Бездушный рационализм

      Отвратительно!       Она с неприязнью щурила глаза и смотрела на стекающие по стеклу жирные струи воды. Ожидания увидеть современную столицу, залитую солнечными лучами, с громким крахом канули в бездну серости мутной стены непрекращающегося уже несколько часов ливня. Ещё в самолёте им объявили о надвигающемся урагане, но пассажиры до последнего надеялись согреться в лучах хвалёного жаркого летнего зноя. Погода не баловала туристов, и зал ожидания аэропорта Нарито в одночасье оказался переполненным: кто-то с нетерпением ждал такси, а кто-то сетовал на задержку рейса.       Хикару коснулась кончиками пальцев холодного стекла панорамного окна. С обкусанных губ слетел усталый вздох. Она ненавидела холод и любые его проявления, начиная от дуновения лёгкого ветерка и заканчивая яркой белизной снега. Возможно, в тропических широтах дожди гораздо теплее, однако попасть под проливной ливень не входило в её планы.       Девушка сняла очки с затемненными синими стёклами, попутно поправляя лямку потёртого кожаного рюкзака, свободной рукой поддерживая плоскую папку с эскизами.       Шум и суета вокруг раздражали не меньше. Двое бессонных суток с неудачными попытками задремать и длительный перелет выливались в тёмные синяки под глазами и нервные движения, с острым желанием затеять шумный конфликт с первым случайно толкнувшим её прохожим. К тому же, Хикару несколько часов ждала обещанных провожатых, но хваленый японский педантизм дал сбой как и погода.       Попасть в ряды студентов по обмену — выигрыш один на миллион. Она не могла похвастаться успехами в магии или же в познании японской культуры, которая была ограничена просмотром аниме и чтением манги. Однако покинуть приевшуюся серость своей страны и оказаться в Токио — большая удача. Болезненное прошлое уже далеко, а новые возможности впереди. Правда, не таким она представляла начало своего «путешествия».       Хикару порывистым движением пригладила непослушные кудри распущенных волос, стягивая их в небрежный хвост. Забронировать номер в недорогом отеле и пуститься во все тяжкие по местным «достопримечательностям» — заманчивая идея. Настолько, что здравый смысл был раздавлен под тяжестью усталости и желания урвать несколько мгновений нормальной подростковой жизни.       Шаман решительно сжала широкую лямку прямоугольной художественной папки, закидывая её на свободное плечо, и направилась к выходу.       От аэропорта до станции на окраине Роппонги она добралась меньше чем за час. Впечатлённая статьями путеводителей, которые любезно раздавали в самолёте стюардессы, Хикару, заскакивая в уже закрывающиеся двери вагона, и подумать не могла, что окажется посреди настолько впечатляющей и завораживающей атмосферы ночной столицы. Даже во время дождя, тонущие в свете неона многоэтажки торговых центров смотрелись эффектно. Сказочно. Высокий шпиль Токийской телебашни буквально разрезал небо, укрытое мятой периной грозных туч. Шум проносившихся мимо машин сливался с глухими раскатами грома и музыки, льющейся со стороны местных ночных заведений.       Хикару, с нескрываемым удовольствием обозревающая окрестности, остановилась напротив небольшой уличной закусочной — идзакая. Внимание привлекла оригинальная вывеска в стиле традиционных бумажных фонарей с иероглифами. Было видно, внутри многолюдно, но от витавшего в воздухе аромата жареной рыбы живот предательски заурчал, и она не смогла удержаться от мимолетного порыва попробовать местную кухню.       Заведение оказалось настолько маленьким, что людям приходилось ютиться вдоль барной стойки, которая занимала большую часть всего пространства. За ней готовили несколько вездесущих поваров, ловко переворачивая на гриле рыбное филе. Шаман, недовольно морщась, ловко протиснулась к свободному барному стулу, попутно оценив стены, расписанные причудливыми картинами сражающихся самураев. Абстрактные изображения придавали картине жизни, и казалось, что те вот-вот ринуться на присутствующих.       Упираясь локтями о столешницу, она торопливо сделала заказ, стараясь не выдавать возникшего отвращения к окружающим. Впечатления от непродолжительной прогулки испортил поток чужих эмоций, лавиной рухнувший на неё. Именно этот побочный эффект проклятой техники доставлял наибольший дискомфорт. Различать тонкие сплетения положительных и негативных чувств, пропуская самое угнетающее и разрушительное через себя и воплощать их в виде уродливых проклятий на бумаге — та ещё морока. Но другому её не учили. Или не хотели учить.       Остановив выбор на жареной в кисло-сладком соусе рыбе и клубничном мороженом, девушка покосилась на разнообразие пива, но решила повременить с алкоголем. Всё-таки для начала не мешало выспаться. А местные понятия о совершеннолетии совершенно не волновали шамана. В свои семнадцать она редко обременяла себя моралью о правильной жизни, ибо та могла оборваться в любой момент.       Отбивая тяжёлой подошвой шнурованного ботинка ритм играющей в зале бодрящей мелодии по металлической ножке стула, Хикару расстегнула молнию папки, внутри которой царил настоящий хаос. Мятые листы с изображениями перечеркнутых лиц людей смешались с кривыми рисунками проклятых духов. Заляпанная «карманная» палитра одиноко покоилась во внутреннем кармане, рядом же россыпью на дне лежали поломанные карандаши, которые и привлекли внимание шамана.       Раздражённо цокнув языком, девушка достала чистый обрывок и единственный наточенный карандаш. Попутно пробуя мороженое, она сделала быстрый росчерк, сменяющийся жирными линиями и тонкой штриховкой.       Злость, радость. Свежие впечатления от Токио. Весь спектр пережитых эмоций буквально выплескивался в наброске хмурой, утопающей в проливном дожде столице.       Но постепенно до неё доходило осознание, что с каждой новой деталью рисунок становится мрачнее и мрачнее. Танцующие чёрные тени на зданиях — ярче и подвижнее. Мелкие фигуры людей — страшнее и опасней.       — Довольно интересная интерпретация Токио.       Чрезвычайно любезная фраза грубо выдернула Хикару из блуждания в собственных мыслях. Она порывисто повернула голову в бок. Рядом стоял парень. Упираясь локтем о столешницу, он подпирал щеку кулаком, с нескрываемым любопытством разглядывая её.       — Привет. — незнакомец неопределённо махнул ладонью левой руки и медленно провел ей по шее, задевая края форменного пиджака с золотистой пуговицей, путаясь пальцами в светлых волосах. Слишком светлых для японца. Как и глаза, сверкающие нереальной голубизной из-под приспущенных на переносице очков. — А я думал, что ты предпочитаешь сливочное мороженое с карамельным сиропом и вафельной крошкой. Я знаю место, где…       — Откажусь. — холодно отозвалась шаман, очнувшись от оцепенения.       — Отказ не принимается. — на его лице застыла ироничная улыбка.       Хикару чуть не поперхнулась от подобной наглости. Кроме огромного самомнения она не чувствовала опасности. Только её определенно настораживал иррациональный, едва уловимый страх, вызванный непонятным ощущением исходящим от этого человека, будто тёмная воронка, готовая утянуть любого в бесконечную пустоту.       Шаман?       Девушка не успела озвучить собственные предположения.       Парень чуть наклонился вперёд, перехватывая тонкое запястье. Карандаш выпал из девичьих пальцев, закатившись под барную стойку.       Мир замер. Сердце на мгновение сжалось, чтобы в следующую секунду пуститься в пляс. Широко распахнув глаза, она встретилась шокированным взглядом с назойливым незнакомцем, похоже, не знающим банальных правил приличия. Хикару не могла оторваться, даже пошевелиться, тяжёлым камнем утопая в морозной чужих глаз. Это пугало и одновременно завораживало, порождая внутри приятное тепло, облегчающее боль от горящей кожи на запястье.       Нет, это невозможно.       Её родственная душа этот… Она даже не знала его имени, думая, что проклятие соулмейтов было разрушено в далёком детстве.       — Долго же ты собиралась от меня бегать, Хикару?       — Невозможно. — вяло прошептала шаман, озвучивая свои мысли.       — Шутишь? — фыркнул тот. Казалось, ему нравилась реакция девушки, только лёгкая паутина недоумения залегла неглубокими морщинами около натянутой улыбки.       — Подожди.       Она шипяще выдохнула сквозь зубы, постепенно чувствуя натягивающуюся тонкую связь. Стараясь не смотреть ему в глаза, покосилась на набросок, понимая, что не видит серых теней духов на фигурных многоэтажках.       — Они пропали... Замечательно! И где мне их искать?       — Кого? Как интересно! Ты оживляешь проклятых духов? О, нет, или создаёшь их? — парень проследил за её взглядом и заливисто засмеялся, потирая подбородок, а затем с гордостью добавил. — Ну, конечно, я же сильнейший, моя родственная душа...       — Давай повременим с подобным заявлением. — хмыкнула Хикару и начала собираться, но не успела застегнуть молнию папки, как вновь замерла, чуть не рассыпав всё содержимое.       Здание содрогнулось. Снова и снова. Роспись на стенах дернулась, повинуясь немому зову. Люди, не замечающие внешних изменений, медленно умолкали, подозрительно озираясь по сторонам. Угнетающая аура проклятий тяготила их и пугала.       Незнакомец довольно прищурился и тихо усмехнулся, подхватывая рюкзак Хикару.       — Сатору. — представился он, весело подмигнув девушке. Галантно протягивая магу руку, добавил:       — Ну что? Пойдём ловить твои сбежавшие рисунки?