По ту сторону улыбки

      

I am the sun, you know you need me And you might get burned if you take too much Don't get addicted cause, I'm gonna fade you like that rush Is that blood on me or blush? So what You know I'm not a saint but I can make you pray So get down on your knees, give me a reason I should stay Trapped inside this madness, I know you wanna have this So I can take advantage Bahari – Savage

             Неизвестность сыграла с Летишей злую шутку: прошла неделя, затем вторая, а письма из штаба Алекс в порыве бешенства разрывал на мелкие кусочки и выкуривал по несколько сигарет, чтобы успокоиться. Грегори отказывался отправлять им замену, находя этому десятки причин, а в завершении подчеркивая, что решающее слово всегда оставалось за ним. Поначалу девушка злилась, но со временем поняла, что силы нужно экономить.       Вернуться домой они могли лишь после успешного завершения миссии по защите нефтепровода, и у военных ушло на это чуть больше двух месяцев. И, честно говоря, Летиша не ожидала, что столь короткий срок покажется таким долгим. Живя в постоянном стрессе, с каждым днем начинаешь по-другому смотреть на вещи, и если во время первого артиллерийского обстрела девушка чуть не померла со страха, то вторую атаку она приняла со смирением.       К счастью, бомбили не лагерь. К сожалению, Летише пришлось отправиться вместе с кандидатами ближе к полосе боевых действий. Алекс никогда бы не позволил ей подвергать себя подобному риску, но карты сложились так, что он в тот момент слег с лихорадкой. Из-за резких смен температур и непредсказуемой погоды у девушки тоже время от времени болело горло.       Спрашивается, зачем исследователя-ученого отправили на передовую? Да потому что врачей не хватало, а своих двух медсестер заведующий госпиталем наотрез отказался отдавать. Если бы Алекс не валялся с температурой, все было бы иначе, но у Летиши сил не нашлось спорить, она просто взяла с собой сумку и пошла. Кандидатов все равно держали в задних рядах, скорее, прививали им выдержку перед громкими взрывами и свистом пуль, в бой шли обычные элдийцы. Да и Порко с Зиком находились поблизости, поэтому большую часть времени Летиша сидела в окопе и смотрела в небо.       По возвращении ей, разумеется, досталось сполна, Алекс, казалось, хотел голову ей оторвать. А в итоге, закончив гневную тираду, обнял ее. В тот миг девушка надеялась, что время остановится, поскольку оказаться в чьих-то объятиях было подарком с небес. Ее постоянно окружал холод, люди вели себя агрессивно, и пусть она воспринимала молодого мужчину лишь как коллегу, ей не хотелось покидать его объятий.       – Больше так не делай, поняла меня? Я и за тебя, дуреху, головой отвечаю.       – Да, поняла. Извини, – устало вздохнула Летиша, когда Алекс отстранился от нее.       Похлопав ее по плечу, он криво улыбнулся и, переведя дух, стал неожиданно серьезным и в какой-то степени злым. И по тому, что он обернулся к госпиталю, девушка мысленно пожалела пациентов и медсестер, так как назревал новый скандал с главным врачом. Но в тот миг не пыл Алекса завладел вниманием Летиши: почувствовав на себе взгляд, она обернулась и заметила Порко, который секунду смотрел на нее с плохо скрываемым осуждением, а затем возобновил движение.       Она уже не впервые замечала на себе его внимание, как он задерживал на ней взгляд, наблюдал, словно хищник из укрытия. Плохой хищник, потому что не увидеть его было трудно. Когда парень тренировал их с Алексом в стрельбе, чаще ругал именно ее на ровном месте, хотя на вскидку успехи у нее были лучше. Противоречили друг другу и заявления Порко, что полковник не оставлял ему свободной минуты, с предложениями чаще брать в руки оружие. Алекс по привычке крутил пальцем у виска и отмахивался, ссылаясь на нежелание становиться солдатом. Летиша, несмотря на смертельную усталость, соглашалась. Во многом из-за любопытства, хотя стрельба с каждой неделей нравилась все сильнее и сильнее.       Она целилась, стреляла, перезаряжала винтовку окоченевшими пальцами. От работы с пистолетом болели руки, но она продолжала пытать себя тренировками и испытывать приятное удовлетворение. Не только от успехов, но и от близости Порко.       Чем больше времени проходило, которое они проводили наедине, тем длиннее становились паузы в молчании. Парень все реже острил и просто наблюдал за ней, отвечал только на задаваемые вопросы и вел себя сдержаннее, чем обычно. Возможно, понял, что плохо следил за эмоциями.       Летиша не могла не думать об этом. Она уже смирилась с мыслью, что парень ей симпатичен, его национальность ее не особо тревожила. А должна бы. Их разделяла бездонная яма в социальном статусе, и от этого азарт возрастал. По вечерам она прокручивала события минувшего дня, как они пересекались с Порко, о чем говорили, как он смотрел на нее, словно голодный пес в ожидании угощения. А ведь за долгие недели пребывания в лагере она краше не стала.       А ведь, кстати, ему восемнадцать уже исполнилось. Когда-то, уже и не помню, когда. Какая прелесть… радости от этого, правда, хоть утопиться.       Возможно, причина в том, что она привыкла к постоянным взрывам и свисту пуль, шок прошел, а организм научился справляться с усталостью. Закалился. Поэтому, когда одним из вечеров, греясь под одеялом у себя в комнате и отдаваясь размышлениям, Летиша почувствовала нахлынувшее возбуждение, сильно удивилась.       Казалось, жизнь продолжала идти своим чередом. Большую часть дня девушка работала с кандидатами, которые уже привыкли к ней и свободно разговаривали. Они смотрели на нее не только с уважением, но и радовались ее присутствию, приветствовали издалека, вызывая негодование и отвращение марлийских солдат. Потому что последние не понимали, почему такая, как она, марлийка, улыбалась в ответ. Не сказать, что Летиша не испытывала искренность в своих чувствах, она действительно начинала привязываться к юношам. Как обычно. И в то же время к ней возвращалось былое самообладание, теперь она стоически выслушивала полковника Магата со спокойствием, а на сальные шуточки офицеров отвечала колючим долгим взглядом и холодной улыбкой. Те от ее пристального внимания тут же отворачивались или бубнили что-то в оправдание.       А стресс и злость помогали снимать как работа на стрельбище, так и мастурбация перед сном. Все возвращалось на круги своя. Но в какой-то момент судьба сделала столь крутой разворот, что Летиша не поверила в происходящее.       – Откомандировывают обратно?       – Вы будто и не рады.       Все верно. Они с Алексом полагали, полковник вызывал их, чтобы поделиться планами очередного наступления или затребовать отчет по кандидатам. А здесь преподнес новость, которую они уже и не ожидали услышать. Застыли с открытыми ртами.       – Просто… неожиданно как-то.       – То есть мы отправляемся домой?       – Да, милая, можете смело идти паковать чемоданы, – заверил их Тео. – Основную развязку нефтепровода мы защитили, осталось по мелочи отогнать противника и закрепить позиции.       – Неужели все закончилось? – не поверила Летиша.       – Увы, все только начинается, – нахмурился мужчина. – Вам не говорили, но вдоль границы вспыхивает огромное количество очагов сражений, и держать здесь титанов, когда они нужны в других местах, нецелесообразно.       – То есть мы просто меняем диспозицию? – уточнил Алекс, едва скрывая разочарование.       – Это вы уже согласуете с вашим руководителем. Насколько мне известно, ближе к востоку отправили бронированного. Нам тут еще хорошо в этих горах, а там настоящее пекло. В прямом смысле слова.       – Зика и Порко мы сразу никуда не отправим без крайней необходимости, – с непоколебимой уверенностью сообщил Алекс, отчего собеседник предпочел не спорить. – Такие длительные вылазки совершенно ни к чему, последний месяц по большей части сидели здесь без дела.       – Это мы обсудим позже, я тоже возвращаюсь в столицу. Поезд отбывает сегодня вечером, поэтому собирайтесь сейчас и сообщите кандидатам радостную новость. Пусть эти мелкие засранцы тоже поторопятся.       Честно говоря, Летиша до последнего думала, что это шутка, да и дождливое утро не располагало к хорошим новостям. Но лишь когда она собрала кандидатов и сообщила, что они возвращаются домой, что-то щелкнуло у нее в мозгу.       – Вы шутите?       – Честно говоря, сама в шоке. Но это правда, мы возвращаемся. Вечером, скорее всего, после ужина, будем отчаливать. Поэтому соберитесь заранее. Вы же знаете полковника, опоздавших он просто здесь оставит.       – Мы возвращаемся…       – Не верится.       – Черт, наконец, домой!       Новость перелетала из уст в уста, и наблюдая за тем, как меняются лица парней, Летиша не была уверена, что стоит радоваться. Ей стало грустно. Поскольку, как и сказал Тео, для них все только начинается, и после короткой передышки их бросят в очередное пекло.       Оставшийся день тянулся непривычно долго, и только оказавшись на платформе, девушка начинала верить в происходящее. Они прятались от дождя под козырьком навеса. Кандидаты, как серые воробьи, толпились вдоль стены и оживленно переговаривались. Все же война не смогла забрать у них юношескую энергию, а вот Летиша чувствовала себя разбитой. Опустив взгляд, она с трудом узнавала свои руки, сплошь покрытые царапинами и заусенцами. Подушечки пальцев затвердели от мозолей и нарывов, которые первые недели сводили ее с ума. Про одежду она вообще молчала, накинутый поверх свитера черный плащ, который все два месяца лежал без дела, выглядел обновкой.       Поезд пришел с задержкой, и первым делом в него стали загружать ящики, а кандидаты неразлучной стайкой начали запрыгивать в грузовой вагон. Для них это обычное дело, но от вида того, как измученные элдийские солдаты на заднем фоне занимались погрузкой, картина выглядела печально. Что деревянные ящики, что люди.       – Вы идете?       Вопрос Порко заставил ее отвлечься. В отличие от простых смертных, им выпала удача провести долгие сутки в нормальных купе. Подобной чести даже были удостоены титаны.       – Да, разумеется.       Мужчины помогли погрузить ей багаж, большая часть вагона пустовала, вместе с ними из военных возвращались домой только полковник Магат и его адъютант. Благодаря небольшой нагрузке все разместились в отдельных купе, и едва закрыв за собой дверь, девушка упала на койку и не заметила, как уснула.       Она провалялась без памяти до позднего утра, вышла только чтобы сходить в уборную и попить, а затем вновь проспала несколько часов. В себя пришла ближе к четырем дня, проснувшись в разбитом тяжелом состоянии. Тело ломило, мышцы ныли, голова гудела, но легкая тряска и стук колес успокаивали.       Кто бы мог подумать, что жизнь преподнесет ей такой сюрприз? Оказаться посреди боевых действий, едва не помереть в первый же день, причем как от разорвавшегося снаряда, так и под лапой титана.       Ох уж этот парень.       Все мысли возвращались к нему. И с этим Летиша не хотела ничего делать, устала бороться с паникой на протяжении последних недель, так не хватало тратить силы на такую ерунду. Для кого-то симпатия к элдийцу приравнивалась к тяжелому греху и преступлению, для нее марлийская пропаганда имела значение, пока это не касалось ее личных интересов. Эгоистично? Да, определенно. Но так она и выживала, исхитрялась, притворялась и улыбалась, чтобы не вызывать подозрений. И вроде бы ей неплохо удавалось, поскольку окружающие видели в ней, может, немного наивную, но милую и учтивую девушку. А по факту…       По факту меня папа в дурдом отправил.       Без шуток.       Так чего стесняться? Себе врать Летиша уж точно не горела желанием. Она начала заниматься научной деятельностью на зло отцу, отказалась расти послушной девочкой, главной целью которой стояло удачное замужество. Это так скучно. Чтобы отыскать подходящего супруга требовалось перебрать много вариантов, а общество не готово принимать такой расклад. Для него люди, ищущие удовольствия, радующиеся жизньи, аморальны и глупы. Отец уже смирился с тем, что его дочь не оправдала ожиданий, а вот от родственников Летиша не переставала получать мудрые советы.       Как же они бесят. Умники.       В дверь постучали.       Переведя ленивый взгляд к источнику звука, Летиша нахмурилась и проигнорировала незваного гостя, но стук повторился. Устало вздохнув, она с трудом приняла сидячее положение и, скинув ноги с койки, потянулась. Позвонки захрустели.       – Войдите.       Растирая глаза и ощущая тягучую усталость по всему телу, Летиша надеялась, что случилось если не что-то срочное, то как минимум стоящее внимания. Она хотела провести остаток пути в покое, который дома будет только сниться.       – А… ты.. кхм, вы спали? Простите, не хотел…       – Господи, Порко, говори уже, что хотел. Я не спала.       – Хотел сообщить, что проводник передал, что через час мы прибываем.       – И ты решил сообщить об этом лично, а не подпускать ко мне проводника? – не меняясь в лице, устало уточнила Летиша, заставив парня отвести взгляд за неимением достойного оправдания. – Заходи, не стой столбом.       – Но я…       – Заходи говорю.       Подчинившись просьбе, Порко все же суетливо осмотрелся по сторонам, прежде чем зайти в купе и закрыть за собой дверь. Действительно, ни к чему лишних свидетелей. Парень разместился на соседней койке и какое-то время они молча слушали стук колес о рельсы, покачиваясь в такт поезда. Затянувшаяся пауза нервировала Порко, он сидел, подавшись вперед, и постукивал пальцами друг о друга, пока Летиша пыталась собраться с мыслями. Такое чувство, будто она возвращалась из другого мира, и крохотное купе являлось последним островком надежды. Несмотря на ад, который ей довелось пережить, горы теперь казались менее враждебными, чем родной город.       Там все так просто и легко. Пусть марлийцы и орали на элдийских солдат, с грязью их мешали и толкали на амбразуру, для нас с Алексом все было иначе, чем в лабораториях. Кандидаты, с которыми мы работали, были… людьми, а не просто именами на бумаге.       – Слушай, если тебе что-то… нужно…       Подняв на Порко исподлобья пристальный хищный взгляд, Летиша заставила его оборвать мысль и умолкнуть. Выждав миг, показавшийся бесконечным, она закрыла глаза и, выдохнув, расслабленно откинулась назад.       – Порко, я тебе нравлюсь?       – Э?       Вопрос застал его врасплох, Летиша даже нашла выражение его лица забавным, но предпочла сдержать улыбку. Играть доброго друга сейчас не лучшее время, стоило быть честной.       – Нравлюсь, это и так понятно, – ответила она за него.       – Ну, да… но ведь… то есть вы, тьфу, ты…       – Нравлюсь как девушка, и не отрицай, – впившись в него уверенным взглядом, констатировала Летиша.       Спорить он не решился, оправданиями он лишь вырыл бы себе могилу, поэтому, стоически приняв поражение, отвернулся. Вполне ожидаемая реакция, какой бы дружелюбной девушка себя ни проявляла за последние два месяца, что бы между ними не происходило, на их положение в обществе это не способно повлиять. Она – научный сотрудник и марлийка по происхождению, а он – элдиец, и все, что последует дальше, уже неважно.       – Сначала я думала, что это дань твоему характеру, может, ты хотел поиздеваться, напакостить. Я же молодая ученая, девушка, а не мужчина-руководитель проекта. Но ты слишком долго задерживал на мне взгляд, оставался помогать с кадетами, и в последнее время зачастил предлагать практиковаться в стрельбе.       – Если бы ты отстрелила себе что-то, виноватым меня бы сделали, – нахмурившись и едва удержавшись от оскала, пробормотал Порко. Взгляд его стал раздраженным. – Если мое поведение вас оскорбило, доктор, прошу принять мои извинения.       Ничего себе он разозлился...       Или он почувствовал себя уязвленным? Что ей удалось вычислить его слабость и прижать к стенке. Довольно любопытная теория, и это вызвало у девушки приятные мурашки. В груди даже защипало от волнения, поэтому, окончательно решив для себя, что игра стоит свеч, Летиша потянулась к двери и ловким движением опустила задвижку, блокирующую дверь.       – Тебе не за что извиняться, и если ты не слепой, то тоже должен понять, что ты мне нравишься. Как мужчина.       Помня по своему опыту, что мужчины плохо понимали намеки, девушка не бралась утверждать, что искаженное удивлением лицо собеседника было вызвано ее признанием. Что она позволит себе факт симпатии к элдийцу. Не исключено, что Порко пропустил мимо глаз и намеки с ее стороны.       – У нас есть некоторая разница в возрасте, но, полагаю, больше вопросов вызывает наше происхождение. Я марлийка, а ты элдиец, и мы нравимся друг другу. Что же теперь делать?       Со стороны звучало так, будто Летиша пыталась играть словами, а еще и чувствами. Весь такой важный и горделивый, сейчас парень сидел, как на иголках, и отчаянно пытался сохранить лицо.       Будь я, конечно, проклята, но… почему это так заводит?       – Я хочу, чтобы ты меня поцеловал, Порко.       – Что?! Нет! – тут же подскочил он, опешив от предложения, и было открыл рот, чтобы продолжить возмущения, но слова застряли поперек горла. – Это… нет… это же… вы… ты хоть понимаешь, что предлагаешь?       Летиша воплощала собой спокойствие.       – Да, я вполне осознаю свои желания.       – Но это неприемлемо! Ты же… марлийка, а я элдиец, ты хоть понимаешь, что это значит? За такое… да за такое…       – Порко, пока ты на уши не поднял весь вагон, сядь и успокойся.       Сидя, закинув ногу на ногу, и смотря на парня властным взглядом, Летиша без труда выстояла его давящую энергетику. Понимая, что выбор невелик, Порко последовал просьбе, но опустился на соседнюю койку с таким видом, будто делал огромное одолжение. У него имелась возможность пресечь беседу на корню и покинуть купе. Но он остался.       – Я не тупая, я понимаю, что предлагаю. Обычно, когда раскрываются отношения марлийцев и элдийцев, у разбитого корыта остаются последние, и чаще всего это женщины с детьми от любовников, сбежавших от ответственности. В моем случае мне светит лишение почетного места в научном сообществе, клеймо шлюхи, а тебя скормят кандидату.       – И ты так просто об этом говоришь?       – Это случится, если проявить неосторожность. А уж поверь, я умею проявлять осторожность. У меня есть в этом опыт. А что насчет тебя? – не удержала она любопытства.       – Меня?       – У тебя были какие-то отношения? Или, может, сейчас есть?       Похоже, от волнительной ситуации винтики в его голове крутились не столь быстро, и когда Порко сложил два и два, поняв, о каком опыте упомянула собеседница, он отвел взгляд.       Господи боже, он что, смутился? Твою налево, почему это так… мило?       Стоило немалых трудов сдержать рвущуюся на волю улыбку, но уголки губ так и подрагивали в сладкой ухмылке.       – Были, но... Какое это вообще имеет значение? – зашипел парень и раздраженно посмотрел на девушку. – Зачем ты мне это предлагаешь?       – А ты этого не хочешь?       – А так важно, что я хочу? Это ведь безумие!       – Я так поняла, тебя останавливает страх, верно?       – Чт… блять, конечно, почему ты вообще так спокойно об этом говоришь?! Как… ты, как… ведь… элдийцы прокляты, и несут свое наказание перед народом Марлии, неужели тебе не противна мысль о таком?       Похоже, я ему мозг ломаю.       – Ты мне лично ничего не сделал, Порко, – безразлично пожала плечами Летиша. – Более того, ты спас мне жизнь. И к этому тебя толкнул явно не долг перед народом Марлии, ты хотел спасти человека. Ты помогал мне и Алексу тренироваться в стрельбе не из-за долга перед народом Марлии, а так как хотел помочь нам, потому что мы попросили тебя. И Алекс свободно общается с тобой и Зиком, а также кандидатами, не потому что вы все ему будете должны потом. Он просто такой человек. Пропаганда Марлии ставит рамки и ограничения, и не только между марлийцами и элдийцами, но и между другими народами, между мужчиной и женщиной, между гендерными связями и другими вещами. Забудь об этом всем хоть на минуту, ладно? Мы с тобой сейчас разговариваем открыто.       Переведя дух, Летиша выдержала паузу, полагая, что Порко вновь разразится грозной речью, но он сидел, опустив взгляд, и молчал. От упрямства, или обдумывая услышанное, девушка пока не бралась судить.       – Моя точка зрения покажется тебе неправильной или странной, непривычной. Что я поняла за свою пусть и не такую долгую, но проблемную жизнь, так это то… что жизнь у меня одна.       Потянувшись пальцами к правому предплечью, девушка нащупала сквозь тонкую ткань рубашки рубцы, следующие друг за другом в ряд.       – Я держу свои мысли и фантазии подальше от остальных, потому что они такое не примут. Но я хочу быть честна с собой, честна в своих желаниях, и… чтобы совсем тебе плохо не стало, просто скажу, что ты мне нравишься несмотря на свое происхождение. У меня есть власть приказать тебе поцеловать меня, но я хочу учитывать и твои интересы. Если риски для тебя слишком велики, мы просто оставим этот разговор между собой. Мы не забудем его, не сможем, это так не работает. Но я приму твое решение, поэтому, если…       Она искренне надеялась на такой исход, но когда Порко сорвался с места и, прижав к стенке, поцеловал ее, от испуга Летиша едва инфаркт не словила. Но от выброса адреналина из-за укола страха по телу разлилось приятное покалывание, заставившее особо остро прочувствовать прикосновения парня. Он придерживал ее лицо, пока без спешки целовал губы.       Придя в себя от резкой смены обстановки, девушка медленно выдохнула и дотронулась до подбородка парня, проведя невидимую линию вдоль шеи вниз. Нащупав ворот рубашки, она сжала его и потянула на себя, заставляя Порко податься ближе. От волнения сердце забарабанило по ребрам так мощно, словно хотело вырваться на волю. Летиша даже не до конца осознавала, что парень, близость с которым она позволяла лишь в фантазиях, сейчас целовал ее.       Опустив ладонь на грудь Порко, девушка почувствовала сквозь слои одежды, что его сердце билось посильнее, чем ее. Оторвавшись от ее губ, он судорожно выдохнул и посмотрел на нее со смесью осуждения и желания, которое подавлял последние недели.       – Видишь, не все так страшно, – ободряюще улыбнулась Летиша, заботливо убрав с его лба выбившуюся прядь. – Я не дам тебя в обиду, слышишь?       – Пф, – скривился парень, тщетно пытаясь спрятать бурю эмоций во взгляде за напускным раздражением. – Это тебя приходится спасать постоянно, так что кто бы говорил.       – Мы можем продолжить. Если хочешь.       Этот намек, к счастью, он понял моментально, и о желании наброситься на нее здесь и сейчас говорило как напряженное тело, так и блестящий взгляд. Однако имелся один немаловажный фактор, который сыграл решающую роль.       – Мы скоро прибываем, – отстранившись, Порко с опаской глянул на дверь и убрал со своей груди руку девушки. – Надо подготовиться к выходу.       Страх перед наказанием все же пересилил сексуальное влечение. Летишу расстроил такой исход, однако парень все же пошел ей навстречу и принял правила игры.       И это ли не прекрасно?