывала Мито-сан. Я часто прыгал по деревьям, гулял, изучал всё вокруг. Сложно найти человека, который лучше меня знает этот остров! И я верю, что скоро стану тем самым героем. Буду приносить в дом не только рыбу, но и всё, что пожелают бабушка и Мито-сан! Они достойны лучшего, достойны того самого рыцаря. И им буду я. Пусть мною гордится не только отец, но и они. Я стоял у дома, вглядываясь вдаль, словно пытаясь там высмотреть кого-то, но видел только подплывающие корабли с уставшими моряками, возвращающимися в семьи под Новый год. Эххх… вот бы и отец так когда-то вернулся… — Гон! Го-он! — услышал я мелодичный голос тёти, как и всегда зовущий меня, скорее всего к столу. — Гон, где же ты! Скоро полночь, а нам ещё всё расставить по местам надо. Я приготовила твоё самое любимое блюдо, так что не отлынивай! — весело прокричала она, как всегда поднимая мне настроение. Вот уж кто точно в этой семье не умеет грустить, по крайней мере за пределами своей комнаты. Да, я иногда слышу как она плачет и просит отца вернуться, и это одна из тех немногих причин, по которым я и не верю, что он просто мог взять и погибнуть. — Иду, тётушка! Накрыв стол, мы уселись за двадцать минут до полуночи и прочитав молитву,принялись провожать старый год самым “тяжёлым” блюдом на столе в виде свинины. По правде говоря, такое мясо на остров не привозили почти никогда — сказывалась сложность доставки и дороговизна. Вот бастурмы и другого засоленого мяса было больше, а вот сырое можно было купить только у местных фермеров, но тоже редко, ведь территория ограничена и выращивать животных в таких условиях очень сложно, так что зачастую их ещё малышами привозили на остров, а это я знаю точно, ведь много раз помогал фермерам по хозяйству, а затем выращивали на продажу. Стоило это баснословных денег, но благодаря моей помощи, наша семья получала неплохую скидку, так что и мяска я попробовать мог. Тяжелые блюда знаменовали старый, уходящий год, говорили, что он был тяжёлый, но новый, встречающийся у нас традиционно лёгкими блюдами и сладостями, которых на острове, к сожалению, тоже было не так много, приветствовался как благо. Тётя Мито всегда говорила: — Уходящий год был тяжёлым, и провожаем мы его так же, отпуская его с целью никогда больше не встретить. Новый год — новая надежда, так встретим же его легко и с честью! Съев свою долю мяса с картошкой, я побежал на улицу, где небо полыхало сотнями огоньков. Это было просто непередаваемо! Просто волшебно! Хотелось бежать и смеяться, прыгать и веселиться, но меня удержали две разных руки. — Не хочешь сам запустить свой салют? Не каждый раз в жизни такое предлагают, — приветливо отозвалась бабушка, и в тот же момент уже с другой стороны мне протянули тот самый фейерверк. О! Это был прямо взрыв восторга! Нереально круто! Просто вау! Как же классно, очешуительно и восхитительно! Поверить не могу! Мой первый в жизни самостоятельно запущенный салют! Здорово! Ой, это же значит, что надо желание загадать? Чтож… Хочу, чтоб вся семья однажды оказалась здесь. И мы праздновали вместе, всем составом. Подарком мне была удочка. Простая, но с прикольным красным шариком на конце, это был подарок бабушки. Неужели она и вправду верит, что я смогу выловить ту самую рыбу из озера и доказать, что я смогу стать охотником, как папа? Мито-сан же подарила мне удобный оранжевый рюкзачок с триугольниками на лямках. Неужели она так показала, что наконец-то принимает моё увлечение лесом и прогулками по нему? Ладно, сейчас не время об этом думать! Время встречать Новый год! А значит время салата. — Итадакемас!***
Я прижимаю к себе крылья, мягко укутываясь будто одеялом, я смотрю на деревню. Пусть мне и запрещено летать, даже раскрывать нормально крылья, но… это же новый год? Меня сегодня практически не замечали, а значит есть шанс полетать, в конце концов, пока все уже это умеют, мои крылья вряд-ли меня в воздух поднимут. Грустно. Но если я хочу сбежать, то и крылья мне нужны сильные. И я сама должна быть сильной! И никто мне блять не нужен! С грохотом я падаю на землю. Слёзы безутешно катятся по моим щекам, становится невыносимо больно, и я никак не могу остановить эти горькие слёзы боли, и обиды. Даже Нобу-сан ведь не будет грустить если я уйду, а остальные и подавно. Так какой смысл мне сидеть тут, рыдать? Несмотря на мои слова, слёзы, словно хворь, затапливают мои тело и душу. Как же больно… Я одна, совсем одна. Даже дедушке на меня плевать, его показная забота меня достала. Чуть что не так, то сразу служанке спихнёт. Учит меня Нэн только чтоб сделать своё личное орудие. Как человек я ему не нужна.. А все вокруг меня банально ненавидят. Неужели я не имею права на счастье? Даже мать меня кинула! Предпочла покончить с собой лиш бы меня не видеть… Это всё потому, что я проклята? Почему?… Рядом нет никого, никто не подарит тепло, никто не успокоит, не поддержит… Чёрт. Как же это больно. Страшно… Это одиночество, этот холод. Я никогда с ним не смирюсь, слышите?! НИКОГДА БЛЯТЬ. Раз не здесь, то где-то дальше, не в деревне. Тут я никто, но там. Может хоть там….И пусть мне хоть вырвут крылья, но одна я не останусь! Резко поднявшись на ноги, я взмыла в воздух и тут же спину пронзила резкая боль. Ранее не использующиеся крылья за 8-то лет будто атрофировались, а теперь же, когда я решила их расправить, их будто вырывают из меня заживо. Я взмахивала снова и снова. Через боль, превозмогая себя, но я продолжала ими махать пока на клан опускался кровавый закат. Вскоре солнце покинуло небосвод, но к этому времени я смогла продержаться в воздухе не более двух минут. Но есть плюс — я нашла великолепную поляну, н а которой я никогда не видела людей, что делает её идеальной для тренировок и простых посиделок, где меня никто не заметит, не осмеёт, не ударит... Очень удачное место. Снова взмахнув крыльями, я осторожно поднялась в воздух и маленькими перелётами с ветки на ветку отправилась прямиком на ту самую поляну, что так меня манила. Высокие деревья, плоская и довольно большая по моим меркам территория с речушкой, вытекавшей из леса, ароматная трава и достаточно для парочки перекусив якод, на которые я уже распланировала как буду их растить. Засажу всё, и буду счастлива. В случае чего, тут даже есть где спрятаться, а за теми же деревьями будет сложно увидеть мои тренировки и я... Я наконец-то смогу летать. Безприпятственно. Сколько угодно! Полёт прекрасен. За эти несколько часов я полюбила его всей душой и более не желала отпускать. И эта поляна... Вот мой выход!***
Мне пять, и сегодня я выдвинулся на первое совместное задание вместе с отцом. Обычно я бегал с Иллуми или дедушкой, но сегодня, в Новый год, отец решил уделить мне внимание и взял на не особо сложное по его меркам задание — устранение чиновника в республике Мимбо, что соседняя с Падокией. Возможно, это означает, что мы можем успеть вернуться к праздничному ужину? — Сегодня устранять будешь ты, — строго сказал отец и продолжил. — Это задание покажет готов ли ты к самостоятельным миссиям. Не разочаруй меня. Последнее было обычным напутствием, но мне вдруг стало так зябко, меня будто придавило к земле, а по спине пробежали мурашки. Что это такое? Это было то, чем владел братец Иллуми, этим владел и отец, а я... Я же даже не знал что это, но успел хорошо усвоить, что связываться с этим нельзя, иначе... Меня убьют. Внезапно отец отпрыгнул, дав мне свободное пространство. То чувство отпустило меня, а отец в свою очередь кивнул на двери в резиденцию. — Вперёд, Килл. Я знал, что первым делом нужно проверить наличие охраны и посторонних. Их устранять нужно было лишь в том случае, если помешают в выполнении задания, но в целом не было никакого смысла в том, чтоб убивать их. Это привлечёт много внимания и опорочит честь семьи, как мне говорила мама. Золдики — лучшие в своём деле, и если Золдик не в состоянии сделать свою работу чисто, то это пускает тень на честь всей семьи, а не только одного его члена. Я должен был проверить наличие камер сначала снаружи, а потом и внутри, где я буду идти в поисках цели. Быстро осмотревшись, я сломал пару камер точными бросками лежавших неподалёку кирпичей и полез по, благо, старой и полуразвалившейся стене вверх. Туда, где по увиденным мной планам здания, и должна была быть комната того чинуши. Притаившись снизу окна, я стал слушать, пытаясь понять есть ли кто в комнате помимо жертвы, а такие всё же были. Судя по моим наблюдениям, там стояли двое охранников, а вот самой цели не было. Отец говорил, что примерно в это время караул должен сменяться, а сама цель входит, чтоб переодеться. Это был мой шанс. Оглянувшись, я заметил оценивающе смотрящего отца. Что меня удивило, он слегка ухмыльнулся мне, будто поддерживая. Это мне придало уверенности. Я его не подведу! Услышав как открывается дверь и в комнате начинается непонятный гомон и шевеление, я прислушался: вот цель зашла в свои покои, а вот он уже выпроваживает охранников и начинает переодеваться спиной к окну, как я увидел позже. У меня есть пять минут. Первая пошла. Я тихо отворил створки окна и залез в комнату, закрыв его за собой. Мерзкое, однако, зрелище. Но надо действовать. И делать это надо тихо. Снова огляделся в поисках камер. Отсутствуют. Или всё же нет? Я заприметил одну на шкафу, которая, благо, не охватывала потолок, на который я залез. По быстрому, я подобрался поближе и заострёнными ногтями перерезал провода, после чего начал искать и другие камеры. Вторая минута пошла. Осталось три. Так я расправился с где-то тремя камерами, после чего приступил к устранению параноика. Что не удивительно, в окне я успел заметить силуэт отца. Третья минута. Цель заходит в ванну. Я иду за ним. Камер нет. Как и просил заказчик, я отрезаю голову цели и заворачиваю её в полиэтилен, затем в подарочную бумагу, а уже после обвязываю лентой. Устраняю кровотечение из шеи, плотно перематывая ту, смываю остатки крови и моих следов, если таковые и были. Осталось пол минуты. Несу труп обратно в комнату и кладу на кровать, плотно сверху накрывая одеялом. Выключаю в ванной свет и, услышав шаги, сваливаю оттуда обратно в окно, убедившись, что жертва хорошо замотана и ничего не видно, а найдут его в лучшем случае только утром. — Неплохо, но ты можешь и быстрее, — раздалось сбоку. Ну, что ещё ожидать от отца? И на такой похвале спасибо, тем более, что я слышу его гордый тон. Он мной гордится... Ну надо же... — Так... Мне разрешено ходить на одиночные задания? — как можно более уверенно спросил я, на что отец положил руку мне на плечо и странно кивнул. — Пусть тебе и придётся ещё многому учиться, ты готов. Но учти, выдаваться тебе будут только простые миссии до тех пор, пока ты не докажешь, что готов, открыв вторую створку врат. Это была победа. Что ж, а теперь оставалось успеть на празничный ужин, чтоб свин-кун не успел всё сожрать! Интересно, что мне подарят на этот раз? Наверное, опять какие-то тренажеры или оружие...***
Сегодня будет новый год, снова салюты, веселье, вот только родителям до нас дела нет. Я знаю, что они всё же явятся на праздничный ужин, но весь день мы их всё равно не увидим. И так все девять лет моей жизни... Ни разу никто из них не спускался до полуночи. Мы их видим так редко, что кажется, что их вообще нет. Мы, это я, Хиро и Хару, уже побывали в агентстве, немного отпраздновали там, и по обычаю захватив Тэтсуо, направились праздновать в лес, предварительно забежав к одной из местных бабушек за вкусняшками и смотавшись домой за гирляндами и шариками. Идти было не далеко, но и уже темнело, так что стоило поспешить. Лес был красив, весь устроен будто покрывалом из снега. Это было просто невероятно, а там, куда мы шли, было ещё красивее, ведь там росла посаженная близнецами ещё несколько лет назад ёлка, которую мы традиционно украшали каждый год. Там же был и лагерь, состоявший из нескольких брёвен и кострища, которое ещё предстояло раскопать, чем и занялись мы с Хиро, отправив остальных за ветками, за которыми после окончания раскопок пошли и мы, оставив большую часть вещей в лагере. Было холодно и мокро, но хворост мы собирали довольно долго, ведь прилетевший от Хиро снежок не оставил мне и шанса на спокойную счастливую и сухую жизнь, так что ответ не заставил себя долго ждать, а потому уже несколько минут спустя меж деревьев стояли не два ребёнка, а два сугроба больше похожих на снеговиков, если судить по красным ночам и торчащим палкам. Именно в таком виде нас и нашла парочка других потеряшек. — Хахахахха. Вы б себя видели, ребятки, вы же себя видите? Хпхаххахх — продолжала смеяться Хару, взирая на своего взъерошенного как воробей, но всё же совместными усилиями откопанного от не только снежков, но и упавшего на него с веток снега. — Чем вы здесь вообще занимались? Ну, кроме закатывания в снег моего любимого братца? — А что, у тебя ещё и нелюбимый братец есть? — лукаво поинтересовался Хиро. — Конечно, — утвердительно и излишне серьёзно кивнула его близнец. — Я тебе больше скажу, это тоже ты, особенно когда бесишь меня. — Это когда я тебя вообще бесил? Я вообще идеальный брат. Вот скажи, Кира, — заканючил брат. — Конечно идеальный, как вот этот вот когда швы делает, — кивнула я на Тэтсуо, у которого швы и вправду получались хреново. Будто носок зашивает. Хару дала мне пять, а мальчики ошкерились и, собравшись вместе, стали думать как нам отомстить. Решение не заставило себя долго ждать, и вот, пару минут спустя, я снова оказалась закопанный в сугроб. Ну а ветки разлетелись во все стороны, к слову, собирать их потом пришлось именно мальчикам, которые огребли от злющей как стая собак Хару. В лагерь возвращались все мокрые и злые, даже Тэтсуо, который хоть и не так сильно принимал участие в баталиях но был окунут небезызвестной сестрой в не менее небезызвестный сугроб, так что тоже промок. Огонь был разведён быстро, так что вскоре он был окружен толпой подростков, желавших прогреть косточки и окунуть друг друга в пламя. Но желание просто погреться было сильнее, так что смертоносных стычек не предвиделось. Слегка просушившись, мы оставили Хару с её бойфрендом, как мы втихую называли Тэтсуо, и отправились вместе с Хиро наряжать бедное растение. Шарики и мишура превратили её в настоящую красавицу, а вот когда пришло время вешать "забытую" на дне сумки гирлянду, мы с Хиро её не нашли. — Ребят, вы гирлянду не видели?! — крикнул брат копошащимся у костра и готовящим нам поесть ребятам. — Нет! А ты что, забыл её?! Ты ж лично заходил за ней домой! — прокричала в ответ Хару, прорываясь сквозь снег. — Заходил! Ты ж сама видела, что она у меня в руках была, а её щас нет! — Ну, художественный фильм "спиздили". Ищи её сам теперь! Желая так сказать "зажечь" ёлку, мы сначала искали гирлянду, а затем, отчаявшись, поставили на бедное дерево свечи, как было показано в разных фильмах. Было красиво красиво когда мы их зажгли, а ещё красивее, когда полыхало уже всё дерево... — Нам пиздец... — подрезюмировал брат, смотря на наше "произведение искусства". — Ты думаешь? — лукаво спросила я, доставая из снега примеченную пару минут назад лопату. — Туши давай, пока ёлку не потушили уже нами, вернувшиеся ребята. — Кстати, а где они? — спросил забрасывающий снегом дерево брат. — За ветками пару минут назад отправились. Мы же свои просрали. Так что не отлынивай и туши. А дальше найдём что-то вместо этой ёлки. Я как раз видела похожую недалеко отсюда. Вместе должны дотащить. Хиро принялся интенсивнее тушить дерево и вот, пару минут спустя, мы уже снимали еле уцелевшие игрушки. Дерево мы откопали и отнесли подальше, а вот другое, похожее, было выставленно на месте старого ценой множественных уколов и испачканной смолой одежды. — Тебе не кажется, что что-то здесь не так? — с подозрением спросил Хиро уже после установки нового дерева и украшания его уцелевшим после пожара. — Ну, например то, что это походу сосна, а не ёлка. — Та ну, Хару всё равно не разбирается... — В чём это я там не разбираюсь?! — вежливо поинтересовалась подоспевшая девушка. — В... в гирляндах, — выдумал на ходу Хиро, заслоняя собой многострадальную сосну. — Это же ты выбирала гирлянду, а не я. Вдруг она это... — Магическая, — подхватила я. — Да, да. Вот и ушла, поэтому и пропала. На нас посмотрели как на идиотов, а затем уже обратили внимание на выглядящее иначе дерево. Вежливо спросив "а с ней что", на нас снова перевели взгляд. — Так она это, распустилась просто. Все ёлки в какой-то момент делают это, — утвердительно произнесла я, понадеявшись на откровенно хреновые знания растений Хару и на то, что Тэтсуо нас не сдаст. — Чего-то вы не договариваете, господа... — Успокойся, Хару, всё нормально. Может, чьето Нэн просто слегка изменило дерево. У нас же много трансформаторов ходит, вот и вышло так, — начал Тэтсуо, приобняв девушку за плечи. — И вообще, у нас сейчас шашлык пригорит. Напоследок он строго взглянул на нас, будто знал, что мы сожгли всеми любимое дерево, а потом продолжил успокаивать подругу, ведя ту к костру. — Э! А ГДЕ ЦЕЛЫХ ДВА ШАМПУРА?!***
И снова интерлюдия
В бункере сидели снова двое.уплетая подворованный втихую шашлык. В комнате играла негромкая красивая музыка и мигала разными огоньками также честно спизженая гирлянда. — Что ж, вот и подошел к концу ещё один не самый хуёвый, но и не самый лучший год, — начала Сио. — Хочу всем вам пожелать в наступающем году сдать экзамены кто их сдаёт, а также чтоб у всех нас было много много денег, хорошее здоровье и оценки, а также не было войны. Передаю слово автору. — Ну… Что я могу добавить? — выдала Ди, с интересом поглядывая на свою подругу, на что та многозначительно пожимает плечами, и отвлекается на мандаринку в своих руках. — Кхм… Сперва, я бы хотела поблагодарить вас за то, что всё ещё остаетесь с нами, и за поддержку которую оказываете нам. Мы очень благодарны за это, — кивает она, и после недолгого раздумья продолжает. — В этом году я желаю вам счастья, спокойствия, и крепких нервов. Всем нужны крепкие нервы, нам тоже. Хахаха. Ну… Вроде бы всё. Всех с Новым годом!! — проговорила девушка, поправляя свои волосы, и улыбаясь.