Я в чудеса не верю

      Приближался Хэллоуин, и пока весь Хогвартс готовился к празднику, настроение, по крайней мере шести детей, можно было назвать смешанным. У Гарри Поттера в этот день убили обоих родителей. Такой вот не детский праздник. И хотя менее страшная трагедия в семье Невилла Лонгботтома случилась несколькими месяцами позже, он, сирота при наличии живых родителей, ясно понимал, что чувствует друг. И почему мысль о праздновании ему тошнотворна. В одиннадцать лет дети многое понимают. Особенно сироты.       И именно Невилл решился озвучить своему декану, которого несколько побаивался, общую просьбу «Великолепной семерки» разрешить Гарри съездить на могилу его родителей. Для сироты Гарри Поттера это значило очень многое. Тем более их декан Северус Снейп в последнее время стал гораздо более человечным. Нет, он язвил, конечно, и был строг на своих уроках, но по отзывам старших курсов, явно успел стать человеком нормальным из летучей мыши подземелий. И как правильно считал его крестник, этим надо было воспользоваться.       Расчет Драко Малфоя оправдался полностью, Северус Снейп попросил разрешение сводить Поттера в Годрикову лощину на могилу родителей. Альбус Дамблдор решил показать широту души и позволил даже взять с собой друзей Гарри, ради командного духа. Однако мальчишки тактично отказались, все же поход на кладбище — не увеселительная поездка. И пойти в качестве моральной поддержки друга вызвалась только одна Гермиона, сильно переживающая за Гарри.       Все отправились сразу после уроков. Гермиона успела забежать в теплицы мадам Спраут, так что букеты цветов были у каждого. Декан Снейп держался отстраненно и молчаливо, аппарировав с ребятишками к запущенному ныне, но некогда красивому двухэтажному коттеджу. Как сказали бы в окружении Грейнджеров, «премиум-класса». Дом моментально вызвал у Гермионы кое-какие ассоциации, но встревать с вопросами сейчас было просто невозможно; двое мужчин разных возрастов были, что называется, на нервах.       Северус Снейп, похоже, «психовал» гораздо больше чем Гарри Поттер. Интересно, он просто был влюблен в маму Поттера еще со школы, как о том рассказывают портреты и привидения, или же был настоящим любовником миссис Лили Поттер уже после ее свадьбы, по-взрослому, с проблемами? У взрослых все так непросто, и ведь расспрашивать о таком бесполезно. Снейп — такой человек, что гораздо легче про шпионскую деятельность расскажет, чем про «такое».       О, вот и памятник погибшей семье Поттеров на центральной площади. Да уж, мода на неуместно чокнутые памятники границ между магами и маглами не знает. Сразу видно, они — половинки одного целого идиотизма. Сейчас мужчины еще сильнее психовать начнут. Вот как бы их, все же, после кладбища направить обязательно зайти в дом? Это надо придумать. Но сначала кладбище.       На кладбище в этот день никого кроме них не было, но, возможно, это было к лучшему. Возложив цветы к довольно скромным надгробиям, все стояли молча, и Гермиона тоже. Так, кое-что думала, о прошлом и настоящем.       «Я, Гермиона Грейнджер, обязательно найду ваших убийц, миссис Поттер, и Гарри они вреда не причинят. Ваш Гарри мне как братишка младший, не в меру доверчивый. А кстати, почему он доверчивый? Затюканный ребенок из кладовки под лестницей, который от всех просто обязан ждать плохого и никому не должен верить? Мало ли.       Ох, извините, миссис Поттер, лезет в голову всякое. И окклюменционный щит снимать нельзя, просто никак нельзя, декан не поймет.       И да, Гарри, он и сам защищаться научится, я его научу. Ох, он этим гадам лично покажет, если им очень не повезло, и они случайно выжили. Но что же, все-таки, с вами случилось?       Нам бы подсказку, тут же явное убийство с подвохом-предательством… Дожили, единственный, с кем все более или менее ясно и чьи намерения прозрачны, это Том Риддл — Сами-Знаете-Кто. А может вы случайно остались в вашем доме как привидение? Нам бы поговорить. О разном, кто был у вас няней, почему не было домашних эльфов и если были, почему их убрали перед убийством? Ладно, посмотрим».       О, Гарри стоит и едва не плачет, все же смерть родителей — жуть. Девочка толкнула в руку стоящего в горьком оцепенении Северуса Снейпа и, показав глазами на друга, решительно кивнула. Мужчина, сообразив, о чем просит его надоедливая ученица, подошел к мальчику и неловко обнял его. Гарри Поттер, сняв очки, стал тихо плакать, уткнувшись в мантию профессора зелий. Снейп явно утешать не умел, никого. Не было практики? Но тут он просто замер, боясь шелохнуться. Стараясь не заплакать сам.       «— Опаньки, декан, у вас тоже слезы. И вы их неумело прячете. Значит оправданы или нет? Что значит: «Это моя вина, зачем я рассказал о предсказании?! Я убил тебя, Лили, и должен следить за твоим сыном для него». Та-а-ак…       Ух, эти взрослые, все проблемы от вас, хоть не вырастай! Устроятся всякие, на работу шпионами, а для этой работы специфические навыки требуются, очень специфические. А вы, сэр, учились только на зельевара! Ну и на окклюмента, опять мысли спрятаны и лезть нельзя. Догадается, и все — смерть какому-никакому доверию с его стороны.       Может вы, сэр, просто полюбите Гарри, как племянника, скажем? Все-таки он вам не чужой, а вместе легче, да и ему взрослый, который о нем заботится, очень нужен. Не говоря о том, что вы вовсе ни о ком еще не заботились, только о том мечтали…       Ладно, пусть они выплачутся, сбросят эту жуткую боль и надо уговорить мужчин зайти в дом. Хотя бы за фотографией семьи для Гарри…»       «— Та-а-ак, Жанна, читать мои мысли в такой момент, да еще держать окклюменционный щит! Используете мои же практики против меня? В такое мгновение?! И я, кстати, и так забочусь о Гарри, а о чем я мечтал — не ваше дело! Много вы понимаете! Дети всегда всюду лезут. С Томом Риддлом ей, понимаешь ли, все ясно, родственная связь? А если да, ох-ты.       Нормально лезть в мысли учителя?! Ставим свой щит от вторжения всяких там… Открылся на какой-то миг, а эта мелкая уже прочла, что я виню себя в том, что рассказал о предсказании, и теперь подозревает во всем, в чем может! О каком доверии может идти речь! Подозревать меня в причастности к смерти Лили! Да ты! Да я! Да чтоб тебя, Жанна!       Вот зачем вы хотите обязательно зайти в дом Поттеров? Желаете отыскать доказательства наличия няни и отсутствия домашних эльфов? Не глупо, наверное. Следователем в аврорате, мисс, работать не думали? Ну как все же мозг женщин функционирует, никакой логики — одна интуиция и ассоциации. Но ведь иногда так верно!       Вдруг там мама Гарри обитает как привидение? Расспросить и познакомить с сыном?       Ох. А вдруг действительно, Лили там ведь убили на глазах ребенка. Может быть…       Я смогу зайти в этот дом или нет? А если Лили привидение? Лучше бы я сдох. Годрикова лощина — магическая деревня, все может быть. Придется идти на поводу инстинктов мелкой атаманши Жанны. Девчонка! Лучше бы я сдох».       Северус Снейп трансфигурировал из травы скамейку рядом с могилами, и они с Гарри уселись рядом, думая каждый о своем. Но мысли мужчины и мальчика были очень схожи, по мнению кудрявой девочки, которая стояла возле них.       Спустя два часа Гарри наконец сумел оторвать взгляд от могил родителей. Мальчик вздохнул и посмотрел на Снейпа.       — Я все, спасибо что вы пошли вместе со мной, профессор, и тебе, Миа, большое спасибо, — Гермиона, стоявшая позади скамейки, обняла друга.       — Не за что благодарить, Гарри. Может, зайдем в твой старый дом? Вдруг там есть семейные фотографии или колдографии, или, может, папин будильник или карандаш возьмешь себе на память. Чтоб был, — предложила Гермиона. Гарри, как она и ожидала, принял идею с восторгом. Фотография или вещь на память! Да! Однозначно да!       И Северус Снейп повел детей к дому Поттеров. Выражение лица у декана было такое… О да, так профессор Снейп смотрел на нее только в самом начале их знакомства. Он явно тоже читал ее мысли. Извиняться за подозрения бесполезно? Или нет? Девочка подошла к декану.       — Сэр, я тут случайно кое-что прочла из мыслей, вы уж простите пожалуйста, и совсем запуталась. Мне совестно, но я тревожусь за Гарри, — смущаясь, начала разговор Гермиона.       — Да? Не тревожьтесь о Поттере, Грейнджер, я буду беречь его как своего племянника, — саркастичный тон, кривая ухмылка и выгнутая бровь — мальчишка капризный вы, сэр, а не взрослый человек!       Вот поэтому она в банде атаман, мальчики — помощники атамана. А вы, Северус Снейп, и вовсе внештатный сотрудник, обиделся, не разобравшись… «Ой, прочитал», — испуганно обомлела девочка. Профессор Снейп резко остановился и прямо взглянул в лицо Грейнджер. Ситуацию спас Гарри…       — Правда? Профессор, вы считаете, что я вам как свой? Ну, отдаленная родня… Как бы. Я Так рад, — вспыхнувший от радости мальчик сильно смутился из-за своих слов и, разволновавшись, стал поправлять очки.       Мужчина и кудрявая девочка обожгли друг друга яростным взглядом и бросились с двух сторон к смущенному мальчишке.       — Конечно, Гарри, я твоих родителей с первого курса знал, а с мамой был знаком еще до школы. Мы из одного города и жили рядом. Я рад помочь тебе во всем. Правда!       — У тебя уже есть настоящие друзья, которые тебя понимают, Гарри. Мы за тебя церберу пасть порвем! Правда!       Мужчина и девочка уже иначе посмотрели друг другу в глаза и улыбнулись. Мир. Попробуй ссориться, когда в мыслях обоих почти одно.       — Если ты огорчишь Гарри, клянусь Господом — прокляну, сальноволосая зараза.       — Если обидишь Поттера — прокляну, кудрявая дрянь, клянусь Мерлиновой бородой.       У вспыльчивых и подозрительных дураков мысли сходятся. Как тут обижаться…       Все подошли к особняку. Он был зачарован от проникновения чужих, но Гарри был сыном владельца, и дверь их впустила после одной капли крови Гарри Поттера, приложенной к замку. Визитеры вошли. Внутри уже почти ничто не напоминало о давней трагедии. Просто сам дом был мертв: затхлый воздух, пыль, стоящая в нем столбом, сумрак. Полное отсутствие жизни. Даже тараканьей.       — Свет тут есть? — спросила Гермиона. Северус Снейп движением палочки зажег люстру в обширной гостиной. Гарри боязливо покосился на профессора.       — А комнаты наверху, сэр?       — Да, Гарри. Ты, надеюсь, не против, если я вас провожу? — мальчик кивнул Снейпу, и они стали подниматься по лестнице. Вверх, в ту самую детскую, где он нашел Лили мертвой возле кроватки маленького Гарри.       Снейп снова вспомнил, как в страшном горе от безвозвратной потери он, сидя на полу, плакал, прижимая ее к себе, мертвую и потерянную уже навсегда. Лили.       «Мерлин! Мелкая зараза. Убью, мисс, если хоть что-то скажете или подумаете. Я тоже человек, а ребенку не все можно».       Однако Грейнджер вела себя образцово, шла позади всех, в мысли не лезла и ничего не спрашивала, за что ей отдельное спасибо. Он все же вошел в детскую, сумел. Пропустил мальчика вперед. Гарри огляделся в незнакомом для него месте.       — Это здесь случилось? — спросил Поттер.       — Да. Ваша мама была тут, а вашего отца застали на лестнице. Вы были в кроватке, этой… — профессору было явно тяжело рассказывать.       Гарри осмотрел свою бывшую детскую.       — О, детская метла! Смотри, Миа!       — Да, классная игрушка. Слушай, Гарри, а может, семейные фотографии не в детской, а в кабинете твоего отца посмотреть? Детская ведь была рассчитана на ребенка, которому всего год от рождения?       — Ой. Верно! А где тут кабинет?       — Чуть дальше по коридору, третья дверь, — посоветовал профессор Снейп, и, заметив взгляд девочки, понял, что попался, эта обязательно бы его раскрыла. И без чтения мыслей!       Вошли в кабинет. Стол, книжные полки, два антикварных кресла и диван. Колдографии, и много. Гарри безошибочно взял одну — молодые родители с крошечным ребенком на руках, — и еще одну, явно свадебную, с радостной рыжеволосой красавицей в чудесном платье рядом со смущенным Джеймсом Поттером, выглядящем не слишком солидно в двадцать с небольшим. «Ну и сходство», — подумала Гермиона. И увидев страшно побледневшее лицо декана Снейпа, поспешила его отвлечь вопросом:       — Сэр, а этот красивый кудрявый аристократ, кто? — девочка указала на колдофото стильно одетого подмигивающего молодого человека с темными волосами до плеч.       — Это Сириус Блэк, магический крестный Гарри.       — Тот самый Сириус Блэк, один из «Мародеров», друг папы? — уточнил Гарри.       — Да, ваши конкуренты по нарушению порядка.       — Ну, они нам не конкуренты, сэр. А вы не скажете, анимагическая форма какой собаки у него была? — спросила Грейнджер, но вопросительно на профессора зелий уставились оба ребенка.       — Порода собаки? Кокер-спаниель, черный, лаять любил как не в себя… — нехотя поделился информацией декан Слизерина.       — Ты опять права, Миа! Ну как тебе удается. Вот ребята удивятся, — восхищенно вздохнул Гарри.       — Удивятся и будут нам должны, Драко сам виноват, будет знать, что зря спорил! — не без удовольствия сказала девочка.       — И много должен мой крестник? — поинтересовался зельевар.       — По конфете с каждого, кто ставил на крупную породу собак, мы с Гарри получим аж по две штуки. Выгодно, сэр. Я утверждала, что порода мелкая, давно выведенная и скорее всего охотничья: спаниель, терьер, такса.       — О, ваш крестный, Гарри, может собой гордится, на него все еще принимают ставки. Они, правда, несколько упали, — как всегда ядовито заметил Северус Снейп.       — А можно мне его колдофото тоже взять?       — Конечно, Поттер, это все-таки друг вашего отца и ваш крестный — лорд Блэк, — разрешил профессор и снова наткнулся на внимательный взгляд девочки, после чего раздраженно фыркнул. — Мы не слишком дружили в школе. Потом пути и вовсе разошлись. — Он что, оправдывается?       — Ну, хороших друзей сразу встретить непросто, Это нам только повезло, — ответил декану Гарри. Дети его, что, пытаются утешить?       И тут, эта Грейнджер начала говорить, и не глупо. Но как всегда — инициативно…       — Слушай, Гарри, — обратилась Грейнджер к приятелю, — у профессора Снейпа возникли сомнения по поводу смерти твоих родителей. Он до сих пор думает, что авроры могли какой-то факт упустить. Сам подумай, ну разве Сам-Знаешь-Кто пошел бы убивать целую семью один? А если не один, как спрятались-замаскировались? Профессор думает, что скорее всего замаскировались под ряженых празднующих Хэллоуин. Ты позволишь нам подробно осмотреть первый этаж и возможно еще раз осмотреть весь дом, в следующие или последующие выходные? Мы очень осторожно, чтобы не уничтожить улики, если те еще остались. Они будут нужны для авроров.       — Конечно, Гермиона, но ведь Темный лорд давно мертв? — сказал Гарри.       — Он да, а сообщники? И вообще, тут много непонятного. Я с деканом Снейпом согласна, тщательно присмотреться стоит, вдруг что-то найдем. Ой, смотри, Гарри, это рунный браслет, да, профессор Снейп? — девочка показывала на браслет, украшенный рунами, лежащий на книжной полке.       — Да, мисс, вот здесь руны, вырезанные на опале: Эваз — прогресс, движение; Ингуз — новое начало; Кано — трансформация, огонь: Соулу — жизненные силы, новая жизнь, целостность. Интересно…       — Двигаясь к новому в себе, измени свой огонь в жизненную силу и целостность? Сильное благопожелание, Гарри, не хочешь взять на память? — предложила другу Гермиона, переведя рунную запись.       — Еще как хочу, а можно, профессор?       — Конечно можно, Гарри, это ваш дом, — разрешил Снейп. — А что скажете на мою просьбу еще раз посетить ваш дом? — Северус только кротко взглянул на малолетнюю нахалку, мысленно обещая не в меру умной и инициативной девочке всякие воспитательные неприятности. Прямо сегодня.       — Конечно, разрешаю, и даже вместе с вами пойду, если нужно, — Гарри серьезно кивнул.       — И еще, профессор, Хогвартские портреты нам с Гермионой рассказывали, что компания отца была местами нагловатой и просто хулиганы… Если они до вас в школе докапывались из-за того что завидовали вам, потому что вы умный, то я прошу за них прощения. Может они просто были местами дураки… — сын Лили жутко смутился и добавил: — Отвязных старшеклассников часто заносит…       А вот этого Северус Снейп даже и не ждал никогда услышать. Да, мальчик определенно пошел в Лили.       — Ну что вы, Гарри, слишком много времени прошло для школьных обид. Да и вы ни в чем не виноваты, — и вовсе не старый зельевар Снейп ясно понял, что да, слишком много времени прошло для школьных обид. Причем сын Лили за них не в ответе. Вовсе.       — Вы, Гарри, погуляйте по комнатам, может книга какая из кабинета понравится, и спускайтесь в гостиную, мы вас там будем ждать. Пойдемте, Грейнджер, — сказал Северус Снейп девочке, вдумчиво осматривающей уже второй конец коридора на втором этаже.       Грейнджер молча спустилась вниз. И только в гостиной спросила:       — А Поттер старший, он на этой лестнице? — профессор сразу понял, о чем она спрашивает, и ответил подробно как мог.       — Да, примерно на середине лестницы, лежал лицом вверх; ноги вверху, голова внизу.       — То есть его ударили в грудь, а не в спину, и он упал, опрокинувшись? — уточнила Гермиона.       — О Мерлин! Похоже да. Но рана на спине была серьезней, она-то и стала смертельной…       — Но несмотря на рану он шел вперед, навстречу кому-то, и этот кто-то ударил еще раз? И он упал. Значит, было двое врагов… — шепотом озвучила мысль о гибели Джеймса Поттера Гермиона Грейнджер.       — Да, мисс, вот тебе и «лежал на лестнице со смертельной раной, полученной в спину»! — совсем другая картина. Снейп с уважением взглянул на ученицу. Малышка первокурсница.       Нет, он явно сдохнет или сойдет с ума от когнитивного диссонанса. Когда Гермиона говорит и он на нее не смотрит, он говорит с умным равным собеседником. Почти взрослым, местами ироничным партнером, решающим те же, что и ты, задачи. Но стоит только взглянуть, и видишь девочку, маленькую, достаточно хрупкую и милую. Куколка с огромными карими глазищами и кукольными кудрями, вечно старающимися выбраться из французской косы. И понимаешь, что партнер и союзник — она. А родители, кстати, говорили с ней почти как со взрослой, тоже замечали это?       — Конечно заметили! Я начала говорить уже на второй день после рождения, такое трудно не заметить! — сердито ответила на его мысли Гермиона.       — И что же говорили, мисс? — полюбопытствовал зельевар.       — Мама, папа, дом… Кто я. Как меня зовут. Я тогда была не в курсе, а знать хотелось, — вздохнула собеседница и фыркнула. — До сих пор помню лицо моего психолога, когда он понял, что я говорю, что я спрашиваю, какие у меня проблемы. Мне тогда восемь дней было — это надо было видеть! Он себе после беседы со мной личного психолога тоже завел — Грейнджер тихо и заразительно засмеялась, и профессор зелий тоже усмехнулся, представив эту ситуацию. «Память у вас тоже, значит, абсолютная, мисс. Так-так, запомним».       — Говорить, но как? Голосовые связки не разработаны, — поинтересовался Снейп.       — Что голосовые связки — зубов тоже нет, вот где засада! А без них губами артикулировать слова тяжело, — улыбнулась Грейнджер. — И нет, я вовсе не какой-либо гений. Просто опережающее развитие. А родители с нуля создали систему моего обучения и самообучения. Системные знания так гораздо легче усваивать, от математики до телепатии и медитаций.       — То есть они почти все о вас они знали. Вплоть до чтения мыслей? — спросил декан.       — Да. Если ребенок взлетает за книгой и окликает маму мысленно, это трудно не заметить. Отсюда системные виды спорта, айкидо например. Помогает общему развитию.       — Кстати об айкидо. На вашей фотографии, где вы в красном поясе получаете заслуженную медаль, вам всего лет восемь, кажется. Так? И какого цвета сейчас у вас пояс, сенсей? — поинтересовался Снейп.       — Вы умный человек, профессор. Черный. Пять месяцев как, — призналась девочка и, мило улыбнувшись, добавила: — Я полна скрытых талантов. Ох, кстати, давайте, быстро осмотрим все шкафы возле второго выхода и под лестницей, если туда можно заглянуть конечно.       — Что ищем? — поинтересовался Северус Снейп.       — Все, что могло бы сойти за наряд на Хэллоуин и обычную одежду одновременно. И дырки от пистолетных пуль, возможно, заделанные магией.       — Умная мысль.       Учитель и ученица принялись за поиск. Профессору Снейпу повезло: в стенном шкафу возле второй двери аккуратно висело на плечиках две мантии, а на полке красовалась типичная острая ведьминская шляпа и переливающийся черными блестками шарф.       — Женщина, — выдохнул зельевар.       — Та самая пропавшая женщина няня, — уточнила Грейнджер, — профессор Снейп, вы можете наложить чары на этот шкаф, чтобы кроме нас его никто не мог открыть?       — Опять идея, Грейнджер? — вскинул бровь вверх декан слизерина.       — Пока наметки, но время уже вышло точно. Гарри спускается. Можно ему пока ничего не говорить? Он мне как младший брат. Давайте ему чуть позже скажем, когда сами будем знать больше. Ладно?       — Вы точно не родня Шерлоку Холмсу, мисс? — тихо спросил Северус Снейп, оборачиваясь к Гарри Поттеру, который уже спускался к ним по лестнице. — Ну как, Гарри? Выбрали что-либо из книг отца? — спросил он мальчика.       — Да вот учебник по Чарам. Интересно. А вы что-то нашли?       — Обнаружили, что задняя дверь была закрыта. но хозяевами дома или уже аврорами — не ясно. Профессор хочет изготовить зелье, чтобы уточнить, когда и сколько раз двери дома открывали с помощью крови хозяев. Но нужно время. Придется еще раз сюда ехать.       — А вы сможете сварить такое зелье, это сложно? — спросил Снейпа Гарри. Зеленые глаза мальчишки горели любопытством.       — Ну если профессор зелий захочет, он многое может изготовить, — Снейп постарался ответить так, чтобы проняло нахалку Грейнджер.       И внезапно понял, что такое зелье уже есть: испаряющий послойно обожженную кожу сложный отвар из зеленых пиявок и смеси многокомпонентного яда, только надо чуть усовершенствовать. И оно покажет, что касалось зачарованного замка двери: цветное облачко реакции — кровь, просто цветные разводы вокруг замка — камень, дерево или сталь амулета.       «Я точно великий зельевар, — скромно подумал Северус Снейп, — а Грейнджер определенно не зря получает от Трелони только «Превосходно» по предсказаниям и свободно гуляет до следующего урока. Но с девочкой надо срочно переговорить и не при Поттере, тьфу, не при Гарри. Потом все, что можно, детям расскажем. Обстановка сложная, готовым надо быть ко многому. Мне и сообщнице-соратнице Грейнджер. Нет, имя Гермиона ей не идет. Жанна-дар-Богов — идет, тот еще дар того еще бога. Но могло быть хуже, хоть что-то в расследовании сдвинулось с мертвой точки».       — Мисс Грейнджер, я мог бы вечером с вами приватно поговорить, нам явно есть, что сказать друг другу, — прозрачно намекнул Снейп и тут же почувствовал укол совести: завтра пятница, у нее уроки, не выспится.       — Ну вы же знаете, профессор, что когда мне не спится, я люблю музицировать, — улыбнулась девочка. — В седьмой башне…       — Ой, опять общее собрание? — спросил Гарри, азартно блестя очками.       — Нет, коллегиальное совещание, без основного состава. А если основной состав «Великолепной семерки» решит присоединиться без спроса, сниму баллы, и много со Слизерина. Я не шучу, — профессор включил максимально жесткий тон. Показаться излишне мягким в глазах детей — ошибка. Большая.       Вот Грейнджер вовсе не боится его и все. В конец распустилась, слава Мерлину субординацию на людях соблюдает жестко. Но что без людей позволяет! И жалеет бедного профессора, и шутить пытается, довольно остроумно, как будто он — ее друг. Такой же как ребятишки ее «Великолепной семерки». Ребенок она наивный.       А детство уже скоро закончится, когда ей, маглорожденной, благородные чистокровные сокурсники дадут понять, что она им не ровня. Не друг, она просто никто. Это будет уже скоро. Будет, как когда-то с ним. Один против всего магического мира. Сын магла пьяницы, полукровка, никто с даром зельевара. И да, тогда, в шестнадцать лет, ему причастность к «Пожирателям смерти» казалась привилегией, открытой дверью. Для него «Пожиратели смерти» были окутаны ореолом подвига, а после ореол рассеялся и остались заляпанные до ушей чужой кровью террористы, такие же, как придурки террористы из ИРА. Как метко подметила в своем анализе законов Жанна, они считали себя повстанцами против геноцида, направленного на истребление старых чистокровных родов. Не ошибались, сволочи. Однако чтобы все вычислить и полностью разобраться в подоплеке Второй магической войны, Жанне понадобились только газеты и два месяца терпения. Кто из чистокровных чистоплюев может похвастать подобным результатом?       «Думаю, никто. Девочка нашла и приводные ремни политической интриги, и исполнителей, и заказчика. Сама. А Сам-Знаете-Кто погиб как раз из-за того, что не нашел».       Да, руководство «Великолепной семерки» выигрывает у руководства Пожирателей смерти, ну с о-о-очень крупным счетом. В «Великолепной семерке» состоять явно более перспективно. Как же жаль, что вы дети, многое могло бы измениться, говори мы на равных.       Впрочем, у Гермионы есть время освоиться и найти свое место в магическом мире, без активных контактов с одноклассниками и «сватовства с помощью Дамблдора». Она общительная и умная и уже до многого догадалась сама, до того, что до конца жизни осталось тайной для Лили.       Эту «грязнокровку» он уничтожить не позволит. Никому. Славная упрямая девочка, Жанна — ну вот идет ей именно это имя, — прирожденный лидер.       Кстати, амулет-анализатор пищевых магических добавок и просто ядов этим вечером ей надо как раз отдать. Дорогой амулет, зараза, но ничего, вот ограбит банк Гринготтс наша Жанна и отдаст долг.       А помочь атаманше надо, взрослый в банде только один, и деваться некуда.