Сердце Темного бога

      Звон монет.       Он разнесся слишком гулко и опасно в темной тишине Подгорода. Дрожащая серая рука нищего обронила вожделенный блеск — он рассыпался и раскатился вокруг, как ехидный смех бесплотного наблюдателя. Нищий пытался собрать монеты, а я не мог оторвать глаз от него.       — Благодарю вас, мессир… Благодарю вас…       Движения его такие слабые и нечеткие, дыхание прерывистое, хриплое и тяжелое, а тело источало жуткое зловоние старых изорванных лохмотьев. Он действительно сильно болен. Одна монета никак не давалась, длинные ногти испещренной темными пятнами руки напрасно царапали грязный камень.       — Как называется эта болезнь? — спросил я, и голос мой леденел под сводами пещеры звонким эхом, словно голосов у меня — два.       Нищий вздрогнул, так и не справившись с монетой, и поднял на меня мутно-серые глаза. Во взгляде только туман и боль, в крови нет ни огня, ни жизни, скоро не будет ничего, а мысли — один сплошной ком копошащихся червей, облепивших кусок тухлого мяса.       — Это плотоядные личинки, мессир, — голос его оставался спокойным, но я почувствовал холод страха, что тонкими иглами пробежал по его спине.       — Заразно?       — Очень. Они всегда чуют здоровую плоть, мессир. Вы не выйдете из пещер Подгорода без них, и кто знает, — ощерился нищий беззубой улыбкой, — может быть, они уже жрут вас, но вы просто еще не чувствуете.       Это было очень смешно. Я смотрел сверху вниз на этого жалкого, провонявшего тухлятиной человека.       Я любил таких, как он.       — Не думаю, мой друг, — ответил я и увидел, как нищий отпрянул от моих искаженных тишиной голосов. — Я никогда не заболею подобной дрянью. А вот ты… Думаю, что в ближайшее время ты выйдешь из этих подземелий и навсегда будешь свободен от своей болезни.       В его затуманенном болью и страхом мозгу гнойным многоногим насекомым шевельнулась догадка.       Милостыня была лишь приманкой, а перед ним стояло зло — оно смотрело, должно быть, испытывающим взглядом мертвых желтых глаз и улыбалось, ощерив в плотоядно-кривой усмешке острые зубы. Я — тот, кто пришел за ним, забрать его в преисподнюю, сожрать его душу, глаза       сердце.       «Черный страж», — услышал я его лихорадочную мысль, и она принесла странное смятение.       Нет.       Я не страж.       Я — божество.       Он начал судорожно прятать монеты в прорехи своих лохмотьев, вновь утеряв одну или две, но бросаться за ними уже не пытался. Сколько я ссыпал их в его трясущуюся ладонь? Двадцать? Тридцать? Какая глупость. Только попросил бы — и я насыпал бы ему больше, чем он смог бы унести.       — Благословляю ваш путь, — сорвавшись на тонкий скрип, пролепетал нищий.       — Благословляю и твой, — бурлящей в груди тьмой ответствовал я.       Я наклонился и поставил перед ним изящный высокий флакон с розовым зельем. Зелье искрилось в темноте, светясь изнутри полупрозрачными искрами, очерчивая ближайшие предметы отблеском тепла — оно обещало избавление от страданий, новую, свободную от всякого ужаса и болезней жизнь. Едва унимая страх, он потянулся дрожащими пальцами к стеклу, и магические блики заплясали в очарованных глазах нищего.

***

      — На минуту.       — Что? Не понял.       — Да иди ты сюда! Поговорить надо.       Константин Фаерспарк бесцеремонно дернул за локоть и потащил вниз по деревянным сходням Храма Солнца уважаемого хранителя Ордена, Прорицателя и «пресвятого беспутного, чтоб его черт побрал» Зиндро Алиссана, который потерял равновесие и с грациозностью старого леорана обрушился с двух последних ступенек — прямо пред очи другого хранителя, который лишь иронично проговорил сухое приветствие.       — Да, и ваш путь… благословляю, — Зиндро потер ушибленную голову, грустно снял капюшон, запустил в волосы руку и оглядел кровавый след на ладони. — Ну спасибо, Константин.       — Ну да, поплачь из-за царапины, — фыркнул тот, со всем возможным для него равнодушием налагая на Прорицателя исцеляющее заклятие. — У меня есть к тебе дело, Алистер… Только сначала отойдем куда-нибудь подальше от любопытных глаз и ушей.       — Алиссан, — привычно поправил мага Зиндро и последовал за ним по коридору справа, мимо кузницы и алхимической лавки. — А, не важно. Что за дело?       — Вот, так-то лучше, — Константин наконец остановился за поворотом и отпустил многострадальный локоть Прорицателя. — Сделай вид, что мы не сговариваемся. На всякий случай. Сейчас как раз время завтрака, и многие из наших святых друзей больше заинтересованы тем, что на столах в трапезной, а не… Нами с тобой. Но всё же. Бдительность — неплохой навык, знаешь ли.       Зиндро грустно подумал, что ему тоже не помешало бы позавтракать после этой бессонной ночи в Последнем дозоре Арка, но лишь кивнул.       Маг продолжил:       — Скажу сразу и без церемоний. Ты должен мне помочь как неримец неримцу, точнее, помочь всем нам в нашей благородной миссии спасения мира от сил зла и прочего, и прочего.       — Я вроде и так…       — Молчи и слушай. Пару лет назад, когда в Нериме произошла небольшая заварушка, окончившаяся гибелью богов, некоторое время мы с соратниками в горном монастыре не получали никаких вестей о том, что случилось, и действовали слепо. Пока в определенный момент в монастырь не вернулся… Гхм… Человек, о котором сейчас пойдет речь. Тот самый «неизвестный», которого, наряду с Наратзулом Арантеалем, принято винить в смерти Светорожденных, и да… Он рассказал нам, что произошло в башне Штормвенда, где погибли четыре бога и сам Наратзул, а затем — про Инодан, где пал Тир. Этот человек… Я видел его, когда он был в монастыре прежде и еще только искал Наратзула — но по прошествии всех этих событий он стал чем-то иным. Милый парнишка, который когда-то лишь кивал россказням Каллисто и послушно шел за Наратзулом, как собачка на веревочке, превратился в безумца. И это я не образно выражаюсь.       — Угу, — рассеянно ответил Прорицатель, пред внутренним взором которого упорно маячила яичница с беконом и кружка славного медового чая с пряностями.       — Ты меня слушаешь вообще?       — Конечно.       — Так вот, Альтозан — так звали того человека — называл себя темным богом, что-то нес про Аркта, все время твердил про эту самую штормвендскую башню и какие-то глупости о пропавшем сердце. Ну а через несколько дней он просто испарился, словно его в монастыре и не было никогда. Никто его и не искал особо, тем более, что следующим вечером у нас на пороге появился Теалор Арантеаль…       Звук этого имени вырвал Зиндро из благостных дум о завтраке, и он изобразил искреннюю заинтересованность россказнями.       — И что же? — перебил он Константина. — Так и не нашелся в итоге этот ваш Альтозан?       — Несколько дней назад один из неримских магов видел его в Южном квартале Арка, — нахмурился старик. — Я понятия не имею, что он забыл в Эндерале, но факт остается фактом: это был именно Альтозан, маг его отлично помнит.       — И… Что он делал в Южном квартале? Решил посетить музей? — иронично спросил Прорицатель.       — Учитывая, что он сумасшедший, — не удивлюсь. Он стоял и разглядывал пустую виселицу, а после мой «уважаемый коллега» упустил его из виду, но, судя по всему, Альтозан свалил в Подгород.       — Ну… Что ж, надеюсь, он не подхватит там личиночную чуму!       — И вот здесь возникает проблема, — продолжил Константин, одним лишь взглядом давая понять, что он думает об «энтузиазме» Зиндро. — Как ты успел заметить, наши святые друзья из Ордена не очень-то жалуют нас, тех людей, которые… Хммм… Как бы косвенно помогали Наратзулу убить богов.       — А их фактического убийцу они просто разорвут на клочки!       — Их фактический убийца владеет информацией, которая очень не понравится хранителям, и ты все правильно понял, Зандир, она касается меня, моих людей и нашего прошлого. И я абсолютно уверен, что это окончит нашу миссию по работе с… Циклом. Мы как минимум поплатимся жизнями, а мир — окончательно развалится. Ставки высоки, поэтому…       — Но разве Теалор не сможет…       — Если убийца богов явится сюда и начнет размахивать своими «достижениями», как несвежими портками, — каковы шансы, что старый Арантеаль успеет что-то сделать? Настроения в Ордене и так не очень, многие только и ждут, когда Грандмастер оступится, и подумай, что может быть лучше, чем вот такой прецедент.       — Я понял, — вздохнул Зиндро. — И что мне сделать с ним, когда я найду его в Подгороде? Убить?       — Во имя Солнца! Ты нормально слушал? Он убил светорожденных! Ты ничего не сможешь ему сделать. Тебе нужно выяснить его цель и отговорить от глупостей. В идеале — спровадить обратно в Нерим.       — Ну, думаю, это не займет много времени, — Прорицатель прикинул, что это даже удобно, постараться сделать два дела одновременно. Сегодня вечером в Подгороде у него как раз была назначена встреча, и можно было попробовать задать некоторые вопросы.       — Надеюсь, я не должен предупреждать тебя о том, что об этой информации не стоит трепаться на каждом углу? — спросил Константин, и в его подозрительно прищуренных глазах мелькнуло беспокойство.       — На каждом — не буду, — покачал головой Зиндро. — Скажи хоть, как выглядит это ходячее недоразумение?       — Как полуэтерна. Молодой, около двадцати лет. Черные длинные волосы. Желтые глаза. Смахивает на кота, который стащил у тебя со стола твой ужин. Ну и самая главная примета — он абсолютно сумасшедший. И это не фигура речи. Человек, который пришел тогда в монастырь после смерти Наратзула… Пффф… Не знаю, насколько он «темный бог», но идиот изрядный. И очень опасный.       — Сделаю что смогу, — беспечно ответил Зиндро, вновь блаженно помыслив о трапезной. — Но, как обычно, ничего не обещаю, Константин.       — О, святейший хранитель, прошу не забыть про нас, смиренных неримцев, — презрительно поджал губы тот. — Не хотелось бы поплатиться за столь глупую ошибку.       Забыл.       Забыл, бездна его раздери!       Мысль об утренней просьбе Константина достигла головы Зиндро уже в тот момент, когда он открыл дверь старого сарая и собирался выйти в смрадную тьму главной пещеры Подгорода.       — Ах да, Тараэль. Еще одна вещь.       Ралаим вновь обратил на него взор, и отблеск тусклого света сквозь стенные щели скользнул по его напряженно-внимательному лицу. Тараэлю было сложно не ждать подвоха, Зиндро прекрасно понимал это, и вот сейчас внезапная «вещь» явно обеспокоила его.       — Тут такое дело… Один знакомый… Короче, мне нужно найти в Подгороде одного человека. Неместного. Возможно, слегка странного. Я только хотел…       — Нет.       — Я не прошу бросаться на поиски. Просто… Ну хоть поспрашивать, не знаю. Или, может, какие-то слухи.       — Нет. Я не буду лишний раз привлекать к себе внимание других ралаимов. Не сейчас. Ты сам должен понимать.       — Я понимаю, — Зиндро почувствовал себя так же неловко, как если бы его заставили танцевать на рыночной площади Арка в женском платье, потому что просить Тараэля сейчас, когда на кону стоял весь его замысел, казалось неуместной блажью. — Но всё же. Вдруг услышишь краем уха хоть что-то, я был бы крайне благодарен. Считай это дурацким обменом услугами.       — Вот как? — Тараэль скептически поднял бровь и сложил руки на груди.       — Я ведь взялся помогать тебе с Отцом, — начал было Зиндро, но, заметив какой-то недобрый проблеск в глазах Тараэля, тут же осекся: — То есть ты мне не обязан, но если бы вдруг получилось…       — Ты мне тоже, — перебил тот. — Хорошо. Возможно, я что-нибудь и услышу. Скажи только, о чем стоит слушать.       — О, ладно, — с облегчением выдохнул Прорицатель. — Словом, здесь недавно бродит один неримец… И он… Хм, как бы сказать попроще. Он — темный бог.