Дождями мир укрыт, как сизою попоной. И тусклым серебром холодная вода...
━━━━━━━━━━━━━━
◈
Буря.
Гнев безумного художника разрастался все сильнее с каждым новым раскатом грома. В глазах плескалась гроза, не менее бешеная и яростная чем на небе снаружи. Летели кисти, мольберты трескались и рвались картины. Что не так с природой в последнее время? Почему она перестала быть столь желанной? Почему перестала быть столь же бесконечной, какой была раньше? Почему превратилась в один сплошной ливень? «Знаете, человеческая душа, наверное, единственное, что так же многогранно, как сама природа, профессор Ишигами.» Слёз не было. Их не было никогда. Был лишь сухой, решительный гнев. «И так же, как и природу, душу нужно чувствовать. Однажды вы наконец это поймете. И тогда, несомненно, сможете сотворить действительно непревзойденный шедевр. Вот он-то будет закончен по-настоящему.» Хотелось содрать с себя кожу, чтобы найти чёртов ответ, ведь ни в одной грёбаной книжке по анатомии, каких он прочистил немало, его не было. «И в этот момент вы поймете, что даже вездесущая светотень или композиция будут не так важны в вашем этюде.» А он не верил книжкам. Теперь не верил. Хотел доказать, что они ошибаются на собственном опыте. Потому что не может не быть подсказки там, где напрямую говорится о человеческом теле. Там, где подсказка была всегда. «Подобно тому, как музыкант касается клавиш, создавая очередной менуэт дождя, художник, показывает как выглядит этот дождь.» В полностью тёмной комнате слышалось лишь частое дыхание и непрекращающийся шторм за окном. Самое лучшее время для прогулки, не так ли? Прохожие бы явно с этим не согласились. Улица была пуста. «И всё это по-своему.» В лицо дунул холодный ветер, а свежий воздух оказался в лёгких, принося небольшой дискомфорт. С лица стекали мерзкие капли, неприятно щекоча и покалывая кожу. Ну чего же ты, художник, практически голый, на улицу в ливень-то выбежал? Тяжелой поступью и с ноющим сердцем творец направился в парк. Спокойные и невозмутимые деревья, всегда успокаивавшие уставший разум, сейчас лишь тяготили. Однако вид разрушенной студии, порванных холстов и разлитых красок удручал еще больше. Руки подрагивали, где-то в горле жглось. Я гарантирую, что ты, мой дорогой идиот, с огромной вероятностью заболеешь. Конечно, с твоим-то иммунитетом. О, а вот и любимая лавочка показалась. Он присел, глубоко вдыхая и нарочно раздражая носоглотку. Кривая ухмылка исказила губы. Уже смирившись с тем, что ближайшие пару недель с вероятностью десять миллиардов процентов он проведет в постели с температурой, творец хотел было вздремнуть, как услышал знакомую мелодию. К Элизе. Что? Нет. Действительно, что? Какой псих решил играть на фортепиано в дождь, да ещё и когда в парке совершенно нет людей? Среди могучих, старых деревьев стояла беседка, в которой находился инструмент. Разные зеваки, проходящие мимо, иногда поигрывали на нем незамысловатые мелодии, он уже не раз это слышал. Иногда, бывало, что там собирались небольшие оркестры из нескольких человек, что приходили, по видимому, со своим «оборудованием». Вообще, это и являлось одной из основных причин по которой художник любил это место. Слушать уличных музыкантов, глядя на небо, или зарисовывая очередной набросок. Ну что за идиллия? Парень принципиально не хотел идти на звук. Он слушал этого странного безумца, что упоительно перебирал пальцами по нотам. Нежные переливы легато тут же срывались на скорый, но при этом лёгкий бег по клавишам. Как вообще можно играть столь быстро? Одержимый. Но тебе ли об этом говорить, художник? Ливень и стучащие по сырой земле капли, практически заглушали музыку, однако это не мешало понимать, как же, черт возьми, мастерски играет этот безымянный музыкант. Мысли метались от одной к другой, переплетаясь с нежной мелодией. И всё никак не получалось зацепиться хотя бы за одну из них. Веки налились свинцом, а круги под глазами давали знать о себе особенно отчётливо в этот момент. Всё-таки, ему стоит взять двухдневный отпуск, ведь организм уже чувствовал лёгкую слабость. Или же это последствия чудного пения фортепиано? Но сейчас не об этом. А о чём он там…? Да, два дня, точно не больше, он ведь профессионал. Гений. А ученики не ждут, искусство не ждет. — Ну чего же вы, милый мой друг, под дождем-то спите? Простудитесь же, — лилейно улыбнулся незнакомец.***
— С-с-с-с! Ай-ай-ай! — парень обиженно потирал макушку, на которой теперь по-любому будет шишка. Возмутительно! Да на его… На его прекрасной, умной голове?! Девушка, стоявшая с разъяренным лицом и свёрнутым трубочкой учебником в руках, казалось, была готова испепелить своим видом все и вся на расстоянии сотен километров. К счастью для других, сейчас она со всем усердием и неприкрытой яростью, сверлила дырку в абсолютно, по её мнению, пустой черепушке злосчастного друга и никого кроме него убивать не собиралась. Справедливости ради стоит сказать, что Гена она отлупила вполне заслуженно. — Ай, моя дорогая Кохаку, вообще-то, это довольно больно. Нельзя бить учебником по голове, передача знаний не совсем так работает. Если тебе нужна инструкция, то я могу купить тебе книгу о том, как правильно их читать. — Ген, какого черта, ты хоть понимаешь, что сделал?! — не обращая никакого внимания на попытку убежать от темы, переспросила барышня. — Да. И могу повторить еще раз. Я записался в престижную школу изобразительного искусства, в которую давно хотел попасть, но никак не мог. И вот, у меня наконец появился шанс получать уроки у того учителя, к которому стоят огромные очереди. — Ох… Ты всё-таки… Это тот, о ком я думаю? — блондинка с усталым вздохом потерла переносицу. Это существо абсолютно и полностью безнадежно, нет, она и раньше об этом подозревала, однако теперь окончательно убедилась. — В точку, мой милый друг! — задорно засмеялся парень. Ох, что же за огни метались в его словах? — Да как же так?! — стол пошатнулся от сильного удара злополучной книжонкой по его поверхности. «Да что тебе сделал этот сборник?», подумал Ген, искренне испугавшись тому, как жалобно скрипнула несчастная столешница. Аж передёрнуло. — Ты хоть видел, с какой скоростью из его класса вылетают люди, платившие огромные деньги? Он же бешеный! Ненормальный! Чокнутый! — Зато! — Ген игриво помахал пальчиком. — Лучший из лучших в своем деле! — Ты идиот? — Возможно. Девушке была прекрасно знакома эта улыбка. И когда она украшала лицо этого странного создания — он становился действительно страшен. Казалось, в такие моменты все огни ада зажигались в его глазах. Это конец, теперь его уже поздно останавливать, остается только поддержать. — Что ж, ты не передумаешь, да? — Вот, сама же знаешь правильный ответ. — Какие демоны в тебе живут? — смирившись, уже спокойнее спросила девушка. — Ах, моя дорогая Кохаку, разве ты сама не знаешь ответа на столь очевидный вопрос? Я сам себе демон и меня это устраивает.***
— Профессор Ишигами, сегодня к вам поступит новый ученик. Парень с темными кругами под глазами, сидел на стуле, изящно скрестив ноги и держа в руках несколько каких-то листов с записями, неторопливо попивал очередную кружку кофе. — Что? Юдзуриха, я же просил не брать людей в ближайшее время, — исподлобья посмотрел юноша. — Да, но… Этот человек уже очень долгое время напрашивается на учебу в эту школу. — Во имя святого Иттена, так пусть идет к Хрому. Он хороший цифровой 2D художник, у него сейчас как раз идет набор. Ну… Или вон к Рури на веб-дизайн, она будет только рада принять новенького. Чего меня-то дёргаете? — думая, что проблема решена, художник вальяжно развалился на стуле и поудобнее перехватив листы, продолжил ловко бегать глазами по строчкам, отхлебывая из кружки жгучий яд. Девушка задавалась вопросом: как вообще можно так пить? Без молока и сахара. По ее мнению, никак. Вот вообще. — Нет, он хочет именно к вам. И уже заплатил огромную сумму. Сказал что-то про своё искусство, и что если и творить, то по возможности обучаясь только у лучшего из лучших. — А силёнок то хватит? — юноша ехидно улыбнулся. — Оценим портфолио, а там посмотрим. — Ну вообще-то… Он новенький. И вы не понимаете, он заплатил не обычный взнос, а правда гигантскую сумму, чтобы пробиться вне огромной очереди выстроенной к вам. Вы сами говорите, что деньги в таких случаях стоит брать не задумываясь. — Что?! — он резко подскочил со стула, закашлявшись. Безжалостно ударив несчастной кружкой по столу, пролив при этом немного воды из стоящего рядом стакана с разбавленными красками. — Поймите, речь шла о действительно огромной сумме. Вы сами говорили, что если на кону большие деньги... — девушку не медля перебили. — Кх... Новень... Кха... Кий?! — Профессор, осмелюсь напомнить, что мы никогда не исключали возможности поступления новеньких. — Не исключали, но у меня их все равно практически нет, а те, которые были, уже перестали ими быть. — Потому что вы САМИ всех распугали и выгнали. А ещё вы понимаете, что этот человек уже заплатил и отказаться от таких денег было бы просто глупо. Примите у него хоть одно занятие. — Аргх... Ладно-ладно, хорошо! У меня сейчас выставка начинается. После этого будет лекция с учениками. Опоздает хоть на минуту, вылетит с неприкрытым задом, так ему и передайте. — Отлично, мы передадим клиенту ваше согласие. В ответ девушка услышала лишь тяжкий вздох и звук поднятой со стола посуды. — Профессор, вы... — девушка не успела договорить. — Да. Да, это опять случилось. Ты свободна, Юдзуриха. Как забавно было наблюдать за тем серьёзным и важным человеком, что сейчас отпил разбавленных красок вместо ожидаемого кофе и теперь с возмущением плюется, покрывая все живое и неживое в ближайших ста метрах отменными ругательствами.***
— Итак, из всего вышеперечисленного, мы можем сделать вывод, что цветовой круг может делится на спектральный и двенадцатиричный. Спектральный, в свою очередь, тоже делится на два типа. Аддитивный и сабстрактный. В цифровой живописи вы, должно быть, часто встречали такие понятия, как RGB или CMYK, так вот, это они и есть. Аддитивный или RGB — круг, в котором основными цветами являются зелёный, красный и синий. При аддитивном смешивании промежуточными оттенками являются жёлтый, голубой, фиолетовый. При общем смешивании цвета дают белый. Сабстрактный или же CMYK круг является его противоположностью. Основные цвета это жёлтый, голубой и фиолетовый. При сабстрактном смешивании, как не сложно догадаться, получается зелёный, красный и синий. А также при общем смешивании результатом будет чёрный. Именно сабстрактный круг наиболее подходит для традиционной живописи, так как при смешивании всех цветов с наибольшей вероятностью образуется черный. Хорошо, теперь давайте поговорим про схемы на цветовом круге. Ишигами Сенку, опытный академический художник, успевший в свой двадцать один год отлично освоить реализм, фотореализм, графику и живопись. Его работы висели на огромном количестве выставок страны и почти всегда были лучшими. Казалось, он идеально копировал реальность на своих холстах, были это людские лица, капризная природа, или фотография. Гений. Да, многие его так называли. Кто-то говорил, что он потерянный родственник самого Ван Гога. В ответ они всегда получали лишь многозначительное молчание. И взгляд. Он всегда смотрел, всегда думал. Оценивал реальность вокруг. Выглядел при этом так, будто мог разложить каждый волосок или морщинку в лице своего собеседника на понятие света, цвета и тени. Словно мир для него одна сплошная картина, которую он мог бы изучить, расписать, дать свою критику. Кто-то говорил, что его творения будут вписаны в историю, кто-то, что они и яйца выеденного не стоят, были и те, кто ничего говорил. А этот человек, что сейчас стоял перед Асагири Геном, заумно чертя что-то мелом на доске, открыл одну из самых престижных школ изобразительного искусства в Японии. Туда было сложно и дорого попасть, но это было лишь первой ступенью, вторая была — там выжить. Это не было похоже на обычную художественную школу, там было строго и больно. Иногда казалось, что это не школа, а грёбанный институт. Да и отношение одного особенного наставника к его ученикам оставляло желать лучшего. Но, объективно, стоит сказать, что те, кто сумел пройти через все девять кругов ада и сдать конечный экзамен, обретали возможность поступить в любые, хоть в самые престижные вузы, будь то за границей, или же в самой Японии. Эти люди имеют огромные знания и умения в искусстве, а также действительно впечатляющие навыки. Они все были благодарны своему учителю, обязаны всем, что имеют. Вскоре, кстати, возвращаясь с искрящимися глазами и рассыпаясь в кучах благодарностей. И не для того Ген всеми правдами и не правдами записывался к Ишигами на уроки, чтобы слушать какие-то слова, половину из которых он все равно не понимал. Хотя… Нет. Пусть болтает. Асагири достаточно умён, чтобы выучить термины и запомнить теорию, он еще обязательно расправится с монохромом, триадой, тетрадой, расщепительно-аналоговыми и комплиментарными цветами. Обязательно потом, но не сейчас. Сейчас он просто залип. Залип на безумного художника, что маячил своей худощавой тушкой перед ним. На его длинные пальцы, испещренные мозолями, измазанные в белом мелу. Они идеально подошли бы для игры на фортепиано. На его неестественную бледность и яркие, почти красные глаза. Сначала Ген подумал, что тот носит линзы, но нет, их точно нет, художник сам отверг эту теорию. Не отходя далеко от глаз, можно было увидеть под ними мешки. Едва заметные, бледные, но довольно большие если присмотреться. Скрывает косметикой? Если да, то где он находит столь бледный тональник под тон его кожи? Если нет то, а не сможет тут быть никакого нет, потому что в природе априори не существует такой идеальной кожи без косметики. И, наконец, самое интересное — его чёртовы волосы. Что это? Как это вообще было возможно с точки зрения банальной физики? Они топорщились во все стороны, словно бы после какого-то химического взрыва. Ещё и цвет такой… Интересный. Сразу видно, творческий человек, неординарная в своём самовыражении личность… Вот только Гену ли об этом говорить, с его то шевелюрой? Задумавшись над тем, на что больше была похожа эта прическа, на лук порей или сельдерей, парень и не заметил, как его кто-то окликает по имени. — Асагири Ген! Вы слушаете?! Я тут уже битый час распинаюсь, а вы как-будто в астрал провалились. Еле заметно вздрогнув, он, однако же, наконец вернулся в свое бренное и тяжелое от утомленности тело. — Ишигами Сенку, мой дорогой друг, я понимаю, вы довольно хорошо разбираетесь в своем деле, но поймите меня и вы. Не все обладают вашими знаниями и способностью усваивать эти знания. Просто хочу сказать, что от такой терминологии не только в астрал провалишься, а сразу и на тот свет. — Ох, и это мне говорит тот самый Асагири Ген, что искренне сомневался в моей компетенции? — вообще, ему на самом деле было все равно, однако упустить такую возможность подловить столь наглого ученика, было просто-напросто неприличным. Заметил-таки, змееныш. Ну, как бы, тут дело вот в чем: Асагири, конечно, глубоко уважает искусство и всех его деятелей, иначе он бы не занялся рисованием. Однако он крайне скептично относился именно к Ишигами, и пришёл к нему, частично по той причине, что хотел доказать: в нём нет ничего настолько особенного! (В чём изначально, кстати, категорически отказывался себе признаться.) Да, хорошо рисует, да, можно сказать гений и очень талантливый молодой человек, но что в нём такого, от чего с ума сходят все поголовно? Ничего. Именно это парень намеревался доказать если не всем, то как минимум себе точно. Но Ген, а как же те самые ученики, которые добиваются непостижимых вершин? Да, конечно, они есть, и он закономерно считал, что это заслуги самих учеников, а не их учителя. Ибо сам факт того, что у них преподаёт художник такого уровня заставляет стараться усерднее, заниматься больше и практиковаться исполнительнее, раза так в три точно. — Хочу напомнить вам, господин Асагири, что не зная банальной теории, рисовать вы не сможете. А попав ко мне, вы автоматически подписали себе смертный приговор. Я не собираюсь разжёвывать вам информацию, которую вы, по идее, должны знать. И правда, Ген один из действительно немногих, кто смог попасть к Сенку абсолютным новичком, зная только парочку приёмов и терминов. Остальные уже знали все это, просто-напросто закрепляя понятия сейчас. — Для этого всегда найдутся учителя, менее занятые, чем я. Так что либо вы принимаете эти условия и внимательно слушаете, либо…— он указал на дверь. — Выход из студии. Я никогда не держу учеников не заинтересованных в моем искусстве. Да, конечно, было бы жаль терять человека, что платит по сто долларов за один урок и уже внёс огромную сумму во избежание очереди... Но не в моих принципах уговаривать кого-то. Нет, всё-таки что-то в этом человеке все же удивляло парня. Наверное, его невероятная, непроходимая и совершенно необоснованная упёртость. Неужели так сложно уступить кому-нибудь хоть раз? Хотя не ему об этом говорить. Ну нет, Асагири Ген уж точно не собирается оставлять этого так просто. Не зря же были все те танцы с бубнами, чтобы попасть в престижную школу на уроки, да ещё и к самой легенде! — Что ж, почему бы тогда мне не обучиться лично у вас? — идея пришла неожиданно, еще неожиданнее слова слетели с губ. Лицо художника на миг исказили все цвета радуги. Гнев, презрение, даже доля страха и… Было что-то еще, да вот что именно? В общем, всем своим видом тот показывал, что лучше бы тебе, мальчишка, туда не соваться. Однако Ген же такой… Ген. Попрётся, кусок идиота, в самую глотку демона, да ещё и подавиться того заставит. Этот балбес, однозначно, либо самый смелый человек на земле, либо самый тупой. «Вызов. Чёртов вызов!» Что же, Ишигами с удовольствием его примет, дабы поставить на место это наглое создание. Играть с профи на его же поле? Да ещё и новичку? Ничего кроме жалости не вызывает. «Долго не протянет...» — художник показательно ухмыльнулся, но ответа не дал. Лишь повернулся в противоположную сторону, и, как ни в чём не бывало, продолжил говорить на своем инопланетянском языке. Вот только охваченный непонятно какой степенью одержимости Асагири заметил, как азартом блеснули рубиновые глаза. Да! Вот оно! То, что тогда едва уловимым бликом промелькнуло во взгляде. Драгоценная зацепка.***
— Что, неужели всё настолько плохо? — спросил парнишка с каштановыми волосами, ну очень уж удрученно. — Ну, если под «плохо», ты подразумеваешь то, что они успели погрызться уже в первый же день, то… Да, — не менее печально выдохнула блондинка с явным сожалением, что они вообще все это затеяли. — Но, зато, можно без сомнений сказать, что эти двое однозначно стоят друг друга. — Народ, слушайте, — и еще один напряженный вздох уже от другой девушки, — я предупреждала не раз и предупрежу ещё. Столь плохой человек, как Ген не станет ждать... — Столь плохой человек, как Ген, берет силой. Да-да, мы знаем и помним на что идем. Не зря же все-таки так долго решались.━━━━━━━━━━━━━━
◈
Он был богат и был любим, Для всех был гением, не меньше...