Я в чудеса не верю

      Весьма тяжелый разговор с мисс Грейнджер получился в самом начале Рождественских каникул 1993 года. А хоть раз у них были легкие разговоры? Снейп очень хотел сказать ей спасибо за все, в том числе за свой рассудок, но на деле едва не прибил собственными руками в воспитательных целях. Маленькая еще, не все понимает и очень хочет спасти сразу всех, а чаще — только Снейпа, ну вот поэтому чаще всего именно ему на нее и орать, больше некому.       Разбудил отважную дурочку, приказал ей вылезать из-под столов, отобрал маховик времени — тот, что ей дала декан МакГонагалл, — ну а после стал воспитывать. Ругать и орать…       Еще в Отделе Тайн, будучи совсем юным сотрудником, Снейп узнал о хроноворотах очень многое и понял, почему они все запрещены и под постоянным контролем, а еще понял, как сильно ему повезло, что его пребывание в будущем длилось десять минут, а из своего реального времени, то есть из 1975 года, он исчезал только на пять минут.       Этот артефакт полностью синхронизирован с объектом переноса во времени — магом, его надевшим, — и работает от его магического ядра. С весьма определенным результатом конечно. Временные петли, парадоксы времени, изменения будущего — это только глобальные последствия милого путешествия с благими намерениями. А вот с самим магом-путешественником все гораздо страшнее. Снейп только тогда наконец узнал как жестко леди Вальбурга Блэк подставила излишне смелую Жанну. Ну а что, обычный в мире магии размен, девочка спасла ее семью и получила в награду отсроченную смерть. И это при всем хорошем леди Блэк к Жанне отношении, просто новая кровь — ничто по сравнению с родом Блэк.       И вот уже минут двадцать профессор Снейп орет на наивную Грейнджер, буквально на пальцах объясняя ей, что девочка не просто сделала свой организм старше, но и запустила разрушение магического ядра. Она в слезах: а как же Гарри? Упс. Два энтузиаста, четыре месяца не снимая хроноворотов, старательно повышали уровень знаний и зарабатывали новые баллы, замещая снятые баллы с их факультета из-за них деканом Снейпом. Им лично. Сил орать уже нет. Да и Гарри явно досталось опасного воздействия чуть меньше, может быть, но неосторожный мальчишка пользовался хроноворотом, который заботливо передал МакКошке лично Лже-Директор.       В памяти снова прозвучали слова Грейнджер об олене и вороне. А приходила поговорить она еще в конце осени… А он, мудрый декан Снейп, наорал, проигнорировал, обиделся видите ли. Кстати, тебя, Снейп, своевольница Гермиона всё же смогла защитить, а вот её мрачное предвидение вполне может стать реальностью! Детки!       И вот Снейп собирает в памяти все что может купировать уже начавшейся опасный процесс. Мало, но что-то есть, ну и плюс круг силы, насаженный ими самими. Сработает, не сработает — как знать. Первые зелья для курсового приема Гермионой и Гарри начинают готовить тут же, безотлагательно. Готовит зелья лично профессор Снейп, подробно объясняя, что и зачем делает и какого эффекта применения лечебных зелий следует добиваться. Своевольница Грейнджер чётко ассистирует зельевару. И похоже, девочка уже понимает, насколько сильно они с названым братишкой влипли, используя маховик. Вон какая бледная и испуганная.       В Хогвартсе осталось только шестеро детей: все Уизли и Жанна Гермиона — и посылать ее одну в подземелья Слизерина Снейпу, как опекуну, всё больше и больше не хочется. Мало ли. А у директора явно что-то намечается, Питер Петтигрю и Римус Люпин, судя по всему, получали какие-то инструкции на приватном совещании в директорской башне. Но эти совещания проходят явно не в первый и последний раз, как только почтенный Лже-Директор после Армандо Диппета вступил в эту должность, так и всё началось, если не раньше. А вот девочке Жанне всего тринадцать, или, если судить по фактам применения хроноворота после её достаточно долгого путешествия во времени, — уже все четырнадцать с половиной… Но всё равно дома Жанне Гермионе будет безопаснее. К тому же, Снейп все ещё декан и опекун этого кареглазого несчастья. Вот сейчас он лезет в рабочий стол, достает свое неподанное заявление на запрет для нее прогулок в Хогсмид и уничтожает пергамент с помощью «Эванеско». Рождество нужно встречать с семьей.       А поскольку воспоминания, самокопания, воспитание и приготовление зелий заняли фактически всю ночь, то они покинули Хогвартс уже 22 декабря, часов в семь утра. Северус Снейп с невестой мисс Грейнджер, а она — с подарком для него и с саквояжем личных вещей. Просто прекрасно, что до их нового дома в Хогсмиде можно добраться пешком. Но лишь добравшись туда, им стало понятно, насколько они переволновались, устали и нуждаются в сне. В итоге зельевар проснулся лишь к десяти часам вечера, а несносная девчонка все еще спала. И в доме они были одни. Миссис Эйлин Снейп явно отправилась навестить в Рождество миссис Норрис и ее заботливого хозяина. «Вот кстати, как я все эти годы не мог узнать в Аргусе Филче Тобиаса?» — недоумевал Снейп. Слава надежным амулетам Отдела Тайн, отлично маскирующим внешность, а вот Эйлин Снейп, похоже, все-все знала все эти годы. Да, матушка — подлинная дочь своего отца, кремень-женщина. И с памятью, и с четким соблюдением заранее оговоренной линии поведения у нее все в порядке.       «Что же я в этой дружной семье агентов как-то бледно смотрюсь? То память теряю, то смысл и цель задания. А кем я изначально желал стать? Ах да, зельеваром. И почему это мое основное прикрытие? Ну да, родина приказывает, Министерство магии требует, а Отдел Тайн дает задание».       Проверив многострадальный сверток Грейнджер, почти весь вчерашний вечер служивший для него футбольным мячом, Снейп обнаружил подарок для себя к Рождеству. О котором он знал уже восемнадцать лет. И похоже, связать этот свитер Жанне удалось только благодаря хроновороту. Как было бы чудесно, если бы эта магическая дрянь просто пожирала количество часов, потраченных магом в прошлом или будущем, просто кратно увеличивая его возраст. Но девочка старалась, не знала и, если подумать, ее подставили. А она просто хочет нормальной жизни, например обучаться в школе, где нет смертельной опасности. А вот адекватные друзья и учителя есть. Снейп решил показать, что оценил ее подарок: переоделся в магловскую одежду и стал готовить ужин для Грейнджер; то, что оставила им матушка, он уже успел слопать без остатка.       Идея была замечательной, было просто удовольствием наблюдать за Грейнджер, когда она, еще сонная, спустилась в гостиную и пошла, следуя за вкусным запахом из кухни, где и нашла Снейпа. У девочки было неописуемое выражение лица, когда она увидела вечно мрачного декана в обычных синих джинсах и свежеподаренном ею свитере темно-серого цвета, готовящего на кухне рыбу с картошкой. Хотя да, традиции Слизерина Северус Снейп учел, его кухонный фартук был зеленого цвета. Глаза у Жанны при виде этого зрелища стали просто анимешными, да, это явно того стоило.       — Ну что же, мисс Грейнджер, я рад что вы проснулись как раз к ужину. Присоединяйтесь, — судя по ее виду, Жанна уже и забыла, что Снейп умеет шутить и улыбаться. Но учитывая, что таким она видела его разве что на летних каникулах, раза три-четыре, это неудивительно.       — Спасибо, профессор Снейп, я действительно проголодалась, — так, судя по довольному виду, Жанна заметила, что ее подарок профессору зелий понравился. Кстати, это правда: свитер практичный, теплый и даже цвет подобран не крикливый.       После ужина уже за ароматным чаем хозяин дома решил окончательно поднять настроение Жанне Гермионе, как бы невзначай снял теплый свитер. О да, черную футболку с длинными рукавами и надписью «Led Zeppelin» девочка точно оценила, но все же поинтересовалась, неужели ему совершенно разонравились «Queen»?       — Нет, их песни мне все еще нравятся, просто футболки с их логотипом нет. Я уже забыл, что восемнадцать лет назад вам рассказывал, — Жанна замерла. Предчувствует серьезный разговор. Правильно.       — Сэр Снейп, я просто хотела вам помочь. У меня было впечатление, что с вашей памятью творили нечто ужасное, — пытается объяснить все Грейнджер. Смешно.       — Я, надо сказать, еще до вашего рискованного путешествия во времени начал сам кое-что вспоминать. Но такая петля времени уже навсегда, мисс Гермиона. Понимаете? — спрашивает взрослый собеседник девочку и видит: Гермиона уже всё понимает, но никак не хочет признать, что ошибалась.       — Вы уже объяснили чем мне и Гарри это может грозить. Перед Гарри я очень виновата, но о своем поступке не жалею, — упрямая девчонка. А как упрекнуть того кто тебя спас? Но возможность есть, попробуем.       — Мисс Грейнджер, вы знаете что это? — говорит темноглазый маг и показывает опекаемой свою руку с браслетом родового долга, тем самым, который, кстати, так никуда и не делся.       — Это браслет, обозначающий либо обет, либо долг перед кем-то. Ой, передо мной? Но ведь нет, я этого совсем не хотела… — так, отлично, она в отчаянии.       — Но ведь да, мисс Грейнджер, это именно он. И я, Северус Снейп, признаю свой долг перед вами. Но надеюсь, вы понимаете, что буквально каждый наш поступок накладывает обязанности? На вас, на других… — что-то она побледнела. Хорошо.       — Я вовсе не желала повесить на вас магический долг, это можно как-нибудь снять, сэр Снейп? — да, такого дерзкая девчонка явно не ожидала.       — Почему сразу повесить, мисс Грейнджер? Вы меня спасли и я признаю это, и даже весьма вам благодарен. Но некоторые поступки необратимы, понимаете? — пытается Снейп донести свою мысль до Жанны.       — Понимаю. Тот прежний Северус Снейп мертв. А для декана Снейпа мои поступки крайне обременительны, поскольку я невольно излишне много знаю, а любое мое действие будут использовать другие. А вы вместо выполнения основной работы будете вынуждены выручать меня, ради выполнения этого долга. Я это учту, сэр. Просто я надеялась, что мы можем остаться хотя бы друзьями. Я держу себя в руках, не сомневайтесь. Спасибо за ужин, я могла бы пойти отдохнуть? Все в порядке, сэр Снейп, я обязательно успокоюсь. Это просто нервы, — ну отлично!       Да, в начале беседы именно к такой идее Снейп и желал ее подвести. Но вот он услышал это от нее, со стороны. «О Мерлин, я что, действительно так думаю? Я ведь не Блэк, и уже возможно даже не агент Отдела Тайн. А кто?»       — У вас удивительная манера все понимать правильно, кроме людей, мисс Грейнджер. Возможно, вы просто пока их слишком мало знаете. Тот знакомый вам мальчишка Северус не умер, а вырос и стал мной. Плохим или хорошим, сказать трудно. Но сохранить себя без вашей помощи я бы не сумел. И этот браслет долга тому подтверждение. Это были нелегкие восемнадцать лет. И теперь мы все в том же кошмаре, что ошибочно считают школой магии Хогвартс. Это место силы, это место влияния, здесь ценнейшие заложники магического мира — его дети. Да вы и сами мне все это излагали еще на первом курсе. Разве нет? К сожалению, все идеи по исправлению ситуации и Отдела Тайн, и аврората пошли прахом, и вот теперь с вашей, мисс Грейнджер, подачи создана коалиция. Какой вывод, мисс всезнайка? — и взрослый собеседник выжидательно смотрит на девочку.       — Вы хотите сказать, что мы сильно разозлили этого негодяя и теперь деваться уже некуда, он будет стараться нас уничтожить, мы должны сопротивляться. Так? — девочка ждет ответа.       — Именно так, я хочу уберечь вас в этой ситуации не меньше чем вы меня тогда, восемнадцать лет назад, но, похоже, единственный способ за вами эффективно приглядывать, это сделать вас участником моих планов. Вы четко выполняете лишь то, что хорошо понимаете, а в нашей ситуации ошибки недопустимы, — «о Мерлин, на что я ее уговариваю?» Но жизнь показала, что ей можно верить, если, конечно, объяснить что делать.       — Сэр Снейп, вы реально хотите чтобы я была вашим агентом? Во всем этом? — во взгляде Гермионы мелькнула надежда и растерянность.       — Нет, не хочу. Но иного способа выбраться нам обоим живыми из этого чудесного учебного заведения я не вижу. У меня есть знания и опыт, но мой мозг все же поврежден, многие идеи вы генерируете даже быстрее меня. Здоровье сознания, знаете ли. Но опыта понимания людей у вас, мисс Грейнджер, нет. Леди Блэк, Лже-Директор, да тот же Виктор Крам или лорд Люциус Малфой — простите, но вы вовсе не понимаете их мотивов и целей. Вас сметут из-за этих ошибок. А я этого не хочу. Я хочу чтобы вы нашли родителей, и вас не убили из-за невозможности стереть вам память.       — Вы воспринимаете этот магический долг, как долг уберечь меня? А как же вы, сэр?       — Да, Жанна. В конце концов вы столько раз мне помогали, что забывать это уже неприлично. И я хочу чтобы вы окончили эту мерзкую школу. Ну и я тоже тогда смог бы уйти в отставку, я не столь хороший учитель.       — Сэр Снейп, но может быть, если все же наконец передать личный архив воспоминаний Лже-Директора в ваш Отдел Тайн, это смогло бы как-то помочь ситуации? — загорается идеей девочка.       — Стоп, мисс Грейнджер. Какой еще личный архив воспоминаний Лже-Директора? — настораживается профессор зелий, вспоминая нечто на самом краю сознания.       — Восемнадцать лет назад, у вас в Хогвартсе, я выкрала у Лже-Директора коробку с примерно полусотней флаконов с чьими-то воспоминаниями. Помните как вы еще помогали мне их прятать в туалете Плаксы Миртл? Буквально в день нашего отъезда из Хогвартса. Помните? Нас тогда еще профессор ЗОТИ заметил, тогда еще мальчишка Римус Люпин… — Жанна старается напомнить то, что Снейп уже и без того сам вспоминает. «О Мерлин!»       Ох уж эта Грейнджер, вот и обращайся к ней по-доброму! Мерзавка во всех подробностях рассказывает о спонтанной краже, которую совершила в кабинете профессора МакГонагалл в прошлом. Оставив Лже-Директору дубликат взятой ею на добрую память коробки, полной неких флаконов с воспоминаниями. Каких воспоминаний, да Мерлин его знает. Но очень возможно, что весьма личных и важных для Лже-Директора. Однако…       — Стоп, мисс Грейнджер, — снова повторил темноглазый маг, — тогда в ваших руках был практически невидимый маленький сверток, разве нет?       — Я уменьшила коробку «Минима экстра», закрепила чары «Стазисом», ну и пароль добавила. Пароль там: «Остин Мартин V8», если его сказать, та коробка проявится, можно будет ее достать и сбросить наложенные чары, — девочка смущена.       — «Остин Мартин V8»? Серьезно, мисс?       — Я в память о нашей самой первой встрече, в школе… — Жанна смущается еще больше.       — Я сердечно рад, что не о нашей первой встрече у вас дома, мисс, — злобно шипит зельевар Снейп. Нет, это не комплимент! И Грейнджер должна это понимать, умная…       — Извините, сэр, а завернула я коробку в невидимую мантию. Весьма хорошую. Она была на одном из напавших на вас Мародеров. Я ее сначала уменьшила, а после, уже на другой день, найдя в своем кармане, увеличила и зашла под ее защитой в кабинет Мадам МакГонагалл. Поэтому Лже-Директор меня и не заметил, — подробно объясняет ситуацию агент преисподней Грейнджер.       В голове декана Слизерина сам собой складывается паззл головоломки, стоивший Джеймсу Поттеру жизни.       Заманив пятнадцатилетнего Снейпа в подземный ход, ведущий к Визжащей хижине, и потерпев от Бесстрашной Жанны сокрушительное поражение, главарь «Мародеров» Джеймс Поттер оставил в руках девочки из будущего ценный трофей — свою Мантию-невидимку, которой так хвастал в школе и которой интересовался сам Лже-Директор. Эта мантия помогла Жанне Гермионе сперва украсть, а после достаточно надежно спрятать нечто, что смело можно назвать архивом воспоминаний Лже-Директора. Сам Снейп о том коротком посещении туалета Плаксы Миртл забыл напрочь, уж слишком тяжело было думать о Жанне. И время хранения архива воспоминаний пошло.       После, примерно в 1980 году, он, возможно, достался агенту аврората в Ордене Феникса Оленю Поттеру. Джеймс, конечно, не был змееустом, но мог вызвать свою мантию простым «Акцио» как законный владелец, и она, пролетев километры по путаным тоннелям Хогвартса, снова оказалась в его руках вместе с коробкой. И если об этом узнал первый владелец архива воспоминаний, то вопрос об устранении Джеймса Поттера и его семьи как ненужных свидетелей даже не стоял. Вопрос для Дамблдора был только в том, как вернуть архив воспоминаний после устранения Поттеров.       — Стоп, сэр Снейп. А если именно этот архив воспоминаний и есть то самое вещественное доказательство, которое нашел отец Гарри и из-за которого семья Гарри и была убита? Господи, сэр, это моя вина? — огромные испуганные глаза невольной убийцы родителей названого брата были полны слез.       Но у Северуса Снейпа не было к ней жалости.       «Да, Грейнджер, это именно ваша вина», — хотелось заорать на жуткого монстра с красивыми кудрями. Снейп слишком хорошо помнил о страшном горе от потери единственной любви, как сидел на полу и плакал, прижимая ее к себе, мертвую и потерянную уже навсегда. И была ли ложью эта любовь или нет, его мало интересовало. Боль от смерти Лили была неподдельной. Как и ее смерть. И какие бы недостатки не имелись у Лили Эванс, смерти рядом с кроваткой сына она не заслуживала. За приворотное зелье не убивают, а Снейп ее за эту мелочь давно простил. Но не Грейнджер.       Снейп встал, открыл входную дверь и заявил мерзавке: «Вон отсюда», — а когда она ушла, снова закрыл дверь. А после снял с себя и швырнул в камин свитер, связанный этой заразой. Только не ее подарки.       И как она доберется декабрьской ночью до Хогвартса — это тоже ее личное дело. В конце концов, разве взаимная антипатия, возникшая буквально с первой встречи, не говорила о многом?! И когда где-то через час Северус Снейп почувствовал некое дуновение магической клятвы, он этого никак не заметил — очень мало что может почувствовать даже сильный маг, если недавно он выпил две бутылки огневиски в одиночку.