Vampires Will Never Hurt You

      Дилюк не помнит, как добрался до таверны.       Он опустошен.       Все что он хочет, это забрать свои вещи и убраться отсюда. Возможно, ненадолго вернуться в родное поместье. Аделинда будет рада.       Он не может продолжать с таким смятением в душе.       Но стоит ему перешагнуть порог таверны, как мир вокруг него неожиданно темнеет, и Дилюк теряет сознание.       Сознание возвращается к нему медленно, толчками. Вокруг шумно, люди постоянно что-то говорят, спорят, пытаются перекричать друг друга. Голова начинает раскалываться.       Дилюк открывает глаза и видит, что в таверне яблоку негде упасть. Видимо собрались все, кто только мог вместиться. Судя по огням, виднеющимся из открытых дверей, остальные, кому не хватило места, ожидают чего-то на улице.       В горле пересохло. Дилюк пытается пошевелиться, но не может. Он опускает взгляд ниже и видит крепкие веревки, оплетающие его тело.       Как по щелчку пальцев, все затихают и смотрят на него.       Дилюк должен быть напуган, но чувствует лишь бесконечную усталость. Смирение.       Он никогда не думал, что его жизнь может окончиться вот так. Не от когтистых лап кровожадных монстров, а от тех, кого он поклялся защищать.       Возможно, это его наказание за то, что сбился с пути. Потерял веру. Усомнился в своих идеалах.       За то что эгоистично поставил свои желания выше, чем жизни остальных. - Кхм-кхм, - прокашлялся, привлекая всеобщее внимание, высокий, худощавый мужчина в одежде пастора и вышел вперед. - Мы собрались здесь сегодня, чтобы наконец избавиться от волка в овечьей шкуре. Этот охотник позабыл клятвы, которые он давал перед Господом и нарушил свои заветы.       Толпа начинает перешептываться. Откуда-то с задних рядов раздаются крики осуждения и в Дилюка с улюлюканьем кидают стакан, но промахиваются. Он разбивается у него над головой, усыпая его мелкими осколками. - Тишина, дети мои! - призывает к порядку пастор. - Мы же цивилизованные люди! "Только вот это не помешает вам сжечь меня" - безучастно думает Дилюк. Он связан на совесть. Да и что бы ему это дало? Вырываться отсюда пришлось бы с боем. А сделать это - значит предать последние крохи достоинства, что у него остались. - Некоторые из вас задаются вопросом, а не клевещут ли на доблестного охотника, за время пребывания которого в городе и правда не было никаких нападений. Но какой ценой? - пастор обвел взглядом толпу, удостоверившись, что все внимательно его слушают. - Молодой Брэдли пришел ко мне на днях. Вы все его знаете. Прелестный юноша. Не пропускает ни одну воскресную службу. Он пришел ко мне, не зная, что ему делать. Потому что видел, как этот некогда уважаемый молодой человек, совершал сделку с самим дьяволом! Да-да, вы не ослышались, - горячо продолжает пастор, когда толпа пораженно охает. - Твари благоволят ему. Именно поэтому и не было никаких происшествий! Вспомните, разве хоть раз было такое, когда к нам приезжали другие охотники? - толпа согласно гудит. В их глазах - приговор и обещание смерти. - Я не знаю, что он отдал, чтобы заключить эту сделку. Но я знаю, что такие нелюди не должны ходить среди нас! Они еще хуже, чем эти твари. У тебя есть, что сказать в свое оправдание? - обращается к нему пастор. - Вы уже все решили, святой отец, - спокойно отвечает Дилюк и смотрит на негодующую толпу. - Да как только совести хватает? - Он даже не отрицает! - На костер сообщника дьявола!       Чужие руки тянутся к нему. Они повсюду. Дилюк чувствует себя тонущим в море из человеческих тел, которые грозятся его разорвать и наказать за все грехи.       Он закрывает глаза, отдаваясь на милость судьбе. Возможно, если все закончится вот так... то это не так уж и плохо?       Он больше не знает, кто он.       В какой-то момент, когда Дилюка уже подняли вместе со стулом, приготовившись выносить его во двор, раздается звон разбитого стекла.       И все происходит слишком быстро.       Дилюк только слышит чьи-то крики. Его роняют на пол, но ему везет и тяжелый стул приземляется на ножки. Он поспешно ловит равновесие и открывает глаза. - Кэйа? - неверяще спрашивает он, глядя на знакомую спину.       Кэйа оборачивается, но ничего не говорит. Сердце невыносимо тянет, словно в него вгоняют одну за другой тонкие иголки. - Так, так, что у нас здесь? - Кэйа оборачивается к толпе. От его интонаций даже у Дилюка пробегают мурашки по спине. - И меня даже не пригласили? - интересуется он, подходит к барной стойке и придирчиво осматривает бутылки. Толпа расступается перед ним, видимо точно так же чувствуя опасность. - О, вот это мое любимое! - наконец восклицает Кэйа, хватая искомую бутылку и отпивает прямо из горла, даже не заморачиваясь со стаканом. - Ну и чего все застыли? Неужели передумали уничтожать "слугу дьявола"?       Кэйа обводит взглядом собравшихся, но никто ему не отвечает. Лишь те, на ком останавливается его взгляд спешно перекрещиваются и читают молитвы, глядя в пол.       Кэйа широко ухмыляется, намеренно демонстрируя клыки. - Святой отец, вы говорили такую пламенную речь, что же теперь замолчали? Давайте, я послушаю, - он в мгновение ока оказывается возле пастора, заставляя того в панике отпрянуть. - Что, никто? - Кэйа широко разводит руки в стороны. - Минуту назад вы были такими смелыми! Что, когда жертва не связана, все по-другому, м? Я могу убить вас, всех и каждого в этой комнате, - шипит Кэйа. - И вы ничего не сможете мне сделать. Как вам теперь такой расклад? - Кэйа, не надо, - подает голос Дилюк, чувствуя, что ситуация начинает выходить из под контроля.       Кэйа резко разворачивается к нему. Смотрит немигающим взглядом и лишь грустно улыбается. - Можешь ненавидеть меня после этого сколько хочешь. Им нужно было думать прежде, чем пытаться навредить кому-то, находящемуся "под защитой дьявола". Они же сами так сказали, - язвит Кэйа. - Возможно это послужит уроком для следующих. - Кэйа, - снова зовет Дилюк. - Кэйа, посмотри на меня. Нет. - Ты все равно ничего не можешь сделать, - пожимает плечами Кэйа, не оборачиваясь. - Я эгоистичное создание, мастер Дилюк.       Раздается выстрел. Он должен был пробить Кэйе грудную клетку, но тот предсказуемо уворачивается. Дилюк не понаслышке знает, насколько сложно попасть по вампиру с такого расстояния.       Он не волнуется за Кэйю. Ни капли. Скорее местные жители в опасности.       Он совершенно не волнуется.       Ему ничего не угрожает.       Но все же изворачивается и пытается достать нож, спрятанный в голенище сапога. Просто на всякий случай.       Он нащупывает рукоятку и в глубине души радуется, что тщательно обыскать его не догадались. - О, среди нас есть смельчак, - насмешливо тянет Кэйа. - А что же мы стреляем исподтишка? Как же ваша хваленая добродетель? Святой отец, распустили вы свою паству! - Такие монстры как ты не должны существовать! Вас нужно истреблять любой ценой, Господь простит меня, - отвечает человек с дробовиком, стремительно бледнея под взглядом вампира. - Любой ценой. Славненько. Что ж, для того, чтобы все было честно, я тоже должен пытаться выжить любой ценой? Верно? - Не слушайте демона! - встревает пастор, наконец оправившись от шока. - У нас численное преимущество, Господь защитит нас. Мы сможем изгнать эту мерзость из нашего славного города! - Вот как? - Кэйа оказывается за спиной пастора и заламывает ему руки, заставляя вскрикнуть. - Что-то я не вижу никакой защиты.       Толпа испуганно кричит, на что Кэйа лишь смеется. - Где ваш Бог сейчас? - спрашивает он, заставляя пастора опуститься на колени. - Святой отец! Получай, отродье! - раздается очередной вскрик из толпы.       И Дилюк осознает, что в этот раз оружие направлено на него.       Кэйа меняется в лице, осознавая, насколько далеко он отошел от Дилюка. Что даже нечеловеческая скорость не поможет ему успеть вовремя.       Раздается громкий выстрел.       В таверне установилась звенящая тишина.       Но боль так и не приходит.       Дилюк вскидывает голову и видит замершего Кэйю. Который стоит прямо между ним и человеком с дробовиком. - Это все, что ты можешь? - насмешливо спрашивает Кэйа, и Дилюк облегченно выдыхает.       В панике люди бегут из таверны не оглядываясь.       Как только последние крики затихают вдалеке, Кэйа со стоном оседает на пол, облакачиваясь спиной о барную стойку.       Его глаза закрыты, а Дилюк с ужасом смотрит на пропитанную кровью рубашку. Выстрел был с близкого расстояния дробью... Но Дилюк знает, что без серебряных пуль это не должно сработать. Процесс регенерации должен был запуститься сразу же. Кровь не должна все еще идти.       Если только... - Дай мне одну минутку. Я... посижу немного и потом развяжу тебя. Черт, я уже и забыл, когда в последний раз в меня стреляли, - не открывая глаз, бормочет Кэйа. - Минуту. Всего минутку.       Дилюк, уже не скрываясь, быстро перерезает веревки и встает, разминая затекшие запястья.       Действовать нужно быстро. Дилюк не уверен, что они смогут уйти, когда жители, справившись с паникой, вернутся. - Кэйа, нам нужно уходить, - Дилюк подходит и опускается рядом с ним на колени.       Он хмурится, когда Кэйа ничего ему не отвечает. Рубашка продолжает пропитываться кровью, которая уже начинает стекать на пол, образуя небольшую лужицу. - Когда ты пил кровь в последний раз? - спрашивает Дилюк. - Я недавно понял, что вино приносит больше удовольствия. Такая вкусовая палитра... - Как давно?       Кэйа молча отводит взгляд.       В таком состоянии они далеко не уйдут. Даже если он понесет его, следы крови все равно выдадут, в каком направлении они ушли, а Дилюк не сможет идти с ним достаточно быстро. На лошади тоже придется идти шагом, иначе Кэйа попросту свалится с нее. А, учитывая, что из города ведет лишь одна дорога, их тут же нагонят. - Что ты делаешь? - спрашивает Кэйа, с подозрением глядя на снимающего сюртук Дилюка. - То, что нужно сделать, - невозмутимо отвечает он, расстегивая манжету и закатывая рукав рубашки. - Пей. Дилюк протягивает ему руку. - Нет. - Кэйа, - угрожающе шипит Дилюк. - Нет, - упирается он и отталкивает от себя руку. - Послушайся собственного же совета. Просто молчи и пей, не усложняй себе жизнь. - Ты не понимаешь. Я... не смогу контролировать себя сейчас, - Кэйа криво улыбается. - Я не хочу сделать тебе больно. Никогда не хотел. - Прекрати вести себя как ребенок, - Дилюк хмурится и достает нож. - Что ты... - начинает Кэйа, но задыхается на полуслове, когда Дилюк одним движением разрезает ладонь.       Зрачок Кэйи расширяется и теперь оба глаза кажутся угольно-черными в неверном свете ламп. Он тяжело сглатывает, не в силах оторвать взгляд от алых капель крови. - Пей. - Нет, - Кэйа упрямо отворачивается. Дилюк видит, что ему физически тяжело это сделать. Но так же он знает, каким чертовски упрямым Кэйа может быть.       Дилюк вздыхает и садится на его колени, игнорируя удивленный взгляд.       И, прежде чем Кэйа успевает что-либо сказать, ловко сжимает не пораненной рукой его челюсти, надавливая на нужные точки, заставляя открыть рот. И тут же подставляет кровоточащую руку.       Кэйа вяло отбивается. Кровь размазывается по его губам, мажет подбородок, щеки. Но он совсем ослаб от ранения, Дилюк довольно легко удерживает его на месте.       И в какой-то момент Кэйа замирает. Его глаза стекленеют. И с животным утробным рычанием он припадает к открытой ране, разрывая ее еще сильнее с помощью клыков. - Хороший мальчик, - Дилюк морщится от боли и гладит Кэйю свободной рукой по волосам. - Пей.       Дилюк упирается лбом ему в плечо и тяжело дышит. Со временем боль понемногу отступает, либо он просто уже к ней привыкает. Возможно резать именно ладонь было не лучшим решением с его стороны, но он не был уверен, насколько хорошо остановится кровь... после.       Наконец Кэйа отрывается от его руки и, словно в утешение, зализывает рану. Дилюк мимолетно думает о том, что, и правда, боль практически не ощущается, лишь небольшое покалывание.       Кэйа смотрит на него абсолютно шальными, пьяными глазами. Притягивает Дилюка за талию ближе, трется носом о шею, шумно втягивая воздух и практически мурлыча. Целуя, облизывая, царапая клыками нежную кожу.       Безмолвно спрашивая разрешения. - Можно, - отвечает на выдохе Дилюк.       Он почти уверен, что еще пожалеет об этом. Но он никогда не мог отказать Кэйе на самом деле. Не тогда, когда он смотрит так.       Он ожидает почувствовать ту же самую боль, что и в первый раз, но клыки протыкают кожу нежно. Плавно. Руки Кэйи сжимаются на его талии, в попытке прижаться еще ближе. Горячий язык скользит по шее, помогая собирать пьянящие капли крови. И к своему стыду, Дилюк чувствует, как кровь приливает к щекам.       Он никогда не думал, что этот процесс может быть настолько интимным.       Голова как в тумане, но Дилюк убеждает самого себя, что это от кровопотери. - Кэйа, - зовет он и мягко отстраняет его от себя. - Кэйа, нам нужно идти.       Кэйа рассеянно смотрит на него несколько секунд. Его взгляд то и дело опускается ниже, где, Дилюк уверен, алеет место укуса. Вскоре его взгляд все же проясняется, и он смущенно отводит глаза. - Прости я... - Мы поговорим обо всем позже, ладно? Как только окажемся подальше отсюда, - перебивает его Дилюк, встает и протягивает Кэйе руку. - Тебе лучше? - Определенно, - облизывая окровавленные губы, отвечает с улыбкой Кэйа.       Дилюк еще никогда не хотел поцеловать его сильнее, чем сейчас.