***
Малфой-мэнор встретил Северуса, как и прежде — холодной аристократической тишиной и отчужденностью. Барьеры пропустили его беспрепятственно. Что было несколько странно, ведь Снейп был уверен, что Люциус изменил их после падения Лорда. Оказавшись в темном коридоре на первом этаже, Снейп выпил зелье, нейтрализующее эффект оборотного. Не нужно было лишний раз настораживать бывшего приятеля. Проведя рукой с кольцом, Снейп обнаружил присутствие Люциуса в ближайшей гостиной. Остановившись перед дверью, он задумался, постучать ли, но в итоге просто распахнул дверь. Хозяин мэнора расположился на длинном черном диване лицом к двери. На кофейном столике перед ним стоял начатый стакан огневиски, а в руке догорала сигара. Несмотря на все неприятие Малфоев к магглам, Люциус порой позволял себе вещи класса «люкс» из чуждого ему мира. В этом его павлиний характер побеждал всякую неприязнь. В целом, Люциус выглядел хорошо. Почти также хорошо, как до последнего заключения в Азкабане, сразу после возрождения Лорда. Малфои умели возвращать себе статус и лоск в любых ситуациях. Люциус точно умел. — Здравствуй, Северус, — Малфой вовсе не выглядел удивленным. Он оглядел Северуса и позволил себе небольшую улыбку. — Непривычно видеть оживших мертвецов. Хотя, позволь заметить, на мертвеца ты не очень похож. — Здравствуй, Люциус, — на лице Северуса также появилась слегка кривая улыбка. — Ты тоже не особенно изменился. — Малфои не меняются, — произнес Люциус с какой-то гордостью. Северус задумался, стал бы он гордиться этим на месте Малфоя. — Так и есть, — в итоге ответил Северус, проходя в гостиную и закрывая дверь. — Присаживайся, — Люциус указал на кресло. Щелкнув пальцами, он приказал появившемуся эльфу принести второй стакан с крепким напитком. Северус тем временем устроился в кресле. — Какими судьбами здесь? — произнес Люциус, изящным движением поднося стакан к губам. Будто он сам не знал. Северуса бесила в бывшем приятеле наигранная манерность и излишняя светскость. — Долохов отправил. Ты ведь и сам знаешь. — Знаю, Северус, — Люциус вздохнул. — Ты никогда не оценивал светские разговоры по достоинству, не так ли? Северус в ответ лишь кивнул. — И что он хочет узнать? — уточнил Люциус, возвращая стакан на стол. Тот соприкоснулся с поверхностью стола с легким звоном, отразившемся в пространстве комнаты. — Твою готовность. И объявить свою. Уже завтра наступление. Люциус выглядел задумчиво. — У меня все в порядке, — на этих словах он поднялся со своего дивана. — Нужные отделы и работники под Империусом. Азкабан избавлен от старых чар и укрыт новыми, наложенными моей рукой. Все заключенные знают о предстоящем и готовы выполнить свою часть своевременно. Что очень радует. Как только Антонин подаст сигнал, я опущу барьеры, и все начнется. Люциус отошел к дальней стене гостиной, потушил сигару и достал из стола большой дорогой портсигар. Именно в этот момент Снейп почувствовал резкое жжение, идущее от кольца. Оно исчезло через несколько секунд, а сердце Северуса, кажется, начало биться сильнее допустимого. Это был сигнал от Гермионы. Чертова Беллатриса! Он чувствовал, что это произойдет! Эта зараза все никак не успокоится. Пока Люциус был отвлечен, Северус достал галеон и направил послание Григорию. В сообщении был всего один знак — восклицательный. Спустя несколько секунд он исчез, а это значило, что послание отразилось на второй монете. Убрав галеон в карман, Северус понял, что ощутимо нервничает, и укрепил окклюментный щит. Люциус не должен был видеть его нервозность, иначе он что-то заподозрит и может отреагировать непредсказуемо. Как раз в этот момент хозяин мэнора вернулся на свой диван, а перед Северусом оказался стакан с огневиски. Люциус поднял свой, призывая приятеля сделать то же. — Выпьем за старые времена. Тост был дрянной. Но Северус не повел и бровью. Он также приподнял стакан, глядя на Люциуса, и отпил немного напитка. В отличии от тоста, виски был хорош.***
Прошел почти час. Люциус слегка опьянел, что было на руку Снейпу. Так он меньше уделял внимание как своим, так и чужим словам. Последние полчаса разговор шел ни о чем. Если вначале Малфой говорил о Нарциссе и Драко, то потом пустился в пространные размышления. К слову, Нарцисса была больна и находилась во Франции. Ее настигло последствие какого-то отсроченного проклятия, брошенного то ли самим Лордом, то ли кем-то в финальной битве. Северус не знал об этом, хотя раньше общался с ней достаточно много и доверительно. Нарцисса была единственной из внутреннего круга, кто не вызывал у него отторжение. Он задумался о том, чтобы навестить ее. Возможно, он нашел бы способ ее излечить. Новостям о Драко Снейп порадовался. Мальчишка не пошел по стопам отца и был сейчас в Соединенных Штатах, где участвовал в изучении мозга и глубинных процессов окклюменции и легилименции. Получалось, Люциус остался в своем особняке совершенно один. И только он один продолжал держать дела с Пожирателями. Снейп мысленно покачал головой. Малфой-старший считал, что всегда сможет выйти сухим из воды, и в этом была его огромная ошибка. Снейп не сочувствовал Люциусу, но все же надеялся, что он прекратит подставлять самого себя. Похоже, он еще не получил достаточного наказания за все свои поступки. В это время Люциус пустился в воспоминания о Лорде. Северусу было тошно это слушать, но деваться было некуда. Галеон Северуса потеплел. Сообщение было от Поттера. «Последний щит» «Наконец-то…» — подумал Северус, засовывая галеон в карман, и в эту же секунду его кольцо снова полоснуло жаром. Это снова был сигнал Гермионы. Черт подери, что с ней?! Он ведь отправил сообщение Григорию. Почему снова Гермиона звала его? Северусу хотелось вскочить и броситься к ней сейчас же. Но он не мог этого сделать. Второй восклицательный знак отобразился на галеоне. Люциус ничего не заметил, продолжая свой треп. Последние десять минут показали Снейпу вечностью, его нервы уже на пределе, как вдруг по зданию прошла легкая вибрация. Отряд Поттера начал действовать. Люциус тут же вскочил и будто в мгновение протрезвел. Не теряя ни секунды, Снейп тут же обезоружил его. — Северус, что ты… — начал было Люциус, но был обездвижен своим собеседником и неуклюже упал обратно на диван. Его глаза метались из стороны в сторону в ужасе. — Прости, Люциус, — произнес Снейп, вставая со своего кресла. — Это было необходимо. И… — он задумался, стоит ли говорить следующие слова, но они вырвались против его собственной воли. — Я постараюсь помочь Нарциссе. В глазах Люциуса читался всепоглощающий гнев. Если бы он мог, он бы с огромным наслаждением проклял Северуса. Северус посмотрел на часы, выпил оборотное зелье и к появлению авроров уже был в образе посла. Авроры шли в боевой готовности, Поттер шел первым. Увидев обездвиженного Люциуса, он обернулся к Снейпу с победной улыбкой. — Благодарю вас, мистер Суворов, — произнес Гарри, слегка склонив голову. — Надеюсь, дальше мое участие не понадобится, — ответил Снейп и, подойдя ближе, вернул ему старый галеон. — Конечно, можете не беспокоится, — на этих словах, Гарри кивнул аврорам, и те крепко схватили Люциуса под локти. Так, под удивленные взгляды молодых авроров, благодарный взгляд Поттера и яростный — Люциуса, Снейп покинул мэнор и Британию.***
Прибыв в российское министерство и пройдя все проверки, Северус, сразу отправился в Отдел. Григорий оказался в кабинете, когда Снейп на скорости входил из коридора. Увидев аврора, Снейп резко остановился. — Что с Грейнджер? — спросил он. Его голос звучал резко. Григорий выглядел удивленным. — Что с ней? — переспросил он. — Ты издеваешься? — Снейп резко повысил голос, сбрасывая уличную мантию. — Для кого созданы эти чертовы галеоны?! Какого дракла никто ими не пользуется по назначению? Северус был невероятно зол. Казалось, еще немного, и с его руки сорвется стихийная магия. — О чем ты, Северус? — голос Григория был спокоен, не смотря на резко накалившуюся обстановку. — Мне не приходило сообщение. Галеон всегда был со мной, но никаких посланий не было. — Два! — Северус махнул рукой, создавая больший эффект. — Два чертовых сообщения! На этих словах он вылетел из кабинета и направился в кладовку. Достав из нее кроветворное, обезболивающие, заживляющие и успокаивающие зелья, он метнулся обратно к кабинету. Не обращая внимания на Григория, он кинул порох в камин и растворился в пламени. В штабе никого не было. Он не знал, где была Гермиона. Заклинанием обнаружения она не ощущалась. Опустившись в подземный этаж, Снейп повторил заклинание снова и, наконец, почувствовал присутствие за первой дверью. Отперев замок, он зашел внутрь и отпустил в воздух сгусток света. Когда он увидел, что внутри, его сердце сжалось так, как, кажется, не сжималось никогда. Подойдя ближе, он буквально рухнул на колени перед Гермионой. Она лежала на холодном полу. Все ее тело было в ножевых ранах, отчего вокруг нее растеклась лужа крови. Не слишком большая, но уже успевшая слегка запечься. Гермиона была без сознания, а ее тело лежало в странной изогнутой позе. Очевидно, Беллатриса пытала ее круциатусом. Из-за последовавших судорог Гермиона так выгнулась. Северус невесомо дотронулся до ее лица. Ее кожа была слишком холодной. Злость, закипевшая в нем еще в мэноре, грозила перерасти в ярость. Он едва сдерживал желание разнести что-нибудь заклинанием. Гребанная Беллатриса! Глядя на Гермиону сейчас, Снейп поклялся уничтожить ее. Он уже говорил Кингсли, что у него с ней личные счеты, но теперь Белле действительно стоило бояться. Он был готов собственными руками задушить ее, перед этим насладившись вдоволь ее страданиями. Стоило ли говорить, что ничьи страдания никогда не приносили ему удовольствие, даже когда ему приходилось кого-то пытать? Ярость буквально застилала ему глаза. Но он заставил себя отвлечься от эмоций и посмотреть в лицо Гермионы. Ее состояние вызывало тревогу. Он мог навредить ей, пользуясь кольцом в таком состоянии, поэтому начал с зелий — осторожно влил ей в горло обезболивающее, заживляющее и крововостонавливающее, массируя гортань, чтобы она могла их проглотить. Северус остудил ярость и укрепил щиты. Он выпустить эмоции, когда будет нужно. Едва дотрагиваясь до ее кожи, Северус стал проводить рукой над ее ранами, шепча заклинания. Раны постепенно затягивались, оставляя на коже белые шрамы. Опять гоблинская сталь. За что Гермиона пришлось пережить это снова? Северус знал, что жизнь не справедлива, но это не не должно было коснуться ее. Когда он проводил рукой над ее животом, он вдруг услышал тихий стон. Повернувшись лицом к Гермионе, он увидел, что она приоткрыла глаза. Она вряд ли узнала его, но стон повторился уже громче. — Тише, — шепотом произнес Северус, доставая из кармана пузырек. Стон повторился. — Тише, моя девочка. Скоро все закончится. Он влил в нее успокаивающее зелье, и Гермиона проглотила его сама. — Молодец, — прошептал он, дотрагиваясь до ее щеки нежным прикосновением. — С тобой все будет в порядке. Ее стоны стали тише, но она еще не сомкнула глаза. — Прости меня, если сможешь. Я не выполнил обещание, — едва слышно прошептал он, и еще тише. — Я тебя не достоин. Вскоре Гермиона закрыла глаза, а Северус продолжил залечивать ее раны. Когда все было завершено, Северус достал из кармана последнее зелье, которое всегда носил с собой. Это было его личное незапатентованное зелье, ослабляющее последствия круциатуса и восстанавливающее нервную систему. Он влил в Гермиону и его, даже чуть больше, чем требовалось обычно. Промассировав ее горло, он убрал пузырек обратно. Теперь ей будет легче прийти в себя и очнуться. И уже перед тем как уйти, Северус наложил на пол под ней согревающие чары. Закрыв дверь, Северус поспешил по лестницам. Он очень хотел бы вытащить ее оттуда прямо сейчас, но не мог, на кону стояло слишком многое, и это заставляло Северуса почувствовать себя еще более гадко. Когда он поднялся, он не ожидал никого увидеть. Но за столом в кабинете сидел человек. Человек, которого он предпочел бы видеть мертвым. Остывшая было ярость, вновь вскипела. — Северус, как неожиданно, — протянула Беллатриса, растягивая губы в привычной безумной улыбке. Она держала что-то в руке. Это был галеон. Это был чертов галеон! — Узнаешь вещицу? — поинтересовалась она, поигрывая монетой. Северус в несколько шагов оказался перед ней, врываясь в ее пространство. Но Беллатрису это, кажется, не заботило. Снейп жестко схватил ее за подбородок и, не произнося не слова, грубо ворвался в ее разум, вызвав сдавленный стон боли. Нужное воспоминание быстро нашлось. И Снейп осознал, что облажался, и возненавидел себя за это чуть ли не больше, чем Беллатрису. Галеон Беллатрисе отдал Белби, рассказав, как украл его у Снейпа и заменил на другой. В первую ночь Чемпионата Белби подлил Снейпу в еду что-то вроде снотворного зелья. И Северус злился на самого себя. Как он мог не почувствовать этого? Ведь он сам зельевар! Похоже, Белби Зелий смог сварить что-то, что обмануло рецепторы Северуса и не определялось по запаху. Вот где все пошло не по плану. Чертов Белби! Но откуда он вообще узнал о существовании галеона? Снейп стал просматривать воспоминания дальше, и вскоре нашел нужное. Еще в Британии Беллатриса видела, как в кафе Поттер передавал Гермионе галеон. О зачарованных галеонах отряда Дамблдора она знала от Драко, и легко сложила два и два. Драко следил за студентами на последнем курсе. И хотя следил не слишком удачно, какую-то информацию он все-таки узнал. Выходит, Белла не безрезультатно следила за Геромионой. Узнав, что хотел, Северус хотел выскользнуть из ее разума, но его взгляд зацепился за свежее воспоминание, как Белла мучает Гермиону. Пролистав мелькающие картинки, Северус ощутил, с каким удовольствием Белла это делала. Он не смог смотреть на страдания Гермионы, а потому разорвал контакт и покинул чужой разум. Беллатриса снова болезненно простонала. Северусу хотелось покарать ее немедленно. Уничтожить ее. Но он не мог этого делать. Не сейчас. Вместо этого, он лишь наклонился к ее уху. — Я буду наслаждаться также, когда под моей палочкой будешь извиваться ты, — произнес он тихо и отошел от Беллы. Беллатриса не рассмеялась и даже не улыбнулась. Напротив, ее губы скривились от злости. — Посмотрим, Снейп! — прошипела она. Северус молча развернулся, зашел в камин и исчез.***
Оказавшись в своем кабинете, он дал волю эмоциями, не заметив ожидавшего его у двери Григория. Бросив потов магии в стол, от чего он перевернулся и треснул, Снейп бросил второй в кресло, и его постигла та же участь, а следом и кресло для посетителей. Сцепив зубы, Снейп с размаху саданул рукой в ближайшую стену, повредив костяшки двух пальцев и содрав кожу. Боль немного его отрезвила, и он остановился, опустив пострадавшую кисть. У него внутри все клокотало от гнева. Душевная боль, которую он хранил в себе много лет, снова заявила о себе. Он подвел ее. Подвел Гермиону, которая доверилась ему и открылась, заставив открыться и его. Северус знал: это из-за него она лежала израненная там, на ледяном полу. Он — отвратительный зельевар, не способный распознать элементарное зелье. И такой же отвратительный шпион. Сейчас Северус был уверен, что он был прав, когда пытался держать дистанцию от Гермионы, стараясь уберечь их обоих. Снова из-за него пострадал единственный близкий человек, так неожиданно появившийся в его жизни. По его вине много лет назад погибла Лили, к которой он испытывал глубокие чувства. Он должен был жить с этой виной до конца своей жизни, не забывая о ней, чтобы не позволить себе затянуть в бездну кого-то еще. Но он сделал это снова. Северус саданул рукой по стене еще раз, окончательно ободрав кожу на костяшках. Гермиона… Женщина, которая стала ему очень дорога, с которой он позволил себе забыть, кто он такой. Пожиратель, разрушающий человеческие жизни и вечно ходящий по лезвию ножа. Северус знал, что должен сделать. Он должен уйти сразу, как все закончится. Ради Гермионы, ради того, чтобы она могла прожить хорошую жизнь. Он вырвал для себя несколько счастливых моментов с ней, и ему должно было быть достаточно. Он всегда будет хранить их в своей памяти. Когда Северус, наконец, вырвался из собственных мыслей и обернулся, запоздало осознав, что видел Григория у двери, в кабинете никого не оказалось.***
Наступление, как и планировалось, началось на следующий день. Проверив на крепость чары, стоявшие на комнате с Долоховым в его Отделе, Северус убедился в их исправности и ровно к полудню появился в штабе. В штабе еще никого не было. Беллатриса собирала последних волшебников, присоединившихся к отряду. До начала наступления оставался час. Вскоре камин полыхнул пламенем, и в кабинете оказался «Долохов». Увидев Снейпа, он облегченно вздохнул. — Рад, что здесь нет Беллы, — произнес он негромко, подходя к столу. Просмотрев бумаги, он убрал все оставшееся в стол и обновил заклинание. После битвы он собирался передать бумаги Поттеру: они касались планов наступления, а также участников противостояния. — Все по плану? — голос Северуса был безжизненным и равнодушным. Прошлым вечером Снейп проанализировал все произошедшее, принял сложное решение и теперь у него почти не осталось душевных сил. Все, что осталось, он решил приберечь на «встречу» с Беллой. Снейп винил себя во всем, самокопание всегда было ему свойственно, и сейчас только все усугубляло. Григорий кивнул, отвечая на его вопрос. — По плану, — произнес он. — Беллатриса собирает последних людей. В течение часа все окажутся здесь. Снейп промолчал. Хотя бы миссию он не провалил. Поттер с Бруствером уже должны были подготовить аврорат, и Люциус уже выведен из игры. — Я был внизу, — произнес Григорий, подразумевая подземное помещение. Снейп слегка вскинул голову. Холодное безразличие в его взгляде сменилось тревогой. — С ней все более-менее в порядке. Я заходил несколько часов назад, еще ночью. Она была без сознания, но показатели уже были в норме. Думаю, она уже очнулась. Северус ничего не ответил, но слегка кивнул, возвращая взгляду прежнюю безэмоциональность. Она уже немного восстановилась. Это лучше, чем ничего. — Что дальше? Ей ведь не стоит знать заранее, что я — не Долохов? Снейп задумался. — Вынужден согласиться, — произнес он через некоторое время. — Она сильно измотана. Если она будет знать, может не справиться сыграть как нужно. Лучше оставить все, как есть. Он вытащил из кармана небольшой округлый предмет, вытесанный из камня. — Портключ, — произнес Северус, передавая его Григорию. — Как только окажемся в министерстве, забирай Гермиону и активируй его. Он переместит вас в кабинет к министру — Кингсли. Холл закроют барьером, сразу как мы там появимся. Григорий взял портключ и спрятал в карма. Северус протянул ему зелье. — Нейтрализует оборотное, — прояснил он. — Объясни ей все, когда будете в безопасности. — А что насчет самого министра? Он что-то знает? — Я не успел ему сообщить лично, — ответил Северус, качнув головой. — Но я передал все Поттеру, и очень надеюсь на его сознательность. В любом случае, между нами был согласован пароль для непредвиденных ситуаций. Пять фамилий Невыразимцев, — Северус назвал Григорию эти фамилии. Аврор кивнул, запоминая последовательность. На этом их разговор прервался.***
Спустя час в штабе собрался весь отряд. Пока Беллатриса раздавала инструкции, Григорий спустился к Гермионе. Снейп оставался в кабинете с Беллой, оглядывая собравшихся с деланым безразличием. Собралось около сотни человек, как он и прикидывал, — совсем немного в масштабах страны. Можно даже сказать, очень мало. В России не слишком поддерживали идеи Долохова. Здесь никогда не было принято разделять волшебников по статусу крови, а провернуть всю кампанию в министерстве Антонину удалось лишь благодаря его острому уму, четкой стратегии и паре знакомых волшебников на высоких постах, разделявших идеологию. Так, на главное управление в министерстве были поставлены несколько волшебников, имевших не принятые в стране взгляды, а остальных умело держали под Империусом или медленно смещали с постов. В штабе царила суматоха, которую безуспешно старалась остановить Белла. В общей суете Северус не сразу заметил появившуюся Гермиону. Ему было больно смотреть на нее, поэтому заметив ее фигуру краем глаза, Снейп позволил себе проявить слабость и отвел взгляд. И только когда Гермиона оказалась совсем рядом, он быстро взглянул на нее. На коже Гермионы по-прежнему были видны белесые шрамы — на шее, на лице у края брови. Она двигалась, подчиненная Империусу, но ее глаза были живыми. Северус поймал ее взгляд, и ему стало тяжелее дышать. В ее глазах читалось слишком многое: немой вопрос, боль, разочарование и неверие. Северус почти почувствовал, как сейчас разрывается ее сердце от неверной догадки — так много отчаяния было в ее глазах. Чего там не было, так это злости и ненависти. Северус не понимал, почему не обнаружил этих чувств в ее взгляде. Куда лучше было бы, если бы она его искренне возненавидела. Он совершенно не хотел причинять ей боль ни сейчас, ни позже — своим уходом. В его сердце вонзился еще один острый шип отвращения к самому себе. Внезапно все вокруг начало темнеть. Штаб начал меркнуть, размываясь. Картинка завертелась, последовал резкий толчок, и Гермиона оказалась в кабинете Кингсли. Подняв голову от Омута памяти и еще не отойдя от воспоминаний, Гермиона обернулась. Позади нее стоял Северус, напряженный и прямой, точно как в Омуте, и Гермионе показалось, что он ждет ее приговора.