Поход

Я перегорела. Мое состояние уже ничего не могло спасти. После всех этих изнурительных подготовок к концертам, светским мероприятиям, интервью, я не была в состоянии даже для беседы с сыном. Второй день я просто лежу в кровати, не в силах что-то сделать. Тренировки были заброшены, про сад вообще нечего говорить, туда я физически не могла дойти и скинула все на рабочих. В таком состоянии я не находилась лет 10, что меня немного пугало. «Отличница» во мне кричала и топала ногами, заставляя взять себя в руки и что-то начать делать. Но я не могла. Во мне не оставалось сил. На третий день я все же заставила себя ответить сыну на звонок. — Мам, ты в порядке? — взволнованным голосом спросил Веня. — Привет, сынок, да, со мной все хорошо, я просто немного устала. — Мам, уже 11 дня, а ты все еще в кровати? Ты заболела? Я волнуюсь за тебя, ты не отвечала мне два дня. — Все нормально, просто неважно себя чувствую, не волнуйся. Как прошли твои экзамены? — Сложно было, но я справился, я очень волновался перед экзаменом, звонил тебе, чтобы хоть как-то успокоиться, но ты не отвечала… — Не отвечала, — тихо проговорила я и на глазах появились слезы. Сын нуждался в тебе! Ты нужна ему, а ты тут валяешься в кровати, полуживая, запертая в своем состоянии. Какая из тебя мать вообще! — Венечка, прости меня, пожалуйста, я уверяю тебя, что больше такого не будет, я всегда буду отвечать на твои звонки. Мой голос охрип, по лицу ручьем текут слезы. Синяки под глазами, исхудалое лицо, еще более выраженные скулы и потухший взгляд. Сын давно не видел тебя такой, да ты и сама словно вернулась в прошлое. Стало страшно. — Мам, выздоравливай! Я понимаю, что ты устала, ведь ты столько готовилась. Но, мам, не позволь этому состоянию полностью поглотить тебя, я же вижу, что это не только усталость. Сейчас самое время, начни. — тихим голос произнес сын. Начни. Собери себя по кускам. Снова. Ради сына. Он нуждается в тебе, а ты в нем. Спаси себя. — Все будет хорошо, Вень. Я начну. Спасибо, за эти слова. Ты уже такой взрослый у меня. — Я утирала продолжающиеся слезы ладошкой. — Я люблю тебя, мам. Сильно-сильно. — Я тоже тебя люблю и благодарю Его каждый день, за такого прекрасного сына. Мы справимся со всем, Вень. — Я знаю, мам. Ты сильная, но в этом твоя слабость. Я вздрогнула от этих слов. Во мне что-то надломилось. Боль хлынула с новой силой. — Мам, прости. — Сын увидел твои изменения. — Я не это хотел сказать, мам. — Все хорошо, Вень. — Я собрала последние силы в себе и улыбнулась ему. — Мам, не нужно! — Он разозлился. — Не надевай на себя маску, не надо мне улыбаться через силу, чтобы успокоить. — Он быстро что-то ответил, когда его окликнули. — Мне пора, мам. Я люблю тебя! — Люблю. — послав воздушный поцелуй в камеру, я отключилась. Откинув телефон в сторону и накрыв себя подушкой, я закричала во весь голос. Меня накрыла истерика. Я не могу подвести сына. Я сейчас встану. Сейчас. Еще минуту. Раз. Два. Три. Я села в кровати. Голова болела. Опустив ноги с кровати, в глазах потемнело. Закрыв глаза и сделав пару глубоких вдохов, я все-таки встала. Тело не слушалось. Ноги словно окаменели. Смотреть в зеркало было страшно. Запутанные волосы, темные круги под глазами, да и опухшие глаза после слез, я словно постарела лет на 10. А мне то всего 36! Преодолев себя, я приняла душ. Стало немного легче. Кое-как привела себя в порядок. Всех последствий, конечно, не удалось устранить, но выглядела я чуть-чуть лучше. Словно с похмелья. Лучше бы это было похмелье… С похмелья ты чувствуешь себя плохо физически, у тебя болит голова, организм пытается вывести все токсины, но морально ты себя чувствуешь сносно, мозг просто смеется над тобой, прогоняя одну и ту же фразу «зачем я столько выпила?» и «все, я больше не пью». Физическое состояние заглушает моральное. Поэтому сейчас лучше бы это было похмелье. Потому что сейчас мне было плохо морально, ментально, психологически и в целом духовно. Мое психическое здоровье было подорвано. И мне было страшно, потому что я знаю последствия такого состояния. Такое уже было и мне не хотелось испытать это вновь. Сколько бы я еще пролежала, если бы не сын, чувство вины перед ним? Я задавала себе этот вопрос вновь и вновь, но искренне не хотела услышать ответ. Возьми себя в руки и херачь. И эта установка вроде бы сработала. Приготовив себе завтрак, я вышла на улицу. Ощутив свежий воздух, голова закружилась еще сильнее. Проходя по участку с кружкой кофе, я ловила удивленные взгляды работников и их мимолетную улыбку, говорящую «о, да она жива оказывается». Жива. Физически — да. Морально — не сказала бы. Посидела на ступеньках, посмотрела на небо, погуляла. Я делала все, чтобы уйти от этого раздирающего чувства внутри. Но оно словно с новой силой накатывало, как волна. Ты делаешь шаг к берегу, а тебя сталкивает с ног и накрывает с головой, ты выныриваешь, делаешь вдох, а тебя накрывает новая волна, не дающая тебе встать на ноги. И так раз за разом. Кто тебя спасет? И нужно ли вообще ждать от кого-то помощи, кроме себя? Голова раскалывается от всех этих вопросов. «Главное встать» — говорит тебе внутренний голос. Ну что же, ты встала, теперь ты сама решай собьет с ног тебя волна или ты устоишь. Допустим устояла. Что дальше? Волн будет еще много, ты уверена, что они не собьют тебя с ног? Сделай первый шаг. Твердый, уверенный шаг вперед. Затем еще один и еще. Ты справишься, ты сможешь выйти из этого моря печали. Морская пена будет щекотать твои щиколотки. Ты обернешься и посмотришь на это море. Волны покажутся тебе не такими уж и большими, как казались в тот момент. Ты улыбнешься, поблагодаришь себя. Ты смогла сделать такой необходимый в тот момент шаг, ты справилась. Ты спасла себя. Ты сидишь на ступеньках, на дворе июль, прекрасный вечер, красивый закат, а ты сидишь вся в слезах, не зная что делать дальше, ведь ты не уверена что уже сделала этот шаг. Тебе страшно, как было страшно тогда. Но вдруг ты резко поднимаешь голову, быстро утираешь слезы ладошкой и смотришь на небо. Ты обещала ему, а ты всегда отвечаешь за свои слова. Подносишь к губам крестик, целуешь и шепчешь «Смогу». Выпиваешь на ночь чашку ромашкового чая, становится легче. Засыпаешь с мыслью, что завтра будет по другому, ты сможешь, ты ведь обещала и ему и сыну. Просыпаешься в 9, что уже намного лучше. Печатаешь сыну смс о том, что тебе лучше и как ты сильно его любишь, впускаешь свежий воздух в комнату. Готовишь завтрак в полной тишине и замечаешь, что она уже не такая пугающая как пару дней назад. Кормишь Аркашу, который от радости, что увидел тебя, забегал по всей клетке. — Я тоже скучала по тебе, птичка моя. На крыльце встречаю Жемуку, которая тоже удивилась, увидев меня. Сидим с ней вместе. Состояние не улучшается, мысль, что шаг был недостаточно твердый, все чаще и чаще возникает. Погруженная в себя, я даже не замечаю возникшего на пороге Пашу. — Да уж, Кароль, я думал, что в старости увижу тебя с внуками на крыльце, а не с кошкой. — Паша пытается меня развеселить, но у него не выходит. — Веня, был прав, все плохо. — Мне лучше. — вру и ему, и себе. — По тебе не скажешь, что лучше. Что случилось? — Я не знаю, наверное, я перегорела, устала. Меня словно затянуло в пучину. Как тогда… — тихо добавила я, прильнув в объятия друга. — Паш, я боюсь не справится. Я ведь уже не та, что раньше, во мне почти не осталось сил. — Тин, я не знаю ни одного настолько сильного человека, как ты. Мне кажется, ты с каждым днем наоборот становишься сильнее, достигаешь большего, покоряешь новые вершины, доказываешь всем что ты сможешь сделать все. Ты справишься, ведь ты уже это сделала. Ты сделала первый шаг, чтобы побороть это состояние. Я вообще думал, что найду тебя в кровати, из который ты не выходила три дня. — усмехнулся Орлов. — Так что я очень удивлен. Слова Вени на тебя сильно повлияли. Он молодец. — Паш, он сказал, что я сильная, но в этом и есть моя слабость. — на глазах навернулись слезы. — Дан сказал мне тоже самое, перед тем как уйти. — Так, давай без Дана, а то ты впадешь в более тяжелое состояние. Утирай давай слезы. Я приехал вообще сообщить тебе новости. После того как ты пропала на два дня, я подумал, что ты отдыхаешь, ведь я видел твое состояние после последнего концерта. Но когда мне вчера позвонил Веня, я понял, что все намного хуже. Миссия «Помочь Тине» требовала не отлагаемых мер. В общем, тебе надо отдохнуть, поэтому… — Я никуда не поеду, Паш! — перебила я друга. — Поедешь, тебе надо отвлечься. Поэтому ты идешь в поход в Карпаты. — Поход? Ты с ума сошел? У меня нет сил даже разминку сделать, а ты отправляешь меня в пеший поход по горам! Я сейчас не в той физической подготовке, чтобы ходить по горам. — Все с твоей физ. подготовкой нормально. Я уже все купил, надо собрать вещи, вечером выезжаем. — Вечером? Ты адекватный вообще? — я закипала. — Злись давай, ты мне еще потом спасибо скажешь. Это всего на 7 дней. — Неделя?! Ты ненормальный! — кричала я вслед другу, который направился к машине. — Тебе понравится, ты же любишь Карпаты. Пару дней поживешь в палатке, пару дней в домиках. Удобства будут, не переживай, а я не настолько хочу своей смерти. — Ну, Паш, я не хочу! — начала хныкать я. — Давай, я просто посижу дома, через пару дней все будет по-прежнему. — Что-то предыдущие пару дней тебе не помогли. Тин, это не обсуждается. Вот смотри какой я классный желтый рюкзак тебе взял, даже издалека заметят, точно не потеряешься. Пойдем в дом, помогу тебе собраться. — За что ты мне достался, Паша?! — застонала я. — И я тебя люблю, Кароль. — саркастически ответил Орлов. — Тебе поможет этот поход, я уверен. — А вот тебе, Орлов, не поможет уже ничего! — зло ответила я и поплелась вслед за ним в дом.