Бездушный рационализм

      Больно.       Остекленевший взгляд янтарных глаз упирается в серое небо, проглядывающее в кривые трещины бетонных плит.       Хикару провела языком по пересохшим губам. Она отчётливо ощущала тягучую слабость во всем теле, но слабый огонёк тлеющей жизни с новым запалом разгорался в груди, прогоняя чувство приближающейся смерти.       Отдалённый вой сирен постепенно прояснял замутненное сознание. Память возвращалась резкими рывками: картины искрящихся рекламными щитами стен торговых центров Сибуи, сменяющиеся чернотой завесы и сокрушающим человеческим страхом, расползающимся по коридорам вдоль многочисленных бутиков. Уродливые тени проклятий, изуродованные трупы людей и шаманов. Кровь и отчаяние, витавшее в воздухе. И проклятый, самоуверенный Годжо…       Хикару сдавленно выдохнула, сжимая кулаки. Корка засохшей крови болезненно натянула кожу на костяшках. Он не должен был проиграть!       — Ты ещё жива? Я приятно удивлён.       У неё с трудом получается сфокусировать взгляд на размытом силуэте широкоплечного мужчины, который ленивым шагом обходил перевёрнутые манекены и бетонные глыбы с торчащими кривыми арматурами. В горле застыли грубые ругательства. Девушка инстинктивно раскрытыми ладонями попыталась нащупать рядом своё проклятое оружие. Но под руку попадались лишь мелкие каменные обломки, да битое стекло.       — Жалко выглядишь, Хикару. — её грубо схватили за ворот и хорошенько встряхнули, оттолкнув к стене.       Шаман подавила очередную порцию кашля. Казалось, лёгкие превратились в кровавую кашу. Голова пошла кругом, и она приложила не мало усилий, дабы устоять на дрожащих ногах и аккуратно съехать вниз по стене. Зажимая открывшуюся на животе рану, Хикару встретилась взглядом с ониксовыми глазами и прошептала, срываясь на безумный смех:       — Ты не сможешь убить меня. Какая нелепая глупость!       — А тебе не занимать самоуверенности. — хмыкнул тот, опустившись на одно колено. Его лицо оказалось слишком близко, отчего по телу девушки пробежалась волна мурашек. Настолько знакомое, любимое, сейчас искажала чужая мимика — Сугуру никогда так не прищуривал глаза, хмурил брови совершенно иначе, а улыбка… От этой тёплой, фальшивой улыбки захотелось громко закричать.       — Я знаю, он жив. Чувствую. Верно, Гето?       От неё не укрылось то, как уголки губ дрогнули и поползли вниз. То, как правая рука потянулась к ней, кончиками пальцев размазывая кровь на её щеке.       — Считаешь, сможешь манипулировать чужим сознанием? — в голосе мужчины проскользнула насмешка. Он крепко сжал запястье и брезгливо одернул руку. — В таком состоянии тебе даже не под силу вылечить себя саму.       Хикару тяжело выдохнула. Ощущение проклятой энергии Гето постепенно пропадало, пока не исчезла вовсе. Осталась только его боль.       Сугуру?       Девушка подавила смешок. Жалкая попытка дотянуться до его души оказалась довольно странной. Настолько, что она положила ладонь на обратную сторону предплечья. Их имена давно затерялись в витиеватых узорах тату, скрывающей уродливые шрамы на запястьях. Но ощущения, их чувства и страдания отдавались настолько ярко, что собственные эмоции увядали под этой невыносимой лавиной.       — Я скоро вернусь. Надеюсь, ты хорошенько подумаешь над своими словами. Или же последуешь самым разумным путём.       Хикару подавила порцию гневных высказываний. Пустые слова не исправят сложившуюся ситуацию. То, что произошло — всё в прошлом. Не было смысла горевать и поддаваться порыву сентиментальных чувств.       Но все же, когда же она допустила наигрубейшую ошибку? Когда позволила обоим сорваться в пропасть неизбежности? Когда не смогла найти иного решения, нежели позволить ему убить своего лучшего друга?       «Ты совершаешь серьёзную ошибку, если считаешь, что я нуждаюсь в твоей защите.»       С губ сорвался тихий хрип. Сейчас Сатору слишком далеко, но всё равно защищает её. Как иронично и горько. Хикару знала, что не умрет. Их связь слишком прочная. А проклятой энергии у Годжо с лихвой. Он никогда не забывал об этом, восхваляя себя и собственные уникальные способности.       — Прости меня.       Девушка положила ладонь на живот. Обратная проклятая техника сложная вещь, однако иного выбора у неё не было. Благо, ей внятно объяснили сам процесс.       А пока — нужно отдохнуть. Слишком много навалилось за несколько часов. Даже для шамана, пережившего не мало ужасов, несколько часов бойни в Сибуи дались тяжело.       Хикару закрыла глаза. И неожиданно улыбнулась. В мыслях ослепительными вспышками всплывали образы минувших дней, где она была счастлива.       Действительно счастлива…