Vampires Will Never Hurt You

      Когда Дилюк наконец просыпается, солнце уже снова почти село, окрашивая все в теплые, закатные цвета.       Он садится и устало трет глаза. Тело все еще ощущается мешком песка, словно он и не отдыхал вовсе. - Доброе утро, спящая красавица, - насмешливо раздается из-за спины. - Или, вернее, уже вечер.       Кэйа лениво отстраняется от дерева и подходит ближе. - Как себя чувствуешь? - спрашивает он и понимающе протягивает флягу с водой. - Отвратительно, - голос у Дилюка спросонья хриплый, в горле пересохло, так что он с благодарностью принимает воду и жадно пьет. - Я так понимаю, все прошло не очень гладко? - спрашивает Кэйа, как только Дилюк напился.       Дилюк хмурится, вспоминая вчерашние странные события. Нервно крутит флягу в руках. Теперь, когда Кэйа спросил, тревога снова накрывает его с головой. Чутье надрывно кричит, что что-то не так, но он не может понять что, как бы сильно ни пытался. - Что случилось? - теперь и в голосе Кэйи слышится тревога, и он садится перед Дилюком на корточки, заглядывая тому в глаза. - Хэй, расскажи мне, что случилось?       И, неожиданно для него самого, Дилюка прорывает. Он рассказывает обо всем. Как странно вели себя существа. Как оно называло его мастером. При одном воспоминании этого, к горлу Дилюка снова подкатывается тошнота. Ему омерзительно от одного факта, что он теперь чем-то связан... с ними. Как-то иначе объяснить подобное не получается.       Ему тошно от самого себя. Одно дело убить кого-то в пылу схватки и совсем другое того, кто протягивает к тебе руки и с надеждой смотрит на тебя. Своими невозможными, черными как смоль глазами, в которых впервые за все время он увидел что-то... живое. Чувствующее. И его это пугает. - Хэй, хэй, посмотри на меня.       Только сейчас Дилюк понимает, что его трясет. Кэйа обхватывает его лицо ладонями и заставляет посмотреть на себя. - Сосредоточься на мне, - шепчет он, не прерывая зрительного контакта.       Дилюк послушно делает глубокий вдох. Смотрит в отчего-то печальный темно-синий глаз, который сейчас, как никогда, напоминает ему ночное звездное небо. Как загипнотизированный он тянет руку к повязке. Пальцы буквально зудят от желания сорвать ее.       Но его руку мягко перехватывают, и Кэйа на это лишь качает головой, грустно улыбаясь. - Ты не хочешь это видеть, поверь мне.       Он все еще не повышает голос выше шепота, и Дилюк в ответ молча кивает. Происходящее кажется эфемерным. Хрупким, как стекло. Одно неловкое движение и все испарится.       Дилюк очарован.       Затаив дыхание, он смотрит, как Кэйа берет его за руку и, задумавшись над чем-то, прослеживает пальцами рисунок вен. Очерчивает каждый виднеющийся шрам. Усмехается своим мыслям. Игриво наклоняет голову, после чего нарочито медленно подносит руку к губам. Не отрывая внимательного взгляда от лица Дилюка. Готовый прекратить в любой момент, перевести все в шутку, во что-то неважное.       Дилюк тяжело сглатывает, но руку не отнимает. Лишь не менее внимательно смотрит в ответ. Задыхается, когда губы наконец прикасаются к коже.       Кэйа покрывает поцелуями костяшки, неспешно спускается к запястьям. Проводит языком по выступающим венам. И смотрит. Смотрит прямо в душу, переворачивая все внутри. Дилюк уверен, что если бы он стоял сейчас, то у него бы подкосились ноги. От того, насколько интимно это выглядело кружилась голова. - Мы не должны, - одними губами шепчет Дилюк, но все так же не двигается. Позволяя. - Я знаю, - горько шепчет Кэйа. - Ужасная затея.       Пододвигается ближе и жадно целует.       Дилюк жарко стонет и тут же приоткрывает рот, углубляя поцелуй.       Воздуха не хватает. Он чувствует себя, словно в огне, но даже если и так, то он готов гореть вечность, расплачиваясь за грехи.       Кэйа льнет к нему, как котенок. Словно пытается вплавиться в кожу. Стать одним целым.       Руки путаются в чужих волосах.       Дилюк отстраняется только тогда, когда воздух кончается в легких и тут же припадает обратно. Жадный до прикосновений. Дорвавшийся до чужого тела. Чувствует, как Кэйа улыбается в поцелуй. И одно это окончательно убивает в нем любые сомнения.       Он отталкивает Кэйю на спальник, заставляя его принять лежачее положение и усаживается ему на бедра. В паху сладко ноет и Дилюку приходится использовать все свое самообладание, чтобы не начать бессовестно тереться об него.       То, что Кэйа точно так же возбужден, в какой-то мере успокаивает его. Он чувствует такую же болезненно твердую эрекцию под своей задницей и от осознания того, что это из-за него этот самоуверенный, вечно флиртующий подлец в таком состоянии...       Дилюк задыхается от любви. Хочется покрыть поцелуями каждый участок смуглой кожи, отметинами, укусами. Дать понять каждому, что этот невозможный человек - его.       Его взгляд замирает на припухших губах Кэйи, растянутых в улыбке. Который не торопит его, позволяя насладиться видом. Лишь смотрит лукаво из-под ресниц. Протягивает руку и убирает выбившуюся прядь Дилюку за ухо.       Дилюку кажется, что его сердце сейчас разорвет грудную клетку, так сильно и быстро оно бьется, не в силах справиться с переполняющими его эмоциями. Он ластится о руку Кэйи, целует раскрытую ладонь, после чего берет его руку в свою и переплетает их пальцы.       Кэйа мягко смеется и, хитро прищурившись, двигает бедрами, заставляя Дилюка поперхнуться воздухом от неожиданности и тихо застонать. Хочется большего. Хочется всего и сразу. Дилюк рычит и покрывает так удобно оголенную шею поцелуями. Укусами.       Кэйа шумно выдыхает и до боли вцепляется в плечи Дилюка.       Он думает о том, что наверняка останутся синяки.       Багровая россыпь мелких пятен на его плечах.       Дилюк не думал, что одна мысль об этом может возбудить его еще больше. - Сильнее, - просит Кэйа, на грани слышимости. Подставляет шею, открывая больший доступ.       Дилюк завороженно смотрит на расцветающие багровые засосы, на эту мнимую покорность и понимает, что сделает сейчас все что угодно, о чем Кэйа только попросит. Незаконно быть настолько прекрасным.       Дилюк снова склоняется над ним. Оставляет влажную дорожку языком от ключиц, до самой линии челюсти. Чувствует, как Кэйа выгибается под ним, потерянный в ощущениях. Оставляет нежный поцелуй, в месте, где шея плавно переходит в плечо.       И впивается зубами в нежную кожу, заставляя Кэйю вскрикнуть. Выгнуться еще сильнее.       Дилюк отстраняется и в немом извинении зализывает ярко алое место укуса. Кэйа лихорадочно дышит, с трудом фокусируя взгляд на Дилюке. Шепчет что-то, совсем уж неразборчивое.       И одним неожиданно сильным движением, переворачивается, меняя их местами.       Вот так, лежа под ним, на спине, Дилюк чувствует себя максимально уязвимо. Обнаженно, несмотря на все слои одежды. Кожа горит под чужими прикосновениями, когда Кэйа пробирается руками под рубашку. Оглаживает выпирающие тазобедренные косточки, ведет выше, по ребрам, задевает пальцами чувствительные соски, заставляя задохнуться воздухом. Дилюк даже не знал, что это настолько приятно.       Тихие стоны помимо воли срываются с губ. Дилюк отворачивается, чувствуя, как горит лицо, пытается спрятать его в сгибе локтя. Но Кэйа не позволяет. Мягко убирает руку, покрывает поцелуями лицо и не перестает шептать, как Дилюк прекрасен прямо сейчас.       Отстраняется лишь для того, чтобы сильнее раздвинуть ноги Дилюка, устраиваясь между них. И Дилюк ему позволяет. Несмотря на жгучее чувство незащищенности. Открытости. Он весь - словно один большой оголенный нерв. Всего слишком много. Он не справляется с потоком ощущений, способный лишь на то, чтобы дышать через раз. - Что ты делаешь? - удается выдавить ему из себя, когда чувствует руки Кэйи на шнуровке своих брюк. - Тебе понравится, - мурлычет Кэйа, не отрываясь от своего занятия.       Дилюк на рефлексах пытается сдвинуть ноги, но лишь обхватывает Кэйю ногами еще плотнее. Ему кажется, что он сейчас умрет от смущения. Но другая его часть, жадная, ненасытная, хочет больше. Все, что Кэйа хочет ему дать. Чтобы не смел останавливаться. - Расслабься, - Кэйа ведет ладонями по внутренней стороне бедра, заставляя Дилюка снова протяжно застонать и раздвинуть ноги шире. - Хороший мальчик.       С завязками покончено, и Дилюк прерывисто выдыхает, когда наконец больше не чувствует давящую на член грубую ткань.       И тут же захлебывается стоном, когда вместо этого чувствует что-то горячее и влажное. Он открывает глаза, чтобы понять, что... И тут же закрывает их обратно.       Но изображение Кэйи, заглатывающего его член до самого основания, словно выжжено на внутренней стороне век.       Он судорожно вцепляется в ткань. До побелевших костяшек. Теряется в ощущениях, забывая как дышать. Весь мир сужается до них двоих. До Кэйи, вытворяющего с ним такие вещи.       Кэйа.       Кэйа.       В голове пусто, осталось только одно имя, которое Дилюк неосознанно стонет на выдохе. Он чувствует, подступающие к глазам слезы, но не обращает на это внимание. Все что ему хочется, так это того, чтобы эта сладкая пытка не кончалась. Но он больше не может, он на грани, он не выдержит больше... - Кэ... Кэйа, я сейчас, - несвязно шепчет он, надеясь, что поймут, запуская одну из рук ему в волосы, мягко пытаясь отстранить.       На что Кэйа лишь протяжно стонет. И вот это вот уже слишком.       Дилюк выгибается, ловит широко раскрытым ртом воздух, пытаясь придти в себя после пережитого оргазма.       Он упускает тот момент, когда Кэйа ложится ему под бок и буквально оплетает всеми конечностями. Кладет голову на грудь и удовлетворенно слушает биение сердца.       Дилюк смотрит на него. На его раскрасневшиеся, припухшие губы. Вспоминает, где они были еще несколько минут назад, и густо краснеет. Опускает взгляд ниже и понимает, что Кэйа все еще возбужден. Он неловко протягивает руку, понимая, что должен тоже что-то сделать, но не совсем представляя, что именно. - О, не волнуйся обо мне, - смеется Кэйа, перехватывая его руку и снова переплетая их пальцы. - Тебе нужно отдыхать.       Дилюк хочет возразить, но Кэйа мягко целует его. Этот поцелуй не такой, как предыдущие. Он спокойный, дарящий лишь ровное теплое пламя. Совсем не похож на пожирающий заживо огонь. Но точно так же выбрасывает все мысли из его головы, оставляя лишь блаженную пустоту. - Спи.       Дилюк надеется, что взгляд не выдает в нем влюбленного идиота.       Все тревоги уходят на задний план. Пока Кэйа в его объятиях, все будет хорошо. Он борется со сном как может. Словно стоит ему закрыть глаза и все окажется ненастоящим.       Миражом.       Так близко, но так далеко.       Но веки быстро тяжелеют, и он сам того не заметив, проваливается в сон.