Broken Out (Broken In)

Это была его шестая годовщина в Агрокорпусе, и он улыбался, как и каждый день с тех пор, как приехал сюда, хотя в этот день года его улыбка была в разы неискренней, чем обычно. - Кеноби! - позвал Ралас, его так же, как и Оби-Вана оставили на Бендомире. Однако он был старше, провел здесь больше времени, нежели Кеноби. Тот же корабль привез его сюда за три года до Оби-Вана, когда ему не удалось найти мастера. - Выпьем позже? - весело спросил он, подбегая к нему и обнимая Оби-Вана за плечи. - Я мог бы согласиться, - отозвался Оби-Ван, хотя ему совсем никаких гулянок не хотелось. Он знал, что празднование - это не лучший способ провести весь день. Это было не по-джедайски, не то, чтобы Оби-Ван был джедаем. - Вот это я и хотел услышать, - усмехнулся Ралас, - Ты сегодня работаешь на бобовом поле? - Сегодня, как и вчера, и наверное, завтра тоже, - ответил Оби-Ван; почему именно бобы лучше всего отвечали ему, он никогда не узнает; он всегда был более искусен в Единой Силе, чем в Живой, и хотя Кеноби пытался продолжать тренировки, это всё ещё оставалось неизменным. Продолжать тренировки. Это было даже не смешно. Он медитировал каждое утро и вечер, выполнял ката на рассвете, весь день, когда он не работал, поддерживал прочную связь с силой. У него не было светового меча, но он использовал другие предметы в качестве замены оружия, практикуя всё новые и новые приёмы, сохраняя навыки как можно более отточенными без спарринг-партнёра или тренировочного дроида. Он жил по кодексу, стремясь к спокойствию и порядку, хотя ему не удалось стать джедаем и в этом больше не было нужды. Он даже сохранял свои волосы коротко подстриженными, несмотря на непреодолимое желание отрастить их с тех пор, когда он был юнлингом. «Когда я стану рыцарем», всегда думал он. Глупо, правда. Ралас и остальные ученики дразнили его за привычки, за следование порядкам, которым он не принадлежал. В первый год Оби-Вана в Агрокорпусе они проводили много часов каждую неделю, пытаясь убедить его «расслабиться», жить для себя, построить настоящую жизнь, полную эмоций и привязанностей. Теперь они пытались не часто, возможно только когда были пьяны, хотя тон разговора сменился спустя год, ушли поддразнивая и уговоры, вместо этого было ясно, что они считают Оби-Вана немного трагичным. Он изо всех сил пытался понять их, тех, кто тоже пришел из храма, они, казалось, были рады освободиться от ордена. Как и Оби-Ван, когда они прибыли, они были грустными и подавленными, однако всего через несколько месяцев их грусть рассеялась, и отбросив свое воспитание, предались маленьким удовольствиям в пользу личной свободы. Оби-Ван не понимал, как они могли поверить, что иметь возможность веселиться, целоваться и трахаться может быть лучше, чем стать джедаем. Но его ситуация немного отличалась от их. Он прошел испытания посвящения. Он был достаточно силен и опытен в силе для того, чтобы стать падаваном, но не было мастера, который бы хотел обучать его. Иногда он говорил себе, что ему всего лишь не повезло, что он не был нежеланным, просто время было неудачным. Слабое оправдание, даже для самого себя. Он умолял дать ему шанс проявить себя, а его отправили на транспорт. Несмотря на трудности Оби-Ван всё ещё мечтал, в этом и была причина, по которой юноша продолжал медитировать и выполнять ката, почему он продолжал жить по кодексу и коротко стригся, владел только тем немногим, что было необходимо для выживания, отдавая остальную часть своего жалования. Всё потому, что в глубине души он всё так же верил, что в один день мастер-джедай прилетит на Бендомир, найдет здесь какую-то проблему или опасность, Оби-Ван сможет спасти их, и мастер поймет, какая серьезная ошибка и несправедливая оплошность была допущена в его случае, и возьмёт его под свое крыло, чтобы обучить всему. Даже в девятнадцать, ему все еще удавалось убедить себя, что это произойдет. Детская фантазия, но она помогала ему прожить день, и он цеплялся за нее с верой, более искренней, чем хотел бы признать. Он знал, это желание Силы, чтобы он стал джедаем, и Оби-Ван верил в её волю. Конечно, все было не так уж и плохо, здесь у него были друзья, работа была полезной, но это не отменяло того факта, что само его присутствие на этой планете напоминало о его глупой неудаче. Ралас пошутил о бобах, что Оби-Ван не смог уловить, погруженный в свои грустные мысли, но он послушно рассмеялся и постарался отпустить свои наиболее негативные чувства в Силу. Затем он решил уделять больше внимания своему другу, когда тот говорил. К чему быть грубым, сосредоточенность на настоящий момент – то, что давалось ему с трудом, когда он был юнлингом. Иногда он задумывался, не было ли это тем недостатком, который помешал мастеру обучать его, а если не это, то что тогда? День клонился к вечеру, и довольно скоро Оби-Ван был увлечен своими друзьями (и некоторыми людьми, которые не были его друзьями, но работали с ним и пользовались любым предлогом, чтобы развлечься) в ближайший бар, посещаемый в основном другими работниками Агрокорпуса. Они отмечали шестую годовщину Оби-Вана с ними, как будто это стоило праздновать, но Оби-Ван улыбался, смеялся и соглашался с этим. Его дразнили (как и всегда), когда он отказался от алкогольных напитков, хотя сейчас поддразнивания были осторожными: никто не хотел испортить вечер, обсуждая, что Оби-Ван все еще жил как джедай и, что еще хуже, почему он так делал. Кто-то из них дарил ему подарки, и Оби-Ван подавил в себе желание отказаться от них, джедаю не подобает принимать подобные вещи, однако это лишь выглядело бы неблагодарным и, скорее всего спровоцировало бы жалостливые взгляды, которые он не хотел бы чувствовать на себе. Как всегда, Насва, один из друзей Оби-Вана, тогрута с изящными отметинами на лице, который был почти рад, что провалил свои испытания, попытался вовлечь Оби-Вана в тихий разговор. Оби-Ван обычно умело отклонялся от подобных попыток, зная, что за ними последует, но остальная часть их компании была занята выпивкой, поэтому у него не было оправдания, чтобы избежать разговора наедине с Насвой. Как он и думал, спустя некоторое время Насва, с розовыми от алкоголя щеками, начал говорить сладкие вещи, положив ладонь на колено Оби-Вана и упорно пытаясь поймать его губы своими. - Мы всегда должны делать это? - спросил Оби-Ван, немного раздраженный, когда он остановил своего друга твердой рукой. Тогрута ухмыльнулся и откинулся назад. - Прости, прости, это все твои зеленые глаза, ты не можешь винить меня за попытку. Знаешь, в один прекрасный день ты скажешь да. Если не мне, то по крайней мере кому-то. Нельзя быть святым вечно, - сказал Насва, и Оби-Ван безумно благодарен за то, что тот не сказал «джедаем». - Я не думаю, что это правда, - ответил Оби-Ван, потому что Насва произнес это так, как будто он не считал его привлекательным, что однажды Оби-Ван найдет того, кто привлечет его и он будет пойман. Но Оби-Ван считал своего друга привлекательным, тогрута был красивым мужчиной, он никогда не отрицал этого факта и в моменты слабости, когда он был подростком, Оби-Ван даже желал его. Однако связи, и эмоциональные, и физические, были запрещены среди джедаев, так что Оби-Ван не привязывался к другу. Вечеринка для Оби-Вана заканчивалась, когда его друзья только по-настоящему разгулялись, и они свистели и дразнили, по-доброму подшучивая, когда юноша умолял отпустить его домой пораньше, однако так же весело отпустили его, без особых возражений, особенно когда он поставил всем выпивку на прощание. Когда он добрался до своей маленькой, скудной квартирки (у джедаев есть только то, что им нужно для жизни) Оби-Ван принял душ, смыв с себя грязь бара, перед тем как устроиться для медитации. Он думал о его шести годах на Бендомире, о том, чего он достиг, что его прогресс был ограничен из-за отсутствия мастера, который бы показал ему что-то новое. Он был значительно сильнее, чем в день, когда он приехал, и Оби-Ван позволил себе момент гордости за это, перед тем как отпустить эмоции в Силу. Он поел перед тем как уйти на вечеринку, и теперь позволил себе чашку любимого чая на ночь, одного из подарков от его друзей, на празднование его «воздержания», как они любили это называть. Иногда Оби-Вану хотелось быть похожим на них, чтобы и его жизнь была такой же простой, однако Сила притягивала его, переполняла его и твердила, что он предназначен для большего.

***

Дни текли, как обычно, и Оби-Ван работал в поле и проводил время со своими друзьями, медитировал и выполнял ката в одиночестве. Однако несколько недель спустя Оби-Ван почувствовал волнение в Силе. Никто из его друзей не почувствовал этого, они никогда не были в такой гармонии с Силой, как он, и за долгие годы отсутствия практики их навыки ослабели. Для Оби-Вана это было так же ясно, как восходящее солнце, что что-то происходит внутри главного здания. Он потянулся к своим чувствам и его сердце замерло от того, что он почувствовал. Мощный Силовой след, присущий человеку был настолько сильным, что он громко звучал в сознании Оби-Вана. Он был так взволнован, так захвачен мыслью о том, что может сегодня наступил день, которого он ждал шесть лет, что он был почти у двери здания, когда осознал, что то, что он чувствовал, не было светом. Он запнулся, убрав свою руку с дверной ручки. Кто бы ни находился там, он обладал мощью в Силе, но не мощью светлой стороны. Ситх или, по крайней мере, могущественные пользователи силы, которые окутали себя легкой дымкой темной стороны. На мгновение он забеспокоился за людей внутри корпуса, но, когда он снова потянулся, он не почувствовал ни злобы, ни насилия ни от кого внутри: по сути, ничего плохого не происходило. Так что у Оби-Вана не было причин заходить в здание, и он отступил от двери, опустив плечи, пытаясь понять, что делать. Сила не помогала, не предлагая ему руководства или пути, и Оби-Ван не знал, что делать - то ли встретиться с этим пользователем Силы, то ли вернуться к своей работе, держась подальше от этой тьмы. Все решилось само собой: дверь распахнулась, и из здания вышел владелец Агрокорпуса, господин Були Джиллара, и высокий, внушительный мужчина рядом с ним, от вида которого у Оби-Вана захватило дух. Он был на голову выше Джиллары, длинные каштановые волосы были убраны с висков и посеребрены сединой, его лицо было почти невыносимо красивым, с волевым носом и хорошо ухоженной бородой, а его глаза были характерного для ситха желтого цвета. Он был широкоплеч и высок, казалось, что он поглощал пространство вокруг себя, он был одет в отлично сшитый черный костюм, сидящий по фигуре, хотя Оби-Ван не видел пиджака. Рукава его рубашки были закатаны до локтей, открывая татуированные предплечья с узорами, к которым Оби-Ван не осмелился приглядеться, чтобы рассмотреть, а его крупные руки были обтянуты кожаными перчатками. Через одну руку было перекинуто длинное пальто, слишком теплое для сегодняшней погоды на Бендомире, а на поясе висел световой меч, клинок которого, Оби-Ван не сомневался, светился красным. Возможно, больше всего Оби-Вана удивило то, что он знал, кем был этот человек, и сделал шаг назад. Это был Квай-Гон Джинн, он покинул орден, когда Оби-Ван был юнлингом, вместе со своим мастером, Дуку, и они оба перешли на темную сторону. Последним, что слышал Оби-Ван о Квай-Гоне шесть лет назад, было то, что он стал ситхом и контролировал мафию во внешнем кольце. Оби-Ван застыл на месте, глаза Джинна устремились на него, как только открылась дверь, рассматривая юношу пронизывающим взглядом, от которого Оби-Ван почувствовал себя открытым и пойманным в ловушку. Мистер Джиллара нахмурился и, казалось, был готов сделать выговор Оби-Вану за то, что он был там, где ему не следовало, и на пути того, кто явно был важным гостем, но Джинн заговорил первым. - Були, ты не говорил мне, что у тебя тут есть падаван. - Ах, просто Оби-Ван, отвергнутый храмом как и все остальные, настойчиво сохраняет эту стрижку и живет по душному кодексу, - ответил Мистер Джиллара, пытаясь отмахнуться от присутствия Оби-Вана и увести Джинна в сторону, но ситх продолжал смотреть на юношу. - Этого не может быть, инициаты терпят неудачу только когда они слабы в силе, а я чувствую, как она звучит в тебе, - голос Джинна был глубоким и низким, и Оби-Ван был вынужден подавить дрожь, которая пробежала по нему. - Я прошел испытания посвящения, но не было мастера, который взял бы меня, - сказал Оби-Ван, хотя собирался молчать, и на мгновение задумался, воздействовал ли Квай-Гон на него с помощью Силы или ему даже не нужно было этого делать. Сила, исходящая от него, была чем-то почти магнетическим, притягивала Оби-Вана, неумолимо тянула его к этому человеку. - Как глупо с их стороны позволить кому-то, столь одаренному как ты, ускользнуть сквозь пальцы. Если бы я был все еще прикован к тому месту, я взял бы тебя, - ответил Джинн, и Оби-Ван тяжело сглотнул, поймав себя на том, что он внезапно иррационально разозлился на этого человека за то, что тот поддался темной стороне. - Вместо этого вы пали на темную сторону, позволив себя соблазнить. - О, и что ты знаешь об этом? - спросил Джинн, изогнув тяжелую бровь, когда его глаза изучали юношу с интересом, от чего тот поежился. - Я знаю, кто ты, я помню, когда ты покинул орден, кто ты сейчас, Дарт Аварус, - ответил Оби-Ван, только на секунду почувствовав, что нашел опору, как снова потерял ее, когда Квай-Гон одарил его улыбкой, выражающей нечто среднее между насмешкой и удовольствием. - Ты меня неправильно понял, я имел в виду, что ты знаешь о соблазнении? Живя как ты, даже когда в этом нет нужды, могу поспорить, ты так же чист и идеален, как и в день, когда тебя оставили здесь. - Я… - попытался Оби-Ван, но он понятия не имел, как ответить. Джинн склонил голову набок, его глаза оценивали Оби-Вана так, что он почувствовал себя раздетым догола. - Оставь нас, Були, я бы хотел поговорить с Оби-Ваном наедине, - Джинн отпустил Джиллару, и он послушно зашаркал прочь, ситх явно держал здесь все под контролем. Оби-Вану было сложно представить ситуацию, в которой Джинн не держал бы все под контролем. Квай-Гон продолжил только когда Джиллара ушел, - Скажи мне, почему ты до сих пор следуешь кодексу? - спросил он, и Оби-Ван смутился за свой ответ. - Так меня воспитали, - уклонился он от ответа, задаваясь вопросом, как бы сбежать от этого человека, не думая о том, что не совсем уверен, хочет ли он этого. - Нет, есть другая причина, по которой ты до сих пор подавляешь свои самые базовые желания и инстинкты. Ты выглядишь на… восемнадцать? Пять лет без ордена достаточно для того, чтобы пересмотреть то, чему тебя учили. - Мне девятнадцать, - отозвался Оби-Ван, как будто это имело хоть какое-то значение. В горле у него пересохло. - Извини, - ответил Джинн, - Однако если ты желаешь уклоняться, я думаю, мне стоит сказать, почему, по моему мнению, ты это делаешь? Живя этой совершенной жизнью джедая даже после того, как они выбросили тебя, я думаю, ты надеешься, что мастер-джедай однажды может прилететь сюда, понять, насколько ты силен, и нарушить несколько правил, чтобы забрать тебя с собой, - произнес ситх, раскрывая причины, которые Оби-Ван пытался скрыть, легко и безжалостно, его голос был насмешлив, и Кеноби не мог изобразить отрицание, ситх видел его насквозь. Джинн снова усмехнулся и взял юношу за подбородок своими большими пальцами, заставляя смотреть в глаза, - Ох, малыш, разве ты еще не понял, что джедаи никогда не нарушают своих драгоценных правил. - Ты закончил издеваться надо мной? - спросил Оби-Ван, сжимая руки в кулаки по бокам – ему нужно больше медитировать, эмоции все чаще и чаще овладевали им в эти дни; он отстранился, когда Джинн прижал большой палец к его нижней губе, тщетно пытаясь скрыть румянец. Он надеялся, что это будет списано на смущение. - Прости меня, но орден заслуживает моих насмешек гораздо больше, чем ты, - задумчиво произнес Квай-Гон, опуская руку. - Что ты имеешь в виду? - Отпустить тебя? Это преступление. Ты могущественен, Оби-Ван, я буквально чувствую это. - Я не хочу быть могущественным, лишь служить как джедай. - Что ж, я не вижу здесь никаких джедаев, а ты? Не ты и уж точно не я, - ответил Джинн. - К чему вы ведете? - спросил Оби-Ван, вынужденный встретиться взглядом с Джинном, несмотря на то, что это заставляло его чувствовать себя неловко, по причинам, которые он не мог точно распознать, хотя ему очень хотелось приписать это темной стороне Силы. - У меня есть для тебя предложение, которое, как я думаю, прекрасно подойдет нам обоим. - О? - ответил Оби-Ван, зная, что отвергнет его, не было ничего, что ситх мог бы предложить ему, что не было бы в лучшем случае сомнительным, а в худшем – опасным. Он знал, что лучше не связываться с кем-то вроде Джинна. - Покинь это место со мной, и я обучу тебя, как ты, очевидно, так отчаянно желаешь, - предложил Квай-Гон, и Оби-Ван снова замер, хотя его сердце бешено колотилось в груди от того, как сильно это его искушало. - Ты хотел сказать, что обучишь меня темной стороне. - Они схожи, все, что имеет значение, - какую часть себя ты привлекаешь для этой связи: безмятежность или страсть. Так что в этом отношении это будет твой выбор, а не мой, - ответил Джинн, тщательно подбирая слова. Он использовал темную сторону, все, чему он мог бы научить Оби-Вана, будет изложено во тьме, но он был прав: свет и тьма были прежде всего выбором, чем чем-то другим. Вопрос был в том, верил ли Оби-Ван в то, что ему хватит сил сопротивляться зову Тьмы, когда его будет обучать мастер, который принял это и который, без сомнения, хотел бы, чтобы Оби-Ван сделал то же самое. Оби-Вану пришла мысль, что, возможно, если он будет достаточно силен, он мог бы принять обучение от Джинна, раскрыть свой потенциал, и, когда он станет сильнее, возможно, в будущем представится возможность покинуть ситха и вернуться в храм. Он слишком сильно отстал от того уровня, где должен быть сейчас, он знал (даже если он никогда не хотел признавать этого), что ни один мастер не возьмет его таким, какой он есть сейчас. Ни один мастер, кроме Джинна. Но он придерживался кодекса в течение шести лет без наставлений, без колебаний, перед лицом многих соблазнов он оставался непреклонным, он всегда находил утешение для своих эмоций и мог отпустить их в силу во время медитаций. План начал формироваться в его голове: обучаться у Аваруса и использовать тренировки как способ вернуться домой. Он представил, как сам уничтожит Джинна, ведь орден точно примет его как джедая, если он будет человеком, который сокрушит Дарта Аваруса. Он уже почти открыл рот, чтобы согласиться, как вдруг понял, что услышал только половину сделки. - Что это даст тебе? - спросил Оби-Ван, покусывая губу, когда медленная, ленивая улыбка расплылась на лице Квай-Гона. - Взамен ты отдашься мне, - ответил Джинн, то, как он смотрел на юношу, не оставляло сомнений в значении, но Оби-Ван все еще не смог сдержать писклявого ответа, окрашенного недоверием. - Что? - Твое тело, твое время. Ты будешь моим, - голос Джинна был больше похож на рычание, и Оби-Ван мог чувствовать сердцебиение в горле, не веря в то, что он до сих пор хоть как-то обдумывает это. Он ведь может быть сильным, так? Может сделать это, чтобы получить подготовку, которую однажды сможет использовать для помощи сотням людей. - Я буду твоим... рабом? - Ты будешь моим компаньоном, - поправил Квай-Гон, хотя Оби-Ван не был уверен в том, что разница есть, когда заключаешь сделки с ситхами. Мужчина подошел ближе, провел пальцем по щеке Оби-Вана, - Ты волен разорвать соглашение и уйти, когда захочешь, - добавил он, и Оби-Ван почувствовал нарастающее желание пойти с ним – если он может уйти, значит он почти не рискует, не так ли? Хотя какая-то часть его разума знала, что слово ситха очень мало что значит. - Ты обещаешь? - все же спросил он, и почти насмешливая улыбка на красивом лице Джинна дала понять, что он считает Оби-Вана наивным и что ему нравится это. - Да, питомец, я обещаю. Хотя я не верю, что ты захочешь спустя некоторое время. Я прекрасно обучаю многим вещам, - голос был низким и соблазнительным, пальцы прожигали путь на коже Оби-Вана. - Мне нужно подумать об этом, - произнес Оби-Ван. Ему нужно было уйти от Джинна, очистить свою голову от его влияния, прежде чем он примет опрометчивое решение. - Я буду здесь только до конца дня, если к тому времени ты не решишь, я оставлю тебя здесь, и ты можешь попрощаться с мечтами, за которые ты так цепляешься. - Я ни за что не цепляюсь, - соврал Оби-Ван, и по мрачному смешку Джинна он понял, что ситх видит его насквозь. - Бесполезно тратить время на отрицание. Найди меня на моем корабле в девятнадцать часов или оставайся здесь до конца жизни, выращивая растения и растрачивая свой потенциал. Я надеюсь увидеть тебя там, мой падаван.