Broken Out (Broken In)

      У Оби-Вана оставалось меньше часа на принятие решения. У него было бы больше времени, но его мысли просто кружились и кружились в голове, не приходя к заключению. И теперь у него оставалось меньше часа.       На самом деле у него было около пятнадцати минут, потому что ему все еще нужно было собраться (не то чтобы это заняло много времени с такими скудными пожитками) и дойти до космопорта и корабля Джинна. Вся его жизнь, казалось, сводилась к этим пятнадцати минутам, больше чем когда-либо прежде, ни во время испытаний посвящения, ни даже когда он терпеливо ждал, когда мастер выберет его, Оби-Ван не чувствовал подобного. Он попал в ловушку: чем больше он думал об этом, тем больше понимал, что не должен идти, но тем больше хотел этого. Дело было в том, что Оби-Ван знал, что ему не следует идти, что если он окажется на корабле с лордом ситхов, он скорее всего никогда не сойдет с него; наиболее вероятным вариантом было то, что он умрет после того, как ситх использует его так, как он хочет. Другой сценарий заключался в том, что Джинн совратит его на темную сторону – хотя здесь Оби-Ван отдавал себе должное, он знал, для Аваруса это будет сложной задачей. Также было возможно, что у Джинна был какой-то гнусный план, для которого ему нужен был чувствительный к Силе; сами ситхи нечасто брали учеников: предательство и вражда были слишком распространены среди них, чтобы делать это. Насколько Оби-Вану было известно, сейчас их было только четверо: Дарт Сидиус, Дарт Мол, Дарт Тиранус и Джинн, Дарт Аварус. На четыре больше, чем должно быть в галактике, и это даже не считая неисчислимого числа сомнительных людей, которые работали с ситхами, что помогло распространить их влияние гораздо шире, чем это должно было быть. Наконец, Оби-Ван подумал, что если то, что сказал Джинн действительно было правдой, хоть и маловероятно, тогда Оби-Ван передал бы свое тело этому человеку. Он был неопытен, совершенно неопытен в более плотских делах, но по крайней мере у него было какое-то представление о том, что происходит, о страсти и грязи всего этого – о запретности всего этого для джедая. Он нарушил бы правила только для того, чтобы позволить этому случиться, и сама мысль об этом пугала его. Возможно, у него ничего не получится, и Аварус вышвырнет его из ближайшего шлюза. Но даже несмотря на это, Оби-Ван все еще медлил. Потому что в глубине души он знал, что если сейчас не воспользуется возможностью, он никогда не будет обучаться и проведет остаток своей жизни на Бендомире, ухаживая за бобовыми полями. Даже в том маловероятном случае, если бы мастер прилетел, и Оби-Ван смог каким-то образом проявить себя, они все равно оставили бы его там, слишком взрослого, чтобы его взяли в падаваны. Джинн был его последним шансом на обучение, и, как ни иронично, последним шансом Оби-Вана стать джедаем. Чем больше он думал об этом, тем больше убеждался, что если бы он стал тем, кто передал Дарта Аваруса джедаям, то это принесло бы ему место в ордене, они бы простили проступки, что он совершил, чтобы привести ситха к ним, и тогда у него будет то, о чем он всегда мечтал. В конце-концов Оби-Ван решил, что пришло время отказаться от детской фантазии о том, что джедаи спасут его с Бендомира, и работать над достижением новой цели. Он собрал свои вещи и оставил записку для Раласа и остальных. Конечно, друзья заслуживали большего от него, и если он позволит втянуть себя в разговор – а этот разговор может затянуться – тогда он рискует упустить Джинна. Так что лучшее, что он смог придумать была записка, объясняющая, что его не похитили, что у него все в порядке и он покинул Бендомир вместе с Джинном. Он быстро зашагал к космопорту, крадясь по наименее людным улицам, чтобы увеличить свои шансы избежать встречи с кем-то из знакомых. В космопорте ему достаточно было обратиться к Силе и найти корабль, окутанный тьмой, гудящий сигнатурой Силы Джинна. У трапа он дрогнул и запнулся, не зная, что делать, особенно учитывая, что он пришел на пятнадцать минут раньше, несмотря на волнение и нерешительность. Он обеими руками сжимал лямку своей сумки, пытаясь отпустить свой нарастающий страх в Силу, и, возможно, поэтому не заметил, что кто-то приближается к нему сзади, пока большая рука не опустилась на его плечо, мягко сжимая. Кеноби подпрыгнул, и стоявший всего в дюйме позади него Джинн усмехнулся своим мрачным смехом, его ладонь скользнула, чтобы обхватить шею Оби-Вана, заставляя его тяжело сглотнуть, уже чувствуя себя уязвимым. - Я рад, что ты пришел, питомец, нам будет так весело вместе, - произнес Джинн, проведя большим пальцем по линии челюсти Оби-Вана, перед тем как отпустить и пройти мимо него, войдя на корабль. Не отставай, падаван, - позвал он, и Оби-Ван поспешил подчиниться. Корабль был огромным, самым большим в космопорте, но это было неудивительно, учитывая, что Джинн контролировал мафию во Внешнем кольце, а значит имел больше денег, чем остальная часть Внешнего кольца вместе взятая. Внутри было светлее, чем ожидал Оби-Ван, в его воображении не было ничего, кроме черного и красного внутри корабля, как и подобает лорду ситхов. Но реальность была совсем не похожа на фантазии Оби-Вана, и вместо них он нашел хорошо освещенный, изящный, современный корабль, наполненный множеством вещей и дроидов, выполняющих свои обязанности и почтительно кланяющихся Аварусу, когда тот проходил мимо; хорошо обставленные комнаты, в которых было все для комфорта, и поистине шокирующее число растений. - Ты останешься здесь, - проинструктировал Джинн, останавливаясь перед большой дверью и набирая код. Двери открылись, показывая большую комнату, в которой было больше роскоши, чем Оби-Ван видел за всю свою жизнь. Он заставил себя не пялиться на нее, вместо этого обратил внимание на то, что комната явно еще не использовалась. - Разве я не останусь с вами? – спросил он: учитывая детали их сделки, он скорее ожидал, что его поселят в комнате Аваруса. Джинн снова улыбнулся своей медленной, непроницаемой улыбкой и повернулся, чтобы уйти. - Когда ты понадобишься мне, я пришлю за тобой, - ответил ситх, не потрудившись обернуться, и Оби-Ван вошел в свою комнату, дверь уже закрылась, когда он понял, от чего его освободили. Дверь закрылась и отвлекающее присутствие Джинна оставило его, Оби-Ван смог более внимательно осмотреть комнату и обнаружить, что она каким-то образом оказалась еще более роскошной, чем он изначально предполагал. Кровать была огромной, достаточно большой, по крайней мере, на четырех человек – мысль об этом немедленно заставила Оби-Вана покраснеть. Когда он опустил ладонь на кровать, она оказалась очень мягкой и, возможно, самой манящей вещью, к которым он когда-либо прикасался. Он хотел положить свою маленькую сумку на кровать и распаковать вещи, но внезапно подумал, что его сумка была грязной, и вместо этого он поставил ее на туалетный столик. Любопытство охватило его, и он начал рассматривать содержимое ящиков туалетного столика, тут же пожалев об этом и захлопнул их, когда в третьем обнаружился тюбик смазки. Оби-Ван развернулся, чтобы осмотреть остальное, включая ванную комнату, в которой стояла ванна, явно расчитанная не на одного человека – еще одна мысль, от которой ему пришлось отмахнуться. Здесь был экран для просмотра голонета с кровати, а также небольшая зона отдыха с диваном и парой кресел, и все было заставлено ухоженными растениями в красивых горшках. Пожалуй, лучше всего был небольшой уединенный уголок с удобным ковриком и маленьким камнем, явно предназначенный для медитации. Оби-Ван чувствовал, что, за исключением еды, которую он еще не нашел в своих комнатах, кто-то может жить здесь вечно, и это заставило его на мгновение задуматься, будет ли он заперт здесь всякий раз, когда не будет нужен Джинну. Но после осмотра комнат, он смог открыть дверь и свободно пройтись по коридору. Аварус сказал, что он пришлет за Оби-Ваном, когда он понадобится, и юноша не мог не думать о том, что это будет означать. Чего он хочет от Оби-Вана? Он едва осмеливался думать об этом, пытался подавить детскую надежду, что Джинн буден нежен с ним, сделав скидку на его девственность, но он знал, что это была ложная надежда. Джинн был ситхом, и Оби-Ван знал, на что он подписался, когда взошел на корабль. Он надеялся, что Джинн не сочтет его неопытность отталкивающей, что Оби-Ван, имеющий очень слабое представление о том, что ему нужно делать, не заставит ситха отказаться от своего предложения после одной ночи вместе, оставив юношу оскверненным и без того, на что он согласился променять это. Ему придется постараться быть хорошим для Джинна, чтобы избежать такого исхода, что было сложно, учитывая его нервозность и тот факт, что он даже не знал, как прикасаться к себе, не говоря уже о близости с кем-то. Оби-Ван тяжело сглотнул, когда протокольный дроид появился у его двери и сообщил, что Джинн послал за ним, хотя прошло меньше двух часов с тех пор, как он прибыл. Было поздно, Оби-Ван надеялся, что его накормят и оставят отдыхать, а не приведут в постель Аваруса, не дав никакой передышки, прежде чем он предложит свою часть сделки. На секунду он задумался, а не рискнуть ли и отказаться, пока не началось его обучение, но все карты были на руках у Джинна, к тому же, он не хотел оттягивать это только потому что нервничал, безусловно, чем раньше он пройдет через это, тем лучше. Однако он был удивлен, когда вместо комнат Квай-Гона он оказался в большой столовой: ситх сидел во главе стола, лениво откинувшись на высокую спинку стула, его длинные волосы, собранные в хвост, спадали на открытые татуированные предплечья, а одна длинная нога перекинута через другую. - Уже поздно, ты, должно быть, голоден, падаван, присоединяйся ко мне, - сказал Джинн. Дроид закрыл дверь за ним со зловещим щелчком, и Оби-Ван подумал: «А не здесь ли все начнется?» - Это очень любезно с вашей стороны, - осторожно произнес Оби-Ван, занимая место рядом с Джинном, тоже накрытое для ужина, перед ним стояла тарелка под серебряным колпаком. Дроид, которого он сперва не заметил, снял клоше с их тарелок, открывая роскошный ужин, от которого у Оби-Вана потекли слюнки, а в груди поднялась дрожь. - Она не кусается, питомец, а ты как раз должен откусить, - заметил Аварус прежде чем положить кусочек в рот, закрыв глаза и наслаждаясь вкусом. Оби-Ван на мгновение отвлекся на движение его горла, - Это очень вкусно. - Мне не нужна такая изысканная еда, - сказал Оби-Ван, ерзая на своем стуле, и Джин поднял бровь и посмотрел на него оценивающим взглядом. - Какая "такая" еда не нужна? - Джедаи не… - начал Оби-Ван, прежде чем понял, что выражение лица Джинна вновь стало насмешливым. - Нет, джедаи не едят такое, но я обещаю тебе, питомец, что не этот фрукт кадиш обратил меня во тьму, - сказал Аварус, поднося кусочек сочного фрукта к губам Оби-Вана, и он открыл рот и принял его прежде чем понял, что он делает, и румянец залил его щеки, - Хороший мальчик. Он прожевал, потому что не собирался вести себя как капризный ребенок, выплевывая еду. Фрукт был сочным и сытным, без сомнения, самым вкусным, что он когда-либо ел, и после одного укуса ему захотелось еще, но он удержался. - Она слишком роскошна. Подошло бы и что-то попроще, - попытался Оби-Ван, даже когда его живот заурчал от голода, от вида еды на тарелке. Он был рад, что Квай-Гон не обратил внимания на звук. - Есть или не есть решать тебе, но это единственная еда, которую тебе предложат сегодня, и я намерен усердно поработать над тобой завтра, вне зависимости от того, голоден ты или нет, - сказал Джинн, пожимая плечами и продолжая есть, разрезая на своей тарелке всевозможные деликатесы острым серебряным ножом. Беспокойство Оби-Вана усилилось при мысли о том, как именно ситх планировал усердно поработать над ним, завязывая узлы в его животе, из-за которых есть становилось еще труднее, но он должен был попытаться – не морить же себя голодом, так он только разозлил бы Джинна, и в конечном счете его бы выбросили из корабля. Квай-Гон похвалил его, когда он начал есть маленькими кусочками, Оби-Ван почувствовал, как узел в животе затягивается туже, и подумал, что это смешно, когда тебя хвалят за то, что ты ешь. - Благодарю за мои комнаты. - О, они тебе понравились, - Джинн не спросил, хоть это и прозвучало как вопрос. - Они очень роскошны, нельзя ли мне остаться в комнате попроще? - Не знал, что у джедаев нет манер. Это очень грубо - отказываться от места, которое предоставил любезный хозяин. - Простите, я просто… - Если ты считаешь, что каких-то деликатесов и комфортной кровати достаточно, чтобы сломить твою решимость как джедая, то мне даже страшно подумать, что я мог бы сделать с тобой с другими искушениями. А теперь, хватит об этом, питомец, ты примешь то, что тебе дают и скажешь «спасибо». - Простите. Спасибо, - произнес Оби-Ван, пытаясь не дрожать от того, как Джинн назвал его питомцем. Он не понимал собственной реакции. - Мастер. - Извините? - Ты будешь называть меня мастером, как подобает при наших отношениях. - Хорошо, - хрипло ответил Оби-Ван. Джинн продолжал пристально смотреть на него, и юноша облизнул губы, прежде чем исправиться, - Да, мастер. - Ты быстро учишься, - сказал Квай-Гон, хищно по-акульи улыбаясь, и вставая из-за стола. – Доедай свой ужин и отдохни немного, я ожидаю, что ты будешь готов к шестому часу. Он вышел большими уверенными шагами, а Оби-Ван только мог беспомощно смотреть ему вслед, чувствуя себя не в своей тарелке. Не этого он ожидал от сегодняшнего вечера, и вот он сидит над тарелкой, полной вкуснейшей еды и с узлом в животе, опасаясь завтрашнего дня. Только после того, как Джинн ушел, юноша понял, что это могло быть проверкой его целеустремленности и того, что он должен предложить. Утром станет ясно, возьмет ли его Джинн, уж он постарается, чтобы ситх счел его достойным обучения. Сделает что угодно. Несмотря на его неопытность и опасения. В ту ночь он очень плохо спал, несмотря на мягкость кровати, и ругал себя за это, понимая, что это только сделает его медлительным в течение дня, но какие бы техники он ни использовал, он не мог избавиться от нервозности и заснуть. Смешно, но медитацией для достижения сна он овладел прежде, чем покинул ясли. Рано утром его разбудил дроид, который постучал в дверь, а затем вошел, не дожидаясь ответа. - Лорд Аварус попросил меня обеспечить вас этими вещами. Он сказал, что вы будете носить одежду только по его выбору, если он не скажет иначе, - сказал дроид кратко, но не грубо, и, прежде чем покинуть комнату снова, оставил коробку на кровати рядом с Оби-Ваном. Он боялся представить, что было внутри коробки, без сомнения что-то темное и ужасное, что принадлежало ситху, как будто, если бы он одел Оби-Вана в подобное, он стал похожим на Джинна и остальных. Но, как сказал сам Аварус, несколько сладостей и мягкие простыни не могли склонить его на темную сторону, как и черные одежды. Каково же было его удивление, когда, открыв коробку, он обнаружил одежды кремового и коричневого цветов. Мантии и туники падавана джедая, понял Оби-Ван с болью в груди. Ткань была мягкой, но плотной, точно такой, какой она была в храме, и он чуть не споткнулся, торопясь переодеться в один из костюмов. Давно он уже так не одевался, но тело помнило движения, вплоть до завязывания оби и застегивания ремней на талии. Оби-Ван посмотрел на себя в зеркале и почувствовал, что ощущение тяжести, сжимавшее его грудь последние шесть лет, немного ослабело. Он понятия не имел, почему Джинн дал ему эти одежды, что скорее всего, это какая-то манипуляция, но внезапно почувствовал невероятную благодарность к этому человеку. Все еще нервничая, он подумал, что, возможно, день будет неплохим. Еще до шестого часа Оби-Ван получил сообщение. Он ожидал, что его отведут в спальню Джинна, но вместо этого, он оказался в тренировочном зале, где уже стоял Аварус, сцепив руки за спиной, одетый в элегантный черный костюм. Когда Оби-Ван вошел в комнату, он так жадно посмотрел на него, что юноша задумался, долго ли он вообще будет в этой комнате. Но ситх был спокоен, когда заговорил. - Ката. Ты начнешь с самых простых и будешь прорабатывать все, что помнишь со времени твоего пребывания в храме. Я оценю твои… приемы и покажу тебе новые. Когда ты выполнишь все, ты не остановишься, а вернешься к первой и повторишь снова, - проинструктировал Джинн и Оби-Ван поспешил подчиниться. Ему казалось, что Джинн играет с ним, наслаждаясь его опасениями и заставляя ждать неизбежного. Он хотел бы просто покончить с этим, но также испытал облегчение, когда вместо этого ему позволили выполнять знакомые движения ката. Он повторял движения, выполняя те, которые знал, снова и снова, как и сказал Квай-Гон, пока спустя несколько часов мышцы не начали гореть. Джинн все время наблюдал за ним, однако не произнес ни слова, кроме тихой похвалы, из-за которой Оби-Ван чуть не запнулся. Кеноби чувствовал, что вот-вот упадет, когда Джинн наконец отпустил его, но по-настоящему отдохнуть ему не дали – вместо этого крупные руки Квай-Гона легли на его тело, направляя его через пару новых ката, вместо того, чтобы просто показать их ему. Его руки казались такими большими на талии Оби-Вана, почти способными обхватить ее, и юноша забеспокоился о том, что, несомненно, последует за этими тренировками. Он едва держался на ногах, испытывая облегчение от того, что он поел накануне вечером, поскольку его желудок заурчал еще до того, как Джинн позволил сделать перерыв на еду. Когда он закончил, Джинн почти час испытывал его навыки тонкого управления Силой, прежде чем счел его готовым вернуться к физическим тренировкам, вручая Оби-Вану спарринг-меч и безжалостно разоружая его снова и снова, пока руки Кеноби едва могли держать меч, но он продолжал, снова и снова поднимался и брался за меч, чувствуя поддержку каждый раз, когда Джинн хвалил его. Когда наступил вечер, и Квай-Гон велел ему умыться и переодеться перед ужином, Оби-Ван был напряжен до предела – в течение дня он так много раз думал, что Джинн отведет его в свою спальню, что за ужином нервно ерзал, несмотря на усталость. Джинн игнорировал его движения, хотя Оби-Ван был уверен, что это не могло ускользнуть от его внимания. Он решил, что Аварус проверяет его, наблюдая, насколько он готов к выполнению своей части сделки, и что ситх разозлится на него, если он будет слишком долго ждать, чтобы предложить свою часть. С этими мыслями он постучал в дверь спальни Джинна после того, как они поужинали, не зная, что делать со своими руками после того, как он постучал. - Войдите, - пригласил Квай-Гон, и дверь открылась. - Падаван, какой приятный сюрприз, - произнес он глубоким ровным голосом, - Чем я могу помочь? - Гм, - начал Оби-Ван, прежде чем взять себя в руки и собраться с духом, - Я пришел, чтобы выполнить, э-э, свою часть соглашения, - произнес юноша, голос выдавал его нервозность, и он почувствовал, как щеки вспыхнули от смущения, когда Джинн тихо рассмеялся над ним. - О, малыш, ты даже не можешь сказать это, не так ли? Посмотри на себя, идеальная маленькая девственная жертва, - поддразнил Джинн, подходя к Оби-Вану, возвышаясь над ним, и поддел его подбородок пальцами, - Но нет, я нахожу желание гораздо более возбуждающим, чем обязанность, питомец. Приходи ко мне, когда захочешь, и поверь мне, ты захочешь этого. Оби-Ван хотел возразить, но он не мог подобрать слов: в горле пересохло от ощущения руки на подбородке, он не смог бы заговорить, даже если бы от этого зависела его жизнь, пока Джинн не отпустил его и не направился к своей кровати, оставляя Оби-Вана. - Но у меня есть… задание для тебя, питомец. - О? - Да, я хочу, чтобы ты вернулся в свою комнату и прикоснулся к себе. - Что? – пискнул Оби-Ван. От слов Квай-Гона его щеки из красных стали пунцовыми, ситх засмеялся и стянул с себя рубашку, готовясь ко сну, как будто Оби-Вана вообще не было рядом. Глаза юноши отвлеклись на очертания его груди, татуировка на левой руке заканчивалась на локте, на правой же она продолжалась до плеча и одной из грудных мышц. - Ты вообще раньше делал это? Возможно ли, что в свои девятнадцать ты настолько чист, - промурлыкал Джинн, и по тому, как Оби-Ван бормотал и не мог найти слов, он понял, что так оно и есть, - С каждой мелочью, которую я узнаю о тебе, ты становишься все более очаровательным, малыш. Ты хоть знаешь, как делать то, о чем я прошу? - Конечно, я знаю как, - возразил Оби-Ван резким от унижения голосом. Джинн снова усмехнулся ему. - Моя ошибка, питомец. Тогда я уверен, тебе нетрудно будет выполнить мою просьбу, я узнаю, если ты ослушаешься меня. Теперь иди, у тебя есть работа и ты должен отдохнуть, завтра я намерен поработать с тобой так же усердно, - сказал Квай-Гон, и Оби-Ван понял, что выбежал из комнаты, пока ситх не расстегнул молнию на брюках, чтобы лечь в кровать.