Прошлое бывает слишком тяжелым для того, чтобы повсюду носить его с собой. Иногда о нем стоит забыть ради будущего. Дж. Роулинг
Прошел еще один день, в течении которого Джо то проваливалась в беспокойную дрему, то просыпалась и в очередной раз перечитывала письмо. Радовало только то, что силы возвращались, и ведьма наконец-то смогла выйти из дома. Ей казалось, что она теперь не уснет в ближайшие недели из-за того, сколько Уайт провела в постели. Друзей чародейка нашла на заднем дворике Аляски. Здесь всегда было приятно проводить время. Садовые кресла со столиком стояли в тени раскидистого дерева, а вокруг пестрели разномастные цветы. Чем не идеальный уголок для спокойных бесед, чтения книг или же веселых компаний. Джо услышала шутки Гарри издалека, на которые Зейн отвечал в такой же манере, Аляска смеялась, и только Найла не было слышно. — Не будь таким равнодушным, ты разбиваешь мое сердце, — послышался наигранно обиженный голос Стайлса. И Джо даже не нужно было гадать, кому адресовался этот комментарий. Остановившись в некотором отдалении, чтобы ее не было видно, Уайт возвела руки по направлению дерева и беззвучно произнесла простенькое заклинание. Она баловалась им, когда еще была маленьким ребенком. В это же время с дерева на компанию друзей посыпался дождь из листьев. Красивое зрелище, когда нет ветра. — Джо! — первой со своей места вскочила Аляска, стоило чародейке только выйти из-за угла дома. — Ты несносная заноза! Напугала до чертиков! — видимо, исчезновение Уайт из жизни подруги на целые сутки приравнивалось для нее к Апокалипсису. — Если плохо себя чувствовала, то нужно было оставаться в кровати! — эмоционально завозмущалась Дьюри и несильно стукнула ведьму в плечо. — Ах, ты мелкая, — Джо звонко засмеялась, при этом взлохмачивая светлые волосы волчицы. В этот момент было прекрасно понятно, что подруги, хоть и не виделись всего-то ничего, но явно нуждались в обществе друг друга. — Я рада, что ты смогла поправиться, — прижимая к себе оборотня, тихо произнесла девушку. Пожалуй, только сейчас Джо полностью восстановилась и могла в полной мере демонстрировать свои эмоции. Вокруг были друзья и не нужно было выглядеть хладнокровной. — И я рада видеть тебя живой, — в попытках высвободиться из рук ведьмы, Аляска несильно щипает ту за бок. И этот по-детски хитрый приемчик сыграл в пользу волчицы. Напоследок Дьюри показала Джо язык, после чего уселась на кресло, стоящее рядом с креслом Зейна. Парень, к слову, выглядел так, словно своим счастливым сиянием мог осветить весь Уитби. — Не хочу наседать, но тут есть одна крайне угрюмая особа, которая портит этот солнечный денечек, — «шепчет» Гарри, при этом косясь то на Джо, то на Найла. — Сделай уже что-то с этим! — мнимое недовольство Стайлса заставляет Уайт улыбнуться. — Ты прав, — поджав губы, ведьма утвердительно кивает. — Знаю парочку колдовских методов, чтобы вернуть хмурой физиономии краски, — Джозелин решила подыграть волку, но все же двинулась в сторону Хорана. Даже при появлении ведьмы он продолжал сидеть с лицом, по которому, складывалось впечатление, ударили утюгом. Абсолютное и безоговорочное спокойствие, граничащее с полным равнодушием. — Ты могла впустить меня в дом, — не обращая внимания на холод в голосе своего волка, Джо уселась на его колени к парню лицом. — Что еще я могла сделать? — ведьма вскинула бровь, после чего положила руки на плечи оборотня. Абсолютно инстинктивный жест, при котором хотелось ощущать тепло под ладонями. — Куда еще я должна была тебя впустить? — на ухо прошептала чародейка и отстранилась, чтобы заглянуть в потемневшие голубые глаза Найла. Где-то сбоку многострадально застонал Стайлс, Зейн слишком громко усмехнулся, а Аляска, кажется, несильно покраснела. Чертов слух оборотней! — Джо! Прекращай! — прочистив горло, воскликнула Дьюри и покосилась в сторону Зейна. За последние дни сексуальное напряжение между ними только росло, что явно усложняло жизнь обоим. — Ладно-ладно, — магичка лишь вскинула руками в капитулирующем жесте, однако с колен ей не дали встать сильные руки Хорана. Тогда Уайт просто устроилась поудобнее, прижавшись спиной к груди оборотня. Его дыхание приятно согревало кожу возле уха. — Но я не просто так сюда пришла, — настало время сказать то, чего говорить совершенно не хотелось. Джозелин ненавидела сборища чародеев. Достаточно было хотя бы того факта, что там будет ее ковен. А мать девушка видеть не хотела ни под каким предлогом. — Я уж подумал, что ты пришла ко мне, — тихо усмехнулся Найл, обдав кожу обжигающим воздухом, отчего по ней побежали мурашки. Эта реакция явно потешила самомнение волка, и на его лице заиграла победная улыбка. — Почти, — Джо покрутила одно из колец вокруг пальца. — Мне пришло приглашение на Собрание ковенов. И ты едешь со мной, — Уайт уверенно посмотрела в глаза волку. Не было заметно и толики нервозности, ведьма и впрямь наконец-то смогла взять эмоции под контроль, демонстрируя всем окружающим свое спокойствие. — Хей, я думала, что мы вместе поедем на это собрание! — несколько возмущенная Аляска даже привстал со своего места. А вот Зейна это заявление немного напрягло. Он бы точно не позволил своей паре оказаться в логове чародеев. — Ведьмы не любят оборотней, а укушенных тем более, прости, милая, — Уайт с извинением улыбнулась подруга, после чего снова обратила свое внимание на Хорана. Сказать, что парень был доволен собой, это ничего не сказать. Правда, это выражалось в настолько скрытой форме, что Джо сначала даже подумала, что волку все равно. Об обратном говорили глаза, светящиеся азартом. Ему было приятно, что ведьмочка зовет именно его на это мероприятие. — То есть ведьмы не любят волков, но ты всё равно меня зовёшь, — еле заметная улыбка заиграла на губах волка, на что Джо лишь закатила глаза и сложила руки на груди. — Хорошо, скажем по-другому, — ведьма откинула непослушную кудряшку за спину и настолько саркастично и угрожающе улыбнулась Найлу, что тот, кажется, подавился собственным языком. — Там будет много чародеев, которые будут мечтать затащить меня в постель. И раз Вы, мистер Хоран, отказываетесь, я даже, возможно, приму чье-то приглашение. — Когда мы едем? — последовал незамедлительный вопрос от парня. Одна мысль о том, что вокруг Джо будет виться кучка самовлюбленных чародеев, приводила Хорана в ярость. — Завтра утром, — в это время в сторонке Гарри тихо смеялся в кулак, стараясь замаскировать это под кашель. Все вокруг прекрасно понимали, что Джо совершенно бессовестно играла на эмоциях Найла и на волчьих инстинктах. Хитрая, впрочем, как и все ведьмы. — Замечательно.***
Аляска сидела в своей комнате за столом, что-то усердно вырисовывая на бумаге. Это был её привычный день без сверхъестественных разборок и нападений — день студента. В периоды вдохновения молодая особа садилась за проекты университета. Так как год у неё был не последний, то таковых было не так много, и они вполне могли бы подождать сессии, но Дьюри слишком уж не любит долги. Тем более что-то подсказывало молодой особе, что в скором времени возможности доделать домашнюю работу не будет совершенно. В такие свободные и тихие деньки укушенная предпочитала быть одна, изолированной от стаи по максимуму. Нет, Джо заскакивала на час или два, но сейчас она занята сборами на Собрание и вряд ли появится в обители волчицы. Поэтому, услышав стук в дверь, Аля была очень сильно удивлена. Стоящий в доме запах красок перебивал все её рецепторы, которые ещё не восстановились после нападения. Ей было слишком сложно различать какие-то особо острые и тонкие ароматы. — Зейн? — удивлённо произнесла волчица и чихнула, прикрывая часть лица рукой. — Что ты тут делаешь? — Будь здорова, — улыбнулся молодой человек, слегка прикрывая нос рукой. Этот едкий запах дезориентировал его, заставляя морщиться, а внутреннего волка злиться. Он больше не чувствовал запаха мандаринов и мяты, даже тоненького шлейфа не было — вообще ничего. — Чем тут так воняет? — он постарался приглядеться, увидеть что-то с улицы, но не получилось. — Я решил навестить тебя и узнать как дела? — Я рисую, — улыбнулась Дьюри, еле заметно улыбаясь, а после отходя от входа. Укушенная направилась в сторону кухни и гостиной, чтобы открыть там окна. Ей срочно нужно было проветрить, а иначе шанс остаться полностью без обоняния поднимался до отметки 100%. Малик же последовал за ней, он как будто получил приглашение обычным молчанием. И ведь это было правдой, в связи с последними событиями альфа мог позволять себе всё больше и больше, не боясь оказаться отвергнутым. Оглядевшись по сторонам, урождённый волк заметил множество различных баночек с краской, стоящих на тумбочке. А прямо рядом с ней разместился мольберт с холстом. На белой, словно перо лебедя, бумаге был изображён рисунок. Что-то отдалённо похожее на здание Лувра во Франции, только крыша имела более кристаллообразную форму. Музей был передан настолько искусно, что даже солнечный свет на материале ослеплял не хуже настоящего. — Так ты художница? — спросил Зейн и отошёл в сторону. Ему не хотелось, чтобы Аляска подумала о чрезмерном любопытстве истинной пары. Всё-таки лезть в чужие дела без разрешения не лучшее решение. — Учусь на архитектора, — сказала Аля и заправила прядь волос за ухо. Её пальцы коснулись собственной щеки, пройдя по касательной. Еле заметный след голубой краски остался на скуле, ухе и слегка смешался с волосами. — Вот чёрт! Хриплый смех раздался в помещении, привлекая внимание укушенной. Лёгкий румянец появился на щеках, а глаза засверкали не хуже самой яркой звезды на небе. Кажется, именно так выглядел счастливый человек, когда находился рядом с любимым. Дьюри чувствовала себя окрылённой, какой уже не была долгое время. Она словно научилась летать и теперь постоянно это делала, не задерживаясь на земле слишком долго. — Ты испачкалась, — подметил Малик и сделал уверенный шаг вперёд. Его рука коснулась щеки, еле касаясь пятнышка, пытаясь «стереть» его. Вот только они оба понимали, что это лишь шанс прикоснуться друг к другу, ощутить тепло и спокойствие. — Здесь, — шероховатые пальцы провели линию от скулы и до нижнее губы, слегка оттягивая её. — А ещё здесь. Наклонившись, молодой человек поцеловал Аляску. Сначала он еле касался её, растягивая удовольствие и распаляя в ней пожар снова и снова. И, если бы раньше это не сработало, то сейчас волчица с лёгкостью вцепилась в плечи альфы, слегка сжимая мышцы. Утробный рык вырвался с губ Дьюри, а после она притянула к себе оборотня, запуская свои руки в его темные волосы и слегка сжимая их на затылке. Напряжение между ними нарастало с каждым касанием и каждым вздохом. Малик больше не контролировал себя, спуская все предубеждение и страхи. Он отдавался эмоциям, не только своим, но и любимой девушки, что так возбуждённо душала прямо на ухо и цеплялась за футболку, чуть ли не разрывая ткань на части. И урождённый растворялся в чувствах, блаженно прикрывая глаза и продолжая целовать свою единственную. В какой-то момент его руки оказались на её ягодицах, сильно сжимая и приподнимая. Сильному оборотню не составило труда оторвать фигурку хрупкой волчицы от пола, а она сама уже инстинктивно обхватила талию ногами. И никакого стыда, который присутствовал ранее — ничего совершенно, кроме животного желания обладать друг другом, оставлять метки и разрывать плоть. Сейчас это были не два любящих друг друга человека, а лишь дикие звери — хищники, нашедшие «подходящих жертв». Аляска прикусила губу своему волку, чувствуя, как капельки крови попали ей прямо на язык. Это вызвало такой стон наслаждения, что любому, кто оказался бы рядом с ними, стало бы стыдно. Однако ни Дьюри, ни Малик ничего не испытывали, по крайней мере, неловкости не было. Затуманенным взглядом оборотень посмотрел на молодую особу, а затем понёс её в сторону дивана. Искать комнату он сейчас был просто не в состоянии, поэтому выходил из ситуации как мог. Слегка прохладная поверхность кожаного дивана заставила поморщиться и только сильнее прижаться к тёплой груди Зейна. Руками студентка забралась под футболку, проводя ногтями по бокам и пробираясь к животу. Волк же, наконец-то, отстранился от губ, перемещаясь на шею. И именно это стало его роковой ошибкой, ведь стоило только губам коснуться жилки, как возбуждение испарилось. Пальцы Аляски вцепились в ткань, стараясь отпихнуть от себя оборотня, но тот сопротивлялся. Малик, как тот самый хищник вкусил настоящей крови и больше не желал отпускать свою жертву. В это самое время Дьюри испытывала самый настоящий и далеко не поддельный ужас. Её как будто окунули в ведро с ледяной водой, приводя в сознание. Девушке хотелось отбиваться, кричать и молить о помощи. Вот только сознанием она ещё понимала, что это лишь истинный, он не причин вреда, не сделает больно. Но отчего-то сердце продолжало отбивать в неимоверно быстром ритме, а руки вытянулись вдоль тела, больше не прикасаясь к раскалённой коже пакистанца. — З.Зейн, — хрипло произнесла Аля, чувствуя, как слёзы начинали течь у неё из глаз. Они скатывались прямо по щеке и падали на диван. Молодая особа по-настоящему боялась, ей было неуютно от того, что Малик прикасался к самой уязвимой и нежность части её тела, отбрасывая на несколько лет назад. И вроде бы прошло уже достаточно времени, чтобы Дьюри смогла перебороть себя, научиться справляться с паникой, но это не так. У людей это называлось посттравматическим синдромом, который бывал у жертв насилия или же военных. Сложно сказать к какой группе стоило причислить юную волчицу, но морально она точно не была в порядке. А её реакция на ласки, которые, чисто теоретически, да и практически, приносили удовольствие более 80% лицам женского пола, подтверждали это. — Прошу, — еле слышимый всхлип и стук зубов, которые почти ходуном ходили. — Остано….Остановись, пожалуйста. Сквозь пелену волк услышал что-то отдалённое похожее на скулёж и тут же поднял голову. Его взгляд сначала стал хмурым, потом слегка негодующим, а затем шок. Удивление заполнило всё помещение, перемешиваясь с ужасом, который исходил от его любимой и единственной. Любой другой парень начал бы тут же расспрашивать, успокаивать, но Малик просто растерялся. Ему показалось, что подобная реакция именно из-за него и его действий, поэтому он просто сбежал. Позорно исчез из дома Дьюри и обратился. Оборотень никогда раньше не бежал так быстро, разрывая лапами землю и ломая ветки, а за его спиной навзрыд ревела истинная, прижимая руки к горлу и скатываясь по дивану на пол. Сложно сказать, сколько времени Аляска так просидела. Возможно, минут пятнадцать, а может целый час, если не больше. Вот только её истинный не вернулся, оставляя девушку наедине со своими переживаниями и проблемами. Он только мог предположить через что проходила сама Дьюри, как ей было плохо и противно от себя самой. Её всхлип и рык становились с каждым разом всё громче и громче, что не скрылось от окружающих. Какая-то особо любопытная волчица, проходя мимо домика укушенной, услышала её страдания и побежала за помощью. В связи со всеми недавними проблемами каждый был на чеку, поэтому оставлять в беде, пусть и отшельницу этой стаи, никто не решался. Осталась в окружающих ещё та крупица сострадания, как бы многие не отрицали. Рут прибыла настолько быстро, насколько это было возможно. Её сердце отбивало чечётку, а руки тряслись, показывая всю нервозность урождённой. Кажется, она искренне переживала за свою подругу. А увидев её в таком состоянии, вообще ошалела. Конечно, Пейн привыкла видеть Алю в приподнятом настроении, скрывающей все свои проблемы и отвечающей дежурными фразами. Эмоции это не та вещь, которую студентка была готова выставлять напоказ, особенно после её появления в стае. — Милая, — прошептала молодая мамочка и опустилась на колени перед волчицей. Без каких либо предупреждений она притянула её к себе, затягивая в тёплые объятия. — Что случилось? Молодая особа пыталась связать свои мысли, но получилось лишь странное мычание. Разобрать хоть слово было невозможно, поэтому Пейн сбегала на кухню и набрала в стакан ледяной воды. Заваривать чай было слишком долго, поэтому она предпочла более короткий способ привести подругу в чувства и заставить всё ей объяснить. В связи со сложившимися обстоятельствами, думала доминантная волчица лишь о самом плохом. — Успокоилась? — тихо спросила Рут, погладив Дьюри по распустившимся волосам. — Да, спасибо, — хрипло произнесла укушенная и выпустила из лёгких большую часть воздуха. — Расскажешь? — осторожно поинтересовалась женщина и присела рядом, прямо на пол. Плечи девушек слегка соприкасались, создавая уютную атмосферу, располагающую к разговорам. — Вы поссорились? — Нет, — покачав головой, сказала Аляска и обхватила себя, пытаясь защититься. Она и не сомневалась, что альфа-самка почувствует присутствие другого оборотня в этом доме. А уж тот факт, что шлейф от их возбуждения ещё долго не покинет это помещение, можно было не сомневаться. И Рут определённо должна была почувствовать все ароматы, пестрящие в комнате. — Ты ведь чувствуешь всё это…. Мне не стоит ничего объяснять. — Стоит, — настаивала молодая мамочка, сжимая своей рукой, пальцы молодой особы. Дочь Гаррета поняла, что здесь произошло что-то очень нехорошее, что довело её холодную и очень ранимую Алю до такого состояния. — Он тебя обидел? Сделал что-то против воли? Пожалуйста, не молчи. — У меня случилась паническая атака, — всхлипнув, прошептала Дьюри и прикрыла рот рукой. — После того случая, когда меня обратили, я остро реагирую на контакты. Мне сложно привыкать к близкому присутствию других людей, в чьих намерениях я не уверена. Так было сначала и с ним, каждое касание к моей коже вызывало злость и раздражение вперемешку со страхом. Однако он искал контакты, был рядом и поддерживал. Со временем я стала более уверенной, поняла, что зла он мне не желает и, — стерев дорожку слёз со щеки, волчица продолжила. — Сегодня мы были готовы сделать это, но в самый последний момент, когда его клыки оказались в опасной близости с моей шее…. Я ведь понимаю, что он просто хотел оставить метку, показать что я принадлежу ему. — Тише, — шепнула Рут и прижала к себе Аляску, стараясь успокоить её. Нежные руки гладили студентку по спине, изредка целуя в макушку. Сейчас Пейн испробовала все нежные слова, которые только знала. И в какой-то момент молодая особа начала успокаиваться, переставая издавать воющие звуки и трястись. Аля начала приходить в себя, возвращая ту замкнутую и напуганную девочку, что пришла к ним в стаю три года назад. — Спасибо за поддержку, — сипло произнесла художница, вставая со своего места и отряхивая невидимую пыль с джинсов. — Я задержала тебя со своими истериками. Прости, пожалуйста. — Не смей извиняться, — приказным тоном произнесла урождённая и опять притянула к себе укушенную. Каждый жест Рут сквозил любовью и заботой, она словно мама была готова оберегать своего волчонка и пусть только кто-то попробует подойти к ним. Прикрыв глаза от наслаждения, Дьюри только сильнее вцепилась в футболку подруги, вдыхая её запах. Он ассоциировался у неё с домом, спокойствием и уютом, таким, который могли подарить лишь объятия родной матери. К счастью или сожалению, но Аля прекрасно помнила Луизу. Как же сейчас девушка хотела оказаться именно в её объятиях, рассказать ей все переживания и попросить помощи. Вот только Лу никогда не должна была узнать, каким монстром стала её дочь, ведь пережить такое она вряд ли сможет. — Расскажи ему, — предложила Рут и провела пальцами по щеке волчицы, слегка задевая покрасневшие от рыданий нос и уши. — Я уверена, что Зейн испугался не меньше твоего. Подобная реакция не свойственная истинным. Возможно, он подумал, что это из-за близости с ним. Ты должна поставить все точки над «i», а иначе вы сделаете больно друг другу. Данный совет был по-настоящему важным и полезным, поэтому, приведя себя в порядок, студентка схватила телефон. Она несколько раз набирала и стирала текст, пытаясь подобрать необходимую комбинацию. Однако каждый раз фразы получались не связными и очень глупыми. Аляска не хотела делать вид, что всё в порядке, так как это было не так. Малик имел право узнать её историю, понять, что дело здесь больше не в нём, а в ней самой. А чтобы сделать это, укушенная должна была наконец-то отправить чёртово сообщение. Резко вздохнув, палец дрогнул на кнопке «отправить», тем самым посылая альфе сообщение.Давай встретимся у меня. Пожалуйста.
Буду ждать к 7
5.24 p.m.
***
Ждать долго не пришлось, и буквально спустя полчаса Зейн был уже на пороге дома волчицы. Его внешний вид говорил о тяжелом эмоциональном состоянии, в котором волк был последние несколько часов. Волосы в полном беспорядке, несколько прядей торчали в разные стороны, футболки нет совершенно, а джинсы грязные, в некоторых местах даже порваны. И закончив изучать его внешность, Дьюри посмотрела в шоколадный взгляд. Эти глаза всегда согревали её и утешали в трудную минуту, однако сейчас утешение требовалось самому Малику, ведь он разрушал сам себя. Совесть знатно так над ним издевалась, подкидывая картинки произошедшего несколько часов назад. — Проходи, — хрипло произнесла Аляска и потупила взгляд. Ей было неловко, так как прошлая встреча закончилась не очень спокойно. Сейчас же она не планировала заниматься ничем подобным, но разговор, который им предстоял, тяжелее всего. Укушенная просто не знала с чего начать, как правильно сформулировать мысли. Тяжелой походкой урождённый прошел дальше, буравя взглядом тот самый диван и морщась. Захотелось тут же сбежать обратно в лес, обратиться и выплеснуть все те эмоции, что скопились внутри. Зейну очень сильно помогал внутренний волк, особенно, когда нужно вытеснить все эмоции человека, заменяя их животными. — Будешь чай? — спросила девушка и повела оборотня на кухню. Сидеть в гостиной ни одному, ни другой не хотелось. — Аля, — немного недовольно произнёс Малик, тут же осекаясь и кашляя. Он не должен был грубо с ней разговаривать, не должен вымещать злость, ведь ей она не принадлежала. — Прости. Прости меня. Я…. — Мне нужно тебе кое-что рассказать, — оборвала его студентка и плюхнулась на барный стул, складывая руки перед собой. Посмотреть в глаза своему истинному молодая особа не могла, поэтому изучала цвет столешницы. Так было легче концентрироваться, как будто рассказываешь самому себе, без свидетелей. — Я сказала тебе, что не хотела быть оборотнем и не соврала. Это произошло, когда мне было шестнадцать лет. Я возвращалась с занятий в художественной школе, — Аляска прикрыла глаза, стараясь подавить всхлип. Альфа же, что стоял недалеко от девушки, нахмурился, тут же придвигаясь ближе. — Я ждала на станции свой поезд и, как на зло, перегорела лампочка фонарного столба. Было уже довольно поздно, а вокруг не было ни души. Помню, что страх охватил всё тело, когда я поняла, что кто-то все-таки был рядом. А дальше всё как в самом страшном ужастике. На этом её рассказ оборвался из-за громкого и протяжного всхлипа. Волчица прикрыла рот рукой, стараясь сдержаться, но выходило чертовски плохо. Истерика, что только недавно закончилась, подкатывала с новой силой, разрывая просто на части. И помочь в этой ситуации никто не мог, ведь то, что творилось в её голове, те мысли — это лишь психологическое восприятие «пострадавшей». Аля никогда не сможет вылечиться и жить как раньше, но постараться отвлечься могла. В её силах переступить через того монстра, показать ему, что влиять на неё сейчас он уже не мог. — Малышка, — тихо прошептал Малик, хватая укушенную за талию, оборотень ловко пересадил её к себе на колени. Крепкие и неимоверно горячие ладони опустились на талию, успокаивающе поглаживая и слегка покачивая. Зейн и представить не мог, что подобное в их мире всё ещё случалось, что существовали оборотни, не способные сдерживать хищника глубоко внутри. — Он раздирал мою плоть, впивался в кости и рвал, — шептала Дьюри, вцепившись пальцами в футболку истинного. — Я помню эти чавкающие звуки, а также боль…. Она была такой яркой и нескончаемой, казалось, будто Ад открыл для меня свои врата, пропуская вперёд. А потом, когда сознание начинало покидать моё тело, его морда оказалась в нескольких сантиметрах от шеи. Самое незащищённое место любого живого существа. Я помню, как мокрый нос коснулся жилки и всё… Дальше темнота. Ну, как ты понимаешь, проснулась я уже такой. Наступила звенящая тишина, которая нарушалась лишь при тяжёлых вздохах истинных. Аляска прижималась к молодому человеку, не желая отпускать слишком далеко. Малик же и не хотел, чтобы она куда-то уходила. После рассказа волк только сильнее осознал — какая его наречённая сильная. Не каждый справится с подобным бременем, продолжая свою жизнь. Ну, он бы сам вряд ли справился. — Прости, что не рассказала тебе раньше, — прошептала Аля, прижимаясь губами к уху и вдыхая такой — ставший уже родным — запах. — Ты не обязана была, — слегка качнул головой урождённый, прикрывая глаза и откидываясь на спинку стула. — Спасибо, что рассказала об этом сейчас. Укушенная отстранилась, заглядывая в глаза молодому человеку и еле заметно улыбаясь. Сейчас она могла наглядно увидеть весь тот спектр эмоций, о котором говорили старшие волки. Та любовь, которую волчица видела в шоколадных глазах истинного, невозможно было описать или сравнить с чем-то. После услышанного Зейн не стал относиться к единственной по-другому, не жалел ее. И, наверно, именно это сподвигло Дьюри на следующий шаг. Молодая особа слегка потянулась вперёд, запечатляя на горячих губах еле заметный поцелуй — такой же, как на пляже. Он не нёс в себе никакого двусмысленного подтекста или же желания возбудить собеседника. Студентка просто хотела таким образом отблагодарить Малика, показать, что она не боялась его. И парень понял всё правильно. Вот только проходила минута, вторая, а парочка не хотела отрываться друг от друга. Альфа запустил свои руки под футболку любимой, аккуратно сжимая талию. А девушка в это время удобно села на колени оборотню, перекидывая ногу через бёдра Зейна. Теперь они сидели лицом к лицу и могли наслаждаться «обществом» друг друга без каких-либо трудностей и препятствий. Обоих этот факт очень даже обрадовал. — Стой, — прохрипел Малик, когда почувствовал тонкие пальцы на своих рёбрах, что так усердно старались стянуть футболку. Ткань собралась гармошкой в районе подмышек, полностью открывая обзор на рельефный пресс и татуировки. — Мы не должны продолжать. — Я хочу этого, — шепнула Аляска, отрываясь от изучения рисунков на теле любимого. Она посмотрела в глаза альфе и еле заметно улыбнулась. — Я хочу тебя, Зейн, не заставляй меня применять силу. Усмехнувшись, юноша встал со своего места. Из-за резкой смены положения волчица начала медленно скатываться по телу урождённого. Подобное положение не очень понравилось молодому человеку, и он поместил свои руки на ягодицы девушки, тут же подтягивая её обратно. Дьюри же в ответ обняла его за шею, с новой силой впиваясь в губы. Как и утром, они прибывали в лёгкой эйфории, совершенно не замечая, что происходило вокруг. Чудом парочка добралась до спальни девушки, при этом не собрав ни одного косяка и не споткнувшись на лестнице. Хотя это удивительно, ведь занимались они чем угодно, но точно не смотрели под ноги. И вот Аля уже лежала на покрывале, на котором были нарисованы бутоны сирени, её любимые цветы. А любимый и единственный мужчина, которого волчица готова принимать, нависал над ней, ничего не предпринимая. Зейн просто смотрел на выражение лица любимой, стараясь прочитать все ее эмоции. Это было сделать легче, чем обычно, ведь сейчас Дьюри не пряталась за масками, не старалась казаться сильной. Она рассказала ему всё, что только было можно, поэтому отчасти могла позволить себе дышать свободнее. — Ты прекрасна, — прошептал Малик, склоняясь ещё ниже и запечатляя на покрасневшем от слёз носу, лёгкий поцелуй. На удивление Аля не покраснела как это бывало обычно. Однако её сердце всё же забилось с удвоенной силой, а руки слегка задрожали. Молодая особа не помнила, чтобы кто-то говорил ей подобные слова, чтобы кто-то так восхищённо смотрел на нее. Это ужасно льстило и сводило с ума, кажется, укушенная окончательно потеряла голову в любви к этому волку. И пока студентка размышляла о поведении этого парня, он уже успел стянуть с самого себя футболку, что так часто стала им мешать. Заходящее солнце слегка поблёскивало на его смуглой коже, заставляя восхищённый взгляд волчицы гулять от одного участка его тела к другому. Словно завороженная, она потянулась к одному из солнечных зайчиков, находящегося чуть выше пупка. Подушечки пальцев очертили неровный контур, а кожа задрожала. Оборотень не поняла до конца, чья именно это дрожь была. Вот только после еле слышимого рыка, решила, что всё же Зейна. Парень выглядел слишком возбуждённо и взбудоражено. Он старался действовать аккуратно и не торопясь, боясь в очередной раз спугнуть свою волчицу. Но с каждой секундой, с каждым прикосновением делать это было всё сложнее и сложнее. Внутренний зверь так и требовал сделать её окончательно и бесповоротно своей, оставить метку. Аляска не была против, она солидарна с самим Маликом и с его доминантным волком лишь потому, что сама желала того же. Зацепив пальцами край футболки, оборотень слегка дёрнул на себя. Ткань порвалась прямо по шву, безвольно свисая на теле молодой особы. Сначала Аля ничего не поняла, а после шокировано посмотрела на своего истинного. Наверно, она бы начала читать лекцию о том, что портить чужие вещи это не хорошо, но горячие губы перевернули все планы верх дном. Волчица широко отрыла рот, выпуская весь воздух из лёгких, и слегка вздрогнула. Горячий язык, изучающий оливковую кожу девушки, выводил из равновесия. Укушенная уже не могла мыслить здраво и расценивать ситуацию. Она лишь прикрывала глаза от наслаждения и еле заметно постанывала, прикусывая кончик языка. — Не советую так делать, — прохрипел Зейн, слегка прокашлявшись и прикусив тонкую кожу под грудью девушки. — Я хочу тебя чётко слышать. — Чёртов, — простонала волчица, запутываясь пальцами в волосах на затылке альфы, — доминант. Изо рта обоих вырвался смешок после подобной перепалки, но останавливаться они так не стали. Малик медленно избавлял от одежды не только себя, но и свою единственную. И вот оба уже остались практически без одежды. Дорога назад всё ещё была, и пакистанец вполне себе мог остановиться, разрывая желания оказаться внутри, почувствовать весь жар волчицы. Однако, если она сейчас оттолкнёт его или передумает, Зейн ничего не сделает. Именно поэтому прежде, чем лишиться последнего барьера между ними, он остановился и заглянул в глаза любимой. — Я люблю тебя, — прошептал волк, проводя большим пальцем по скуле девушки и целуя её в губы. Аляска улыбнулась и притянула альфу к себе за шею, запечатляя на его щеке ответный поцелуй. — Я тоже тебя люблю, — сказала Дьюри и слегка дёрнула бёдрами, закидывая их на ягодицы альфы и придвигаясь максимально близко, чтобы чувствовать его возбуждение. — Ты же знаешь, что я ещё ни с кем не… — Не переживай, — произнёс Зейн и слегка погладил голую кожу живота и рёбер. Подобным жестом оборотень хотел успокоить свою вторую половинку. — Я никогда не сделаю тебе больно. И Аляска поверила ему. Она никогда и никому не доверяла после своего обращения. Каждый парень, который говорил ей что-то подобное, искал лишь способ забраться в трусы покорной волчице, которая не смогла бы сопротивляться в случае чего. Однако Малик оказался не таким. Не смотря на все стереотипы про альф и их желание обладать всем и сразу, пакистанец был совершенно не таким. Волк по-настоящему любил укушенную, оберегал её и был опорой, которую так долго ждала особа. Это чувствовалось в каждом его касании к её разгорячённой коже, в каждом поцелуе и укусе, которые не причиняли вреда. Оборотень старался быть максимально осторожным, учитывая «опыт» своей пары. Первый толчок был осторожным, но не менее уверенным. Зейн старался сдерживать своего внутреннего зверя, не позволяя слишком грубых движений. Он учитывал тот факт, что его партнёрша не имела никакого опыта в подобном, и для неё все эти ощущения были новыми, возможно, в первый раз, не такими уж и приятными. Поэтому всю боль, которую могла почувствовать молодая особа, альфа компенсировал поцелуями, нежными словами и, конечно же, ласками, возбуждающими лишь сильнее и сильнее. Так, что в следующий раз за близостью потянулась уже сама Аляска, увеличивая чувственность и напор их тел. Они оба следовали какому-то своему придуманному ритму, то ускоряясь до невозможного, расшатывая бедную кровать, то замедляясь, почти не двигаясь. Аля уже не стеснялась и не старалась прикрыть свою наготу, а также стонала прямо в приоткрытый рот волка, иногда шепча его имя. Им обоим было хорошо, что вторили слова о любви и желании никогда не останавливаться. Оборотень целовал губы истинной, переходя на её ключицы и плечи. Он не решался пока трогать шею, боясь, что волчица снова оттолкнёт его, разрывая такой приятный контакт. Не заметив собственного порыва, Зейн оставил несколько заметных кровоподтёков на плечах и груди волчицы, чем был крайне доволен. Малик всю ночь дарил ей наслаждение, показывал, что подобный контакт — это не просто секс, а самое настоящее объединение душ. Аля стонала под оборотнем, ощущая себя неимоверно хорошо. Девушка и представить не могла насколько близко она будет с этим молодым человеком. Их волки буквально стали одним целым и, когда хорошо было лишь одному, второй чувствовал всё то же самое. Именно поэтому, чувствуя подходящий оргазм, Дьюри не до конца понимала, кому он принадлежал. Да и её в тот момент не очень это волновало, ведь она получила желанное единение с любимым человек. Больше укушенную не пугало ощутить боль прошлого, так как Зейн ни за что не позволит этому случиться. Он встанет за неё горой, также как сейчас обнимал, прижимая к своей груди. Их голые тела сплелись в замысловатую спираль. Не было ясно, где начинался один человек и заканчивался другой. Сплетение рук. Сплетение ног. Биение сердец смешивалось в общий стук, а сны объединялись в один, как будто, так и должно было быть. С этого дня они стали одним целым, как для себя, так и для других.