You tear your voice, I tear my soul

Парень просыпается вместе с Мином в постели от назойливого звука. Он никогда не ставил будильник на субботу, неужели телефон заглючил? Глаза устало открываются, и он тянется за айфоном, понимая, что мелодия отличается от той, что обычно будила его в школу и ему просто кто-то названивает. Хо видит на экране «мама» и убирает звук, подскакивая в кровати. Отец звонит с ее телефона? Или что-то ещё произошло? Брюнет поджимает губы и борется с отсутствием желания отвечать ей. Но все-таки свайпает в сторону зелёной линии. — Да? — Хосок, — протягивает она, а парень облегчённо выдыхает, когда слышит женский голос. — Отец, он, — голос не дрожит, она не кричит, просто остаётся такой же спокойной. Будто звонит спросить, как у сына дела. — Что он? - хмурит брови сонный парень. — Погиб сегодня. На линии повисает молчание. Ни у матери, ни у парня это не вызывает ровным счётом никаких эмоций, но он из вежливости продолжает разговор. — От чего? — Передозировка, — женщина молчит какое-то время, после чего завершает разговор последней фразой. — Похороны через три дня. Я всё расскажу, — вновь повисает молчание. Никто не хочет говорить больше. — Ясно, — Хо скидывает звонок и откидывает телефон обратно на рядом стоящий стол. Парень смотрит на пейзаж за панорамными окнами, наблюдая, как на высотки падают лучи восходящего солнца. Он закрывает глаза и чувствует, как уголки губ тянутся вверх. Возможно, ужасно так себя вести. Хоть мужчина и был тираном, но все-таки оставался отцом парня, только его это не волнует. Хосок вдыхает полной грудью, впервые за долгое время чувствуя свободу и что теперь его ничего не сковывает. На него и мать больше никто не поднимет руку. Женщина и он получат наследство и выплаты государства, они не будут нищими. Невероятно. Карма все же существует. — Хосок? — устало тянет Мин, выползая из-под теплого одеяла. Он тянется к своему смартфону и смотрит на часы, которые показываю шесть двадцать три утра. — Тебе куда-то сегодня нужно? — не понимает он, протирая глаза и обнимает его талию, опять закрывая глаза. — Нет, только через три дня, — усмехается он. — На похороны. — Что ты сказал? — мгновенно бодреет младший, садясь в кровати и смотрит на улыбающегося парня, — что ты несёшь? — Отец умер сегодня. От передозировки. Юнги не понимает слов старшего. Он продолжает хмурить брови, всматриваясь в выражение лица напротив. Мин боялся того, что хён начнёт плакать или просто ужаснётся подобной новости. Но оба понимали, какая после этого последует реакция. Стадия спокойствия прошла и Юнги заметил, как на лице брюнета начала появляться улыбка. Кроме этого парень всхлипнул и по его щекам начали растекаться слёзы, но не горя. Младший облегчённо вздыхает, когда понимает — он счастлив. — И ты пойдешь на его похороны? — усмехается блондин, касаясь плеча хёна. — Я бы плюнул на это дело, — Мин заводит ладонь в его волосы, — теперь ты свободен. — Юнги, — шепчет он и подхватывает макнэ в объятья, валя его под себя, на мягкую постель. Чон не может себя контролировать и начинает плакать громче. Мин лишь улыбается, оказываясь над брюнетом и начинает расцеловывать его лицо. Младший тоже счастлив. Больше никаких слёз, побоев и криков. Никакой боли. Это утро можно было назвать неспокойно чарующем. Юнги столько времени размышлял о том, как помочь Хосоку. Как его спасти? Но жизнь расставила всё на свои места. Так и должно было быть и младшему не стоило вмешиваться в их разборки с идеей подкинуть отцу метадон. Ведь он был готов собственноручно прикончить мужчину за такое обращение с собственным сыном. — Последняя преграда нашего общения и нормальной жизни исчезла, — шепнул Хосок, как на его лицо упали лучи восходящего солнца. Брюнет улыбался, смотря на хёна, после чего прикрыл сонные глаза, наслаждаясь утром. Юнги упал на кровать, ложась рядом с Хосоком и коротко поцеловал его лоб. — Мы справились.

***

Хосок стоял вместе с младшим на кладбище, как с другом семьи, следя за тем, как в землю закапывают его худшую жизнь. Всю боль, что физическую, что моральную. Небо вновь затянули густые тучи, не позволяя солнцу проскользнуть хотя бы через одну из них. Но и не нужно было. Пусть такая погода добавит трагичности для остальных людей, но для парня и его матери появилось нечто большее — свобода. Возможно, и для Суа. Дождь, начавшийся минутами позже, заставил достать все присутствующих однотонные зонты. Юнги стоял в этот момент, осматривая всех находящихся вокруг и их выражение лиц. Кто-то плакал, кто-то был спокоен, но видно, что подавлен. Кто-то не испытывал ничего, как и Хосок. Вероятнее всего это были те люди, которые знали мужчину ближе всего, а поэтому не могли провести параллели между его смертью и трагедией. Школьник касается тыльной стороной ладони руки хёна, после чего переплетает с ним пальцы, осматривая его чёрный костюм. По его телу резко пробегают мурашки, от осознания того что, если бы он не бросил наркотики, то вполне возможно, Хосок стоял бы в таком же костюме, хороня его. Но в его жизни был другой сюжет. И это точно не передозировка. Как только всё заканчивается, люди начинают медленно расходиться по машинам. Но хён не спешит покидать это мрачное место, ставшее вечной колыбелью для сотен людей. Юнги наблюдает за тем, как парень подходит к женщине после похорон. Она выглядела… Утонченно, богато, женственно, статусно. Это первые слова, появляющиеся в сознании после взгляда на нее. Незнакомка была одета во все чёрное. Деловое платье, которое открывало ключицы благодаря прямоугольному вырезу, перчатки обрамляли худые руки, а на голове был шелковый платок и большие, квадратные солнцезащитные очки. Юн решает не вмешиваться и подождать парня, пока они выяснят, то что нужно. он стоял не так близко, но все же услышал то, о чем был болтали. Хосок смотрит на брюнетку и так же спокойно спрашивает: — И как? — Подхвати он передозировку с друзьями — выжил бы, — констатирует факт она, с таким же безразличным лицом, как у Хосока. Они не скорбили, нет. Были предельно спокойны и отстранены от происходящего. — Повезло, что он был со мной в этот момент. Юнги раскрывает глаза от шока. Кто она? — Что ты имеешь ввиду?.. — хмурит бровь парень. — Тогда он совершил свою последнюю ошибку, — начинает женщина и склоняет голову в бок, прикрываясь изящной ладонью и совсем тихо всхлипывает, стараясь скрыть факт своей слабости. Она касается пальцами очков и снимает их, а на лице красуется фингал от сильного удара. — Грозился, что сломает мне что-нибудь, он ещё никогда так сильно не избивал меня, — усмехнулась через слёзы брюнетка, опуская подробности. — Я подсыпала ему метадон, — шепнула женщина, вспоминая и наслаждаясь моментом мести за долгие годы адской жизни. — Жаль, что не решалась сделать этого раньше. Мне так, — всхлип, — больно. За всё то, что с нами происходило. Я не могла вставить ему и слова поперёк, потеряла Суа. Если бы я потеряла и тебя, то просто не выдержала. Я думаю, ты понимаешь, почему мы не могли с ним разойтись. — Да, — тихо проговаривает Чон, рассматривая свою мать. — Я тебя не виню, — вздыхает он. — Я тоже не мог сделать что-то против него. — Меня уже тошнит от этой патриархальной, сексистской страны, — женщина поднимает глаза на сына, подходя чуть ближе, — я могу… — робко произносит она, — могу обнять тебя? — Мам, — Хо улыбается и сам затягивает женщину в объятья, прижимаясь как можно крепче. — Я люблю тебя, солнце моё, — проговаривает брюнетка, чувствуя себя невероятно счастливой рядом с родным сыном. — Тебе ведь больше незачем поступать в Пусан? Ты можешь остаться в Сеуле, с твоим то баллом, — усмехается она, — можешь вернуться в наш дом… — Я живу с Юнги, — коротко парирует Хо. — мне комфортно с ним и я бы хотел остаться в этой квартире. Уверен у нас с ним получиться найти работу, после того как мы поступим в университет и, — не успевает договорить он. — Конечно. На счёт работы не переживай, ты можешь продолжать спокойно жить вместе с ним, это твой выбор. Хосок смотрит на свою мать, чувствуя, как сильно начинает сжимать горло. Он слышал подобные слова от родителей впервые и, казалось, готов был рассплакаться на месте. Его выбор. Теперь он имеет право выбирать. — Ну что ж, — отстраняется она, отступая на шаг. — Я поеду. Удачи тебе и, — неловкое молчание, — если захочешь, приезжай ко мне чаще. — Обязательно, — улыбается парень, наблюдая за тем как брюнетка взмахивает ладонью, прощаясь, и уходит к чёрной машине, что ждала её у газона. — Надеюсь теперь, ты найдешь достойного мужчину, — шепчет Чон вслед, чувствуя, как его ладони касается холодная рука. Это был Юнги. Он переплёл вместе с Хосоком пальцы, улыбаясь. Они молчали, ведь не нуждались в лишних словах. Дождь, что добавил сегодняшнему дню меланхолии — прекратился. А они всё стояли, наблюдая за тем, как вдова уезжает, так же оставляя в этом месте причину своего ада на земле. Кто-то может назвать их абьюзером и слабаком, что терпел издевательства со стороны других. Наркоманом и жертвой семейного насилия или неудавшимися баскетболистами, которые на время забыли о своей страсти к этому виду спорта. Но лишь они будут знать, что являются самыми сильными людьми на планете. Теперь оба крепко держались друг за друга, не позволяя кому-то ещё вмешаться в их жизнь и разрушить это счастье, которое возводилось из шаткого карточного домика, который, казалось, вот-вот должен был рухнуть. Вдали, среди чёрных туч, выглянуло солнце, а после него появилась и блёклая радуга. Мин повернулся к Хосоку, касаясь его лица свободной ладонью, после чего легко поцеловал в лоб. И пускай то, как мы наладили жизнь друг друга, останется нашим маленьким секретом.