Broken Out (Broken In)

Проснувшись в пустой постели, Оби-Ван почувствовал облегчение и одновременно печаль. Проспав гораздо дольше, он проснулся в неудобное время, в которое обычно ложился спать. Он пропустил привычный ужин с мастером, и только надеялся, что из-за этого у него не будет неприятностей. Сон не принес облегчения: юноша чувствовал себя уставшим, голова болела, глаза были покрасневшими и опухшими, что и подтвердило отражение в зеркале. Можно было стереть холодной фланелью следы слез, но как стереть чувство унижения от того, что позволил мастеру увидеть его таким ничтожным, требующим утешения от человека, у которого, несомненно, были дела поважнее. Но Джинн, без сомнения, был добр к нему, он даже накрыл Оби-Вана одеялом, пока тот спал. Его все еще жег стыд, он лишь надеялся, что учитель не стал думать о нем хуже. Вот если бы удалось придумать правдоподобную причину, по которой он так сильно расстроился, чтобы не доставлять Джинну проблем – жаль, что хорошо врать он никогда не умел. Оби-Ван направился из своих комнат на поиски еды, как есть, в помятой ото сна одежде, и был рад увидеть мастера, доедающего свой ужин в столовой. Тот поднял взгляд, как только Оби-Ван вошел. - А, ты проснулся, хорошо. Я велел повару подогреть для тебя ужин, - сказал Джинн, щелкнув пальцами дроиду, который тут же поспешил выполнить приказание. - Спасибо, мастер, - смущенно пролепетал Оби-Ван. - Жаль, что пришлось оставить тебя, появились дела, которые требовали моего присутствия. - Простите, что доставил вам так много хлопот, - ответил Оби-Ван, садясь на место рядом с Джинном, который всегда сидел во главе стола. Хотя прикосновение пальцев мастера, взявших его за подбородок, теперь казалось знакомым, у Оби-Вана все равно перехватило дыхание, когда он встретился со взглядом этих желтых глаз. - Ты не доставляешь беспокойства, малыш. Если б мог, я бы остался, ты необыкновенно милый, когда спишь, даже немного пускал слюни мне на грудь, - поддразнил Джинн, и лицо Оби-Вана немедленно вспыхнуло. - Вовсе нет, - запротестовал он, хотя прекрасно знал, что иногда пускает слюни, когда спит. - Готов рассказать, что так сильно тебя расстроило? – спросил Квай-Гон, когда дроид вернулся и поставил перед Оби-Ваном тарелку, полную его любимых лакомств: Джинн обладал сверхъестественной способностью определять любимейшие из роскошных блюд, которыми он угощал Оби-Вана. - Просто несколько не стоящих внимания комментариев о джедаях, на которые я слишком остро отреагировал - на вашем корабле их не особо любят, - попытался поддразнить Оби-Ван, вымученно улыбаясь, на что Джинн только нахмурился, - Наверно я просто переутомился, и они застали меня врасплох. Я даже не знаю имени того, кто это сказал. - Питомец, - недоверчиво и предостерегающе произнес Джинн, но Оби-Ван продолжил. - Пожалуйста, мастер, я просто хочу забыть об этом, - умолял Оби-Ван, сознательно используя на учителе взгляд широко раскрытых, молящих глаз, и вздохнул с облегчением, когда это подействовало и Джинн смягчился. - Как узнаешь имя этого человека, скажешь мне. Я не позволю никому разгуливать по этому кораблю и расстраивать тебя. - Хорошо, - сказал Оби-Ван, не пообещав, все таки он был не до конца честен со своим учителем, но это и к лучшему. Так будет легче для Квай-Гона, мастер и так уже много сделал для него. - Что ж, я собирался оставить это на завтра, но так как ты проспал большую часть вечера, не думаю, что ты сейчас будешь готов ко сну, - начал Джинн, возбуждая любопытство Оби-Вана, пока тот ел. - Но сначала доешь, питомец, - сказал он, когда падаван уже собирался встать. Оби-Ван покраснел, чувствуя себя ребенком, которому нужно напоминать о самых элементарных вещах. Когда его мастер убедился, что он съел достаточно, то провел его по кораблю обратно в свою каюту. Сама обстановка нервировала Оби-Вана, он пытался не смотреть на кровать Джинна, хотя и было очевидно, что он пялился на нее, и Аварус усмехнулся ему. - Ты все еще желанный гость там, питомец. Надеюсь, ты помнишь, что я сказал, когда ты пришел ко мне в первый раз? – поддразнил мастер, держа в руках деревянную коробочку. - Что мне нужно просто попросить, - пискнул Оби-Ван, его щеки опять горели, он уже смирился с тем, что полыхает румянцем, находясь рядом со своим учителем. - Особенно теперь, когда я знаю, какой ты милый, когда спишь, - тихо добавил Джинн, подойдя к Оби-Вану вплотную, гораздо ближе, чем требовалось, чтобы передать ему в руки коробочку. Оби-Вана почувствовал себя карликом по сравнению с крупным телом ситха. - Вот, открой ее. Оби-Ван осторожно открыл коробку, украшенную не так изящно, как та шкатулка, в которой был его световой меч, но по-своему красивую в своей простоте. Внутри лежал кристалл лазурного цвета, по форме напоминающий каплю воды, на простом шнуре. Оби-Ван достал его из коробочки и поднял взгляд на своего учителя. - Он прекрасен, спасибо, мастер. - Позволь мне, - Джинн протянул руку, забирая украшение, и надел его на шею Оби-Вана, маленький кристалл удобно разместился под его падаванскими одеждами, прямо у него на груди. - Что это? – ахнул Оби-Ван, внезапно почувствовав слабый гул, исходящий от кристалла, прокатывающийся нежными волнами в его груди. Мастер снисходительно улыбнулся ему. - Это кристалл вотин. В нем есть нечто, что идеально гармонирует с Силой, носящий его может чувствовать Силу более точно. Это усилит твою связь, и кристалл тоже будет реагировать на тебя. - Как реагировать? - Это тебе предстоит выяснить самому. Я был бы плохим учителем, если бы просто дал тебе все ответы, не так ли? - Мастер, я никогда даже не слышал о таком кристалле. - А должен был? Для любого, кто не чувствителен к Силе, это не более чем красивая драгоценность среди тысяч других. Что же до джедаев… пожалуй, они слишком дороги или слишком редки или просто, слишком красивы, чтобы джедаи могли носить их. - Насколько дороги? – прищурившись, спросил Оби-Ван, Джинн снова рассмеялся, без нужды поигрывая шнурком на шее, прямо над чувствительным местом, где можно было прощупать пульс. - Это не твоя забота. После Джинн провел его через медитацию, заставив Оби-Вана сесть в центр большой кровати, что уже отвлекало, скрестив ноги. Его глубокий голос звучал успокаивающе, пока он учил Оби-Вана, как правильно использовать кристалл, искать в нем поддержку, успокаиваться, как, настроившись на звучание кристалла в груди, концентрироваться на нем. Было так легко следовать голосу Джинна, выполнять его просьбы, едва осознавая это, позволяя направлять и хвалить себя одновременно. К тому времени, когда он открыл глаза, он чувствовал, что его мастер будто бы наполняет его, несмотря на то, что тот был почти в метре от него, расхаживая рядом с кроватью. Оби-Вану стало интересно, насколько глубже могло быть единение при медитации, если вместо этого учитель был с ним, сев позади него на мягких одеялах, обхватив его ногами. В конце концов, Оби-Ван поздно лег спать, после того как Джинн отвлек его от медитации и проводил до комнаты. Юноша обнаружил, что бесцельно стоит у двери, сожалея, что у него не хватило смелости подняться на цыпочки и поцеловать мастера, как он и хотел, вместо этого он только прикусил губу, кивнул и юркнул в свою комнату. Это было глупо, ему не нужно было все еще оставаться одному, он больше не хотел этого. Он провел в одиночестве всю свою жизнь, даже не осознавая этого, пока в его жизни не появился Джинн, заполнивший собой собой пустоту, о которой Оби-Ван даже не подозревал. Больше всего на свете он хотел стать джедаем, и все еще мечтал об этом и стремился к своей мечте каждый день. Но факт оставался фактом: он не был джедаем, во всяком случае пока, так неужели будет действительно плохо, если он позволит себе это, единственное? Джинн никогда не позволял Оби-Вану сомневаться, что хочет его, даже если не считать прямых приглашений: это сквозило в каждом жарком слове, поддразнивании, с которым он говорил с падаваном, все, что он произносил, становилось знойным и двусмысленным, и Оби-Ван, казалось, уже начинал сходить с ума от того, как часто его мысли были далеки от спокойствия, погружаясь в водоворот, которым был его учитель. В своей комнате, наконец оставшись в одиночестве, Оби-Ван легко довел себя до пика, думая обо всем, чему мастер мог бы научить его и в этом. Он волновался, вдруг он делает это неправильно, он едва мог дотронуться до себя нужным образом, а ведь его бендомирские друзья всегда шутили про свои руки, а не подушку. Было так легко забыться, думая лишь о крупных руках Джинна, направляющих его, хотя он не мог четко представить, что именно они покажут ему, он погружался в фантазии каждую ночь. Как обычно, стыд настиг его утром. Торопливо приводя себя в порядок, юноша решил быть лучше, стараться лучше, чтобы стать тем джедаем, которым, он был уверен, он мог быть. Это продлилось только до завтрака, пока он не увидел своего мастера, его желтые глаза, сильные руки и не услышал дразнящие слова, которые не переставали возбуждать Оби-Вана. К вечеру, после тренировки, спарринга и упражнений с Силой, Оби-Ван чувствовал, что его потребность достигла предела. От каждого действия учителя желание в его жилах только разгоралось, тем более что Джинн дразнил его десертом на ужине. Взяв набор сладостей, Джинн описывал их, одно за другим, прежде чем давал попробовать, причем получить свой десерт Оби-Ван мог единственным способом - только из рук. После ужина Квай-Гон, как обычно, пожелал ему спокойной ночи. Чувствуя, что балансирует на краю пропасти, Оби-Ван на мгновение задержался перед дверью мастера, и, набравшись смелости, постучал. - Питомец, какой приятный сюрприз, - произнес Джинн, закрывая за падаваном дверь привычным силовым трюком. Стук закрывшейся двери прозвучал как приговор. Хотя Оби-Вану нравилось, когда Квай-Гон называл его так – питомцем – он чувствовал себя от этого нужным, но все равно нервничал, кусая губы, совершенно уверенный, что выглядит глупо, стоя у входа. В конце концов, он сам пришел сюда. Джинн ждал, глядя на него с усмешкой, предлагая Оби-Вану выпутываться самому, позволяя ему ерзать от неловкости, пока тот подбирал слова. - Ваши татуировки, - ляпнул он. Оби-Ван понял, как глупо это прозвучало, но Джинн все же одарил его снисходительной улыбкой. – Я... э-эм, я никогда не мог рассмотреть их как следует. Так что я подумал, вдруг я... смогу? – сбивчиво закончил Оби-Ван. - Если ты хотел, чтобы я снял рубашку, мог бы просто попросить, - поддразнил Джинн, от чего Оби-Ван яростно покраснел, - Иди сюда, малыш, можешь насмотреться, - произнес Квай-Гон, стягивая с себя рубашку, как ни в чем не бывало (что неудивительно, учитывая, как часто они тренировались) и садясь на диван, положив одну руку на спинку, повернувшись к падавану. Оби-Ван пересек комнату, зная, что его волнение выдавала резкость движений, несравнимых с плавной поступью Ксанатоса, но Джинн, похоже, не возражал - его улыбка стала шире, когда юноша сел на оставленное ему место, стараясь не дрожать, когда пальцы Квай-Гона потянулись от спинки дивана, достаточно легко, чтобы погладить его по руке. Наконец-то Оби-Ван мог рассмотреть татуировки, которые были настолько захватывающими, что он даже на некоторое время забыл о настоящей причине, по которой находился в комнате мастера так поздно. Оби-Ван видел их издалека много раз, но, разглядывая их вот так, вблизи, у него действительно захватывало дух. Правую руку сплошь покрывал рисунок морского чудища, с ярко-голубой чешуей и темно-пурпурными плавниками, обвивающего его предплечье, а вокруг него были волны, ветер и цветы. Рисунок тянулся до плеча: вода обрушивалась на голову морского существа, очерчивая красивые, но ужасные челюсти и морду, почти скрытую вихрями ветра и оплетающими его лозами, такими же, как те, что украшали шкатулку со световым мечом Оби-Вана. Существо, казалось, сражалось, но против чего – лиан, волн или вихря – Оби-Ван не был уверен. Тату на другой руке была другой, она доходила только до локтя – кожу покрывали узоры телесного цвета, так что издалека даже не походили на татуировку, скорее на более светлые и темные участки кожи. Узоры разветвлялись на его кисти, они одновременно выглядели упорядоченными и естественными, как потоки Силы. Оби-Ван закусил губу, восхищаясь красотой рисунка, нанесенного поверх сильных мышц подтянутой груди и длинных рук. Он так хотел прикоснуться к нему, и мастер прочел его, как открытую книгу. - Подойди же, чуть ближе, падаван, детали восхитительны, - прошептал он, уговаривая Оби-Вана придвинуться, пока тот не оказался практически на коленях у своего учителя, по крайней мере, Оби-Ван почти прижался к нему, встав на колени на подушках, чтобы приблизиться. С такого расстояния чешуя на морском существе казалась почти сверкающей. "Может хочешь потрогать?" – спросил Квай-Гон, Оби-Ван закусил губу снова и кивнул. Мысленно Оби-Ван понимал, что кожа, давно уже зажившая после татуировки, не будет отличаться от любого другого участка кожи, но все же она ощущалась по-другому, и, когда его пальцы очерчивали линии рисунка, каждое прикосновение словно отзывалось электрическим током. Мастер позволял ему, не мешая изучать, даже когда пальцы юноши прошлись по узорам на его груди, - Оби-Ван покраснел и остановился, когда сосок учителя затвердел от прикосновения. - Питомец, ты правда пришел сюда, чтобы посмотреть на мои татуировки? – хрипло прошептал Джинн, и Оби-Ван нервно помотал головой. - Тогда я хочу, чтобы ты был хорошим мальчиком и сказал мне, почему ты здесь на самом деле, - рука Квай-Гона скользнула на затылок падавана, играя с волосами. - Мне... мне нужна ваша помощь, мастер?... – прошептал Оби-Ван, как будто так было легче признаться. - О, и с чем? - С некоторыми вещами, которые вы просите меня сделать. - У тебя проблемы с медитацией, сладкий? – подшутил Джинн, Оби-Ван понял по его улыбке, что это было поддразнивание. Ситх знал, что имел в виду Оби-Ван, но хотел, чтобы он произнес это. Юноша закусил губу, он очень хотел быть хорошим. - Нет, с другими вещами. - Но мы делаем вместе так много всего... -Мастер, - заскулил Оби-Ван, на мгновение пряча покрасневшее лицо на плече своего учителя, пока Джинн не заставил его снова встретиться со взглядом его голодных глаз. - Скажи мне, питомец – твердо произнес Джинн, и Оби-Ван изо всех сил пытался облечь слова в форму, зная, что Квай-Гон гордился бы им за то, что ему удалось сказать. В конце концов, он подался ближе, уткнулся головой в шею учителя – ему проще было сказать подобное, когда не нужно смотреть в глаза – и оставил неуверенный поцелуй на линии челюсти мастера. - Я не знаю, правильно ли я... трогаю себя, вы поможете мне? – тихо попросил Оби-Ван, и рука Джинна на мгновение сжалась на его шее, но, когда он заговорил, голос его был спокоен. - Хм-м, твой маленький член ведь кончает, когда ты прикасаешься к себе? – спросил он, и Оби-Ван почувствовал облегчение, что ему позволено спрятать лицо на шее мастера. - Да, - кивнул он, уверенный, что учитель чувствует, как горят его щеки. - Раз это приносит тебе удовольствие, тогда я думаю, что ты все делаешь правильно, мой милый. А почему ты думаешь, что делаешь что-то не так? - Потому что, на самом деле, я не трогаю себя, - признался Оби-Ван, думая, что его мастеру это было уже хорошо известно. - О, а что же ты делаешь вместо этого? – поддразнил Джинн, убрав руку с затылка Оби-Вана, и теперь медленно поглаживая его по спине, иногда дразня маленькую полоску кожи между брюками и туниками. - Я.. я трусь о подушку, - признался Оби-Ван, чувствуя унижение, несмотря на то, что его член начал твердеть в штанах. - Ты действительно самый милый малыш, не так ли? – снова поддразнил Джинн, от чего щеки Оби-Вана начали гореть ярче, а член стал тверже, - Ты когда-нибудь обхватывал свой член рукой? - Иногда. Грязное ощущение, - ответил Оби-Ван, дрожа, когда пальцы Квай-Гона скользнули ниже, дразня край его нижнего белья под штанами, заставляя член изнывать. - Хм, тебе это кажется грязным, но ты постоянно играешь со своей дырочкой, не так ли? С тех пор, как я попросил? - Иногда, - пискнул Оби-Ван, - Хотел быть хорошим. - Ты очень хороший, питомец, но не лги мне сейчас, ты же делаешь это не только для меня? – спросил Джинн, и Оби-Ван покачал головой, все еще уткнувшись в шею своего учителя, - Нет, так почему еще ты делаешь это? - Мне нравится. - Тебе нравится иметь что-то в своей узкой маленькой дырочке? - Да. - Что «да»? - Да, мастер, - исправился Оби-Ван, стараясь прижаться ближе к своему учителю. Одно из его колен непроизвольно сдвинулось, и он оседлал одно из бедер учителя, ахнув, когда член прижался к нему. - Питомец, ты возбужден? - Да, мастер. - Хорошо, ты тоже возбудил меня, но сначала я хочу сделать приятно тебе, ты ведь тоже этого хочешь? - Пожалуйста. - Ты хочешь, чтобы я помог тебе научиться прикасаться к себе? – Оби-Ван кивнул, все еще пряча лицо в изгибе шеи своего учителя, - Что ж, я думаю, сначала я должен увидеть, что ты любишь делать сам. - Мастер? - Вот, питомец, - сказал Джинн, заставляя Оби-Вана еще теснее прижаться к нему, хотя тот уже и так сидел верхом у него на бедре, прижавшись членом и уткнувшись носом в шею. - А теперь покажи мне, что ты любишь делать со своими подушками, когда ты один. Щеки Оби-Вана горели, член был таким твердым, что у него и в мыслях не было ослушаться. Он раскачивался на учителе, хватая ртом воздух – это ощущалось намного ярче, чем с подушкой, тело мастера было намного тверже, и все ощущения усиливались в разы, уже через пару секунд заставляя его отчаянно двигать бедрами, не в силах подавить стон. - О, ты такой отзывчивый, такой нетронутый, - мурлыкал Джинн, крепче сжимая Оби-Вана и поощряя его быстрее толкаться бедрами, - А когда ты делаешь это, ты играешь со своей дырочкой? Оби-Ван не мог произнести ни слова, и только скуля и кивая вместо этого. Мастер усмехнулся, прошептав что-то низкое и грязное, а что именно, - Оби-Ван не смог разобрать, слишком отвлеченный ощущением пальцев, скользящих под его нижним бельем. Оби-Ван знал, что, когда Джинн надавил одним пальцем на его дырочку, он желал лишь подразнить его, но это ощущение ударной волной прошло через тело юноши, он мог только кричать и тереться о мастера, дрожа всем телом в страстном, отчаянном желании, даже когда его член изливался в его штанах, пока он выдыхал снова и снова: "Мастер, мастер... " - Простите, простите, - захныкал Оби-Ван, сгорая от стыда, когда немного пришел в себя, даже когда рука Квай-Гона погладила его поясницу, - Я знаю, это было слишком быстро... я не очень хорош, - всхлипнул Оби-Ван, слишком ошеломленный, чтобы сдержать слезы, выступившие на глаза. - Тише, питомец, ты идеален, мой прекрасный милый мальчик. Ты запачкал всю свою одежду, но ее можно постирать так же, как и твою подушку. Тебе понравилось? - Да, - произнес Оби-Ван, когда мастер стер пару слезинок, которые все же скатились по щекам. - Лучше, чем в одиночку? - Намного. - Хорошо. А теперь, малыш, то, что твой маленький ненасытный член уже кончил, не значит, что ты все еще не можешь учиться, не так ли? - Мастер? – растерянно спросил Оби-Ван, его разум был затуманен после оргазма. - Я считаю идеальным то, как тебе нравится тереться обо что-то, но хочешь ли ты научиться ласкать мой член, питомец? – промурлыкал Джинн, взяв Оби-Вана за руку, направляя ее к большому бугру на брюках его костюма, от чего Оби-Ван снова покраснел и нетерпеливо кивнул. - Хороший мальчик. Хваля его, Джинн расстегнул молнию на штанах и вытащил свой член из нижнего белья, при виде которого Оби-Ван невольно простонал от изумления, тут же застыдившись. Орган был большим, намного больше, чем у Оби-Вана, как в обхвате, так и по длине, он был тяжелым и покрасневшим, с оттянутой назад крайней плотью, и достаточно большим, что клонился под своей тяжестью, в отличие от члена Оби-Вана, который задорно прижимался к животу, когда юноша был возбужден. - Дай мне руку, малыш, - сказал Джинн, и Оби-Ван подчинился, его рот наполнился слюной, хотя он не мог понять, почему. Член мастера был горячим и таким большим, что юноша не смог полностью обхватить его рукой, вопросительно посмотрев на учителя, как бы спрашивая, правильно ли он все делает. Джинн обернул руку Оби-Вана своей, поверх своего члена, направляя и поглаживая. Юноша с восхищением наблюдал, как поднимается крайняя плоть, и как при движении вверх головка скрывается под их руками. Мастер велел ему сжимать сильнее и двигать рукой быстрее, и Оби-Ван послушался. Он сжал руку сильнее, от чего Джинн застонал, отпустив его руку, и Оби-Ван забеспокоился, что сделал что-то не так. - Простите, я... - Шшш, питомец, ты не сделал ничего плохого. Иди сюда, - Квай-Гон прервал его мысли, втягивая Оби-Вана в совершенно нежный, но всепоглощающий поцелуй. Джинн целовался так же, как сражался, пылко и безжалостно, он утверждался в неопытном рту ученика, как будто заявлял этим, что никогда не позволит никому другому прикоснуться к нему, его язык скользнул между губ Оби-Вана в рот, и юноша скулил, изо всех стараясь отвечать. В итоге, когда Оби-Ван уже запыхался, уверенный, что все испортил как минимум три раза, Джинн отстранился, взял его за подбородок и прижал большой палец к нижней губе. - Это был твой первый поцелуй, малыш? – спросил он без насмешки в голосе, оставляя еще один короткий поцелуй на губах Оби-Вана, когда тот кивнул, - Такой сладкий ротик. Теперь я хочу, чтобы ты облизал свою руку, сделаешь это для меня? Увлажни ее, чтобы моему члену было приятнее. Оби-Ван густо покраснел, но сделал, как его просили, облизывая свою ладонь, пока она не стала скользкой, прежде чем снова обхватить ствол мастера, насколько это возможно, счастливый от того, что ладонь Квай-Гона присоединилась к его руке, руководя движениями и показывая, как правильно гладить. - Хороший мальчик, - похвалил Джинн, и Оби-Ван гортанно заскулил, еще крепче сжимая член учителя, просияв, когда мужчина застонал от удовольствия. Его мастер показывал, что ему нравится, как ласкать большим пальцем щель на кончике члена, где и как сжимать, с какой скоростью двигать рукой, он беспрерывно шептал непристойности на ухо Оби-Вану, чередуя их с похвалой - от такого сочетания у юноши голова шла кругом. Он подумал, стоит ли сказать учителю, что ему хочется лизнуть его член, но смутился и оставил эту идею при себе. - Черт, - рыкнул мастер, ускоряя движения, - Сейчас... я не хочу испортить свой красивый костюм, - напряженно сказал он, используя руку Оби-Вана, поглаживая себя все быстрее и быстрее, - постарайся поймать всю мою сперму своей хорошенькой ручкой, понял, питомец? - Д-да, мастер, - сказал Оби-Ван, краснея и возбуждаясь, несмотря на недавний оргазм, и беспокоясь, не будет ли у него неприятностей, если он прольет немного. Но мастер, все еще направлял его руку, предчувствуя оргазм, помог Оби-Вану подставить ладонь к головке члена, чтобы поймать семя, в то время как другая рука работала на члене. Его учитель кончил обильнее Оби-Вана, и его рука наполнилась липкой, теплой жидкостью, от чего его постоянно разгоряченные щеки покраснели еще сильнее. Как загипнотизированный, он смотрел, как член Джинна размягчается, а его мастер растянулся на диване, расслабившись от удовольствия. - Что мне с этим делать? – спросил Оби-Ван, чувствуя себя глупо, что спросил, даже когда рука Квай-Гона снова опустилась на его спину, поглаживая. - Можешь пойти и вымыть руки, если хочешь, или, если ты чувствуешь себя очень, очень хорошо и, возможно, немного игриво, ты можешь слизать ее, - произнес Джинн, и Оби-Ван снова закусил губу. Это казалось грязным, даже после всего, но он хотел попробовать, так же, как хотел лизнуть его член раньше, нерешительно он поднес руку ко рту и попробовал сперму на вкус. Сначала он сморщил нос, от чего стон его учителя превратился в смешок. Вкус был странным, совершенно новым для Оби-Вана, даже после всех новых блюд, вкус которых Джинн открывал для него. Она была горько-соленой и не очень вкусной, но Оби-Ван решил, что ему все равно нравится, и с радостью облизал руку, и его мастер сразу же втянул его в еще один долгий поцелуй. - Мне нравится, когда вы целуете меня, - не долго думая выпалил Оби-Ван, и учитель улыбнулся ему. - Хорошо, я намерен делать это часто. Тебе понравилось, малыш? - Да, мастер, - тихо ответил Оби-Ван, чувствуя внезапно накатившую сонливость. - Хорошо, в твоей одежде теперь наверно немного неудобно, от того, что твой маленький член кончил? – спросил он, и Оби-Ван смущенно кивнул. - Что ж, давай избавим тебя от нее, отправим ее в стирку. Оби-Ван кивнул снова, не в силах прекратить счастливые звуки, когда его мастер раздел его и отнес на край кровати, оставив там уже в полудреме, вернулся с влажным полотенцем. Оби-Ван покраснел, отводя взгляд, когда учитель вымыл его, стирая сперму с его члена и посмеиваясь над учеником, из-за того, что даже в сонном состоянии его член немного набух от внимания. Он был рад, что Квай-Гон не отправил его обратно в свою комнату, а вместо этого укрыл одеялом и лег рядом, обнимая и прижимая к себе, пока он не заснул.