«Прекрасное далёко, Напрасно и далёко... Далёко так, что не дотянуться никогда. Прекрасное далёко, Бессмысленно жестоко, дорогу забудь. Без выхода и входа к прекрасному далёку ты не пройдёшь свой путь»
***
Эндрю и Нат уже позвонили Лисам и предупредили их о том, что они едут в путешествие. Сказать, что ребята были в шоке, это ничего не сказать. — Что ты несёшь?! Зачем тебе в путешествие? — С Натаниэлем? Это что у вас там происходит? Так и скажите, что грохнули кого-то и теперь скрываетесь от копов. — Да заткнитесь вы все! Я вообще не понимаю, что за фигня творится в последний год. А как же учёба, тебя не отчислят, умник? — Приподнял брови Аарон, пребывая в сильнейшем замешательстве. По его недовольному тону даже дураку было понятно, что он волнуется за брата и мысль, что тот уехал без предупреждения заставляет его нервничать. В камеру телефона Нат специально не показывает свои руки, убирает их в карманы. Он видит ребят и искренне улыбается им. Никто не замечает, как иногда вздрагивает Веснински, он не может унять периодически повторяющиеся судороги. В эти моменты Эндрю отводит телефон и сжимает руку парня, чтобы он почувствовал безопасность и расслабился. За кадром кто-то жалуется, что Кевин, даже будучи недееспособным для игр в ближайшее время, заставляет всех тренироваться каждый день, и Нат наконец отвлекается от болезненных судорог. — И правильно делает, не следует вам отлынивать. Чтобы надрать Воронам зад без моей помощи, вы должны постараться. — Ой, ой, ой, величайший третий номер, идите вы на хуй! — Кричит Сет из туалета. Кевин с довольной улыбкой показывает всем Лисам средний палец, перед тем как вернуться к разговору. — Это, конечно, странно… Сейчас у вас обоих начнутся весенние экзамены, а потом и сессия. Путешествие подождать не может? — Ты с первых трёх раз не понял? Сходи к врачу, глухой ты… Нат шикает на Миньярда и забирает у него телефон. Он чувствует себя намного лучше только благодаря Эндрю. Тот почти весь день кормил его и давал отдыхать, оправдываясь тем, что Нат выглядит как овощ и его не возьмут на борт в таком состоянии. — Всё будет хорошо, не переживай так. — Что с твоим голосом? Ты охрип? И вообще, в какой залупе твой телефон? Почему не отвечал? — Даже мне! А я, между прочим, волновался, даже попросил Лютера поставить свечку и помолиться за тебя в церкви. — Оу… Спасибо, наверное. Я потерял телефон, как только куплю новый, позвоню вам. Элисон появляется в зоне видимости и машет рукой. — Хорошей поездки, мальчики. Оторвитесь по полной! Рене с улыбкой кивает Эндрю и прижимает маленького котёнка к груди, показывая, что с ним всё в порядке. Миньярд оставил животное на попечение именно ей, потому что никому больше не доверял эту пушистую малютку, которая всем так полюбилась с первого взгляда. Все болтают, хоть и удивлены срочной поездкой. Никто не спрашивает, в чем дело. Однако, Ники всё это время смотрит на них пристальным и почти немигающим взглядом, будто видя насквозь. — Нил, а у тебя есть девушка? — Ну… Есть. Блондиночка одна, — смеётся он, чувствуя, как Миньярд пинает его по ноге. — А как её зовут? — А это допрос? Хэммик не реагирует на своих сокомандников, которые говорят, чтобы тот отцепился уже со своими расспросами, он прищуривается и хочет уже что-то сказать, но по аэропорту раздаётся гудок. — Ой, нам пора на регистрацию, до скорого. — На регистрацию чего, брака? Эндрю чуть ли не давится газировкой, которую всё это время он потягивал из стаканчика. Он замирает с трубочкой во рту, пока Натаниэль как придурок покрывается румянцем. Ники хлопает по столу и вскакивает, роняя стул. — Они ебутся! — орёт он, тыкая в них пальцем. Это прозвучало как вердикт судьи или так бы звучал голос учёного, который сделал всемирное открытие. — Да ты заебал уже! Не прокатит, Нил не гей, ясно тебе? Хватит думать, что все кругом голубые, дебила ты кусок, — хреначит его Гордон и душит подушками, пока девушки пытаются его оттянуть. Натаниэль весело смеётся и быстро попрощавшись, отключается. Он смотрит на блондина и качает головой. — Я с первой встречи понял, что связываться с Хэммиком опасно. — Говорил, держись от него подальше, ты не слушал. — Когда это ты мне такое говорил? — В Колумбии. Ты бухой был в хлам. Нат вздыхает и отбирает у парня напиток, допивая последние глотки. — Я решил, поехали в Перу. Потом по пути в Чили и Бразилию, а там через океан и до Испании с Россией недалеко. — Почему сначала Перу? — Ты точно хочешь знать? Там сейчас проходит фестиваль по поеданию фирменных крылышек Буффало, он длится почти неделю, и я… — И ты слишком голодный, чтобы принять нормальное решение по выбору страны. — О’кей, поехали в Индию. — А там что забыл? Натаниэль загадочно дёргает бровями. Эндрю понимает всё без слов и, подавляя мучительный стон, поднимается с места. Он идёт на регистрацию, оставив рыжеволосого охранять сумки. Натаниэль раздражённо размахивает руками. — Я думал, ты любишь танцевать! Эй, ну ладно, давай только не в какую-то там залупу! Эндрю, слышишь? Только не в грёбаный Ирак или Казахстан, нас там побьют! Нат слышит смешок и ему становится не по себе. Если Миньярд устроит им какое-нибудь сафари по Африке, он сразу же скормит его львам. Парень смотрит, как снуют туда-сюда прохожие. Кто-то суетливо тащит уставших детей на посадку, кто-то не спеша идёт за багажом, а кто-то… Натаниэль смотрит на недалеко сидящего парня, который открыто его разглядывал уже минут пять, если не больше. Он был в элегантном пальто и азиатской внешности. Он, конечно, не расист, но теперь ему все азиаты кажутся недружелюбными и отталкивающими, как и Рико. Веснински отворачивается и смотрит в огромное окно, на то, как на посадочную полосу садится самолёт в желто-синюю окраску. Следом за ним на другую полосу приземляется белый с красными узорами на хвосте и крыльях. Интересно, а на каком именно полетят они? Парень потирает запястья под повязками и пытается удобнее устроиться на диване. Всё тело ломило, но он пытался не показывать этого. Ведь Эндрю и так старается сделать всё, чтобы ограничить его боль. Натаниэль снова оборачивается и снова ловит на себе этот зудящий взгляд незнакомца. Он начинает пристально смотреть в ответ, вопросительно приподнимая бровь. Они так и играют в гляделки, пока темноволосый парень не опускает взгляд на свой телефон в руке. Каменное лицо меняется на ещё более равнодушное, и он поднимается с дивана. В этот же момент приходит блондин и загораживает удаляющийся чёрный силуэт. Он бросает два билета на колени Веснински и плюхается рядом. Нат быстро теряет интерес к тому незнакомцу и смотрит на билеты в своих руках. — Вау… Багамские острова. Это весьма интересный выбор, почему именно туда? Туда, где один фаршированный краб стоит больше, чем моя печень на чёрном рынке? — Потому что это единственный свободный рейс из страны на сегодня. — Серьёзно что ли? Очень странно, особенно перед летним сезоном. Ты точно всё правильно понял? Эндрю посмотрел на него как на идиота и Нат, пожав плечами, положил билеты в карман. Ожидая своего рейса парни успели ни один раз поесть мороженое, поспорить на счёт того, что эскимо вкуснее сраного рожка и поспать на дорожку. — Рейс Д-12, просим пройти пассажиров на посадку, — слышат они долгожданный голос из динамиков. Эндрю немного дёргает за рыжие волосы парня, устроившегося у него на коленях. Нат спал и использовал ноги блондина как подушку, он находил это весьма удобным. — Поднимайся, наша пташка прилетела, — говорит Эндрю и берет обе сумки на себя. Нат осторожно встаёт, пытаясь сильно не тревожить тело и смотрит в окно, как непримечательный белый самолёт готовится к принятию пассажиров. «Far away» — гласила надпись на его боку. Звучит многообещающе…***
Рико предупредил команду о том, что Веснински будет временно отсутствовать. Каждый реагировал по-разному, в основном появлялось что-то вроде презрения и зависти, ведь парень получил хоть и на небольшой срок, но всё же свободу. И это после всех его выходок… Позже, Морияма предупредил и своего дядю, который отреагировал на это известие, как бешеный зверь. — Подписать академический отпуск Веснински?! Ты его упустил? Какой ты жалкий, если не смог этого молокососа удержать. Тебя никто никогда не будет уважать, если опустишь поводок, псы сорвутся, почувствовав свободу и вседозволенность в действиях. Сейчас Рико стоял над раковиной и обрабатывал рассечённую от локтя до запястья руку. Кожа у него была нежной, и даже удар кнутом с лёгкостью распарывал её. Он заслужил этот удар, парень признавал это. Упустить сразу двух ценных игроков — это нужно было постараться. Помимо этого, у него было разбито всё лицо и, кажется, небольшой вывих. Миньярд не скупился на удары. Вороны уже собирали вещи, для поездки в Новый Орлеан. Да, поездка долгая, но она того стоит. Несколько известнейших олимпийских чемпионов корта хотят взглянуть на лучшую команду и отметить фаворитов. Для них будет сюрпризом, когда не увидят третьего номера. — Уже наверняка думаешь, где будешь искать Веснински, когда срок, который ты ему дал, истечёт? Ведь знаешь, что Миньярд не привезёт его ни через месяц, ни через два? Рико замирает с футболкой в руке и медленно оборачивается спиной к дорожной сумке, чтобы увидеть, стоящего на пороге комнаты брата. Имя срывается шокированным полушёпотом. — Узнал брата, молодец, память у тебя с детства хорошая. Вот только к всеобщему сожалению ты так и не научился принимать достойные решения. Как и в детстве ты доставляешь много проблем. — Ичиро, что привело тебя сюда? Мы не виделись больше пяти лет, что-то срочное случилось? — Голос парня был тише обычного. Он даже дышал тише, чтобы зря не сотрясать воздух и не нарушать тишину, воцарившуюся между ними. Если Ичиро здесь, значит дела требуют его вмешательства. А значит, что-то серьёзное. — Мне позвонил Тетсуи. Сказал, что, возможно, придётся избавляться от трупа, но, видимо, всё само собой разрешилось. Наш дядя слишком много себе позволяет и действует неаккуратно. Он не должен так обращаться с командой, которая приносит нашей семье неплохой доход. Мы пойдём в убытки, если не предпримем мер, поэтому я задержусь здесь на несколько дней, чтобы навести порядок, — Ичиро проходит в комнату и снимает чёрное пальто. — Нерационально с его стороны, да и с твоей тоже, таким образом наказывать игроков. Пытки током? Насилие и избиение, хм… Звучит так по нашему, но только неуместно в этой сфере. Может, Ичиро и выглядел не по своим годам молодо, но на деле ему было 26 и после смерти отца именно он руководит преступной мафией. У него были задатки лидера и сейчас, отличаясь от отца своими методами достижения цели, он не собирался смотреть, как их бизнес идёт ко дну из-за Тетсуи и Рико. — Я хотел бы сначала спросить, как в «Гнездо» попал посторонний, а затем поинтересоваться, как же ты заменишь двух игроков на корте? — Д-двух? Я просматривал наше расписание у нас нет серьёзных матчей, а Натаниэль прибудет обратно в начале лета. Четвёртый номер был не так важен, неплох в защите, но его заменить сможет и Ричер. — Натаниэль Веснински… Его отец — Балтиморский Мясник нам здорово помогал, с ним было приятно сотрудничать нашему отцу, но не мне. Он сейчас в тюрьме и проку от этого ноль, а от его сына в последнее время много хлопот. Его судили, пришлось подкупать органы и судью, чтобы его не посадили, и слава Воронов не испортилась. Он часто хамит и выражает неуважение прямо на поле перед камерами. И он вызвал крайне неприятный скандал, сыграв за команду Пальметто. От него много шума, а мне это не нужно. — Я разберусь с этим, можешь… — Я ни на кого не полагаюсь, — отрезал Ичиро предупреждающим тоном. Рико немного стушевался. — Третий номер показал всем, что не нуждается ни в тебе, ни в такой команде, где все друг друга ненавидят и готовы ползать на коленях перед своим капитаном. Несколько лет назад, на отборе, я присутствовал и видел, как он и Кевин Дэй победили тебя. Уже тогда все делали ставки, что его ждёт поразительная карьера в Воронах. Спустя несколько лет, когда я увидел вас на официальном матче, это было поразительно. Ты знал, что Натаниэля хотят заполучить абсолютно все команды? Их жадность просто поражает, они готовы заплатить за него очень неплохую сумму, но… Я не могу позволить этого, — Ичиро присаживается на стул и задумчиво крутит фамильное кольцо с рубином. — Я не могу видеть наперед и предсказывать будущее, поэтому, как и любой человек, могу совершать ошибки. Но в своём сегодняшнем выборе я уверен. — Ты не продал его в другую команду, но тогда что? Нат нужен мне, он нужен всей команде. — Ты завидуешь ему и даже ненавидишь в какой-то степени, так зачем он тебе? Рико хмурит брови и склоняет голову, не собираясь отвечать. — Хм, я видел его сегодня. Он и ещё один игрок покидают страну. Они так тщательно всё подумали: побег, смена имён и документов… Я бы отпустил их, но, как я уже ранее сказал, в таком случае Веснински мне будет совершенно бесполезен. В придачу к этому, владея информацией, он становится ещё опаснее. Рико резко поднимает голову и встречается с чёрными, как и у него самого глазами, в которых плескалась тьма. — Что ты хочешь сделать? Нат не выдаст нас. Он никому ничего не скажет, я знаю это и ручаюсь за него. Парень поднимается со стула и медленно направляется на выход. — Я уже всё сделал, тебе не нужно переживать. — Что ты сделал, Ичиро? — Повышает дрожащий от нервов голос парень и на онемевших ногах подходит к брату. — На одном борту самолёта находятся все должники и предатели нашей семьи, из-за которых наши ребята попали в розыск. Я провел незначительное собрание, созвав их в одном месте. Эти люди не подозревают, что их слили, и я обо всем знаю. Что ж, это последний их полёт. — Нет… — сердце пропускает удар, и Рико сжимает футболку на груди в кулак. — Натаниэль и вправду ценен, но не настолько, чтобы постоянно тревожить меня. Наша семья долго шла к первенству, и все эти труды не будут разрушены каким-то сопляком, которого ты не можешь держать в узде. — Причём здесь он?! Ичиро, послушай, — Рико осторожно хватает его за пальто, чувствуя всепоглощающий страх, — не нужно этого делать. Верни мне его, я сделаю всё так, что он больше не посмеет доставить тебе хлопот. Парень спокойно освобождает руку из хватки брата и склоняет на бок голову. — Я мог бы и тебя убить так же, как и Тетсуи несколько минут назад, но не стану этого делать. Вороны и так потерпели большие потери: два ценных игрока, тренер, а если ещё и капитана не станет, будет трагедия. — Пожалуйста, — умоляет младший Морияма, и падает на колени. Ичиро морщится и качает головой. — Саморазрушение… Как интересно и больно за этим наблюдать. Ответь мне на вопрос: чего ты на самом деле хочешь, Рико? О чем ты мечтал и мечтаешь каждый день? Когда парень медлит и пытается сосредоточиться, Ичиро помогает ему подняться с колен и кладёт тонкие и идеальные руки ему на плечи. — Отбрось эмоции, что тебе мешают. Мысли здраво, как учил нас отец. — Он меня ничему не учил, ты был его любимчиком, а я отброс, которого даже в семью не приняли! — Отвечай на вопрос, — скучающим голосом повторяет он и сжимает плечи сильнее. От такой хватки проявятся синяки. Рико со злостью начинает вырываться. — Я хотел всегда побеждать, быть среди сильнейших и с теми, кто хочет побеждать. Стать самым известным человеком на свете. — Правильно. Но ты сам проявил слабость, привязавшись сначала к Кевину, а затем и к Веснински, только уже иначе, не так ли? Я делаю это для тебя. Избавляю от этой неподъёмной ноши. Теперь у тебя есть всё для осуществления своей мечты. Я даю тебе то, чего не было у меня. И ты должен быть благодарен за это, — Ичиро толкает брата, не прикладывая особых сил, но сейчас Рико чувствовал себя настолько слабым, что этот толчок сотряс весь мир вокруг него. Парень падает на пол, смотря вслед уходящему. Он не плачет. Рико разучился плакать уже давно, но сейчас он чувствовал, как внутри всё до боли горело. Он не хотел этого. Он не хотел побеждать без Натаниэля. Он хотел слышать вместе с ликующими трибунами кричащего от счастья Веснински. Он хотел видеть его, когда он тренируется. Хотел снова ощутить соперничество на тренировке и то, как он ставит на место Дженкинса и других сокомандников, что переходят ему дорогу. Рико сжимает зубы до скрежета и издаёт непонятный вопль отчаянья, когда понимает, что этого больше не произойдёт, он даже не сможет позвонить ему в последний раз и услышать раздраженный голос. Он его обожал и любил настолько, что готов был потакать любой его прихоти, но иногда ему хотелось стереть его в порошок. Сломать, чтобы он больше не смог его ненавидеть. А потом снова и снова требовал внимания к себе, ему нравилось любое проявление эмоций в свою сторону от Натаниэля. Рико сам всё испортил. Это он виноват в том, что произошло. Он не смог контролировать всё. Дверь в комнату была открыта. Ричер и Рид останавливаются на пороге и что-то осторожно спрашивают у своего капитана. Морияма перестаёт сверлить взглядом стену и поднимает красные глаза. В полной тишине он поднимается на ноги, дрожащими руками хватает стул и со всей силы бросает в сокомандников. — ПОШЛИ ВОН! УБИРАЙТЕСЬ С ГЛАЗ МОИХ. ВОН, Я СКАЗАЛ! ИДИТЕ ОТСЮДА ПОКА Я НЕ РАЗОРВАЛ ВАС НА ЧАСТИ И НЕ СКОРМИЛ ПСАМ! — Последние силы он тратит на крики. Парни быстро убегают, захлопывая дверь. Морияма громит всю свою комнату, выкрикивая проклятия. Когда он разбивает полку с хрустальными кубками и наградами, один из осколков задевает кожу на щеке. Рико прислоняется к стене и медленно сползает вниз, притягивая к себе колени и вытирая кровь с лица. — Ненавижу… Я тебя ненавижу. Последние слова похожи на еле слышимый писк, который отзывается внутри него невыносимой болью. Он жалеет. Это был второй раз в жизни когда он искренне жалел, что так всё случилось.***
— Эндрю, всё в порядке, посмотри на меня. Нужно было сказать, что ты боишься высоты, мы бы поехали на поезде. — Всё нормально, отцепись от меня, — пыхтит Миньярд, который еле смог вытерпеть взлёт самолёта. Уши заложило, он до сих пор до побеления костяшек сжимает подлокотник сидения и вжимается в кресло. Поверх его руки опускается рука Натаниэля, он успокаивающе поглаживает, приговаривая: — Белоснежка боится летать, кто же знал. Как хорошо, что Рене напомнила о волшебном сиропчике. — Будешь разговаривать со мной, как с каким-то сосунком, вылетишь через запасной выход. — Ладно, извини. Но настойку тебе всё же стоит выпить. Поспи немного. — Тебе сон нужен больше, чем мне, ты еле на ногах стоишь, — заметил блондин и сделал глоток воды из стоящего на миниатюрном столике стакана. Он выпил его залпом, избавляясь от заложенности в ушах. Приятная прохлада в горле успокаивает, и он делает более-менее полноценный вдох. На языке ощущается странный вяжущий привкус и он хмурится, поворачиваясь к рыжеволосому. Натаниэль смотрел на него со всей нежностью и продолжал поглаживать по руке. — Что за херня? — Я подлил туда настойки, не хочу видеть, как ты три часа мучаешься. А если попадём в воздушную яму? Тебя же удар хватит. Эндрю ощущает, как тяжелеют веки, а волна спокойствия овладевает всем телом. Он часто моргает, глядя на золотую серёжку в ухе парня, которая начала смазываться перед глазами. Он с минуты на минуту вырубится. — Придурок, сколько ты туда её налил? — Я не знал, сколько нужно, пять или шесть капель, а может восемь, но передоз вряд ли будет. — Если я не проснусь через три часа, тебе придётся тащить меня на себе, — смотрит Миньярд в голубые глаза и не может представить что-то красивее этого цвета. — Спи, Эндрю, я буду здесь, — улыбается Нат и целует блондина в висок. Эндрю, наконец, сдаётся и засыпает. Он что-то бурчит под нос, но это скорее похоже на какое-то мурчание. Блондинистая макушка обессиленно падает на плечо Веснински, и он тихонько смеётся, прислоняясь щекой к шелковистым волосам, и вдыхает пряный запах. Он просит стюардессу принести плед и накрывает им Эндрю. Натаниэль поднимает заслонку и смотрит в иллюминатор. Они летели не больше тридцати минут и уже приближались к Атлантическому океану. Неужели он наконец свободен? Неужели все ужасы закончатся и в его жизни останется только один чёрт, по имени Эндрю Миньярд? Он расслабленно смотрел на водную гладь волн и пытался рассмотреть среди этой бесконечной лазури хоть что-то напоминающее белобоких дельфинов. Его мать восхищалась этими животными и однажды сказала, что верит в перерождение души. Она искренне желала в следующей жизни стать этим животным. Натаниэль же в свои одиннадцать в это с охотой верил и говорил, что лучше быть вольной птицей, потому что дельфина могут поймать и отвезти в дельфинарий или зоопарк, где он будет страдать, а птица будет свободна всегда. Мэри лишь задумчиво качала головой на слова сына и никогда не меняла своего мнения. Когда Нат убил её… Он искренне желал, чтобы мечта мамы исполнилась, чтобы она, как и хотела, стала дельфином и была счастлива. Только эта мысль его успокаивала на протяжении семи лет. Он не знал, сколько так просидел, вглядываясь в бесконечный океан, но из мыслей его вырвали бегающие туда-сюда, между рядами сидений стюардессы. — Извините, мисс, что-то не так? — Поинтересовался парень у одной из них. Она натянула губы в неуверенной улыбке и поправила синий платочек на шее, будто он мешал ей дышать. — Всё в порядке. Нет никаких поводов для бес… Самолёт встряхивает, и салон наполняется испуганными криками, когда тот начинает крениться в одну сторону. Где-то в хвосте раздаётся неприятный звук, а затем слышится что-то похожее на лязг металла. Натаниэль сглатывает тошноту и держится за грудь, где очень быстро бьется сердце. Он в ужасе оглядывается по сторонам. Те, кто не был пристёгнут, встают с пола, а те, что неудачно ударились головой, так и продолжают лежать. Девушка стюардесса тоже не двигается, тело застряло между сидениями неподалёку, а голова повернута под странным углом. С потолка открываются отсеки и оттуда вываливаются кислородные маски. — Просим пассажиров не паниковать и пристегнуть ремни безопасности, надеть маски и откинуть сидения назад, как показано в инструкции, — заговорил голос из динамика. Натаниэль ловит за руку пробегающую мимо девушку, которая чуть ли не рыдая, бежит мимо безжизненных тел в нос самолёта, вероятно в кабину к пилоту. — Что происходит? Это не воздушная яма, не нужно мне врать, — пытается спокойно говорить парень, когда девушка открывает рот. Она облизывает пересохшие губы и почти умоляющим шёпотом говорит: — Двигатели отказывают, мы пытаемся что-то сделать. Всё будет хорошо, главное не волнуйтесь. Всё будет хорошо… — она быстро отворачивается и убегает. Нат знает, куда она бежит. К экстренному телефону, чтобы позвонить своим родителям и семье, пока есть ещё время. Его самообладание сходит на нет, он чувствует всепоглощающий страх при тряске. Все пассажиры громко кричат, а он сжимает челюсти и усиленно закрывает глаза, пытаясь не забывать хоть иногда делать вдох. Самолёт начинает трещать и метаться куда-то вверх. Пилот старается что-то сделать, но каждая его попытка только выжимает последние соки из двигателей. Натаниэль качает головой, не веря, что это серьёзно происходит сейчас. Он смотрит на Эндрю, затем переводит взгляд вниз и тянется к его карману джинсов, где лежит телефон. Все его действия дерганные и не собранные, мозг пытается судорожно что-то придумать. Они ещё не так далеко от города, вышка должна быть где-то поблизости, а значит… Его пальцы дрожат, но он нажимает на строчку «экстренный вызов», пересиливая себя. Пока идут протяжные гудки, он надевает кислородную маску на Эндрю. — Алло, это 911, что у вас? — Вперемешку с криками в ухе раздаётся голос. Отказывает второй двигатель и свет во всем салоне неумолимо тухнет, зажигаются красные лампы. — Все звонки записываются, верно? — Произносит дрожащим голосом Натаниэль. — Да, конечно. — Хорошо… Хорошо, тогда я хочу оставить это сообщение моим друзьям. Меня зовут Натаниэль Веснински и я сейчас на рейсе… Не важно. Уже не важно. Самолёт падает и я… — Ваш самолёт падает? — Пожалуйста, не перебивайте меня, — сглатывает горечь Нат и чувствует, что ему не достаёт кислорода. Где-то пробило иллюминатор или нарушена вентиляция. Он берет маску и делает глубокий вдох. — Мне нужно успеть оставить сообщение… Дэвид Винсент Ваймак, успокойте своего сына, если он пустится во все тяжкие, Кевин всегда был сильно впечатлительным. Самолёт пошёл на резкое снижение. Натаниэль сжимает телефон крепче, боясь, что он выпадет из руки, и начинает просто говорить всё, что сейчас у него в голове. — Кевин, Жан, я вас люблю. И мне жаль, что я не смог с вами попрощаться и сдержать обещание. Мне жаль, что я не смог провести больше времени с вами и Лисами. Ребят, вы показали мне, что, оказывается, жизнь не настолько паршива, как я думал. Спасибо вам за это. Парень сжимает руку и скрещивает свои пальцы с пальцами Эндрю, который спокойно спит и ни о чем не переживает. — С Эндрю всё в порядке, он уснул с мыслью о том, что я его усыпил. Наверняка он бы меня убил, когда проснулся, — усмехается рыжеволосый и чувствует, как влага бежит по его щеке и падает на плед, оставляя мокрый след. — Аарон, Ники, думаю что он нуждался в вас, как ни в ком другом. Вы были нужны ему рядом, и он хотел, чтобы вы были счастливы. Этот болван любит вас, просто он не знал, как показать вам эту любовь. Вы его семья, я видел, как он смотрит на вас, поэтому точно знаю это. Натаниэль снова делает вдох из маски, потому что начинает задыхаться. Он достает из кармана фотографию и смотрит на улыбающиеся лица, глядящие на него со снимка. Он уже не понимает к кому точно обращается, поэтому говорит всем сразу: — Ребят, простите… Выиграйте олимпийское золото без меня, ладно? Пусть Рико сосёт. И… Тетсуи иди на хуй со своими заёбами, пёс ты вшивый, — смеётся хрипло Нат и вытирает мокрое лицо о своё плечо. Он знает, что остались считанные минуты и нельзя тратить ни секунды, но он должен сказать то, что должен. Веснински не уйдёт из этой жизни вот так просто, он оставит небольшой подарочек… — То, что сейчас я скажу должно попасть в руки федералам. Не паршивой продажной полиции, а именно ФБР. Семья Морияма, что все эти годы прикрывается под личиной родоначальников корта экси, на самом деле та самая крупная преступная мафия, на след которой даже ЦРУ не может выйти уже семь лет. Преступная империя, на которую работал мой отец. Балтиморский мясник вам о чем-то говорит? — Несколько человек с ещё большим ужасом в глазах оборачиваются к Нату. Неужели слова парня их напугали больше, чем тот факт, что они через пару минут разобьются в океане? Но рыжеволосый не обращает на это внимания, он сконцентрирован на своих, дико мешающихся мыслях, когда перечисляет имена главарей мафиози, о которых он знал благодаря отцу и матери. Парень секунду думает над следующими словами и медлит, не зная, стоит ли ввязывать во всё это своего дядю, но тот сможет бесследно скрыться. Веснински говорит заученный с детства номер телефона и восьмизначный код, выученный по указке матери. Даже умирая, она просила, чтобы он повторил его вслух. Сейчас, произнося цифру за цифрой он чувствовал, как невидимые оковы отпускают его с каждой уходящей секундой. — После этого вам скажут адрес и место, там будет спрятан кейс с деньгами и документами. Так же там весь компромат и информация, по которой вы выследите клан Морияма, — Нат смеётся, закидывая голову назад. — Горите в аду. Когда умру, я буду подливать вам в котёл кипяточек. Салон заполняется дымом, забивающим лёгкие. А нос самолёта кренится вниз со страшным звуком, что приводит в чувство парня. Это последние его секунды, поэтому он произносит самые важные сейчас слова: — Ребят, мне не страшно сейчас, знайте это. Я не знал, что это будет именно так. Не знал, какого это — быть влюблённым. Я влюбился, Жан, по-настоящему, как ты и говорил, представляешь? И это чувство не похоже на рвотный рефлекс, как я думал, — грудная клетка сотрясается не то рыданием, не то горьким смехом, и Натаниэль подставляет лицо заходящему за горизонт солнцу. Если смерть решила застать его врасплох, то он будет смотреть ей в лицо и нагло улыбаться. Последние лучи касаются его лба и щёк, нежно согревая и будто успокаивая. — И я счастлив сейчас, ребят… Связь внезапно прерывается, и короткие гудки отдаются эхом в его голове. Парень достаёт бутылек из кармана толстовки, быстро откупоривает крышку и делает несколько глотков, игнорируя горечь. Он сжимает ключ на груди одной рукой, второй держит за руку Эндрю, целуя его дрожащими и солеными от слёз губами. — Всё будет хорошо, — шепчет он ему в волосы, чувствуя подступающую усталость. Он перестаёт слышать крики. Видит только океан, в который им было суждено упасть и розовое, почти алое небо. Он чувствует, как тяжёлый груз внутри него исчезает вместе со страхом, и он вдыхает полной грудью, глядя голубыми глазами на последний свой закат. Парня что-то оглушает, он перестаёт слышать. Его ослепляет яркая вспышка, он закрывает глаза и погружается в долгожданную тишину.***
Натаниэль морщится будто от удара, но на деле его бьет в лицо лишь поток освежающего и морозного ветра. Он открывает глаза, часто моргая и прогоняя пелену с глаз. Она постепенно уходит, а соленые дорожки высыхают и исчезают с его щек. Нат улыбается, видя, как декабрьский снег не спеша падает и оседает на ресницах и волосах. Парень смотрит на звёздное небо, вдыхая облачко пара в воздух, а затем опускает голову и смотрит на Эндрю. Они танцуют под музыку, которая доносится со стадиона. Нат прыскает со смеху, видя, как блондин едва не подскальзывается. Они держатся за руки и пытаются вальсировать. — Эндрю, ты как чёртово бревно! Брови Миньярда взлетают и он возмущённо толкает парня. Тот, не ожидая этого, кренится назад и падает прямо в сугроб посреди парковки. Натаниэль успевает схватить блондина за рукав пиджака и утянуть за собой. Парни падают и лежат в сугробе бок о бок, они не замечают, как сами по себе их пальцы сплетаются между собой. Они не чувствуют холода. Только как их лица щекочут хлопья снега. — Странно, но похоже, нам придётся теперь умереть в один и тот же день? — Спрашивает Натаниэль. Эндрю молча сжимает руку крепче и смотрит на прекрасную россыпь звёзд, никогда такого не было в Пальметто. Всё небо было ими усеяно. Где-то пролетали падающие звезды, и от этого нельзя было отвести взгляда. Так спокойно… — Спасибо тебе за всё, — говорит Эндрю и чувствует в следующий момент, как губы Натаниэля накрывают его собственные, заставляя сиять его изнутри. Это и была их жизнь. Похожая на пылающий метеор, несущийся сквозь время и пространство. Пока он летит — это красиво. Но когда-нибудь ему всё же было суждено упасть и раствориться в бесконечности, оставив в тьме после себя яркий свет. Посреди всей этой тьмы и несправедливости, можно было увидеть людей, которые не ломаются, людей, которые не сдаются в этой жизни. Даже зная, что надежда утрачена… И понимают, что от утраты до обретения, на самом деле, всего один шаг. Нужно лишь пересилить себя, нужно только взглянуть страху в глаза и сделать решающий шаг, и тут же поймёшь, что не всё так страшно. Они не боялись сейчас. Единственный раз в жизни, когда они ни о чем не переживали и были поистине счастливы. Потому что теперь были свободны. Натаниэль Веснински или же Нил Джостен, парень с двумя именами, и с одним неповторимым пылким сердцем, которому можно было только завидовать. Эндрю Джозеф Миньярд, парень с нелёгкой судьбой и израненной душой, что не верил в счастье, но смог обрести его. Судьба свела двоих парней, и их встреча оказалась такой же нелепой, как и они сами. Эта встреча стала началом конца. Началом самого яркого и счастливого конца…***
Пальметто 21:30 Кевин отвлекается от той милой картины, как Аарон играет с котёнком, сидя на ковре. Он смотрит на время и хмурится, не понимая, почему Нил ему до сих пор не позвонил. Неужели так трудно купить симкарту и телефон в ближайшем магазине? Ну, а Миньярд тоже хорош… Никакой совести. Дэй берет в руки телефон, снимая с зарядки. Он пытается отойти подальше от громких сокомандников, которые смотрят какой-то новый фильм на Netflix. Прошло чуть больше четырёх часов, они уже должны были долететь, но пронзительно-громкий гудок, сотрясает его барабанную перепонку. — Абонент временно недоступен или находится вне зоне действия сети. Кевин в недоумении моргает и проверяет, точно ли он сейчас позвонил Эндрю. Он снова набирает номер и слышит через мгновение всё тот же голос автоответчика. Поэтому решает всё же оставить голосовое сообщение. — Эндрю, не знаю в какой вы сейчас залупе, но если Нил мне не перезвонит… — Эй, Кев! — Зовут его из общей комнаты, но тот так и продолжает стоять возле окна. — Короче, позвоните мне, идиоты. Малолетние дебилы, которых вечно тянет в неприятности. А ты, Миньярд, с каких пор начал отключать телефон? Я думал, что ты скорее умрёшь, чем позволишь себе такую роскошь. — Кевин! Тебе батя звонит уже второй раз на мой сотовый, ты где там? — Доносится голос Аарона. Дэй жмёт на отбой и убирает телефон в карман. Он недовольно дёргает бровью, когда выходит ко всем и берёт с тумбы гудящий мобильник. — Для всех вас он тренер Девид Винсант Ваймак и никак иначе, — гордо говорит парень и принимает звонок, поворачиваясь ко всем спиной. — Да, бать, что случилось? Лисы издают смешки, но быстро замолкают, когда Кевин резко отшатывается и чуть не падает. Он еле успевает ухватиться за стену и устоять на ногах. Мир в этот момент рухнул. Слова прозвучавшие из динамика телефона были похожи на самый подлый и несправедливый удар в его жизни. Дэй втягивает через зубы воздух и роняет телефон, закрывая рот дрожащими руками, чтобы сдержать рвущийся из него крик боли и отчаяния.