***
ПОЛГОДА СПУСТЯ Гермиона сидела за массивным столом в своем кабинете. Перед ней летало самопишущее перо, которое составляло новое распоряжение для аврората под ее диктовку. Работу Гермионы прервал стук в дверь, она приостановила перо и произнесла: «Войдите!». На пороге показалась суетливая секретарша — Лаванда Браун, — которая так и не добилась места в «Ежедневном пророке». Гермиону далеко не все устраивало в ее работе, но она не увольняла ее, потому что Рон, который опять встречался с Лавандой, много раз за нее просил. — Госпожа министр, — поприветствовала Гермиону секретарь, придерживая дверь. — Что там, Лаванда? — спросила Гермиона, возвращаясь взглядом к своим бумагам. — Я по поводу вашей встречи с мистером Бруствером. Она назначена ровно на семь часов вечера, — торопливо проговорила секретарша. Гермиона взглянула на большие часы, висевшие на стене. Она, как обычно, потеряла счет времени, и до встречи осталось всего двадцать минут. — Спасибо, Лаванда, — сухо произнесла Гермиона и перевела взгляд на девушку. — В следующий раз напоминай за полчаса. Я ведь просила. — Конечно, простите, госпожа министр, — произнесла Браун, в общем то не выглядя виноватой. — Могу чем-то помочь? — Нет, благодарю, — последовал ответ от Гермионы. Браун кивнула и, проговорив себе что-то под нос, покинула кабинет, тихо прикрыв дверь. В следующие десять минут Гермиона торопливо закончила распоряжение, поставила на нем подпись с печатью и выскочила из кабинета. Запечатанное распоряжение она оставила на столе, зная, что в конце рабочего дня, Лаванда его заберет и отсортирует.***
Кингсли ждал Гермиону в аврорате. Он вернулся к службе и вновь возглавил Отдел, с большим удовольствием сложив с себя полномочия министра и покинув серьезный пост без сожалений. Гермиона опоздала на несколько минут и зашла в кабинет слегка запыхавшись. — Госпожа министр, — поприветствовал ее Бруствер, почтительно склоняясь и озорно улыбаясь. — Кингсли, прекрати, — со смехом отмахнулась Гермиона. — Скажи, ты так мстишь мне? — Конечно, — произнес он, добродушно рассмеявшись. — Нечего было обращаться ко мне официально, когда я просил перестать. Гермиона весело улыбнулась. — И кстати, — заметил Кингсли. — Ты точно в курсе, что ты министр? Не обязательно так бежать. Как там говорят… Начальство не опаздывает, а задерживается! Они оба снова рассмеялись. — Знаю. Но не могу я опаздывать, — произнесла Гермиона. — Точнее, задерживаться. — В этом ты вся, — улыбка не сходила с лица Кингсли. — Как первый месяц в должности? — Сложновато, но вроде справляюсь. — Так и не заменила мисс Браун? — Рон мне этого не простит, — фыркнула Гермиона. — Понятно, — вздохнул Кингсли. — А почему он не предложит ей место в своем магазине? — Все просто. Магазин принадлежит Джорджу. А теперь, когда бизнес расцвел, Джордж начал строить Рона в две шеренги. Лаванду Джордж брать не хочет, а Рон не может обижаться на брата. Так что, я крайняя, — сказав это, Гермиона развела руками. Кингсли понимающе улыбнулся. — Кингсли, что ты хотел сообщить мне? Ты говорил, это срочно, — перевела тему Гермиона. — Хорошие новости, — довольно произнес Кингсли, подошел к столу и пошарил в нем, доставая бумагу. — Все суды завершены. Долохов получил пожизненное. Я настаивал на казни с дементором, но суд посчитал меру несоответствующей. Гермиона взяла у него из рук листок и прочитала распоряжение и облегченно вздохнула. — Наконец-то, — на ее губах появилась улыбка. — Все официально завершено. Больше никаких Пожирателей. — Это точно, — подтвердил Кингсли, также сохраняя улыбку. — А что у тебя с Россией? Ты толком ничего не рассказывала. — Пока не хочу ничего говорить, — произнесла Гермиона, возвращая бумагу Кингсли. — Как будет конкретика, обязательно сообщу. Обещаю. — Верю на слово, — ответил Кингсли, возвращаясь за стол. Уточнив у Кингсли еще несколько вопросов по бухгалтерии, Гермиона вышла из аврората. Очередной рабочий день подошел к концу. Дома ее ждал Косолап — упитанный рыжий кот, заменивший Живоглота, пропавшего несколько лет назад. Гермиона полностью перебралась в дом своих родителей, забрав все вещи с Гриммо. Конечно, Гарри предлагал ей остаться, но они с Джинни хотели завести семью, и Гермиона понимала, что будет лишней. Переезд дался Гермионе не просто. Отдел по Безопасности не сразу согласился с ее внезапным решением. Гермионе пришлось выслушать не одно наставление о том, что министр не может находится вне безопасных зон. Ей предоставляли различные варианты жилья, начиная от личных апартаментов внутри министерства, заканчивая почти особняками, подконтрольными Отделу. Однако Гермиона отмела все и, после длительных и достаточно нудных переговоров, смогла убедить главу Отдела оставить ей право жить в доме в маггловском районе города. Конечно, несмотря на ее собственные труды над защитными чарами, Отдел прислал специалистов, установивших такие мощные заклинания, что любому непрошенному гостю пришлось бы несладко. Кроме того, для безопасности Гермиона могла перемещаться в дом только через каминную сеть министерства: для этого, конечно, пришлось установить камин в собственном доме и немного поколдовать над ним. Но, в целом, это оказалось не так проблематично. Несмотря на все потуги Отдела по Безопасности, порой — совсем редко — Гермиона нарушала все установленные правила. Теперь, когда почти за каждым ее шагом следили — будь то охраняющие авроры или ненавистная пресса — ей очень хотелось когда-то побыть одной. В спокойствии пройтись по залитым солнцем улицам, в наслаждении прикрыть глаза и подумать о чем-то своем совершенно расслабленно. Тогда она сбегала через каминную сеть в Дырявый Котел и отправлялась к дому пешком. Она делала это всего пару раз за все время работы. Сегодня был как раз такой день и, когда Гермиона уже подходила к дому, она поймала себя на мысли, что сегодня ровно месяц, как она заняла пост министра.***
Стоял летний зной. Зайдя на следующий день в Министерство, Гермиона охладила чарами раскаленный воздух. Но даже чары не до конца помогли, в кабинете по-прежнему было слишком душно. Лаванда снова забыла применить чары до ее прихода. Гермиона осознала, что еще немного, и никакой Рон Лаванде не поможет. Устроившись за столом, Гермиона стала разбирать корреспонденцию. С первыми письмами она разобралась довольно быстро — они касались распоряжений в Отдел Контроля Магических Популяций. Вскоре на столе осталось всего одно письмо. Личное. Гермиона прочитала заголовок, и у нее на секунду перехватило дыхание: письмо было из России. Неужели…? Нет. И Гермиона ощутила, как все внутри нее сжалось от разочарования. Она отчаянно не хотела признавать это, но все еще надеялась увидеть письмо от Северуса. И сбившееся дыхание это только подтвердило. Раздраженно положив письмо, она прошлась по кабинету. Она писала ему. Писала несколько раз, еще в самом начале. Первые пару месяцев ей было тяжело. Она все еще переживала последние события и очень медленно, не без помощи Джинни и Гарри, а также Кингсли, возвращалась к нормальной жизни, восстанавливая окклюментные барьеры и убирая болезненные воспоминания как можно глубже. Ей было тяжело смотреть на свои шрамы, и она освоила лучшие косметические чары, чтобы скрыть их. Первое письмо она написала Северусу спустя два месяца. Она спрашивала, как он, и рассказала, что чувствует себя гораздо лучше, что готова с ним встретиться. Письмо вернулось к ней обратно с той же совой. Гермиона подумала, что дело может быть в птице — министерские совы, порой, путали адреса. Через несколько дней она отправила то же письмо с филином, которого одолжил ей Гарри. На этот раз письмо не вернулось к ней, однако ответа также не последовало. Неделю подождав, Гермиона решилась написать второе письмо. Когда к ней прилетел ворон с посылкой, Гермиона успела обрадоваться, но, как оказалось, зря: ей пришло только зелье с прилагавшейся запиской «Для Дж. Уизли. С.С.». Гермиона по-настоящему разозлилась. Он прислал ей чертово зелье, но не ответил ни строчки. Гермиона почувствовала себя уязвленной. Ей пришлось усиленно поработать над окклюментными щитами, чтобы упрятать ненужные чувства как можно дальше. Когда она смогла их закрыть, дышать стало легче, но Гермиона знала, что чувства никуда не исчезли и лишь ждут подходящего момента, чтобы вновь вырваться. Больше она писать не решилась, и от Снейпа ничего не приходило. Отвлекшись от переживаний и запутанных воспоминаний, Гермиона вернулась за стол. Была середина рабочего дня, а она не так давно вступила в должность и, тем более, не имела права отвлекаться от работы по личным делам. Несколько раз выдохнув и успокоившись, она открыла письмо. Оно было от Хозяйки Медной Горы — Малахитницы, которая отвечала на письмо Гермионы, отправленное за неделю до этого. Несмотря на все сложности, возникшие в России, Малахитница снова приглашала Гермиону в Колдовстворец. Страх не оставлял Грейнджер, но любопытство было сильнее, и она воспользовалась приглашением. Хозяйка Горы встретила ее, как и прежде, в Колдовстсворце, и заговорила о сотрудничестве, а когда Гермиона запротестовала, попросила ее выслушать и лишь потом давать ответ. Как оказалось, министерства магии в России больше не было. Точнее, политический центр теперь находился не в Москве и назывался совсем по-другому — Медная Гора. Главой управления стала сама Малахатница. Пост вернулся к ней сразу после окончания военных действий. Как оказалось, между Министерством и Горой было заключено особое соглашение. Всего сто лет назад министерства в стране вовсе не существовало и вся политическая, экономическая и прочая деятельность велась в Медной Горе. Под Колдовстворцем и Медным бульваром находилось целое государство. Волшебники несли собственные уникальные ценности — отличалась не только их магия, но и миропорядок — так, например, браки с простецами не считались унизительными, а в обществе ценилась не чистота крови и древность рода, а влиятельность и богатство. Из-за такого порядка, волшебники в России вели уединенный образ жизни в отдалении от мирового магического мира. Но некоторые из них желали перемен. Их интересовали устои волшебных сообществ за пределами страны, многие хотели перенять западные традиции и отделиться от Горы. Тогда было принято решение создать новый центр — Министерство Магии. Прошлые Хозяева Горы и первый министр заключили магическое соглашение. Если новый центр станет нестабильным и отделится от Горы, его устройство будет разрушено. Так и произошло. Не чьими-то руками — магия лишь сохраняла безопасность российского волшебного сообщества собственными неисповедимыми путями. Конечно, в ходе внутренних разбирательств Малахитница узнала обо всем произошедшем в подробностях и не раз глубочайше извинилась за то, что Гермиону в это втянули и она пострадала. Таким образом, в России все вернулось к старым порядкам. Однако сама Хозяйка Горы не желала больше отделяться от остального мира и потому предложила Гермионе заключить дружественный контракт. Они расстались, условившись, что если Гермиона согласится, она пришлет письмо, и, пожав руки, разошлись. Спустя месяц, заняв пост министра Гермиона решила дать России второй шанс. И сейчас она читала ответ Малахитницы. Он состоял всего из нескольких строк. «Уважаемая министр Грейнджер, Я была очень рада получить от вас положительный ответ. Надеюсь, вам будет удобно заверить контракт вашей подписью на следующей неделе. Если так, направьте обратное письмо на мое имя, и посол из нашей страны прибудет к вам в следующий вторник. У него есть личные договоренности с главой зельедельческого отдела вашей страны — мистером Берцеллиусом, и, я предполагаю, он мог бы передать вам контракт. Кроме того, вы с ним уже работали — это Сергей Суворов. С уважением, Алена Малахитница, Хозяйка Медной Горы» Гермиона почувствовала, как ее сердце подскочило к горлу, потом забилось в груди, словно пытаясь высвободиться из тела. Ладони резко вспотели. Она не помнила, как написала ответ. Ее мысли были лишь об одном — всего через несколько дней Снейп появится здесь, а она совершенно не знала, как на это реагировать.***
Северус Снейп, или, как его звали в России, Сергей Суворов, находился в своем кабинете в отделе исследований и готовился к поездке. Полгода назад, после всего произошедшего в стране и ликвидации министерства, он ожидал, потеряет должность. Но Малахитница его удивила. Хозяйка Горы пригласила его к себе и предложила ему место главы отдела теперь уже под руководством Медной Горы. Она была в курсе его участия во всей истории и высоко ценила его исследовательский дар в области зелий. Естественно, Снейп не мог отказаться. Все возвращалось в прежнее русло. Григорий Ростов также вернулся на должность главы мракоборческого отдела. Между ними вновь установилось что-то наподобие дружбы, хоть в основном они общались по рабочим вопросам. Первые месяцы дались Северусу так же тяжело, как месяцы после войны в магической Британии. Разве что физически болен он не был. Он буквально собирал себя по кускам, восстанавливая окклюментные щиты и стараясь не обращать внимания на последствия примененного им запрещенного заклинания. В этот раз он смог вернуться в прежнее русло быстрее благодаря рутине. Он, как и раньше, считал свое решение в отношении Гермионы правильным. Однако его сердце отказывалось с ним соглашаться, он и часто погружался в воспоминания, навевавшие и тоску и боль. На первое письмо Грейнджер он не ответил и даже не прочел его, забросив в ящик стола. Когда он увидел ее имя на конверте, его охватила странная паника: он совершенно не знал, что ответить, и не был готов увидеть строчки, написанные ее рукой. Когда пришло второе письмо, он не смог отложить его, теперь он был готов. Нервно распечатав конверт, он начал читать. Все письмо — каждая строчка и буква, каждое слово — было наполнено Ею. По его телу разлилось неконтролируемое тепло. Прочитав письмо несколько раз, он отложил его. Он хотел написать ей ответ — очень хотел. Она писала о себе, о том, как ждет встречи с ним, и он, наконец, понял, что не может игнорировать и собственное желание, лишать себя… Все его старые аргументы полетели к черту, и он написал ей ответ, несмотря на то, что все еще чувствовал себя виноватым в произошедшем и боялся снова ей навредить. Он уже почти отправил письмо, но заставил себя притормозить. Он пообещал себе прочесть письмо через три дня и, если его решение по-прежнему будет выглядеть верным, отправить его. Второе письмо от Гермионы и первое — его собственное — также отправились в ящик стола.***
Несколько дней спустя Северус проводил исследование нового зелья. Он работал над ним уже около месяца и, кажется, нашел нужную рецептуру. Завершить его удачно было для него очень важно. Итоговый состав должен был излечивать от ран и шрамов, оставленных гоблинской сталью. Северус не мог забыть о том, что произошло с Гермионой. Он помнил, как тяжело ей было смотреть на единственный шрам в виде оскорбительного слова на своем предплечье, и он мог только представить, каково ей теперь. Последний этап изготовления зелья включал заклинание. Когда Северус произнес его, проведя над котлом необходимые пасы, из его кольца вырвалась слабая искра, но само заклинание не сработало. Снейп ошеломленно замер. Где-то внутри вспыхнула мерзкая искра страха. Это происходило уже в третий раз. Первый он списал на нервный срыв после битвы, второй предпочел не заметить, но третий — звенел в голове тревожным звонком. Что-то происходило с его магией, и он знал единственное место, где мог выяснить все до конца. Не медля, он аппарировал.***
Старик в Каменной палате встретил его с добродушной улыбкой. По какой-то причине он действительно был рад видеть Северуса. — Проходи, проходи, — приговаривал волшебник, закрывая дверь в свой кабинет. Северус уже дважды приходил сюда. В первый раз, когда получил свое кольцо, во второй — когда хотел узнать, что происходит с его магией. — С каким вопросом пришел? — старик устроился в кресле напротив Северуса. — В прошлый раз вы объяснили, что происходит с моим магическим ядром, Велимудр — начал Северус. — Сейчас меня беспокоит тот же вопрос. — Что-то происходит с твоей магией? — уточнил Велимудр, внимательно глядя на него. — Не могу сказать точно, — замялся Северус. — Три раза за последние несколько месяцев у меня сбивались заклинания. Раньше такого не случалось. Вы говорили, что у меня есть еще около четырех лет до того, как магическое ядро опустеет. — Верно, я говорил, — согласился Велимудр, вставая с кресла. — Чары не должны подводить тебя. Встань, подойди сюда. Северус остановился перед волшебником. Велимудр протянул руку к его солнечному сплетению и, прикрыв глаза, начал шептать заклинания на старославянском. Снейп почувствовал, как его магия слегка всколыхнулась и ощутимой волной прошлась по его телу, будто потревоженная. Когда Велимудр убрал свою руку, и они сели обратно, его лицо стало очень серьезным. — Ты использовал темные чары? — напрямую спросил волшебник. У Северуса по спине пробежал неприятный холодок от того, как старик сейчас был похож на Альбуса. — Да, — ответил он. — Пыточное и убивающее проклятья. Старик неодобрительно покачал головой, но на его лице было написано лишь сочувствие. — Твое ядро сильно пострадало от этого. Оно и так постепенно истощалось каждый раз, когда ты использовал темномагическое зелье от яда змеи, — негромко произнес Велимудр. — У волшебников с неповрежденным ядром темные чары тоже вызывают оттоки магической энергии, но для них они не столь губительны. Для твоего ядра темная магия исключительно разрушительна. — На сколько еще его хватит? — спросил Снейп, желая не оттягивать момент истины. — Примерно на год. Скорее всего, чуть меньше. Постарайся принимать зелье реже. Ты не можешь больше использовать темные чары, ядро может разрушиться. Северус замер, чувствуя себя оглушенным. Год? Всего год? Даже меньше? Северус разочарованно усмехнулся про себя. Даже умирая, Белла подкинула ему бомбу замедленного действия. Конечно, он сам воспользовался заклятьем, но все же это до боли иронично. Поблагодарив Велимудра, Северус ушел из Каменной палаты с тяжелым сердцем. Всего месяц назад он начал исследование зелья, способного замедлить истощение ядра. На исследования ему требовалось два-три года работы. Он успел бы решить проблему или как минимум отсрочить ее, если бы не ввязался в чертову затею с Британией и не сорвался на Беллатрису. Похоже, неудачи собирались преследовать его до самого конца жизни. Тем вечером трясущимися руками он разорвал и сжег свое письмо для Гермионы. Если уж он станет сквибом в ближайший год, ему точно не следует думать о ней. Он был уверен, что не не выдержит жизни в магическом мире, быстро превратится в кого-то наподобие Филча и замучает ее. И уж точно он не собирался вынуждать Гермиону покинуть магический мир ради него. У нее в нем слишком много возможностей, в нем она счастлива. К тому же, оставалась большая вероятность, что после истощения ядра, он умрет — темномагическое зелье, которое он использовал от последствий яда Нагини, могло либо убить его, либо прекратить действовать, превратив его едва ли не в калеку. Не смотря на все сложности, Северус помнил свое обещание помочь Джорджу Уизли, поэтому в ответ отправил зелье с короткой запиской: «Для Дж. Уизли. С.С.»***
Следующие несколько месяцев прошли стабильно. Больше писем от Гермионы не было. По всей видимости, он задел ее таким ответом. Наверное, это и к лучшему. Завершив исследование зелья от ран, наносимых гоблинской сталью, Северус раздобыл такой клинок и проверил на себе его действенность: исчезли и рана, и шрам, появившийся после разреза, залеченного заклинанием. Конечно, для полной уверенности зелье необходимо было исследовать еще на нескольких волшебниках, и тогда его можно будет отправить Гермионе. Но Северус решил повременить с этим. За последние месяцы ему несколько раз писал глава отдела зельеварения из Британии. Северус помогал ему в исследовании одного универсального зелья, снимающего отсроченные последствия от темных заклятий. Самому Северусу это зелье тоже пригодилось бы — недавно он смог навестить Нарциссу во Франции. Она бредила и у нее наблюдалось большое магическое истощение, но что это было за проклятье, понять было практически невозможно. Если исследование британского зельевара завершатся удачно, Снейп смог бы спасти Нарациссу. Но была одна проблема. Текущий этап требовал и его присутствия. Помочь, находясь здесь, он не мог, хотя ехать в Британию для него было крайне нежелательно. Оборотное сокращало действие темномагического зелья от яда крестража, а частое использование последнего, в свою очередь, истощало его магического ядро. Получался замкнутый круг. Но Снейп тем не менее оставил запрос в Медной Горе на изготовление портключа до британского министерства, глубоко сомневаясь, что им воспользуется. Северус остался бы в России, если бы через неделю его не вызвала к себе Малахитница. Она напрямую работала с портключами и потому знала, что по его запросу был изготовлен один из них. Хозяйка Горы попросила его об услуге — взять с собой контракт сотрудничества, когда он будет отправляться в Британию. Контракт был адресован министру — Грейнджер. Его губы сложились в небольшую улыбку, когда он увидел ее имя и должность. Он был искренне горд и рад за нее. Подумав над просьбой Малахитницы, Северус все-таки согласился. Слишком многое ему нужно было завершить в Британии. Кроме того, даже если у него в запасе осталось меньше одного года — у него еще оставалась возможность улучшить жизнь тех, кто был для него важен, и не потратить оставшееся ему время в пустую. Через неделю, во вторник, ровно в три часа дня он уже был в Отделе Магических Перемещений в Британии.