You tear your voice, I tear my soul

Two years ago — Хосок, — тихо просит его девушка, которая давно не похожа на ту, которую знает парень. На него уже смотрели пустые глаза с расширенными зрачками, которые не реагировали на свет, — отпусти, больно, — она отталкивает его от себя. — Что мне делать?! — паникует парень, трясясь. — Суа, Суа! — кричит он, наблюдая за тем, как старшая сестра снова переворачивается на спину, чтобы было легче дышать. Рядом валяется телефон, на экране которого отражается вызов скорой помощи. Вот только приедет она не мгновенно. А сейчас времени терять нельзя. Девушку начинает трясти от судорог, а Хосок без понятия, как ей помочь. По щекам просто стекают слёзы отчаянья, пока нуна растягивает лёгкую улыбку посиневшими губами. — Как мне тебе помочь? — еле выговаривает шестнадцатилетний парень, холодея от ужаса. «А что бы сделали родители? Ничего?» Подумалось ему. — Не надо, — хрипит она, — помогать, — девушка протягивает дрожащую руку к лицу брата, а он чувствует, как она похолодела. — Суа, — плачет он, как беспомощный ребёнок, и хватается за тонкое запястье, — не оставляй меня опять. — Хо, прошу, не вешай на меня клеймо предательницы, я уже не могла это терпеть, — плачет она, стараясь быстро тараторить слова, потому что сил не хватает от слова совсем. Её сильно колит в районе груди, а ладонь становится вялой, падая на землю, — постарайся быть сильным, — еле слышно шепчет брюнетка, делая последний вздох. Парень смотрит на то, как её грудь перестаёт вздыматься, судороги проходят, а глаза опускаются вниз, перестав реагировать на что-либо. Перед ним лежит вялое, мертвое тело сестры и ему становится не то, что страшно. Пусто. Он понимает, что она погибла, но не может в это поверить, касаясь холодной щеки, и задерживает дыхание. — С-Суа, — прохрипел он. Умерла. Он больше никогда не сможет с ней поговорить, получить поддержку в самые жуткие минуты жизни. Больше никогда не сможет сбежать к ней, обнять и быть с кем-то честным. Она знала все его секреты до единого и, похоже, забрала их вместе с собой в могилу. На телефоне всё ещё отображается звонок в скорую, который был сделан две минуты назад. Брюнет даже не знает, что делать, кроме как плакать от безысходности. Хосок поднимает телефон, думая, что лучше было не вызывать врачей. Она заслужила покой, которого одновременно хотела и так боялась. Собственноручно доводила себя до этого момента. Чон сжимается, страдая, и медленно проводит пальцами по её векам, закрывая воспалённые глаза. Больно. Как ему больно. Our days Брюнет лежит на парте, а из его головы всю неделю предательски не выходит Мин Юнги. Его избитое лицо и наглая физиономия Тэхёна, когда он начал вести себя с ним по-собственнически. Чон скрипит зубами, вспоминая ухмылку длинноволосого дилера и ловит себя на странной мысли. Ревнует одноклассника? За то, что Ким не позволил поднимать на него руку? Нет. Хосок сам не горел желанием делать это. Брюнет задумчиво смотрит на место, где должен сидеть Мин, и не понимает, почему его до сих пор нет. То, почему его не было с прошлого вторника по пятницу — ясно. Разбитое лицо учителя вряд ли одобрят. Но неужели он решил прогулять и эту неделю? С таким количеством пропусков его могут вышвырнуть из школы, и, как сказал Ким, ему даже не придётся стараться ломать блондину жизнь. Капитан тяжело вздыхает, а на душе будто скребут кошки. Он чувствует вину, думая, что он больше всех виноват в том, что Юн теперь зависим. Брюнету хочется, чтобы младший прекратил употреблять, так что он ловит себя на мысли, что действительно хочет ему помочь. Только Юнги не даст этого сделать. Плевать, не специально или по своему желанию, Хосок все равно поднимал на него руку и травил всё это время вместе с одноклассниками. Ничто не изменит того факта, как сильно он виноват в том, что бросил макнэ, когда они ещё были друзьями. Все эти поступки чувствовались тяжёлым бременем на плечах Чона. Но почему наркотики? Почему именно они? Внутри парня что-то ныло, предчувствуя неладное. Юнги точно было достаточно алкоголя и сигарет для расслабления. Он помнит его семью с детства и знает, что родители и брат сильно его любят и поддерживают. — Его точно специально подсадили… — еле слышно протараторил Хо и заметил на себе непонимающий взгляд соседа по парте. — Всё в порядке? — поинтересовался парень, усмехнувшись. — Да так, мысли вслух, — оправдывается Чон, с апатией отводя взгляд в сторону. Спустя десять минут после звонка в класс зашёл припозднившейся учитель и с негодованием посмотрел на пустующее место единственного блондина в классе. — Для Мин Юнги, похоже, нужно отдельное приглашение, — хмыкнул он, поставив пропуск в своем журнале. — Приглашение на гей-вечеринку! — выкрикнул один из учеников, и половина класса подхватила смех, закрывая лицо от смущения.

***

Юнги появляется на занятиях в понедельник и сразу на втором уроке. Первый у них вёл довольно придирчивый учитель, поэтому парень просто хотел избежать глупых вопросов с его стороны. Вряд ли бы он поверил в выдуманною блондином историю о том, как он упал со скейта. За неделю отёки и явные раны успели сойти, но синяки и мелкие царапины остались. Поэтому, как только Юн вошёл в зал, то приковал внимание своих одноклассников, в том числе Нагёма и Ли Богома, которые окружали Чона. — Ты посмотри, кто-то ещё решил подправить твою мордашку? — поддел Ли, даже опешив, когда увидел младшего поближе. — Даже мы так не старались. Но можем, — засмеялся Нагём, толкая Бо локтём. Мин в этот момент совершенно не обращает внимания на подколы одноклассников, лишь мимолётно смотрит на Хосока. Но парень просто закусывает губы, так же смотря в сторону Юна и молчит. Видно, что хочет подойти и его мучает какой-то вопрос, но бездействует. Блондин хмыкает, ещё раз убеждаясь в том, насколько Хо его раздражает. Ему просто стыдно завести диалог с ним, когда рядом друзья. А ведь в тот вечер парень на секунду успел подумать, что бывший друг изменился в лучшую сторону. Хотя он думает об этом каждый день, как наивный ребёнок. Похоже, это навсегда останется в его мечтах. Дальше начался сам урок, который проходил так же, как и в прошлый понедельник. На удивление, Мина снова взяли в игру и он попал в команду Хо. Правда, в этот раз сама игра отличалась. За весь тайм Чон ни разу не подколол блондина и не толкнул. Не крикнул за то, что он не дал ему пас или не попал мячом в кольцо. Всё проходило довольно спокойно, несмотря на то, что Юн шугался старшего каждый раз, когда он подбегал слишком близко. Парень вошёл во вкус и начал играть в полную силу, как вдруг его остановила одноклассница. — Эй, Юнги, — окликнула она парня и взволнованно подбежала ближе, подав платок. — Что? — не понял он, но после почувствовал давление в пазухах. — У тебя кровь, — девушка продолжает протягивать ткань, а Юн замечает, как на пол падает красная капля. — Что-то случилось? — к парню подбегает Хосок и замечает то же, что и остальные. — Спасибо, — шепчет Мин и забрав платок, убегает в туалет. Чон — следом. Блондин сразу оказывается у раковин, пытаясь вымыть лицо и остановить кровотечение. Для него это не редкая проблема. Самое страшное, когда вместе с кровью что-то происходило с давлением. Не хотел бы Юнги грохнуться в обморок посреди игры или в коридоре школы. Вымыв губы и нос, он поднимает голову и видит в отражении зеркала Хоска, шарахаясь в сторону. — Что ты увязался за мной? — сходу спрашивает парень, держа платок у носа. — Я ведь хотел поговорить с тобой, забыл? Мин лишь молча застыл на месте, не зная, что делать. Было страшно. Как только он вспоминает своё поведение под кайфом неделю назад или пьяное состояние на тусовке, сразу хочется ударить самого себя по лбу. Да, в трезвом состоянии он бы вряд ли сильно огрызался с Чоном. — Почему молчишь? — Это ведь ты хотел поговорить. Так начинай, — фыркает парень, отводя глаза. — Ты так и не ответил тогда. Как давно ты употребляешь? — И что ты сделаешь, когда я отвечу? Расскажешь… — не успевает договорить Мин, как Хосок раздражённо его перебивает. — У нас одинаковый секрет, к чему мне рассказывать кому-то о тебе? Юнги опускает голову, вздыхая. Действительно. На Хосока у него появился крупный компромат. Тем более вспомнились слова Тэ о том, чтобы Чон не смел его трогать. На мгновенье Юнги даже растянул улыбку. — Сначала пару недель баловался лсд. С середины этих каникул кокаин. — Значит, около двух месяцев? Где ты берешь на него деньги? — ужасается парень. — Не это ли Тэхён подразумевал, когда говорил, что ты только его? — Нет конечно, — нагло врёт младший и его сердце начинает биться быстрее от беспокойства, — что ты знаешь о материальном положении моей семьи? — Кажется, у тебя плохо получается лгать. — Сравниваешь меня со шлюхой? — усмехается блондин, поджимая пальцы на ногах от обиды. — Как же ты отвратителен. — Я не сравниваю, а лишь уточняю. Зря ты влез во всё это, — Хосок устало вздохнул. — Кровь ведь из-за кокаина? А я думал, почему ты так исхудал, — старший подходит ближе к макнэ, но он сразу реагирует и делает пару шагов назад, держа дистанцию. — Ну да, точно, — иронично усмехается Чон и касается своей переносицы, закрыв глаза, — ты часто ходишь за дозами? — Хах, не слишком ли много у тебя собирается на меня чёрного досье? Меня больше интересует, почему там был ты? — в мыслях блондина снова проносится момент, когда Ким поднял его потрепанное лицо и показал в проходе капитана. Мин на секунду замолкает, отводя взгляд, и вспоминает испуганное лицо Хосока в тот момент. Да, неуравновешенный Тэхён наводит ужас на всех. Парень смотрит в глаза младшего и понимает, что должен ответить, чтобы не утерять его начальное зерно доверия. — Твой друг, как его звали? — Чимин, — монотонно отвечает блондин. — Чимин, — повторяет его имя брюнет, — был прав, я не употребляю. — Так зачем тогда вообще суешься в этот мир? — А что, переживаешь за меня? — вскидывает бровь Чон, уходя от вопроса. — Не люблю чужаков на своей территории, — с каменным лицом отвечает младший. Он устает от этого мертвого, по его мнению, диалога и обходит капитана. — Думаю, ты больше ничего мне не расскажешь, так что и от меня ответов не жди, — окинув старшего взглядом, Мин выбрасывает платок, который помог остановить кровь, и собирается выйти из туалета, как его останавливают слова хёна. — Дай себе перерыв. Если продолжишь так и дальше, тебе разъест носоглотку. Даже дышать, пить и глотать будет больно. — Не переживай, я большой мальчик и в состоянии о себе позаботиться, — парень придерживает одной рукой дверь и слегка поворачивает голову к брюнету. — Если бы ты действительно хотел сказать что-то важное, то мог бы подойти ко мне и при своих дружках, — младший выходит в коридор, и за ним плавно закрывается тяжёлая дверь, пока Хосок остаётся наедине со своими мыслями.