Зонтик проснулся из-за тонкой полосы света из окна, упавшей на его лицо, взглянул на время. Половина шестого утра. Рано. Парнишка присел на кровати и задумался о чём-то своём. В блеклом утреннем свете этот подросток, заспанный и ещё непричёсанный, был очень мил.
Вчера у Зонти был день рождения. Проснувшись довольно поздно, в одиннадцать часов, он немного запаниковал, ведь накануне он собирался встать пораньше и заглянуть перво-наперво к Данте, дабы потом весь день провести с семьёй.
На обратной стороне окна Зонтик заметил записку.
"С днём рождения, грустинка! Я решил не мешать твоему путешествию по царству Морфея. Не расстраивайся, ведь мы можем встретиться и завтра, окей?"
В этот момент он подумал, как было бы круто, если бы он не скрывал этого от родителей. Однако какой реакции стоило ожидать юному меланхолику, если даже Куромаку предпочитал умалчивать о своих отношениях с Габриэлем?
Некоторое время спустя, когда голубоглазый уже умылся, причесал свои густые голубые волосы, переоделся и позавтракал, Алебард позвал его к себе в кабинет со словами:
— Нам нужно поговорить.
Зайдя в кабинет, Зонт увидел отца, восседающего за рабочим столом, мать, стоящую чуть поодаль. Оба очень серьёзные, вероятно недовольные. Подросток невольно занервничал.
— Ч-что такое?
Речь начала его мать:
— Зонт, ты уже достаточно взрослый и способен принимать некоторые решения самостоятельно. Мы с отцом нисколько не сомневаемся в этом и доверяем тебе.
— Поэтому мы с твоей матерью очень хотели бы узнать имя человека, с которым у тебя такие неоднозначные взаимоотношения, — заключил Алебард.
Видимо, родители увидели записку на окне раньше самого Зонтика, но решили не поднимать этот разговор сразу.
— Ну-у...
Он поднял немного потерянный взгляд на родителей.
— Мы не будем тебя за это как-то ругать или наказывать, так как ты — наш сын, и ты определённо не стал бы творить то, что не подобает, — добавила Курокайхо, заметив, как сильно занервничал подросток.
Эти слова его подбодрили. Голубоглазый выдал:
— Данте. Данте Бубенцов.
На лице его родителей мелькнуло вполне логичное для данной ситуации удивление. Алебард с глубоким вздохом первый нарушил нагнетающее молчание:
— Думаю, он достаточно хороший человек, чтобы быть рядом с моим сыном. Даже несмотря на то что он парень, — последнее слово отец голубоглазого буквально выдавил из себя, — Для подобного вывода мне хватает видеть, что мой сын счастлив. Не думаю, что в этих отношениях есть что-то плохое.
— Солидарна, — поддержала Курокайхо, — Однако нам, Зонтик, предстоит провести профилактическую беседу на эту тему. Вечером.
— Если хочешь, можешь сегодня позвать Данте в гости, нам было бы весьма интересно с ним познакомиться, — добавил Алебард. От этих слов Зонтик впал в смятение.
— Но ведь вы его итак знаете...
— Да. Как ученика школы, в которой мы работаем, как одноклассника Куромаку и Курона. Но нам бы хотелось получше узнать его как человека, — сказал Алебард совершенно спокойно, — Как человека, который настолько близок нашему сыну.
— Хорошо. Я позвоню ему.
Зонтик, немного сконфуженный, но весьма радостный и совершенно счастливый, покинул отцовский кабинет.
— Курокайхо, налей мне, пожалуйста, немного красного полусухого, — попросил Алебард, потирая переносицу своими длинными тонкими пальцами, — Это всё, конечно, хорошо, но мне теперь нужно немного отойти.
— Ты уверен? Тебе же ещё сегодня предстоит ехать на конференцию.
— А что в этом такого?
В это же время, но в совершенно другом месте и по совершенно другому поводу Габриэль задал точно такой же вопрос Куромаку, сидевшему в его комнате. Однако последний не успел ответить на его вопрос, так как где-то зазвонил телефон.
— Это у Данте, — сказал Габриэль, вслушавшись в рингтон.
Мелодия стихла. За тонкой стеной начался диалог, однако подростки предпочли не подслушивать, а прогуляться в лесу, взяв с собой лук, стрелы, мишень и энциклопедию.
Они пришли. Габриэль повесил мишень на дерево и стал стрелять в неё. Куромаку засел с энциклопедией в тени раскидистого орехового куста.
А мы пока вернёмся к Данте, ответившему на звонок.
— Доброе утро, Зонтик.
— Данте, привет. Ты сегодня в какое время свободен?
— Для тебя у меня всегда найдётся время. Слышу, голос у тебя сейчас такой радостный. Произошло что-то хорошее?
— Мама с папой всё узнали. Они хотят тебя видеть.
— Прекрасная новость. Когда прийти?
— В два часа дня.
— Окей, жди.
Зонтик был на седьмом небе от счастья.
"Нужно прибраться дома, пока Данте не пришёл", — подумал он.
Из комнаты вышел Курон. Последние три дня подросток отсыпался после многодневной круглосуточной работы за компьютером, поэтому теперь он выглядел бодро.
— Доброе утро, Курон. Завтрак на столе, — сказал ему младший брат.
— Ладно.
Он, как и его брат-близнец, не знал ничего о разговоре Зонтика с родителями.
Зайдя на кухню, Курон столкнулся с отцом, держащим в руке бокал вина с немного пугающей миной на лице и мать, которая читала новостную сводку. Это значило, что подростку теперь придётся ждать, когда Курокайхо закончит читать и отдаст газету ему — такой уж у них в семье был обычай.
Спустя некоторое время голубоглазый навёл дома порядок. Весьма вовремя — в этот момент в дверь постучали.
На пороге стоял Данте. Такой же, как всегда. На лице ни капли волнения, в руках коробочка качественного чая. Подросток поздоровался с родителями своего парня и протянул им сей гостинец. Курокайхо пригласила его за уже накрытый стол.
***
Габриэль тем временем вспомнил, что Куромаку так и не ответил на его вопрос.
— Так что же в этом такого?
Сероволосый ответил, тяжело вздохнув:
— Для нас — ничего, но мои родители явно не воспримут это положительно.
—Разве они тебя не любят?
Очередной вопрос, поставивший Куро в тупик.
— Если быть честным... Я не знаю.
Габриэль присел рядом с ним.
— А меня любят. Папа хорошо к тебе отнёсся... Мама...
Повисла небольшая пауза, немного нагнетающая обоих. Особенно Куромаку.
—...Она меня тоже любит... Любила...
Габри уставился на гусеницу, уплетающую крапивный лист. На самом деле было трудно понять, какие чувства он испытывает прямо сейчас. Его лицо было очень серьёзно, голос бесцветен.
— На самом деле я ничего не помню, — добавил он некоторое время спустя.
— Возможно, твой мозг заблокировал шокирующее воспоминание. Защитная реакция от потрясения.
Сероволосый взял остроухого за руку.
— Предлагаю ещё немного прогуляться и всё же познакомить тебя с родителями.
Габри засмеялся. Радостно, немного глупо. Именно то, чего хотел Куро в этот момент.
***
В доме Клеверов тем временем было очень радостно. Зонтик наливал чай, а Данте вёл милую беседу с Курокайхо. Опустошивший бутылку Алебард молчал. Курон, который вообще совершенно случайно покинул свою комнату, немного шокированно переводил взгляд с пьяного отца на остальных и обратно.
"Что дальше? Куромаку приведёт Габриэля?", — думал он, — "Или мне это просто снится?"
Все перевели взгляд на Алебарда, чьё выражение лица было жутким. Ни в пьяном, ни в трезвом состоянии подобное не предвещало ничего хорошо — все это знали.
— Мне пора на конференцию, — молвил он, вставая из-за стола.
Смекнул Курон — ничем хорошим это не закончится.
— Отец, но...
Алебард посмотрел прямо в глаза своему сыну. Это было настолько жутко, что любой бы на месте Курона промолчал.
Попрощавшись, мужчина вышел из дома, сел за руль своей легковушки и поехал.
***
— А если они будут против, что будет?
Габриэль вновь включил своё любопытство.
— С вероятностью 87% они запретят нам общаться.
— Почему?
— Для них это неправильно.
— Но ведь "правильно" — понятие растяжимое...
— Согласен. Но не думаю, что родители будут солидарны с твоим мнением.
— А я всё равно буду с тобой, — сказал Габри Куро.
Парни, взявшись за руку, вышли на пешеходный переход...
***
Двадцать восьмое апреля. Погожий день, идеальный для прогулки на свежем воздухе. Птицы насвистывают звонкие трели, трава зелена, свежа. Наконец потеплело после снежной стужи.
Из леса выходили двое — очень красивая молодая женщина и её ребёнок, радостный дошкольник с большими, полными любопытства и удивления, глазами, открытыми этому чудесному миру.
— Мама, мама, смотри, птичка! — восхитился малыш, указывая на ветку.
Мать улыбнулась.
— Эта птичка — соловей.
— Мамочка, а соловей добрый?
— Добрый. Он зовёт свою жену-соловьиху. Летом у них появятся маленькие соловьята.
— Они их будут любить, прям как вы с папой меня и Данте?
— Конечно, Габрюша.
Некоторое время спустя мальчишка устал. Его мать заметила это и сказала:
— Сейчас пойдём домой, наверное Данте нас заждался. А вечером папа с работы придёт.
— Хорошо!
Радостный Габрюша выбежал на проезжую часть. Посреди дороги ребёнок вспомнил, что сначала нужно оглядываться по сторонам, повернул голову налево и испугался. На него неслась серебристая легковушка, за рулём которой сидел человек, лицом и взглядом похожий на чёрта...
Стоп, он ведь видел это и сейчас...
— Габриэль!..
Резкий толчок тёплых рук...
Лицо... Это дьявольское лицо... Он тотчас его узнал!
***
Перед глазами ребёнка стояла жуткая, однако на тот момент совершенно непонятная его чистому детскому сознанию картина: его мама, которая буквально только что говорила с ним с лучезарной улыбкой, лежала посреди дороги лицом вниз и не двигалась. Легковушки и свет простыл.
Теперь же Габриэль видел Куромаку, перепуганного не на шутку.
— Отец снова напился! — с гневом воскликнул сероволосый, потирая лоб, — Ты в порядке, Габриэль?
Клевер устремил неспокойный взгляд на Бубенцова. Тот не ответил, проговорив с пустым от шока взглядом:
— Это был он. Алебард, твой отец.
***
"Наверное, она просто очень устала", — подумал Габри, оттаскивая ещё тёплый труп с дороги.
Мальчишка несколько часов пытался разбудить свою маму с внутренним чувством тревоги, причина которой в тот момент ему не была понятна. Потом зазвонил телефон в сумке женщины. Это был её муж, весьма обеспокоенный долгим отсутствием её и младшего сына дома. Габриэль, конечно, рассказал ему всё, как было, до сих пор не понимая всей ситуации...
***
Теперь же шатен смотрел на сероволосого подростка, который его обнял.
— Куромаку..?
***
Тёмная ночь была тёплая и довольно спокойная. В дом Клеверов тихо вошёл силуэт, пробрался в комнату, наспех накидал в сумку какие-то вещи, какие-то книги и красивого плюшевого медведя с серым бантиком, стоявшего на полке над письменным столом. Затем таинственная фигура проникла в кабинет Алебарда и стала судорожно рыться в ящиках с бумагами. В тусклом свете луны, пробившемся сквозь плохо закрытые жалюзи, блеснули стёкла очков.
Куромаку не был намерен оставаться в одном доме с убийцей.
В одном из ящиков лежала автомобильная видеокарта, к которой была прикреплена заметка: "УНИЧТОЖИТЬ!!!".
"Доказательства", — подумал сероволосый, убирая эту вещь в карман пиджака.
Найдя документы, подросток поспешил покинуть ныне ненавистную квартиру.
Продолжение следует...
