***
Аказа после битвы некоторое время не выходил на охоту, думая, что сможет избежать конфликта с Музаном. Однако тот его нашел уже совсем скоро. — Как же ты меня разочаровал, — демон вцепился в шею Хакуджи, смотря на то, как глаза последнего заплывают в крови. — Что тебе помешало убить столпа? Я дал мало тебе своей крови?! — он откинул парня в стену, брезгливо отряхивая руки. — Я думал, что он подохнет, — Аказа потирает шею, пытаясь подняться на ноги, но понимает, что все тело стало намного слабее. — Думал? — смеётся. — Ты думал? Все, что от тебя требовалось, это убить ублюдка, у тебя ещё было время думать? — в руке Кибуцуджи появляется из ниоткуда кинжал, по крайней мере розововолосый не заметил в какой именно момент тот его достал. — Простите, в следующий раз я убью его, — Хакуджи боязливо опускает глаза на пол, надеясь, что с ним сейчас ничего не сделают. — Конечно убьешь, — кривится Музан, подходя вплотную к Аказе. — Иначе ты отправишься вместе с ним на тот свет, — шепчет на ухо, перерезав глотку. — Этот нож пропитан ядом, содержащим цветок глицинии и мою кровь, так что какое-то время ты помучаешься, но, как оклемаешься, жди меня. У Хакуджи закатились глаза, он схватила за горло, пытаясь всеми силами регенерироваться, но не выходило. Его тело горело от боли, демон просто хотел, чтобы ему отрезали эту чертову голову, потому что не может терпеть эти чертовы муки. Его трясёт, мутит и кидает в жар, парень обильно потеет и верит, что это конец и сейчас все прекратиться, но нет. Боль наступает по новой. Он бьется затылком о пол, в надежде отключиться, но не выходит, становится лишь ещё хуже. Парень истекает долгое время кровью и не понимает, почему ещё не умер. Он с каждой новой волной боли ненавидит Музана ещё больше. Не убил одного столпа. Развёл трагедию. Вонючий трус. Сам ничего не может сделать, только и делает, что помыкает другими демонами. — Ублюдок, — хрипит Аказа, чувствую, что по щекам текут слёзы. Он плачет навзрыд, потому что знает, что мучения его ещё не скоро отпустят, и потому, что демон не в силах сделать вообще ничего. Хакуджи только может лежать на этом чёртовом полу и корчиться от боли. Он кричит, потому что сдерживаться уже не получается. Аказа просто хотел избавится от боли, когда ещё был человеком, но даже будучи демоном его заставляют страдать. Да, розововолосый может делать, что душе угодно, но есть такая проблема, как Музан Кибуцуджи, который находится повсюду, даже его кровь течет по венам Хакуджи, что нереально бесит. Спустя долгие два дня агонии, тело Аказы начало приходить в норму. — Клянусь, я убью этого сукиного сына, — он потирает место, где был огромный порез, ощущая ещё фантомные боль.***
Спустя 4 месяца, Тамаё удаётся найти подходящий способ лечения, который позволяет восстановить клетки тела. Женщине пришлось провести сложнейшую в её жизни операцию по замене позвонков, хотя тут даже не по замене, а ликвидации их отсутствия. — Он сможет жить полноценно, однако столпом уже никогда вновь не станет, — с толикой грусти объясняет врач Танджиро. — Он силён, но его ранения… Процент того, что Кёджиро мог бы выжить, меньше даже одного, но видимо фортуна на его стороне, — улыбается. — Вы сделали очень многое для того, чтобы Ренгоку выжил, — Камадо почти каждую ночь оставался рядом с бывшим столпом, боясь, что тот не сделает вдох и умрет. — Вы просто, действительно, невероятны… — закусывает губу, подавляя рвущиеся наружу эмоции. — Без твоей помощи и младшего Ренгоку мы бы давно провожали Кёджиро в его последний путь, — Тамаё накрывает руки Танджиро своими и поддерживающе поглаживает. — Спасибо вам, — парню хотелось бы обнять женщину, да он готов сделать для неё сейчас всё что угодно, но Камадо застыл, смотря на грудь Ренгоку, вспоминая ту сквозную дыру в теле столпа. Это воистину чудо, что Кёджиро выжил. С такими ранениями ты сразу считаешься за труп, но благодаря талантливым людям и демонам всегда есть шанс остаться среди живых. Черноволосый остается до вечера в палате с Ренгоку, но понимает, что никто работу за него не сделает, поэтому он нехотя прощается со столпом, так и не дождавшись его пробуждения. — Прощайте, Ренгоку, — Камадо ощущает, как по щеке потекла горячая слеза. — Надеюсь, мы ещё с вами повидаемся. Берегите себя, — парень задерживает взгляд на лице Кёджиро, стараясь запомнить его, потому что боится, что уже не увидит его вновь, и уходит, не оборачиваясь. Танджиро не понимает по какой причине ему так сложно проститься со столпом пламени, почему внутри становится так пусто, что даже страшно. Может быть парень думает, что умрет и не увидит лицо человека, который поверил в его силы, лицо, которое будет излучать гордость за своего ученика, пусть Камадо так им и не стал. Может быть он просто видит в нём отца, который мог бы поддержать своего сына в любом начинании, пусть даже как-то эгоистично звучит, но черноволосому иногда не хватает просто какой-то заботы и любви. Может быть оттого и тяжело, но это необходимо, иначе перед Кёджиро будет стыдно за бездействие, да и вообще перед всеми. Сидит возле еле живого и нюни пускает. За такое никто Танджиро по голове не погладит. Он последний раз смотрит в сторону Ренгоку и, прищурив глаза, сам себе обещает, что ещё увидится с ним, уходит.***
Пробуждение для столпа оказалось болезненным. Он не чувствовал ног, рук, всё тело просто окаменело. Парень попытался приподняться, но всё было тщетно. Бывший столп даже не понимал где он находится. Говорить было тоже испытанием: в горле ужасно пересохло, однако Ренгоку попытался издать хотя бы какой-то жалкий звук. Но даже это не вышло. Он в панике начал осматриваться вокруг, надеясь найти хоть что-то или кого-то, но что можно найти в кромешной тьме. Страх подкатывал к горлу, потому что ничего и никого не было рядом. Парень не в состоянии что-либо сделать и тот факт, что в этой грёбаной комнате нет ни души, кто мог бы оказать помощь, очень сильно злил. Кёджиро просто начал биться головой о подушку думая, что сейчас умрет. Однако через мгновение он слышит приглушенный стук, словно кошка спрыгнула с большой высоты и приземлилась на деревянный пол, но то была явно не кошка. Ренкогу вытянул шею, пытаясь увидеть кто или что это было, но не смог, да ещё в лунном свете навряд ли кого увидишь, только еле очертаемый силуэт. Желтоволосый услышал шаги, но они были настолько аккуратными и тихими, что его удивило, как его слух уловил их. — Кто здесь? — еле выговаривает столп, стараясь сохранять хладнокровие, будто он сейчас не лежит прикованный к койке, будто он знает, что делать. — Я предлагаю тебе в последний раз, — Ренгоку слышит знакомый голос, но не понимает откуда может знать его. — Стань демоном или я убью тебя. Думаю, выбор очевиден, — парень видит как мужское тело нависает над ним, но лицо рассмотреть невозможно. — Кто ты? — хмурится. — Я? — парень смеётся, отходя от кровати, на которой лежит столп. — Видимо, я тебя хорошо обработал, раз даже имени моего не помнишь. Хотя чему удивляться, — неизвестный прыгает на матрас, приближая своё лицо к лицу Ренгоку, давая тому вглядеться в его глаза. — Учитывая тот факт, что я тебя насквозь пробил. Удивительно, что ты живой и это, знаешь ли, очень раздражает меня. Кто и как помог тебе? Почему ты, мать твою, ещё жив? — он с брезгливостью осматривает лицо истребителя демонов, сжимая свою левую руку на его глотке. — Хотя знаешь, убивать лежачего довольно скучно… — убирает руку. — Может дать тебе месяц на то, чтобы ты в форму пришёл? Как думаешь? Или хватит одной недели? — мерзко хихикает, понимая всю тяжесть положения Кёджиро. — Ты же всё-таки столп пламени, так что прийти в себя тебе и недельки хватит, если не пару дней. Что скажешь, а? — схватил за волосы на затылке, приподнимая голову. — Сможешь ли ты удовлетворить меня через неделю или это всё будет пустой тратой времени и мне стоит убить тебя сейчас? — у парня взбухли венки на лице от злости на самого себя, ведь он мог бы порешать этого желтоволосого ещё тогда, но этот засранец почему-то выжил. — Что ты молчишь? М? Ренгоку ничего не понимает, но эта ситуация его однозначно не радует. Он только очнулся, а ему уже угрожают расправой. Дайте ему хотя бы просто воды выпить. — Не раздражай меня, — незнакомец скрипит зубами, ожидая хоть какой-то реакции. — В… Воды, — всё, что смог сказать Кёджиро. — Воды? — недоумевает. — Серьёзно? Ты вообще не понимаешь, кто я такой? Да я тебя блядь чуть не убил и ты просишь у своего «убийцы» воду? Неужели я настолько сильно тебе врезал, что тебе память отшибло? Бывший столп смотрит на него с удивлением, в надежде переварить ту информацию, которую только что получил. — Так, слушай. Забудь, — парень спускается на пол, ища глазами кувшин с водой, поражаясь самому себе, потому что ему стоило просто его убить, а вместо этого он хочет помочь тому справится с жаждой. Наконец найдя то, что искал, подходит к Кёджиро, помогая тому приподняться и прикладывает кубок с водой к его губам и наблюдает за тем с какой жадностью парень выпивает жидкость. — Боже, не подавись только, — закатывает глаза. Наконец закончив пить, Ренгоку переводит вопросительный взгляд на незнакомца. — Так кто ты? — Тебе серьёзно память отшибло? — парень с недоверием смотрит в глаза собеседника, убирая пустой кубок в сторону. — Может ты меня с кем-то спутал? — хмурится столп, изучая лицо напротив. Оно кажется ему знакомым, но желтоволосый не может понять почему. — Спутал? — приподнимает брови, облизывая губы. — Навряд ли… — уводит взгляд, уходя к окну. — Я Аказа. Демон. — Демон? — у Ренгоку глаза по пять копеек, он готов поверить в любые сказки, но это явно бред. — Шутишь? — Похоже на то, что я шучу? — парень оборачивается, наблюдая за выражением лица бывшего истребителя демонов и не может принять тот факт, что лежащий перед ним ничего не понимает и не помнит, это просто смешно. — Вполне. — Твоё дело, верить мне или нет, — закатывает глаза, вздыхая. — Как я уже сказал ранее, у тебя есть неделя. Я вернусь и будь готов к тому, что ты умрешь. — Убей сейчас, — Ренгоку улыбается. — Я ничего не помню, даже имени своего на самом деле. В груди такая боль, что выть хочется и вырвать себе сердце, чтобы сдохнуть. Я чувствую, что мне здесь не место. Я должен быть в другом месте, с другими людьми… С женщиной, — у столпа в голове каша, но он отчетливо помнит образ какой-то незнакомки, но не может вспомнить кто она. — Я вообще не знаю кто она, но чувствую, что с ней вся моя боль ушла бы… Было бы славно, — мечтательно выдыхает. — Я ведь даже двигаться не могу. — Это очевидно, твои мышцы атрофированы. Тебе функционировать телом надо учиться заново, — Аказа говорит с некой печалью в голосе, что приводит его в ярость. — Я блядь в шоке, стою и веду с тобой светские беседы, — устало потирает лицо обеими руками. — Всё, короче, я даю неделю. Ренгоку ничего не успевает сказать, он даже не заметил как демон исчез. Парень так и остался лежать, смотря на окно, с застрявшими словами в горле и роем мыслей в голове. Ему бы хотелось осознать в какое дерьмо вляпался, но все воспоминания его напрочь покинули. Он чувствовал себя максимально беспомощным, даже никого нет рядом, чтобы помочь ему встать на ноги. — Чёрт, — столп кашляет, чувствуя как по подбородку что-то стикает и по привкусу железа во рту понимет, что это кровь. Кёджиро старается заснуть, но не выходит. Он безуспешно валяется с закрытыми глазами до самого рассвета, ощущая себя разбитым.***
Кочо вернулась домой с наступлением рассвета. Девушке жутко хотелось спать, но желание проведать Ренгоку пересилило её. Потому она не спеша шла в комнату к нему, ожидая увидеть привычную картину: не очнувшийся до сих пор столп пламени. Но в душе таилась надежда на то, что тот наконец открыл глаза. Зайдя наконец в помещении, Шинобу по привычке желает Кёджиро доброго утра и подходит к постели, чтобы проверить состояние больного. — Доброе, — улыбается парень, замечая на горизонте симпатичную с виду девушку. — Ренгоку?.. — та отшатывается, не веря в происходящее. — Ты… Ты очнулся? — подлетает к парню, хватая его за руку. — Какое счастье… — желтоволосый видит мокрые глаза Кочо и делает хмурое лицо. — Почему ты плачешь? — Что? — черноволосая поднимает удивленный взгляд, сжимая ладонь парня в своей сильнее. — Прости, ты прав, — истребительница встает, отчего-то нервничая. — Что это на меня нашло, хах… Забудем, — она натягивает улыбку, пытаясь вести себя так, словно ничего не было, будто Ренгоку не лежит прикованный к постели, будто они просто встретились и решили обменяться парой фраз. — Как чувствуешь себя? — Честно, отвратительно, — столп смотрит на потолок, отчего-то смеется. — Но позволь для начала узнать… Где я? Что со мной? Кто ты? — парень продолжает смотреть в потолок, отчетливо давая себе понять, что то, что он сейчас услышит, его никак не обрадует. — Ясно, — Кочо поджимает губы, присаживаясь на край кровати. — Меня предупредили о возможной потери памяти… Но надеялась, что это обойдет тебя, — улыбается с какой-то грустью в глазах. — Ты у меня в доме, получаешь лечение, точнее уже получил. Сейчас тебе необходимо пройти реабилитационный период для полного выздоровления. Твой брат, Ренгоку Сенджуро, и сестра Танджиро, Камадо Незуко, дали свою кровь для переливания. За счёт демонической крови и крови младшего Ренкогу твои клетки восстанавливаются, хоть и с очень медленной скоростью. Без каких-то лекарств госпожи Тамаё всё это смысла бы не имело. Также была сделана операция по замене позвонков, теперь у тебя в спине заменён весь грудной отдел имплантами, — тяжело выдыхает. — Что касается меня, то я Кочо Шинобу, столп насекомых, а ты Ренгоку Кёджиро, теперь уже бывший столп пламени. Ты не вернёшься к прежней жизни, даже не думай об этом. — Столп? — спокойно спрашивает парень, будто всё то, что ему сказали, не было важной информации, так, дело пустяковое. — Это всё, что тебя интересует? — усмехается. — Мы истребители демонов. Именно из-за одного такого ты сейчас лежишь здесь и не можешь даже пальцем пошевелить. — Так это правда? — Про демонов? — Кочо смотрит в глаза Кёджиро, думая о том, насколько сильный ущерб он получил от ранений, раз элементарных вещей не помнит. — Да, демоны существуют, — она даже как-то разочарованно смотрит сквозь свои ноги, осознавая, что ей придется нянчиться с бывшим истребителем как с ребенком. — Погоди, — до девушки вдруг дошло, что парень уже видимо слышал о них. — Так ты помнишь? — Нет, — отрицательно качает головой лежащий. — Просто ночью приходил один, сказал, что демон… Но я счёл это за бред… — Ты помнишь как он выглядит? — Шинобу подорвалась с постели, рассчитывая план своих действий, если услышит имя того самого. — Было темно, — парень виновато отводит взгляд. — Это очень важно? — Если это был тот, кто чуть тебя не убил, то это очень даже важно, — столп насекомых не веря смотрит на Ренкогу, было чувство, словно она разговаривает не со взрослым человеком, а с пятилетним ребенком. — Да даже, если это был не он, а просто демон… — Я лишь могу сказать, что он сказал, что чуть не убил меня… Но, раз я бывший столп, то думаю, меня много кто пытался убить… — Только не в данной ситуации… Что же, теперь очевидно кто это был, — девушка снова подошла к постели. — Он говорил что-то ещё? — Дал мне неделю… Не понял для чего. — Что же, спасибо, — истребительница с облегчением выдыхает, даже улыбается. — Я попрошу, чтобы к тебе пришли и оказали необходимую помощь, а пока отдыхай.***
Ренгоку провел эту неделю как в тумане. Он ничего не понимал. Вокруг него все бегали, чего-то требовали, пытались оказать какую-ту помощь, поддержку. Его учили заново ходить, сгибать и разгибать пальцы рук и ног, делали непонятные вещи, ссылаясь на то, что просто помогают вспомнить прошлое, но за неделю он точно не окрепнет. Кёджиро лежал, ожидая, когда солнце зайдёт за горизонт, и думал о своём ночном госте. Парень знает, что сегодня умрёт и это придаёт ему какое-то спокойствие, потому что за всё время после пробуждения он не мог по-настоящему отдохнуть. Постоянно дергали, вывозили куда-то. Столп очень устал. Наконец закрывает глаза, погружаясь в беспокойный сон. Ренгоку спит, но слышит всё происходящее. Что это? Инстинкт самосохранения? Подсознание не готово умирать? Почему парню нельзя просто навсегда заснуть? — Неделя прошла, — слышит холодный голос издалека. — Выбирай. Неужели этот демон не понимает, что ему плевать? Желтоволосый просто готов умереть, принять неизбежность судьбы и встретиться с той самой женщиной, образ которой теплом отдаётся в сердце. — Ты спишь? — прозвучало раздраженно. — Серьёзно? Ренгоку не хочет открывать глаза, просто убейте его. Он не хочет выбирать, тут и выбирать не с чего. — Сукин ты сын, очнись! — демон сжимает ладонь на шее парня, заставляя того задыхаться и широко распахнуть глаза. — Ты вздумал со мной шутки шутить, ха? — шипит в лицо, рассматривая глаза, в которых видит ровным счетом ничего, они пустые, такое ощущение, что Ренгоку давно мертв, а сейчас просто существует. — Убей меня, — выдавливает из себя бывший истребитель, улыбаясь, и обхватывает руку того своей. — Что? — отпускает. — Где рвение защищать всех? Во что ты превратился?! — Я? — усмехается Ренгоку, потирая горло. — А по чьей вине я такой? Я еле руками шевелю! Ходить так вообще не могу! Да кому такая жизнь понравиться? Мне, бывшему чертовому столпу пламени?! — У нас был равный бой, я не виноват в том, что ты выжил, — парень с отвращением смотрит на страдающего, его ему даже жалко, но он старается не придавать этому внимания. — Да просто убей меня! Ты пришёл сюда за этим? Так вперед! — кричит Ренгоку, не выдержав трусости демона. — Зачем стоишь надо мной сейчас и унижаешь? Самоутверждаешься? Для чего? Недостаточно просто меня убить, да? Надо напоследок напомнить мне какой я кусок дерьма?! — Кёджиро очень хочет встать на ноги, хочет подойти к этому подонку и врезать, но всё, что у него вышло, это упасть с постели на пол, что вызвало адскую боль и слезы на глазах. — Да просто убей меня… — желтоволосый умоляюще смотрит на демона, а тому не по себе, он привык, что люди обычно сопротивляются до последнего, а не просят напрямую, да ещё учитывая тот факт, что пред ним лежит бывший столп. — Так почему ты не хочешь стать демоном? Просто скажи, — отчего-то хочется ему помочь, хочется, чтобы он жил, хоть это не входило в его планы. — Демоном? — столп гадко усмехается. — Демоном?! — он поднимает красные глаза на стоящего. — Тем, кто убивает и скрывается днем, как трус? Это не жизнь, а выживание. К тому же, ради чего? Чтобы быть собачкой в руках ещё одного труса?! Лучше сдохнуть! — Да что ты знаешь?! — парень теряет терпение и, подлетев к Ренгоку, бьёт ногой в бок. — Что ты, чёрт возьми, можешь знать? — он хватает того за волосы, поднимая голову так, чтобы смотреть пристально в глаза. — Я выживал, будучи человеком. Всю мою жалкую жизнь меня преследовали смерти близких мне людей! Отчего я помню эту сраную боль? Почему спустя столько лет я всё ещё помню ничтожность жизни?! — демону обидно, никогда рядом не было человека, которому можно было довериться, он всегда был один, всегда сражался за чью-то жизнь, а не за свою, хотя даже сейчас о нём никто не думает, парень никому не интересен, он опять же старается, чтобы у Музана проблем не было, а не пытается спасти себя. — Сейчас, в теле демона, мне плевать на последствия. Я ничего не чувствую, — улыбается, наблюдая за тем, как из-зо рта Ренгоку вытекает кровь. — Так убей меня, — просит Кёджиро. — Если ты так сильно желаешь этого, — брезгливо произносит демон, надеясь, что сюда сейчас кто-нибудь вбежит. — Последние слова? — Аказа, убей же его наконец, — парень от страха поднимает глаза и видит перед собой Кибуцуджи. — Или ты не можешь даже сдохшего человека убить? Неужели ты стал настолько слаб? — мужчина ставит свою ногу на голову сидящего перед ним на коленях Хакуджи. — Скажи мне вот что… — он садиться рядом на корточки. — Ты действительно достоин моей крови? Или может я зря доверился тебе несколько сотен лет назад? — Нет, — парень сглатывает. — Я убью его, просто дайте мне время. — Время? — демон с ошеломлением смотрит на розоволосого. — Какое к чёрту время? Вот он лежит, — Музын пинает Ренгоку в живот. — Просто возьми и убей, какое время?! — Вы же видите сами в каком он состоянии, — Хакуджи закусывает нижнюю губу, боясь вообще что-либо говорить. — Я считаю, будучи столпом, это позор умереть таким образом. — Что ты несёшь? Защищаешь его?! Просто скажи, что не способен убить его и я прикончу вас обоих, — черноволосому надоело слушать эти тупые байки, он доверяет высшим лунам свою жизнь, но всегда найдётся тот, кому надо пойти против правил и возомнить себя тем, кто имеет право на голос. — Я сам это сделаю, — Аказа не хочет, чтобы у него отнимали его жертву, тем более столпа пламени. Он поднимается на ноги, сжимая кулаки, морально готовясь нанести решающий удар, но слышит грохот со стороны двери комнаты. Демон понимает, что сюда кто-то бежит и явно не один. — Господин, нам лучше уходить, — розоволосый по какой-то причине благодарен небесам за такое стечение обстоятельств. — Как же ты меня уже раздражаешь, Аказа, — говорит Кибуцуджи сквозь зубы, впечатывая того в стену. — Может ты знал, что я приду и подстроил всё это? Ты сговорился с этим вонючим столпом? — Господин, вы можете меня найти везде, вы имеете глаза и уши везде, — демон третьей высшей луны спокойно реагирует на выходку Музана, будто это обычное дело, как будто это происходит каждый раз, как они встречаются. — Так что вы знаете, что это неправда. Поэтому, прошу, дайте мне время и давайте уйдём, пока у вас не появились проблемы в виде некоторых столпов. — Убери эту никчемную заботу, — демон сжимает челюсти до скрежета зубов. — Я никогда не делаю исключения и сейчас не собираюсь. Я даю тебе 30 секунд, если ты не убьешь его, то будешь лежать как и он, на этом чертовом полу, пока сюда не добегут эти глупцы и не выставят тебя на солнце. Я ясно выражаюсь? — Да, — Аказа с болью набирает в легкие воздух, понимая, что не сможет поднять руку на лежащего перед ним истребителя. Он стоит секунд 15 перед ним и решает для себя, что лучше его спалят на гребаном солнце, нежели он убьёт таким крысиным образом. Демон себя за такое уважать перестанет. Это как-то не по-мужски что ли, хоть и звучит смешно. — Так значит решил подохнуть здесь, среди этих отбросов? — ухмыляется Кибуцуджи. — В таком случае не буду мешать. Хакуджи пропустил момент, когда Музын исчез, и момент, когда в комнату вбежало четверо человек, сразу бросаясь помогать Ренгоку лечь обратно в кровать. Аказа даже забыл про то, что столп упал на пол, он вообще про всё забыл, даже про то, что является демоном, а яро защищает какого-то жалкому человечишку. Интересно получается. Ему даже спасибо не скажут. Розоволосый на самом деле не готов умирать, тем более уж плавиться под лучами солнца, но его быстро хватают и выводят за двери. Кёджиро провожает взглядом парня, обещая себя, что, в случае выздоровления, раздавит его, уничтожит, сотрет в порошок. Но на задворках разума понимает, что не сможет даже ударить, потому что настолько слаб, что сам и стакана воды держать не может, а говорить о здоровом теле вообще не стоит. Желтоволосый либо с тростью всю оставшуюся жизнь проходит, либо будет кормить червей в земле. Другого не дано. Хотя тут даже более реален второй вариант, потому что столп не сможет выдержать такой образ жизни, он нутром чует. Несмотря на то, что он вообще ничего о себе не помнит, но что-то ему подсказывает, что жить спокойную жизнь не выйдет. Завести семью он не сможет, вести себя так, словно ничего с ним не произошло он не сможет, принять себя такого, каким станет, он не сможет. По щеке скатывается слеза из-за жалости к себе. Хотелось бы сейчас быть где-то далеко отсюда, где-нибудь у моря например. Сесть на холодный песок ночью и наблюдать за водой. — Да, было бы славно, — улыбается, проваливаясь в сон.