Тень твоего безумия

Удар. - Уйди от него! - Восклицает Джисон, с силой отталкивая Хёнджина. Тот сильно врезается в книжную стенку, от чего некоторые вещи валятся, даже почти ему на голову. Хван болезненно кряхтит, поднимая тёмный взгляд. - Д-Джи... - Тянет Феликс, вытирая рукой кровь у губы и пытается встать, но валится назад. Ребро и живот в целом сильно болит и он еле может дотронуться этих мест рукой, пока из глаз катятся слёзы. Хан моментально летит к другу, аккуратно беря его лицо в ладошки и большим пальцем заботливо стирая слёзы. - Т-тише, не плачь, Ликси, я сейчас вытащу тебя отсюда. - Джисон хватает мальчика за запястье, закидывая на себя, чтобы у него была опора и боковым зрением замечает, как Хёнджин заносит кулак высоко вверх. Крик. - Ч-чан - Открывая глаза, едва может что-то сказать Джи, смотря на стоящего впереди Криса, что принял удар. Он невозмутимо смотрел на своего друга и поджал губы, выдавая лишь пару фраз; - Не трогай их. Хватит. Ты уже достаточно доставил им боли. - Он берёт Хана за руку, другой подталкивая Феликса в пределах допустимого и аккуратно выводит из кабинета, пока Хван снова не решил ударить их. Чан лишь на минутку останавливается и склоняется над его ушком, тихо шепча; - В моей комнате есть мазь от ушибов. Сходи и возьми её там. - Подмигивая, Кристофер возвращается в кабинет и закрывает дверь. Через какое-то время оттуда слышится громкая, местами плохо слышимая речь, с кучей ругани. - Ты совсем спятил, Хёнджин?! - Чан разжимает и сжимает кулак, еле сдерживаясь, чтобы не врезать. - Ты пьёшь таблетки, нет? - Пью, блять, пью. - На секунду, парень замирает. - Но я будто становлюсь от них дичее, чем есть. Я рушу всё, что вижу. Всё, что попадается на глаза. Я... - Хёнджин сжимает кулак и сильно ударяет по столу, явно оставляя там небольшую трещину. Но сейчас ему на неё всё равно. Если бы он не сдерживал себя сам, то обязательно бы врезал ещё раз уже своему другу, которого он словно сто лет знает. Его агрессия, которая нарастает с каждым днём, охватывает тело полностью, даже не давая ему шанса дышать. Он может разозлиться от каждой мысли или от каждого действия, что ему не понравится. Он не знает, что ему делать. Он парализован, не может показать себя настоящего. И уже не может вернуть себя назад. Ведь сердце неприятно ныло после того, как он заметил на мальчике вновь свои удары. Он зверь, раз вновь позволил себе изуродовать милое личико и нежное тело. Не хватит даже мата на себя и злости. Он хватает свои же пряди волос и начинает протяжно кричать на весь дом, вырывая их. Он снова творит какую-то хуйню, которую потом просто не исправит. Ему так хочется всё вернуть, не навеять на мальчика страх, который кажется, вот-вот соберёт вещи и просто покинет дом - ему так страшно потерять то, к чему он привязывается с каждой минутой всё больше и больше. Если бы он был здесь, то всё было бы по-другому. То он бы не бранил себя за то, что остался жив. Не чувствовал бы себя таким дерьмом. - Чан я не могу. - Начинает мямлить Хёнджин, пока по щекам тонкими струйками катятся слёзы. Он устал быть тем, чью роль просто не может сыграть. Устал от дешёвого цирка недоделанных артистов. Устал от водоворота дерьма в своей жизни. Он хочет жить нормальной, обычной жизнью, но ничего не может. Будто что-то держит. А держит ведь, он сам себя. - Х-хёнджин.. - Тихо тянет Крис и подходит к своему другу, крепко обнимая и поглаживая его дрожащие плечи. Хван утыкается ему в плечо щекой, начиная навзрыд плакать, давая себе наконец-то волю. Давая слезам полностью заполнить сердце и дать ему хоть один шанс сказать то, что он действительно думает и чувствует. Дать волю запечатанным в сердце словам. - Поговори с Феликсом... я уверен, что он поймёт тебя. Если он смог дать мне хоть какое-то понимание в наших с Чонином отношениях, подставив их под другим углом, то тебе он тем более поможет. - Ты думаешь я заслуживаю его? Разговора с ним. - Он тяжело вздыхает, поднимая голову вверх и смотря самым грустно-непонимающим взглядом. - Ты знаешь, как мне тяжело после потери Сонхуна и знаешь, что для меня значит Феликс, но я уже достаточно показал себя в облике зверя, разве нет? - Чан вздыхает от осознания, что его горячо любимый друг уже действительно натворил много херни и как он будет разгребать-непонятно. Но если ему понадобится помощь, Крис будет рядом. Как самый настоящий друг. - Он боится тебя, но... просто попробуй прийти к нему ночью. Или сейчас. Ребята заняты, Джисона я заберу, а ты намажешь ему... синяки. - Хёнджин слегка подрагивает, потому что боится, что тот закричит и выгонит. Да и как вы себе представляете человека, что буквально недавно избивал вас до голой смерти, а теперь придёт замазывать раны? Но ведь Хёнджин понимает, что это единственный способ с ним поговорить и постараться извиниться. Постараться сказать хоть что-то, пока они находятся в одном доме.

***

Время проходит немного. Хёнджин вытирает слёзы, чтобы даже лицо красным не осталось и идёт к комнате. В доме, действительно тихо. Хотя неудивительно - девять вечера. Все точно спят и лучше никого не будить. Иначе будет много ненужных вопросов. Хван подходит к комнате и понимает, что пусто. Буйного Хана, что пытался доказать, мол "Я буду помогать своему другу, а не твой вшивый козёл!!" Чан утащил ещё минут десять назад, успокаивая в соседней комнате. Он тяжело вздыхает и входит внутрь, замечая в комочек съёжившегося Феликса на кровати. - Привет?... - Тихо спрашивает старший и замечает, как тот немного поджимает ноги и слегка прикусывает губу. - Пришёл... меня добить? - С горяча спрашивает Ли и Хван вздыхает, отрицательно качая головой и сообщая о том, что он просто хочет пройти и помазать ему ранения. Ёнбок снова вздыхает. Только сейчас как-то тихо, еле слышимо. Кажется, сомневается. Он кивает, давая разрешение на то, чтобы тот прошёл к его кровати и присел. Хёнджин так и сделал. Он взял мазь с тумбочки и открутил крышку, переводя взгляд на тельце и его хозяина, взглядом говоря, чтобы тот расслабился и задрал футболку. - Только аккуратно.. - Предупреждает Ликс, оголяя впалый животик. На нежной коже красовались синяки, совсем недавно оставленные "врачём" и небольшие, но милые шрамики, которым Хван почему-то улыбается. Тёплой ладошкой, он касается кожи и круговыми движениям несильно вмазывает мазь, наблюдая, как младший снизу прикусывает губу и расслабляется, прикрывая глаза. Он, словно котик от поглаживаний - балдеет. Хёнджин замечает его эмоции и улыбается, рукой следуя по синякам и слегка приближаясь к бедной груди, что тоже немало пострадала. Но глаза уловили не только картину побоев, а ещё и засосы, любезно оставленные им какое-то время назад. Вот так сюрприз! Но он делает вид, что не замечает и не хочет акцентировать на этом внимание, чтобы не напугать мальчика глупыми идеями. Рука аккуратно проходится меж сосков, несильно надавливая большое количество мази, чтобы побыстрее всё прошло. Он делает это с такой заботой и нежностью, что Феликс невольно начинает мурлыкать, ластясь под руку. Извивается ужиком, прося поглаживать его ещё. Хёнджину он сейчас кажется таким спокойным и расслабленным, что пока тот в этом состоянии, он невольно просит; - Помоги мне. - Что? - Ликс выходит из своего "расслабленного, разнеженного" состояния и глупо смотрит, буквально спрашивая взглядом. Он если честно, не понимает, что от него хотят. Не понимает, о какой тот просит помощи. - Феликс... я так срываюсь, потому что я слишком агрессивный. - Поясняет Хёнджин. - Я пью таблетки, но они будто не действуют на меня. Я становлюсь ещё дичее, чем я есть. - На глаза снова наворачиваются слёзы и он закрывает их ладошками, не хотя, чтобы тот видел его в таком состоянии. Ёнбок поджимает губы, выслушивая это. Теперь-то он понимает, что Хван действительно другой. Не тот, кем он видел его. Нежный, спокойный, добрый... Почему же всё это так резко пропало и на смену доброму мальчику выпал такой зверь? Сложная загадка, но сейчас Феликсу очень сильно его жаль. Он присаживается на кровати и аккуратно берёт его запястья, опуская их вниз и смотря в его глаза так спокойно, что всё сразу стало понятно; - Я помогу тебе.