꧁༺ ༻꧂
«Где я?..» — первым делом подумала Хюррем, с тяжестью открыв глаза. Огненная госпожа осмотрелась вокруг. Она с трудом различала очертания комнаты. Голова жутко болела, всё тело ныло, будто от долгих избиений. Пролежав так пару минут, зрение начало потихоньку возвращаться, и вот госпожа уже видит тёмные кирпичные стены, цепь, намертво прикреплённую к ноге, деревянную дверь с окошком из железных прутьев... Рыжеволосая девушка лежит совершенно одна в неизвестном страшном месте, одетая в какие-то лохмотья. Вон, она видит пробегающую крысу. Не будь она той Александрой, что видела такое, пока жила с семьёй в Крыму, она бы точно подняла крик. — Очнулась? — сказал мужской грубый голос, заметив попытки движения. — Ну наконец-то, мы уже думали, что ты тут решила в иной мир отойти, — всё таким же тоном произнёс неизвестный. Роксолана, очень возмутившись, что с ней смеют так разговаривать, уже хотела наехать на наглеца, показав, что она не кто-то там, а Хюррем-султан, но всё же утихомирила свой пыл, ведь сейчас всё могло пойти точно не в её пользу. Пока никто не трогает – надо не нарываться. Девушка решила наконец взглянуть на человека, что с таким неуважением обращается с ней. Странно, но мужчина был одет, как стражник дворца. Совершенно обыкновенный стражник. Неужели, это предатель!? А что, если он хочет навредить Сулейману или её детям!? — Кто ты!? — собрав все оставшиеся силы, громко спросила огненная госпожа. — Почему я здесь? Кто тебя подослал? — продолжала засыпать вопросами девушка. — Кто я, знать тебе не обязательно, и кто подослал – тоже, — зло посмотрев на Хюррем, сказал стражник. — Эй, ты! — обратился мужчина к стоящему рядом парню. — Иди и сообщи, что пленница очнулась. Пока того парня не было, девушка начала перебирать в голове все варианты, кто бы это мог совершить. Будь бы Ибрагим ещё жив, она бы первым делом подумала на него, но теперь... Махидевран вместе с Мустафой? Может Шах Хубан с Лютфи Пашой? Или тот, кто может мстить за Ибрагима... Тут Хюррем услышала до боли знакомый женский голос. Да, её последняя догадка была верна... — Хатидже! — громко крикнула рыжеволосая. — Ну здравствуй, Хюррем... — протянула шатенка с широченной улыбкой. — Я тебе говорила, что ты пожалеешь о том, что совершила. Час расплаты! — Ты не посмеешь! Сулейман скоро меня найдёт, и тогда тебе точно конец! — Ты слишком самоуверенна. Ты же не думаешь, что я бы пошла на это, не подготовив всё?.. Тебя никогда не найдут, и ты умрёшь здесь! Знаешь, я придумала для тебя замечательную программу на остаток твоей жизни. Столько интересных методов пытки я решила испробовать. Я хочу насладиться тем, как ты страдаешь, ведь только это принесёт мне покой. И я буду сама пытать тебя, чтобы полностью прочувствовать это... — глаза Хатидже бешено округлились, и госпожа стала походить на сумасшедшую. Заметив это, Роксолана нервно сглотнула. Такое поведение сестры султана сильно её напугало, но она старалась показать свою уверенность и не выглядеть слабой. — Итак, сейчас ты измотана, я дам тебе время немного восстановиться: не хочу твоей лёгкой смерти. После этих слов Хатидже развернулась и гордо удалилась из помещения. Хюррем очень хотелось, чтобы всё это было сном. Она желала, чтобы это всё просто исчезло, а она очнулась в своей постели. Но, сколько бы рыжеволосая не жмурилась, пыталась ущипнуть себя, чтобы проснуться, ничего не выходило. Причиной её такого желания был даже не страх за свою жизнь, а то, что это всё делает Хатидже. Эта девушка поселилась в мыслях рыжеволосой давно, когда они с шатенкой были ещё подругами. Роксолана заметила за собой, что думает о ней постоянно. Теперь сестра султана заняла место и в её сердце. Хюррем понимала, насколько эти чувства запретны, но ведь сердцу не прикажешь... Хатидже стала главной причиной вражды рыжеволосой и Ибрагима, ведь тогда главная наложница Повелителя уже знала о чувствах шатенки к хранителю покоев. Роксолана поняла, что этого Ибрагима пора убирать с пути, а то он и между дружбой султанш встаёт, и между отношениями с султаном. Поняв, что с сестрой Повелителя ничего не выйдет, Хюррем полностью посвятила себя Сулейману. Она испытывала к властелину мира какие-то чувства, но всё же любовь к его сестре никуда не делась.༺ ༻