плохое воспоминание

— Угадайте зачем я вас всех собрал? — голос Николаса раздался по комнате, заполненной кучкой людей, обладающих сверх-способностями или привилегиями. — Не знаю, может у тебя день рождение, — не обошлось без очередной глупой шутки Тони, за что он получил пару неодобрительных взглядов со стороны знакомых, которые кажется не знали что такое «веселье». — Я хочу воскресить проект «Мстители», — успешно проигнорировал его фразу Фьюри, — только в более оживленном составе, — намекая на новых участников команды, провозгласил он. Блондин притянул к себе толстую папку, лежащую в центре круглого стола. На шершавой поверхности было плохо пропечатано красной краской: «TOP SECRET». Подняв твердую обложку, взгляд упал на разворот, где написаны правила. Перелистывая страницы, на глаза попадались только знакомые лица. Он успевал пробегать глазами по каждой анкете, по каждой фотографии. Скотт Лэнг, он же человек-муравей. Тони Старк, миллиардер, что сам создал свой костюм. Локи Лафейсон, бог обмана. Все они сидели сейчас в этой комнате, все хорошо знают друг друга. Но разочарованию Роджерса послужило отсутствие одного до боли знакомого лица. Лица, что никак не могло выйти из головы блондина. Так хорошо запомнилась ему улыбка одной девушки, и принятие того, что ей никто не рад, слишком покоробило его. — Вы взяли перерыв, но теперь надо вновь вернутся к работе, — твердил одноглазый, — после вашего ухода только Паук едва как справлялся с преступностью, — упоминая подростка в ярко-красном костюме, сказал Фьюри, — миру нужны мстители, — твердо заявил он, закончив свою речь. — Когда ты говоришь мстители, — первым подал голос Роджерс, — ты имеешь ввиду тех, кто в этой папке? -он сделал круговое движение рукой над объектом. — А что, это не ясно? — грубым тоном обратился к нему Николас, на его слегка глуповатый вопрос. — Тут кое кого не хватает. Фьюри сразу понял о ком речь. Об этом говорила тревожность, таящаяся в голосе Стива. При упоминании таинственной девушки, его голос мог слегка дрогнуть. Она тот самый человек, о котором никто не хочет вспоминать. Она оскверняла репутацию мстителей. Выставляла их в худшем свете. Она была черным пятном в их жизнях. Но для Стива она не является чем-то омерзительным. Для него она ошибка, которую он хочет исправить. Все считают, что она стала бездушным монстром. Куклой, у которой нет сердца. Безэмоциональной марионеткой своего папочки. Только они совсем не замечали, что никакого отношения к отцу она не имеет. Она не марионетка, она тот самый кукловод, что дергает за ниточки. Они не заметили того, что эмоции остались при ней. Их стало настолько много, что она перестала их показывать. Видна лишь одна эмоция. На ней навеки повисла сумасшедшая улыбка, которой она вечно красуется. Она перестала спадать с ее лица, после одного промаха ее «верных» друзей. Им было так плевать на нее. Для них она стала жалким шутом, не способным на что-то более, чем шутить. Такая же жалкая, как и ее отец. — Вряд ли мирные граждане захотят доверять свои жизни дочери самого опасного и жестокого злодея из другой вселенной, — стараясь не произносить ее имени, высказал директор, — она точно такая же, как и он, и уж точно не согласится помогать кому-то, только если это будет ей выгодно. — Она стала такой из-за нас, Фьюри, — вспомнил инцидент, после которого она стала обычным шутом, Стив. — Нет, Роджерс, она бы все равно свихнулась рано или поздно, — не вовремя вклинился Старк, только подливая масло в огонь, — в её крови течёт безумие с самого рождения, ей предначертано быть злодеем! Сказать честно, никто не произнес ее имени, как минимум вслух. Этого не сделали, потому что оно было таким горьким на вкус. Произнесёшь его вслух, и уши разрежет скрип её имени. Максимум оно проскользнуло в их мыслях, и напомнило о том происшествии. Именно по этой причине, половина находящихся здесь, так и не поняли о ком идёт речь. Но никто не осмелился этого спросить, не подходящее время. Все это прекрасно осознавали. О ней так плохо отзываются, что вряд ли захотят вспоминать ее имя. Хотя уже вспомнили… — Ты не подумал, Тони, почему мы живём в дорогом штабе, едим нормальную еду и делаем, что захотим, — Брюс не смог стоять в стороне, ведь речь зашла о дорогом ему человеке, — а она в клетке, под камерами и охраной? Только мы виновны в этом, но ты почему-то не хочешь этого признавать. — Я не хочу проживать каждый день в страхе, что она без причины просто убьёт меня, или кого-то из вас, — он обвел руками комнату, из-за чего незнающим эту личность, стало еще страшнее. — Может она и не станет прежней, но, если мы сейчас что-то сделаем, она может быть сможет нас простить, и желание убить нас не появится, — удивительно спокойно, сказал Стив. — Прости, когда ты перенял у неё привычку неудачно шутить? — наигранно произнес Тони, внезапно заговорив загадками, — ты и правда веришь в то, что она когда-то нас простит? Этот самонадеянный оптимизм… — сказал Тони, будто наслаждаясь им, словно ароматом сладких духов. — Я хочу в это верить, — так же спокойно и непринужденно отозвался солдат. — Не будь таким уверенным Роджерс, — закончив со своими шуточками, довольно серьёзно произнес миллиардер. — Нет, — с уст солдата слетел короткий смешок, — без неё я работать не буду, а я знаю, я вам нужен! — с вызовом в глазах выдавил Капитан. Папка с грохотом захлопнулась под тяжелой рукой Кэпа. Мужчина развернулся, и демонстративно ушел, громко захлопнув за собой дверь. Комната окрасилась в гробовую тишину, что так давила на мозг. Никто не осмелился сказать ни слова. — Догони его, — обратился директор к русской, сбавив громкость голоса, — скажи, что мы заберем ее из лечебницы, — облокачиваясь обеими руками о стол, сказал Фьюри. Рыжая в мгновение удалилась. Все взгляды удивлённо уставились на Ника. Никто не мог понять, почему он принял такое опрометчивое решение. Либо он решил, что сможет помочь ей, что было мало вероятно. Либо, что она простит их, на что тоже надежды лучше не возлагать.

***

— Пойдёшь со мной? — едва как выдавил Стив, с такой отважной надеждой в глазах. Рыжая молчала. Его так пугал ответ. Он не знал, что она думает по поводу этого всего. Он надеялся, что она поможет ему. Её мнение всегда соответствовало его, но этот раз может всё изменить. Если она против их старой подруги, то его это весьма разочарует. Он надеялся, что и она тоже будет рада вновь встретиться со знакомой. — Я бы рада… — пауза, перед весьма не ожидаемым ответом, — но я сейчас не могу, тем более она вряд ли будет рада меня видеть. Наташа села в машину. Дверь захлопнулась, и она уехала. Машина двинулась по пыльной дороги. Листья под колесами взмывали вверх и падали в лужи. Машина уже исчезла из вида. На плечо Стива легла железная рука. Обернувшись, он увидел своего лучшего друга, его глаза горели теплотой. — Я могу с тобой поехать, — он лишь легко улыбнулся. Роджерс ответил ему такой же улыбкой.

***

Этим же днем двое лучших друзей ещё со времён войны, отправились в уже знакомую им лечебницу «Wildcard». Она отличалась особой мрачностью. В неё привозили самых невменяемых психопатов. Нередко встречались и каннибалы, включая ту самую таинственную особу. Одной из причин, почему Наташа все же не согласилась ехать, являлось как раз место, где находится девушка. Нет, она была не из трусливых, но после пяти минут проведенных в этом месте, становилось плохо. Перед тем, как встретиться со своим, пожалуй, единственным страхом, Стив настоял на том, чтобы быстро просмотреть ее дело. Была ли это попытка оттянуть встречу с ней, или надежда вернуть воспоминания, Баки не знал. Но постарался откинуть эту мысль, сразу после того, как папку с её делом все-таки вручили в руки Капитана. Его тоже охватило желание вспомнить её поступки. Вот её фотография на фоне полос, измеряющих рост. Девушка достигла отметки 180. Рост видимо передался от отца, хоть друзья и не знали, кто её мать. Фото не вызывало никаких хороших воспоминаний. Мятая, оранжевая рубашка повисла на худом теле, как мешок на картошке. В руках табличка с её именем. Лицо украшала жуткая улыбка. Никакой надежды на то, что она искренняя. Она была омерзительной, и только. — Её кто-то навещал? — не отрываясь глазами от папки, спокойно спросил Стив, будучи уверенным в том, что ответ «нет». — Да, — кратко ответила женщина, чей ответ послужил очень неожиданной новостью для обоих. — Кто? — удивлённые глаза Джеймса резко поднялись на чернокожую женщину. — Какой-то парень, сказал, что родственник, — непринужденно ответила дама в строгом костюме. Блондин резко повернул голову в сторону Барнса, удостоверившись в том, что он тоже ничего не понимает. Встретившись с точно такими же удивлёнными глазами, Роджерс вернулся к разговору. — Как его звали? — Я не обязана помнить все имена, — грубо ответила женщина, сменив выражение лица на недовольное. Стив слегка опешил и не знал, что сказать, но Баки быстро взял ситуацию под свой контроль. — Как он выглядел? — резко спросил Зимний Солдат, слегка занервничав. — Чёрные, короткие волосы, голубые глаза… — начала перечислять его особенности женщина, — приветливая улыбка, рост где-то 170, — сменив тон на более спокойный, закончила чернокожая. — И давно он приходил? — снова спросил Капитан, уже придя в себя после услышанного. — Недели две назад, — не обращая внимание на их встревоженный вид, сказала та. — Ясно, спасибо, — закончил беседу блондин. Пробежав глазами по каждой странице, момент неизбежного настал. Бак только бросил какой-то слишком неуверенный взгляд на друга. Время проведать подругу настало. Солдат захлопнул папку, и передал ее женщине. Друзья нехотя брели по еле осветлённому коридору, ведущему к ней. Серые стены, как будто сжимались, не давая им пройти. Ноги так хотели настоять на своем, и остаться у скрипучих ворот лечебницы. Множество дверей сопровождали их. Но одна выделялась среди них. В самом конце. Украшенная двумя охранниками с каменными лицами. Внезапный страх охватил Роджерса. Куча вопросов возникли у солдата при виде таблички с ее именем. «Heather (miss J)». Именно это было выцарапано на железке, красовавшейся под маленьким окошком на двери. Одно имя, без фамилии. И до боли пугающее прозвище. — Думаю она не будет рада нашему приходу, — дабы разбавить угнетающую тишину, Стив сказал не очень-то и мотивирующую фразу. — Всё будет нормально, — попытался его успокоить Джеймс, что вышло не очень удачно. Они уже подошли к двери, как вдруг Роджерс утонул в болоте воспоминаний. Они мелькали в голове, мимолетными картинками. Он встал в ступор перед тяжелой металлической дверью. Зрачки не двигались, он просто уставился на нее. Понимание того, что она прямо за ней и привело его в ступор. Так сложно принять это. Через такое огромное количество времени встретить ее снова. С виноватым взглядом. А она встретит их с улыбкой, навряд ли теплой и искренней. Он уже успел забыть ее разъедающий взгляд. Она смотрела прямо в душу, словно читая тебя. Ей так легко было это сделать. Стоило только подойти к ней ближе, чем на метр, и она уже может свободно манипулировать тобой. И это случиться снова, как только откроется дверь. Было такое ощущение, что за дверью не она. Будто она умерла. Её больше нет. Было ли это правдой, или иллюзией, Стив не знал. Пришло только осознание того, что она больше никогда не станет прежней. Это так сильно пугало. Будто самый жуткий кошмар из всех его грёз — сбылся. Он не хотел видеть её горящие ненавистью глаза. Этих зеленых, глубоких глаз. Они были безумно красивы. Сравнимы с камнями, сильно выделяющимися среди других, более дорогих. Они были как еловый, густой лес, манящий зайти в него, и больше не выйти. Но эти изумрудные глаза обрели иной смысл, с тех пор, как она обезумела. Они стали гореть ядом, медленно убивающим твой организм. Он видел в них бочку с токсинами. Это было последнее живое воспоминание о ней. Но он хотел, чтобы оно перестало быть воспоминанием. Хотел, чтобы оно стало сном. Чертовски жутким сном. Как говорили родители, если умыться, весь кошмар пройдет. Уйдёт вода, а с ней и сон. Он так хотел охладить лицо прохладной водой, и забыть тот роковой день, как жуткий сон. Но это стало слишком сильно пропечатавшимся клеймом, оставшимся на всю жизнь. Из раздумий Стива вывел скрип тяжело открывающейся двери. Она медленно скользила по воздуху, открывая перед ними обзор на камеру. Когда дверь до конца распахнулась они увидели её. — Хезер.