Лишь утратив всё до конца, мы обретаем свободу.
— the cinematic orchestra - to build a home (slowed) —
Чимин лежит на кровати в своей комнате, смотря в потолок и не подавая каких-либо признаков жизни. В нем её попросту нет. Он как бы живой, но в то же время и не живой вовсе: с момента взрыва сердце парня так и не склеилось, ни на один сантиметр, а каждый его день был проведён настолько мрачно, что друзья даже подумывали снова обратиться к специалистам, дабы хоть как то избежать первоначального состояния их друга. Психологи смогут его вытащить, они верят, что смогут. Но Чимин знает — это бесполезно. Ни один психотерапевт не сможет ему помочь. Ни один психолог не сможет его понять. Его друзья не смогут его вылечить, потому что у него в груди дыра, размером с галактику. Ему никогда не станет лучше, потому что все самое плохое с ним уже случилось, а самое хорошее он потерял. Пак не может произнести его имя вслух, ведь даже от мыслей о нем ему больно. Ему всегда больно. Прошло уже три года, а с болью он жить так и не научился, позволяя ей каждый раз ломать себя на мельчайшие частицы, без возможности на спасение. Разве есть у него причины для желания спастись? Конечно есть. Только Чимин их больше не видит, игнорировать пытается. Смысла больше в жизни не видит. Без Чонгука он жить так и не научился. У него было целых тысяча девяносто шесть дней на то, чтобы попытаться выбраться из этого, но он не смог. Чимин выбираться не хочет. Делать смыслом своей жизни определённого человека очень глупо. Ваша дальнейшая судьба ни в коем случае не должна зависеть от кого-то, ведь вам дан шанс на жизнь лишь единожды; истратив эту жизнь на дерьмо, второй шанс попросить вы не сможете. Никто не сможет, поэтому жить надо так, чтобы сожалений не было. Вы принадлежите самим себе, а не кому-то. Чимин, ещё будучи восьмилетним ребёнком, совершил свою главную ошибку: он сделал смыслом жизни его. Чонгука. Это Чонгук научил его всему, что он знает сейчас. Это Чонгук был его ‘первым’ во всем — и в романтическом, и в дружеском плане. Это Чонгук был тем, кто всегда говорил ‘ты заслуживаешь большего’. Чонгук любил его. Чонгук был рядом всю его сознательную жизнь. Жаль, что сейчас Чонгука здесь нет и больше его с ним не будет. Ему страшно и одиноко. Внутри такая пустота, просто бесконечная, и ему не хватает его родного тепла. В душе Чимина его нет и никогда больше не будет, потому что Чонгук его забрал с собой в тот день. Чон Чонгук был домом для его души и сердца, что же ему теперь делать без своего тепла? Что Чимину делать без него? Как ему жить дальше, если он не умеет? Куда, блять, ему идти, как ему освободиться? Пустая строка в бланке ответов. Чимин тяжело вздыхает, закрывает лицо руками и продолжает лежать тихо, почти не двигаясь. Думает о нем. Всегда думает, вообще-то. Он недавно перекрасил волосы в чёрный и подстригся, ведь за длиной было сложно ухаживать. Ему просто не хотелось этого, чего скрывать и без того очевидный факт. Чонгуку нравились его светлые волосы, поэтому он первое время старался их такими сохранить. Правда старался. Всегда старается держать себя на плаву, но, господи, это так тяжело. Он не справляется. Чимин готов сдаться в любую минуту, однажды чуть не сдался. В ванной комнате, под водой, он впервые отпустил себя. Если бы не вовремя пришедший домой Тэхен, он бы умер. «— Чонгук пожертвовал собой, чтобы спасти тебя! Так ты используешь свой шанс, Чимин?» — накричал на него в тот день Тэ, до чертиков испугавшись за его жизнь. Признаться честно, Пак и сам перепугался не на шутку, совсем не контролируя себя. Он не справляется.— mercer - god (slowed) —
— Прости меня, пожалуйста. За всё, — сбито шепчет Чимин, убирая руки от лица. Глаза от этих слов слезятся, ведь вслух говорить с тем, кого давно уже нет в живых, больно. — Прости меня. Господи, я так облажался, Куки. — Финиш. Для его менталки это конец. Чимин садится на кровати ровно, закрывая ладонями свое лицо. — Я разочаровал тебя, боже, прости меня за это. За мысли мои прости, за попытку умереть прости, я тебя умоляю, Чонгук, прости меня, — задыхается. Для него это была последняя капля, уже нет сил сдерживать внутреннюю бурю, поэтому он позволяет себе сломаться. Чимин думал, что возвёл крепкие стены внутри себя и оградил своё и без того искалеченное сердце от эмоций и боли, но не представлял даже, как сильно ошибся. — Я такой слабый, — горько усмехается, уже не контролируя себя и свои эмоции, — боже, я не заслуживаю этого всего, умереть должен был я, а не ты. Чимин ломается. Лёгкие сжимаются от боли, а горло жжёт от его криков. Ему чертовски больно. Никакие три года, пять лет, десять или двадцать не смогут облегчить его страдания. Время будет издеваться над ним всю его оставшуюся жизнь. Брюнет падает на пол, ударяясь больной коленкой о твёрдую поверхность, но этой острой боли не чувствует, ведь душевная в разы сильнее, а сердцу больнее в миллионы раз. Ещё немного, и он сломается окончательно. В душе одна лишь боль. В сердце сплошная пустота. — Чимин! — в комнату вбегает Тэхен, моментально оказываясь рядом с ним. Не вовремя он решил прийти домой, вот уж совсем. — Все хорошо, посмотри на меня, ну же. — Нихрена все не хорошо! — кричит, отталкивая от себя парня. Срывается. — Хватит говорить это каждый раз, ты сам знаешь, что все дерьмово. Моя жизнь одно сплошное дерьмо! Хватит! — кричит, чувствуя как саднит горло, но его это мало волнует. У него внутри все стены рушатся, которые возводил он с большим трудом и вовсе не один день. Душа его рассыпается, как песок меж пальцев, а сердце рушится, словно карточный домик. Как же легко он сломался. — Это не так, Чимин, — говорит Тэ, кладя руку на плечо брюнета. — Я знаю, каково тебе, но… — Не знаешь. — Чимин плечом ведёт, убирая руку Кима, и смотрит на него покрасневшими глазами. — Ты не знаешь. Ты ни черта не знаешь, никто блять не знает через что я прохожу каждый день. Не говори мне этого Тэхен, лучше вообще ничего не говори. Тэхен качает головой, тяжело вздыхая. Глупо было с его стороны полагать, что Чимин справился со своим внутренним ‘я’ так быстро. Ему плохо, с каждым днем все хуже, а Тэхен не знает, как ему помочь. Самое ужасное — видеть страдания близкого человека, но не иметь возможности хоть как-то его боль облегчить. Тэхен помочь ему не сможет. Чимин даже сам себе помочь никогда не сможет, на что они надеятся? — Ты и Эни, вы что, думаете, я какой-то сломанный механизм, который вы в силах починить простыми нажатиями клавиш? — Не говори так, Чимин, ты ведь знаешь, что это не так. — Энн все же решается зайти в комнату и заговорить. Она не в силах каждый раз это все выносить: Чимин на её глазах увядает, как же она ему поможет? Что она может сделать? Пустая строка в бланке ответов, снова. — Мы хотим тебе помочь, Мин. Пожалуйста, не отталкивай нас. — Мне это не нужно, — закрывает лицо руками, отодвигаясь ближе к стене. — Я так больше не могу. — Чимин… — Я дышать без него не могу, Тэхен. — переводит взгляд на друга, чувствуя новый поток слез, остановить который он не спешит. Не может и не хочет даже пытаться. — Вся моя жизнь, с восьми лет, была связана с ним. Я всегда, каждый божий день, был рядом с Чонгуком. Всегда. — шепчет последнее, уже не в силах выдерживать давления на своё сердце. Впервые он его имя произносит вслух в их присутствии. — Это целых четырнадцать лет. Вы хотели, чтобы за три года я забыл четырнадцать? Вы надо мной издеваетесь? Снова он это делает. Отдаляется. Ни один из них ему не отвечает. Они не научились находить правильные слова, чтобы его успокоить и помочь. Ни Тэхен, ни Энн. И от этого им обоим только хуже. Не иметь возможности помочь дорогому сердцу человеку хуже всего, особенно зная причину такого его состояния. Чонгук для Чимина был всем и это все он потерял. — Мой брат умер вместе с ним, Чимин, — после нескольких минут молчания говорит Тэхен, чувствуя слёзы в уголках глаз. — Ты ошибаешься, если думаешь, что я не понимаю тебя. Я потерял того, с кем был с рождения, Чимин, а это намного дольше, чем… Не продолжает. Округляет глаза, понимая, какую ошибку совершил, сказав эти слова. Эни тоже понимает это, когда видит разбитое от осознания лицо своего парня. — Как ты смеешь? — Брюнет смотрит на него невидящим взглядом и со всей своей внутренней злостью, качая головой. — Ты будешь сравнивать, кому из нас больнее? Тэхен осекается. Это не то, что он хотел сказать, и осознаёт он это слишком поздно. Бомба замедленного действия в лице Пак Чимина достигла своего конца. Но Чимин молчит. В голове крутится образ его ромашки, такой неточный и почти позабывшийся со временем. Но даже этот, хоть и размытый, образ Чонгука в его голове помогает ему не сорваться. — Я не хочу его забывать, — плачет, опустив голову. — У меня от него нет ничего. Ни фотографии, ни места, куда я могу пойти и поговорить с ним. Я потерял его и остался один, Тэхен. Не говори, что у меня есть вы, потому что это не так, — этими словами он бьёт всех в этой комнате. Чимин прав, но говорить об этом уж слишком тяжело для них. — У тебя все ещё есть Эни. Человек, который всегда с тобой рядом, который поддержит, утешит и подарит тепло. Понимаешь, в чем разница? — понимает. Слишком хорошо понимает. — Убедился? Теперь ты узнал, кому из нас больнее, да, Тэхен? — Чимин, пойдём со мной на минутку, — просит Эни, ведь больше не может смотреть на их ссору и на слёзы брюнета. — Не спорь, пожалуйста. Я хочу тебе кое-что показать. На удивление Тэ, тот вытирает щеки рукавом кофты, делая сбитый вдох, и молча встаёт с пола. Кажется, хватит с него истерик на сегодня. Девушка ведёт его в свою спальню, держа за руку, и усаживает на край своей кровати. Не смотрит на него; открывает шкаф и достает оттуда небольших размеров коробку, после чего ставит ее на кровать, рядом с Чимином. Она стоит перед ним, кусая губу, и пытается подобрать нужные слова, а парень терпеливо её дожидается. — Помнишь в последний день в правительстве, мы отправились на нашу базу? — Чимин кивает головой, ничего не говоря. Ждёт, пока она не закончит. — Ты не захотел брать вещи в вашей комнате. — Эни, зачем ты мне это напоминаешь? Девушка делает глубокий вдох, подходит к ранее оставленной коробке и открывает ее перед ним. — Я забрала оттуда все, что принадлежало вам с Чонгуком. В шкафу есть ещё две с твоими вещами, а эта, — замолкает, ведь и так понятно, что в коробке вещи Чонгука. — Я не смогла оставить такие ценные вещи там, у этих ублюдков, поэтому забрала почти все. Тэхен сказал пока не говорить тебе, потому что твоё состояние на тот момент было… нестабильно. Тебе и сейчас не лучше, я вижу и прекрасно понимаю. Ты имеешь полное право злиться на нас, Чимин. — Эни опускается перед ним на корточки и берет его дрожащие руки в свои. — Я никогда не смогу загладить свою вину или забрать твою боль, но хочу, чтобы вещи нашего храброго агента и самого лучшего друга были у тебя. Ты этого заслуживаешь. Чимин смотрит на неё большими глазами, не веря в сказанное. Он на протяжении трёх лет винил себя за то, что не осмелился открыть их комнату и взять с собой вещи Чонгука перед отъездом. Знал, что сломается окончательно, потому то и не решился. Но его друзья… Как же так? Он переводит взгляд на открытую коробку, раздумывая, а не сильно ли его пошатнёт содержимое? Ему все равно. Откровенно.— him and I (slowed remix) —
Тянется подрагивающей рукой к рамке с фотографией, достаёт её и… Господи. Все внутри переворачивается, конечности немеют, потому что он видит улыбающегося Чонгука. Его ямочка на правой щеке, которая появляется в моменты его искренней улыбки; шрам на левой щеке, полученный в детстве, самый очаровательный; его яркие глаза, в которых Чимин всегда видел вселенную, которые подарили ему звёзды. Его Чонгук. Любимые черты лица, которые он так боялся забыть, вновь перед ним, хоть и за стеклом рамки. Он видит его, но, к сожалению, больше не чувствует. В голове проносятся тысячи воспоминаний, связанных с ним. Невольно слышится Чимину голос Чонгука, его смех, его недовольное бурчание под нос. Особенно ярко вспоминается их последнее объятие. Если бы Чимин только знал, что оно будет последним, он бы не отпустил его так просто. Черт, он готов отдать что угодно всего за один шанс с ним попрощаться. — Вы так долго хранили все это в тайне от меня? — не в силах говорить громче, разбито шепчет Чимин, проводя ладонью по стеклу, за которым своего любимого парня видит. Впервые за три года он вновь смог на него посмотреть и почувствовать тепло внутри. Родное тепло, у которого всегда было и будет имя — Чон Чонгук. — Прости, Чимин, — Эни опускает голову, пряча свои слёзы, ведь больнее своему дорогому другу делать не желает. — Я думала, тебе нужно время на осознание, но видеть тебя таким израненным я больше не могу. Если тебе станет легче от его частички в твоей жизни, то, — не заканчивает. Ей и не нужно — Чимин все понял в самых ярких красках. — Все хорошо, — кивает головой несколько раз и подносит фото к своей груди, обнимая. А в душе разливается такое слабое, еле ощутимое, но родное тепло. — Ты не оставишь меня одного? — Конечно. Ты главное не перегружай себя сегодня, ладно? Чимин не обещает, что сегодня сможет оторваться от любимого запаха, но кивает утвердительно. Эни понимает — дергать его сейчас ни в коем случае нельзя. Она выходит из комнаты, закрывая за собой дверь, и падает в объятия своего парня. Тэхен стоял там с начала их разговора, поэтому говорить ему ничего не нужно. А Чимин в любви к Чонгуку утопает. Как же сильно он скучает по нему, никто никогда не узнает. Его душа разрывается от тоски и ничего ему не надо для внутреннего спокойствия, потому что без него он этого не получит. В последний раз он улыбался Чонгуку. Обнимал его, целовал. Никто никогда его не заменит, потому что в этой жизни Пак Чимин должен любить только Чон Чонгука. Так же сильно, как и Чон Чонгук всей своей душой любил Пак Чимина. — Сильнее, чем солнце светит, и дольше, чем будет существовать эта вселенная, Куки, — всегда будет любить он его, до своего последнего вздоха. Откладывает рамку на кровать, вытирая щеки рукавом своей кофты, и тянется к коробке. Столько воспоминаний хранится в каждой из этих вещей, что Чимин невольно усмехается сквозь слёзы. Ему стало легче на душе от осознания всего происходящего. Он все это время думал, что никогда больше увидеть любовь свою не сможет, но вот он здесь. Сидит и смотрит на него. Улыбается. Он скучал по нему. Всегда скучает, но сейчас хоть видеть его может. На данный момент большего ему и не надо. Берет из коробки немного потрёпанный временем блокнот и тут же подносит его ближе к носу, чувствуя лёгкий запах мяты, которую так сильно любил Чонгук. Чимин не уверен, что сможет выдержать содержимое, но интерес и желание побеждают сомнение, поэтому он развязывает аккуратный бант и открывает первую страничку, тут же роняя на неё пару капель. Чон Чонгук, твою мать, за что ты так с ним? Чимин поднимает голову к потолку, сдерживаясь так сильно, как только возможно. Его выбил на эмоции рисунок на первой же странице — его портрет. Чонгук безумно любил рисовать по утрам, пока они собирались на тренировку. Чаще всего, он собирался быстрее Чимина, поэтому и сидел по несколько минут рисуя. Не показывал своего творения, отмахиваясь тем, что ‘я ещё не закончил’. Одну из его таких работ и видит сейчас брюнет. Чонгук был невероятно талантлив, с этим спорить нельзя. Чимин проводит ладонью по бумаге, смотря на неё с восхищением, и замечает подпись в правом нижнем углу. «Мой дорогой лучик, самый прекрасный — JK» Открывает следующую страницу. «Чимин такой забавный. Боже, я влюблён в него как первоклассник, что это со мной? Любовь правда ослепляет, или это я такой идиот?» «Лучик крепко спит. Если бы он только знал, как красиво выглядит, когда спит, матерь божья, я влюблён безвозвратно. Когда я говорю ему, что люблю его сильнее, чем солнце светит, я в буквальном смысле это и имею ввиду. Дольше, чем будет существовать эта вселенная, я буду любить его. Он этого заслуживает.» «Чимин. Чимин. Чимин-и. У него прекрасное имя.» Таких записей ещё целая куча, буквально весь блокнот исписан множеством других мыслей Чонгука. Плача, он листает блокнот на последнюю страницу. Хочет знать, какую свою мысль он оставил последней. Но Чимин медлит. Дата записи совпадает с той ночью в правительстве. День, когда он потерял Чонгука. Тяжело вздыхает, все ещё неуверенный в том, что это хорошая идея. Но… это же Чонгук. Его последняя частичка, которую он оставил, разве может Чимин оставить её непрочитанной? Конечно же не может, поэтому читает выведенные аккуратным почерком слова, с каждой новой строчкой разбиваясь на тысячи осколков. «Я сделаю ему больно. Боже, что же я творю? За его спиной продумываю план побега с летальным исходом лично для меня, какой же любящий человек так делает? Наверное, тот, который очень сильно любит. Не сложно умереть за свою любовь. Сложно найти любовь, за которую стоит умереть, и мне повезло такую найти в лице моего лучика. Пак Чимин — любовь всей моей жизни. Моя душа и мое сердце. Лучик, если ты читаешь это… Черт. Я переживаю за тебя, слышишь? Я думаю о тебе каждый день, я всегда о тебе думаю. Ты же мне веришь? Я надеюсь, что да, потому что это все ради тебя. Я правда готов и хочу это сделать. Умереть за тебя. Прости мне это мое желание, потому что как бы сильно я не желал тебе лучшего, мой уход принесёт тебе только боль. Он отнял у тебя семью и нормальную жизнь, лучик, я не могу оставить его без наказания. Он должен заплатить за все, что сделал. Он заплатит. Даю тебе слово, лучик, он будет страдать за всю причинённую нам боль. Единственное ‘но’, за которое мне искренне жаль — я должен буду тебя оставить. Чимин, я люблю тебя. Прошу тебя никогда не сомневайся в моей любви. Потому что я люблю тебя всего, люблю каждый день, каждое наше мгновение, каждое прикосновение к тебе. Я люблю твой запах, люблю твои веснушки, люблю твои глаза. Сильнее, чем солнце светит, и дольше, чем будет существовать эта вселенная, лучик. Я не прощаюсь с тобой, ведь мы ещё встретимся. В любой реальности и в каждой из последующих жизней, я найду тебя. И вот тогда-то мы и найдём своё ‘долго и счастливо’. Даю тебе обещание на мизинце, любовь моя.» Блокнот падает из его рук, с громким звуком достигая пола, а мир брюнета рушится. Глаза в очередной раз перестают фокусироваться, а лёгкие сжимаются ещё крепче. Боль его скоро задушит, но убивать будет медленно, частичку за частичкой сломает, не оставив шанса на выживание. Съест живьём, не поперхнувшись ни разу. В голове только голос Чонгука: «Лучик мой, сияй ярче всех звёзд на небе, потому что в этой жизни Чон Чонгук дарит тебе всего себя и всю свою любовь.» И Чимин ломается, давясь собственными слезами. Лимит душевного терзания на сегодня окончательно исчерпан, потому что ему больно. Эта боль его никогда не оставит. Почему вместо того, чтобы избавиться от неё, он не постарается с ней жить? Пустая строка в бланке ответов. Снова. Чонгук отдал свою жизнь за тебя, Пак Чимин. Он верил, что у тебя появится шанс на хорошее будущее, хотел лишь только лучшего. Чонгук всегда хотел для тебя счастливой жизни, с ним или без него. Сейчас ты будешь терпеть боль от его потери, но спустя время ты научишься с собой бороться. Ты сможешь, Чимин, потому что ты никогда не будешь один. Чонгук всегда был и будет рядом. Ничто и никогда его у тебя не отнимет, пока ты веришь в него и хранишь в своём сердце частичку от него. Перестань плакать и убиваться из-за его смерти. Ты должен жить, ведь он этого хотел. Ты справишься, потому что в тебя верят твои друзья. В тебя всегда верит Чонгук. Ломайся десять, сто, хоть всю тысячу раз, но не сдавайся. Не опускай руки, Чимин. Сейчас все облака вокруг тебя закрыты густыми тучами и внутри идут сильные дожди, но не забывай, что после каждого дождя появляется радуга. Это чертовски банально звучит, но разве это не то, что с тобой сейчас происходит? Плакать до головокружения и чувства внутреннего сгорания нельзя, как и задыхаться в истерике, но Чимин остановиться не может. Он кричит. Настолько сильно, что даже голос свой срывает, пугая друзей в соседней комнате. Этой ночью он выплакал всю свою боль. В этой комнате и в этот день он оставил себя израненного. Больше он не сломается и обязательно выполнит обещание, которое дал Чонгуку. Чимин будет жить за них обоих, потому что, потеряв свою любовь, он обрёл свободу. Ромашки завяли навсегда.